Колотые раны до небес

Эда

      Ворвавшись на порог клуба, я пошатнулась, глотая ртом тяжелый прокуренный воздух, и, проморгавшись от вдаривших по глазам прожекторных лучей, побрела дальше к очагу всеобщей эйфории. Несмотря на то, что мое тело до сих пор было сковано крепким алкоголем, недолгое пребывание на свежем воздухе явно пошло мне на пользу: я могла уверенно передвигаться, не врезаясь во все и всех подряд, и даже здраво соображать, пусть и с некоторыми задержками. Стоило мне почти доковылять до танцпола, как проснувшийся мозг выдал тревожное «МЕЛО», отчего по коже пронеслась волна отвратного озноба. Черт возьми, я же оставила ее совсем одну!.. Да еще и в таком состоянии!.. О чем ты только думаешь, Эда Йылдыз?!       Молясь о том, чтобы подруга снова не исчезла, я ринулась к бару, изо всех сил напрягая мышцы вялых ног, которые снова начали вязнуть в невидимой трясине. К моему счастью, Мело по-прежнему была на том же самом месте, что и в момент нашего последнего с ней разговора. Укрытая косухой Джерен, она сопела прямо за барной стойкой, положив голову на черный клатч, ставший для нетрезвой подруги весьма удобной подушкой. Когда я, облегченно выдохнув, приблизилась к ней и взглянула на ее запачканное потекшей тушью лицо, внутри болезненно екнуло: я ведь так и не смогла притащить к ней Бурака…       — Мело… — моя рука затрясла ее за плечо. — Бурак уехал, я не успела его догнать… — я виновато потупилась себе под ноги, ожидая очередной поток слез из опухших глаз подруги, но Мело не реагировала. — Но это ничего, в следующий раз я заставлю его объясниться с тобой. Так что мое обещание все еще в силе… Ты слышишь?       — Нгх-х-х… Мгм-м-м-м… — она что-то неразборчиво промычала, не раскрывая век и не шевелясь вообще.       — Мело! — я наклонилась к ее уху и заговорила громче. — Хватит спать! Очнись!       Я начала трясти подругу еще усерднее, но в ответ были только сонные нечленораздельные стоны.       — Пойдем потанцуем… А? Что скажешь? — я с мольбой покосилась ее умиротворенное лицо, надеясь, что хотя бы предложение покорить разок-другой танцпол приведет Мело в чувства. Но она лишь отвернула голову, поудобнее устроившись на клатче Джерен, и тихо захрапела.       — Ой все! — я обиженно буркнула, надувая губы. — Ну и спи дальше! Хоть всю жизнь продрыхни!       В этот момент, поправляя элегантную черную бабочку на шее, ко мне подошел улыбающийся бармен.       — Что-нибудь желаете? — он покосился на храпящую рядом Мело и несдержанно усмехнулся.       — Я? — мои брови дернулись вверх. — Ну… Да! Я желаю отрываться до утра! — издав смешок, я показушно откинула волосы за плечо. — Поэтому «Бездну», пожалуйста! Две порции!       — Как пожелаете, — кивнув, бармен принялся смешивать коктейль с такой скоростью, что мои неповоротливые глаза не успевали уследить за его манипуляциями. Через мгновение он поставил передо мной две стопки с трехслойным содержимым.       — Благодарю! — расплывшись в улыбке, я вытащила из сумочки крупную купюру и положила ее на стойку перед собой. — Сдачи не надо!       Опрокинув по очереди обе рюмки, я поморщилась от горечи водки, с насмешкой замечая, как взволнованный мозг опять начинает тонуть в коварном вишневом спиртном. Пьяный угар, получивший сразу двойную добавку, разошелся не на шутку, навязчиво подталкивая мое размякшее тело в колышущуюся на танцполе толпу. Я взглянула на Мело: ее прикрытый кожанкой силуэт то разъезжался передо мной, то собирался обратно, постоянно меняя свои очертания. Скинув с плеча сумочку, я запихала ее на колени подруге.       — Присмотри за ней… С-cлы-ыши-ишь? — не получив ответа, я хмыкнула и на шатающихся ногах поплыла от бара прочь.       Застыв перед скоплением покачивающихся в унисон незнакомцев, какое-то время я тупо пялилась в эту расплывчатую людскую массу, которая в моих косых глазах принимала облик единого живого организма, так приветливо зазывавшего меня стать его частью. Поглубже вдохнув душный воздух, щедро приправленный мятным ароматом, с трудом маскирующим вонь перегара и пота, я сделала шаг вперед, предвкушая погружение во всеобщий транс. Гуща чужих тел мигом всосала меня внутрь, сразу проглатывая мою обессилевшую тушку куда-то глубже. В итоге я безвольно вывалилась в самый центр танцпола и замерла, наклонив чугунную голову вперед. Прожекторно-неоновая свистопляска перед глазами была настолько невыносимой, что мне пришлось прикрыть веки, чтоб тут же не ослепнуть от припадочных вспышек света. Как зомби, я начала вяло болтать из стороны в стороны телом, которое будто бы больше не принадлежало мне, отдавая свое сознание на растерзание долбящей музыке, пронизывающей своими басами до костей.

«Всю ночь я медленно угасала.

Не могу отделаться от мысли, что меня не должно быть здесь…

Мое сердце бешено колотится, я чувствую, как оно меняется.

Не могу отделаться от мысли, что меня не должно быть здесь…»

