Назад в детство

Первая заметила Гермиона, в конце сентября за завтраком она сказала, что Гарри похудел и как будто помолодел. — Естественно, война закончилась, от осознания любой бы сбросил лет по пять, – проворчал Рон, который пытался и позавтракать, и переписать домашнее задание по трансфигурации одновременно, — вон Снейп какой красавец теперь. Ему больше тридцати не дашь. Северус Снейп выжил благодаря своему же противоядию, силе воли и Гарри, который выловил Колина Криви и заставил его перенаправить профессора в больницу св. Мунго. Целители устроили праздник, когда две недели спустя Северус силой заставил своего лечащего врача, паренька двадцати пяти лет, выписать его домой. Врач на самом деле не особо сопротивлялся, только вот с другой стороны на него насел Гарри Поттер, герой и освободитель, который настоятельно просил не отпускать профессора и проследить за его здоровье подольше. И всё-таки Снейп выиграл неравный бой, и бедный целитель сразу же взял отпуск. Такого вредного пациента больница вряд ли забудет. Снейпу не нравилось абсолютно все: еда пресная, зелья неправильные, посетителей пускают. И вообще, пустите его в лабораторию, сам все сварит. Тогда Минерва принесла огромную сумку, в которую поместила все лечебные зелья из спейповского хранилища, и только после этого Северус немного присмирел. Но только самую малость, потому что если проблема с зельями была решена, с едой он тоже смирился, то посещения его раздражали. Сначала приходили Авроры, потом Гарри что-то сказал или показал, и начали приходить министр и репортёры. Мерлина второй степени ему выдали прямо в палате, даже не дали переодеть больничную ночнушку. Возвращаться в Хогвартс Снейп не планировал, у него было достаточно накоплений на безбедную жизнь, неплохой дом и огромная библиотека, но Минерва слёзно просила поработать ещё годик, пока она не найдет квалифицированных преподавателей. И в августе, когда Снейп согласился, думая что будет только преподавать зелья или ЗОТИ, его огорошили новостью – он все ещё директор Хогвартса и никто с этого места его не выгонял. — Ох, Северус, – притворно вздыхала Минерва и прятала хитрую улыбочку, – так ведь Альбус тоже уходил в девяносто пятом, а места не потерял. Как я могла забыть, такая неожиданность, право слово. Северус только махнул рукой и решил, что чему быть, того не миновать, тем более на восьмой курс возвращались дети, которые не смогли нормально сдать экзамены, а домашнее обучение для них недоступно. И среди оболтусов был небезызвестный герой, за которым и коршун не уследит, а Северус справится. За лето Снейп нормально отдохнул, пришел в себя, поэтому выглядеть стал на свой возраст, а волшебники стареют долго. Зельями он больше не занимался так часто, как во время войны, и волосы теперь выглядели чистыми и опрятными, их мужчина завязывал в небольшой хвостик сзади. Теперь он занимал центральное кресло во время трапезы, почти безвылазно сидел в своем кабинете и даже перестал цепляться к ученикам. Гарри Поттера, по крайней мере, не трогал. Вернемся к завтраку в конце сентября, где Гермиона пыталась доказать, что Гарри не директор и так помолодеть не мог. — Рон, не говори с набитым ртом, во-первых, а во-вторых, Гарри за лето вытянулся, а сейчас опять похож на себя на шестом курсе. Гарри молча поглощал свой завтрак, ему было совершенно не до подозрений подруги, его мысли занимал Драко Малфой. Слизеринский хорек тоже вернулся в школу, опять ходил с высоко поднятым носом, надевал дорогущие мантии по выходным и… спокойно учился. Да, Малфой кроме учебы ничем не занимался, только иногда по вечерам сидел около черного озера и, казалось, рисовал. Гарри издалека за ним следил и плохо видел подробности. Слизерин вообще успокоился, больше не реагировал на провокации Гриффиндора, и просто наслаждались тёплым сентябрем. Но Гарри только и мог думать о том, что слизеринский принц что-то замышляет, и совсем не рисует в своем альбоме, а планирует что-то мерзкое и отвратительное. Если бы не послабления от учителей, Гарри давно бы скатился на Тролли. Началось все две недели назад, когда на истории магии Малфой упорно водил карандашом по бумаге и совершенно не слушал Бинса. Профессора, по правде, никто не слушал, но Гарри начал подозревать только хорька. Своими подозрениями он поделился с друзьями, но Гермиона только закатила глаза, а Рон покрутил у виска пальцем и сказал, что Малфой хоть и скотина последняя, но ведет себя нормально. Гарри это совершенно не убедило, и он начал усиленную слежку, но ничего не добился. Все как на шестом курсе. После завтрака все направились на Трансфигурацию, но Гермиона все пыталась убедить друзей в своей правоте и настоятельно советовала Гарри посетить мадам Помфри. — Ты слишком быстро похудел, Гарри, это может быть признаком болезни. — Я себя хорошо чувствую, – огрызнулся Поттер, не сводя взгляда с Малфоя, – не нужно придумывать диагнозы за меня. Гермиона на этот выпад никак не отреагировала, только молча отвернулась и уткнулась в книгу. Рон сочувственно покачал головой, присоединяясь к своей девушке.

