By the way

С утра на улице было шумно. Кагура выползла из комнаты-шкафа с четким желанием снести голову тому, кто орет у них под окнами в такую рань. Она не хотела (особенно сегодня, в свой официальный выходной) подниматься именно сейчас. – А ну, свалите в другое место! Спать мешаете! – заорала она на малышню, и те скрылись с ещё более громким смехом. – Думаю, ты мешаешь людям больше, чем они, Кагура-чан. Кагура улыбнулась, хотя это трудно было назвать действительно улыбкой. По какой-то причине, раз ей не дали выспаться, она решила отомстить за это хоть кому-то. Трезвые мысли к ней в голову приходили обычно не с утра. Кагура сползла вниз по заборчику и звездой растеклась по полу. – Отнеси меня, Шинпачи. – С дуба рухнула?! – Ну, Шинпачи, ну что тебе стоит? Она продолжала ныть, растягиваясь по холодному полу и дрыгая руками, и смотрела в утреннее небо. День начинался довольно странно. Шинпачи, на самом деле, опасался, что лежа на полу на улице да ещё и в такое время суток Кагура простудится, он вздохнул, обреченный на существование в обществе...ладно, не будем говорить плохо, взял девочку за ноги и протащил по коридору до комнаты. В помещении было довольно тихо, только шорох пижамы Кагуры по полу и шаги самого Шинпачи. – Что с тобой сегодня такое? Почему я должен тебя тащить? – возмущался он, но Кагура продолжала молча смотреть в потолок. – Ты уснула там, что ли? – Шш! – она резко вскочила. Шинпачи еле успел отпустить её, чтобы не упасть. – Что ты… – хотел спросить он, но Кагура замахала руками, призывая его молчать. – Слышишь? Он прислушался… ...и нет. Конечно, скрип половиц или крики детей, которых Кагура безуспешно пыталась выгнать с улицы, например, он слышал. Но ничего особенного. Вряд ли девочка говорила об этом. У Ято какой-то особый слух? – Что такое, Кагура-чан? – спросил он полушепотом, но она молчала. Молчала и смотрела в сторону комнаты Гинтоки, с пугающей заинтересованностью, её губы растянулись в страшной усмешке. Шинпачи смотрел на неё испуганно и надеялся, что ничего плохого не случилось. Кагура поднялась на ноги, очень тихо прокралась к двери. Шинпачи следовал за ней на расстоянии, готовый в случае чего обороняться. Но эта дикая усмешка не сходила с её лица, даже когда она открыла створку двери, так что он несколько успокоился. Что бы Кагура там не услышала, опасно это не было. Физически, по крайней мере. – Наш Гин-чан стал совсем большой. Хочешь посмотреть? Улыбка Кагуры, особенно такая, не сулила ничего хорошего. Шинпачи судорожно сглотнул. Ну что он там, в этой комнате, не видел? Сарутоби с её каждодневными визитами то в шкафы, то непосредственно в постель к Гинтоки он же пережил. Шинпачи в этой комнате каждый день бывает (не подумайте ничего пошлого) . Вчера днем, например… Что могло измениться за сутки? – Ну? – раздраженно шепнула Кагура. – Долго мне тут сидеть? Её желание показать что-то просто уничтожало. Шинпачи решился. Ничего опасного. Физически, по крайней мере. Завернутого в одеяло Гинтоки он видел сотни раз, когда приходил его будить. Кагура тихо посмеивалась в кулак, Шинпачи смотрел, хлопал глазами, шестеренки в его голове медленно раскручивались и закручивались заново. – Ты не знал, да? – шепнула она, все продолжая смеяться. Конечно, ей была интересна его реакция, что же ещё… Шинпачи не был до конца уверен в том, что ему это не кажется или не снится. Но он старался никак не проявлять каких-либо ярких эмоций по двум причинам. Во-первых, чтобы не радовать Кагуру слишком сильно. Во-вторых, чтобы не разбудить спящих. Гинтоки, любовно завернутый в одеяло, взъерошенный, (слава богам, что в пижаме, потому что иного зрелища психика Шинпачи не выдержала бы), спал в обнимку с человеком, которого Шинпачи ожидал увидеть в его постели в последнюю очередь. Гинтоки удивительно крепким для спящего человека захватом вцепился в рубашку Хиджикаты и пытался использовать его в качестве подушки. Шинпачи долго всматривался, несколько раз моргнул, словно от этого ситуация бы изменилась, пока неожиданно не поймал себя на мысли, что, хоть все это и выглядело полным абсурдом, и в его голове от таких новостей замешивалась неразберимая каша, ему на секунду показалось, что такую улыбку на лице Гинтоки он видел впервые. Возможно, так и правильно. В той или иной степени. Отпихнув Кагуру, Шинпачи тихо задвинул створку двери на место. Картинка уже отпечаталась на обратной стороне сетчатки, и перевернутая или обычная - он не сможет перестать думать об этом ближайшие пару дней. Кагура откатилась в сторону, уселась на полу и посмотрела на Шинпачи, ожидая, что он скажет по этому поводу. Он видел смешинки в её глазах, хоть сама она старалась казаться серьезной. – Давно ты знаешь? – Ну. С тех пор как заметила. Гин-чан у нас скрытный, только невнимательный, – она пожала плечами, вставая, наконец, с пола. День начинался странно. И продолжится он так же. – Интересно, а что Гин-чан скажет, когда проснется? Хороший вопрос…