Don't hurt me

Натаниэль заходит в кабинет и слышит как из спальни доносится приятная мелодия клавиш. Натаниэль мог поспорить, что играла Касуми, поскольку Ичиро предпочитает более быстрый темп музыки и обычно не играет днем. Дверь приоткрыта, поэтому он наблюдает как Ичиро с Касуми сидят на скамье перед фортепиано и губы Ната расплываются в теплой улыбке. Касуми так похожа на Ичиро в этот момент. Она закусывает щеку изнутри, ее брови чуть нахмурены и на лбу пролегла складка, она сосредоточено смотрит на клавиши, пока ее длинные изящные пальцы играют знакомую мелодию, наращивая темп музыки. Ичиро сидит рядом, иногда что-то подсказывает или просто комментирует. В его глазах гордость за своего ребенка. И Ичиро сказал бы спасибо отцу, который наплевал на его желание и обязал его научиться играть на пианино, через сломанные пальцы и ненависть старшего сына к этому делу, кто же знал, что сестра по собственному желанию захочет научиться играть, а Ичиро сможет ей помочь, научив ту с самого нуля и по сей день это их любимое совместное занятие и времяпрепровождения. А Натаниэль гордится за них обоих. За Ичиро, который смог привить любовь своему родному человеку к музыке,без поломанных костей, унижений и новых порезов. За Ками, которая в такие моменты становится ангельским ребенком, внимая все, что говорит ей брат и схватывая на лету. Касуми может сидеть часами, разучивая новую мелодию, а после преподнести свою игру на прослушивание Нату и Ичи, однако самыми ценными моментами была их совместная игра, когда Ками улавливала более менее свободного брата и тот с удовольствием шел играть с ней, а Натаниэль был просто тихим слушателем, однако чаще всего сидел в другой комнате, потому что понимал, что у каждого из них должно было быть общее дело в которое не лез третий, такова была позиция Ната и он не мешал двум Морияма быть друг с другом, проводя по-настоящему братские и сестринские моменты. По этой причине Нат просто стоял, облокотивший на дверной проем и ждал когда они закончат. Пальцы Касуми, тонкие и изящные, скользили по клавишам. Звуки рождались под ее прикосновениями, постепенно набирающие силу и уверенность. Мелодия, сложная и изысканная, расцветала, растекалась по комнате, заполняя каждый уголок звучанием. Ичиро, сидящий с ней рядом, наблюдал за своей сестрой с мягкой полуулыбкой, в его глазах отражалась гордость. Он помнил, как учил ее играть, как её маленькие пальчики с трудом нажимали клавиши, как она терпеливо отрабатывала гаммы. Теперь же она играла с легкостью и грацией, каждый аккорд был чист и точен. В следующей части музыка стала более лиричной, наполненной печалью и тоской. Пальцы Касуми двигались плавно и свободно, создавая волны звука, которые окутывали слушателей в комнате. Затем темп ускорился, музыка стала энергичной и зажигательной. Касуми играла с блеском в глазах, ее пальцы порхали по клавишам с невероятной скоростью. Натаниэль улыбнулся. Он знал, что она вкладывает всю свою душу в эту игру. Когда последняя нота затихла, в комнате повисла тишина. Затем позади раздались аплодисменты Натаниэля. - Умничка, - целует он в щеку сестру, когда он подходит к ним, после завершения игры. Касуми улыбнулась, ее глаза сияли от счастья и благодарности. Она знала, что все свои успехи она должна своему брату, тому, кто когда-то так терпеливо учил ее игре. Когда Ками улыбалась, что делала довольно часто, ямочки на щеках углублялись, добавляя ещё больше обаяния её лицу. Это создавало впечатление, что каждая улыбка, словно мелодия, приносила свет и радость окружающим, как и её игра на пианино. Рядом с Касуми невозможно было не чувствовать себя лучше; её положительная энергия и теплая натура притягивали людей, словно магнит.Натаниэль всей душой обожал Касуми и по-настоящему  считал ее своей родной сестрой. - Я могу украсть твоего учителя на пару минут? - Он подходит к Ичиро и обнимает его за торс со спины. Слыша от все еще улыбающейся Касуми «Так уж и быть», поэтому Нат поднимает Ичи со скамьи и они покидают комнату, уже слыша позади отрывки композиций. Ичиро опирается на стол, Нат встает у него между ног, чувствуя на своей талии поглаживания родных рук. - Что случилось? - У меня до тренировки десять минут осталось, а потом я бы тебя увидел только завтра. В общем. Как ты смотришь на то, чтобы... Жан поехал с нами во Францию...? - неуверенно спрашивает Нат, но смотрит в пепел напротив. - Ты хочешь чтобы они встретились? - И это тоже. Я все взвесил и понял, что это будет вполне безопасно. Но, - Нат думает пару секунд, после продолжает,- Переформирую вопрос. Тебе будет комфортно если с он полетит с нами? Натаниэль знает, что Ичиро не любит чужаков и не подпускает их к себе слишком близко. А Жан для него посторонний человек, хоть и является другом Ната, поэтому рыжий сомневался, предлагать ли эту идею вообще. Однако, для Жана это было бы очень важно, к тому же Нат все еще испытывает муки совести за то, что Моро все еще думает что Элори мертва, а Натаниэль знает правду. - Почему нет, - недолго думая отвечает Ичиро и Нат неотрывно смотрит в его глаза с минуту, чтобы убедиться в том, что это правда не доставит ему дискомфорта. Однако взгляд Ичиро такой же теплый, поэтому Нат позволяет себе улыбку, - я неплохо отношусь к Жану. Так что я не против. После банкета сможете съездить в Марсель. Натаниэль расплывается в еще большей улыбке и целует своего мужа, пока тот запускает свою руку в капну рыжих мягких волос.

