перезаряжай, выстрели в спину

Радостные дни имеют свойство заканчиваться. Чонгук уже давно привык к тому факту, что всё хорошее быстротечно. Чимин, успешно закрыв сессию, снова выходит на работу. График Пака совершенно не меняется, также четырнадцатичасовой рабочий день, также один выходной в неделю, в течении которого он пытается прийти в себя, чтобы в очередной раз приступить к каторжной неделе. Дни Чонгука превращаются в день сурка. Учёба, дом, подготовка проектов, уборка, ожидание Чимина, час совместного времени с Паком, из которого ещё минут пятнадцать уходит на то, чтобы старший принял душ, а затем сон. Чонгук старается не поддаваться негативным мыслям. Он правда пытается. Он гонит из своей головы навязчивые воспоминания о прошлом, в котором Чимин уделял ему абсолютно всё своё время младшему, в котором Чон был счастлив. Приятные воспоминания становятся подобием наждачной бумаги, так медленно, но так больно вспаривающей душу. Чонгук всегда старается отвлекаться от приятных воспоминаний, которые со временем стали самым настоящим мучением. Чон всё время чем-то занят: уборкой до блеска, даже самых труднодоступных углов квартиры; прослушиванием музыки, обязательно веселой, потому что грустные мелодии так и норовят навеять меланхоличный настрой; чтением книг, в которых нет романтической линии, потому что Чонгук совершенно не хочет думать об отношениях, даже о чужих, даже о придуманных. Чон всеми силами старается держаться, потому что понимает, что его натура слишком уж ранимая. Всего лишь дать ему разуму хотя бы один намёк на моральные загоны, так снова начнётся очередной поток навязчивых негативных мыслей. Чонгук больше не хочет так жить, не хочет страдать из-за своих внутренних установок. Он хочет избавиться от привычки всё преувеличивать. Чонгук должен повзрослеть. Чон понимает, что если он так и продолжит существовать, как жил раньше, то у него будут явные проблемы в будущем. Он должен разучиться принимать всё, что происходит вокруг него, близко к сердцу. Но Чимин… Чимин снова и снова пытается разрушить все старания Чонгука измениться, сам того не понимая. — Хён, может, ты всё-таки дашь себе немного отдохнуть, — произносит Чон, когда Чимин в очередной раз лежит практически без сил, опустив голову на колени младшего. Ладонь Чонгука аккуратно гладит волосы старшего. В этот момент Чону кажется, что Пак вовсе не дышит из-за усталости. Чимин стал похож на ходячий труп. Погода в Пусане портилась с каждым днём, становилось омерзительно холодно, а Пак работал большую часть на улице, практически без остановки крутя педали велосипеда, стараясь доставлять заказы без опозданий. — Ты же знаешь, что я не могу, — тихо выдыхает Пак. Его голос тихий, сиплый. Чонгука это пугает, он впервые так сильно волнуется за Чимина. Если раньше, когда старший говорил, что с ним всё в порядке, Чон ещё мог поверить в правдивость его слов, сейчас же Пак даже не пытается соврать насчёт своего состояния. — Почему? — непонимающе задаёт вопрос Чонгук. — Сократи свою рабочую неделю хотя бы на один день, хён, чтобы ты больше отдыхал. Ты накопишь на обучение в автошколе, я верю в это, но чуть позже. Пожалуйста, не изводи сейчас себя так сильно. — Чонгукки, дело не в автошколе. Мне нужно помочь матери, сейчас у неё трудное финансовое положение, — говорит Пак, поднимаясь с колен Чонгука. Чон в этот момент ещё сильнее пугается за состояние Чимина. Глаза старшего красные, лицо осунувшееся. — Почему твоя мать не может сама себя прокормить? — Не может, потому что влезла в кредит, чтобы хоть немного обустроить свой дом, а зарплата у неё маленькая. — Хён, но это не значит, что ты должен изводить себя. Чонгук совершенно не имеет ничего против того, чтобы Пак помогал своей матери. Это наоборот благородно, что сын помогает родителю в трудной ситуации. Но Чимин не обязан изводить свой организм до истощения, только лишь потому что у его матери не хватает финансовой возможности, чтобы закрывать свои долги. — Это тебя не касается. Это моя мать, — голос Чимина недовольный. В глазах Пака Чонгук видит только лишь злобу. — Если тебе хочется со мной больше трахаться, то хорошо давай сейчас. У меня хватит сил на это, — Чимин кладёт свою ладонь на бедро Чонгука, сильно сжимая. Чон в этот момент ощущает только лишь неприязнь к Чимину. Ему противно. Мерзко. Он всего лишь хочет, что Пак не изводил себя, а старший в очередной раз затрагивает тему секса. Чонгук понимает, почему Чимин снова затевает этот разговор, долгое время сам Чон был помешан на сексе. Но сейчас младший хочет, чтобы Пак больше отдыхал, походил на человека, а не на ходячий труп. — Я ничего не хочу. — Как так, Чонгукки? Ты раньше мне столько раз выносил мозги из-за секса, а сейчас совершенно не хочешь? — Давай ляжем спать, — без эмоций