перезаряжай, выстрели в спину

Когда Чонгук выходит из вагона поезда, оказываясь на железнодорожной платформе Пусана, ему становится немного грустно. Его никто не встречает, хотя Чон знал, что Чимин не сможет отпроситься с работы, чтобы встретить своего парня. Чонгук безмерно сильно соскучился по Паку за неделю разлуки. Младший даже и не думал, что может так тосковать по кому-то. Однако нужно всего лишь потерпеть до вечера и тогда пара влюблённых наконец-то встретиться. Холодный морозный ветер заставляет вздрогнуть Чонгука, он поправляет шарф, подаренный Чимином. Чон никогда не мог подумать, что ему настолько сильно понравится носить такую деталь одежды. «Я приехал в Пусан», — пишет короткое сообщение Чонгук, а после начинает идти в сторону выхода с вокзала. Беспорядочно мельтешащие, всё время куда-то спешащие люди раздражают. Чонгук отвык за прошедшую неделю от суматохи большого города. Всё-таки дома было хорошо. Дома было спокойно. Выйдя из здания вокзала, Чонгук достаёт из кармана пачку сигарет и зажигалку. Он так давно не курил обычные сигареты, сейчас же ему хотелось это исправить. Электронные не проносили столь большого удовольствия, не было такой сильно насыщенности. Чон смыкает между губами фильтр и подпаливает зажигалкой, делая глубокую затяжку. Наконец-то. Лёгкие сразу же ощущают насыщение, чувствуют приятную боль и наполненность от сигаретного дыма. В голову сразу же ударяет лёгкой эйфорией. Чонгук улыбается. Он выдыхает едкий дым и улыбается. Чон крутит в руках зажигалку, только лишь сейчас осознавая, что до сих не выбросил маленький подарок от Юнги, призрачное воспоминание о своей нездоровой зависимости от человека. Чонгук, недолго думая, кидает зажигалку в рядом стоящую урну. Все воспоминания о былой жизни должны остаться в прошлом. Вокзал — место, наполненное хорошими и плохими воспоминаниями миллионов людей. Символично оставить частицу своего прошлого в этом месте. Телефон в кармане Чона коротко вибрирует. Чонгук докуривает сигарету, туша бычок о железную урну, и выкидывает. «Отлично, Чонгукка, я рад, что ты добрался в целости и сохранности», — после Чимин отправляет фотографию милой кошки Комару, увлечённо смотрящей прямо. Чонгук невольно улыбается, ему до сих пор приятно, что Пак отвечает так скоро на его сообщения. Младший быстро набирает ответное сообщение. «Жду тебя сегодня после работы». «Я тоже сгораю от нетерпения наконец-то увидеть тебя, Чонгукка. Прости, что не смог тебя встретить». Чонгук не обижается. Он понимает, что Чимин не может полностью подстроиться под него, но так хотелось. Чонгук, кажется, никогда не исправится. Обжёгшись один раз в жизни, он хочет, чтобы теперь его партнёр уделял ему полностью всё своё время, из кожи вон лез, но только, чтобы порадовать. Так не бывает. * Оказавшись в съёмной квартире, Чонгук понимает, что ему помимо разбора вещей с дороги придётся ещё убираться и пытаться выжить из себя все кулинарные таланты, потому что Пак, вероятно, придёт после работы очень голодный. Чону же нужно произвести впечатление заботливого партнёра, тем более сегодня Чимин придёт к младшему впервые в гости. Всё-таки хочется показаться намного лучше, чем Чонгук является на самом деле. Мама Чона наложила в сумки оказывается много вкусностей. Чонгук даже не обратил на это внимание. Значит, вопрос с готовкой всё-таки отпадает на сегодняшний день. — Спасибо, мама, — тихо произносит Чонгук, расставляя в холодильник ёмкости с готовой домашней едой. * Уборка квартиры впервые приносит Чонгуку хоть какое-то удовольствие. В процессе все его мысли только лишь о Чимине. Совсем скоро они будут вместе, осталось подождать