***

На следующей недели в понедельник, когда уже наступил октябрь, наваждение как будто спало. Гарри спокойно ел. Ни разу не взглянув в сторону Драко, перебрасываясь редкими фразами с Симусом. — Ты наконец-то понял, что Малфой ничего не замышляет? – усмехнулся Рон. — Чего? Ты про что? – непонимающе уставился на него Гарри, – Драко просто учится и рисует, Рон. Не думаю, что подозревать его в чем-либо целесообразно. Лучше углубиться в изучение ЗОТИ, наш новый профессор дает не полную информацию. Гермиона и Рон уставились на жующего Гарри, который прописывал на обрывке пергамента какие-то заклинания. Его волосы опять отросли, рукава рубашки теперь доходили до костяшек худых рук. Гермиона сама подарила эту рубашку другу на день рождения два месяца назад, и тогда она была ему в пору. — Гарри, покажись мадам Помфри, я очень волнуюсь за твое состояние. Ты слишком быстро теряешь вес. Гарри возмущенно вскинулся, его опять отвлекали от важного занятия. — Гермиона, прошу тебя, я отлично себя чувствую. — Дружище, Герми права, ты изменился. Ты какой-то… маленький что ли. Такое Гарри стерпеть не смог, он резко встал из-за стола, схватил свою сумку и широкими шагами вышел из большого зала. Ну вот чего они опять прицепились, еще и целуются постоянно, каждую нишу осквернили своими слюнями. Гарри не мог смириться, что им помыкают. Туда сходи, там проверься. Он взрослый, сам решит, что и как ему делать. Идти на занятия не хотелось, поэтому Гарри засел за гобеленом недалеко от больничного крыла. По этому коридору ходили редко, только если что-то понадобится от школьной медсестры. Но ученики, зная характер мадам Помфри и ее любовь к преувеличению, старались обходить кабинет стороной. Никому не хочется застрять на больничной койке из-за простого синяка. Гарри попытался вернуться к списку заклинаний. Если честно, он не помнил, почему вдруг решил его написать, но где-то внутри чувствовал, что это необходимо. Невольно вспомнился пятый курс, когда план занятий составляла Гермиона, а он просто читал с листочка и старался научить своих одноклассников. Сейчас никого учить не нужно, их профессор по ЗОТИ довольно компетентный молодой аврор, закончивший школу около шести лет назад. Фламилиан Блари часто рассказывал на своих уроках смешные истории из жизни, делился школьными воспоминаниями и тоже опасался директора Снейпа, своего профессора по зельям. Он был веселым, добродушным и талантливым учителем, но Гарри все равно составлял пресловутый список. А еще его все не отпускала ситуация с друзьями, которые решили, что могут командовать им, и делать вид, что он неразумный малыш, который даже не может сам проследить за своим здоровьем. Ну да, он сам заметил, что похудел, но это ведь не так уж и плохо. Вон Малфой, всю жизнь тонкий как зубочистка, зато от девушек и парней прохода нет. На каждом углу только и слышно “ах, Малфой”, аж бесит. В этот момент Гарри встрепенулся. Странно, друзья с самого начала их дружбы беспокоились о нем, а Гермиона частенько читала нотации, но за последний год он перестал обращать внимание на это. Да и их поцелуи никогда не вызывали такой бурной негативной реакции у него, в последний раз Гарри так реагировал на чьи-то отношения на пятом курсе, когда помимо школьных проблем на него свалились безносый маньяк и шалящие гормоны. Любой поцелуй, который замечал мальчик, вызывал у него отвращение и зависть, ведь Чанг не отвечала взаимностью. Но за год скитаний и послевоенное лето уже взрослый парень начал намного спокойнее относиться к любым отношениям, понимая всю абсурдность своего подросткового поведения. Гарри встряхнул головой и почесал левую руку, кожу на которой свез, пока залазил за гобелен. То, что он почувствовал, привело его в ступор, ведь под пальцами были только несколько тонких царапин.    