***

Когда Натаниэль предложил полететь с ними во Францию, у Моро перехватило дыхание и по чистой мере три минуты он стоял без единого движения, забыв как дышать. Он ответил лишь когда Нат закинул ему руку за плечо и по-братски обнял француза. Жана смущало все в этом предложении. Как Нат уговорил кого бы то не было? Как он покинет пределы гнезда? Как его отпустит Хозяин? Жан понимает, что Натаниэль буквально идет напролом, если в его голове засела какая-то мысль и ее нужно реализовать, поэтому сомнений в том, что Нат всесилен оставалось все меньше и меньше. - Ичиро хорошо к тебе относится, он был не против того, чтобы ты съездил домой, - как ни в чем не бывало пожимает плечами Нат, а для Жана одно лишь упоминание кого-то из Мориям вводит в ступор, - Нам следует быть в Париже на вечернем банкете, но на следующие два дня мы можем уехать в Марсель, если захочешь. - Но...- хотел было тихо задать свои вопросы Моро, но его опередили. - Любая собственность второй ветви, на самом деле принадлежит первой, поэтому не беспокойся насчет птички и тренера, - Нат мягко улыбается четвертому номеру, - так ты согласен? - Конечно, - поспешно отвечает четвертый и смотрит в голубые глаза напротив, что сейчас горели так, будто на них падал солнечный свет, - Нат, спасибо. Жан впервые покинет гнездо, не для того чтобы поехать на матч, поэтому ожидал этот момент с трепетом и нервозностью одновременно. Во-первых, он летит не только с Натом, но еще и с Господином, которого он увидит третий раз в жизни, не считая фото в новостных каналах. Во-вторых, как к этому отнесется Рико, если узнает. Жан внутренне понимал, что теперь ему ничего не грозит, но осознание того, что Рико все еще может действовать за спиной брата, не оставляло его в покое. Они выезжали сразу после тренировки и очередной стычки двух Мориям, даже трех. А именно Натаниэля Морияма, Рико Морияма и Тэтудзи Морияма. В собрание сумасшедшей семейки не хватало только Ичиро и Касуми Морияма, которые в это время были недалеко и прекрасно слышали перепалку. Когда Жан выходит на улицу в его глаза сразу бросается на выделяющуюся фигуру мужчины. Высокий и статный, он обладал аурой власти и уверенности. Его угольно-черные волосы были аккуратно уложены, а черный костюм-тройка, который явно стоил целое состояние сидел на нем безупречно, подчеркивая широкие плечи и узкую талию. Несмотря на присущую ему элегантность, в его облике чувствовалась опасность, как у хищника, притаившегося в тени. Глаза были холодные и бесстрастные, как осеннее небо, но в их глубине таилось что-то необъяснимое. Губы были тонкими и сжатыми в линию, придавая его лицу суровое выражение. В его движениях была грация охотника, плавность и точность, не оставляющие сомнений в его смертоносных навыках. Несмотря на свою устрашающую внешность, от него исходила странная привлекательность, про это не раз упоминал Нат и теперь, когда Жану довелось рассмотреть его более тщательно, он смел с ним согласиться. Было что-то завораживающее в его загадочности, в контрасте между его холодным профессионализмом и скрытой под ним силой. - Ваши родственники меня заебали, - возмущается Нат, когда они выходят на парковку, где возле машины мило беседовали Ичиро и Касуми. - Они и твои тоже так-то. О, Жан, привет, - чтобы не выслушивать возмущения брата, она переводит все свое внимание на Моро, пока Нат заказывает глаза, но приветственно целует Ичиро в губы, продолжая жаловаться на двух других Мориям. Жан не знал, поклониться ли ему, однако Касуми просто протянула ему руку для рукопожатия и с милой улыбкой представилась. Он еще стоял в ступоре от того, что еще пол часа назад он был в обществе двух кровных Мориям, один из которых перебил всех игроков своей тростью, а второй унизил всех кого только можно, к тому же вписывая каждого в борт, оставляя синяки, кидая издевки каждые пять минут. И тут он знакомится с очень милой девочкой - подростком, которой он бы дал все семнадцать, не знай он о том, что ей только исполнится четырнадцать. Высокая фигура Моро смягчилась при виде невысокой, изящной Касуми. Ее темные, прямые волосы обрамляли острое лицо с высокими скулами и точеным носом. Полные губы с игривыми ямочками на щеках контрастировали с серыми, почти серебряными глазами, которые светились мудростью и очарованием. В ее улыбке, в каждом движении сквозила мягкость и теплота, словно ее присутствие было способно исцелить душевные раны и наполнить сердце надеждой, а это именно то, о чем говорил ему Натаниэль. Ангел в темном обличии, именно так он описывал Касуми. Она добра к добрым людям. Мудра не по годам и после разговора, тебе не потребуется психолог. Она словно чувствует людей, видит все их внутренние переживания и эмоции, а это важная часть для контактирования с Ичиро Мориямой.  