всего лишь несколько часов и их разлука наконец-то закончится. Чонгук впервые, кажется, за год убирает все разбросанные личные вещи, протирает даже труднодоступные места и углы квартиры. Ему кажется, что его жилище не было настолько чистым, даже тогда, когда он в него заехал. Всё в квартире блестело. Пахло чистотой. Чонгук и не думал, что может радоваться простой аккуратности, которую обычно поддерживают большинство людей в своих квартирах. Оказывается, после затяжного выгорания и нежелания что-либо делать, так приятно получить удовольствие от обычной уборки. Чонгук даже не ленится проветрить комнаты, чтобы наконец-то его квартира вдохнула свежий воздух. Чон даже задумывается, что быть может стоит всё-таки перестать курить в помещении. Однако спустя полчаса он всё-таки подпаливает сигарету, новой, недавно купленной зажигалкой. Как Чонгук, не пытался исправиться и стать лучше, некоторые аспекты своей жизни он, пока что, не в силах изменить. * — Как ты добрался, Чонгукки? — в телефонной трубке слышится обеспокоенный голос мамы. Женщина впервые позвонила сама, без предварительных сообщений. — Всё в порядке, уже дома, — мягко произносит Чонгук. — Спасибо, что наготовила столько вкусностей. — Хорошо кушай, пожалуйста, а то ты так сильно похудел. — Будет сделано, мама. — Я очень на это надеюсь. Сейчас Чонгуку совершенно никак не хотелось расстраивать родителей. Поездка домой напомнила Чону, что его отец и мать — люди, которые изо всех сил старались дать своему ребёнку самое лучшее. Чонгуку не должен их подвести. * В назначенный час, который так долго не хотел наступать, в квартире Чонгука раздаётся звонок в дверь. Чон быстро поднимается с кровати, отвлекаясь от телефона и залипательных видео, и практически бежит, чтобы открыть столь долгожданному гостю. — Привет, Чонгукка, — произносит Чимин, как только дверь открывается. Чонгук не может контролировать свои эмоции. Он тут же набрасывается на Пака, заключая в крепкие объятия. Куртка Чимина холодная, на улице минусовая январская температура, но Чону всё равно. Он так давно хотел это сделать. Он так сильно скучал по старшему. — Привет, хён, — выдыхает Чонгук. — Ты заболеешь, если продолжишь обнимать меня в холодной куртке на пороге квартиры. Давай я хотя бы зайду и разденусь, — усмехается Пак. — Ой… — виновато произносит Чонгук, отстраняясь от старшего. — Я просто очень сильно скучал по тебе, — как приятно говорить партнёру о своих эмоциях, не пытаясь их скрыть. — Я тоже очень сильно скучал. Чонгук улыбается, слишком счастливо. Его переполняют столь много положительных эмоций, в которых не страшно захлебнуться. Чон закрывает входную дверь, наблюдая за тем, как Пак раздевается. — Ты будешь не против, если я всё-таки приму у тебя душ? — спрашивает Чимин. — После работы я очень сильно смешил к тебе, чтобы поскорее увидеться, а сейчас мне кажется, что я воняю хуже, чем дворовая собака. — Конечно можно, в ванной есть чистые полотенца. Чонгук рад, что всё-таки не поленился прибраться в ванной комнате, выкинув всё ненужное и бросив в стиральную машину грязные вещи. — Спасибо, я быстро! Чонгук с улыбкой смотрит, как Пак направляется в сторону ванной. Чон впервые, находясь в своей квартире, ощущает себя по-настоящему дома. * Когда Чимин выходит из ванной и появляется в дверном проёме кухни, Чонгук успевает накрыть стол: поставить тарелки и разогреть еду, приготовленную мамой. — Я подумал, что ты голодный. — Правильно подумал, спасибо, — говорит Пак, держа в руках рюкзак. — Я решил, что быть может нам стоит немного отметить наше воссоединение, — он достаёт бутылку соджу. — Мы давно не пили вместе, — подмечает