Инь и Ян

      Завтракать Рафаэль не любил. Как-то так с детства повелось, что по утрам даже вид какой-либо пищи вызывал слабое ощущение дурноты в горле. Только чай, кофе, молоко — что угодно, главное, чтобы не было необходимости жевать. Собственно и сейчас, сидя на лавке в любимом им парке, ангел потихоньку потягивал свой холодный кофе и слушал звуки вокруг, откинув голову затылком на спинку лавки. Что-то было очаровательное в том, чтобы сидеть в человеческом мире рано утром и ушами отслеживать как постепенно просыпается город. Птички поют, машины шуршат шинами на дороге, неподалëку слышно разговор матери с ребёнком, которые решили срезать путь в школу через парк, — красота, одним словом. Только холодно чуть-чуть       Немного подумав, Раф открыл глаза и чуток поëрзал на месте, почти сразу же слыша громкий стук упавшей на плитку трости; парень сел ровнее, глянул на свою опору и, быстро зыркнув по сторонам на отсутствие свидетелей, слегка двинул свободной рукой. «Жезл» с простым железным набалдашником послушно взлетел и лёг хозяину в открытую ладонь, после чего занял место рядом на лавке, а ангел вновь поднял бледное личико к начавшим желтеть клëнам и глубоко вдохнул, припадая губами к клапану на крышке стаканчика       — Плохо прячешься, хромоножка, — Рафаэль на это и не подумал пошевелиться, лишь взялся за кругляш и пожал плечами, краем глаза заметив подсевшую к нему темноволосую фигуру. — Нельзя так-то силой пользоваться, пока у смертных тусуешься, в Канцелярии вашей могут и по жопе за нарушение правил надавать       — Кто бы говорил о правилах, Гораций, сам нарушаешь направо и налево, — и вообще, ангел смотрел, никого не было из тех, кому магию не положено видеть. — Покажи хоть одного смертного, который бы меня видел, а потом уже возмущайся, — в ответ послышалось фырканье (кажется, кто-то закатил глаза), после чего до ушей донёсся шелест целлофанового и бумажного пакетов, а нос уловил аромат жареной курицы и какого-то соуса. Демон развернул и с заметным аппетитом вгрызся зубами в свою шаурму. — Приятного… аппетита, — в парке ещё не меньше десятка, а то и двух десятков других свободных лавок, зачем было садиться именно к нему?.. В любом случае, Рафаэль старался оставаться спокойным и вежливым, каким и должно быть дитя небес       — Мгм, — ангел тяжело вздохнул и аккуратно отодвинулся немного дальше. Как говорится, от греха подальше, а то ещё чуток, и демона он задушит; подумав где-то около секунды, русоволосый поднёс стаканчик к лицу и, немного вдохнув выходящий из открытого клапана аромат и отвернувшись ещё от коллеги, припал к посудинке губами. — М? ты чë отвернулся?       — Меня мутит, — сказал честно и по факту, к горлу действительно стала подкатывать слабая, но оттого не менее неприятная дурнота, и Раф, чуть облизнувшись, устремил взгляд куда-то вглубь аллеи. За спиной на несколько секунд повисла тишина, после чего снова захрустели и зашуршали пакеты, а Гораций поднялся с места и решительно зашагал в неизвестном направлении. Ладно, мелькнуло в голове, может вернётся ещё. Раци демон вспыльчивый и вместе с тем отходчивый, особенно когда дело заходит за их взаимоотношения. Это было особенно приятно, хоть юноша по определённым причинам и не любил соратников коллеги. Оставив в покое трость, кою он теребил свободной рукой в последние минуты, Рафаэль сложил ладони на спинке лавки и поудобнее устроил сверху голову, почти сразу прикрывая глаза. Главное, чтобы его сейчас не приняли за невесть кого и не выгнали куда подальше…                     — …уснул? — сквозь разорвавшуюся пелену дремоты донеслось до мозга, на что ангел, ненадолго затупив, пошевелил головой и вопросительно мыкнул. Следом раздался смешок. — Ну и на кой бес вообще пить кофе, если не бодрит нихрена? На, держи, чудо в перьях, — только сейчас окончательно проснувшийся парень заметил рядом с собой пол-литровую бутылочку воды, а секунду спустя на колени достаточно небрежно прилетел небольшой кулёк с какими-то леденцами       — Зачем?..       — Чтоб не вывернуло тебя, я где-то слышал, что мятные леденцы от тошноты помогают, — пофигистично пожав плечами, мол «ачëтакова», Гораций снова фыркнул, откинулся на жёсткую спинку и скрестил руки на груди, будто он не при делах; на деле же в душе брюнет угорал с искренне недоумевающей мордашки собеседника       — Эм-м… Спасибо, что ли, — отогнув пальцем шуршащий край, Рафаэль слегка улыбнулся и периферийным зрением глянул на старшего. Тот всё ещё делал вид, что ничего не происходит. — Правда, спасибо       — Да всё, всё, хорош, — наморщив нос, демон небрежно махнул рукой, мол заткнись. Это «спасибо» резало слух, кто там его, Горация, спасёт; сам он себя спасает обычно, а Бог тут никаким боком ни при чëм. Есть же более благозвучные синонимы: благодарю (тоже не особо, но лучше, чем «спасибо»), «я очень признателен», на худой конец можно сказать «ты меня выручил» или «что бы я без тебя делал». В любом случае, брюнета как-то немножко покоробило, но он, невозмутимо дëрнув плечами, полез рукой в набедренную сумку за сигаретами; правда, в