Он еще на фото, которые Моро увидел в телефоне Ната, заметил огромное сходство между ней и своей сестрой - Элори. Что-то больно стянуло в груди, но Жан попытался улыбнуться девушке, та кажется оценила его попытку. - Чтоб каждый час отчитывалась, поняла? - строго говорит Нат, потому что ненавидит оставлять Касуми одну в стране, но хоть кому-то стоит оставаться в Америке, которую тоже нельзя оставлять без присмотра. Натаниэль целует ее в щеку и обнимает со всей братской любовью, пока Ками делает тоже самое. Они садятся в машину, Жан неотрывно смотрит на то, с какой нежностью Господин обнимает свою сестру, что-то говорит, а после целует в лоб. Ичиро садится за руль, заводит машину, смотрит как к Касуми подходят двое телохранителей и наконец выезжает за территорию корта. - Даешь добро на обсуждение с дядей, подарок на др? - Жан, до этого еще пребывающий в своих мыслей и не сильно вникая в их разговор, сейчас заинтересовался разговором, хоть и понимал, что это не его дело. - Она расстроится, если что-то пойдет не так и поездку придется отменить. Хоть и все поймет. - Давай придумывать запасной вариант. У нас еще, - Натаниэль смотрит на монитор в машине, - две недели. Ичиро будто согласно кивает. Жан замечает их переплетенные руки и он чувствует в груди какое-то ноющее чувство, которому не может дать точное определение. Оставшаяся дорога к аэропорту пролетела в тишине, нарушаемой лишь мягким гудением двигателя роскошного мерседеса. За окном мелькали знакомые пейзажи, размываясь в стремительном потоке. Жан, сидящий на заднем сиденье, наблюдал за этим завораживающим зрелищем, погруженный в собственные мысли. Напряженность в салоне была ощутима, несмотря на молчание. Ичиро, с его непроницаемым выражением лица, казался сосредоточенным на чем-то своем, хотя это можно было списать на слежением за дорогой. Натаниэль, наоборот, слегка расслаблен, но и его взгляд был неспокоен. Жан вдруг подумал, что это могло иметь отношение к Касуми Морияма, но понимал, что вопросы будут лишними. Салон частного самолета встречал их роскошью и комфортом. Мягкие кресла из светлой кожи, приглушенный свет, идеальная чистота. Жан, привыкший к суровым реалиям, испытал некоторое удивление. Ичиро, как и ожидалось, вел себя сдержанно, занимая место у окна. Натаниэль уселся по правую сторону от мужа, раскладывая документы на столике, но его внимание было приковано к Жану. Этот незаметный жест заставил Жанa почувствовать уютнее в столь новой обстановке. Когда самолет начал разгон, Жан ощутил знакомое напряжение в желудке. Затем, резкий рывок вверх, и мир внезапно изменился. Глядя в иллюминатор, Жан видел, как они отрываются от земли, набирая высоту. Город оставался внизу, как картина, постепенно уменьшаясь в размере. Почувствовав легкое покалывание в груди, Жан наконец оторвал взгляд. Натаниэль смотрел на него со своей обычной заботливой улыбкой, чтобы дать ему понять, что он не один, как делал это всегда.  Через некоторое время Моро замечает, как Натаниэль уходит и все внутри него напрягается. Он не хотел бы оставаться один на один с Господином. - Я организую тебе встречу с твоей сестрой, но буду надеяться на твою благоразумность и эта информация не выйдет дальше стен этого самолета. - произнес Ичиро Морияма и его голос с легким оттенком хрипотцы стал для Моро оглушительным в этой напряженной тишине. Первые минуты Жан не осознавал ту мысль, которую пытался донести ему молодой Господин, он лишь пытался расслышать его столь холодный и спокойный голос сквозь весь оставщийся шок и еще спутанные мысли. - Она жива?...- Жана пробивает холодом, он замирает и перестает дышать, чувствуя каждой клеточкой своего тела проходящий ток, в томительном ожидании смотря на старшего Морияму. - Твои родители продали ее спустя два года после тебя, - Ичиро как-то странно на него взглянул, но Моро даже не хотел сейчас разбираться с мыслями и маской молодого лорда,- Когда Натаниэль узнал об Элори, он начал ее поиски. Три года назад мы ее нашли. Ниэль не говорил тебе только с целью того, чтобы обезопасить меня и мою сестру. Сейчас, когда наше положение укреплено и Франция находиться под властью Хэтфордов, мы можем обеспечить вашу безопасность, поэтому даем вам возможность встретиться. Натаниэль будет с вами. - Что я вам буду должен за это? За встречу, за то что нашли ее?- Жан привык, что в этом мире ничего не делается просто так, а удача в жизни его явно не преследовала. Холодные как сталь глаза Ичиро Мориямы оглядывают Моро, который в этот момент хотел провалиться под землю. И надо же было рот открывать? Это неподобающие поведение перед господином и он может поплатиться за то, что лишний раз высунул язык. Он хотел было извинится за свою наглость, но его опередили. - Думаю стоит прояснить мою позицию, - начинает японец и неотрывно смотрит в глаза Жана, - Я имею о тебе хорошее мнение и не советую тебе его портить. То, что я делаю сейчас, ты можешь воспринимать как благодарность за то, что в мое отсутствие ты находишься рядом с Ниэлем.  Твой долг заключается только в последствии действий твоих родителей. Это их долг клану. Мне лично, ты ничего не должен,- видимо заметив недоверие в глаза ворона, Ичиро продолжил, -  У меня есть младшая сестра и я забрал ее от отца, только чтобы он выгодно не продал ее замуж за престарелого будущего партнера. Только у меня было влияние изменить ее жизнь, а у тебя нет. Это одна из главных причин по которой я помог в поисках и ее дальнейшей жизни, - Ичиро знал, что Натаниэль рассказал ему об этом, но видимо услышать из первых уст было для Моро неожиданно, однако произвело нужный эффект. - Что с ней сейчас? - Она живет в приемной семье, с нашими людьми в отставке, моя сестра в хороших отношениях с Элори, поэтому со всеми возникающими проблемами и так далее разбирается она. Насколько мне известно через два года она заканчивает школу и планирует связать свою жизнь с музыкой, - француз тупит взгляд, рассматривает свои бледные руки и Ичиро видимо решает вывести его из такой задумчивости, - Она знает о тебе, смотрит матчи, не думаю, что тебе стоит беспокоиться о том, как вы будете взаимодействовать, - когда Нат говорил про то, что его муж буквально читает мысли, Жан этому не верил. До этого момента. Иначе как обьяснить ответ на еще даже не прозвучавщий вопрос. - Спасибо, - спустя затянувшуюся паузу тихо  и совершенно искренне произносит Жан, а Ичиро кивает будто сам себе. Жан не знает, нужно ли сказать что-то еще. - Мне...