Чонгук. — Практически с самой нашей первой встречи. — Думаю, это хорошая идея. Чонгук надеется, что это и вправду хорошая идея. Он вспоминает свои весьма губительные отношения с алкоголем, от которых он только лишь недавно избавился. — Чонгукка, всё будет хорошо. Не забывай, что алкоголь — это всего лишь двигатель беседы, не нужно стараться быстрее высушить рюмку. — Хён, я всё-таки не алкоголик, я смогу сдержаться и не напиться. Тем более, мы будем пить вместе, значит, ты будешь присматривать за мной. — Конечно, хён будет присматривать за тобой, — с усмешкой произносит Пак. Чонгук подходит к Чимину, перехватывает у старшего бутылку с соджу и наклоняется к лицу того, чтобы оставить мягкий нежный поцелуй на чужих губах. Так приятно было ощущать теплоту и мягкость чужой кожи. Чонгук, если честно, уже и забыл, как это целовать Чимина, а они всего не виделись неделю. Пак сразу же отвечает на поцелуй, медленно двигая своими губами, оставляя всё это действо таким же мягким, не переходящим грани дозволенного. Они ещё ни разу не целовались страстно, с желанием овладеть друг другом полностью. Чонгук, конечно же, думал об этом, что это нормально хотеть своего партнёра, и он хотел Чимина, но всё-таки боялся самостоятельно пересекать эту хлипкую грань между страстью и целомудренностью. — Давай есть, хён, — говорит Чонгук, отстраняясь. — Я очень голоден, Гуки. * — На самом деле, новогодние праздники выдались достаточно забавными. В магазин много приходило поддатых людей, рассказывающих весьма забавные истории. Один мужчина умудрился утопить в кружке пива свой телефон, другой потерял своё обручальное кольцо во время празднования Нового года и сильно поссорился со своей женой. И все эти истории объединяет то, что все эти люди приходят в наш магазин, чтобы излить душу продавцу, в данном случае мне, и загладить весь негатив очередной порцией алкоголя. Все беды людей из-за спиртного, но они также стараются забыть об их последствиях, утопив их в рюмках или бокалах. Весьма иронично. Чонгук увлечённо слушает Чимина, медленно цедя соджу из рюмки. Ему нравилось, что Пак делился с ним такими пусть отвлечёнными рассказами. Пусть совсем недавно Чон был похожим на тех самых клиентов, но сейчас ему было даже не обидно слушать такие истории со стороны. — Мои новогодние выходные прошли весьма скучно, по сравнению с твоими. Я провёл их с семьёй, помогал маме по дому, старался научиться у неё необычным кулинарным рецептам, вышло правда из этой затеи абсолютно ничего, — усмехается Чонгук. — Как тебе кстати то, что приготовила моя мама? — Очень вкусно, правда. — Может быть, я даже передам ей, что тебе понравилось, как она готовит. — Передавай, конечно, передавай. Я буду даже рад с ней познакомиться. — Я пока не уверен, что наступило время для этого шага, потому что не знаю, как представлять тебя своим родителям. — Представь меня, как очень хорошего друга, — выдыхает Пак. — Я понимаю, что немногие родители могут принять своих детей такими, какие они есть. Я очень долго был в натянутых отношениях со своей матерью, когда он узнала, что мне симпатичны не только девушки, но и парни. Однако сейчас мы созваниваемся с ней хотя бы по праздникам, лёд потихоньку тает. Чонгук только лишь сейчас понимает, что он абсолютно ничего не знает о родителях Чимина. Их разговоры никогда не затрагивали тему семьи старшего. — А твой отец? — Он давно уже ушёл из семьи, когда мне было лет семь, наверное. Он долгое время изменял матери, та это терпела, сколько могла, но в итоге всё-таки выгнала его из дома. — Мне очень жаль. Чонгук осекается. У него полная семья, в которой и отец, и мать любят