какой-то момент, когда крышка была уже почти открыта, передумал и просто отвернул голову       — По-моему, нам-… Мне уже пора идти, а то до места назначения отсюда довольно далеко, — тихо выдохнув, Рафаэль сгреб всё, что ему дали, выкинул пустой стаканчик в урну под рукой и зашевелился в направлении подъëма. Разговор у них не склеится, говорить не о чем почти и вообще ангел чувствовал смутную ауру то ли неприязни, то ли недовольства в свою сторону. Он не нравился коллеге, он его раздражал. — До встречи, Гораций       — До какой встречи? нам в одну сторону телëпать, Икар, — закатив глаза и пронаблюдав как кулёк конфет оседает в чужом кармане, старший легко встал и с хрустом потянулся, после начиная щелкать суставами пальцев. — Кто-нибудь, но точно в курсе, что мы тут с тобой лялякали, а если ты не дойдешь до места встречи, могут решить, что я тебя грохнул и где-то спрятал труп, — поначалу на первую часть Раф внимания не обратил, а вот когда же окончательно дошло, бледные щëки залились густым ярким румянцем. Икар… А он же действительно периодически переоценивает свои силы и летит дальше, чем может, после чего приходится терпеть боль не только от отказывающей спины       — И что ты этим сказать хочешь? — голос заметно сел, сердце как одуревшее колотилось где-то в горле, но внешне ангел старался не показывать того, что произнесëнное Раци почти безобидное прозвище его так сильно обидело. Нет, Рафаэль не злопамятен, по природе не положено быть таким, но всё же…       — Я с тобой пойду, говорю, — с лёгким удовлетворением отметив то, как у собеседника заалели уши, Гораций громко ухмыльнулся и загнал большие пальцы в передние карманы джинс. — Ну-с, погнали? — на это младший не ответил, лишь молча вжал голову в плечи и, закусив изнутри щëку, потихоньку поковылял в сторону части парка с аттракционами — оттуда было бы ближе добираться до остановки троллейбуса. Главное не умереть со стыда по пути, понимал же, что демон всегда демоном и будет; вечный соперник своему ангелу, наглый, шумный, упёртый и часто склоняет смертных к неправильным решениям. И если уж такому, как Гораций, поставили в пару калеку, можно было не сомневаться, подколов и шуток разной степени обидности не избежать. Впрочем, сейчас он молчал и просто шёл, что-то разглядывая под ногами. В общем, сказать, что Раф в душе чувствовал себя, откровенно говоря, паршиво, значило не сказать ничего — всё было на лице у ангела написано       — Гораций, я так подумал… благодарю за сопровождение, но всë-таки будет лучше, если мы вместе не пойдëм, — так или иначе, парень не доверял напарнику и считал, что лучше самому, чем такая компания. И неважно, что демон принёс ему воду и леденцы… он их не просил и принял из чистой вежливости. — Мне нужно ещё многое обдумать, да и тебя не хочу отвлекать… А Канцеляриям и так все передвижения известны, как-нибудь они да поймут, если я по каким-то причинам не доберусь, что это не твоих рук дело. В общем, мне просто нужно побыть одному, вот, — старший на такую тираду лишь слегка приподнял бровь и сверху вниз глянул на русоволосого       — А что, ты мне не доверяешь? Боишься, что я что-то выкину? — Рафаэль замялся. О недоверии его в лоб ещё не спрашивали, потому ответить было нечего; юноша лишь покраснел совсем густо и стыдливо опустил глаза, сверля потухшим взглядом розовую плитку на тротуаре. Молчание провисело секунд двадцать, прерываемое обычными звуками просыпающейся улицы, после чего раздалось тихое       — Да. Прости, — вместо какого-либо комментария Гораций расхохотался, тем самым ещё глубже окунув собеседника в смущение       — Ну-ну, тогда встретимся ещё, — шагнув навстречу, демон машинально хотел было хлопнуть ангела по плечу, но рука зависла парой сантиметров выше, и старший, несколько нерешительно сжав пальцы в кулак и разжав, быстро зашагал прочь. Рафаэль в свою очередь остался на месте и продолжал смотреть себе под ноги, пока не перестал слышать движения Раци за спиной. Когда этот момент настал, юноша несколько обессиленно облокотился на свою трость; в груди было тяжело, да и в целом ощущения были муторными. Всë-таки, он сделал что-то не так…       

***

      Оглянувшись по сторонам и убедившись, что рядом никого нет, Рафаэль сбросил с себя остатки одежды и, распустив волосы, медленно вошёл в воду. Несколько малость неуверенных шагов вперед, после чего ангел опустился в тëплую жидкость по грудь, поудобнее уселся на дно резервуара и облокотился больной спиной о бортик. Ощущение расслабленности и покоя пришло моментально, так же быстро потянуло и спать, но Раф устремил пустой задумчивый взгляд куда-то в небо; вроде и почитать можно было бы б, если бы духовные силы были. Но нет, сейчас парень ощущал себя пустым горшком, из коего вылили всё молоко — ни сил нет, ни желания шевелиться или удерживать на весу выбранное чтиво. И вообще, ему просто надо подумать. Правда, в голову толком ничего не приходило, отчего юнец только тяжело вздохнул и немного съехал вниз, погружаясь почти полностью. На поверхности оставалось лишь бледное усталое лицо

Что с ним не так?..