жаль, что так вышло, - его голос так и не сменил ни одну эмоцию, он такой же ровный и глубокий, нет жалости и сожаления, но Жан просто не мог приписать этому тону сарказм. Нат упоминал об этой черте и теперь Моро понял, что рыжик имел ввиду. Жан потупил взгляд и надеялся на то, что Морияма сможет пояснить свою мысль. За что именно ему жаль? - У Рико нет понятия границ дозволенного. Как бы то не было я чувствую ответственность за своих людей и их действия. Моро тяжело сглатывает и даже не знает как реагировать на то, что глава клана просит у него прощения за действия своего брата...? - Вы тогда не были... у власти. - Сути не меняет, - Ичиро переводит взгляд на окно иллюминатора, а Жан наконец замечает возвращение рыжего и выдыхает от облегчения. Слишком много информации, слишком много эмоций. *** - Рассказал? - спрашивает Нат по возвращению, переходя на русский. В ответ Ичиро кивает и они оба украдкой смотрят на облокотившегося на окно француза, но Нат не решает нужным отвлечь его от собственных мыслей, - Спасибо, - он целует мужа в щеку и это благодарность вновь за все, что тот для него делает и Ичиро понимает, поэтому с теплотой переплетает их руки в замок, ратсопляя холодный океан глаз Веснински. Они разбираются с документами, обсуждают будущий банкет и предполагают то, чего можно ожидать от партнеров и союзников. В следующую ночь будут вновь совершатся новые сделки, но все будет надеяться, что ничья кровь не прольется, несмотря на то, что сейчас почти между всеми кланами действует мирное соглашение, как минимум у Мориям, что является ключевой составляющей спокойного времяпрепровождения с другими кланами, однако никто не гарантирует такое же спокойствие как у Ичиро Морияма у других глав мафии. Остается лишь надеяться, что все будут более чем благоразумны. Спустя три часа, проголодавшийся Натаниэль, просил подать им ужин, на который подсел к Моро, чтобы все же разговорить столь задумчивого ворона. Он специально начал разговор на французском, понимая, что Жану будет так намного комфортнее. Хоть Моро и понял, что опасаться Ичиро не стоит, все же старые привычки давали о себе знать и разделение на обычных смертных и хозяинов в его голове еще присутствовало. Моро решал домашку по экономике как прилежный ученик, так называл его Нат, который давно забыл о существование высшего образования и последний раз на парах появлялся в прошлом месяце и то, уснул на первых минутах. Моро больше не спрашивал об Элори, ему дали возможность с ней увидеться, значит все интересующиеся вопросы он сможет задать ей лично, но сердце в груди еще бешено колотилось после слов Лорда Морияма.  Натаниэль зевает и смотрит на свои наручные часы. Лететь еще четыре часа, за это время он сумеет выспаться, иначе свалится где-то на середине банкета от переутомления. Он говорит, что Моро тоже может прилечь на диван чуть дальше, но тот отнекивается и Нат понимает, с такими мыслями не уснешь. Веснински садится на свое прежнее место и с минуту залипает на  стол весь забитый бумагами, которые за эти три часа не уменьшились, думая о том, что все же Ичиро следует помочь, но видимо муж замечает эту заминку, так что за макушку притягивает его к себе, кладя его голову  на колени и Нат готов замурчать от радости. Вот за что он любит долгие перелеты. Ичиро чешет его под подбородком замечая довольную мордашку снизу, от чего Нат прикрывает глаза с полуулыбкой на лице. Тепло тела Ичиро и покачивание самолета усыпляли его. Кот. Лишь думает Ичиро про себя, трогая вновь ледяные пальцы Веснински и вызывает стюардессу с просьбой принести плед и еще кофе. После работы на отца она буквально благотворит Ичиро, поскольку к своим людям он всегда был вежлив, особенно когда те прекрасно исполняли свою работу, поэтому бедной девушке наконец стало работать в радость, до нее теперь никто не домогался без возможности сказать нет, к тому же Ичиро никогда не был привередлив, а Натаниэль давно приписал ее себе в подружки и на особо длинных перелетах уходил к ней сплетничать. Ичиро укрывает своего мальчика пледом, оставляя наруже лишь копну рыжих волос и веснушчатый нос, который мило морщится от солнца из окна. Мягкий свет салона частного самолёта ласкал лица троих мужчин. Жан, наблюдая за Ичиро и Натаниэлем, испытывал целую гамму противоречивых чувств. Необычная сцена – глава клана, обладающий холодной, отстранённой атмосферой, нежно укладывал голову своего партнёра на колени. Для Жана, недавнего свидетеля жестокости и бессердечия криминального мира, это был шокирующий, но в то же время трогательный жест. Ноющее чувство в груди, возникшее при виде переплетенных рук, усилилось, но теперь смешалось с удивлением и, к его собственному изумлению, с чистой радостью за своего названого брата. Воспоминания о ранних встречах с Ичиро, когда он пытался понять природу их отношений, проносились перед его глазами. Тогда сомнения грызли его. Стокгольмский синдром? Манипуляции? Теперь, наблюдая за нежностью Ичиро, за лёгкими, полными понимания прикосновениями, за молчаливым, но глубоким зрительным контактом, в котором не нужны были слова, Жан осознал всю глубину их связи. Даже переходы на русский язык, казавшиеся ему ранее , как свидетелю неловкими вторжениями в их интимное пространство, теперь воспринимались как проявление доверия, как естественное проявление близости. Жан видел перед собой двух разных людей в одном лице. С одной стороны, человек, способный на нежность, заботу, глубокую любовь. С другой, – беспощадный глава клана, человек, способный на жестокость и убийство. Это двойное восприятие заставляло