выдыхает Чонгук. Чону совершенно не хотелось развязывать конфликт с Паком, у него не было никакого желания ссориться со своим парнем, доказывать точку зрения. Чонгук понимал, что он ничего не сможет доказать Чимину. У него за полгода работы Пака в таком изнашивающем режиме не получилось донести, что отдыхать тоже важно. Они ложатся спать, не проронив ни слова. Чонгук спустя несколько минут уже слышит, мерное дыхание Пака, свидетельствующее о том, что он уже уснул. Чон долго ворочается, думает о том, что ужасного он сказал. Что так сильно задело Чимина? Почему практически всё время спокойный Пак разозлился? Чонгук приходит к выводу, что причиной их разногласия — разный уклад семьи. Чон привык, что ему всё время помогают родители как финансово, так и морально. У Чимина же была только лишь мать. В одиночку женщине было трудно растить сына. Теперь Пак всеми силами пытался помогать матери. Чонгук же очень сильно волнуется за Чимина. Когда-то даже крепкий молодой организм Пака может его подвести. * Утро ощущается холодным. Не только потому, что на улице за ночь значительно похолодало, а батареи в квартире не справлялись с перепадом температуры, но и потому что на душе Чона неприятно скребутся кошки после вчерашней ссоры. Чимин открывает входную дверь. Пак собирался беззвучно, он совершенно не касался Чонгука, хотя обычно утром он всё время целовал младшего в губы после пробуждения. — Прости меня, — коротко произносит Чимин, оборачиваясь напоследок. — Всё в порядке, хён, — выдыхает Чонгук, слегка улыбаясь. Чон старается думать, что всё в порядке. У всех пар бывают ссоры и разногласия — это абсолютно нормально. Чонгуку не стоит преувеличивать. Он и Чимин много раз ссорились и всегда мирились. Они уже давным-давно живут в этом круговороте ссор и примирений. Это же абсолютно нормально. Входная дверь закрывается. Чонгук протяжно выдыхает. Он всеми силами старается сдерживать негативные мысли. Он должен перестать думать, что он никчёмный. Он должен. Чонгуку уже двадцать лет, он взрослый человек. Он должен соответствовать. * — Представляешь, препод заставил меня переделывать чертёж, который я рисовал всю ночь из-за одной линии под неправильным углом, — негодующе произносит Тэхён, размахивая руками. — Вот мудак. Чонгук решил немного разбавить свои однообразные будни встречей с Тэхёном после окончания пар. Парни договорились сходить вместе в компьютерный клуб, чтобы вместе поиграть, провести время, как раньше, без забот. Тем более у Кима выдался выходной от работы. Чонгук считает, что у Тэхёна замечательный график. Ким работает пять дней в неделю — четыре из них после пар, а один полный в выходной от университета. Тэхён выглядит таким же жизнерадостным, как и раньше, полным сил. У Кима славно получилось совмещать учебный процесс и работу. Чонгук гордился своим другом. — Рад, что у меня не техническая специальность, — усмехается Чон. — Я, наверное, миллион раз рисовал бы один и тот же чертёж. — Этот чертила аргументировал свою точку зрения тем, что если бы это был реальный чертёж самолёта, то рабочие не смогли бы выплавить правильные детали, и такая конструкция ни за что не взлетела бы, — продолжает Ким. — Я, конечно, понимаю это, но, чёрт, я чертил это всю ночь. Всю грёбанную ночь, мог хотя бы тройку поставить. — Жёстко, если бы я знал, как чертить, то помог бы тебе. — Мне просто нужно было хоть кому-то выговориться, — с усмешкой произносит Ким. — На выходных с чистыми мозгами, выспавшийся передаю эту работу. — Уверен, что у тебя получится, — говорит Чонгук. — Ты молодец. — Кстати, как у тебя с Чимином? Вы же до сих пор вместе? Просто ты совершенно не говоришь мне о своей личной жизни. — Да, мы вместе, всё хорошо. Чимин-хён сейчас работает. Чонгук совершенно не хотел посвящать своего друга в подробности личной жизни, это было совершенно ни к чему. Тем более все колкости в его отношениях с Чимином быстро решались. Сейчас же Чон хотел немного отвлечься и поиграть с другом в игры. * — Сегодня мы с Тэхёном ходили в компьютерный клуб! — произносит Чонгук с улыбкой. Время, проведённое с Кимом, было, действительно, чудесным. Чон был полностью погружён в игру-выживание. У него всё-таки получилось полностью отвлечься от терзающих мыслей. — Замечательная новость, — отвечает Чимин, удобнее усаживаясь на кровать, опираясь руками назад. — Может быть, отсосёшь мне? Чонгук нервно сглатывает. Фраза Пака очень неожиданная. Атмосфера совершенно неподходящая, только вчера они поссорились, сейчас же Чон пытался немного разбавить обстановку рассказом о прошедшем дне. — Мне нужно расслабиться, — выдыхает Пак, закусывая губу. Чонгук смотрит на время телефона — пол одиннадцатого вечера. Обычно Пак ложится спать в одиннадцать вечера — это установленное время его режима дня. — А