Don't hurt me

Слезы водопадом

Наизнанку все слова

Тебе жаль это слышать,

но я выберу себя

Сквозь тишину в кабинете Морияма раздается вибрация телефона на дубовом столе, заваленом бумагами. Ичиро берет трубку и только хочет открыть рот как Нат опережает его: — Ичи…забери меня…пожалуйста. Его голос дрожит, а внутри Ичиро все сжимается от страха за своего супруга. Морияма сжимает мобильник в руке и подрывается с места поднимая на воздух несколько бумаг. Он судорожно начинает собираться, накидывая на себя пальто и сгребает со стола ключи от машины. — Ниэль, где ты? — спрашивает Ичиро как можно мягче и слышит как на той стороне Нат всхлипывает и рвано дышит. — Я…я не знаю, — вокруг Натаниэля слышны лишь капли воды, разбивающиеся об уже мокрый асфальт, пока Ичиро связывается с нужным человеком, чтобы тот отследил местонахождение Веснински. — Ты ранен? — спрашивает Ичиро надеясь на отрицательный ответ. Натаниэль долго не отвечает из-за чего у Ичиро перехватывает дыхание от нахлынувшего беспокойства. — Нет, — Ичиро не верит, но никак не комментирует. — Хорошо, малыш, я скоро буду, никуда не уходи. Подождешь меня? — Ичиро стремительным шагом выходит из здания офиса и направляется к своей машине, получая на телефон карту с ярлыком, куда выстраивает навигатор. — Угу, — лишь тихо мычит Нат и они отключаются в один момент. *** Он сидел на тротуаре у какого-то заброшенного мотеля, где напротив виднелось кафе, откуда исходил тошнотворный запах невкусно приготовленной еды. Он подтянул колени к груди и обхватил их руками, ставя туда свой острый подбородок. Он не закрывал глаза и пялился на образовавшуюся лужу вокруг. Он промок до нитки и ткань неприятно приклеилась к холодной коже. Ветер обдувал его одинокую фигуру и мороз прошел по коже, что покрылась мурашками. Он опять задыхался. Нат хрипел толи от холода, толи от кома в горле. Его трясет, зубы противно стучат друг об друга, а губы его посинели. На улице уже давно не лето и он уже перестал чувствовать свои окаменелые пальцы рук и ног. Натаниэль не знает сколько он просидел здесь, на холодном асфальте, в глуши явно не самого благоприятного района, не знает он и как сюда попал, когда устал идти по одинокой дороге, где изредка мелькали машины. Он позвонил Ичиро, когда очередная паническая атака выбила из него весь воздух и слезы полились из его красных глаз. Он дрожит и взгляд его затуманен из-за вновь накативших слез. Ему холодно и одиноко. Он обнимает себя своими руками, пытаясь успокоить, но тщетно. Наконец он слышит звук подъезжающей машины, что останавливается в пару сантиметрах от него. Ичиро выходит, снимая на ходу свое пальто и садится на корточки перед Натом, накрывая его еще теплым пальто. Абрам осторожно поднимает свой взгляд на успевшего промокнуть Ичиро. Его рубашка становится прозрачной, оголяя торс мужчины, с волос падают одинокие капли, скатываясь по бледному лицу. Натаниэль раскрывает руки и Ичиро понимает своеобразное разрешение, потому подхватывает своего мальчика, как ребенка и быстрее относит в машину. Натаниэль укутывается в пальто на три размера больше своего, из-за чего помещается в него полностью и ждет пока Ичи, обойдет машину, усаживаясь за водительское сиденье. Его пепельный взгляд осматривает Натаниэля и наконец встречается с парой синих, потерянных, глаз. Он проводит кистью по его холодным щекам и Нат наконец закрывает глаза, находясь в теплом салоне автомобиля. Ичиро не произносит ни слова и Нат благодарен за это, ведь совершенно нет никакого желания объяснять его настроение. Морияма берет его за ледяную руку и сразу обволакивает ее своей ладонью, поднося к своему рту, пытаясь согреть теплым дыханием, параллельно с этим поднимая температуру в салоне. Нат наконец-то может пошевелить своими конечностями. Его все еще трясет от холода из-за мокрой одежды, но Ниэль надеется, что до дома осталось недалеко. *** Он просыпается только когда Ичиро начинает снимать с него насквозь мокрую одежду. Он медленно разлепляет свои опухшие глаза и его передергивает от холода по его нагой и влажной коже, когда Ичи снял с него толстовку и замер. — Прости, — шепчут губы Натаниэля отчаянно и они оба смотрят на красные полосы на бледных запястьях, — Ичи, прости меня, пожалуйста, я не хотел. Он обещал ему. Обещал, что больше не возьмется за нож. Обещал что больше не будет вредить себе. Он опять солгал. Нат не помнил, как оставлял себе новые порезы и как соленые капли попадали на ровные полосы. Это не оправдание. Ему хочется кричать. Первая слеза тихо стекает с уголка глаза. Ичиро просто смотрит и уж лучше бы он на него