By the way

Золотой жук еще не осознавал, что оказался не там, где ему стоило бы быть. Он летал по открытому лесу, ощущал ветер свободы в своих крыльях, но не знал, что скоро его свобода перестанет быть такой притягательно умопомрачительной. Он не знал, что сегодня умрет. Настолько глупо. Хрустнуло громко. Так, словно Гинтоки не на жука наступил, а на китайский фарфор девятого века из ограниченной коллекции, выставляемый раз в 10 лет, а все остальное время хранящийся в темной комнате с определенной температурой, влажностью и давлением. Хотя, разница то не велика. Что Руримару, что редкий китайский фарфор, оба стоили гораздо больше его жизни. – Возьмите часть ответственности, эй, – проблеял он в ужасе, осознавая, что придется и правда расставаться с жизнью из-за этой...маленькой оплошности. – Возьми на себя ответственность, Хиджиката-кун! Услышав это, Хиджиката сам попытался его убить. (Как главного подозреваемого в деле о смерти Руримару, конечно же). – Сдурел? Секунду назад говорил о части, а теперь хочешь все на меня свалить? – Это же твоя работа – нести ответственность за бедных жителей города! – Где тут бедный житель, а? Ты – беспощадный убийца! – Какой же ты злой. Как женщины могут обращать на тебя внимание, когда ты честных граждан пытаешься упечь за решетку? – Где тут честные граждане, я тебя спрашиваю?! И причем тут женщины? Совсем от страха головой тронулся? Гинтоки захлопнулся. Неожиданно, как и смерть Руримару. Хиджиката потерял часть своих претензий, потому что...кажется, оказался прав. Золотой жук лежал под ногами мертвее некуда, а рассказать сегуну, что его дорогой питомец умер такой бесполезной смертью… Придется заготавливать парочку гробов. Хиджиката достал из пачки сигарету, закурил, потому что ничего уже не могла спасти бедного Руримару, посмотрел на расплющенные остатки его золотого тельца. Выглядел как обычный таракан, ну, чуть больше, ну, блестящий золотом, но все равно таракан. К чему столько шума. Гинтоки, впрочем, тоже выглядел как обычный таракан. – Ладно, – сказал он наконец, – Вас здесь не было. Гинтоки даже улыбнулся. – Но ты мне должен.