друг друга уже на протяжении долгих лет. Сам же Чон никогда не задумывался, что ему так сильно повезло иметь родителей, которые по сей день вместе в крепком браке. — Не нужно, Чонгукки, мой отец — самый настоящий поддонок и мне плевать, как он вообще сейчас живёт, и жив ли сейчас. * Бутылка соджу незаметно полностью иссушается за душевными разговорами, тарелки с едой также пустеют. Чонгук ощущает себя максимально расслабленным и счастливым. Сейчас он сидит на кухне вместе с Чимином, и кажется, что кроме них двоих в этом мире никого абсолютно нет. Ему хочется, чтобы такие посиделки повторились ещё много-много раз. Взгляд Чонгука невольно задерживается на губах Пака. Он желает так сильно поцеловать Чимина, впиться в его губы страстно, так яростно. Чон имеет плохую привычку — желание вступить с партнёром в интимную связь после нескольких выпитых рюмок или бокалов спиртного. Сейчас же он хочет Чимина безмерно сильно, потому что это наваждение подкреплено ещё столь тёплыми, романтическими чувствами. — Ты когда-нибудь думал о сексе со мной? — внезапно произносит Чонгук. Если бы Чон не был сейчас полностью расслаблен под действием алкоголя, то он никогда не задал бы столь щепетильный вопрос, у него не хватило бы смелости. — Честно, сказать? Да, думал, но считал, что ещё не наступило подходящее время. — Уже наступило, если ты, конечно же, этого хочешь. — Я хочу. — Можешь подождать меня в спальне? — Ты, действительно, хочешь это сделать сейчас? — голос Чимина максимально серьёзный, кажется, будто он и вовсе мгновенно протрезвел. — Да, я хочу сделать это сегодня. * Чонгук, если честно, не любил процедуру подготовки к сексу. Ему она казалась максимально мерзкой, однако на данный момент он смутно представлял себя в активной роли. Ему больше нравилось быть снизу, чтобы у его партнёра было чуть больше власти над ним. Конечно, у Чонгука был опыт с девушкой, ещё в школе, в выпускном классе. Ему нравилось делать приятно своей партнёрше, двигаться в чужом теле, даруя наслаждение. Однако с парнями Чонгук не видел себя в верхней позиции, ему нравилось, когда именно в его тело вбивались мягкими или быстрыми толчками. * Когда Чонгук входит в спальню, Чимин сидит на кровати. Младший невольно ловит на своём голом теле влюблённо-восхищённый взгляд Пак. Чонгук совершенно не испытывает стыда, находясь полностью обнажённым впервые перед старшим. Чон чувствует, что сейчас он может полностью довериться своему партнёру. И он не ошибается. Прикосновения Чимина аккуратные, нежные, его руки исследуют кажутся всё тело младшего, даруя истинную ласку. И Чонгук впервые касается кого-то без опаски, Пак не против, чтобы и его трогали везде, где хочет младший. Кожа Чимина такая мягка, приятная, руки Чона без стыда залезают под чужую футболку, проводят по спине. Чон ощущает подушечками пальцев выпирающие кости ребер. Видимо, Пак такой же очень худой, как и младший. Поцелуи Чимина мягкие, медленные, в них хочется и вовсе утонуть. Пак совершенно не спешит, касается своими губами шеи младшего, целуя её, наслаждаясь. Чонгук тонет в плотском удовольствии, смешанном с приятным туманом разума от алкоголя. Чимин тёплый, такой приятный, Чону, так нравится обнимать старшего, когда тот вылизывает его шею. — Ты очень красивый, — выдыхает Пак, смотря в глаза Чонгуку. И Чон невольно смущается, потому что раньше ему не говорили таких слов во время столь интимного процесса. Чимин касается губ Чонгука своими, сначала аккуратно, столь невесомо, но вскоре их поцелуй становится страстным, полным желания. Чон приоткрывает свой рот, и их языки сплетаются в непонятном танце, со вкусом соджу. Чонгук