накричал, чем незнание того, что крутится в его голове. Но Ичиро лишь продолжает раздевать Натаниэля, который вдруг опять начал тяжело дышать, но пытался не подавать виду. Ичиро берет его на руки и опускает в горячую воду в ванной и Нату наконец становится тепло, вот только внутри все сжимается от холода. Руки щиплет. Он провинился. Он же обещал. Он подвел его. — Ты ведь не пил, — будто обреченно подтверждает факт Ичиро. Натаниэль стыдливо опускает голову закрывая ее сверху руками будто боится удара. Он пропускал приемы таблеток и сеансы у психотерапевта больше месяца и вот к чему это привело. Как ему можно доверять? Как же он жалок. Натаниэлю тошно от самого себя. От того что не удержался. От того что Ичиро и дальше молчит. Ичи явно разочаровался в нем. — Солнце, посмотри на меня, пожалуйста, — Нат мотает головой из стороны в сторону, потому что ему правда страшно увидеть разочарование в его глазах, — это я не уследил. Я знаю как тебе тяжело и я должен был заметить твое состояние. Почему Ичиро винит себя? Это ведь Натаниэль виноват. Ичиро как всегда берет всю вину на себя. Зачем он это делает? Он должен кричать на Натаниэля. Обвинять его. Натаниэль так боится увидеть разочарование в его глазах, но сейчас это было бы справедливо. — Я самостоятельный человек и никто не виноват в этом, кроме меня, — его голос куда-то делся, поэтому он не был уверен, что Ичиро услышал, хотя тот тяжело вздыхает. — Грейся, поговорим завтра, — Нат резко убирает руки и в панике поднимая голову, смотрит на Ичиро. Он же не может уйти, правда? — тише, я не уйду. Приготовлю тебе поесть. Сегодня ты не настроен на разговор, в целом как и я. Поспим, успокоимся и завтра поговорим, хорошо? — Натаниэль все равно не может вдохнуть полной грудью. Впервые они не разговаривают сразу. Впервые Ичиро откладывает разговор. У Натаниэля сердце трещит по швам. Нат все равно кивает, а Ичиро чуть улыбнувшись, своей родной и мягкой улыбкой, в которой на этот раз было что-то, что Нат не смог понять, но Нат предположил что это разочарование, и покидает ванную комнату. Натаниэль смотрит ему в след с мокрыми от слез глазами. Он даже не поцеловал его, как делал всегда. Что он натворил? Какой же он идиот. Он утыкается лбом в свои колени и пытается остановить поток слез. Получается плохо. Ему больно. Опять. Уж лучше терпеть физическую боль, чем то, что он чувствует сейчас. Нат не чувствовал холода от Ичиро. Нет. Но почему то было страшно что его выкинут, как грязного котенка. Избавятся. Натаниэль успокаивается только через несколько десятков минут, когда слышит отдаленный голос Ичиро, разговаривающего по телефону, но слов не разобрать, поэтому Нат просто успокаивает себя тем, что Ичи правда не ушел. Терпение Ичиро не бесконечно. Он и так вечно возится с ним, как с ребенком. Конечно, когда-то он захочет избавиться от него. От этой мысли сердце кровью обливается и трещит. И Нат физически чувствует, как оно готово вырваться из его груди. Он делает пару рваных, глубоких вдохов и выдохов, но все же собирается с силами и выходит из воды. Сухая одежда ждет его на тумбе и он надевает на себя мягкую черную толстовку. Натаниэль стоит перед дверью, пытаясь сглотнуть ком в горле, чтобы стыдливые слезы вновь не полились из его глаз. Он накидывает капюшон и прячет кисти в длинные, мешковатые рукава. Он открывает дверь и выходит на кухню, где витал приятный аромат, но Ната воротит. У него совершенно нет аппетита. Он проходит вглубь помещения и Ичиро кидает на него взгляд и вновь возвращается к плите, прощаясь с оппонентом по телефону. Нат делает вдох и садится за стол, будто это было самое опасное испытание, но это только начало пути. Ичиро достает бинты с верхней полки и ставит на стол, сам присаживаясь напротив. Нат будто опасливо кладет руки на гладкую поверхность стола и закатывает рукава. Из-за опушенной головы, он не видит как нахмурились брови и каким внимательным взглядом буравит его Ичиро. Он так же нежен, обрабатывает неглубокие раны, дует, чтоб не щипало, мягко касается подушечками пальцев израненные участки, накладывает бинт. Натаниэля накрывает, когда он вновь не видит родного жеста. Поцелуя в израненный участок. Это действие так привычно, что сейчас его отсутствие слишком болезненно для Натаниэля. Ичиро переходит к другой руке, но Нат не выдерживает и давясь слезами шепчет, кажется, одними губами: — Прошу…скажи хоть что-нибудь. Ичиро поднимает обеспокоенный взгляд, замечая не свойственный тому тихий тон голоса и замечает своего мальчика в слезах. — Ниэль, что случилось? — уже обнимая дрожащего рыжика, мягко спрашивает Ичиро. Нат