Телекинез: пленница системы

      Лу остановилась посреди леса. Последние полчаса она шла, куда глаза глядят, даже не задумываясь о правильности выбранного направления. В голове было пусто. Сплошная звенящая тишина была спасением после истерики, что затопила псионичку над телом Гюлера.       — Убийца, — прошептала Лу и впервые за всё это время посмотрел на свои руки, испачканные в чужой крови. — Убийца, — вторила она сама себе, или же это был ответ её сознания.       Гюлер так и не пришёл в себя. Сколько бы девушка не пыталась, сколько бы не давала ему пощёчин, сколько бы не звала, не молила Единого. Инквизитор не очнулся. Когда она потеряла всякую надежду, Лу поднялась и пошла. Зачем? Ответа не было. Наверное, ей просто не хотелось, чтобы её нашли там, с ним.       Нужно было объясниться. Рассказать о произошедшем. О домогательствах. О попытке изнасилования. Жонсьер должен был поверить ей. «Должен? Поверил бы?» — переспросила саму себя Лу. Он друг Мартена, ради него и возится с ней, а так какое ему дело до подчинённой. Накосячила — получай, а косяк был знатный. Смерть инквизитора — это казнь. Виселица. Никаких смягчающих. Ещё попробуй докажи, что этот подонок хотел её изнасиловать.       Лу тряхнула головой, отгоняя мысли о чужих руках на её теле. Зря. Вестибулярка после удара ещё не пришла в себя. Рид закружило. Она прислонилась к стволу ближайшего дерева, пережидая. Вязкая слюна вперемешку с желчью так некстати подкатила к горлу, оседая на языке. Тошнота вновь накатывала волнами, грозясь вывернуть содержимое желудка. Так и случилось.       Рвотные позывы застали Лу на том же месте. Её всё же вырвало. В уголках глаз неприятно скопилась влага. Желудок скрутило. Голова гудела. Псионичка потянулась к телефону. Обыскала карманы джинсов и бомбера, но не обнаружила его там.       — Ну чё, ахуенно, — Лу поморщилась, — походу, выпал во время борьбы, — предположила она, прикрывая веки.       В следующий раз, когда она открыла глаза вокруг уже стемнело. Девушка подорвалась, забыв о больной голове и поплатилась за свою забывчивость. Снова боль в области затылка и перед глазами начинает плыть. Далеко так не уйдешь, но ведь она смогла дойти сюда. «Сюда? Это куда?» Лу даже не знала, где находилась.       — Рид, — послышался чей-то голос вдалеке.       Лу прислушалась. Ничего. «Показалось» — подумала было она, но голос повторился.       — Я здесь, — псионичка отошла от дерева — своего временного убежища, чтобы её заметили. Она осмотрелась, но никого не заметила, и всё же решилась идти на голос.       — Рид, ты нас напугала. Куда ушла без сопровождения? — в какой момент из кустов прямо перед ней выскочил Фарук. Лу не сразу признала его, но сказать, что она была рада видеть мужчину — ничего не сказать. Боевик смерил псионичку беглым взглядом. Явно приметил её внешний вид: одежду в грязи и местами растянутую, пощечину на лице. — Рид, что с тобой стряслось?       — Упала, — сказала она первое, что пришло в голову. — Заблудилась и упала.       — Упала? Руки, ноги целы?       Лу слабо кивнула, — Головой приложилась.       — Где? Дай посмотрю, — Фарук, не дожидаясь разрешения, принялся осматривать девушку на предмет повреждений. — Шишка будет, — со знанием дела констатировал он спустя минуту, — сама идти в состоянии?       Снова кивок.       Лу шла за мужчиной, не поднимая глаз от земли. Фарук большую часть их дороги молчал, но иногда в тишине, прерываемой звуками природы, слышались его причитания: «не стоило уходить одной», «здесь достаточно опасно, к тому же почти ночь», «Жонсьер будет крайне недоволен», «могло ведь случиться что угодно», «хорошо, что нашлась, а то пришлось бы подмогу вызывать на поиски», «депремируют, как пить дать».       Когда они выбрались к границе леса, где их ждал автомобиль, Лу напряглась. Кроме неё и Фарука там никого не было.       — Месье Гюлер не отправится с нами? — как бы невзначай спросила она.       — Нет, — коротко ответил боевик, садясь в салон автомобиля.       — Почему? — искренне удивилась Рид.       — Месье сильно поранился, — Фарук завёл машину и нажал на газ, его взгляд скользнул по встревоженному лицу псионички, — оступился по неосторожности, упал в овраг, сломал пару рёбер и повредил лицо.       Лу не слушала. В голове засела всего одна мысль. «Жив. Ганс, мать его, Гюлер — жив. Я не убила его». От неё на душе стало так спокойно и гадко одновременно. С одной стороны Лу больше не чувствовала себя убийцей. С другой, инквизитор всё ещё мог отыграться на ней, и теперь у него были все козыри. «Упал в овраг?» — проговорила девушка слова мужчина про себя, после чего повторила из вслух.       Фарук кивнул, — Да, кстати, тоже головой приложился. Мы нашли его приходящим в сознание. Говорил, смутно помнит произошедшее… Правда странно?       Девушка посмотрела на мужчину, во взгляде так и читался немой вопрос.       — Я про тебя с Гюлером. Оба упали. Оба ударили головой. Хорошо, что живы остались. Чем вы так прогневали Единого?       — Обхохочешься как смешно, Фарук… Закурить есть?       Остаток пути прошёл в тишине. Лу не желала обсуждать что-либо, забрала предложенную пачку сигарет и отвернулась. «Крепкие. Под стать твоей работе». Она закурила, затянувшись дымом, стала обдумывать, что ей делать дальше, как себя вести: сделать вид, что ничего не случилось, или же поступить, как сам Гюлер — напасть первой. «Ага. Исподтишка. В точности, как он любит», — подумала псионичка и неосознанно потянулась к шишке на голове. «Нет, быть крысой его удел», — Лу выдохнула, сбрасывая пепел с сигареты — «но, если он хоть как-то заикнётся о случившемся, я не стану молчать».       Жонсьер ожидал возле ставки Корпуса Содействия. По лицу инквизитора мало что было понятно, но его недовольство, сквозившее за версту, Лу почувствовала сразу же.       — Фарук, с тобой я поговорю позже. Свободен.       Боевик задержал сочувственный взгляд на псионичке и поспешил исполнить приказ начальства. Лу даже не успела вернуть его сигареты. Мысленно решив, что сделает это завтра, она посмотрела на носки своих ботинок, оценивая их внешний вид и представляя, как в целом выглядит со стороны.       — Молчите, Рид? Нечего сказать?       Лу не подняла глаз, ведь она и так ощущала, как инквизитор прожигает в ней дыру своим пристальным взором.       — Впрочем, я вовсе не удивлён, — заключил мужчина. — Рапорт подать в надлежащем виде завтра утром. Сейчас марш в медпункт, врач ожидает.       Псионичка не спорила. Понимала, сейчас это лишнее.       — Рид, — инквизитор окликнул её возле двери. — Ваш телефон, — он приблизился, протягивая устройство, — нашли в лесу.       — Спасибо, — Лу всё-таки соизволила посмотрела на мужчину.       — Стало быть, язык не проглотили? Отлично. Может тогда сможете объяснить мне, каким образом Гюлер получил свои травмы.       Девушка повела плечами, стараясь вести себя максимально расслабленно, — Не могу знать. Слышала, упал. А месье что говорит?       — Упал… А Вы? Тоже упали?       — Так точно. Была неосторожна, оступилась.       Взгляды серых и карих глаз пересеклись. Девушка следила за реакцией инквизитора. За радужкой, за мелкими морщинками возле глаз. Гадала, о чём он думал, догадывался ли о том, что она врёт.       — Врач ожидает, Рид, — неожиданно спокойно произнёс Жонсьер, рукой указав направление.       В медпункте и правда ждали. Служебный врач сразу же пригласил её присесть на кушетку, задал интересующие его вопросы: уточнил жалобы и как произошла травма. Пометил сказанное псионичкой в планшете и принялся за более детальный осмотр, когда Лу разделась.       Пока мужчина ощупывал места ушибов, девушка рассматривала различные плакаты на стенах кабинета, в основном посвященные оказанию первой помощи. Когда картинки с ранеными на носилках перестали её интересовать, она переключила своё внимание на стол. Куча медикаментов, перевязочного материала и парочка инъекторов. Ничего лишнего. Лу стало интересно, есть ли среди всех этих препаратов пси-блокатор, однако задать вслух свой вопрос она не решилась.       — Ай! — вырвалось у неё, когда врач задел ушибленное место на затылке.       Боль от прикосновения, словно молния, пронзила её, заставив на мгновение задохнуться. Она инстинктивно отшатнулась от мужчины и потянулась к голове, закрываясь. Когда боль поутихла, Лу глубоко вздохнула, понимая, что нужно взять себя в руки. Несмотря на дискомфорт, она вернулась на своё место, позволяя мужчине продолжить свою работу.       — Не волнуйтесь, я сделаю Вам инъекцию обезболивающего, мадмуазель, — деловито проговорил он, переключив внимание с затылка на шею. — Вам следует хорошенько отдохнуть, выспаться, но с учётом лёгкой степени сотрясения, я не смогу назначить снотворное… Мадмуазель, откуда у Вас этот шрам?       Лу ощутила, как мужчина прошёлся пальцами от затылка по задней поверхности шеи.       — Вам выполнялись ещё какие-то операции?       Она отрицательно замотала головой, — Только те, о которых я говорила ранее, месье. Это обычный шрам.       — Как скажете, — врач ещё некоторое время рассматривал её шею, судя по прикосновениям, уделив внимание заживающим рубцам от ожогов, и наконец оставил Лу в покое, хоть и ненадолго.       Он вернулся с инъектором.       — Обезболивающее, — предупредил он прежде, чем приставил устройство к шее псионички.       Лу кивнула, давая понять, что согласна на инъекцию, и замерла. Игла проникла под кожу, но острого дискомфорта девушка не почувствовала. Напротив, спустя пару минут стало легче — боль прошла, голова перестала казаться чугунной.       — Я могу идти? — уточнила она, натягивая на бельё одежду.       — Пару минут, — проговорил врач, склонившись над столом и что-то быстро записывая. — Кроме пары ушибов, ссадин и лёгкой формы ЗЧМТ, на данный момент я не вижу ничего критичного, — мужчина вернулся к псионичке, протянул заключение и упаковку таблеток. — Настоятельно рекомендую сократить физическую активность в ближайшие дни, пси не использовать — это может ухудшить состояние, — предостерег он, — если головокружения вернутся или боль усилится, покажитесь.       