его голову кружиться, противоречия заставляли трепетать сердце. Но теперь страх за Натаниэля рассеялся. Он увидел несокрушимую опору, верную любовь, которая сделала Ичиро не просто лидером мафии, а защитником, любимым мужем. Если бы Жана попросили описать любовь, он без сомнения показал бы на них. Они приземляются и Нат, уже переодетый в костюм, все еще клюет носом. Он погорячился, сказав, что выспится за четыре часа, кажется теперь он хочет спать еще больше. Ичиро берет сонного Ната за руку и выводит из самолета. Моро следует за ними и , как его и предупредил Нат, садится в отдельную машину, которая увозит его в отель, пока пара Мориям уезжает на банкет, который Нат успел обматерить за эти пол часа по меньшей мере раз двадцать. Ната вновь вырубает на плече Ичиро, пока они едут на заднем сиденье по ночному Парижу к назначенному месту. - Малыш, просыпайся, - Ичиро сжимает его запястье и Нат, проснувшись по совиному хлопает глазами. Он смотрит на вид из окна, очередной дворец в стиле готики, привычно для Франции. Натаниэль выходит из машины, готовясь провести последующие шесть часов за непрекращающимися разговорам, в круге лжи и чужих масок, где его будет спасать только одно - мимолетные разговоры и взгляды с Ичиро. *** Натаниэль просыпается около десяти утра и конечно, Ичиро уже давно встал, поэтому Нат недовольно мычит, поднимаясь с кровати в поисках ванной комнаты. Натаниэль встает под холодные струи воды и приводит себя в чувство, протрезвляя голову. Вечер прошел без происшествий, а какие и были, то не касались клана Морияма. Что помнил Натаниэль, так это то, что свалил к дяде пить чай, а после к ним присоединился и Ичиро, который тоже устал слушать пустые разговоры. Выходя из ванной, он одновременно пытался высушить свои влажные, медные волосы большим полотенцем, оставляя на коже капли воды, которые стекали по его груди. И в этот момент он встретился с любимыми пепельными глазами Ичиро, которые, казалось, поглощали весь свет в комнате. Нежная улыбка расползлась по его губам. Быстрым движением он обошёл низкий диван, и опустился на колени Ичиро, обвивая его тело руками и ногами, словно плюшевую игрушку, зарываясь лицом в его волосы. Поцелуй, ленивый и нежный, начался без слов, лишь отпечаток желания провести это утро вместе, наслаждаясь неторопливой близостью. Вкупе с мягкими прикосновениями, это было по-настоящему уютно. - Точно не поедешь с нами? - Ичи лишь отрицательно кивает головой и целует того в висок, Натаниэль, уже полусонный, прижимался к теплу и нежности, окутанный любовью и умиротворением.- Ладно, пойду за Жаном. Натаниэль нехотя слезает с теплого тела, но понимает, что Жану не терпится увидеться с сестрой и не хочется томить его еще более долгим ожиданием, поэтому пишет ему сообщение о том, что зайдет за ним через пятнадцать минут и пока Ичи готовит ему кофе, уходит одеваться. Серые прямые джинсы, черная заправленная футболка, толстовка на молнии с капюшоном. Волосы еще мокрые, но в целом и так нормально, по дороге высохнут. Его уже ждет чашка с крепким кофе без сахара и он выпивает его почти одним глотком, после чего вновь впивается в губы мужа, прикусывая язык и кидает: - Не скучай. - Купи Ками сувенир, иначе не останет, - Нат усмехается и покидает номер в приподнятом настроении. Веснински проходит пару номеров и стучится в одну из дверей и ему открывают в то же мгновенье. - Готов? - с улыбкой спрашивает Нат и Жан энергично кивнул.

***

В зале прилета царила суматоха, когда Жан Моро высматривал свою давно потерянную сестру. Его сердце бешено колотилось в груди - он не видел Элори восемь долгих лет. Все его эмоции смещались и он не понимал, что чувствовал. Вдруг им будет не о чем говорить? Вдруг Элори изменилась? Вдруг она привыкла жить без него и больше в нем не нуждается? Стоявший рядом Натаниэль сжал его плечо и это действие смогло хоть как-то отрезвить Моро. Внезапно его взгляд зацепился за знакомую фигуру. Молодая девушка с длинными каштановыми волосами и глазами, такими же серыми, как у него, нервно озиралась по сторонам. У Жана защемило сердце. Он нервно сглотнул. Их разделяло десять метров, но он ощущал эту пропасть всеми клетками своего тела. Натаниэль подтолкнул его, заставив сделать шаг и Жан мигом подошел к ней, его сердце замирало в предчувствии, а дыхание сбилось от волнения. - Элори?- прошептал он. Его голос пропал, как все его мысли, как только девушка обернулась, и ее глаза расширились от удивления. - Жан, - выдохнула она и уже с мокрыми глазами и улыбкой до ушей бросилась на своего брата. Он сжал ее слишком крепко, но было наплевать. Она была все такой же маленькой, какой он ее помнил. Он слышал ее тихие всхлипы и как же он надеялся, что сейчас это от радости. Натаниэль так и остался стоять на своем месте, давая им время на встречу. Сейчас они никуда не спешили. - Как ты? - Отстраняясь, но все так же держа своего брата за руки, спрашивает Элори, утирая свои глаза от слез. - В порядке, - пытается Жан сказать как можно беззаботней, но Элори видела в его глазах правду. Она знала, что за последние восемь лет он пережил слишком многое и чувствовала себя виноватой за то, что не была рядом с братом в его трудные времена. Она знала, что он пережил много боли, но не могла представить, насколько это было ужасно. Ни Ками, ни Натаниэль не рассказали о его состояние, обосновывая это тем, что это личная информация Жана и он должен будет сам все рассказать. - Я так скучала по тебе, - она вновь прижимается к его груди, а Жан все не может поверить в реальность происходящего. - Я тоже по тебе скучал. Когда они вышли из здания