Пётр Алексеевич меняет профессию

Шёл 2019 год. Стивен Хокинг, гениальный учёный, работающий в сфере астрофизики и кумир миллионов, ушёл из жизни. Для Николая, который черпал вдохновение в его работах, это стало настоящим ударом. Вдохновлённый идеями Хокинга, Николай последние несколько лет пытался создать нечто грандиозное, то, что способно изменить мир и улучшить жизнь миллионов людей — машину времени. Николай работал не покладая рук, и спустя несколько лет его мечта начала обретать форму. Он превратил свою небольшую квартиру в настоящую лабораторию, где среди проводов и схем рождались идеи, макеты, неудачные прототипы, чертежи и отчеты. Каждый день он проводил часы за изучением физики и технологий, стремясь понять тайны вселенной и то, как создать необходимый для страны аппарат. В один из дождливых вечеров, когда за окном свистел ветер, Николай наконец завершил свою работу. На момент завершения работы, он не спал более двух суток, все тело болело, но счастье, от того, что было достигнуто заполняло приятным теплом сердце, гнало быстрее кровь и увеличивало полет мысли. Он стоял перед массивным устройством, которое выглядело как нечто среднее между старинным радиоприёмником и космическим кораблём. Сердце его колотилось от волнения — это был момент истины. Собравшись с мыслями, Николай включил машину. Вокруг него закружились огни, а воздух наполнился электричеством. Он нажал на кнопку запуска и... мир вокруг него исчез. В тот день Николай перенесся в конец 18-го века на Дальний Восток. *** После первого тестового полета, Коля повторил его еще несколько раз, пока не пришел к идее вернуться назад в будущее не в одиночку, а в сопровождении какого-нибудь исторического лица. Кого-то, кто мог бы железной рукой по имеющемуся опыту сделать то, что необходимо и решить почти все вопросы страны мигом. Возвращать нескольких лиц нельзя – перессорятся. Поэтому, решив узнать мнения городов за собранием, Николай запаковал машину времени с собой в дорогу, а во время перелета массова штудировал справочники истории, чтобы определить, кого стоит вернуть. Кого-то старого возвращать нельзя, но молодого тоже не стоит: только дел наворотит. Необходим был тот, кто был хорош в реформах. «Стоит вернуть Петра Первого, - решил Николай, выпивая в кресле стакан воды, - но это опасно делать в случае, если у него плохие отношения с Михаилом Юрьевичем. Сейчас столица он, и того деятеля, которого на собрании назовет он, я и верну» - решил Николай и радостно улыбнувшись, стал морально готовиться к собранию. Спустя четыре часа Николай, дочитав отчет о состоянии Ленинск-Кузнецка, обратился к слушателям с вопросом: - Простите, что я так перевожу тему, но мне интересно получить ответ на один вопрос от присутствующих: кто был самым лучшим и эффективным правителем в истории России? - Точно Пётр Первый, - сказал твердо и уверенно Александр Петрович на что, и Костя и Алексей быстро кивнули. Михаил Юрьевич почему-то медлил с ответом. «Видимо, долго взвешивает за и против: так только лучше», - радостно подумал Николай. - Я согласен с мнением Александра Петровича, - прозвучало, как набат, мнение столицы. *** Через час после собрания, Николай уже был у себя в номере. Ему предстоял путь, сильно превышающий предыдущие. Подойдя к графину с вином, Коля отхлебнул для храбрости, вспоминания Руслана. Тот, как истинная столица Сибири всегда был самоуверен, силен, хитер и непрост, напоминая собой больше бога обмана, чем административный центр. Зато работая с ним, учишься любить себя: не полюбишь себя сам, не получишь любви не от кого другого. Смотря в зеркало, Коля вспомнил наставления Руслана, когда тот передавал ему свои полномочия. Несмотря на то, что отдавать титул не хотел, предостеречь ребенка он был обязан. - Это может прозвучать безумно, - произнес Руслан с покрасневшими глазами и немного пьяным голосом, - но чтобы держаться на верху, надо знать любовь. Но не к ближнему, а к себе. Полюби себя перед тем, как займешь статус столицы Сибири; полюби так, что любви хватит тебе как крыльев в моменты неудач, тревоги и боли. Только с нею у тебя будет храбрость. А она тебе понадобиться: остерегайся Томска и его любви, он двуличен… Прерывая воспоминание, Николай, вернув уверенность приближается к машине. Он нажимает