Девушка кивнула и попрощалась, направившись к выходу.       — Вам бы сменить работу, мадмуазель. Такая молодая, а уже столько шрамов… Неужели в Корпусе некому работать? — внезапно произнёс врач.       Рид обернулась и не задумываясь ни секунды ответила, — Спасибо за совет, учту.       Конечно же, она и не думала сменить профессию, и мужчина прекрасно это понял по иронии в её голосе, тяжко вздохнул, уткнувшись в свои бумаги, — Карьера. Все вы хотите выслужиться перед начальством, только вот потом, в гробу, звания ничего не будут значить.       С лекарством в руках Лу покинула медпункт, так и не услышав последние слова врача. Ей хотелось поскорее прийти в комнату, смыть с себя грязь сегодняшнего дня и уснуть, забывшись сном.       В номере её уже ждал ужин: суп и гренки. Пахло аппетитно, но желудок скрутило и почему-то стало тошнить только от одного запаха еды. Лу грешила на сотрясение и в целом на стресс, полученный за день, поэтому решено было оставить суп на потом, сперва приняв душ. Наедине с собой и собственными мыслями, когда напряжение после случившегося начало спадать, Рид стала пробирать крупная дрожь. В глазах защипало, а руки неистово чесались, ей хотелось ударить, испытать физическую боль, лишь бы не чувствовать это противное, нарастающее чувство беспомощности, которое опутывало её изнутри, как паутина. И она ударила. Боль пронзила правую кисть, разливаясь на всю руку. На эмоциях девушка неосознанно, но всё же вложила толику пси в свой удар, от чего тот стал мощнее. Плитка не стене треснула, а на костяшках появились мелкие кровоточащие ссадины.       — Сука, Гюлер, — в запале выпалила Лу, оседая на холодный пол душевой кабинки. В тщетной попытке справиться с бушующими внутри эмоциями, она прижала колени к груди, закрыла глаза и позволила слезам свободно струиться по щекам, пока вода смывала их вместе с пеленой грязи, оставшейся не только на теле, но и в душе.       — Сука…сука…сука, — повторяла девушка, надеясь, что это поможет выпустить накопившийся стресс. — Что живой, что мёртвый — от тебя только одни проблемы, — сокрушалась она, вспоминая его угрозы, грязными домогательствами и оскорбления, которые она слышала в свой адрес.       В голове вновь зазвучал его голос «…как Мартен вообще посмотрел на тебя…тобой пользовалось столько мужчин…шваль подзаборная…твоё место в ногах, прислуживать…думаешь, Мартену будет дело до тебя…».       — Почему ты не можешь просто оставить меня в покое? — всхлипывала Лу, обращаясь к пустоте. Вода между тем продолжала течь, приглушая всё, что происходило за закрытыми дверьми.       Сидя на полу душевой, она растёрла ладонями лицо, обхватила влажные волосы, в попытке успокоиться и собраться с мыслями. Опустив руки на шею, заскользила пальцами по коже. Собственные прикосновения были ей противны. Захотелось вместе с кожей содрать с себя все болезненные ощущения и воспоминания. Ожидаемо она наткнулась на рубцы, в груди защемило — новый всплеск неприязни к своему прошлому. Лу, инстинктивно надавив на один из шрамов. Больно не было, физически, но вот горечь от собственных прикосновений.       Ведомая собственным желанием, псионичка переместилась к задней поверхности шеи, нащупав там тонкий, почти незаметный вертикальный шрам. Она прекрасно знала, когда этот шрам появился, но при этом, Рид до сих пор не могла вспомнить ни обстоятельств, ни человека, который оставил его. «Смогу ли я когда-нибудь преодолеть всё это? Забыть и начать жить заново?» — мелькнула мысль, на которую Лу не могла найти ответа. В глубине души она знала, что оставшиеся раны не заживут так быстро, и страх повторения событий постоянно тревожил её.       Сделав пару глубоких вдохов, девушка постаралась прогнать навязчивые мысли. С трудом поднявшись на ватных ногах, Рид включила горячую воду на максимум, позволяя пару заполонить пространство вокруг. Лу сделала ещё один глубокий вздох, и, будто бы выдохнув вместе с воздухом частичку внутренних переживаний, постепенно успокоилась. Гнев отступил, оставив после себя только лишь печаль и смирение от принятия ситуации. Гюлер ничего не знал о её жизни, о её прошлом. Он не знал, через что ей пришлось пройти, и не имел ни малейшего понятия, кто такая Лу Рид. Мужчина был не более чем мудаком, его слова ничего не значили для неё, и Лу, тем более, не следовало позволять ему хоть как-то влиять на её жизнь.       — Да пошёл ты, Гюлер! — вырвалось у неё, когда псионичка взглянула на своё отражение в стеклянной стенке душевой.       Выключив воду, девушка шагнула на холодный кафель, обернулась в чистое полотенце и просеменила босиком до кровати. Ужин остался стоять не тронутым на столе. Есть совершенно не хотелось.       Она так и не нашла в себе сил переодеться: скинула ненужное уже полотенце и забралась под одеяло голышом. Лёжа в теплой постели, включила телефон. На экране тотчас же всплыло огромное количество уведомлений и парочка пропущенных от друзей и Жонсьера. Последний, вероятно, звонил, когда сообщили о её пропаже. От Иво пропущенных не было. «Не удивительно. Интересно, сообщил ли инквизитор ему о случившемся?». Пришло очередное уведомление от друзей и Лу переключилась.       Большую часть сообщений, с рассылкой из новостных каналов и магазинов, она попросту закрыла, даже не удосужившись прочесть, а вот проигнорировать их общий чат с группой не смогла. В переписке друзья подшучивали друг над другом, делились новостями с работы или просто о чём-то из бытовухи. Последние несколько сообщений они обсуждали планы на эти выходные и предложение встретиться у кого-нибудь вечером. Рид открыла клавиатуру, но не смогла ничего напечатать. Она чувствовала себя так, будто бы находилась за стеной, отделяющей её от остального мира. «Я пас» — наконец вписала она. Реакция друзей последовала незамедлительно. Кучи вопросиков с предположениями затопили чат. Лу смотрела на всплывающие сообщения и нервно покусывала внутреннюю поверхность щеки. «И что сказать? Работа? Другие планы? Не в духе? Плохо себя чувствую?» — размышляла она над своим оправданием, — «пусть будет работа. Звучит правдоподобно». Так она и ответила. Йонас впервые в жизни промолчал и не выкатил предъяву по поводу занятости подруги. Это было понятно. Он единственный из группы знал о том, где она пропадала пару дней до этого. Доган тоже не стал размусоливать тему, написав, что будут ждать псионичку в следующий раз. А вот Ирма всё никак не унималась, предлагая перенести встречу на другой день, когда Лу сможет присоединиться. «Не стоит переносить, давай в следующий раз, Ирма, и я проставляюсь. Ок?». Предложение псионички оценили все друзья без исключений. Участвовать в дальнейшем обсуждении она не стала. Нужно было заснуть. По крайней мере, попытаться, но вот незадача — сна не было ни в одном глазу. Успокоительные же, выписанные не так давно, стояли на тумбочке, аккурат возле постели, привлекая к себе внимание псионички. Одна таблетка и сон был бы обеспечен, но врач запретил принимать их в том числе.       — Крэп, — Лу заворочалась, легла на один бок, повернулась на другой. Зажмурила глаза. Нифига. Сон не шёл. Бросила взгляд на часы. Час ночи. Плохо дело. Так она вовсе не выспится. Вновь взгляд в сторону тумбочки, на баночку с этикеткой, вверху которой виднелась её фамилия, — Если выпью одну, что может случиться? Не помру ведь? — раздумывала девушка вслух. — Ладно, выкурю, затем выпью таблетку и спать.       Курила прямо в постели. Предварительно девушка открыла окно нараспашку и укуталась в одеяло, спасаясь от холодного ночного воздуха. Попутно она пыталась придумать, что напишет в своём отчёте Жонсьеру. Сигарета закончилась, а дельных идей так и не нашлось, кроме как повторить то, что уже рассказала инквизитору, а если по-простому — наврать.       Звонок отвлёк Рид. Она выкинула затушенный бычок в окно и вернулась обратно под одеяло. Звонил Иво. Некоторое время Лу просидела с телефоном в руках, рассматривая экран, и размышляя, стоит ли отвечать. Не хотелось взваливать свои проблемы ещё и на мужчину. Достаточно было и того, что ей хреново, а Иво был тут вовсе не при чём.       В конечном итоге она ответила.       — Алло, — несколько резче, чем планировалось, произнесла она в трубку.       — Не разбудил? — спокойный голос Мартена зазвучал в динамике телефона.       — Нет. Я не сплю.       — Помешал?       — Нет, Иво. Говорю же, не сплю.       — Лу? Ты не в духе? Что-то случилось?       — Нет, с чего ты взял?.. — псионичка на миг призадумалась, — Жонсьер звонил, да?       «Что он успел ему рассказать?»       — Мы общались исключительно по рабочим вопросам.       — Ага. Как скажешь.       Мужчина выдохнул. Представив, как он дотрагивается до виска, потирая его, и морщит лоб от её слов, Лу поймала себя на том, что на её лице появилась слабая улыбка.       — Кажется, я позвонил не в подходящее время. Прости меня. Отдыхай, — произнёс Мартен, и в его голосе послышалась лёгкая нотка сожаления.       — Постой, Иво. Я не хотела грубить. Я… извини, — стыдливо проговорила она.       — Тяжёлый день? — поинтересовался инквизитор.       — Мгм. Можно и так сказать.       — Расскажешь? Если я могу чем-то помочь…       — Просто поговори со мной, — перебила его девушка. — Я хочу слышать твой голос, Иво.       — О чём ты хочешь поговорить?       — Неважно.       — Хорошо, сегодня ездил по работе в Руан, а вечером посетил приём кардинала Атая. Недавно вернулся.       — Иво, — возмутилась псионичка, — ты ведь обещал беречь себя. Прошёл всего день, а ты снова работаешь!       — Что? Приедешь и накажешь меня? — хрипло рассмеялся Мартен.       — И не сомневайся. Так и поступлю, — с улыбкой на губах ответила ему девушка.       Смех Иво стал громче, — Я ведь пошутил, Лу.       — А я не шучу, Иво, — вздохнула она, — Атай? Это тот, который назвал псиоников бесполезными на недавнем церковном эфире? — уточнила Лу, вспоминая слова духовного деятеля: «Псионики неспособны прямо участвовать в восстановлении популяции людей, потому за ними и закрепляется обязанность служения человечеству иным образом, согласно их геному». — Если верить его словам, мне нужно работать в карьерах подальше от Нью-Пари и не пугать собой и своими пси людей.       — Вполне в его стиле… Я доволен вашей работой в качестве сотрудника КС, мадмуазель, — заверил мужчина с усмешкой, — и не разделяю его взглядов, Лу, — немного погодя добавил Глава Инквизиции более серьёзным тоном.       — Приятно слышать, что начальник мной доволен, — в тон мужчине произнесла псионичка, — Спасибо. Хотя, порой я думаю, что в подобном всё же есть смысл.       — Не знал, что ты смотришь церковные передачи. Я чего-то ещё о тебе не знаю?       Псионичка цокнула, закатила глаза, — Включаю телик фоном, когда занимаюсь чем-то дома… У Вас моё личное дело, месье Приор. Вы знаете обо мне всё… — на последнем слове её голос дрогнул. «Кого ты обманываешь, Лу? Его или себя? Крэп. Вру ему, как дышу. Что я скажу, если… нет, когда он всё узнает?»       — Лу?       — А?       — Ты замолчала, — заметил Мартен.       — Наверное, связь плохая.       — Лу… — по голосу инквизитора девушка сразу же поняла, что следующая фраза ей определённо не понравится, и не ошиблась. — Я всё же спрошу: не хочешь ли ты рассказать мне что-то, о чём я должен знать?       Девушка молчала. Тишина и размеренное дыхание на той стороне трубки давили. Делиться подобным, пусть даже с Иво не хотелось.       — Нет.       — Надеюсь, ты не будешь против, если мы вернёмся к этому разговору, когда ты приедешь?       — Если есть, что предъявить, Иво, то скажи сейчас, — внезапно и слишком резко, даже для себя, выпалила она.       — Я всего лишь беспокоюсь о тебе, Лу.       — Не надо обо мне беспокоиться. Я не маленькая девочка, чтобы кто-то заботился о моих делах, — ответила она, даже не пытаясь сбавить тон.       Иво вздохнул, некоторое время он молчал, видимо, обдумывая следующую фразу, — Ты мне дорога, Лу, и мне важно знать, что с тобой всё в порядке.       — Спасибо, Иво. Я ценю твою участливость, — произнесла псионичка, стараясь звучать мягче. — Но не стоит волноваться. Я в порядке. «Да нихрена».       — Мне хочется обнять тебя, Лу, и не отпускать. Целовать, чувствовать твой запах… Я скучаю без тебя, — его голос наполнился теплом и тоской.       — Я тоже соскучилась… — на выдохе произнесла девушка. — По тебе и твоим губам, — она вновь улыбнулась. Всего пара слов, сказанных мужчиной, и сладостное топленое от будущей встречи отвлекло девушку от тревожных мыслей. — Жонсьер не говорил, когда собирается вернуться? Честно, я думала, он уедет сегодня же из-за Летиции.       — Я тоже так думал. Дал добро передать дела другому инквизитору и возвращаться к жене, но он отказался. Сказал, что хочет сперва закончить работу.       — Принципиальный, — заметила Лу с лёгкой усмешкой. — Идеалист, как и ты, Иво.       — Считаешь?       — Знаю, — подтвердила Лу.       — Идеалист — это неплохо, — задумчиво произнёс Иво. — Иногда именно принципиальность помогает не потерять себя в этом мире… Мне нужно подготовиться к предстоящему Собранию. Не против если мы поговорим позже?       — Да, конечно, не против. Только не работай допоздна.       Мартен усмехнулся. Девушка сверила время, — Чёрт.       — Боюсь, что это невозможно, — весело констатировал инквизитор, после чего его голос стал серьёзней, — прошу, береги себя, Лу. Не хочу снова потерять тебя.       «Рабочие моменты, говоришь? Ну-ну. Тебе ведь наверняка доложили про Периметр» — подумала она.       — Обязательно, Иво. И ты тоже.       — Хорошо, до связи.       — До скорого, — кратко завершила разговор Рид. Она отключила телефон и глубоко выдохнула. — Нужно спать, Лу, — обратилась она к самой себе.       ******       Жонсьер перевёл многозначительный взгляд с листка бумаги на псионичку. Лу не спасовала, не отвела глаз, ожидая вердикта начальства.       — Значит, всё так и было?       — Так точно.       — Больше нечего добавить?       — Нет.       — Хорошо, Рид, — документ перекочевал в папку инквизитора, — продолжим работу. Вчера, пока Вы прогуливались по лесу, — он акцентировал внимание на последних словах, — я ознакомился с рапортами всех, кто служит в данном районе. Сегодня мы допросим тех, кто непосредственно занимался контролем на пропускных пунктах или имел возможность покинуть Периметр.       Девушка с удивлением посмотрела на мужчину. «И это всё? Неужели не будет даже допроса с пристрастием? Он оставит всё как есть? Не, ну хрень какая-то. Жонсьер точно не поверил в ту чушь, что я написала в отчёте. Нужно быть на чеку, рано расслабляться».       — Рид, всё понятно? — голос инквизитора вернул её к реальности.       — Да, простите, отвлеклась. А как себя чувствует месье Гюлер?       Они остановились возле служебной машины.       — Я не владею данной информацией. Знаю лишь то, что в связи с полученными травмами, месье отозвали со службы, он уехал ещё вчера вечером.       — Поняла.       — Как ваша голова, Рид? Врач сказал, что Вы сильно приложились. Если чувствуете себя плохо, можете сегодня отлежаться.       — Не нужно. Я в состоянии работать.       Инквизитор всмотрелся в её лицо, оценивающе оглядел псионичку с головы до ног и кивнул в знак согласия. Выверенным жестом кисти предложил ей первой сесть в машину.       Немногим позже, после серии допросов, инквизитор вместе со своей подчинённой сидели в одном из кабинетов ставки Корпуса. На столе перед Рид лежали стопки бумаг с ксерокопиями рукописных отчётов сотрудников, на которых прямо поверх строк были подчёркнуты несостыковки и моменты, вызывающие вопросы у Жонсьера.       В ходе бесед выяснилось, что некоторые из допрашиваемых действительно знали о случаях несанкционированных переходов, но предпочли умолчать об этом. Их молчание не было случайным. Каждый из них получил вознаграждение за такие «жертвы», и, судя по всему, подобная практика была довольно широко распространена в этих местах.       Лу прекрасно понимала, что в данных обстоятельствах, молчание — форма самоубийства. «Стоило ли это вознаграждение ваших жизней?» — раздалась мысль в её голове. Она так не думала, однако, люди сами вынесли себе приговор.       — Их переправят в Нью-Пари? — обратилась псионичка к инквизитору.       — Верно, — ответил мужчина, отрываясь от очередного документа и поднимая на неё взгляд. — Помимо очевидных нарушений безопасности на таком важном участке службы, как Периметр, они нарушили устав Корпуса. Не в моей компетенции вынести приговор без проведения предварительного дисциплинарного слушания и суда.       — Решать будет Приор? — уточнила Лу, не отводя взгляда.       Мужчина на мгновение замер, потом всё же кивнул. — Да, Приор.       — А как же тот факт, что всё это имеет непосредственную связь с покушениями? Разве месье Мартен не заинтересованное лицо. Такое допустимо? — на её лице отразилось недоумение.       — Поэтому и состоится суд. Трибунал, — уточнил он, — соберутся наиболее влиятельные и значимые инквизиторы. Они будут следить за непредвзятостью решения и соизмеримостью приговора тем, чья вина будет доказана.       — Вы тоже будете присутствовать?       Он снова кивнул, добавив, — Если успею закончить с делами и прибыть вовремя.       — Разрешите поинтересоваться, как чувствует себя ваша жена? — внезапно спросила Лу. Псионичка слегка наклонила голову. — Если позволите, почему Вы не уехали раньше? Ведь на неё совершили нападение. Разве она не важней службы?       Жонсьер подарил ей проницательный взгляд, — Важна, — признался он, и в его голосе послышалась нотка сожаления. — Сейчас её жизни ничего не угрожает. Летиция под присмотром врачей, к тому же месье Мартен также обязался приглядеть за ней, в нём я не сомневаюсь. Я же считаю себя не в праве оставлять дело на полпути. Приор рассчитывает на меня, и я не подведу его.       — Понятно, спасибо, что разъяснили… и про трибунал тоже, — Лу отвернулась к окну. Подумала было выйти перекурить, обмозговать полученную информацию. Но едва она собралась попросить разрешение отлучиться, как инквизитор сам обратился к ней.       — Рид.       Псионичка обернулась, и к её удивлению, увидела, что Жонсьер не сводит с неё глаз.       — Считаете, Приор может вынести несправедливое решение?       Лу растерялась. — Не мне решать, справедливое оно или нет, — с некоторой задержкой ответила она.       — А если бы решали? — не унимался инквизитор.       — Я — заинтересованное лицо. Не мне это решать, месье, — ответила она и, решительно добавила, — разрешите выйти на пять минут?       Жонсьер отпустил. Выбравшись на улицу, девушка потянула на себя свежий воздух. Курить под зданием Корпуса было привычным делом. Для этого здесь даже установили специальный указатель и урну, в то время как, закури ты в другом месте — штраф был бы обеспечен. Прохладный ветерок слегка трепал её волосы, а сигарета приятно согревала пальцы. Закрывая глаза, Лу пыталась сосредоточиться. Она напрягла память и насчитала около шести эпизодов покушений на Иво. И это только те, о которых девушка знала. «Крэп. Много. Почему их так много? Неужели им совсем не страшно выступать против власти? Он ведь Палач в их глазах, Иво Зола, но они совсем не боятся лезть на рожон, чтобы убить его». В голове всплыли яркие образы — выстрел в храме, крики напуганных людей, кровь, тело Мартена, безжизненно лежащее на холодном каменном полу с огромной дырой от пули. Рид встрепенулась, отгоняя мрачные мысли. «И это даже не первое покушение, когда он пострадал. Была ещё пуля под Ле-Лож». По спине пробежал неприятный холодок. Поползли мурашки. «Сука. Иво. Да ты ходишь по краю. Как ты можешь продолжать жить в таком состоянии? Как справляешь с этим?». Лу сделала затяжку, прислонилась спиной к стене здания. «Как же ты умудряешься оставаться таким равнодушным к происходящему?».       «Мне казалось, ты осознавала подобные риски, когда соглашалась быть со мной. Моя жизнь так или иначе сопряжена с подобными ситуациями. К этому придётся привыкнуть» — вспомнила Рид слова инквизитора и его спокойный голос, когда тот очнулся после ранения.       «Возможно, ты тоже просто привык — страх стал частью жизни, и со временем ты научился игнорировать его? Но разве можно привыкнуть к тому, что твоя жизнь на волоске от гибели?». Её сердце сжалось при мысли о том, что Иво, возможно, живёт, как на пороховой бочке, не зная, когда в следующий раз прогремит взрыв или раздастся выстрел. Лу выдохнула, бычок полетел прямиком в урну, — У тебя столько своих проблем, а ты ещё беспокоишься обо мне бедовой.       Мысли девушки продолжали путаться. Она задавала себе вопросы, на которые не находила ответов: «Почему эти люди так яростно идут против него? Что они надеются получить, лишая жизни другого?».       Слова, казнённого вчера псионика, произнесённые с оскорбительной уверенностью, не покидали её разума: «Праведное дело». Эта фраза резонировала в её голове, вызывая шквал эмоций. Что он, а вернее «они» подразумевали под «праведным делом»? На чём основывается их вера в то, что убийство Иво — это шаг к свободе, а не в пропасть?       «Устранить столь значимую фигуру, как Приор Инквизиции, — это не просто расправиться с неугодным человеком. Смерть персоны такого масштаба принесёт больше проблем, нежели блага. Замену, конечно, найдут, но вместе с тем неминуемо начнутся поиски виновных, ужесточение режима, облавы, аресты ни в чём не повинных людей и, в конечном счёте, массовые казни. Это приведёт к протестам, новым репрессиям со стороны власти, и снова всё по кругу. Кровопролитие. Разбитые судьбы. Разрушенные семьи. Хаос… Общество будет дестабилизировано и углубится в панику. Нет, подобная вендетта ни к чему хорошему не приведёт. Вместо того, чтобы создать идиллию свободы, действия повстанцев лишь приведут к новой эскалации насилия».       Лу не могла отделаться от чувства, что люди забыли о человечности, о ценности жизни. «Они не осознают, что играют с огнём. Прав был Жонсьер. Всё это ради собственных амбиций…на остальных наплевать. Но какую цель преследовал казнённый?». Рид напряглась, вспомнила слова псионика о смерти брата. «Убили свои же». «Неужели…или нет?». Чтобы понять, мыслила ли она в правильном направлении, или же ошибалась, следовало разузнать о Ламбере младшем и о том, как оборвалась его жизнь.       Лу не впервой приходилось работать, не зная всей правды. Это становилось стабильной регулярностью, с учётом всей специфики дел, которые рассматривала Инквизиция. Сейчас же ей казалось важным узнать подробности смерти бывшего сотрудника Корпуса, несмотря ни на что. Оставалось решить, как заполучить необходимую ей информацию. Доступа ни к электронной базе Инквизиции, ни к архивам в данный момент она не имела, да и сомневалась, что сможет найти что-то, учитывая недавнее исчезновение нужных ей данных. Был ещё Жонсьер. Однако спрашивать его вновь было бесполезно — промолчит, и это в лучшем случае. «Не в моей компетенции, Рид», — мысленно передразнила начальника девушка. Нет, нужно действовать иначе. Нужны другие источники. У Лу возникла идея: узнать, где жил псионик. Может его жене или другим родственникам было хоть что-то известно.       Возможность появилась только спустя несколько часов, когда инквизитор на время отлучился из кабинета. Лу оперативно стащила со стола его папку, залезла в записи. Среди множества других документов она наткнулась на транскрибации проведённых допросов и личные дела осужденных. Записав нужную информацию, Рид положила всё на свои места, а когда Жонсьер вернулся, отпросилась у него на остаток дня, сославшись на плохое самочувствие и возобновившуюся головную боль.       Кое-как убедив его, что помощь врача ей не требуется, Лу сделала круг до гостиницы и, вбив адрес в навигацию на телефоне, отправилась на поиски нужного дома. На улице было тихо и малолюдно. Кроме пары фермеров, псионичка встретила разве что несколько сотрудников Корпуса с автоматами. Только тогда она подумала, что, возможно, виной этому был вовсе не разгар рабочего дня. Люди испытывали страх перед прибывшими из Нью-Пари чиновниками и сотрудниками КС. Опасались, что те, не ровен час, придут за ними или за их близкими, поэтому и старались не попадаться лишний раз на глаза.       Небольшое двухэтажное здание с выцветшими ставнями и слегка ободранной краской расположилось на окраине городка. Оно сразу же привлекло внимание Лу. Несмотря на свой изношенный вид, дом выглядел вполне гармонично, особенно в сочетании с ухоженным садом, окружавшим его. Можно ли было назвать подобным словом нескольких аккуратно посаженных деревьев и кустарников вокруг дома, девушка не знала, однако ей определённо нравилось то, что она видела.       Поднявшись по ступеням на крыльцо, Рид постучала. Время шло, а дверь никто не открывал. Она постучала снова, на этот раз напористей. Наконец послышалась возня внутри дома и дверь слегка приоткрыла. Из щели показалось женское лицо. Осунувшееся, болезненное лицо. Лицо убитой горем вдовы.       — Корпус Содействия, — спокойно заговорила псионичка, жетон из кармана перекочевал в её ладонь.       Женщина изучила жетон и смерила незваную гостью тоскливым, но вместе с тем строгим взглядом. Женевьев Ламбер (её имя Лу узнала из личного дела казнённого) медленно склонила голову, оценивая девушку. В глазах вдовы читалось множество эмоций — от тоски до настороженной враждебности. Губы сжались в тонкую полосу, знаменуя крайнюю степень нежелания участвовать в разговоре.       — Меня зовут Лу Рид, мадмуазель. Я бы хотела поговорить с Вами. Внутри. Позволите войти?       — Что вам нужно? — холодно произнесла женщина. — Я не думаю, что это уместно. Говорите, что хотели и уходите.       Лу глубоко вдохнула, обдумывая, как расположить Женевьев к разговору.       — Я пришла не как представитель Корпуса, моё начальство даже не в курсе того, что я здесь, — начала псионичка, — если желаете, можете позвонить и доложить обо мне. Поверьте, там этому также не обрадуются.       Во взгляде женщины промелькнули искорки заинтересованности.       Рид же, отметила про себя, что, пока что, её не собирались сдавать или прогонять. Девушка посчитала это хорошим знаком и продолжила, — Соболезную Вашей утрате, мадмуазель, и прошу уделить мне всего пару минут.       Плечи Женевьев слегка напряглись, а губы сжались ещё сильнее. В глазах наметились так и непролитые слёзы.       — О чём Вы хотели поговорить? — наконец спросила она, уже менее настороженно, но все ещё с долей недоверия.       — Прошу, внутри, — настояла Лу.       Женщина колебалась, не сводя глаз с псионички. Вздохнув, словно собираясь с силами, она отступила на шаг в сторону. — Хорошо, заходите, — дверь открылась, пропуская Рид внутрь.       Уже в гостиной, Женевьев продолжила, — У Вас пять минут. Мне нужно кормить детей.       Лу осеклась, посмотрела по сторонам. Действительно, в комнате — на полках, на столике, и даже на небольшом камине — нашлось много фоторамок со снимками детей.       — Приёмные, — немного резко добавила вдова, видя смятение гостьи.       На одной из фотографий девушка заметила семейную пару с детьми — девочкой семи лет и мальчишкой не больше трёх. Лу с интересом посмотрела на хозяйку дома. Заметила её пристальный, следящий взгляд и странную позу, будто бы что-то причиняло женщине сильный дискомфорт.       — Вы в порядке? — обеспокоенно произнесла девушка.       — Не Ваше дело. Спрашивайте что хотели и проваливайте, — Женевьев присела на диван и её живот, скрытый за объёмным свитером, заметно округлился.       Лу сложила всё как дважды два. Странная походка, дискомфорт при нахождении на ногах, живот, — Вы беременны? — сорвалось с губ, раньше, чем она успела подумать о нетактичности своего вопроса.       — Беременна, и что? Я не псионик. Могу иметь детей, — резко проговорила женщина. — Не от Эдварда, если Вы подумали об этом.       Псионичка ощутила повисшее в воздухе напряжение. Женевьев явно не хотела обсуждать это.       — Извините, я не хотела Вас как-то задеть, — осторожно произнесла Лу. — Просто… это неожиданно. Вы ведь были замужем, но говорите, что ребёнок не от покойного месье Ламбера.       Женевьев скрестила руки на выпирающем животе, её лицо выглядело мрачнее, чем прежде, — Я не обязана делиться своей жизнью с незнакомыми людьми.       — Я пришла поговорить о семье Вашего мужа, — Лу отвела взгляд от её живота, собралась. — Вы были знакомы с его родными? Может, что-то помните о его брате?       После смены темы Женевьев оттаяла, напряжение понемногу стало спадать. Псионичка наблюдала за тем, как женщина, задумавшись, прислонилась к спинке дивана, по инерции начиная поглаживать рукой живот.       «Что ж, по крайней мере, ребёнок желанный», — подумала Лу и не смогла не умилиться представшей картине. На миг она даже представила себя с подобным животом наперевес, но сразу же отмела эту абсурдную мысль. «Ребёнок? Ну нет. Я то и со своей жизнью не знаю, что делать. А это… Нет. Это не для меня. Благо, Единый уберёг».       — Виделась с ним пару раз, когда он приезжал в гости к Эдварду, во время увольнительных с места службы, — голос женщины отвлёк Рид от собственных мыслей. Лу заметила, как всего на миг на лице вдовы промелькнула едва уловимая улыбка и сразу же пропала, — Но это было очень давно. Мы тогда жили в другом городе.       — Знаете, что с ним сейчас? — уточнила девушка, выпрямляя спину и показывая заинтересованность беседой.       — Думаю, Вы тоже в курсе. Мёртв, как и Эдвард, — произнесла Женевьев с неожиданной холодностью.       Лу сглотнула. «Сейчас бы Кея сюда. С ним было бы гораздо проще».       — Может Вы в курсе что с ним случилось?       Женевьев не ответила. Она перевела взгляд в сторону фотографий, расставленных на журнальном столике, словно искала ответы в людях, изображенных на них. — Вторая справа, — донёсся голос вдовы до девушки. — Возьмите сами, если не затруднит, всё же восьмой месяц идёт.       Лу дотянулась до фоторамки, осмотрела изображение с группой людей. На переднем плане она заметила двух мужчин, молодых и очень похожих друг на друга. Разница была лишь в том, что один казался старше.       — Эдвард левее Эрика.       Псионичка кивнула собственной догадке. Она так и подумала.       — Я… — начала Женевьев, но потом замолчала. — Я не уверена, стоит ли об этом говорить. Это дела давно минувших лет.       — Прошу, расскажите, что сможете, — Лу вернула рамку на место.       Женщина вздохнула, как будто искала в себе силы продолжить.       — Я знаю немного. Эрик… — Женевьев смотрела в сторону фотографии, — Эдвард всегда говорил, что это был несчастный случай, — её голова медленно качнулась из стороны в сторону, словно она попыталась избавиться от нахлынувших воспоминаний.        Лу молчала, опасаясь ненароком спугнуть женщину.       — Эдвард рассказывал, что Эрик как-то задержал дебоширов. Один из них достал нож и… пырнул его прямо в бок, — Женевьев сделала паузу, прикрыла веки. Было видно, как тяжело ей даётся этот разговор. — Его тело скинули в канализацию и бросил там.       «Причём тут Корпус?» — удивилась псионичка. «Эдвард винил власть за то, что какой-то пьяница пырнул его брата при исполнении?».       — Мы… Эдвард… он так и не оправился от случившегося, — продолжила Женевьев, глядя куда-то в даль. — Он чувствовал себя виноватым в том, что не смог уберечь младшего брата.       Лу могла видеть, как тени в глазах Женевьев становились глубже, когда та вспоминала о прошлом. — Это событие изменило многих, — произнесла женщина, её голос дрогнул.       — Многих? — осторожно переспросила Лу.       Женевьев на мгновение замялась, как будто вопрос застал её врасплох. Она, казалось, колебалась, стоит ли говорить.       — Да, — наконец произнесла она, её голос звучал тихо и слегка подрагивал. — У Эрика была невеста. Они планировали свадьбу, подали заявление в церковь. С нетерпением ждали этот день, мечтали о совместном будущем. Эрик не дожил до свадьбы всего две недели… Для неё это стало страшной трагедией.       — И что же с ней стало?       Женевьев снова тянула время своим молчанием.       — Она уехала из города… Простите… Рид, верно?       Лу кивнула.       — Почему Вы спрашиваете об Эрике? Это как-то связано с моим мужем?       — Месье Ламбер во время допроса упоминал о смерти брата.       Женщина ждала что девушка продолжит, но этого не случилось.       — Простите, кажется, дети проснулись. Вам пора, — женщина неуклюже поднялась с дивана, игнорируя протянутую псионичкой руку.       Лу не слышала детей, но не стала спорить с хозяйкой дома. Лишь стоя на крыльце, псионичка внезапно обернулась и спросила, — Женевьев, позвольте последний вопрос, как давно умер Эрик? — Семь лет назад.              Оказавшись в своем номере, девушка без сил упала на аккуратно заправленную постель. Внутри неё царила пустота, на душе было паршиво. Лу понимала Женевьев и даже сочувствовала ей. Как можно продолжать жить, осознавая, что любимый человек мёртв и его ничто не вернёт? При одной только мысли о подобной потере её охватила дрожь. Как бы чувствовала себя псионичка, потеряй она Йонаса, Кея, Ирму… Друзья стали её семьёй, за каждого из них Лу была готова порвать любого, лезла из кожи вон, лишь бы защитить их. «Иво». В груди заныло при мысли об инквизиторе. Случись что, и она больше не смогла бы увидеться с ним, не смогла бы заглянуть в его глаза, не увидела бы ту редкую, но такую искреннюю улыбку, которую Мартен дарил только ей. Сердце сжалось при мысли о том, что Лу больше не услышит его бархатистого, обволакивающего голоса. Не было бы его нежных прикосновений, поцелуев, которые оставляли на её губах сладкое послевкусие, опьяняющее лучше любого алкоголя. Осознание, что жизнь потеряла бы всякий смысл, если бы его не стало, затопило Лу. «Как можно продолжать жить без него?».       — Не жить, а существовать… — прошептала девушка, и её словно окатило ледяной водой. Мысли о мрачной перспективе заставили вздрогнуть. Ведомая неким неведомым ей импульсом, она набрала номер мужчины, замерла, прислушиваясь. Долгие гудки сменились короткими, и звонок оборвался, оставив её в гнетущем молчании.       Тишину прервал звук уведомления. «Что-то случилось?».       Лу быстро набрала ответ: «Нет. Соскучилась».       «Я на заседании Общественного собрания. Пиши, я перезвоню, как только освобожусь». Следом пришло «скучаю».       Лу невольно улыбнулась, перевернулась на живот, поудобней расположившись на кровати.       «Не срочно. Я подожду» — напечатала она и отправила.       «Не могу дождаться, когда снова увижу тебя» — пришло в ответ.       Не раздумывая ни секунды, псионичка поправила растрепавшиеся волосы и сделала фото, загрузила в переписку. «Любуйся. Хочу в следующий раз в командировку с Вами, месье Приор. Кровати тут, конечно, удобные, но ночами всё же прохладно».       Иво задержал с сообщением, но оно всё же пришло: «Исправим, мадмуазель Лу».       Получив свою дозу эндорфинов от общения с Мартеном, девушка решила больше не мешать, дождаться окончания собрания. Вместо этого она написала Кею. Кратко изложив о состоявшейся беседе с женой казнённого, Лу попросила напарника поискать информацию об Эрике Ламбере. Эмпатик оперативно просмотрел сообщение и ответил смайликом с поднятым большим пальцем. «Утконос?» — отправила она ему следом. «Всё в силе». Лу поняла, о чём толкует напарник. Ещё тогда, перед её отъездом, они условились встретиться в клубе, если появятся новости. «Отдохнут от напряжённого рабочего дня» и всё обсудить, не привлекая к себе лишнего внимания. Договорившись об всём, Лу наконец отложила телефон. Девушка обратила внимание на кучу грязной одежды, которую оставила на кресле ещё вчера. Осмотрев вещи, она тяжело вздохнула: джинсы и бомбер, пусть и были испачканы, но остались целыми, а вот к боди у неё оставались вопросы. Гюлер приложил достаточно сил в попытке порвать ткань, и вырезы оказались безбожно растянутыми. Лу даже не хотела думать о том, как бы она объяснялась, если бы оказалась перед коллегами в разорванной одежде и нижнем белье. При мыслях об инквизиторе стало тошно, но она постаралась успокоиться и продолжила перебирать одежду. Ощупывая карманы бомбера, псионичка нащупала в одном из них забытые наушники и что-то ещё. Вспомнив о своей находке, она развернула бумагу и бегло осмотрела, но вновь ничего не поняла из содержимого.       — Жонсьер по голове точно не погладит, — проворчала Рид, прекрасно осознавая, как отреагирует начальник, когда она расскажет о находке, и о том, что это совершенно случайно вылетело у неё из головы.       Ей следовало пойти и сдаться на милость начальнику. Так она и поступила. Когда же инквизитор открыл дверь собственного номера, Лу даже не дала ему возможности удивиться и что-либо сказать по поводу её внезапного прихода. Она лишь молча протянула ему листок, сложенный вдвое, а когда мужчина ознакомился с содержимым и на его лице отразилась догадка о происхождении бумаги, поспешила добавить, — Я всё могу объяснить…       ******       Лу дремала почти всё время поездки. Общество молчаливого и напряженного в связи с последними новостями инквизитора, казалось, давило, и она предпочла погрузиться в поверхностный, но сладкий сон, убаюкиваемая звуками музыки, доносящимися из динамиков наушников. Когда девушка наконец открыла глаза, щурясь от яркого рассветного солнца, на часах было около пяти утра. Лу потёрла глаза и сменила позу, потягиваясь. Жонсьер, сидевший рядом, бросил короткий взгляд в её сторону, и также быстро отвернулся обратно к окну. «Злится», — констатировала она очевидную мысль. Лу знала, почему инквизитор был не в духе, но не считала себя такой уж виноватой. Она отвернулась от него, стараясь сосредоточиться на пейзажах, которые проносились мимо. В голове всплыл их разговор накануне.       — Да, месье Мартен, я Вас понял.       Лу посмотрела на мужчину напротив, стараясь понять хоть что-то по его лицу, но Жонсьер лишь бросил в её сторону недовольный взгляд.       — Я всё же дождусь месье Лиру, передам ему дела Гюлера… конечно… не беспокойтесь, я передам.       Инквизитор положил телефон на стол и снова заинтересованно уставился на листок, который принесла псионичка. Лу следила за его движениями молча. В голове ещё были свежи воспоминания, как всего пару минут назад начальник высказал всё, что думает о своей подчинённой.       — Собирайте вещи. Ждём приезда месье Лиру, и выдвигаемся, — неожиданно заявил он.       — Ночью? К чему такая спешка?       — Вы собираетесь оспаривать приказы, посвящённая? — взбеленился мужчина, его ладонь опустилась на столешницу с характерным звуком. — Из-за вашей глупости и неосмотрительности мы потеряли столько времени. Сутки, как минимум. Вы даже не удосужились написать о находке в рапорте. Из головы вылетело вместе с куском мозгов после удара?       Лу фыркнула и скрестила руки на груди, — Не стоит благодарностей за то, что я его нашла. А вообще, что это за набор чисел?       Жонсьер не торопился с ответом. Казалось, он вот-вот выкинет своё любимые фразочки, по типу «не ваше дело» или «не в моей компетенции», но на этот раз мужчина её удивил. — Это не просто наборы чисел, — раздражённо бросил он, развернув листок так, чтобы она могла лучше рассмотреть. — Видите, начало схожее?       Девушка заинтересованно кивнула.       — Первые две цифры обозначают маркировку типа служебного автомобиля и его подразделение. Затем идёт серийный номер машины, — пояснил инквизитор, проводя пальцем по строке с четырьмя цифрами. — Следующие две — непосредственное назначение транспорта. Проще говоря, для чего он используется. Первая цифра всегда будет ноль, а дальше единица — машина для перевозки сотрудников, двойка — для спецопераций, тройка…       — Боеприпасы, — завершила за него псионичка, глядя на часто повторяющуюся цифру.       Жонсьер медленно моргнул, подтверждая её догадку.       — А что насчёт семёрки? — уточнила Рид, указав на строки несколько ниже.       — Семёрка — личный транспорт Приора.       — Откуда у них эта информация? Не думаю, что подобное должно быть известно в широких кругах. Значит, в Инквизиции крот?       — Не исключено, — подтвердил Жонсьер. — Эта шифровка известна не каждому служащему. Я удивлен не меньше вашего.       — Крэп, — вырвалось у псионички, она тут же поспешила извиниться, — Простите, не сдержалась. Последние цифры обозначают маршрут или конечную точку назначения? — осторожно уточнила Лу.       — Точнее и не опишешь то, что мы сейчас имеем, Рид, — Жонсьер спрятал бумагу в папку, — Оба варианта, — пояснил он.       Девушка встала, прошлась по комнате. Она задумалась, обмозговывая услышанное. Каждый элемент пазла, который они так долго собирали, казалось, начинал складываться в единую картину.       — Поправьте меня, если я не права, — начала она, собравшись с мыслями. — Когда планируется любая из поездок Приора, Баретти или Даниэль подают в соответствующий отдел Инквизиции необходимый запрос с нужной информацией, вероятно, о количестве авто, требуемом для кортежа и назначении поездки?       — Именно так. Отдел снабжения, — подтвердил Жонсьер, кивая с одобрением.       — И этот кто-то, кто непосредственно связан с этим отделом, знает о передвижениях Приора и сливает это людям, которые пытались убить месье Мартена, — Лу сглотнула. — Возможно ли как-то выяснить, кто мог иметь доступ к информации? Отыскать запрос в системе? Или, может, камерам удалось что-то зафиксировать?       — Этим уже занимаются.       «Даниэль», — имя секретаря Приора, и, по совместительству, крутого хакера, пришло на ум сразу же. «Иво мог доверить подобное только ей».       — А как насчёт боеприпасов? Если бы они пропали во время транспортировки, разве не поступали ли бы соответствующие донесения о нападении на служебный транспорт или же о недостаче при приёме груза?       — Я думал об этом, — отреагировал Жонсьер. — Случись нападение на транспорт Инквизиции, и месье Мартен наверняка был бы в курсе случившегося. Его молчание говорит о многом… Подставной водитель? — прочёл во взгляде псионички мужчина. — Не думаю, Рид. Сотрудники при транспортировке часто меняются, никогда нельзя быть уверенным, что в машине окажется нужный тебе человек. Как итог, назревает другая мысль.       До Лу мгновенно дошло, о чём толкует инквизитор. Почти одновременно они произнесли, — нужно проверить конечные пункты.       — Необходимо уточнить факт передачи оружия и припасов, а также определить наличие недостач, — добавил мужчина.       Их обсуждение прервал стук в дверь. Послышался знакомый голос Фарука. Жонсьер открыл.       — Прибыл месье Лиру. Он ожидает внизу, — отрапортовал боевик.       — Приедем в течение десяти минут, — известил КСовец.       Лу встрепенулась, прищурившись, когда вдали начали проступать силуэты небоскрёбов. На фоне нежно-розового рассветного неба их стеклянные фасады искрились, отражая первые лучи солнца, создавая иллюзию, словно город был охвачен языками пламени.       Когда они подъехали ближе, Лу обратилась к инквизитору, — Высадите меня где-нибудь в Термитнике.       Фарук, сидевший за рулем, согласно кивнул, но Жонсьер жестом одёрнул его.       — Мы едем в Инквизицию, Рид. Вы мне так и не подали рапорт о том, почему важная улика находилась у вас в куртке двадцать четыре часа… Фарук, к главному зданию Инквизиции.       Псионичка цокнула и закатила глаза. «Ну куда без этих отчётов?! Как он ещё не требует писать о том, как часто я хожу в уборную или курю?».       — Следует отчитаться о проделанной работе перед месье Приором, — продолжил Жонсьер, не обращая внимания на недовольство подчинённой. — Кроме того, месье Мартен просил передать, что будет ждать Вас. Так что, закончите с отчётом, и подниметесь, я присоединюсь немного позже. Возражения?       — Никак нет.       — Я так и думал.       ******       В приёмной было пусто. Ни одной живой души, за исключением самой псионички. «А вдруг он не на месте?», — промелькнула мысль в её голове, но она все равно направилась к столу секретаря и нажала кнопку селектора.       Мартен ответил спустя несколько секунд, — Да? Слушаю?       Девушке хотелось пошутить, сказать что-то легкомысленное, какую-нибудь глупость, но стоило ей услышать голос инквизитора, как все мысли враз покинули её голову.       — Это я, — тихо проговорила она.       Раздался короткий электронный писк, и щелчок замка на двери. Лу не задержалась в кабинете, поднялась через другую дверь в апартаменты Приора. Инквизитор ждал её наверху.       — Доброе утро, — он легонько коснулся уголка её губ, целуя, прежде чем обнять и прижать к себе.       — Стой, Иво, я ведь с дороги, — только и успела выдавить из себя девушка, прежде чем его губы накрыли её в требовательном поцелуе. Лу не сопротивлялась. Обмякнув в его объятиях, она поддалась ласке целиком и полностью, вместе с тем, ощущая, как напряжение, накопившееся за эти несколько дней, улетучивается. Вместо него на душе стало легко, как если бы они не разлучались вовсе.       Нехотя разорвав такой желанный ими обоими поцелуй, Иво оглядел псионичку. От его проницательного взгляда не скрылись синяк и пара царапин на щеке у Лу. Она наблюдала за тем, как мужчина, хмуря брови, убрал закрывавший ему обзор локон её волос, по привычке заправив его за ухо. Некоторое время он молча рассматривал её повреждения.       — Болит? — наконец заговорил Мартен, отстраняясь на мгновение, чтобы взглянуть ей в глаза.       — Ерунда, — Рид старалась скрыть собственное беспокойство, но в её голосе всё же прозвучала нотка усталости.       Мужчина не стал комментировать услышанное. Снял с плеча псионички сумку и жестом предложил следовать за ним вглубь апартаментов. — Проходи. Позавтракаешь со мной?       Лу улыбнулась, кивнула. Отказываться от горячего кофе и свежеприготовленной еды она не стала. Пара переместилась на кухню. Пока мужчина готовил кофе, Рид с нескрываемым наслаждением поглощала приготовленную глазунью с беконом и тостами.       — Как прошла поездка? — ровно начал Иво, разливая ароматный напиток по чашкам.       — Нормально, — ответила Лу, проглотив очередной кусочек. — Если хочешь подробностей, то лучше спроси Жонсьера.       — Непременно… Я рад, что ты вернулась, — мужчина присел рядом, внимательно наблюдая за девушкой.       — А я как рада. Ещё бы Жонсьер не настоял на том, что нужно срочно ехать на работу, я бы успела принять душ и освежиться, и тогда вообще было бы супер.       — Марк понял меня слишком превратно, — выдохнул Мартен.       Во взгляде псионички застыло недоумение.       — Я думал поговорить, когда ты отдохнёшь, Лу, но раз уж ты здесь, не вижу смысла откладывать на потом.       Девушка ощутила, как ладонь инквизитора невесомо легла на больную щеку. Улыбнувшись, Лу потерлась о неё, напоминая самой себе кошку, ластившуюся к руке хозяина.       — Лу, — то, как мужчина произнёс её имя, настораживало, — ты заставила поволноваться о себе, когда ушла блуждать за Периметром. Почему пошла одна? Не дождалась кого-нибудь из сопровождения?       Девушка хмыкнула про себя: «Вот и начался допрос. Крэп. Знала ведь, что одним отчётом всё не обойдётся».       — Я всё написала в рапорте, Иво.       — Я его читал… вернее слушал, — мужчина вспомнил, как рассерженный Жонсьер перечитывал другу те невнятные объяснения, которые Рид изложила в своём докладе.       — Значит, ты и так всё знаешь. Мне нечего добавить, — девушка повела плечами, стараясь лишний раз не смотреть Мартену в глаза.       — Тем не менее, мне бы хотелось услышать всё ещё раз, из первых уст, так сказать… Как ты умудрилась упасть, ударившись и затылком, и лицом?       — Я просто оступилась, — произнесла она, не углубляясь в детали. — Это случайность.       — Случайность? — переспросил Мартен. — От простого падения ты бы не получила подобные травмы, — настаивал он.       Рид понимала к чему ведёт мужчина, но признаваться было чертовски сложно. Видя её замешательство и внутреннюю борьбу, Мартен потянулся к ней, мягко, но уверенно коснулся её ладоней, ощутимо сжимая в своих, — Говори правду, Лу.       — Гюлер что-то сказал? — осторожно спросила псионичка.       — Гюлер… — выдохнул фамилию подчинённого Приор. — Значит, я не ошибся.       Лу подняла взгляд, ощущая, как сердце забилось быстрее. Появившиеся волнение пробежалось мурашками по коже, поднимая волоски на открытых участках кожи. — Я не хотела, Иво. Он сам напросился.       — То, что Гюлер тоже не упал, я догадался, — поделился Мартен, тон его голоса изменился, стал глубже. — Продолжай…       Инквизитор выслушал девушку. Несмотря на её попытки опустить все самые нелицеприятные моменты их конфликта с Гюлером, с каждым сказанным ею словом, Иво становился всё более мрачным. Его губы сжались в тонкую линию, а на лбу проступили морщинки, выдавая тем самым напряжение мужчины.       — Ты правильно поступила, рассказав мне правду. Я всё улажу, Лу, но вот чего я не понимаю, почему ты не дождалась кого-то и не рассказала о случившемся?       — И что бы я им сказала? Смотрите, меня чуть не трахнули, но не переживайте, я уже сама всё решила? Ой, только мне кажется, я его убила! Так ты это себе представляешь, Иво?! Полудохлый инквизитор и только я рядом! Никто бы и слушать не стал!       — Это не оправдание, — спокойно ответил Мартен, не поддаваясь на её эмоции. — Тебе не следовало убегать неизвестно куда. А если бы с тобой что-то случилось? Если бы тебя не нашли?       — Но нашли ведь, — тихо пробурчала Рид.       — Нашли, — мужчина согласился, — спустя четыре часа, Лу. И всё это время я не находил себе места, ведь никто, включая Жонсьера, не знал, где ты и что с тобой.       Осмыслив произнесённые им слова, девушка робко подалась вперёд, приобнимая инквизитора. — Я понимаю, это было глупо, — тихо призналась она, — но я не могла ни о чём думать в тот момент, кроме как… Я правда не хотела, чтобы ты переживал.       Иво вздохнул, черты его лица смягчилось. Он аккуратно потянул девушку за подбородок, заглядывая в серые глаза, — Бедовая моя, — нежное прикосновение губ и его успокаивающий голос, — Я всё равно буду беспокоиться о тебе, Лу.       Псионичка ответила на поцелуй, с той же нежностью оставляя отпечатки своих губ на лице Мартена. Она ластилась к нему, прижималась к его груди, в то время как чужие руки блуждали по её пояснице и талии. И каждый раз, когда рука мужчины оказывалась чуть ниже, Лу томно выдыхала в губы Мартена. Она уже забыла о недавнем неприятном разговоре, послала ко всем чертям Гюлера и всё то, что произошло. Это всё было неважным, не существенным, теперь, когда рядом был он.       Руки девушки легли на плечи, проходясь по тяжам мышц. Очередной поцелуй пришёлся на её шею, и псионичка выгнулась от удовольствия, опуская руки ещё ниже, на грудь мужчины. Под пальцами отчётливо чувствовалась нечто инородное — повязка. Она отвлеклась, игнорируя продолжающиеся ласки, некоторое время рассматривала чёрную ткань рубашки под своими пальцами. Иво, видимо, почувствовав изменения в поведении девушки, отстранился. Лу продолжала держать ладонь на его груди. Слушала, ощущала его сердцебиение: учащенное, будто бы в агонии, но при этом такое знакомое, родное, успокаивающее.       — Как рана? Тебе лучше?       — Гораздо, Лу.       — Значит, теперь мы сможем, — другая ладонь девушки невинно опустилась к брюкам инквизитора, — заняться не только просмотром фильмов.       Мартен глухо рассмеялся, — Лу, ещё немного и я точно не смогу работать… Оставим это на вечер.       Девушка убрала руку и сильней прижалась к его груди, — Мне с тобой такой хорошо, Иво. Дай мне ещё пару минут, ладно?       Мужчина не стал спорить. Он видел какой была Рид ещё пару минут назад, помнил, что говорил врач о её состоянии, и если он мог хоть как-то помочь ей, то было вовсе не важно, чего желала Лу — он был готов на всё ради неё.       Наблюдая исподлобья за задумавшимся Мартеном, Лу коснулась пальцем его губ, тем самым возвращая к реальности. Она улыбнулась, — Спасибо, Иво. За всё, что ты делаешь. За то, что рядом.       — Всегда, — его губы коснулись лба псионички в нежном поцелуе. — Теперь мне точно пора работать, — мужчина глянул на часы, — а тебе следует отдохнуть. Где ванная и спальня напоминать, думаю, не нужно? Располагайся. Если что-то понадобится, дай мне знать.       — Ой, нет, Иво, я не останусь. Поеду к себе, — Рид отстранилась, активно замотала головой.       — Я настаиваю, Лу. Не зачем кататься через весь город. Отдохни, а когда будешь готова, спускайся.       — А как же Жонсьер? Мы ведь должны отчитаться?       — Не беспокойся, если у меня будут к тебе вопросы, я обязательно из задам… в более приватной обстановке.       «Горячая ванная и здоровый сон — что может быть прекрасней?» С этими мыслями Лу проснулась спустя пару часов в постели инквизитора, сладко потянулась и задела что-то ногой. Приподнявшись на локтях, она сфокусировала взгляд на паре крафтовых пакетов на краю кровати. Там же нашлась сложенная вдвое бумага. Естественно, первой в руках заинтересованной псионички оказалась записка. Почерк Иво, слегка размашистый и безупречный в своей аккуратности, узнавался мгновенно. «Памятуя о твоих предпочтениях в одежде, взял на себя смелость подобрать наряд. Надеюсь, он придётся тебе по вкусу, и я смогу насладиться тем, как ты снимешь его для меня».       Девичьи щёки мгновенно вспыхнули. Иво умел интриговать и добиваться своего. Сейчас, даже будь там очередное экстравагантное платье от именитого дизайнера, она бы надела его. Надела, чтобы позволить ему лично снять его.       — Мне определенно это нравится, — Рид чуть ли не присвистнула, когда достала из первого пакета ажурное чёрное бюстье без бретелей. Красивое бельё она полюбила ещё когда только устроилась на работу в охрану Приора. Купила тогда пару комплектов с Даниэль, и понеслось.       Лу не удержалась и примерила его.       — И, как всегда, размер в размер, месье Мартен, — проговорила она себе под нос, рассматривая своё отражение в зеркале. Внимание привлекли мелкие синяки от крепкой хватки Гюлера, когда тот удерживал псионичку на земле. Лу подняла глаза, посмотрела на лицо, на тот самый синяк на щеке. — Крэп. Придётся накраситься… Ладно, что там во втором пакете…       — Ты такая красотка, Лу, — Даниэль встретила псионичку у самого лифта. — Тебе очень идёт это платье.       Рид тяжко выдохнула и вновь скосила взгляд на свой наряд. Платье комбинация чёрного цвета и каблуки в тон. Красиво, не так откровенно, как наряды для светских тусовок, но всё равно не любимые ею штаны.       — Лу, привет, что за повод? — двери лифта открылись, пропуская в приёмную телохранителя Приора.       Девушка недоуменно покосилась на напарника.       — Платье, каблуки, макияж. Давно не видел тебя такой.       — Не могла же я выйти не накрашенной и в таком платье. Выглядела бы нелепо, — заворчала девушка, ведомая под руку эмпатиком. «Ещё и с синяком на пол лица», — добавила она про себя.       — А раньше нос воротила от всего этого, — вставила Дани, подхватив её за вторую руку.       — То же мне скажете. Будь у меня выбор: платье или новые покрышки…       — Знаем, знаем, — почти что одновременно заговорили друзья, — покрышки в приоритете.       Они рассмеялась.       Со стороны послышались покашливания.       — Не хочу мешать, но здесь люди вообще-то работают, — недовольная гримаса исказила лицо Селин, которая, как оказалось, всё это время сидела на диванчике напротив кабинета Мартена и следила за компанией, — У месье Приора посетитель. Вы мешаете.       «Говорит так, словно это уже её кабинет и приёмная», — подумала про себя Рид, но отвечать не стала. Не хотелось портить хорошее настроение из-за такого пустяка.       Все они — Кей, Даниэль и Лу — молча переглянулись, пожали плечами и пошли к столу секретаря. Вейсс уселась на своё кресло, бегло просмотрела оставленные на столе бумаги. Кей уткнулся в телефон, что-то набирая, Рид же наблюдала за девушкой, за тем, как она умело сортирует все бумаги, раскладывая в стопки.       — Надолго он там? — она указала в сторону кабинета. — Кто-то важный раз выгнал всех?       — Мм? — Даниэль продолжила перебирать документы, — А, нет, личная разговор. Просил никого не беспокоить.       «Личный? С кем? Жонсьер?», — не успела озвучить Лу, толчок сбоку отвлёк, она обернулась к эмпатику. Тот указал на экран мобильника. «Кажется, есть пара зацепок. Проверю и отпишусь в конце недели. Будь готова».       Псионичка сглотнула, кивнула.       — Лу, я тебе говорила, Баретти просил найти тебя и отправить к нему?       — Почему сам не позвонил? Он не сказал, зачем я ему понадобилась?       — Нет, но лучше не откладывай, зайди сейчас, пока ты здесь.       Рид не стала возражать, тем более что Иво всё равно был занят, а так скрасит время у Баретти и, может быть, инквизитор уже освободится от своей «личной встречи».       Псионичка постучала и вошла с разрешения своего бывшего начальника.       — Добрый день, месье Баретти, — Лу прошла вглубь кабинета.       Мужчина обернулся. Некоторое время смотрел на неё, затем прокашлялся и заговорил, — Рид? Я вас не признал.       — Богатой буду, — весело подметила псионичка. — Даниэль передала, что Вы хотели меня видеть.       — Да, присаживайтесь.       Они разместились в креслах, друг напротив друга. Лу наблюдала за тем, как начальник охраны полез в ящик рабочего стола и извлёк оттуда папку, протянул ей.       — Ознакомьтесь.       Не зная, как реагировать и что сказать, она с неким скептицизмом взглянула на неприметную с первого взгляда папку и заглянула внутрь. Содержимое оказалось не таким уж ужасным. Курсы. «Повышение квалификации пси: использование в экстремальных ситуациях», «Поведенческий анализ: профилирование подозреваемых», «Криминалистика и следственная деятельность: продвинутый курс на базе семинарии» …       В конце Лу резко перекосило, — «Бальные Танцы: от основ до совершенства»? «Введение в Богословие: Догматика Церкви Единства»? «Стиль и этикет: создание успешного имиджа»? Месье, это какая-то шутка? Для чего мне всё это?       — А что Вас не устраивает, Рид? — мужчина, казалось, удивился её реакции.       — Эти курсы… — начала она, — зачем мне бальные танцы или богословие.       Рука Гектора коснулась усов, поглаживая, — Я думал, месье Мартен предупредил Вас... Вижу, что нет, — продолжил начальник охраны, когда Лу попыталась вставить свои «пять копеек» в разговор. — Поговорите непосредственно с ним. Я лишь подготовил нужные документы.       Девушка не стала спорить, сухо поблагодарила и направилась на выход, не забыв прихватить с собой папку.       — Рид, — голос Баретти заставил остановиться. — Вы удивитесь, но эти навыки могут оказаться весьма полезными в нашей работе. Понимание человеческой природы, умение вести себя в обществе — это не просто формальности. Это инструменты, которые помогут Вам в сложных ситуациях.       Лу нахмурилась, не воспринимая его слова серьёзно, — Я псионик, а не какая-то светская дама. Зачем мне «успешные имиджи» и танцы? Пусть этим кто-то другой занимается, — раздражённо бросила она напоследок.       Чеканя шаг каблуком туфель, псионичка целенаправленно шла к кабинету Приора.       — Что-то не так, Лу? — первым её состояние уловил эмпатик. Стоун встал с дивана, а следом подорвалась и Селин. Первый успешно загородил проход к кабинету, схватил подругу за плечи, не позволяя ей двинуться дальше.       — Иду убивать Вашего начальника, — вырвалось у неё. — Пропусти.       — Постой. Подожди, Лу. Что случилось? Слышишь? Мартен всё ещё не один, — спокойно произнёс он. — Лучше пойдём, подышишь свежим воздухом, расскажешь всё, остынешь, — уверенные движения рук и поглаживания по спине должны были успокоить, но вместо этого Лу почувствовала лишь нарастающее раздражение.       Она вывернулась из хватки мужчины и попыталась обойти его, — Кей, не стой на пути.       — Теперь понятно, почему тебя уволили. Да ты бешеная, — так невовремя вставила вторая телохранитель.       Дюваль спасло чудо. Когда Лу переключила на неё своё внимание, дверь кабинета внезапно распахнулась и оттуда почти что вывалился скрючившийся Гюлер. Он держался за лицо. Мужчина, кряхтя, выпрямился и встретился с ней взглядом. Рид заметила кровь, стекающую по его лицу. Инквизитор ничего не сказал, прикрыл разбитый нос на и без того потрепанной физиономии и поспешил скрыться от лишних глаз.       Звук селектора и голос Мартена отрезвили девушку, — Даниэль, принеси документы и пусть меня не беспокоят.       Секретарь поспешила выполнить указание начальника, но Рид взмахом руки остановила её в шаге от кабинета, забрала бумаги, — Я сама.       Все были слишком удивлены увиденным ранее. Никто не попытался остановить её, и она беспрепятственно вошла внутрь.       — Спасибо, Даниэль, — поблагодарил мужчина, вытирая кровь с руки.       Лу молча пересекла комнату, стремительно сокращая расстояние до него. Иво обернулся, заметил приближающуюся псионичку.       — Лу… — произнёс инквизитор с явным беспокойством, но она не ответила.       Рид остановилась. Не сводя глаз с лица Мартена, бросила стопку документов на его рабочий стол. Её взгляд метнулся к руке инквизитора. Кровь была не его. Лу догадывалась, кому та принадлежала. Забыв обо всём, что беспокоило за пределами кабинета, она стояла перед Мартеном. В голове разразился хаос из вопросов. Она знала, что должна была спросить, но слова не находились.       — Что здесь случилось? — наконец вырвалось у неё, но голос звучал тише, чем она хотела бы. Лу пыталась сосредоточиться на его глазах, искала в них ответ, но вместо этого лишь увидела там недовольство.       — Ты не должна была это видеть, — спокойно произнёс он, — прости.       Лу не сразу поняла, о чём говорил мужчина, но, когда пазл в голове сложился, её сердце заполнилось странным, сложным чувством.       — Гюлер посмел прикоснуться к тебе. За это он и понёс заслуженное наказание, — Мартен посмотрел в её глаза с неподдельной серьёзностью. — Я не потерплю подобного отношения к тебе, Лу. Никто не имеет права на это, — ладони мужчины легли на оголённые плечи псионички, трепетно сжимая.       Его слова ощутились лёгким уколом в сердце. Рид на мгновение замерла. Никто, кроме её друзей, никогда прежде так за неё не вступался. Она не ожидала подобного. Да, Мартен обещал всё уладить, и девушка думала, что всё обойдётся беседой с просьбой не выносить случившееся на публику, но она и помыслить даже не могла, что его «улажу» значило именно это. В конце концов, Гюлер всё ещё оставался одним из старших дознавателей, инквизитором, довольно уважаемой в их кругах личностью, и пусть Лу была о нём совершенно противоположного мнения, но Иво ведь не мог просто забыть обо всём этом ради неё. «Или мог?»       Псионичка тряхнула головой из стороны в сторону, в попытке отогнать нахлынувшие эмоции. Аккуратно уложенные волосы рассыпались по плечам. Не помогло, как бы она не пыталась сдержаться, на глазах навернулись слёзы.       — Ты это серьёзно? — спросила она, всё также недоумевающе глядя на Мартена. — Спасибо, Иво. Я не думала… правда, не стоило.       Во взгляде мужчины она заметила новую эмоцию, ранее неизвестную ей.       — Я не позволю никому унижать тебя. Ты заслуживаешь уважения и безопасности. И я прослежу за тем, чтобы так и было впредь.       Такое признание чуть не заставило её задохнуться от нахлынувших враз чувств. Она не знала, что сказать, и просто стояла, разрываемая океаном эмоций. Лу, казалось, разучилась дышать, сделать вдох получилось с трудом и не с первой попытки. Стараясь не думать ни о чём, кроме манящих чёрных глаз, она потянулась к его лицу, остановившись в жалких миллиметрах от его губ. Не позволив инквизитору что-то сказать и испортить момент, Лу вовлекла Мартена в глубокий поцелуй.       Стоило их губам соприкоснуться, как псионичка почувствовала приятную тяжесть от его прикосновений на талии. Приоткрыв рот, Лу позволила мужчине углубить поцелуй, проникнуть языком, в то время как его ладони продолжали скользить по изгибам её тела, пока не опустились на ягодицы, сжимая. Девушка застонала ему прямо в рот.       В следующее мгновение она уже сидела на рабочем столе. Шёлковая ткань была безапелляционно задрана, а мужчина по-хозяйски и при этом с таким трепетом оглаживал её бёдра. Мартен подался вперёд, шепча в перерывах между поцелуями насколько Лу желанна им. Рид вслушивалась в бархатистый шёпот, ощущала его губы на своей коже, вдыхала дурманящий запах парфюма, и уж точно не могла игнорировать страсть, горящую во взгляде напротив.       Мартен стянул с девушки платье, уложил её спиной на рабочем столе. Навис сверху, покрывая поцелуями подбородок, шею, ключицы, не оставляя без внимания и другие части тела псионички. Руки ласкали её бедра, то и дело задевая край нижнего белья, но не позволяя себе большего. Лу развела ноги ещё шире, постанывая между смазанными поцелуями, сама подалась навстречу.       Иво ухмыльнулся, когда ноги псионички обвили его бёдра, притягивая к себе. — Нетерпеливая, — выдохнул, опаляя горячим воздухом кожу.       Рид ощутила жар, исходящий от близости мужчины. Сердце забилось быстрее, смешивая волнение с трепетом. Когда его ладонь коснулась её белья, волна возбуждения прокатилась по всему телу, вызывая мурашки на коже. Большим пальцем Мартен надавил на клитор, массируя. Лу заёрзала, раскинула руки в стороны. Всё лишнее тотчас же оказалось на полу.       — Чёрный определённо тебе к лицу.       Громкие стоны стали её ответом, когда Иво стянул ненужное бельё и вошёл в неё сразу двумя пальцами, разрабатывая. Он не оставлял её губы в покое, покусывая, а после зализывая и целуя, как бы извиняясь за необходимую грубость, в то время как его пальцы продолжали изводить её внутри. И каждый раз, когда она начинала сжиматься вокруг, он выходил, не разрешая получить долгожданную разрядку. Так было снова и снова. И вот, наконец, щелчок пряжки, шум спускаемых брюк. Лу судорожно вдохнула, предвкушая. Приоткрыла веки, наблюдая затуманенным страстью взглядом за партнёром.       Мужчина не спешил, двигался осторожно, время от времени, останавливаясь, чтобы девушка привыкла к нему, но ей словно было мало, она тянулась к нему, недовольно выгибалась, скулила, требуя продолжения. Движения стали резче. Рид вцепилась пальцами в края столешницы. Мартен перехватил её за талию, удерживая на месте. Стоны возобновились, стали громче. Лу с новой силой подавалась ему навстречу, и с каждым толчком он проникал глубже.       Иво взглянул на девушку. Раскрасневшаяся, с опухшими от поцелуев и укусов губами, со следами страсти по всему телу, она дышала так часто, словно находилась в экстазе.       — Лу?       Девушка поняла его без лишних слов, кивнула, облизывая иссохшие губы. Тогда же Мартен резко ухватился за её шею и вошёл до конца, в то время как пальцы второй руки заскользили по клитору, подталкивая Лу к краю. Их приглушённые стоны слились воедино. Лу стало ещё приятней, когда она ощутила пульсацию внутри себя, размеренные движения Иво. Мышцы напряглись. Низ живота скрутило. Её накрыло. В миг стало слишком хорошо: тело расслабилось, налилось свинцом, от чего девушка обмякла в руках мужчины. Мартен тут же воспользовался этим. Он резко вышел, перекинул её ноги на своё плечо и снова вошёл. В пару толчков довёл себя до оргазма, поцеловав напоследок щиколотку Лу.       В голове было пусто. Ни тревог, ни страхов, ни сомнений. Одно сплошное удовольствие. Сил также не было. Девушка едва смогла приоткрыть веки. Краем взгляда Лу заметила, как инквизитор поправил на себе одежду, после чего перенёс её на диван. Тогда же она всё-таки открыла глаза, встречаясь взглядом с Иво.       — Ты как?       — Порядок, — повторила псионичка, пытаясь подняться. Мартен отошёл, а когда вернулся в руках у него были бумажные полотенца. Только сейчас Лу заметила — он снял свой форменный китель. «И когда только успел?».       — Беспокоишься, что я испачкаю твой диван? — девушка забрала предложенные полотенца.       — Беспокоюсь, что ты снова намокнешь, как только мы поцелуемся, — донеслось до неё со стороны рабочего стола. Инквизитор вовсю хозяйничал там, прибирая беспорядок, который они оставили после себя.       — Ты себя переоцениваешь, — хмыкнула в ответ Рид, следя за движениями Иво, за тем, как он раскладывает документы на столе.       — Думаешь? — мужчина положил на диване рядом с ней платье, туфли поставил на пол. — Твои вещи говорят об обратном, — в руке мужчины появились её трусики. — Но мы можем проверить это опытным путём, — Мартен улыбнулся, попытался зажать псионичку между собой и спинкой дивана, но та ловко вывернулась, отбирая нижнее бельё.       — И как Вам не стыдно, месье Мартен! — наигранно воскликнула Лу, спрыгивая на пол. Она подхватила платье и обувь и поспешила к панели, где открывался потайной ход в его апартаменты, — Казалось бы, приличный человек, а как себя ведёт! Ставит девушку в неловкое положение!       Мартен, не сдавался, шагнул в её сторону, — Куда ты? Не убегай. Проверим твои громкие высказывания, Лу. — Он подошёл почти вплотную, хитро прищурившись.       — Дай мне время привести себя в порядок, и я выскажусь, Иво, — задорно рассмеялась Лу, — Ещё как выскажусь: и по поводу этикета, и про танцы не забуду…