      А ведь правда… Я не должна быть здесь. Я должна быть в другом месте. Я должна быть с Серканом. В его руках…       Стоило моему одурманенному мозгу представить рядом будущего мужа, как сердце словило короткое замыкание и заискрило, разом воспламеняя в жилах перемешанную с алкоголем кровь. Я облизнула пересохшие губы и судорожно задышала, видя с манящей ясностью рельефные мускулы любимого мужчины, чувствуя его обжигающие пальцы на своей шее, груди, животе, бедрах, ногах… Его руки, мелькающие в воспаленных мыслях по всему моему телу, словно дергали меня за невидимые ниточки, заставляя мои конечности двигаться плавнее. Раскрепощеннее. Развязнее… Я начала танцевать так, словно в этом мире не существовало ничего и никого, кроме Серкана, ласкавшего меня своими трепетными прикосновениями. С каждым движением я посвящала всю себя, по крошкам, по каплям, по клеткам, ему, превратившемуся в гипнотические звуки оглушительной музыки. Если бы только он был сейчас здесь… Если бы только он оказался рядом…       Внезапно по моей пятой точке что-то бегло проскользнуло. Сбавив обороты своего танца, я напряглась всем телом, концентрируя способные соображать извилины мозга на своих ощущениях. Может, показалось? Вдруг кто-то случайно меня задел? Здесь ведь столько народу… В этот момент я почувствовала еще одно касание, более отчетливое и настойчивое, в районе поясницы. Нет, это не галлюцинация. Я резко обернулась – почти вплотную ко мне стоял, чуть покачиваясь в такт вибрирующим басам, незнакомый мужик с широкой ухмылкой на самодовольной роже. Я машинально отшатнулась от него, нацепляя на лицо каменную маску враждебности, и гаркнула во весь голос:       — Руки убрал!..       — Что ты говоришь, красавица? — он усмехнулся, сокращая расстояние между нами. — Я тебя не слышу!       — РУКИ СВОИ УБРАЛ, МУДИЛА! — заорала я до боли в голосовых связках, чувствуя, как желание растоптать этого козла прямо на танцполе раздирает меня в клочья.       — М-м-м! — он отвратительно причмокнул губами и облизнулся. — Буйная, значит? — подонок опять приблизился ко мне и внезапно схватил за талию своими тяжелыми лапами. — Это мне по душе. Ведь такие, как ты, так сладко кричат в постели…       Лязгнув зубами, я оттолкнула его от себя с такой силой, что мужик чуть не упал.       — НЕ ТРОЖЬ МЕНЯ, СУКИН СЫН! — крича во все горло, я стиснула кулаки, сгорая от жажды нанести уроду тяжкие телесные повреждения. — ПОШЕЛ ВОН ОТСЮДА, ПОКА Я НЕ ОТОРВАЛА ТВОИ ЯЙЦА И НЕ ЗАСУНУЛА ИХ ТЕБЕ В ЖОПУ!       Не сводя с меня возбужденных глаз, он выпрямился и оскалился, как хищный зверь. С отвращением для себя я осознала, что моя агрессивная реакция только заводила его еще сильнее. Наслаждаясь моим разъяренным видом, он снова потянул ко мне свои грязные клешни:       — Тише, малышка… Иначе мне придется тебя усмирить…       Встав в боксерскую стойку, я уже замахнулась пошире, чтоб от души вмазать кулачищем по омерзительной харе похотливого животного перед собой, но в этот момент чья-то крепкая рука перехватила мое вскинутое запястье и резко дернула на себя, впечатывая мое тело во что-то каменное и большое, словно прямо за моей спиной выросла огромная скала. Мой нос тут же уловил до дрожи знакомый морской запах, только усиленный в несколько раз, который, за долю секунду впитавшись в легкие, прошиб все тело мощным электрическим разрядом. Я окоченела до кончиков пальцев, слыша, как в груди тихо тикнуло – сердечная бомба рванула, сотрясая мое нутро безостановочной вторичной детонацией. Это ведь не сон, правда?.. С трудом повернув голову, я часто заморгала, пытаясь убедиться, что затуманенное зрение меня не обманывало. Что это не пьяный мираж. Что это действительно был Серкан. Сверлящий взглядом сволочь напротив. Застывший в своей суровости. С почерневшими от гнева глазами и проступающими на скулах желваками…       — Милая, я смотрю, мне даже на пять минут нельзя отлучиться… — его металлически холодный голос, заглушавший долбящую музыку, хоть и источал колючую агрессию, все равно был таким чарующим и ласковым для моего слуха.       Я сглотнула, продолжая беспомощно хлопать ресницами и наслаждаться прекрасными чертами столь желанного лица, совершенно забыв о существовании подкатывавшего ко мне мужика. Хотя чего уж там, я забыла, что существует вообще что-либо и кто-либо, кроме Серкана.       — Сер… кан?.. — выдавила я, ощущая, как тело с покорным трепетом отзывается на любимое имя.       Окаменев, как самый совершенный монумент, какое-то время он продолжал смотреть перед собой, но в итоге тяжело вздохнул и наконец-то взглянул на меня. Темнота его глаз озарилась таким привычным обнимающим светом, что я бы с удовольствием хоть всю оставшуюся жизнь вот так стояла истуканом и нежилась в мягкости этого переливчатого янтаря.       — Ты совсем не можешь обойтись без приключений, Эда Йылдыз? — в его медовом голосе проступил упрек. Я нахмурилась и, наконец-то вспомнив про мудака, посмевшего распускать свои вонючие руки, резко перевела взгляд. Но рядом никого уже не было. Вернув свои глаза к Серкану, испытующе изучавшего мое лицо, я робко залепетала:       — Что ты… Что ты здесь делаешь? К-как ты меня нашел?       Любимый колдун легко усмехнулся и выпустил мое запястье из своей хватки (о чем я вообще-то не просила).       — Спасибо Мелек и ее привычке выкладывать в соцсеть каждый ваш шаг. Да еще и с геометками, — он вытащил из кармана телефон и, пару раз ткнув пальцем по экрану, продемонстрировал мне несколько наших с девочками фотографий из дома Джерен и «Эскейпа». Некоторые из них вообще были сделаны Мело тайно. — Ты мне не говорила, что вы собираетесь в клуб, поэтому… — прочистив горло, он убрал смартфон обратно. — Я решил проверить, все ли у вас тут хорошо, — Серкан пристально уставился на меня, выражая подозрение всем своим видом. — И, видимо, не зря.       Потерявшись в его драгоценных глазах, в которых танцевали разноцветные блики клубных огней, я хотела рассказать ему вообще обо всем: о неудавшейся выпечке и предостерегающем раскладе таро, о жрущем хамовитом таксисте и ужасающем бородаче с игрушечным пистолетом, о поисках Мело и ее признании Бураку, о местных алкогольных конкурсах и их тошнотных последствиях… Да я была готова сознаться даже в двух неожиданных рандеву с Денизом и напряженных диалогах, состоявшихся между нами, но вместо всего этого мой пьяный язык оставался насмерть парализованным, пока все, что я могла, – завороженно пялиться на единственного в своей жизни мужчину, о котором я тайно грезила весь вечер напролет… Что уж там, я жадно мечтала о нем каждую гребаную секунду этой жизни.       — Что ж… — Серкан, явно не вытерпев моего длительного молчания, глубоко вздохнул и, мельком взглянув на циферблат своих наручных часов, взял меня за руку. — Думаю, нам пора домой.       Как только он потянул меня прочь с танцпола, мой мозг, пребывавший в эйфорической нирване после внезапной встречи с притягательным волшебником, вдруг оценил обстановку и обнаружил, что на Серкане была черная футболка-поло, короткий рукав которой так выгодно подчеркивал выразительные мышцы его рук, казавшиеся мне сейчас еще больше, чем раньше. Еще тверже, еще соблазнительнее…       Грудная клетка полыхнула в невидимом пламени, не выдерживая обрушившегося на меня желания, которое тут же принялось беспощадно душить и дурманить куда сильнее, чем несколько опрокинутых шотов «Бездны». Замерев на месте, я пялилась как чокнутая на идеальные очертания рук Серкана, пока пересохший рот стремительно заполнялся слюной. От маниакальной готовности наброситься на возбуждающего искусителя здесь и сейчас ленивые конечности моего тела пробило мелкой дрожью. Черт, у меня просто уже не осталось никаких сил сопротивляться!..       — Эда? — прозвучал мягкий, но встревоженный голос любимого. — В чем дело?       Натужно отодрав глаза от впечатляющих бицепсов, я уставилась на обеспокоенное лицо Серкана и расплылась в совершенно идиотской улыбке.       — Раз уж ты здесь… — я приблизилась к нему в упор и, горячо выдохнув в его приоткрытые губы, облизнулась. — Может, потанцуем?       Воспользовавшись его замешательством, я ухмыльнулась и махом развернулась, вжимаясь в крепкую широкую грудь лопатками. Схватив его ручищи, я положила их на свои бедра, накрыв ладонями, и начала нерасторопно покачиваться из стороны в сторону, не обращая внимания на бодрый ритм звучавшей музыки. Оцепенев целиком и полностью, Серкан перестал дышать. Триумфально улыбаясь, я продолжала тереться о него, извиваясь в его руках все эротичнее и соблазнительнее, чувствуя, как мое тело льнет к нему все больше и сильнее, хотя между нами не осталось уже и миллиметра свободного пространства. Я тонула в его участившемся сердцебиении, гулко отдающемся мне в спину, задыхалась от его упоительного запаха, щекотавшего мне горло, до конца не веря, что после пережитых злоключений мой невероятный колдун наконец-то был со мной. А я наконец-то была в его руках, пусть и пьяная, но как никогда готовая умереть от передозировки чувствами, способными спалить дотла как нас с Серканом, так и «Эскейп», а вместе с ним Стамбул и вообще весь этот никчемный земной шар…       Истлевая от мучительного нетерпения воплотить свои развратные фантазии в реальность, я стиснула его руки своими и начала медленно поднимать их выше по изгибам своей фигуры. Когда его горячие пальцы, жар которых обжигал мне кожу даже сквозь одежду, достигли моей талии, я шумно выдохнула и, уткнувшись затылком в его плечо, закусила нижнюю губу. Мои бедра резко сжались под тяжестью нестерпимого влечения, устроившего адский пожар, который наконец-то вырвался за пределы диафрагмы и стремительно охватил каждый нерв моего тела. Будучи перевозбужденной до смерти, я ничуть не боялась сомнительной перспективы словить случайный оргазм от прикосновений любимых рук прямо посреди танцпола… Наоборот, я хотела нырнуть в маячившее перед глазами удовольствие с головой, захлебнуться им и погрузиться на самое дно, оставив свою сущность дрейфовать в его безбрежных водах. А для этого нужно было еще совсем немного… Гулко сглотнув, я потянула большие ладони Серкана, цеплявшиеся за булавки моего топа, по своему животу наверх. Почувствовав их на своих ребрах, я задрожала всем телом, предвкушая экстаз, который уже дразняще зудел в районе лобка, заставляя меня переминаться с ноги на ногу. Ну же, еще совсем чуть-чуть… Стоило онемевшим рукам застывшего фокусника дойти до основания моих грудей, как своими ягодицами я ощутила отчетливое напряжение, исходившее от прижатого ко мне паха Серкана. Мне ведь… Мне ведь сейчас не показалось?..       