Шрам от пера бесследно исчез. Молния и надпись были единственными отметинами, от которых избавиться не удалось даже после полной чистки в больнице. Гарри знал, что его шрам на лбу может только побледнеть, но вот к информации, что шрам от пера тоже вывести невозможно, был не готов. Темный артефакт был очень сильным, а еще и постоянно воздействовал на молодой организм, поэтому отметина должна была остаться на всю жизнь. Но сейчас на запястье ничего не было, никаких следов. Гарри потер кожу, но и это привело только к небольшому покраснению. Поттер, забыв про вещи, бросился бежать к ближайшему туалету, где висело зеркало в полный рост. Там он начал крутиться и осматривать себя со всех сторон. Лохматая шевелюра, тонкие руки и талия, невысокий рост. Это был Гарри Поттер, вот только выглядел он на свои пятнадцать. Страх заполнил голову, растекаясь по венам. Не обращая внимания на шум, мальчик ринулся к медицинскому кабинету. Он настолько быстро бежал, что даже не заметил, как врезался во что-то темное и мягкое. Слезы застилали глаза, и он прижался к чей-то груди. Большие ладони легли на дрожащие узкие плечи и чуть отстранили от приятно пахнущей мантии. — Поттер, потрудитесь объяснить, почему вы сейчас не на уроке. И почему в таком виде? Мальчик под руками ощутимо дрожал, но как только понял, к кому он под влиянием эмоций прижимался, моментально отпрянул. — Простите, директор, я… я почувствовал себя не хорошо, мне нужно к мадам Помфри. Снейп скептически осмотрел ученика, отметив излишнюю худобу и покрасневшие глаза. Он устало вздохнул и повернулся по направлению к кабинету, из которого вышел минуту назад. Не смотря на свою должность, Северус продолжал варить зелья для больничного крыла, хотя и делал это только по понедельникам. Отпустить ученика он не мог, тем более, если есть вероятность, что этот самый ученик мог и симулировать. Гарри претензий не высказал, просто послушно поплелся вслед за директором, стараясь не наступить на полы его мантии. Мадам Помфри заставила Гарри переодеться в специальную больничную пижаму и определила на крайнюю койку. Ученики, которые приходили без конкретных жалоб, рассказывая только про общее недомогание, подвергались полному медицинскому осмотру, а по протоколу делать это нужно было в больничной одежде. Женщина долго махала палочкой над телом Гарри, шептала заклинания и что-то отмечала на листе пергамента, пока Снейп стоял чуть в стороне и пристально наблюдал за действиями медсестры. Через двадцать минут Мадам Помфри закончила, долго вчитывалась в записи и прокашлялась. — У мальчика дефицит железа в крови, небольшой недовес и незначительное кожное повреждение, – Северус уже хотел самодовольно ухмыльнуться и снять с симулянта значительное количество баллов, но медсестра продолжила, – но в целом, это здоровый пятнадцатилетний мальчик. — Что? — Чего? Два удивленных возгласа разнеслись по помещению. Гарри засуетился, пытаясь выпутаться из одеяла, в которое его уже замотала медсестра, но Снейп только твердо уложил его обратно. — Кмх, мадам, но мистеру Поттеру восемнадцать, насколько мне известно. Вы что-то перепутали. — Сами посмотрите, директор, – возмущенно воскликнула женщина, она не могла сделать такую грубую ошибку и ее обидело даже предположение, – я просканировала кости, а это дает почти сто процентный результат, если не считать пары месяцев погрешности. Сейчас организму мистера Поттера пятнадцать лет. Северус с недоверием вчитался в результаты, но вскоре на его лице отразилась целая гамма чувств, начиная непониманием и заканчивая легким шоком. — Я думаю, следует вызвать нескольких специалистов из Мунго, либо отправить мистера Поттера на обследование в больницу. — Согласна с тобой, Северус, – перешла на неофициальный тон медсестра, – я сейчас же свяжусь с коллегами. Пока женщина отошла в свой кабинет, чтобы отослать весточку главе больницы, Гарри наконец-то смог высказать и свое мнение насчет ситуации. — А меня вы спросить не хотите, сэр? Может я не хочу обследования. Взгляд, брошенный на ученика, сказал о многом. Северус дал понять, что мнение Гарри не то что учитываться не будет, его вообще существовать в данной ситуации не должно. Через полчаса около постели собрался целый консилиум. Были вызваны Минерва и Филиус, как мастер чар, Слизнорт, мастер зелий, а также главврач и несколько специалистов по проклятиям. Магические нити клубились вокруг Гарри, иногда щекоча нос, рисовались закрученные узоры и наносились знаки на тело. Несколько часов целители и мастера проверяли подростка на различные воздействия, задавали вопросы, часто довольно личные и смущающие, а также тихо переговаривались между собой. Главврач вышел чуть вперед после очередных переговоров и