аэропорта к ним уже подъехала машина, поэтому они сразу же отправились в центр города, чтобы Жан вновь увидел красоты родного места. Если поставить Элори и Касуми рядом, то точно можно считать их родными сестрами, поскольку они обе отличались болтливостью, бледной кожей, светло-серыми глазами и темными, как смоль прямыми волосами. Элори, в силу своего возраста или по натуре, была куда более спокойной, нежели агрессивная и моментами чересчур эмоциональная Ками. Поэтому они были противоположностями и сестрами одновременно. Их дружба с каждым годом только крепла и Нат был рад этому, как и Ичиро. Всю дорогу Моро общались, а Нат смотрел пролетающие пейзажи за окном, иногда открывая телефон, чтобы решить что-то по работе или просто написать Ками или Ичи. Элори, Жан и Натаниэль прогуливались по оживленным улицам Марселя, города, который Элори обожала всей душой и не на что бы его не променяла. Яркое солнце заливало город, создавая причудливые узоры света и тени. Элори была в восторге от того, что могла показать своему брату и его другу свой любимый город. Она провела их по узким улочкам и оживленным площадям, рассказывая им о своей жизни в Марселе, вспоминая яркие детские моменты вместе со своим братом и Жан улыбался от приятного дежавю. Жан с интересом слушал истории своей сестры. Несмотря на то, что он провел много лет вдали от нее, он чувствовал глубокую связь с этим городом через Элори. Они направились к Старому порту, сердцу Марселя. Элори любовалась сверкающими яхтами и шумными кафе, выстроившимися вдоль набережной. Она чувствовала себя такой живой и беззаботной в этот момент. Жан смотрел на нее и улыбался. Он был рад видеть, как его сестра наслаждается этим днем. Он знал, что ему еще предстоит долгий путь к исцелению, но в присутствии Элори и Натаниэля он чувствовал себя немного лучше. Они провели весь день, исследуя Марсель. Они посетили собор Нотр-Дам-де-ла-Гард, откуда открывался потрясающий вид на город. Они прошлись по оживленному рынку Нуайе, любуясь яркими цветами и вкусными деликатесами. К концу дня они были уставшие, но счастливые. Они нашли уютное кафе и сделали заказ по всем традициям Франции. Элори и Натаниэль болтали и смеялись, а Жан сидел молча, наслаждаясь их компанией. В тот момент ворон почувствовал себя по-настоящему живым. Он был окружен людьми, которые любили и заботились о нем. Несмотря на все, что ему пришлось пережить, он знал, что его жизнь еще не закончилась. У него было будущее, и он был полон решимости сделать его лучше. Они приезжают домой к Элори и девушка сообщает, что ее опекуны оставили дом им на эти два дня. Дом был в чистом французском стиле, маленький и очень уютный. Ната положили в гостиной совмещенной с кухней, а Жан лег на диван в комнате Элори, хотя Нат сомневался, что сегодня они вообще лягут спать. Все таки им столько всего нужно обсудить. Натаниэль взял с собой ноутбук и созвонившись с Ичиро и Ками, взялся за работу, просидев так до глубокой ночи, пока Ичиро не погнал всех спать. Как только голова Ната коснулась подушки, он провалился в сон. Весь следующий день они провели вновь гуляя по городу, покупая сувениры и всякую всячину. Напоследок, когда они уже почти покидали дом, для выезда в аэропорт, Элори что-то вспомнила и побежала к себе в комнату, а вернулась с какой-то коробкой. - Передашь Ками, у нее ведь скоро день рождения? - Элори передает ему коробку, упакованную в крафтовую бумагу  и обмотанную минималистичной лентой.  - Конечно, - Натаниэль забирает довольно тяжелый подарок из рук Элори и улыбается младшей Моро. Расставание в аэропорту было тяжелым, но Нат пообещал, что Элори сможет приехать к ним в Америку и теперь они смогут видеться чаще. Казалось, что Жан стал поникшим, однако теплая улыбка так и не слезла с его лица. Нат хотел верить, что это были лучше два дня в его жизни. Весь оставшийся полет все проспали, так как летели в ночь, поэтому он прошел незаметно. Первой остановкой стала западная Вирджиния, где высаживаются Нат и Жан, а Ичиро летит до Нью-Йорка. Самолет готовился к посадке, и Ичиро, сидя рядом с Натаниэлем, нежно сжал его руку. Его обычно спокойный взгляд, скрывающий эмоции за непроницаемым фасадом, смягчился. Он повернулся к Натаниэлю, его взгляд остановился на лице рыжика. Несколько мгновений они просто держались за руки, наслаждаясь теплотой контакта, молчаливым обменом чувствами. Ичиро слегка погладил большой палец Натаниэля, его прикосновение было лёгким, почти невесомым. Прощальный поцелуй был коротким, но полным нежности. Ичиро поцеловал Натаниэля в щеку, затем в губы — неторопливый, лёгкий поцелуй, в котором скрывалась обещание скорой встречи и просьба, не напороться на глупости и вернуться к нему в целости и сохранности на следующих выходных. Натаниэль чуть улыбается, понимая молчаливую просьбу, по-русски гооворит, что все будет в порядке и последний раз чмокнув его в губы, покидает салон самолета, вслед за Моро. Они в считанные минуты доезжают до гнезда, все таки стоит глубокая ночь и к счастью машин совсем нет. Нат зовет Жана в восточную башню к Касуми и тот соглашается, неся пару пакетов со всеми подарками. Натаниэль входит в кабинет с громким : «мы вернулись» и радостная Касуми, бросив изучать документы подбежала к брату. - Ты привез мне круассаны? - Они остыли, но я уверен, что они такие же вкусные, - говорит Нат и Касуми с «уиии» обнимает его за шею, забирая пакетик с едой, - Тебе Элори передала подарок. - Ну я теперь не дотерплю до дня рождения, - она смотрит на коробку, легонько трясет ее, пытаясь понять что там и почти хнычет, когда понимает, что нужно дождаться