ощущает, как его возбуждение нарастает с каждой секундой, он чувствует коленом, что и сам Пак возбуждён. Чон невольно надавливает на чужой пах, слыша ответный томный вздох. И это так приятно — желать и быть желанным. Чонгук чувствует на своей груди чужую ладонь, которая плавно двигается, останавливаясь на напряжённом соске. Чон несдержанно охает, когда Пак аккуратно сжимает пальцами горошину, а после начинает медленно поглаживать, доводя до исступления. Чонгука ещё никто никогда так не касался. Секс с Юнги был похож на животное желание, поскорее овладеть телом, без каких-либо прелюдий. Без каких-либо эмоций и чувств. Чимин аккуратный, он словно боится что-то сделать не так, как-то поспешить. И Чонгуку вся эта неторопливость очень нравится. Именно в ней он ощущает всю бескрайнюю чувственность процесса. Чимин отстраняется, лишь только для того, чтобы снять футболку. Избавившись от одежды, он снова нависает над младшим, чтобы в очередной раз продолжить целовать его тело. Чонгук чувствует тепло чужого рта на своём соске и кажется вовсе теряется в удовольствии, он тихо стонет, обнимая Чимина за шею. Язык Пака прытко, быстро двигается, касаясь кончикам соска. Чонгук не сдерживается, он слегка сжимает между пальцев пряди волос старшего, утопая в наслаждении. Так хочется наконец-то избавиться от этого тянущего возбуждения внизу живота, ощутить в себя чужое тело. У Чонгука так давно не было близости с кем-то. — Ох… — выдыхает Чонгук. — Давай приступим к главному. Чон не может больше сдерживаться, он хочет, чтобы их тела наконец-то слились воедино. Он так сильно хочет испытать оргазменную волну, расходящуюся по всему телу. Он так сильно хочет стать с Чимином ещё ближе, насколько это возможно на данный момент. Пак послушно останавливается, смотрит на Чонгука вопросительным взглядом и наконец-то произносит: — У тебя есть смазка? У меня только лишь презервативы, и не спрашивай, почему они у меня с собой. Чонгук и вовсе не хотел задавать этот вопрос. Это нормально, что в двадцать первом веке молодой парень носит с собой презервативы. Всё-таки лучше иметь с собой средство контрацепции, нежели подцепить от кого-то какую-то болезнь. Конечно, Чонгук и не думал, что Пак вот так соглашается на секс с кем-то мало знакомым, но всё же в ношении презервативов с собой не было ничего противозаконного и подозрительно. — Смазка есть в тумбочке возле кровати. Чимин быстро копошиться в содержимом ящика и находит лубрикант, которым Чонгук не редко пользовался при мастурбации для увеличения приятных ощущений. — Я постараюсь быть осторожным, — выдыхает Пак. — Если тебе будет больно, сразу же говори. — Хорошо, хён. Чонгук думает, что столько аккуратный Чимин не сможет ему сделать больно. Пак открывает тюбик со смазкой, выдавливает достаточно количество на пальцы и немного растирает. Чонгук видит, что на лице Чимина заметен неподдельные страх и боязнь. Однако, когда Чон ощущает внутри себя первый палец, он даже практически не шикает. Это, конечно, немного неприятно, но боли совершенно не чувствует. Чимин продолжает медленно вводить фалангу, наблюдая за реакцией младшего. — Всё в порядке, хён, можешь продолжать. Пак кивает и начинает аккуратно двигать пальцем внутри. И весь этот процесс кажется Чонгуку весьма неловким, но в то же время максимально заботливым. Чон практически не замечает, как к пальцу добавляется второй. Чимин всё также медленно и аккуратно разрабатывает, разводя фаланги в стороны. И Чонгук невольно думает о том, что это первый его сексуальный опыт, при котором его партнёр столь чутко относится к нему, боясь навредить. Когда Пак вводит ещё один палец, Чонгук