обратился к пациенту, который уже сонно хлопал глазами. — Мистер Поттер, мы уже близки к разгадке, но нужно задать тебе несколько уточняющих вопросов. Вы даете мне честное слово, что ответите исключительно правдиво? Без этого диагноз поставить будет сложнее, и он может оказаться неверным. Гарри только кивнул, ему уже хотелось поскорее закончить со всеми этими проверками и лечь спать. — Скажите, вы замечали в последнее время изменения в своем поведении или мышлении. — Да, я начал довольно эмоционально реагировать на действия друзей. — Какие действия? Какие-то конкретные? Гарри чуть смутился и кивнул. — Меня начала раздражать их опека. Они всегда делали это, но сегодня я даже вспылил, когда моя подруга посоветовала сходить в мадам Помфри. Обычно я спокойно мог отказать и забыть об этом. — Хорошо, – записал целитель, – что-то еще? Гарри покраснел. — Меня начали раздражать их поцелуи и объятия. Понимаете, мы почти год странствовали, и многое происходило в нашей палатке. Я, – Гарри поджал губы и опустил голову, но кивок целителя заставил его продолжить, – я слышал много разного, а однажды стал случайным свидетелем интимной сцены. Но даже тогда мне было все равно, я понимал, что идет война и, может быть, они проводят вместе последние дни. Но за эти две недели мне было неприятно наблюдать, когда Рон даже просто приобнимал Гермиону, а она клала свою голову ему на плечо. — Хорошо, и последний вопрос. Когда в последний раз у вас была эрекция? Это ввело Гарри в тупик. Во-первых, он до сих пор очень смущался даже от слова “секс”, что уже говорить про названия половых органов, а, во-вторых, при опросе присутствовали его учителя, что делало вопрос в сто раз более смущающим. Но он дал обещание отвечать на все, поэтому быстро почти пропищал. — Месяц назад, в августе. — Это плохо, юноши вашего возраста в норме испытывают возбуждение чаще раза в месяц. Утренней эрекции у вас тоже нет? — Вы обещали последний вопрос! — Мистер Поттер, – строго возразил Снейп, – отвечайте, это стандартные вопросы для парней вашего возраста при выявлении определенных болезней. — Нет, утром тоже ничего. — Что ж, мне все ясно, – покачал головой целитель, – это довольно редкое проклятие, но все симптомы совпадают. Из вашей карты я узнал, что чуть больше месяца назад, двадцать седьмого августа, вы подверглись нападению и обратились в приемный покой. Там не выявили ничего серьезного, но, я думаю, при проверке кое-что упустили. Обычно проверяют на стандартные заклятия, что и сделали при обращении, но вас прокляли заклинанием “ad pueritia”. Это древнее волшебство, уже запрещенное, его действие нельзя точно предсказать. В этом и проблема, мы не можем сказать, когда именно оно остановит свое действие и что произойдет с вашим сознанием. По подсчётам, прошло уже пять недель в начала его действия, и вы вернулись на два с половиной года назад, в свои пятнадцать. Значит одна неделя отнимает у вашего тела шесть месяцев. Но я не могу ответить, остановится ли проклятие на этом или продолжит дальше. И что произойдет с вашими воспоминаниями. Исследований очень мало, зафиксировано лишь три случая, и каждый закончился по-разному. Гарри сжал простынь в кулаки, а целитель продолжал. — В первом случае мужчина сорока лет попал под воздействие и через сорок дней превратился в младенца. Он вырос снова, дожил до ста лет и умер от драконьей оспы. Свои воспоминания он терял каждый день, через месяц он не помнил свою жену и детей, потому что ему было десять. Второй случай – девушка двадцати пяти лет, специально наслала на себя заклинание и с каждым годом становилась на год моложе. В итоге, у нее всегда было лицо двадцатилетней, но умерла она рано от неизвестных причин. Третий случай оставил шестидесятилетнего мужчину в теле пятилетнего ребенка, ему потребовалось семь лет, чтобы дойти до того состояния, в котором он оказался. В возрасте тела десяти лет и разума – семидесяти, он покончил с собой. Как видите, все случаи разные, и никто не может сказать, от чего зависит сила заклинания. Есть предположение, что от желания насылавшего, но преступники так и не были найдены и опрошены. Мы не знаем, как поведет себя проклятие в этом случае, поэтому настоятельно прошу вести дневник наблюдений, проверять возраст и