пытается что-то сказать, но он лишь может глотать соленые слезы и хрипеть, утыкаясь лицом в чистую рубашку, — Тише, тише, малыш. Я здесь. Все хорошо. — П-прости меня. Я-я правда… не хотел, — никогда еще Натаниэлю так трудно не давались слова. Ниэль дрожал как осиновый лист на ветру, в объятиях супруга. — Ниэль, все в порядке, — он гладит его по макушке и в его голове все еще не укладывается, что вызвало у Ната такую реакцию. — Ты впервые откладываешь разговор… и ты ни разу…не поцеловал меня. я думал ты уйдешь. — голос вновь теряется в пучине паники и страха. — Ниэль, солнце мое, я никогда тебя не брошу, — Ичиро поднимает его за подбородок к себе и стирает мокрые дорожки с его щек, своими пальцами. Он начинает целовать каждый миллиметр его личика и Нат успокаивается мгновенно, чувствуя дорожку поцелуев на своем лице, — и отложил я разговор только потому, что хотел переговорить с твоим психотерапевтом и дать тебе время. Я не хотел подгонять тебя и поэтому дал возможность успокоиться и все взвесить. Я сожалею, что ты начал переживать по этому поводу. — Ты правда не злишься на меня? — он по щенячьи глядит снизу на Морияму и тот усмехается. — Конечно нет, чертенок. Я винил себя в том, что не заметил, как ты перестал принимать таблетки и задался вопросом, почему ты не обратился с этой проблемой ко мне, мы бы все решили, но видимо у тебя были на то свои убеждения. — Я не знаю, почему я не сказал. Ичи, я начну заново. В прошлый раз же получилось. Я не знаю, что произошло, но я проговорю это с терапевтом. Я обещаю, Ичи, ты можешь мне верить, — он тараторил и обеспокоено вглядывался в черты японца, ожидая его слов. — Я не сомневаюсь в тебе, мой Ниэль. В этом нет ничего страшного, если ты проработаешь эту проблему. Не бойся обращаться ко мне, я тоже тревожусь, когда вижу тебя в таком состоянии. Договорились? — Нат кивает и Ичиро притягивает его к себе и Натаниэль наконец вдыхает полной грудью и замечает, как оказывается много воздуха в комнате. Они заканчивают обрабатывать вторую руку и Нат даже попытался впихнуть в себя пол порции, приготовленной Ичиро, еды. дождь все еще барабанит по стеклам, но они все равно выходят на застекленную террасу, на этот раз с чашками крепкого кофе и Нат головой ложится на колени Ичиро. Он знает его молчаливый вопрос, поэтому вобрал в себя побольше воздуха и начал: — Мне всю неделю снилась мать. Как обычно. Я не знаю, что мной двигало, но мне захотелось…пойти к ней. Мэри Веснински-Хэтворд была похоронена на кладбище недалеко от поместья Веснински и как Нат умудрился добраться до туда меньше чем за два часа, сам не знал. Ее могила была ничем не примечательной и находилась где-то на окраине. Весь заросший травой участок так и говорил о том, что мертвую женщину еще никто так и не навестил за все эти восемь лет, от чего Натаниэля кольнул острый укол вины. Она не была лучшей матерью и Нат не уверен, являлась ли она ему вообще мамой, учитывая ее побои и издевки над ним. Это была женщина с холодными глазами и бледной кожей, от нее всегда сквозило морозом. Она пахла сигаретами. Ведь пачка в день привычное дело. Он ненавидит ее? Ненавидит себя? Он просит прощения. За то что убил ее. Это не приносит облегчение и не возвращает ее к жизни. Нат чувствует себя чудовищем, коим всегда представляла его мать. Она оказалась права. Он стал похож на отца. Остальная часть пути проходит как в тумане. Он не знает куда шел, ноги вели его в неизвестном направлении, а руки сами взялись за нож. Нат не хотел оправдываться тем, что все это плыло перед глазами и он не мог контролировать себя, но он правда не мог вспомнить как оказался, сидящем на бордюре под проливным дождем. Нат рассказывает все эти мысли Ичиро и тот внимательно слушает, перебирая его огненные кудри. — Ниэль, я не злюсь на тебя. Я беспокоюсь. Завтра мы сходим к твоему терапевту, хорошо? — Натаниэль кратко кивнул обнимая торс мужчины, поджав ноги под себя. Сейчас он походил на провинившегося котенка. Ичиро продолжает гладить его по кудрям но Нат приподнимается на локтях и полностью залазит на мужа прижимаясь к груди. Морияма нежно касается губами его виска и Натаниэль начинает потихоньку засыпать. Слушая тихое сопение под ухом, Ичиро сидит в своих мыслях еще пол часа и дождавшись когда Натаниэль заснет полностью, Ичиро, взяв на руки Ниэля, отправился в спальню. Укладываясь на кровать и накрывая обоих одеялом Ичи почувствовал движение рядом. — Обещай, что не уйдешь.— шептал Натаниэль свернувшись калачиком к груди Ичиро. — Когда ты проснешься, я буду рядом.—пообещал ему Ичиро и, обняв Ниэля, сам закрыл глаза