своего праздника, а до него еще две недели, в которые Ками будет сгорать от любопытства. - Наливай чай. Они сидели за кофейным столиком с видом на корт, пили японский чай и ели остывшие французские круассаны, продолжая разбирать сувениры и Ками находилась в полном восторге. Ее вообще можно удивить чем угодно и радуется она абсолютно всему и совершенно искренне. Жану нравилось находится в их компании. Здесь было тепло и уютно. Моро был благодарен, что Нат смог показать его семью, за что Жана пробивала гордость. Он знал скольких усилий стоило ему довериться и создать эти отношения. Но Натаниэль смог. И Жан счастлив иметь такого друга.) и конечно, Ичиро уже давно встал, поэтому Нат недовольно мычит, поднимаясь с кровати в поисках ванной комнаты. Натаниэль встает под холодные струи воды и приводит себя в чувство, протрезвляя голову. Вечер прошел без происшествий, а какие и были, то не касались клана Морияма. Что помнил Натаниэль, так это то, что свалил к дяде пить чай, а после к ним присоединился и Ичиро, который тоже устал слушать пустые разговоры. Выходя из ванной, он одновременно пытался высушить свои влажные, медные волосы большим полотенцем, оставляя на коже капли воды, которые стекали по его груди. И в этот момент он встретился с любимыми пепельными глазами Ичиро, которые, казалось, поглощали весь свет в комнате. Нежная улыбка расползлась по его губам. Быстрым движением он обошёл низкий диван, и опустился на колени Ичиро, обвивая его тело руками и ногами, словно плюшевую игрушку, зарываясь лицом в его волосы. Поцелуй, ленивый и нежный, начался без слов, лишь отпечаток желания провести это утро вместе, наслаждаясь неторопливой близостью. Вкупе с мягкими прикосновениями, это было по-настоящему уютно. - Точно не поедешь с нами? - Ичи лишь отрицательно кивает головой и целует того в висок, Натаниэль, уже полусонный, прижимался к теплу и нежности, окутанный любовью и умиротворением.- Ладно, пойду за Жаном. Натаниэль нехотя слезает с теплого тела, но понимает, что Жану не терпится увидеться с сестрой и не хочется томить его еще более долгим ожиданием, поэтому пишет ему сообщение о том, что зайдет за ним через пятнадцать минут и пока Ичи готовит ему кофе, уходит одеваться. Серые прямые джинсы, черная заправленная футболка, толстовка на молнии с капюшоном. Волосы еще мокрые, но в целом и так нормально, по дороге высохнут. Его уже ждет чашка с крепким кофе без сахара и он выпивает его почти одним глотком, после чего вновь впивается в губы мужа, прикусывая язык и кидает: - Не скучай. - Купи Ками сувенир, иначе не останет, - Нат усмехается и покидает номер в приподнятом настроении. Веснински проходит пару номеров и стучится в одну из дверей и ему открывают в то же мгновенье. - Готов? - с улыбкой спрашивает Нат и Жан энергично кивнул. *** В зале прилета царила суматоха, когда Жан Моро высматривал свою давно потерянную сестру. Его сердце бешено колотилось в груди - он не видел Элори восемь долгих лет. Все его эмоции смещались и он не понимал, что чувствовал. Вдруг им будет не о чем говорить? Вдруг Элори изменилась? Вдруг она привыкла жить без него и больше в нем не нуждается? Стоявший рядом Натаниэль сжал его плечо и это действие смогло хоть как-то отрезвить Моро. Внезапно его взгляд зацепился за знакомую фигуру. Молодая девушка с длинными каштановыми волосами и глазами, такими же серыми, как у него, нервно озиралась по сторонам. У Жана защемило сердце. Он нервно сглотнул. Их разделяло десять метров, но он ощущал эту пропасть всеми клетками своего тела. Натаниэль подтолкнул его, заставив сделать шаг и Жан мигом подошел к ней, его сердце замирало в предчувствии, а дыхание сбилось от волнения. - Элори?- прошептал он. Его голос пропал, как все его мысли, как только девушка обернулась, и ее глаза расширились от удивления. - Жан, - выдохнула она и уже с мокрыми глазами и улыбкой до ушей бросилась на своего брата. Он сжал ее слишком крепко, но было наплевать. Она была все такой же маленькой, какой он ее помнил. Он слышал ее тихие всхлипы и как же он надеялся, что сейчас это от радости. Натаниэль так и остался стоять на своем месте, давая им время на встречу. Сейчас они никуда не спешили. - Как ты? - Отстраняясь, но все так же держа своего брата за руки, спрашивает Элори, утирая свои глаза от слез. - В порядке, - пытается Жан сказать как можно беззаботней, но Элори видела в его глазах правду. Она знала, что за последние восемь лет он пережил слишком многое и чувствовала себя виноватой за то, что не была рядом с братом в его трудные времена. Она знала, что он пережил много боли, но не могла представить, насколько это было ужасно. Ни Ками, ни Натаниэль не рассказали о его состояние, обосновывая это тем, что это личная информация Жана и он должен будет сам все рассказать. - Я так скучала по тебе, - она вновь прижимается к его груди, а Жан все не может поверить в реальность происходящего. - Я тоже по тебе скучал. Когда они вышли из здания аэропорта к ним уже подъехала машина, поэтому они сразу же отправились в центр города, чтобы Жан вновь увидел красоты родного места. Если поставить Элори и Касуми рядом, то точно можно считать их родными сестрами, поскольку они обе отличались болтливостью, бледной кожей, светло-серыми глазами и темными, как смоль прямыми волосами. Элори, в силу своего возраста или по натуре, была куда более спокойной, нежели агрессивная и моментами чересчур эмоциональная Ками. Поэтому они были противоположностями и сестрами одновременно. Их дружба с каждым годом только крепла и Нат был рад этому, как и Ичиро. Всю дорогу Моро общались, а Нат смотрел