здоровье каждый день, отсылать образец крови каждое утро до завтрака, следить за гормональными показателями и сверять с показателями прошлых проверок. Для удобства, мы можем забрать вас в стационар, но тогда придется прервать обучение. Гарри подумал секунду и отказался. Он хотел благополучно сдать экзамены, пойти на работу, завести семью и детей, а теперь, из-за несчастного проклятия, он должен провести все оставшиеся время в больничной палате в окружении целителей. Еще и кровь брать ежедневно, какая же пытка. Гарри очень сильно любил магическую медицину, где диагностику проводили с помощью заклинаний, а лекарства являлись зельями, которые нужно было всего лишь пить. Никаких тебе уколов, капельниц и других жутких инструментов. Только палочка и зелья, вот и весь арсенал. Но вот кровь брали по старинке – делали прокол. И здесь уж волшебники оказались выдумщиками. Когда мадам Помфри впервые решила провести эту процедуру на третьем курсе, Гарри по привычке вытянул руку и зажмурился. Но после довольно безболезненных уколов в руку и палец, все действие заняло несколько секунд, медсестра сказала Гарри лечь на живот и приспустить пижамные штаны. Вот тут и закрались подозрения, которые вскоре оправдались – маленький прокол пришлось делать и на бедре. Как потом объяснила Гермиона, которая вычитала информацию в медицинском справочнике, кровь из разных мест берется для постановки более точных диагнозов. Общими являются предплечье и палец, для обнаружения заболеваний в верхней части туловища, а также бедро или живот – в нижней. Ее саму возмутила такая система, но целители практиковали такое уже сотни лет и отказываться от подобных проверок не собирались. Поэтому Гарри, которому очень не хотелось отдавать кровь откуда-то ниже рук, данная процедура очень не понравилась. А теперь ему сообщают, что делать подобный анализ придется каждое утро! Нет, он точно не собирается вставать ни свет, ни заря и таскаться в медицинский кабинет. — Судя по вашему выражению лица, мистер Поттер, смею предположить, что ничем подобным вы заниматься не будете. А раз вы отказываетесь от госпитализации, то могу предложить еще один вариант – вы переедете к одному из взрослых, который и будет наблюдать за вашим состоянием. И это не обсуждается, на общем педсовете мы решим, кто возьмет на себя данную ответственность, а вы пока останетесь в кровати. Гарри уже готов был возразить и отстоять свои права совершеннолетнего волшебника, но общая усталость, стресс и злобный взгляд директора сбили с него всю смелость, и мальчик решил, что сейчас спокойно поспит, а уже потом будет составлять план побега. Он демонстративно зевнул, дождался, когда мадам Помфри укроет его одеялом, и провалился в сон. Целители разошлись через пятнадцать минут, когда смогли аккуратно взять несколько капель крови у спящего ребенка. Мальчик даже не шелохнулся, продолжая безмятежно сопеть. Северус еще раз взглянул на Гарри, отмечая бледность и синяки под глазами. Неужели этот несносный ребенок выглядел также на пятом курсе? Странно, что он не заметил. Хотя, на тот момент у него было достаточно своих проблем, внешний вид пятикурсника его волновал в последнюю очередь. На педсовете, который собрали в срочном порядке, было решено оставить Гарри со Снейпом, и даже его должность директора не дала возможности спрыгнуть с крючка – у всех остальных было слишком много обязанностей и мало опыта с наблюдением за больным ребенком. — Северус, дорогой, ты ведь всегда наблюдал за Гарри, – мило улыбнулась Минерва, – вот и пообщаешься с ним поближе. Уверяю тебя, Гарри замечательный мальчик. Снейп только раздраженно рыкнул, идя по пустым коридорам в директорскую башню. Он бы предпочел свои комнаты в подземельях, но существовало правило, где черном по белому было написано, что директор Хогвартса может жить только в своей башне. Его новая квартира была больше предыдущей, одна гостиная чего стоила. Раньше книги стояли у него на всех подходящих поверхностях, но у директора была собственная библиотека. Помимо спальни с огромной кроватью, кухни, столовой, мастерской, хранилища и гардеробной, оставалось три пустые комнаты. Для чего так много помещений в директорских комнатах, осталось загадкой, но одну из пустующих спален следовало преобразовать