протяжно стонет, потому что тот попадает по простате, приятные ощущения разносятся по всему телу, заставляют вставший член младшего невольно дёрнутся. Чимин накрывает ладонью возбуждение Чона, начинает в такт движения своих пальцев, двигать ладонью, и Чонгуку вовсе кажется, что ещё немного и он кончит. Его член так сильно жаждал хоть какого-то прикосновения столь долгое время. — Чёрт! — стонет Чон, когда пальцы в очередной раз попадают по простате, а движения ладони Чимина на члене становятся быстрее. — Я хочу кончить вместе с тобой, хён. Пак останавливается, услышав эти слова, его губы расплывается в довольной ухмылке. Чимин быстро избавляется от джинсов и боксеров. Чонгук смотрит на член старшего, желая наконец-то ощутить его в себе и получить долгожданную разрядку. Чимин достаёт из кармана джинсов презерватив, быстро открывает упаковку, и раскатывает по члену. Пак обильно льёт смазку, размазывая ладонью по всей длине. — На самом деле, это немного даже волнительно, — усмехается Чимин, пристраиваясь между, разведённых ног младшего. — Если тебе будет как-то некомфортно, ты только скажи. Чонгук послушно кивает. Чон неконтролируемо сжимается, когда чувствует, как в него входит головка. Он тут же пытается изо всех сил расслабиться, потому что понимает, что скованность сделает только лишь хуже и ему, и Чимину. — Всё хорошо, Чонгукки? — обеспокоенно спрашивает Пак, касаясь ладонью щеки Чонгука. — Да, всё в порядке, хён, продолжай. Со следующим толчком Чон ощущает облегчение. Чонгук слышит, как с губ Пака срывается протяжный стон, который так приятно ласкает его слух. Чону хочется в очередной раз услышать это. Чимин продолжает двигаться аккуратно, медленно гладит Чонгука по щеке, наблюдая за его реакцией. Чон видит, как сильно Пак сдерживается, чтобы не ускорить темп, как заботиться о том, чтобы не сделать младшему больно. И это так было приятно осознавать. Впервые Чонгуку было не больно. Чон надрывно стонет, когда член старшего полностью входит в него. И их стоны смешиваются в самую чудесную мелодию. Чонгуку впервые было приятно, ему не хотелось болезненно кусаться. Действия Чимина оставались такими же медленными, дарующими с каждой секундой всё больше и больше наслаждения. Чонгук невольно прикрывает глаза, полностью исчезая из реального мира, растворяясь только лишь в своих ощущениях. Чон чувствует на своих губах чужие губы. Их поцелуй был наполнен нежностью и желанием обладать телами друг друга, но это желание было не животным, в этом желании были сокрыты все чувства и эмоции, переполняющие их двоих. В этот момент Чонгук понимает тонкую грань различия между занятием сексом и занятием любовью. Он впервые в своей жизни занимался любовью. Томные вздохи смешивались друг с другом, прерываясь протяжными стонами, казалось, что время всюду замерло. Был только лишь Чонгук и Чимин. Долгожданная разрядка уже не кажется столь желанной. Когда тело Чонгука содрогается в оргазме, он немного жалеет, что всё закончилось. Но сие действо было столь прекрасным и чудесным, что Чон был бы не прочь через время это повторить вновь и вновь. Чимин кончает спустя несколько мгновений, протяжно вздыхая. Чонгуку кажется, что в этот момент Пак по-особенному красив. Конечно, Пак всегда красив, но сейчас… Сейчас всё ощущалось по-особенному. Чонгук невольно вздрагивает, когда чувствует, как его обнимают сзади. Он никогда не мог подумать, что даже после секса твой партнёр может желать прикоснуться к тебе. Раньше Чонгук после процесса соития ощущал себя использованным, никому не нужным. Сейчас же Чон чувствовал тепло, что-то так давно сломленное внутри него наконец-то склеивалось.