В этот момент остолбеневший маг, не дав мне и шанса убедиться в своих подозрениях, резко отстранился от меня, вырывая свои руки из моих. Я растерянно взглянула на него – тяжело дыша, он смотрел на меня в ответ так непроницаемо, бесцветно, будто снова превратился в неживую холодную статую. Что-то во мне психованно забилось в припадке, умоляя сию же секунду возобновить прерванный танец моего сексуального желания…       — Нам надо поспешить… — прохрипев, Серкан откашлялся и, вновь схватив меня за запястье, насильно потащил прочь. Я ковыляла за ним, отупело пялясь то на его широкую спину, то на мощную руку, совершенно не понимая: неужели он ничего не замечает? Неужели он не чувствует, как мое рвущееся наружу сердце до воя истосковалось по нему? Неужели не видит, как мое тело зверски изголодалось по его прикосновениям, поцелуям, дыханию, запаху? Неужели я до конца жизни так и буду загибаться от невзаимной страсти, не имея даже малейшей возможности усмирить ее, утолить, потушить и жить спокойно, не думая сутками напролет о сексе? Ну почему Серкан до сих пор так бездушен по отношению ко мне?.. Это просто невыносимо! Робот – это диагноз! Неизлечимый!..       Гадкая обида мгновенно распространилась по моим внутренностям, оскверняя очарованный мозг, который все еще беспечно бултыхался в волнах алкоголя. Ощущая подступающие к горлу слезы, я резко дернула свою руку, освобождая ее от хватки опешившего Серкана, и закричала во весь голос:       — НИКУДА Я НЕ ПОЙДУ! Я ХОЧУ ТАНЦЕВАТЬ! — заметив краем глаза, как на меня вылупились раскачивающиеся рядом девицы, я сбавила громкость. — Сам иди домой, раз тебе так надо!       Не дожидаясь возражений Серкана, я рванулась обратно в кучу отплясывающих тел, но мой бесчувственный чародей ловко сцапал меня за безвольную конечность и поволок за собой.       — Эда, перестань капризничать! — продолжая тянуть меня, он повысил тон раздраженного голоса. — Ты сильно пьяна и не отдаешь отчет своим действиям! Тебе надо проспаться!       Это я-то не отдаю себе отчет?! Что за туфта?! Подавившись прущим из всех щелей возмущением, я принялась сопротивляться, как могла. Дергалась назад, брыкалась, изворачивалась всем телом, пыталась разжать его хваткие пальцы – все было без толку. Этот бессердечный робот, не глядя на меня, вообще никак не реагируя на мои потуги освободиться, продолжал уводить нас в сторону выхода с танцпола, лишая меня как последней радости этого вечера, так и смысла девичника в принципе. Рыдания, туманящие мои глаза, душили так невыносимо, что я начала кусать губы в кровь, лишь бы отвлечь себя от надвигавшейся истерики.       — Ты снова вздумал меня к-контролировать?! — я пыталась сделать свой срывающийся голос грозным, жестким, но вместо этого плаксиво скулила, понимая, что в физическом противостоянии мне точно не выиграть. Особенно пьяной. — Отпусти, говорю! – моя рука бессильно дернулась еще раз. — У меня вообще-то дев… Девичник! Я хочу отрываться, понятно? ОТ-РЫ-ВАТЬ-СЯ! Вместе с девочками!..       Серкан повернул голову и, продолжая просачиваться вместе со мной сквозь сборище незнакомцев, сдержанно бросил через плечо:       — Я сомневаюсь, что твои подруги разделяют твое желание.       — Что?.. — тихо выдохнула я, не поверив своим ушам.       В этот момент он выволок меня из оживленной толпы и жестом указал в сторону, куда я тут же устремила пугливый взгляд: Мело по-прежнему спала в полулежачей позе, только на этот раз не за барной стойкой, а за столом, сидя на диванчике. Рядом взад-вперед курсировала взвинченная Фифи, которая, заметив меня, сразу вздохнула с небывалым облегчением на неспокойном лице. По соседству с Мело растеклась обнимающаяся с бутылкой воды Джерен, чье страдальческое лицо переливалось от серого цвета к болотному и обратно. Рядом с блондинкой мои глаза обнаружили встревоженного Ферита, который то и дело поглаживал свою девушку по растрепанным светлым кудрям и что-то нашептывал ей на ухо, получая в ответ только хныканья и стоны. Серкан, усмехнувшись от моего ошарашенного вида, потянул меня к подругам, пока я настойчиво пялилась на Ферита, не понимая, откуда он вообще тут взялся.       Стоило мне приблизиться на неуверенных ногах, которые снова стали заплетаться, как Фифи, подлетев ко мне, уставилась на меня угольно-черными глазами:       — Эда, где ты была? — ее голос хоть и отдавал укором, все равно не был лишен мягкости. — Все в порядке?       — Д-да… — я потупилась на свои боты и, сглотнув, покосилась на хмурое лицо Серкана. — Просто выходила подышать на улицу…       — Хм… Ясно, — Фифи снова вздохнула и протянула мне мою сумочку. — Кажется, это твое.       Я отвесила ей благодарный кивок и робко улыбнулась, принимая свой аксессуар. Мои глаза опять метнулись к Фериту, который, поймав мой взгляд, добродушно улыбнулся.       — Ферит? А ты… Разве не должен быть на дне… — я икнула. — Р-рождения?       — Здравствуй, Эда, — он коротко кивнул и осторожно обвил рукой плечи Джерен, которая, приобняв его за грудь, на ней же и отключилась. — Хотел сделать сюрприз своей любимой девушке, поэтому решил вернуться раньше. А дома обнаружил только кучу коробок из-под пиццы, ящик с непонятными бутылками и разложенный на полу «Твистер»… — он с трудом вздохнул, опустив взгляд на мученическое лицо блондинки, которая что-то неразборчиво мычала. — Я позвонил Джерен, но ее телефон оказался выключенным. Она предупреждала меня о том, что вы собираетесь устроить домашний девичник, поэтому позвонил Серкану, полагая, что он в курсе, куда вы могли уйти, — Ферит обменялся взглядом с моим мрачным магом. — Серкан в это время как раз направлялся сюда, я решил составить ему компанию, потому что, если честно, уже начал волноваться. Кажется, мы приехали вовремя…       В этот момент я почувствовала такой лютый укол совести и вины, что глаза снова оказались на мокром месте. Оглядывая перебравших подруг сквозь мутную пелену, я думала только о том, что ничего, вообще ничего дерьмового не случилось бы, если б я просто не согласилась поехать в клуб. Мы бы не перепугались до усрачки в том черном внедорожнике. Джерен бы не напилась до блевотины во время конкурса. Мело бы не призналась бухому Бураку и, следовательно, не потерялась, прорыдав за барной стойкой, глуша свою боль шотами с «Бездной». Я бы не наткнулась на Дениза, чтоб выслушать очередной пафосный бред про великую самозабвенную дружбу, которую он так упорно пытался мне втюхать. И я бы в очередной раз не почувствовала себя безнадежно озабоченной, когда вновь пыталась безуспешно соблазнить Серкана!.. На хер мне такой девичник! Лучше бы мы вырубились дома у Джерен и безмятежно проспали бы до самого утра!..       — Думаю, пора заканчивать… — отяжелевший голос Серкана выхватил меня из безудержного потока внутреннего нытья. Я отвернулась в сторону и шустро смахнула прилипшие к ресницам слезы. Кажется, этот маневр не остался незамеченным для моего всевидящего волшебника. — Эда? Что с тобой?       Держа меня за кисть, он тут же приблизился вплотную и едва дотронулся кончиками пальцев до моего лица, как они тут же невыносимо волнующе прожгли кожу моей щеки прямо до скуловой кости. Я резко отстранилась, ощетинившись, и отмахнулась от убийственно желанной руки любимого мужчины.       — Отстань от меня! — рыкнула я, выдирая свою конечность из его хватки, пока внутри меня все выворачивалось от жажды вгрызться в эти манящие руки, мягкие губы, во все это безупречное мускулистое тело…       Серкан устало закатил глаза и хмыкнул. В этот миг я уловила рядом с собой какую-то возню: Ферит, встав с диванчика, аккуратно подхватил на руки Джерен, мямлящую что-то невнятное. Фифи же, растолкав еще сонную Мело, насильно подняла ее на ослабевшие ноги.       — Ферит, слушай, — брюнетка обратилась к нему, придерживая болтающееся тело подруги под руку. — Если Айфер увидит Мело в таким виде, ее кондратий хватит. Это точно будет катастрофа… — Фифи поморщилась, надежнее взваливая нетрезвую Мело на свои плечи. — Ты не против, если она переночует у вас с Джерен? Я бы взяла ее к себе, но у меня дома ремонт. Навернется еще, не приведи Аллах…       — Конечно, без проблем, — Ферит ответил шепотом, чтобы не разбудить блондинку в его руках, которая наконец-то перестала бормотать. — Ты тоже можешь остаться у нас, если хочешь.       — Спасибо, но откажусь, — Фифи легко усмехнулась, тряся повисшую на ней Мело, чтобы привести ее в чувства. — Уложу эту выпивоху спать и поеду к себе.       Ферит, минуя незнакомцев, которые провожали его озадаченными взглядами, направился вместе с Джерен к выходу из «Эскейпа». За ним последовала Фифи, заставлявшая обмякшую на ней Мело самостоятельно передвигать ногами. Серкан, подозрительно взглянув на меня, подошел ближе и, внимательно изучая мое лицо, осторожно взял меня за руку. Я потупилась на свою конечность в его большой теплой ладони и обиженно надула губы.       — Пойдем? — его голос снова звучал так обволакивающе мягко, что мне до ужаса захотелось покрепче обнять его за шею, уткнуться в нее хлюпнувшим носом и разрыдаться, подобно маленькой несчастной девочке.       Но вместо этого я лишь буркнула ледяное «угу», позволяя Серкану увести меня из клуба окончательно.