ты поможешь мне расслабиться? — задаёт ответный вопрос Чонгук. Он невольно задумывается о том, что, быть может, неприятное чувство, поселившееся глубоко внутри его души, пройдёт, если он вместе со своим парнем займутся интимной близостью. — Ты же знаешь, что я очень устал, я прошу тебя помочь расслабиться мне, — говорит Пак. — Потом будет твоя очередь… — Когда? — Чонгук вопросительно изгибает бровь. Это очередь явно не наступит сегодня, потому что Пака после оргазма ещё сильнее развезёт от усталости. Учитывая, достаточно напряжённый график Чимина, из-за которого у старшего остаются только лишь силы сидеть на кровати обмякшим телом, очередь Чона настанет в следующей жизни, в которой его парень будет меньше работать. Чонгук сторонник взаимности. Либо все ласки взаимны в тот же день, либо лучше подождать до лучшего момента, когда у обоих будут силы, точнее, у Чимина. — Тебе что ли в падлу сделать мне приятно? Чонгук протяжно вздыхает. Он ощущает, как внутри него в очередной раз разгорается неприязнь к Паку. Ему, как выразился Чимин, не в падлу сделать ему приятно. Но Чонгук также хотел, чтобы и его сексуальные потребности удовлетворялись. — У меня также есть сексуальные потребности, хён. — Ты так помешан на своих, — Чимин делает акцент на последнем слове, — сексуальных потребностях, — слова звучат со злостью, старший старается будто бы выплюнуть их ядом. Чонгук чувствует, как внутри него начинает постепенно разгораться столь незнакомое чувство злобы. Он совершенно не понимает, почему Пак старается на него надавить, задеть своими словами. Чонгук не помешан на сексе. Он даже не заикается на этот счёт в последнее время. Он принял тот факт, что у Чимина не всегда есть силы заниматься интимной близостью. Но раз уж Пак затронул тему удовлетворения себя, Чонгук не мог промолчать и на свой счёт. Чон — молодой парень, он и так вынужден сдерживать свои потребности, понимать состояние своего партнёра. — Хён, сейчас ты начал разговор о сексе, не я, кто из нас помешан на интиме? — Ты же понимаешь, что я пытаюсь заработать побольше денег, тебе так трудно отсосать мне безвозмездно? Слова Чимина звучат так, словно он пытается предъявить Чонгуку за то, что он старается работать больше, чтобы содержать младшего. Чону это совершенно неприятно, он не получает от Пака никакой финансовой поддержки. Почему же Пак говорит так, словно пытается намекнуть Чонгуку, что тот сидит на его шее? — Ты работаешь только ради себя, хён, — спокойно выдыхает Чонгук. — Не нужно давить на меня. Чонгук старается быть сдержанным. Он не должен выплескивать свои эмоции. Это всего лишь одна из многих ссор с Паком. Они непременно помирятся. — Иди нахуй, — шикает Пак, ложась на кровать. Чонгук ничего в ответ не произносит. Он, конечно, мог бы выгнать Чимина за его грубость, но это мешает ему сделать простая человеческая забота. Пак и так устал, ему нужно сейчас поспать, не к чему тратить время на сборы и возвращение домой. Чонгук, кажется, научился понимать Чимина. Быть может, Пак тоже когда-то поймёт такое поведение Чона. Чонгук всегда считал, что Пак понимающий. Но сегодня он убеждается, что это не так. Все пары ссорятся. Это абсолютно нормально. Это часть построения отношений. Не всегда всё бывает гладко, как мы хотим. Чонгук наконец-то понимает, что всё, что так давно происходит между ним и Чимином, — это совершенно не черная полоса, это не третий этап отношений, о котором так любят писать на интернет-форумах. Это обычные ссоры, которые присущи всем людям. Не бывает двух абсолютно одинаковых людей с идентичными взглядами на мир. Именно из-за столкновения мнений и характеров возникают склоки в отношениях. Но за стычками всегда наступает перемирие, если оба человека хотят этого. Чонгук слышит, как дыхание Чимина становится спокойным. Пак в очередной раз засыпает уж слишком быстро. Чон хотел бы иметь такую же способность, даже после ссор отдавать царству Морфея без лихорадочных мыслей, крутящихся в голове. Чон поднимается с кровати, идёт тихо на кухню, чтобы не разбудить Пака. Чонгук садится за кухонный стол, подминая на стуле под себя ноги. Он достаёт из кармана домашних штанов электронную сигарету, делает глубокую затяжку. Чон выдыхает, наблюдает за рассеивающимся в воздухе паром. Это успокаивало. Всё, что сейчас происходит между ним и Чимином — это результат усталости старшего. Чонгук думает, что в следующий выходной Пака, всё точно наладится. Ссоры — это нормально. Это составляющая любых отношений. Чонгук пытается вбить в свою голову данную мысль, стараясь абстрагироваться от гнетущих наваждений, которые так и норовят прорваться в его разум. Он должен научиться относится ко всему более спокойно, перестать всё преувеличивать. Чонгук обязательно помирится с Чимином, так было постоянно.