      Почему он почти постоянно думает о Горации и почему так сильно что-то дрожит в груди, когда этот демон снова и снова отпускает свои грязные, едкие комментарии? Да, Раф боится коллегу, но с другой стороны это точно был не страх — ангел прекрасно отличал опаску от всего остального. Ощущение было странным…       — Дядя Раф, дядя Раф! — в купель вбежал маленький мальчик, чем заставил старшего громко булькнуть и прикрыть свою наготу крыльями. Пульс на шее зачастил с перепугу, а сам Рафаэль быстро (и с трудом, чего малыш не заметил) перевернулся и вжался грудью в бортик. — Ты тут?       — Хари, ты чего так врываешься? Что случилось? — Хариэль секунду немного удивлëнно смотрел на старшего, после чего тряхнул чернявой головкой и заложил руки за спину, нетерпеливо дергая крылышками       — Тебя там ищут, сказали, что срочно очень. Только тот дяденька войти не хочет почему-то, пообещал целый горшок голубики, если найду. Я нашёл, пойдём скорее, — пока мальчонка тараторил и нетерпеливо переминался на месте, калека тупил, причём сильно. Кому он так срочно понадобился, почему ребёнку пообещали заплатить (ягодой, но тем не менее) и главное — что вообще происходит?       — А зачем ищут тебе не сказали?       — Сказал, что какой-то билет пропадает, — тяжело вздохнув и мысленно перебрав весь запас ругательств, коий у него имелся, ангел пригладил мокрой рукой прилипшие ко лбу волосы и ненадолго припал щекой к тëплому камню. — Ну ты идешь?       — Да, сейчас, только оденусь и сразу выйду, — поняв намёк, Хариэль тут же юркнул наружу, а Раф, лишь покачав головой на такую поспешность, потихоньку пополз к лесенке. Всё ж таки, и самому интересно кто его так требует и что за билеты у этого некто без него пропадают. С трудом выбравшись из воды, парень наскоро промокнул влажные локоны, обтерся и опустился на прохладную лавочку, дабы одеться; а то ноги уже не держали толком. Эх, не дали в тëплом источнике понежиться, теперь всё болеть будет. Неприятно, конечно, очень, но не смертельно. Одна нога юркнула в брючину, другая, следом Рафаэль натянул на себя свободную рубашку и, застегнувшись на все пуговицы, довёл свой внешний вид до ума прежде, чем взял трость и вновь встал. Если б не мокрые волосы и сложенные за спиной крылья, сошёл бы за молодого бизнесмена       — Ну что, веди, солнце, — выйдя за дверь, ангел улыбнулся ребёнку, протянул свободную руку и слегка потрепал его по непослушным кудряшкам. Хари радостно подпрыгнул, взял взрослого за конечность и с чисто детским энтузиазмом потянул Рафа в нужную сторону. — Ой-ëй, ты так сильно не торопись, я же не могу быстро       — Прости, — голос прозвучал довольно серьёзно для девятилетнего, на что старший немного приподнял брови и глянул на проводника. Щёчки у малого заметно порозовели — кажется, кое-кто смутился       — Не волнуйся, всё хорошо. Просто давай не будем торопиться, ладно? — Хариэль кивнул, поднял голову и улыбнулся в ответ на посланную ему улыбку. Значит на него не сердятся, что прекрасно…                     — …ты что сделал? — сказать, что у Рафа были глаза размером с два чайных блюдца, значило не сказать ничего. — Ты совсем дурак или да? С чего вообще взял, что я поеду?       — Ну, как минимум тебе совесть не позволит не поехать, ведь я уже потратил деньги, выкупив нам на двоих целое купе, а во-вторых проезжать будем мимо красивых мест, а вы, ангелы, ни за что не упустите шанс полюбоваться чем-то земным, что ещё не успело надоесть, — судя по лёгкой ухмылке, в своих словах Гораций был уверен; не один аргумент стрельнет, так другой. И в чëм-то он был прав — ангел возмущённо покраснел и надул щëки, засунув руку в карман. Значит куда-то попал       — У меня вообще-то дела есть, важные и неотложные       — Я тебе когда-нибудь говорил, что ты очень плохо врешь, хромоножка ты пернатая? — явно лукаво прищурясь, демон сделал на несколько секунд губы уточкой, чем придал своему лицу совсем уж комичное выражение, и скрестил руки на груди, выпрямившись во весь рост. — Никаких у тебя дел нет, я у того пацана всё прекрасно выяснил       — Ах раз выяснил, значит должен знать, что я лечусь, — крыло нервно дëрнулось, пока Рафаэль стиснул зубы. В силу не до конца просохшего тела ветерок ощущался сейчас, мягко говоря, не особо приятно; холодно. — И глупостями всякими не маюсь       — Ладно, как хочешь, ты свидетель того, что я честно хотел поделиться прекрасным, — младший малость оторопел. Чтобы Гораций так быстро отступил? Да быть такого не может; точнее может и может, но без подвоха обычно не обходится. Или может он, Раф, слишком плохого мнения об этом бесявом…       — Ладно, хорошо, допустим убедил ты меня. Я поеду, но в случае какого-нибудь подвоха тебе не поздоровится       — Отхерачивание тростью я уж как-то переживу, не боись, — гневно (и вместе с тем крайне возмущённо) фыркнув, ангел чуть вздëрнул кверху нос и слегка покривил губы. Так их обычно кривят только суккубы, которые откровенно брезгуют даже смотреть на клиента; впрочем, Рафаэль о таком вряд-ли знает, да и вообще чëрт разберёт, о чём он там думает. — Не дуйся, Икар, я серьëзен как никогда       — Меня зовут Рафаэль. Слышишь? Не Икар, Ра-фа-эль, — пальцы стиснулись на трости, пока сам Раф медленно вдохнул и выдохнул. Злиться детям небес можно, но сейчас юноша был, мягко говоря, не в ресурсе. Дать пощёчину тоже можно, только для того, чтобы ударить и серьëзно наехать нужно чертовски много гнева, коего у русоволосого почти не было. В общем, не в этот раз. — Мне не нравится, что ты называешь меня чужим именем. Надеюсь, мы к этой теме больше не вернёмся       — Да как скажешь, мне вообще похуй как тебя называть       — И не матерись, по возможности…                     …Брать с собой много вещей Раф не стал, даже после слов Горация о том, что он может взять с собой всё, что нужно, а он, в случае если сумка будет весить больше трети веса ангела, сам до купе всё дотянет. В конце концов, что ему там может понадобиться, кроме сменных вещей, денег, расчёски, нескольких книг (на всякий случай, мало ли какое настроение будет) и некоторого количества канцелярии. Как вариант, часть дороги он точно проспит — очень уж хорошо поезда убаюкивают. Главное по пути куда-нибудь не грохнуться. Впрочем, сейчас ангелу никуда и не надо было; усевшись на жёсткую лавку, он поставил рядом ношу и стал что-то с деловым видом искать. Очень возможно, что кое-что Рафаэль всё ж таки запамятовал положить       — Тебе надо что-то? Я к проводнице, — в дверях показалась фигура демона, на что русоволосый качнул головой и чуть нахмурился       — Нет-нет, у меня всё есть, — на секунду подняв взгляд чуть выше, Рафаэль мысленно отметил ощущение, будто силуэт Горация не помещается в проëм. — Если понадобится, сам схожу… — последнее прозвучало заметно задумчиво, на что старший лишь фыркнул и закрыл проход. Если честно, было плевать, как со стороны в целом смотрелось его, Рафа, отношение к напарнику; будь они на одной стороне, можно было бы подружиться. Но с некоторых пор ангел демонам не доверял совсем       Задумавшись, он завис со свернутыми в «снежок» носками в руке. То ли отодвинуть их хотел, то ли взять, то ли ещё что, только русоволосый забыл, что хотел и искал. Тяжело вздохнув, юнец наклонился к сумке и уткнулся в неё лицом, закрывая глаза. Вообще, им не составило особого труда появиться в тихой улочке между домами и добраться своим ходом до вокзала (Раци предлагал сразу там появиться, но коллега его отговорил, пусть и с трудом), но сейчас Рафаэль чувствовал себя каким-то разбитым и уставшим. Даже есть не хотелось, хотя к пище хранитель притрагивался в последний раз почти сутки назад; необходимо было закрыть шторы и просто поспать       — Может полку разложишь? Всяко лучше, чем в позе креветки сидеть, особенно с твоей болячкой, — войдя в купе и осторожно поставив чашку с горячим чаем на столик, Гораций плюхнулся на соседнюю койку и приподнял бровь. Вздрогнув, ангел выпрямился, быстро протёр глаза и посмотрел на напарника с самым невинным (как показалось демону) выражением лица       — Сделай пожалуйста… И если ты не против, я застелюсь и спать лягу, — пожав плечами, старший поднялся, дождался, пока Раф пересядет, и, переместив чужую сумку к хозяину, стал возиться с полкой. Младший же на несколько, как ему показалось, секунд сомкнул веки и провалился в какую-то прострацию. Разбудило его движение и что «кто-то» на руки его взял. — Не трогай… я сам       — Тихо ты, не буду больше трогать. Разве только по необходимости, — всё ж таки, демон не зверь, видит, что даже до койки крылатик не доползëт, а ему не сложно. — Всё, лежи, малявка, — вздохнув и немного укрыв напарнику ноги, Гораций одним четким движением зашторил оконце и, немного прикинув и переместив все сумки под другую лавку, полез наверх. Сон дело святое, тем более для больного; и вообще, может поспит — подобреет, кто знает. В любом случае, так или иначе, в положение придётся входить, а то нахрена, спрашивается, было вообще поездку затевать. И вообще…              … — …ужасен… — услышал демон сразу после еле слышного шороха, а затем по купе разнеслось шмыгание носом и торопливые мазки тканью о ткань. — Боже…       — Ты чего там? — звуки затихли, а Гораций вложил между страницами палец и прикрыл книгу, продолжая слушать. Интуиция подсказывала, что что-то не так — сбитое дыхание просто так не появляется. — Что случилось? — чтиво отправилось на подушку, а старший чуть свесился, чтобы увидеть попутчика. Увидел, только повёрнут он был спиной к проходу, руки закрывали лицо, да и в целом поза была какая-то напряженная. Демон слегка покусал губу в некоторых сомнениях, подумал и, несколько секунд пристально глядя на чужое одеяло, сделал движение, будто подтягивает его пальцем вверх; ткань послушно приподнялась, на что ангел отреагировал мгновенно — запахнулся, перевернулся и, когда заметил, что никого за спиной нет, поднял глаза на приподнявшего брови попутчика. Взгляд был каким-то странным, но недобрым       — Ты что творишь?..       — Я первый спросил, — Рафаэль как-то смущённо нахмурился, отвёл глаза и тихо засопел, вспоминая, спрашивали ли у него что-то. — На лице написано, что тебя что-то беспокоит. Что случилось? — уж лучше повторить, чем продолжать лёгкое насилие над чужими извилинами мозга; Гораций в свою очередь шустро слез с полки и секунд через двадцать уже сидел на лавке напротив       — Гораций… — тихо пробормотал младший, сел и обмотался выделенным пледиком с головой. Всё, душа настолько насытилась сердечными терзаниями, что теперь остро ощущалась необходимость рассказать это хоть кому-нибудь. И, как бы иронично это ни было, единственной подходящей кандидатурой казался именно вечно прикалывающийся напарник. — Ты секреты хранить умеешь? Только пожалуйста, отнесись к тому, что я скажу, серьёзно, мне больше не с кем поделиться, — вторую половину предложения ангел из себя выдавил с трудом, сразу после чего густо покраснел и совсем замолк. Демон же видел, что юноше сложно говорить, и потому не торопил, только пересел на его полку и постарался всем своим видом создать безопасную для разговора атмосферу       — Не волнуйся, умею. И обещаю не ржать, если что, — в крайнем случае, он напарника усыпит, чтоб выпустить веселье; но раз уж Рафаэль просит, Гораций будет серьёзен. Хотя, глядя на то, как малой мнётся, волей-неволей начнёшь внимательно слушать       — Отлично, хорошо… Раци, ты когда-нибудь влюблялся в того, в кого нельзя? — сказать, что старший удивился, значило ничего не сказать, но виду тот не подал. Серьёзный разговор так серьёзный, и если Раф делится самым сокровенным, он тоже немножко приоткроет завесу прошлого       — Было дело, но очень давно. Она была яркой и очень живой, так что я не устоял, чтоб не попробовать, а в итоге влюбился. С ней же каждый день как праздник был, пока я однажды не пришёл к ней и не обнаружил, что её просто нигде нет. В общем, встретились мы потом на Срединных землях, она смеялась в компании ангелов и похоже не узнала меня, — эта история уже осталась шрамиком на сердце и не болела в груди, потому Гораций был вполне спокоен, пока говорил; и во время рассказа демон чувствовал, как к нему потихоньку прижимается Рафаэль. — До неё я думал, что на войне все средства хороши, но в итоге понял, что иногда, если любишь, лучше отпустить       — И ты не жалеешь?.. что отпустил…       — Тогда жалел, сталкерить пытался, но потом уже как-то смирился. В конце концов, если она меня не помнит, зачем жизнь портить? Ну выловлю одну, напомню и дальше что? Не факт, что она на меня не пожалуется, если пожалуется, начнут разбираться, копать грязное бельё и докопаются до чего-нибудь такого, что её могут с небес турнуть. И всё пошло под откос. Я не этого хочу, — макушка ангела теперь упёрлась в подмышку собеседника, чуть щекоча мелкими торчащими волосками, а рука старшего опустилась на плечо и слегка прошлась пальцами в гладящем движении. — Но скажу тебе так: если любовный интерес отверг симпатию, значит он или она просто идёт нахер, а убиваться по таким ни в коем разе нельзя — для здоровья вредно       — По-моему, моему здоровью уже всё равно, — пробормотал Рафаэль, стыдливо опуская глаза. Не сказать, что он до этого смотрел на Раци, но не хотелось, чтобы и он видел хоть крохотную часть бледного и красного одновременно лица. — Травмой больше, травмой меньше — хуже не станет, — на несколько секунд в купе повисла тишина, после чего демон внезапно зашевелился и будто стал сгонять с себя ангела. Правда вскоре старший подхватил парня на руки, усадил себе на колени и почти сразу прижал виском к своему плечу. — А?..       — Если не хочешь смотреть на меня, так удобнее. Это во-первых, а во-вторых никогда не говори это снова. «Травмой меньше, травмой больше», ты охренел? — Раф глухо прыснул и невольно улыбнулся, краснея ещё больше. Что ж, не любил он, когда матерятся, но здесь было уместно. — Можешь не ржать, ещё раз подобное скажешь, я не посмотрю на твою природу — выебу       — Да ради бога, — вырвалось это почти случайно, и младший быстро закрыл ладонями рот и весь сжался. Вот точно, что лишнее сказал       — Нихуя се…       — Забудь! Я не это имел ввиду! — Рафаэль почти подскочил на месте, ударив демона макушкой в подбородок, немного отодвинулся подальше и сделал страшные глаза; правда, это почти не получилось — было видно, что ещё чуть-чуть, и «чудо в перьях» расплачется. — Забудь, пожалуйста…       — Не-а, — протянул Гораций, и внезапно картинка в голове сошлась. Даже если это и слишком смелое предположение, было бы интересно узнать. — Ты не в меня ли втюрился?       — Да блядство…       