***

      Машина Ферита была припаркована совсем недалеко от входа в заведение. Все то время, что они с Фифи усаживали полуживых Джерен с Мело на задние сиденья, я стояла на месте, прячась от морозного дыхания ночного ветра за внушительной спиной Серкана, который все это время не выпускал мою руку из своей.       — Замерзла? — он покосился на меня, слегка нахмурив брови.       — Нет, — соврала я, понимая, что в случае положительного ответа получу новую порцию бесчеловечных пыток близостью.       Но Серкан будто сам желал помучить меня еще дольше и искуснее – пробормотав что-то недовольное, он начал сосредоточенно растирать мои плечи своими горячими ладонями. Я тут же поперхнулась вожделением, вставшим поперек горла, заставившим мое тело напрячься перед рывком к шее любимого мужчины, а губы приоткрыться для бесконечно жадных поцелуев.       — Все, хватит! — отшатнувшись от Серкана, пробурчала я, покусывая нижнюю губу. — Я согрелась! — еще одно вранье, с помощью которого я на последнем издыхании пыталась отвоевать скромные остатки рассудка у обезумевшей похоти, вовсю наводившей свои порядки в моей отмороженной голове.       Серкан, неодобрительно выдохнув, снова потянул ко мне свои ручищи, но в этот момент к нам подошли Ферит с Фифи для того, чтобы попрощаться.       — Эда, завтра у нас вылазка за платьем, не забудь, — брюнетка подмигнула мне и даже как-то ободряюще приобняла, но в ответ я лишь слабо улыбнулась и пожала плечами. После такого вечера я уже не была уверена ни в завтрашнем, ни в каком угодно дне, желая только забиться в самый дальний угол и жалобно ныть на свою несправедливую долю…       Ферит, обменявшись рукопожатием с Серканом, кивнул мне улыбчивое «доброй ночи» и направился вместе с Фифи к своему «Мерседесу», который буквально через мгновение поспешно покинул клубную парковку и скрылся на ближайшем повороте. Серкан пытливо взглянул на меня и не торопясь взял за холодную руку, тут же принявшись легонько растирать ее нежными пальцами.       — Идем, — произнес он, потянув за собой, вынуждая мои примерзшие к асфальту ноги медленно заковылять.       — К-куда? — я озадаченно свела брови, уставившись в спину любимого мужчины, чуть плывшего в моих глазах под порывами пронизывающего ветра.       — К моей машине, — он сильнее сжал мою руку, размеренно заговорив. — Пришлось припарковаться подальше. У входа все места были заняты, когда я приехал.       Пока я часто моргала, пытаясь придать силуэту притягательного волшебника передо мной привычную четкость и ясность, чтобы беззастенчиво таращиться на него во все глаза, мы уже успели обогнуть «Эскейп» и выйти к практически пустующей парковке, где, кроме знакомой «БМВ», стоял еще один одинокий автомобиль. Чем ближе мы подходили к машине Серкана, тем отчетливее мой купающийся в вишнево-водочном коктейле мозг видел неутешительные кадры ближайшего будущего: укоризненные взгляды, колючие упреки, обвинения в безответственности (и даже безмозглости), жесткая критика любых моих аргументов и оправданий… Я понимала, что Серкан Болат прав на все сто, но как же мне не хотелось сейчас выслушивать все эти неоспоримые претензии в свой адрес, которые лишний раз напомнили бы, что я люблю самого неисправимо жестокого робота во всей Вселенной! Уж лучше всю ночь прохрапеть за барной стойкой, как Мело, чем все это!..       Пытаясь избежать нарисованной пьяным сознанием судьбы, я со всей дури дернулась назад, наконец-то избавляясь от тисков здоровой ладони Серкана, явно не ожидавшего от меня такой выходки. Неповоротливые ноги тут же бросились в противоположную сторону, но железная рука моего мучителя быстро настигла мое запястье, рванув меня обратно.       — Эда! — его заведенный голос громко дребезжал в ушах. — Успокойся! Мне связать тебя, что ли?       Ровно на мгновение я оторопела от внезапности поступившего предложения, с приоткрытым ртом уставившись на хмурое лицо перед собой, но нерасторопный мозг саркастически подсказал, что речь шла вовсе не о том связывании, которое я себе успела представить…       — ОТПУСТИ! — завопила я, разочарованно придя в чувства, в тщетных попытках высвободиться из сильной руки Серкана. — Я не хочу домо-о-ой!       — Прекрати выделываться! — он повысил тон голоса, намертво держа меня, буравя сверху вниз своими почерневшими глазами. Я заметила, как от раздражения на его шее вздулась жила. — Мы уезжаем отсюда! И это не обсуждается!       Невзирая на мои яростные протесты, Серкан волок меня дальше по тротуару, ни на секунду не ослабляя крепкую хватку своей ладони на моем запястье, которое уже начало ныть от моих безостановочных порывов сбежать. Заметив, что до машины осталось всего ничего, я ощутила, как тело смиренно сдалось, лишая сил мои напряженные конечности.       — Пусти-и-и! — беспомощно взмолилась я сквозь слезы, прожигая взглядом дыру в его спине. — Оставь меня, Серкан! Мне грустно! Очень грустно! Я страда-а-аю! — я захныкала, но немилосердный колдун и бровью не повел. — Дай мне пострадать по-человечески!       — О, Аллах… — он вдруг остановился, продолжая крепко держать меня за руку, и, потерев переносицу, повернулся ко мне. — И из-за чего ты страдаешь?       — Из-за н-неразделенных чувств… — вдруг выпалила я и сглотнула, осознав, что такими темпами рискую сболтнуть лишнего, что долгое время выжидало своего часа в недрах моей сущности.       — Эда Йылдыз, что ты несешь? — он нахмурился, заставляя меня потупиться в асфальт. — Хочешь сказать, раз я не дал тебе потанцевать, то я тебя не люблю?       Молчи, тупорылая! Пока не похоронила себя своими же руками! Не смей! Не вздумай, слышишь?!       — Неразделенной бывает не только любовь, Серкан Болат… — саботируя орущий разум, сердце истерически заколотилось в груди, возвращая моему нетрезвому языку возможность изъясняться отчетливо и без заминок.       — Милая… — тяжелый вздох, — ты явно перебрала, тебе надо проспаться…       — Я УМИРАЮ ОТ СТРАСТИ, СЕРКАН!       Все. Выхода больше нет. Пан или пропал. Я смотрела на каменное лицо напротив, застывшее в немом вопросе, позволяя невысказанным чувствам, проломившим истончившиеся прутья моей моральной клетки, сожрать меня целиком.       — Просто каждый гребаный день я подыхаю от невыносимого влечения к тебе! И ничего, мать твою, не могу с этим сделать! — испытывая облегчение с каждым выкрикнутым словом, я приблизилась к Серкану в упор, испепеляя его безумным взглядом. — Скажи, за что ты так со мной?! Это такая долгоиграющая изощренная месть за наручники, да? Я приковала тебя к себе в самый первый день, но то, что сотворил ты со мной… — на моих губах заиграла язвительная усмешка. — Ты проклял меня, да? Порчу навел? Заговорил мою помаду, которую оставил тогда себе? Потому что иначе то, что я хочу тебя, как психопатка, больная на всю голову, не объяснить!..       — Эда…       — Не перебивай, — я вскинула руку перед собой, глядя в его немигающие растерянные глаза. — Дай мне договорить… — вдох-выдох. — Мне всегда было мучительно сложно просто находиться рядом с тобой, даже когда мы изображали фальшивых влюбленных перед Селин. Ты притягивал к себе насмерть, как магнит… Как… — закусив губу, я заметалась взглядом по округе, подбирая слова. Стоило посмотреть на небо, как меня осенило. — Как самая огромная черная дыра с чудовищной гравитацией! — усмехнувшись, я уставилась на Серкана, который все еще пребывал в ступоре. — А у меня не было даже ни единого шанса, никакой возможности сопротивляться! Чем дальше я пыталась убежать от тебя, тем ближе оказывалась в итоге…       Я даже не думала, куда в итоге заведет меня эта спонтанная пьяная исповедь перед Серканом. Да и, честно говоря, это уже не имело особого значения, ведь путь к отступлению был безвозвратно отрезан. Впереди – истина. Тяжелая, как смертный приговор, который я выносила сама себе.       — Потом ты, видимо, решил, что одной этой убийственной тяги мало… — я подалась вперед и уткнулась лбом в его твердую грудь, которая стала импровизированной плахой для моей головы, ожидавшей отсечения. Кажется, Серкан снова забыл, как дышать. — После нашей первой ночи, когда мое тело стало твоим окончательно и бесповоротно, ты сделал меня зависимой от тебя. От твоего голоса, запаха, взгляда, твоих чертовых прикосновений!.. — я прикусила губу и зажмурилась. — Ты ведь знал, что я от тебя никуда не денусь, даже если ты захочешь расстаться со мной, правда? Знал, что, как бы я ни пыталась прикрыться обидами, грустью, злостью, отчаянием и даже ненавистью, все равно среди миллиардов других мужчин буду видеть только тебя, мечтать ночами только о тебе? Твоих пальцах, губах, твоем дыхании на моей коже? Ты рассчитал все заранее, так ведь?       Ответом была тишина. Настолько гнетущая, невозможная, раздирающая, что к горлу опять подступил приступ тошноты, которую я насильно проглотила вместе со стенающим на фоне страхом за будущее наших с Серканом отношений, которые после моего признания определенно должны были измениться. Поглубже вдохнув, я чуть повернула голову, прижимаясь холодной щекой к бездвижной мускулистой груди, и вполголоса продолжила:       — Я так надеялась, Серкан, что ты пощадишь меня, когда у нас все наладится и успокоится. Что это бессонное желание наконец-то отступит… Но вот уже полгода с тех пор, как переехала к тебе, я лезу на стену и беззвучно вою, как раненое животное, потому что хочу тебя просто ежесекундно. Круглосуточно. Без передышки. Всегда и везде… — сжавшись от пробежавшей по коже дрожи, я приобняла себя свободной рукой. — Когда мы остаемся дома наедине, я насильно душу в себе навязчивые мысли заняться с тобой сексом на каждом квадратном метре твоей долбаной двухэтажной квартиры! А потом извожу себя ночами, потому что даже во сне вижу только то, как отдаюсь тебе. Раз за разом, постоянно!       Скривившись в горькой усмешке, я оторвалась от его крепкой груди и взглянула в остекленевшие глаза, которые смотрели куда-то сквозь меня. Что сейчас происходило в его голове, посреди всех этих лампочек, проводков, микросхем и замороченных железок (или что там в черепушке у роботов), я боялась вообразить.       — Когда мы приезжаем в офис, я собираю всю свою волю в кулак, лишь бы не представлять, как ты трахаешь меня на своем рабочем столе в переговорной, — мои губы предательски дрогнули, зубы машинально сжались. Истерика, набиравшая мощь уже не один час, готовилась отправить меня в нокаут, но я еще держала удар из последних сил. — Потом в своем кабинете на втором этаже. В тайной душевой. В архиве. В комнате отдыха. В кабинете у Энгина. На моем месте в опен-спейсе. И на рабочих местах других сотрудников… Да вообще всюду! — я сглотнула, заметив, как беспросветные глаза напротив постепенно фокусируются на моем лице. — Я так стараюсь держать себя в руках, но стоит тебе только посмотреть в мою сторону, сказать даже одно-единственное слово, не дай Аллах, дотронуться до меня, как все рушится… Все мое самообладание рассыпается прахом, потому что я так смертельно хочу тебя…       Моя эмоциональная оборона в этот момент пала, выпуская на волю жгучие слезы, покусывающие кожу щек. Лицо Серкана тут же размылось за соленой завесой.       — Я проиграла в войне, в которой у меня не было ни единого шанса на победу, Серкан Болат. Ты же этого хотел изначально, ведь так? — уголки моих губ нервозно дернулись вверх. — Поздравляю, ты добился своего. Отныне твоя будущая жена – отбитая наглухо нимфоманка. Живи теперь с этим… — продолжая безумно лыбиться, я размазала влажные следы по щекам. — И пусти уже меня потанцевать, черт бы тебя побрал!       Сделав глубокий вдох, не глядя на своего окостеневшего мучителя, я судорожно шарахнулась назад, рывком высвобождая свою руку из каменной ладони. Только бы побыстрее смыться куда-нибудь подальше!.. Внезапно – БАХ! – я с глухим ударом влетаю спиной в холодную стену «Эскейпа». Серкан врезается в меня своим твердым телом, крепче пригвождая мои лопатки к гладкой панели. Одна рука резко хватает меня за затылок, другая – грубо стискивает за талию. Я не успеваю даже моргнуть, как его шершавые губы безжалостно впиваются мои, и… Время замирает.       Если допустить, что существует поцелуй, которым можно убить, то этот как раз был ярчайшим примером. Серкан никогда не целовал меня с такой невообразимо чудовищной страстью. Никогда. Даже сегодня, у бассейна, на виду у сисястых девиц в купальниках… Сейчас он въедался в мой рот так ненасытно, словно пытался своими жадными губами, вдавливающимися в мои, впихнуть обратно каждое сказанное мной слово, застывшее в воздухе безлюдной парковки, стереть своим горячим языком, скользящим по моим зубам, вообще все мысли, медленно разрушавшие уязвимый разум на протяжении последних месяцев. Он не давал мне ни пошевелиться, ни продохнуть, ни пискнуть, чтобы в этих неудержимых ласках я смогла в полной мере испытать оскалившееся чувство, впервые обнажившее свои смертоносные клыки. Это не было порывом сиюминутного влечения. Или продуманной контратакой, призванной в очередной раз сбить меня с толку. Это была самая настоящая всепожирающая алчность, которая одним своим невыносимым касанием высасывала всю кровь из тела, разрывала плоть, ломала кости… Алчность, которая заставила моего внутреннего демона азартно ухмыльнуться.       Одурелая эйфория, объявшая всю мою сущность, любезно подарила мне второе дыхание. Я крепко вцепилась в шею Серкана трясущимися руками, заблудившись пальцами в его уложенных волосах. Хоть в голове что-то нечеловечески вопило «ОН ТОЖЕ ХОЧЕТ МЕНЯ», сейчас мне совершенно не хотелось перехватывать инициативу в этом пламенном поцелуе, превращать его в очередной необъявленный раунд нашего бесконечного поединка. Покорно лаская его влажные разгоряченные губы своими, саднящими и искусанными, колясь ими о жесткую щетину, я хотела только одного: чтобы он почувствовал, что вся я – каждым изломом и изгибом тела, каждой мимолетной и осознанной мыслью, каждым пропущенным и раскатистым ударом сердца, каждым рваным и глубоким вдохом – принадлежу ему одному. Что он может делать со мной все, что захочет…       Сгорая в пепел под напором его неистовых губ и рук, я несдержанно простонала, пытаясь еще крепче вжаться в Серкана. Чувствуя, как его эрекция сквозь одежду упирается в низ моего живота, я неторопливо опустила дрожащую руку прямо на его пах и чуть сжала ладонь. Его тело тут же безропотно отозвалось на мое касание, вынуждая стиснутый брюками член дернуться и потянуться ко мне еще сильнее. В этот момент возбужденный волшебник резко оторвался от моих губ и, с трудом дыша через рот, уставился на меня немигающим диким взглядом. Борясь с одышкой, раздирающей мои легкие, я растеклась в улыбке и еле слышно выпалила:       — Это значит… Что наши чувства взаимны… Серкан Болат?..       Он сглотнул, неотрывно пялясь на меня. Огонь его глаз вдруг мигом потух, сменяясь кромешной чернотой, в которой я отчетливо видела тлеющие угли желания, готовые разгореться с новой силой от одного случайного дуновения. Шумно вздохнув, Серкан прохрипел в ответ:       — Это значит, что тебе надо проспаться, Эда Йылдыз.       