для мальчика. Много делать не пришлось – приказать домовику перестелить постель и поменять цвет стен, Северусу отчаянно не нравилась белоснежная краска. Сундук мальчишки уже стоял у изножья двуспальной кровати, и даже издалека Снейп видел, какой беспорядок царил в маленьком личном пространстве Поттера. Следовало научить ребенка раскладывать вещи. Разговор с главным целителем ясности в проклятие не внес, случаев исцеления не было, но Северус предположил, что можно купировать симптомы приемом определенных зелий, оставалось только их создать. Но сейчас следовало разобрать документы и распределить деньги на следующий год, по крайней мере, у него была предположительная сумма, которую выделит министерство. Еще Северус точно знал, что поступят пожертвования от Малфоев, которые понесли минимальные потери после суда, оплатив штраф. Для среднестатистического волшебника сумма была неподъёмная, но для Люциуса, у которого деньги по большей части водились где-то на континенте, сто тысяч галлионов не являлись проблемой, он просто не купит еще один особняк во Франции в этом году. Работа с документами Снейпу особенно не нравилась, это было скучное и долгое дело, но, к сожалению, обязательное. Часы с кукушкой провозгласили, что настало время обеда, а Северус даже не разобрал половины. Во время прошлого года, когда он занял место директора, ему не приходилось работать так усиленно, главное было защитить учеников, а документы откладывались, и сейчас приходилось разбирать все в тройном объеме, чтобы закончить хотя бы до Рождества. Северус встал, поправил мантию, и направился в большой зал на обед, планируя после него разбудить мистера Поттера и забрать в свои покои. Гарри проснулся от голоса мадам Помфри. — Дорогуша, тебе нужно поесть, профессор Снейп зайдет за тобой через двадцать минут. Спорить Гарри не хотел, после сна он всегда долго приходил в себя, а сейчас на него наложилось и осознание проклятия. Он с трудом запихнул в себя тарелку тыквенного супа и тост с джемом, и пил чай, когда в комнату зашел директор в своей длинной мантии. — Мистер Поттер, прошу вас следовать за мной. Все ученики были на обеде, поэтому до директорской башни добрались без проблем. Гарри не раз и не два был в кабинете директора, однажды он даже разнес его от гнева и горя, но даже не думал, что апартаменты находятся сразу за круглой комнатой. Гостиная, куда сразу же попал Гарри, была размером примерно с факультетскую и выглядела довольно пустой. Мальчик подозревал, что Снейп убрал основную массу вещей после смерти Дамблдора, потому что на полу остались практически невидимые царапины и следы. — Вон там столовая и кухня, но пользоваться ими мы будем только по выходным. В будни вы принимайте пищу в большом зале с остальными, – показал Снейп на две арки с арнаментом винограда и цветов, – в этом коридоре мои личные помещения, вам запрещено туда входить, спальни находятся справа. Ваша дверь в конце коридора. Сегодня ужинать вы будете здесь, а завтра пойдете на уроки. Подъем в шесть. Мне сообщать о любых симптомах и изменениях, узнаю, что вы что-то скрыли, пеняйте на себя. Капризов я не потерплю. Комната представляла собой квадратное помещение с крытым балконом и голубыми стенами с редкими миниатюрными деревцами. Большая кровать с балдахином, несколько подушек и одеял, все выглядело очень удобным и мягким. Гарри тут же плюхнулся прямо в центр, чуть провалившись в перину. Пахло цитрусом. Под вторым окном стоял стол, на котором ровными стопочками стояли учебники и лежали пергаменты с перьями – все было принесено из его спальни. Шкаф для одежды с резными дверцами возвышался до потолка, и Гарри решил заглянуть в него чуть позже. Он свесился с края кровати и нашел под каркасом свой сундук. Интересно, что сказали его друзьям? В момент Гарри кольнула вина, ведь он огрызнулся и сбежал, а потом резко исчез. Нужно было извиниться, но все это позже, а пока можно и почитать. Он отыскал среди вороха одежды книгу, которую купил летом в Косом переулке, и, облокотившись на подушки, раскрыл ее на половине. Автор рассказывал про ведьм, которых отыскал в лесах России, про их обычаи и жертвоприношения. Гарри очень не хотелось встретить хотя бы одну из них. О проклятии в этот день он больше не вспоминал.