на кнопки, и мир темнеет. *** Николай очнулся на полу Зимнего Сада. На него в ужасе смотрела молодая девушка, звавшая отца. Как только Николай сел в комнату вбежал человек сорока с чем-то лет с саблей на перевес. Он с недоверием и ужасом смотрел на юношу перед собой. Рядом с императором Коля увидел людей в длинных кафтанах и треуголках, окружающих его. Николай не мог поверить своим глазам: он оказался лицом к лицу с одним из самых влиятельных правителей в истории. Николай встал, отряхнулся и подошёл к Петру с трепетом. В глазах императора сквозил понятный вопрос, поэтому Коля произнес: - Меня зовут Николай Сибиряков, я – воплощение одного из Сибирских городов и у меня для Вас есть важные новости и серьезный разговор. Император молча кивнул и пригласил Николая к себе в кабинет. Внутри царила атмосфера творчества: чертежи новых кораблей и зданий лежали на столах, а стены были увешаны картами. Пётр начал рассказывать о своих реформах: о создании флота, о строительстве новых городов и о том, как важно учиться у Запада. Николай был поражён тем, насколько Пётр был полон энергии и решимости. Они обсуждали идеи модернизации: от образования до промышленности. Император говорил о необходимости создания новых мануфактур и улучшения системы управления. «Я хочу видеть Россию сильной! Мы должны учиться у лучших», — произнёс Пётр с огнём в глазах. Николай чувствовал вдохновение от этих слов; он понимал, что не зря затеял весь этот путь обратно. Николай продолжал задавать вопросы и, получив на вопрос о коррупции ответ: «Я считаю, что каждый, кто украл из государственной казны достаточное количество денег для бечёвки, на этой бечёвки должен быть повешен», полностью сформировал свое мнение. - Петр Алексеевич, у меня есть для вас интересное предложение. Я не могу изменить ни дату вашей смерти, ни обстоятельства, что к ней приведут. Но я могу перенести вас на длительное время в будущее – скажем, что на пару лет. Сейчас в нашей стране стоит нестабильная ситуация, развивается из всех городов лишь Москва; Дальний Восток, Сибирь, Урал и Север, по ощущениям, вообще полностью забыты. Я знаю, что Вы, как основатель Санкт-Петербурга, Екатеринбурга, Омска, Перми, Нижнего Тагила и Петрозаводска наверняка моими словами недовольны, - подметил Николай, заметив, как на словах о Москве загорелись недобро глаза Петра, - поэтому предлагаю вам отправиться со мной в будущее и восстановить справедливость. Учтите, что из-за теории струн воспоминания, что вы получите от поездки исчезнут. Лишь ваши действия останутся. - Я согласен помочь. Но хочу услышать хоть один пример упомянутой несправедливости, - с странной улыбкой сказал Петр Алексеевич, выпевая чашку чая. - Конечно, - радостно согласился наивный Николай, - у нас в наше время распространено метро – железные машины, перемещающие по сотни человек под землей за минуту, но для его работы нужны линии и станции. В Москве их так много, что они выходят за пределы города. В Санкт-Петербурге их недостаточно для всего города и между ними большое расстояние, что делает его не совсем удобным, да и строятся станции раз в тридцать-сорок дольше, чем в Москве. В моем городе и Екатеринбурге есть метро, но ходят поезда (это и есть железные машины) редко, и строится оно хуже, чем в Санкт-Петербурге. В Омске метро не могут построить уже больше десяти лет. В Красноярске приняли решение строить метро еще лет сорок назад, но так и не стали этого делать. - И как же Александр Петрович мог это позволить? - А что он мог сделать? – Удивленно спросил Николай, - Москва же столица. - Я хочу выдвинуться в ваше время без замедления, - уверенно сказал Петр Алексеевич, радуя Николая. - Конечно. Дайте мне пятнадцать минут настроить машину. - Не торопитесь, - приказал Император, - я пока приведу мысли в порядок в соседней комнате. Не переживайте, я никому говорить о Вас не буду. - Крайне благодарен, - сказал Николай, радостно улыбаясь. Когда Император вышел из кабинета, у Николая промелькнула мысль о том, что все прошло слишком радужно. Император сразу был довольно открыт и не возражал от поездки в новую эпоху с человеком, которого только что встретил. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Но отбросив эту мысль в сторону, Николай стал настраивать машину времени. *** Изначально, Петр Алексеевич хотел отправить Николая в темницу. Но прислушавшись к его рассказу, он решил позадавать вопросы, напрямую не спрашивая о Саше. Как бы обычно олицетворения к городам не относились, для Петра Александр – в первую очередь сын, не город. Поэтому, когда Николай стал, рассказывая о будущем, упоминать и его, Петр Алексеевич не мог не прислушаться и захотеть его навестить. Но новости о том, что тот, кого он назначал для сына учителем, его скинул с поста и видимо обижает, но не могли его не прогневать. «Как он так мог поступить с моим сыном? – Промелькнула мысль у Петра, - я доверил ему самое дорогое, что у меня было. А эта тварь забрала у него статус и очевидно, что его принижает. Убить его будет мало. Надо отправиться к нему, набить морду и поднять сына на ноги – того явно задавил Москва своим влиянием, возрастом и статусом. Надо было с самого начала назначить кого-то другого на роль наставника». «Это мой шанс помочь Сашеньке. Он не заслужил подобного отношения и того, чтобы ему Московский разрушил жизнь. Я обязан ему помочь, даже если он, спустя века обмана и издевательств над собой, откажется». *** Путешествие обратно на события было блеклым. Морально подготовившийся Петр Алексеевич являл собой образец спокойствия и решительности. Шедший рядом с ним Николай даже стал смотреться блекло на его фоне. Николай довел Петра Алексеевича до многоэтажки Михаила в спокойствии. На вопрос Николая о том, почему он хочет сначала посетить столицу, а не сына, Петр Алексеевич ответил, что хочет войти в курс дел как можно скорее. Оправданный ответом, Николай по пути рассказывал Петру о том, как проходит работа, политика в стране, про последние технологии. Через час они оказались у двери в квартиру Миши. Дверь открыл Михаил Юрьевич, который за прошедшие века сильно не изменился. - Давно не виделись, Михаил Юрьевич, - начал сразу с порога говорить Император, радуясь выражению совершенного непонимания и ужаса на лице Первопрестольной, - Давно не виделись. В добром здравии ли мой парадиз? Наслаждаясь выражением лица Михаила Юрьевича, пребывавшего в ступоре, Император повторил вопрос, начиная злиться. Когда он продолжил молчать, по мнению Императора, явно пристыженный, он продолжил развивать мысль: - Я понимаю, что прошло три века, но всё же, мне интересно узнать, в каком состоянии мой сын. И каким образом, столицей является не он, - с гневом прожигая столицу, спросил Петр Алексеевич. - Отец? И словно по волшебству, в коридор вышел прекрасный юноша. Присмотревшись поближе на каштановые волосы, серые глаза и очаровательную, чарующую внешность, Петр с радостью узнал в вошедшем сына, даже не прислушиваясь к его словам. Не желая ждать еще хоть секунду, он развернулся на каблуках и подошел к парню, стискивая его в объятия. - Мой парадиз, как я рад тебя видеть! – Воскликнул Пётр, крепко обнимая сына, при ошарашенном на это взгляде трёх столиц. *** Спустя десяток секунд объятий, Саша неуверенно отодвинулся, странно глядя на раннего гостя. Тот все так был жутко высоким, уверенным и что-то в нем заставляло чувствовать Сашу себя неуверенно. Оказавшись в объятиях, он почувствовал, как напрягся Император, а выйдя из них с удовольствием провел рукой по волосам Саши. - Каким же красивым, мой парадиз, ты вырос! Поверить в это не могу! Только скажи мне, мой милый, почему ты такой худой? Что с тобой случилось за эти года? Саша, находившийся в шоковом состоянии, не смог сразу нормально воспринять его вопрос. Но поняв, что его спросили и услышав про свою худобу, Саша слабо затрясся, а на глазах возникли слезы, на что все сразу обратили внимание. Петр лишь сильнее сжал плечо Саши, на которое он положил руку, а Москва смог выйти из оцепенения и подойти к ним. - Петр Алексеевич, не сжимайте ему плечо так сильно, - произнес Михаил, обращаясь к Императору, - Александр в шоке, дайте ему пару минут прийти в себя. - Конечно, - с гневом произнес Петр Алексеевич, обращая внимание на Москву, - мы находимся в твоем доме? - Да, - произнес Михаил с легкостью угадывая неприязнь Императора к своей персоне. - Тогда, я думаю, тебе будет не сложно провести нас всех в свою столовую и подать Александру стакан воды? На предложение Императора Москва лишь кивнул, взглядом призывая всех пройти за собой.