Он тут же отвернулся, снова хватая меня за запястье, и потянул к припаркованной рядом машине. Лениво переставляя ноги, я усмехнулась промелькнувшей в голове мысли, ставшей моей идеей фикс на ближайшую ночь: я сделаю все, абсолютно все, чтобы он признался, что тоже потерпел поражение перед собственным желанием. Что он тоже хочет меня, как сумасшедший. Ведь его тело рассказало мне гораздо больше, чем он мог предположить…       Пока я блаженно лыбилась своему хитрому плану, Серкан распахнул передо мной дверь «БМВ» и, не сводя с меня своих бесцветных глаз, подтолкнул к машине. Метнув в него игривый взгляд, я резко приблизилась вплотную и, горячо выдохнув в его губы, провела по ним кончиком языка. Часто заморгав, он тут же отстранился от меня и нахмурился.       — Эда… — Серкан прочистил горло. — Сядь в машину, пожалуйста. Иначе мне придется применить силу…       — А может… — я кокетливо закусила губу и, снова сократив расстояние между нами, медленно проскользила ладонью по его твердой груди, сотрясаемой гулким сердцебиением. — Я хочу, чтобы ты применил силу?..       — Эда! — рыкнув, он резко развернул меня и, положив ладонь на мою макушку, чтобы я, очевидно, не въехала своей головешкой в крышу машины, надавил рукой, заставляя меня пригнуться и плюхнуться на пассажирское кресло. Я обиженно хмыкнула, смерив Серкана едким взглядом, в ответ на что он шумно захлопнул дверь с моей стороны. Внезапно опьяненный алкоголем и страстью мозг подкинул мне, пожалуй, самую безумную идею, на которую я была способна в нынешних обстоятельствах. Идею, которая, как мне показалось, могла обернуться для Серкана фатальным выстрелом в самое сердце.       Послышался щелчок открываемой двери. Мой мрачный чародей безмолвно уселся на водительское сиденье и подозрительно покосился на меня. В этот момент я чуть приподнялась, упершись затылком в подголовник, и, оторвав свою пятую точку, шустрым движением спустила свои трусики до колен. Как предусмотрительно я сегодня надела чулки, просто охренеть не встать!..       — Что ты… — Серкан обмер, нервозно хлопая глазами. Его рука застыла в паре сантиметров от кнопки запуска двигателя. — Что ты делаешь?       Я торжественно ухмыльнулась, стягивая нижнее белье с ног, стараясь не задеть его подошвой своих брутальных ботинок, что, к слову, получилось у меня превосходно.       — Всего лишь демонстрирую тебе, любимый… — показательно облизнув губы, я начала вертеть свои трусики на пальце. — Что я хочу тебя здесь и сейчас, — мое белье вдруг улетело на переднюю панель автомобиля. — А ты меня?..       Я продолжала лыбиться, как полоумная, пока Серкан отупело пялился на меня, безвольно приоткрыв рот. Кажется, я лишила его дара речи… Он вдруг быстро заморгал, заводя машину, и, тряхнув головой, пробурчал вполголоса:       — Сколько же ты выпила? Уму непостижимо…       Его рука неуверенно потянулась к моему ремню безопасности. Поймав секунду, когда запястье Серкана оказалось перед моим лицом, я махом вцепилась в его кисть и… Обхватила губами указательный и средний пальцы.       — Эда… — раздался полухрип со стороны водительского сиденья.       Погружая в свой рот оба пальца, тщательно облизанные языком, я перевела томный взгляд на Серкана: ошалело уставившись на меня, словно поймав контузию, он сбивчиво дышал, не шелохнувшись. Я слегка улыбнулась, продолжая ласкать его пальцы, возвращая и себя, и его в тайную комнату стрип-клуба, где его налитый кровью член так трепетно скользил между моих влажных губ…       Рука Серкана внезапно дернулась.       — Хватит… — тяжело выдохнув, он резко отнял от меня свою кисть, глядя в никуда.       — Не хватит, — я тут же приблизилась в упор к его лицу. Его сбитое дыхание, касаясь моих губ, бешенее распаляло зверствующий во мне пожар. — Просто скажи, что ты тоже этого хочешь…       Я нарочито глубоко выдохнула в его рот. Не отрываясь от его застывших глаз, я положила руку на его пах и сквозь ткань брюк обхватила пальцами его член. Твердый. Горячий. Такой возбуждающий. Просто сводящий с ума…       — Эда, ты слишком пьяна… — Серкан прошептал, с лязгом сцепив зубы и прикрыв веки. — Ты не понимаешь, что творишь…       — Я соображаю лучше, чем когда-либо, — я прошептала в его губы, начав двигать по его члену рукой вверх-вниз. По скуле Серкана прокатился желвак.       — Не надо, Эда… — его шепот был почти неразличим за моим долбящим по вискам сердцебиением. — Нет…       Ответ неправильный. В этот бесконечный вечер Вселенная принимала только «да». «Да» – перенести девичник на сегодня. «Да» – поехать в клуб посреди ночи. «Да» – сесть в черный внедорожник к подозрительному типу. «Да» – каждому предложенному шоту «Бездны». «Да» – вспороть перед Серканом свою гнилую душонку и вывалить то, что на самом деле я все это время носила внутри себя… Поэтому и сейчас был возможен только один ответ.       Дыша через рот, я опустила взгляд на красноречивую выпуклость между бедер Серкана и, сглотнув, принялась расстегивать пряжку ремня, но пальцы меня не слушались, трясясь так безудержно, будто я словила тремор. Внезапно большая холодная ладонь накрыла мое запястье и сильно сжала его. Я судорожно подняла взгляд: Серкан глубоко дышал, все еще закрыв глаза, пока мышцы его лица еле вздрагивали в какой-то невыразимой му́ке. И тут на мой выключенный мозг лавиной обрушилось осознание, такое невыносимо ледяное, острое, опустошающее… Я поступила самым эгоистичным образом из всех возможных. Я перешагнула черту, которую в здоровых отношениях ни в коем случае нельзя пресекать. Я принуждала Серкана к тому, чего он не хотел. Преследуя надуманную уверенность во взаимности своего желания, я пренебрегла его нежеланием… Фатальный выстрел, предназначенный для него, оказался моей ошибкой. Роковой. Непоправимой. Непростительной…       — Прости… — задыхаясь, я резко отстранилась от него, вжимаясь в свое кресло. Как же жутко мне сейчас хотелось просто взять и провалиться сквозь землю, рухнув при этом куда-нибудь поглубже, на самое дно мироздания, откуда не будет слышно душераздирающих воплей моей совести. Голова, ощутив себя так чужеродно для моего туловища и конечностей, невольно наклонилась под тяжестью надвигающегося обморока. Видя, как перед глазами все снова поплыло, я тихо затараторила. — Прости, пожалуйста… Я перегнула палку… Поехали домой… Скорее…       Слева от меня раздалось едва слышимое рычание. Я не успела повернуть голову, как холодные руки, схватив меня за плечи, со всей дури потянули на себя. Неужели Серкан захотел меня обнять?.. В ответ на этот вопрос его крепкие ладони, сместившись на мои бедра, приподняли меня и, не обращая внимания на то, как мои ноги цеплялись за селектор переключения передач и приборную панель, перетащили мое оцепеневшее тело к нему на колени. Стиснув его бедра между своих, я задержала дыхание, пока в мыслях панически металось только: «ЧТО ПРОИСХОДИТ?»       Не поднимая на меня взгляда, Серкан нежно обхватил меня за талию и прижал к себе, не давая рулю упираться мне в поясницу. Тяжело вздохнув мне в шею, он мягко заговорил:       — Ты правда не замечаешь, что сделала со мной, Эда Йылдыз? Не чувствуешь этого? — его поблескивающие зелено-карие глаза уставились на меня. Я безмолвно пялилась в ответ, боясь пошевелиться. — Стоило тебе заковать меня в наручники, как процесс очеловечивания бессердечного робота был невозвратно запущен. Своей магией ты вдохнула в меня жизнь, на которой я давно поставил крест. О которой я даже не мог мечтать. Да вот только… — он тепло усмехнулся, трепетно проведя кончиками пальцев по моей щеке, и убрал прядь волос за мое ухо. Я неосознанно вздрогнула, часто захлопав ресницами. — У твоего заклинания, моя сказочная фея, обнаружился побочный эффект. Ты превратила меня в человека, под кожей которого прячется кошмарное чудовище. Голодный зверь, готовый сорваться с цепи и разорвать тебя на куски, стоит мне только ослабить свою бдительность… — он опустил голову на мою грудь. — Я так боялся, что ты ужаснешься, увидев, какой я на самом деле, какие низменные чувства я подавляю в себе, ведь вся ты соткана из солнечного света, безграничного добра и какой-то наивной чистоты. Как самый настоящий ангел…       — Только ангел оказался падшим… — я хмыкнула и невольно улыбнулась, обвивая его шею руками.       