Шкалулка с черепами

      Айзен давно не ощущал на себе столь пристального взгляда. Прожигающего, внимательного. Будто ожидающего. Поначалу это заставляло нервничать. Но много месяцев спустя он привык, но не смирился. Он пытался найти талантливого наблюдателя, сначала из опасения, а потом из принципа и любопытства. Со временем это ощущение вообще пропало, что привнесло некое разочарование. Но с неделю назад появилось вновь. Вместе с первичным опасением в своих мыслях он смаковал азарт. Пытался представить, кто этот неуловимый наблюдатель. Зачем? Соуске не задаётся этим вопросом. У него за плечами много грехов, за которые казнь тысячи мечей, будет милостью. Он спрашивает у стен кабинета, чьи тени в вечер, особенно контрастно смотрятся. Почему же его ещё не упекли в гнездо личинок? Почему громкая Сой Фонг не выносит сёдзи его бараков. Не уже ли, все настолько ждут его действий? Естественно, что тогда, что сейчас это вызывает беспокойство, но шинигами держится, не показывает своих эмоций союзникам и ищет сам. И, естественно, ничего не находит, будто пропускает маленький факт. Также он не находит свой продолжительный эксперимент. Отлавливает простодушного мальчугана, отправляет на грунт с конкретной целью и он приносит вести. Дом продали, семья - мужчина и трое дочерей - съехали, в город больше не приезжали. Не то, чтобы это как-то мешало плану, но хотелось взглянуть на своё творение. Но на нынешнем этапе он не может себе позволить сильно вмешиваться и показывать свой интерес. В последнее время Соуске и так вызывает много подозрений, за которые его только по глупости, не хватают за руку, а спонтанное любопытство в сторону обычной живой семьи будет только поводом для оппозиции и противоречий. Хотя, можно будет оправдаться тем, что он нашёл давно пропавшего на грунте капитана Шибу. — Капитан! Вы опаздываете на собрание. — Да? Спасибо тебе, Хинамори. Поднявшись со своего места, капитан пятого отряда ушёл в сюмпо. Сегодня он должен приложить максимум усилий, чтобы передать полномочия по патрулю тринадцатому отряду в этом квартале. Приходится тонко балансировать между репутацией и нежеланием выполнять прямые обязанности, хотя сам Айзен уже давно считает это глупостью и прикрытием всего эгоизма Готея. Он с высока смотрел на эти копошения. Шинигами оставалось только немного подождать прежде, чем их жизнь кардинально поменяется. С огоньком, думает Соуске. Уже выходя с собрания, он с превосходством смотрела на Тоширо. Всё очень и очень хорошо складывается, как кусочки пазла. А пазлы он любил и даже, иногда, просил в качестве сувенира с грунта. Мимолётно пролетает мысль, что всё слишком уж хорошо.       Кучики не выходила на связь. Не то, чтобы это было что-то необычное, но тут скорее играла фамилия и все нервничали. Привычно идя между бараков, Айзен ведёт плечом. Сегодня взгляд ещё более ощутимый, будто его обладатель стоит за спиной. Завернув за угол, шинигами успевает только дернуться. Крепка рука с чёрным рукавом тащит его в чернильную тень. — Это точно хорошая идея? Смотря как осколок императора перекатывает между пальцами Хогиоку, Ишшин немного хмурился. Но вид того, как пустой-меч и его собственный меч возят лицо «Главного идейного активиста» всея шинигами, доставляет ему куда больше удовольствие. Нет, в этом случае, Ишшин не за «справедливую» кару. По его скромному мнению, для Айзена не существовало едино-подходящего приговора. — Вина? — Было бы не плохо. — Отлично, оно как раз уже охладилось. Выйдя с тренировочной площадки, где энергичные занпакто выливали на Айзена всё своё, дофига важное, «фи» и скуку, мужчины скрылись в доме. Ичиго сидела в уголочке и обнимаясь с подушкой старалась держать глаза открытыми, что получалось из рук вон