***

      Когда острое и чистое лезвие блеснуло на солнечном свету, Рафаэль ещё молчал. Было такое ощущение, что ему наплевать на происходящее, словно это происходит не с ним; только когда начали зачитывать приговор, ангел слегка дёрнулся и попытался освободиться от верёвок, но сильной рукой ему кто-то надавил промеж лопаток, и сопротивление прекратилось. Голоса слышались словно из-под воды, в голове же мелькало совсем другое — хорошо, спина ещё не болит, если б болела, было б хуже       — …будешь сослан к смертным и отбудешь там пожизненную ссылку, — с этими словами рука неизвестного ушла с позвонков, грубо схватилась за отдельно связанные крылья и отогнула их поудобнее. Здесь уже юноша обрёл голос       — Помилуйте, разве любовь есть зло? — ответа не последовало, так что Раф продолжил. — Разве это настолько страшный грех? — вместо обвинителей (чьих лиц он не видел и голосов не узнавал) заговорил нож в пальцах палача — остро наточенное лезвие полоснуло по натянувшейся складке кожи, и ангел ахнул. Из глаз брызнули слезы, в то время как горло сжалось совершенно. «Мои… крылья…»              — …едрить тебя за ногу… — ворвалось в ухо чьё-то шипение, отчего Рафаэль почти мгновенно проснулся и тихо замычал в ладонь, что зажимала ему рот. — Мелкий, ты совсем?.. что за бокс устроил?       — М… м… — сдавленно проскулил ангел, и рука почти мгновенно с лица опустилась на плечи и грудь, хотя Гораций и продолжал по-прежнему прижимать младшего к себе спиной. А то мало ли что ещё выкинет; да и в целом так безопасней для них обоих. — Мне жуть приснилась…       — Да я так и понял, что хоть снилось-то, что я без яиц чуть не остался? — ответа не последовало — юноша стал пытаться ощупать свои лопатки. Было смутное ощущение, что они горят и дико зудят, но Раф не дотягивался и потому стал тереться спиной о грудь офигевшего от такого демона. — Тише, тише, сейчас, — чуть-чуть отодвинувшись, старший стал осторожно почесывать выпирающие из-под кожи косточки; главное, чтобы ангел сейчас крылья не выпустил. — Чш-ш-ш, всё хорошо, малыш. Я с тобой, я рядом, и что бы тебя ни напугало, я помогу, — говорилось это успокаивающе и немного тягуче, потому русоволосый уже скоро перестал шевелиться и издавать звуки. Только спину навстречу пальцам выгибал. — Ты как котёнок       — Прости… Что у меня там?       — Ничего, только крылья не открывай, а то я вижу, что готовишься, — Гораций слегка улыбнулся, чмокнул мальца в затылок и ощутил самыми кончиками, как лопатки возвращаются «обратно на родину» в нормальное положение. — Принести что-то попить?       — Мгм, — тихо мыкнул Рафаэль, уже делая глубокий вдох носом и кусая губы. Одно движение, и всё одеяло в два довольно толстых слоя оказалось на парне, пока демон в чем мать родила вылез из уютной кровати и практически беззвучно пошагал на кухню. Ангел же шмыгнул носом и машинально посмотрел на табло электронного будильника. 02:57 — горело синими цифрами. — Господи, какой кошмар… — где-то через пару минут послышался равнодушный звяк микроволновки и по коридору поплыл крайне слабый, но приятный аромат; в спальню скоро вернулся старший с небольшой чашкой       — Ну так, я весь внимание, заяц, — закутавшись в одеяло с головой, Раф осторожно высвободил руки и взял пахнущую тёплым молоком посудинку. — Выпей немного, успокойся и говори. У тебя вон даже руки дрожат, — на это русоволосый ничего не сказал, лишь убрал со лба упавшую короткую прядку и, сдавленно выдохнув, припал губами к краю. В голове была каша от слова овсянка — рассыпчатая субстанция, которая совсем не клеится. И вроде надо бы рассказать, а вроде и не стоит беспокоить Горация такими глупостями. Лопатки снова фантомно заныли, и юноша равнодушно, будто машинально, отметил, как на глаза наворачиваются слезы; молоко встало в горле комом       — Раци, скажи… Ты меня правда любишь?       — А? — мозг и без того был ещё немного затуманенный желанием спать, но вопрос поставил демона в тупик. — Чего?       — Ты меня любишь? Только говори правду, я хочу только правду знать, — голос сел, но на это Рафаэль внимания не обратил и только поднял глаза к потолку. Солёные капли прочертили мокрые линии по вискам, руки же стали подрагивать настолько, что пришлось поставить чашку на одеяло       — Если ты думаешь, что я с тобой только, чтобы совратить и бросить, то зря ты так. Уж прости, но ты уже почти год не даëшь соблазнить тебя, если б нужен был только секс, я б нашёл кого-то по-… посговорчивее, — вот точно с кем поведёшься, от того и наберёшься; «повёлся» с ангелочком, и уже слова аккуратно подбирает, чтобы не обидеть. Правда, видимо, всё равно не очень получилось, ибо Рафаэль чуть вздрогнул и закусил губу, что и стало сигналом, что ляпнул Раци что-то не то. Потому старший несколько неуверенно подсел ближе и, коснувшись пальцами щеки, нежно опустил на себя уже пылающее лицо русоволосого. — Я тебя правда люблю, малой. И думаю, что буду любить ещё очень и очень долго. За всю вечность не скажу, но постараюсь, — хлюпнув носом, калека словно болезненно прищурился и привалился виском к груди партнёра. На другой висок тут же легла тёплая ладонь       — Даже если мне вырвут крылья и сошлют к смертным?..       — Никто тебя не сошлёт, глупенький, всё будет хорошо, — быстро поняв, что именно это и напугало ангела изначально, Гораций вздохнул, духовной силой переместил полупустую посудинку на тумбочку и прижал «хромоножку» потеснее к себе. — А если доебутся до чего-то и сошлют, я тебя вылечу и к себе заберу, хорошо устрою, будешь как принцесса       — Какая я тебе принцесса?..       — Маленькая, нежная и ранимая, — в словах явно звучала лёгкая улыбка; ангел на это попытался поднять глаза, но держали его достаточно крепко. — Если хочешь, можем сейчас лечь и поговорить, — сам он уже выспался почти, а парню будет полезно выговориться. Раф в свою очередь подумал и слабо отрицательно покачал головой — на тело как-то слишком внезапно навалилась свинцовая усталость. И разговаривать уже не хотелось. — Как хочешь, если что буди, не стесняйся, — младший лишь тихонько хмыкнул и послушно поддался чужим рукам, кои стали его укладывать. Всё же, наверно, не так и страшно лишиться многого, если влюблён. Хотя так же возможно, что он так думает просто потому, что раньше не влюблялся…              

И где же теперь твои крылья?

В каком их краю потерял?

Расскажи всему миру: как вышло,

Что праведник с неба упал?

      Второе пробуждение было не более приятным, но если в первый раз Горацию пришлось держать возлюбленного, чтобы тот не лягался, то сейчас Рафаэль очнулся от дремы быстро и в холодном поту. В голове ещё звучали странные стихотворные строчки, правда ангел лишь глухо выдохнул и опустил голову обратно на подушку, немного расслабляясь. Что ему на этот раз снилось, он не помнил, но всяк лучше, чем от кошмаров просыпаться       Из подобия прострации Рафа вывели замершие у двери шаги и возня с дверной ручкой — она то тихонько скрипела, то отскакивала вверх с соответствующим звуком. Юноша быстро вылез из постели и открыл перегородку между комнатами; теперь перед ним стоял Гораций с подносом и лицом «Я бы и сам это сделал». Взгляд машинально опустился на чужую ношу, на губах же медленно расползлась умильная (и ещё сонная) улыбочка       — А теперь шух обратно в кроватку, это завтрак в постель вообще-то, — понимающе кивнув, Рафаэль тихо хихикнул и послушно шагнул вглубь комнаты. Было приятно, что за ним так ухаживают, и за ночной эпизод уже стало немного стыдно; ещё бы, чуть своего мужчину без главных признаков мужчины не оставил, да и наговорил всякого. А он ему утром пудинг принёс и чашку кофе прям до краëв       — А он сладкий?.. — усевшись на край матраса, который прям выглядывал из-под сбившейся простыни, тихо поинтересовался младший и с любопытством глянул на поднос. Впрочем, кроме десертика и напитка ничего не было       — Кофе и сахар два к одному соответственно, пудинг немного да, сладкий, — свою порцию Гораций уже умял в процессе приготовления нормального завтрака себе, потому точно знал — это вкусно       — Ты настоящее золото, Раци, — в ответ послышалось тихое хмыканье, и старший, смешливо закатив глаза, укрыл босые «лапки» одеялом, после чего водрузил сверху импровизированный столик и жестом фокусника протянул заулыбавшемуся шире юнцу вилку. — Я тебя обожаю       — Ешь давай, обожатель, — Рафаэль чуть надулся, цыкнул и отломил вилкой небольшой кусочек от пудинга; несмотря на пересмотр многовековой привычки, съедать «нормальную» порцию очень часто не получалось, потому ангел начинал почти с крошек, чтоб понять, будет он есть или не стоит       — М-м-м.! — едва вкусность коснулась языка, парень заметно поплыл, а Гораций невольно расплылся в ухмылке. — Небо, это восхитительно вкусно       — Знаю, значит не зря готовить учился~              … — Ну ты… Ты… Раци, она что, совсем слабоумная? — отлепившись от демона, Рафаэль возмущённо и довольно яростно зажестикулировал на телевизор. Сказать, что это не смешило мужчину, который знал, что мелкий так матерится, значило не сказать ничего — иногда от сдерживаемого ржача было адски трудно дышать. — Вот если тебя в этом парне всё устраивает, зачем спать с бывшим? У него больше или тебе хочется, чтоб на тебя компромат был? — в этот момент ангел резко повернулся на Горация и замер: лицо у брюнета было красным, а губы его то и дело предательски