Он заинтересованно взглянул на меня и издал легкий смешок, после чего, приблизившись к моему уху, бархатисто зашептал, заставляя меня затрепетать всем телом и чуть сильнее сжать бедра:       — Но ведь я тоже не святой, Эда. Я всего лишь смертный, помешанный на тебе, как маньяк. Жаждущий тебя, как дьявол… — от этих слов мой внутренний демон довольно заурчал, заставляя меня задрожать в предвкушении. Серкан, ощутив яркую реакцию моего тела, мучительно сладко дотронулся губами до разгоряченной кожи за моим ухом, после чего продолжил нежить меня в своем шепоте. — И, кажется, теперь я понимаю, с чем это связано. Ведь наши чувства всегда были и будут взаимны. С одним маленьким уточнением…       — К-каким?.. — я шумно сглотнула.       Серкан отстранился от моего уха и, лаская меня своим волнительным теплом и невероятным морским запахом, неотрывно глядя мне в глаза, ответил:       — Я просто болен, Эда Йылдыз. Смертельно болен. Хронически. Твое тело – моя болезнь. Вся ты в своей сущности – моя неотвратимая одержимость. Мой смысл жить и решимость умирать… — его рука плавно очертила линию моей челюсти. — Конечно, мне безумно приятно слышать, что ты так сильно хочешь меня, но… — на его прекрасном лице, освещенном полусветом уличного фонаря, заиграла хитрая ухмылка. — Я хочу тебя гораздо отчаяннее.       — Это мы еще посмотрим, Серкан Болат, — хмуро буркнув, я хищно накинулась на его теплые губы, забыв даже напоследок наполнить легкие кислородом.       Он улыбался сквозь поцелуй, пока я, крепко обнимая его за шею, то и дело ерзала на нем, изнемогая от критической потребности ощутить в себе его член, напористо давящий через одежду на мою обнаженную промежность. Будто бы играясь со мной, Серкан то и дело отстранялся, чтобы дразняще прошептать «люблю» в мой рот, подставлял моим жадным губам свои щетинистые щеки и подбородок, явно наслаждаясь моим стремительно растущим нетерпением. Когда его пальцы проникли под мой лонгслив и повторили очертания моих лопаток, я чуть не обезумела, несдержанно простонав и прикусив его нижнюю губу. Мой необыкновенный волшебник вдруг резко отпрянул, выражая взволнованность каждой чертой слегка румяного лица.       — Эда… — его шепот нежно щекотал мой нос.       — Что? — я выпалила на выдохе.       Он обеспокоенно покосился куда-то вниз и неуверенно взглянул на меня:       — Как твое колено?.. Не болит?       — Тебя это сейчас волнует? — я буркнула, негодующе сведя брови. — Правда?       — Меня волнует все, что связано с тобой. Ты же знаешь, — он ухмыльнулся и маняще облизнулся.       — Не о том, значит, волнуешься, — прорычала я, снова вгрызаясь в его влажные губы, которые на этот раз сговорчиво начали двигаться в такт с моими, позволяя мне так всеобъемлюще прочувствовать одно из лучших мгновений в моей жизни.       В этот момент послышался совсем тихий щелчок. Водительское кресло под нами принялось плавно опускаться вниз, наполняя салон машины едва уловимым жужжанием. Прерывисто дыша, я резко дернулась назад и непонимающе уставилась на Серкана, взирающего на меня в ответ с полной умиротворенностью на лице. Когда сиденье остановилось в практически горизонтальном положении, он потянулся рукой к моей щеке и, накрыв ее своей горячей ладонью, обнимая меня тягучим медом своих радужек, прошептал:       — Я хочу тебя, Эда Йылдыз. Прямо здесь, в этой машине…       Аллах, неужели это не очередной похотливый сон? Неужели это все происходит со мной по-настоящему?..       Шумно сглотнув, я растеклась в самой довольной улыбке из всех существующих и, не сводя взгляда с его глаз, обволакивающая нежность которых решительно отступала перед раскаленной страстью, переместила руки к ремню его брюк, прикрытому подолом моей кожаной юбки. Хоть это и была уже вторая попытка победить пряжку, мои дрожащие пальцы упорно не хотели справляться с такой простой задачей. Поджав губы, я разгневанно пропыхтела, чувствуя, как завожусь уже не только от возбуждения, но и от раздражения. Согревающая ладонь Серкана невесомо погладила меня по предплечью, отвлекая от безуспешного процесса расстегивания ремня.       — Милая, — он слабо усмехнулся, очевидно, от моего взбешенного вида, — все хорошо. Давай я сам.       Чуть подавшись вперед, я оперлась руками о спинку водительского сиденья, нависая над расслабленным лицом Серкана. Пока его пальцы ловко шуршали под моей юбкой, управляясь с ремнем и молнией брюк, он неотрывно смотрел на меня, настолько трепетно, волнующе, трогательно, что я тут же ощутила себя самым особенным созданием во Вселенной. Что-то во мне надрывно сжалось и запульсировало. Неужели я действительно заслуживаю того, чтобы на меня так смотрели?..       Внезапно я ощутила, как разгоряченная плоть прижалась к моим половым губам, вынуждая меня вздрогнуть и судорожно выдохнуть. Сон, который я видела прошлой ночью, будто бы прорвался в реальность, сузившуюся до пределов такого знакомого салона машины, где самый исключительный мужчина на всем свете признался мне в самой нереальной любви, которую я даже не могла себе вообразить. В настолько отчаянной, исступленной, безнадежной, убийственной любви, что мне даже не верилось, что я достойна ее. Что я ее выдержу… Но ради Серкана я была способна вынести все, что угодно. Сделать все, что он захочет. Хоть спасти весь прочий мир, хоть совершить преступление против человечности. Лишь бы просто быть с ним. Навечно…       — Эда, все в порядке? — послышался встревоженный любимый голос.       Я глубоко вдохнула, возвращая заплутавшее в мыслях сознание к своему единственному волшебнику, и, чуть подвигав бедрами в заигрывающем жесте, довольно ухмыльнулась, заметив, как Серкан гулко сглотнул. Не сводя с него голодных глаз, я нащупала кнопку включения аудиосистемы и нажала на нее, отчего салон «БМВ» стал наполняться звуками будоражащей песни. Наклонившись к нему, я задела кончиком носа его мочку и томно прошептала:       — Обожаю заниматься с тобой сексом под музыку…       Серкан одарил меня многозначительным взглядом и довольно ухмыльнулся. Выпрямившись, я снова уперлась руками в спинку кресла, и, закусив нижнюю губу, чуть приподняла бедра, немного виляя ими, вынуждая твердый член подо мной скользить головкой по моей промежности. Серкан сжал зубы, напрягшись всем своим превосходным телом и, не выдерживая моих дразнящих движений, юркнул одной рукой под подол моей юбки. Обхватив свой член за основание, он протиснул его между половых губ и искушающе потерся о мой клитор, после чего медленно переместил к мокрому влагалищу. Я тут же рвано задышала, ощущая за ребрами хаотичные трепетания вспарываемого чувствами сердца, умолявшего меня как можно быстрее отдаться Серкану. Даже если после этого всей планете суждено было погибнуть в пасти нашей взаимной кровожадной алчности…       Прикрыв веки, я задержала дыхание и плавно опустилась на вздрагивающий член.