плохо. Книги её морили не хуже снотворного. Куросаки старший улыбнулся и подойдя к старшей дочери, немного наклонился. Та потянулась и схватила мужчину за шею. Тот наигранно охнул, но сонную дочь отнёс в другую комнату, чтобы она спокойно отдохнула. Забег за Айзеном и его утаскиванием занял у неё больше моральных сил, чем физических. Хотя бы из-за необходимости доставить его целым, а не придушить и оставить тело в Дангае. Такие мысли были. Он не осуждает Ичиго - сам бы не смог совладать с собой и желанием скорее избавиться от этой мерзкой моли. — Она всегда такая сонная. — Единственный выход, который позволяет обоюдно существовать в этом мире. — Здравствуйте! Карин и Юзу вежливо кланяются и замечая, как отец прикладывает палец к губам, всё понимают, кивают. Карин зевает, тянется. Вероятно после тренировки и хорошего душа она залезет под бок к сестре, ведь спать с ней одно удовольствие - чувство тепла и защиты, которое исходит от Ичиго, не передать словами. Юзу же кажется более настроенной на деятельность - уж больно крепко она сжимала школьную сумку. Качнув бокал с тонкой ножкой, Куросаки-старший принял звонок. Запись на ближайшие четыре дня уже битком. — Что за поветрие? — Может у болезни есть внешние факторы? Повернув голову в сторону невнятных блеяний и радостного хохота, оба мужчины отвернулись от окна. Чем бы не тешилось, как говорится.       Сбежать от зверски сильных существ удалось не сразу и на голом упорстве. Вывалившись в пустыне, шинигами закашлялся. Кровь окрасила песок и собралась в грязный комок. Вытерев рукавом кровоточащий нос, Айзен замер. Шуршание из-за спины не предвещало ничего хорошего, как и отсутствие Кьёка Суйгецу в обозримой доступности. Попытка воззвать к силе Хогиоку, потратила драгоценные секунды времени. Когтистая лапа, что пронзила грудь, казалась сюрреализмом, но когда в руку вцепилась проклятая тварь, Соуске понял, что сейчас для него всё кончается. Последнее, что он ощутил этот ужас и боль. — И мы так его оставим? — Думаю, нет смерти позорнее. Поправляя чёрное кимоно, расшитое красными камелиями, Ичиго неотрывно смотрела, как толпа низших пустых раздирает на лоскутки гениально-эгоистичное зло. Можно было бы конечно проникнуться мотивами, понять, посочувствовать, по переживать. Но Ичиго помнит всё. И вайзардов, которые косо учились жить в мире живых. И подставленного Киске, что стал наставником, пусть и со странными склонностями. Эмпатия в ней сложила лапки и капитулировала достаточно давно, в отличие от чувства привязанности и ностальгии. А если и подаёт признаки жизни, то исключительно на определённый круг людей. Убедившись, что от главного массовика-затейники ничего не осталось, девушка взмахнула белым мечом. Гетсуга распылила пустых по пустыне, смешав с песком. — Прощай, несостоявшийся Бог. Мы рады, что ты не взошел на свой трон.       Переодеться в рядового и смотреть со стороны, как муравейник Готея кипит было занятно. Сначала разыскивали капитана пятого отряда, о пропаже которого лейтенант сообщила тем же вечером. После обыска его кабинета искали уже заговорщика-предателя. Гин и Тоусен уже сидели за решёткой и ждали вердикт нового совета сорока шести. — Во переобуваются, я не могу. — провожая взглядом несущихся старожил, девушка заправляет прядь за ухо. — Мне бы так. Сначала дорогой коллега, а потом проклятый коллека. Взяв несколько данго, Ичиго неспешно шла между каких-то бараков. — Сестрёнка! Она давится мягким шариком, когда в неё врезается розовый ураган. — Лейтенант Кусаджиси, вы опять потеряли капитана? Девочка дует щёки, говорит, что это он её не слушает. И это он её потерял. — Понятненько. Время полдня, как насчёт рамена? — А ты мне нравишься. Не хочешь перейти в одиннадцатый? Ичиго только