пролетающие пейзажи за окном, иногда открывая телефон, чтобы решить что-то по работе или просто написать Ками или Ичи. Элори, Жан и Натаниэль прогуливались по оживленным улицам Марселя, города, который Элори обожала всей душой и не на что бы его не променяла. Яркое солнце заливало город, создавая причудливые узоры света и тени. Элори была в восторге от того, что могла показать своему брату и его другу свой любимый город. Она провела их по узким улочкам и оживленным площадям, рассказывая им о своей жизни в Марселе, вспоминая яркие детские моменты вместе со своим братом и Жан улыбался от приятного дежавю. Жан с интересом слушал истории своей сестры. Несмотря на то, что он провел много лет вдали от нее, он чувствовал глубокую связь с этим городом через Элори. Они направились к Старому порту, сердцу Марселя. Элори любовалась сверкающими яхтами и шумными кафе, выстроившимися вдоль набережной. Она чувствовала себя такой живой и беззаботной в этот момент. Жан смотрел на нее и улыбался. Он был рад видеть, как его сестра наслаждается этим днем. Он знал, что ему еще предстоит долгий путь к исцелению, но в присутствии Элори и Натаниэля он чувствовал себя немного лучше. Они провели весь день, исследуя Марсель. Они посетили собор Нотр-Дам-де-ла-Гард, откуда открывался потрясающий вид на город. Они прошлись по оживленному рынку Нуайе, любуясь яркими цветами и вкусными деликатесами. К концу дня они были уставшие, но счастливые. Они нашли уютное кафе и сделали заказ по всем традициям Франции. Элори и Натаниэль болтали и смеялись, а Жан сидел молча, наслаждаясь их компанией. В тот момент ворон почувствовал себя по-настоящему живым. Он был окружен людьми, которые любили и заботились о нем. Несмотря на все, что ему пришлось пережить, он знал, что его жизнь еще не закончилась. У него было будущее, и он был полон решимости сделать его лучше. Они приезжают домой к Элори и девушка сообщает, что ее опекуны оставили дом им на эти два дня. Дом был в чистом французском стиле, маленький и очень уютный. Ната положили в гостиной совмещенной с кухней, а Жан лег на диван в комнате Элори, хотя Нат сомневался, что сегодня они вообще лягут спать. Все таки им столько всего нужно обсудить. Натаниэль взял с собой ноутбук и созвонившись с Ичиро и Ками, взялся за работу, просидев так до глубокой ночи, пока Ичиро не погнал всех спать. Как только голова Ната коснулась подушки, он провалился в сон. Весь следующий день они провели вновь гуляя по городу, покупая сувениры и всякую всячину. Напоследок, когда они уже почти покидали дом, для выезда в аэропорт, Элори что-то вспомнила и побежала к себе в комнату, а вернулась с какой-то коробкой. - Передашь Ками, у нее ведь скоро день рождения? - Элори передает ему коробку, упакованную в крафтовую бумагу  и обмотанную минималистичной лентой.  - Конечно, - Натаниэль забирает довольно тяжелый подарок из рук Элори и улыбается младшей Моро. Расставание в аэропорту было тяжелым, но Нат пообещал, что Элори сможет приехать к ним в Америку и теперь они смогут видеться чаще. Казалось, что Жан стал поникшим, однако теплая улыбка так и не слезла с его лица. Нат хотел верить, что это были лучше два дня в его жизни. Весь оставшийся полет все проспали, так как летели в ночь, поэтому он прошел незаметно. Первой остановкой стала западная Вирджиния, где высаживаются Нат и Жан, а Ичиро летит до Нью-Йорка. Самолет готовился к посадке, и Ичиро, сидя рядом с Натаниэлем, нежно сжал его руку. Его обычно спокойный взгляд, скрывающий эмоции за непроницаемым фасадом, смягчился. Он повернулся к Натаниэлю, его взгляд остановился на лице рыжика. Несколько мгновений они просто держались за руки, наслаждаясь теплотой контакта, молчаливым обменом чувствами. Ичиро слегка погладил большой палец Натаниэля, его прикосновение было лёгким, почти невесомым. Прощальный поцелуй был коротким, но полным нежности. Ичиро поцеловал Натаниэля в щеку, затем в губы — неторопливый, лёгкий поцелуй, в котором скрывалась обещание скорой встречи и просьба, не напороться на глупости и вернуться к нему в целости и сохранности на следующих выходных. Натаниэль чуть улыбается, понимая молчаливую просьбу, по-русски гооворит, что все будет в порядке и последний раз чмокнув его в губы, покидает салон самолета, вслед за Моро. Они в считанные минуты доезжают до гнезда, все таки стоит глубокая ночь и к счастью машин совсем нет. Нат зовет Жана в восточную башню к Касуми и тот соглашается, неся пару пакетов со всеми подарками. Натаниэль входит в кабинет с громким : «мы вернулись» и радостная Касуми, бросив изучать документы подбежала к брату. - Ты привез мне круассаны? - Они остыли, но я уверен, что они такие же вкусные, - говорит Нат и Касуми с «уиии» обнимает его за шею, забирая пакетик с едой, - Тебе Элори передала подарок. - Ну я теперь не дотерплю до дня рождения, - она смотрит на коробку, легонько трясет ее, пытаясь понять что там и почти хнычет, когда понимает, что нужно дождаться своего праздника, а до него еще две недели, в которые Ками будет сгорать от любопытства. - Наливай чай. Они сидели за кофейным столиком с видом на корт, пили японский чай и ели остывшие французские круассаны, продолжая разбирать сувениры и Ками находилась в полном восторге. Ее вообще можно удивить чем угодно и радуется она абсолютно всему и совершенно искренне. Жану нравилось находится в их компании. Здесь было тепло и уютно. Моро был благодарен, что Нат смог показать его семью, за что Жана пробивала гордость. Он знал скольких усилий стоило ему довериться и создать эти отношения. Но Натаниэль смог. И Жан счастлив иметь такого друга.