«Люби мой вкус, мои прикосновения.

Мне никогда не было достаточно твоего удовольствия.

Оглянись, посмотри на меня:

Неужели во мне не хватает чего-то, нужного тебе?

Держи меня рядом, просто чтоб я истекала кровью,

А затем ослабь хватку и отпусти меня на свободу.

Любовь – это так хорошо. Любовь – это все.

Перережь все веревки и просто дай мне упасть…»

      Чувствовать Серкана в себе было чем-то невозможным. Космическим. Потусторонним… Это было сродни какому-то оккультному колдовству, ведь подобное всепоглощающее наслаждение находилось под запретом в любой существующей религии мира. Пока его перевозбужденный член, погруженный в меня на всю длину, упирался мне в матку, я глубоко хватала воздух ртом, облизывая пересохшие губы. Мои уши, оглушенные колошматящим сердцебиением, уловили за звуками музыки судорожный вздох. Я неторопливо разлепила веки: широкая грудь Серкана часто вздымалась от прерывистого дыхания, в то время как в его пылающих глазах бушевало неудержимое нетерпение.       Удивительно… Я так долго не могла взглянуть в черноту бездны, выедающую мою душу по крошкам, с таким паническим страхом все это время балансировала на ее краю, боясь сорваться вниз... Но теперь, когда я наконец-то сделала шаг вперед и полетела, оставив все сомнения и сожаления позади, когда на дне этой безграничной пропасти меня поймали родные руки Серкана, бездна резко переродилась, сбросив с себя темные покровы, окрасившись самым чистым светом недосягаемого рая. Я больше не падала вниз. Я парила куда-то высоко вверх. Туда, куда меня тянул Серкан, ставший моими личными небесами.       Сцепив зубы, чтобы не застонать во весь голос, я начала двигать бедрами, разрываясь на ошметки от каждого проникновения обжигающего члена. Я ритмично опускалась и поднималась, полностью вбирая в себя горячее возбуждение моего будущего мужа, наблюдая, как сам он едва сдерживал стоны, как его лицо медленно преображалось под натиском всесокрушающего удовольствия, пропитавшего каждую молекулу воздуха в автомобильном салоне. Его дрожащая ладонь вдруг накрыла мою щеку, тут же заразив меня сумасшедшим желанием ощутить тепло его прикосновений на каждой частице моего тела. Когда его большой палец нежно обвел контур моих губ, я приоткрыла их, не прекращая двигаться, и обхватила его кончик зубами. Серкан шумно выдохнул через рот, машинально дернув бедрами подо мной, заставляя свой твердый член протолкнуться еще глубже. Я издала непроизвольный стон и принялась старательно ласкать его палец языком.       — Эда… — он прохрипел, с силой стискивая мою талию свободной рукой.       В этот момент меня ослепило ярким светом фар подъехавшей машины. Я не успела понять ровным счетом ничего, как Серкан резко схватил меня за плечи и, рванув на себя, прижал меня вплотную к своей груди, источавшую просто умопомрачительный запах. Его возбужденный жилистый член все еще находился во мне, напрочь лишая меня рассудка своим необузданным жаром.       — Серкан… — я хныкнула ему на ухо, судорожно заерзав на нем, желая снова ощутить движения пылающей плоти внутри себя. — Пожалуйста…       Где-то снаружи раздались щелчки открываемых дверей и несколько звучных щебечущих голосов. Ну почему вы просто не можете побыстрее свалить?.. Катитесь отсюда!..       — Любимая, тише… — поглаживая меня по спине, шепнул он в ответ, дотрагиваясь губами до моего воспаленного лба.       — Пожалуйста… — я жалобно заныла, сжимая бедра, шевеля ими вперед-назад. Моя рука невольно смяла ткань черной его футболки и начала выкручивать ее подобно тому, как выкручивало сейчас всю меня, лишенную таких критически необходимых ощущений. — Серкан…       Внезапно его мягкие губы отыскали мои и увлекли их в такой глубокий сладостный поцелуй, что у меня резко закружилась голова. Пока чужие голоса за пределами «БМВ» продолжали оживлять пространство пустующей парковки, Серкан, придерживая меня за талию, раз за разом проникал в меня, даря с каждым движением своего восхитительного члена просто крышесносный кайф. Я несдержанно стонала ему в рот, цепляясь ногтями за его плечи, задыхаясь от беспощадного напора его языка и губ, заглушающих все вырывающиеся из меня звуки. Стоило его руке снова залезть под верх моей одежды и провести кончиками пальцев по оголившейся пояснице, как я лихорадочно вздрогнула всем телом, ощущая щекотливое давление экстаза где-то между ног.       Услышав, что отдаляющиеся голоса снаружи совсем стихли, я оторвалась от невыносимых губ Серкана и, поднявшись обратно с мучительной одышкой, прошептала, непроизвольно стискивая его между бедер еще крепче:       — Серкан… Я больше не могу…       В ответ он самодовольно улыбнулся и, сквозь одежду вцепившись в мои груди обеими руками, сделал резкий толчок бедрами. Простонав бессовестно громко, я задрала голову кверху и прикрыла веки, желая превратить всю свою сущность в пульсации этого охренительно приятного чувства, струящегося по моим венам, расширяющего мои легкие, обнимающего мое сердце. Переместив свои ладони на пальцы Серкана, я крепко сжала их, вынуждая смять мою грудь еще сильнее. Мой фантастический маг начал входить в меня слишком быстро, слишком безудержно, безгранично увеличивая волну эйфории, что готовилась сбить меня насмерть.       — Эда… — еле слышно прошептал он, запуская одну руку прямо под мой бюстгальтер. — Я так люблю тебя… Моя неземная фея…       Как только его пальцы задели мой отвердевший сосок и жадно вжались в грудь, оргазм со страшной силой шарахнул по всему моему телу, заставляя меня забиться в лихорадке и задохнуться собственными стонами. Я резко пошатнулась, не чувствуя онемевших ног и, потеряв равновесие, вильнула туловищем влево, но успела схватиться рукой за приборную панель, зацепившись за что-то пальцами. Кажется, это была кнопка подъема крыши… Пока теплые отголоски космического экстаза колотили меня изнутри, я подняла глаза к открывшемуся ночному небу. Бесконечно далекие звезды были надо мной. Так близко, что я могла дотянуться до них рукой, достать, приколоть их к своему топу, усеять ими свои волосы, надеть на свои уши… Но мне это было совершенно не нужно. Потому что звезды были во мне. Они рождались в моем животе, загорались в грудной клетке, вспыхивали в горле и медленно тлели в моих глазах, чтобы воскреснуть вновь. Я чувствовала их слепящий яркий свет в каждой клетке себя, беззаветно отданной единственному человеку во Вселенной, который в этот самый момент тряс меня, так ласково звал по имени, но темнота небытия оказалась сильнее…

***

      Мое сознание смогло частично включиться только тогда, когда я почувствовала родные согревающие руки, которые, осторожно подняв меня, понесли куда-то прочь. Я будто бы пребывала в самой трепетной коме, не имея возможности ни пошевелиться, ни произнести хоть звук, но при этом слыша вокруг отголоски привычной действительности. Еще помнящий вкус алкоголя и оргазма мозг смог уловить сигнал открывающегося лифта, щелчок входной двери в нашу квартиру, тихий скулеж Сириуса, неразборчивый шепот Серкана, его уверенные шаги по лестнице на второй этаж…       Подо мной что-то мягкое. Видимо, кровать. Какие ловкие у него пальцы, просто невероятно… Кажется, он собирается раздеть меня? Да, определенно… Вжух… И еще один… Два глухих удара где-то на полу. Ногам полегчало – значит, неформальные боты уже сняты. Теперь он касается внутренней стороны моего бедра, проводит пальцами по кромке чулка, неторопливо скользит ими ниже по ноге… Снимает левый. Дальше – правый. Дотрагивается до пластыря на колене. Да, девочки надежно залепили все ссадины… Касается пальцами шеи, легко проводит по ней кончиками, освобождает ее от шнурка. Принимается за топ. Тут будет сложнее. Но он совсем неощутимо приподнимает меня за плечи, тянет одежду наверх, аккуратно задирает мне руки над головой, следит, чтобы булавки не зацепились за мое лицо… Ай, одна все-таки запуталась в волосах… Не страшно. Следом – лонгслив. По тому же пути. Как горячо стало в груди… Зачем он гладит меня по обнаженным ключицам? Касается пальцами щеки, спускается к губам, проводит по их контуру… Я ведь так могу проснуться! Аллах, он спускает лямки моего бюстгальтера. Кажется, я сейчас сглотнула… Снова отрывает мои лопатки от кровати. Быстро находит крючок. Расстегивает. Стягивает с меня бюстгальтер. Я там дышу вообще хоть?.. Зато Серкан точно дышит. Вернее, вздыхает. Тяжело… Теперь шуршит в районе талии. Ищет молнию. Нашел. Вжух – и юбка сползает вниз с моих ног. А трусов-то и так нет! Тут ему повезло… Интересно, они все еще лежат в машине?.. Ну и стыд! Кхм… Что он делает? Почему просто не укрывает меня, чтоб я дальше спала? Почему касается губами моей шеи? Поцелуями спускается к плечу… Выцеловывает мои ключицы… Проводит кончиком носа по яремной впадине… А щетина колючая… Но я так люблю ее… Так, дотрагивается губами до ложбинки между грудями… Чуть сжал пальцами правый сосок… Лизнул левый… Ну что ты творишь, Серкан?! Это слишком жестоко… Опять тяжело вздыхает, что ты будешь делать… Так, теперь он целует меня в солнечное сплетение… Проходит поцелуями ниже к животу… Поглаживает его кончиками пальцев и так трепетно трется о него щекой… Я сейчас растаю… Опять касается живота губами и перемещается еще ниже… Он что, правда решил сделать это самое, пока я в отключке?! Кажется, у меня ноги свело… Нет, останавливается прямо у оголенного лобка. Где он? Почему я не чувствую его дыхание на своей коже?..       — Спокойной ночи, Эда Йылдыз… — прозвучало шепотом прямо у моего уха.       Его губы почти невесомо дотрагиваются до кожи за мочкой… Опять… И опять… Как же щекотно, Аллах! Ну хватит!..       Не выдерживая щекотливых ласк за моим ухом, я вдруг разразилась заливистым смехом, возвращающим моему полудохлому мозгу контроль над всем телом. Трясясь от хохота, я раскрыла глаза и, приподнявшись на локтях, посмотрела на Серкана: он застыл в полумраке спальни, сидя на кровати, потрясенно глядя на меня.       — Я думал… — он неуверенно прочистил горло. — Ты спишь…       — Уже не сплю, — игриво улыбаясь, я уселась напротив него. — Перехотела.       — И чего же… — он дразняще выдохнул в мои губы, которые тут же послушно раскрылись. — Ты хочешь теперь?       — В этой жизни и во всех остальных я хочу только тебя, — не сводя с него затуманенных глаз, я потянулась к его футболке и, юркнув под нее рукой, нарочито медленно обвела рельеф мышц его пресса.       — Эти чувства взаимны, госпожа, — Серкан отрывисто чмокнул меня в нос и ухмыльнулся. — Как и всегда.       В этот момент от отпрянул от меня и, встав с кровати, шустро избавился от своей одежды. Я завороженно пялилась на него, полностью обнаженного, наполовину объятого лунным светом, заливающим пространство спальни сквозь панорамное окно, и не могла поверить, что это совершенство во плоти – мой любимый мужчина, всецело принадлежащий мне. Мой невероятный удивительный волшебник…       Серкан безмолвно вернулся ко мне, захватывая мои губы в легкий поцелуй, полный теплой нежности, после чего аккуратно толкнул меня, заставляя откинуться спиной на кровать. Когда он расположил мои икры на своих плечах, когда коснулся губами заклеенного пластырями колена, когда обхватил мои груди ладонями и вошел в меня, так неторопливо и глубоко, – я снова увидела звезды. Искрясь в моей крови, танцуя с моим сердцем в грудной клетке, вырываясь в свободный мерцающий полет с каждым моим выдохом, они отражались на потолке спальни перед моими глазами и трепетно шептали лишь об одном.

Как же я счастлива…

      Кажется, теперь девичник можно считать официально удавшимся.