жмёт плечами и поднимает девочку на руки. Кто она такая, чтобы не добавить каплю дизеля в бочку дёгтя Готею? Всё равно рванёт так, что мало не покажется. Поэтому, пока под неистовым давлением капитана одиннадцатого отряда ищут Ячиру и Айзена, Ичиго наслаждается атмосферой давно забытого балагана. Когда-то он был его участником. Теперь он его зачинщик. — Лейтенант, нельзя же так… Мадараме обливался потом, восстанавливая дыхание. Такое ощущение, что он обежал все бараки по несколько раз, в поисках нерадивой девчонки. Лысина сверкала от пота. Та только пожала плечами, набила полные рукава конфет и кинула через плечо. — Я к другим лейтенантам! То веселье, что мелькнуло в детских глазах, заставили Икаку подурнеть. Кажется, ему предстоит ещё один забег. — Всё со мной было хорошо! Посиделки с сестрёнкой, что может быть лучше! — Ячиро закидывает руки за голову и дуется. — Кто эта «сестрёнка»? — Мацумото качает пиалу и с интересом смотрит на девочку. Мало к кому Кусаджиси так обращается. — А… — лейтенант одиннадцатого прикладывает палец к уголку губ, задумывается. — А! Я забыла спросить, как её зовут! И я не знаю из какого она отряда! Но она сильная! Это я точно говорю! Ренджи вскидывает бровь и явно хочет опустить какой-то едкий комментарий, но Иба его перебивает. — Не переживай, Ячиру, мы найдём её. Что ты запомнила про неё? Девочка приложила указательные пальцы к вискам и напряглась. — Она была рыжая! Такая, как небо во время заката. Добрая, но немного усталая и сонная. Ренджи приложил руку к повязке, сжал её и хохотнул. Пусть рыжий и не распространён, но мало ли у них индивидуалистов? Особенно с грунта. — Хорошо, что-нибудь ещё? — Рангику наливает себе ещё саке и опрокидывает в себя, довольно жмурясь. — А! Точно! У неё был занпакто! Будто в шикае! Естественно Мацумото плюнула саке прям на Хисаги, а Кира, что до этого старался слиться со стенкой крякнул и уставился на девчушку. — Н-ну, малявка. Это ты борщишь уже. Такую сразу бы в офицерский состав, с руками и ногами забрали бы! А о ней ни весть, ни повесть! — Арабай Ренджи, ты обвиняешь меня во лжи? Ячиру щурится, не злится, но как будто испытывает разочарование в коллеге-лейтенанте. Хинамори тихонько икает и сползает рядом с Кирой, не выдержав атмосферы. — Мне всё равно! Сестрёнка была! Накормила меня раменом! И у неё из-за спины было видно рукоять большого, двуручного меча! — Нужно срочно доложить и узнать, кто это. Смотря, как некоторые слабонервные готовы второй раз отойти в мир иной, Мацумото попыталась разрешить атмосферу. Получается у неё, как и её работа лейтенанта, из рук вон плохо.       Естественно, ни следа «рыжей девушки с усталой, но доброй улыбкой» не удалось найти. — А, да. Была такая. — Рейнджи шарахается от продавца рамена и смотрит на Рукию. Та чуть на прилавок не залезал, готовая вытрясти информацию у торгаша, столько сил они на это потратили. А ведь это её первое задание после подложного ареста. Но тот только передал записку с короткой фразой «До внутричерепного конфликта справляетесь сами»       Смотря, как носятся по Готею шинигами, Ичиго хмыкает. Ну до чего приятное зрелище? Раньше, кто бы сказал, что она будет себя так развлекать, не поверил. — Всю жизнь смотрела бы. — Как другие работают? — Как другое работают. Сегодня она оставила Ячиру и Тоширо по пригоршне конфет на их рабочих местах, хорошо представляя, какой это вызовет резонанс. — Ичиго. Темные полы плаща коснулись руки. Понятливо кивнув, Куросаки подтянула ноги и спешно ушла с крыши, поправляя белое кимоно. Не стоит задерживаться дольше, чем хочется. Ей ещё что-то дома надо сделать, а шинигами? Ну перевернут Сейретей верх дном, ну и что? Им полезно. Но сначала в Уэко Мундо. Лучше перебдеть, чем недобдеть.