кривились. — Ты чего смеешься?.. — тут демон уже просто расхохотался в голос, приобнял юнца и повалился на подушки, прижимая к груди чужую голову       — Да ничего, я просто реально не могу нормально на тебя смотреть, ржать хочется. А девчонка та просто шлюха где-то в душе, мои клиенты, обожаю их       — Любишь таких? — на несколько секунд повисло малость неловкое молчание, после чего Раци вздохнул и вплел пальцы в волосы калеки       — Ну да, с ними легче всего торговаться и договариваться. Были даже парочка проституток, которые продали душу за один секс с потаканием её фетишу, но это не у меня было, — на этом моменте демон отвёл глаза на телевизор и чуть приподнял брови. Там уже происходила какая-то дичь; в свою очередь Рафаэль, не понявший, как на такую информацию реагировать, отвлёкся на завибрировавший телефон. — М?       — Я на минутку отойду, не фони пожалуйста, — виновато улыбнувшись, ангел стал осторожно слезать с насиженного места. Одну ногу уже свело неприятной судорогой, но младший всё равно упрямо искал тапочек, когда сел на краю; Гораций в свою очередь успел заметить на дисплее имя того, кто потревожил их идиллию, — Самиил. — Да? Нет, я слышал, просто телефон в другой комнате был, — закатив глаза, старший лишь покачал головой и проводил взглядом прихрамывающего «пернатика» с легкой полуулыбкой. Вот точно, что с кем поведёшься от того и наберёшься: раньше Рафаэль никому и никогда не лгал, сейчас же ложь проскакивала, но только в тех случаях, когда Раф точно знал, что она не повредит. — Ты что-то хотел?       — Да, давно тебя не видел дома, решил набрать, может у смертников тусуешься, — смертники. Пусть это в некоторой степени было и правдой (не все люди умирают лёгкой смертью), но слово было настолько мерзким, что у калеки заныли зубы; он непроизвольно скривил губы. — Всё в порядке?       — Да… И не у смертников, а у смертных, запомни наконец разницу, — на том конце условного провода послышался характерное хмыканье — Самиил не любил, чтобы его поправляли, и вечно закатывал на это глаза. Впрочем, Рафу было всё равно. — И я буду тебя поправлять, раз уж ты игнорируешь некоторые мои просьбы       — Ну всё, не заводись, — по этой фразе было уже всё ясно, как день: Сэм не то чтобы стремился сохранить хорошие отношения, но и ругаться смысла не было. — Ты на празднике будешь? — на этом вопросе Рафаэль ненадолго завис у окна, глядя в туман, и облокотился на подоконник, после чего неопределённо мыкнул в трубку. Сзади же послышался едва заметный треск ламината под босыми ногами, коий был благополучно проигнорирован, как и нетерпеливый вздох собеседника. — Определяйся скорее, мне надо знать, на кого выпивку готовить, — в этот момент юнцу остро захотелось выругаться в голос       — Сэм, я не пью. Так что мою «порцию» можешь себе оставить       — Спасибо, душенька, — по голосу чётко слышалось, что таким ответом Самиил более, чем доволен, а Раф тяжело вздохнул, отвернувшись от микрофона. Стекло окна стало постепенно покрываться точечками накрапывающего дождя. — Дай Создатель тебе здоровья и благополучия, — вся кровь за долю мгновения прилила к лицу, окрасив багровым румянцем щеки. Зараза…       — Тебе тоже, — после пальцы быстро нажали на сброс вызова, дабы Самиил не сразу услышал сиплые нотки в тоне. В этом был весь Сэм — вроде скажет что-то приятное, но и по самому больному ткнуть для него святое. — Ни мозгов, ни совести… — руки немножко стали дрожать, а сам ангел опустился на услужливо стоящую рядом табуретку и отложил потухший гаджет на подоконник       — Если он задрал, можно просто кинуть его в чёрный список и всё, — голос прозвучал над самым ухом, пока Гораций сел за спиной на пол, просунул прохладные ладони под нижний край свитера и, легко очертив пальцами чуть выступающие позвонки, прижался щекой и виском где-то пониже лопаток. Раф даже возражать не стал, а демон ничего больше и не делал. — Чëрный список не значит неуважение, это значит просто, что ты не хочешь с этим пользователем общаться       — Да всё нормально, Раци. Сэм хороший, просто своеобразный немного, — прозвучало это так, будто ангел пробовал сказанные только что слова на вкус. Не понравилось. — Господи, кому я вру… Раздражает он меня…       — Хочешь покажу маленький фокус? — убрав одну конечность от довольно тëплого тельца, демон потянулся за чужим телефоном и расположился так, чтобы всё было видно всем. Рафаэль в свою очередь отсутствующим взглядом наблюдал за тем, как юркие пальцы что-то нажимают и в конечном итоге на вопрос «Заблокировать номер?» отвечают «Заблокировать». Несколько секунд провисело молчание       — Вуаля, — тихий комментарий заставил мужчину прыснуть, широко заулыбаться и мягко боднуть младшего виском в плечо       — Да-а, вуаля — и никто не будет трепать тебе нервы, мелочь