Мин сине яратам

Стеклянный пустой взгляд зелёных глаз, в нем не было ни капли жизни, только боль и усталость. Он слишком устал "это" скрывать, устал избегать нечего не объясняя, устал варится в этом сам. Конечно это же его проблема, это он неправильный, это он должен страдать. - Блядь, какого хуя ты меня избегаешь? С хуя ли блядь решил закончить нашу дружбу?! Она для тебя, что блядь пустой звук?! - Далеко не пустой звук. Даже больше. Дружба с Ромой была самой важной в его жизни, он не хотел чтобы ей "что-то" мешало. Особенно такое "что-то" Карие глаза наполненные злостью и отчаянием, смотрели. Прожигали в поиске ответа. Он дорожил дружбой с этим очкариком, пусть она в какой-то момент стала очень.. Разнообразной? Постоянное избегание, умалчивание, ложь. Он шугался от каждого прикосновения Ромки, не хотел находится с ним рядом, особенно один на один. А в какой-то момент решил вообще всё разрушить. Все 3 блядских года их дружбы. Да они сначала просто ненавидели друг друга, постоянные драки, стёб, избиения. Каждый старался уколоть по больнее, задеть что-то слишком личное, что-то неприкосновенное. Продолжалось это всё на протяжении года но. Они устали. Никто не хотел признаваться первым, что хотел дружить. - Почему ты от меня отстранился, Антон?! Почему, блядь, постоянно яшкаешься с этим Алексеем?! Дружба с этим пидорасом тебе дороже?! - Он чуть ли не рычал на повышенных тонах, этот Петров, блядь, раздражал. Избегал Рому, но просто отлично общался с Алексеем и Бяшей. Бяша. Он точно знает больше Ромы. А вдруг вообще всё блядь знает?! Антон не доверяет Роме настолько, что о проблемах в семье Рома узнал абсолютно случайно. Случайно блядь. Обо всём узнал случайно, между делом, мимолётом. Бесит. А он молчит. Молча смотрит в карие глаза полные ненависти. Ненависти не к Антону, а к его действиям. Но для Тоши эти глаза будут прекрасны, как бы они не смотрели. Пусть радостно, пусть с печалью, с грустью отвращение, разочарованием.. Прекрасны. Тяжело вздыхает, глаза в землю с проросшей травой уводит, снег разглядывает. Как он на холодном весеннем солнце блестит, таким же холодным как его взгляд. Понимает что всё. Пора, слишком сильно затянул. Хотя.. А зачем? Взаимности всё равно не будет. Зато он наконец-то услышит его отказ. Станет легче, легче забыть. Отпустить. Легче потому что не будет надежды. Станет легче дышать. Набирается духу, собирая всю смелость и уверенность со всех кончиков своего тела. Вкладывает в эти 4 слова всё, что накопилось, всю недосказанную боль, что причинили ему эта "тревожность" всё отвращение к себе и своим чувствам. Ему мерзко от себя. Но бежать ужк некуда. Сердце стучит как Барабан. Тудум. Ты должен. Тудум. Станет легче. Тудум. Он будет смотреть на тебя с отвращением. Тудум. Больше не будет надежды. Тудум. ПОРА! - **ты причина моей тревожности. ** _ "Мин сине яратам"_ Видит как его лицо меняется. Как злость сменяется недоумением. Как он выпрямляется, смотрит прямо в душу, пытаясь найти в ней ответы. И.. находит. - Ч-что..? - Всё еще надеется, что неправильно понял, что "тревожность" это не любовь. Что не он стал объектом пидорским чувств. Что Тоша не педик. Что он не любит его. Надежда умирает последней. Антон молчит. Снова молчит. Лишь слёзы текут по щекам. Слёзы облегчения. Он устал. Ему слишком плевать. Он растворился в весенний сером небе, позволяя солёным каплям выйти наружу. Он слишком долго сдерживался. - Ударь меня. По сильнее. - Твёрдо говорит поворачиваясь всем корпусом, смотря заплакаными глазами прямо в карие, что с ужасом бегают по лицу юноши. - Я же не правильный, больной, я же пидорас. А ты таких избиваешь, так ударь. Я же вижу, ты хочешь. Взгляд каменный, пустой. Холодный как февральская зима. Рома смотрит не отрываясь. Он в ужасе от того, что его "тронулось". Ему мерзко. Хочется накричать, ударить, избить. Ладони сжимаются в кулак. А он же верил, блядь, когда Антон говорил, что ему нравится девочка из параллели Рита. Рита там правда была, вот только Петров никакие знаки внимания ей не уделял. Говорил, что она ему просто нравится, что он её не любит, поэтому нужды в признании нету. Но, вот только от вопроса, кого он любит  уходил. И сейчас уйдет. Но уже физически. Уйдёт от Ромы. Со свистом в воздухе пронесся кулак, Антон зажмурился ожидая предстоящей боли. Но ему не будет больно, ему будет всё равно. Он устал. Но удара всё не было, открыв глаза он увидел, что  кулак застыл в воздухе в паре сантиметров от своей цели. - Бей - процедил Петров. - Я заслужил. - Смотрит не отрываясь. - Чем я отличаюсь от тех пидорасов которых ты за милу душу избивал до полу смерти? - Напоминает, о том за что он должен его ударить. Он же не особенный. Да они были друзьями. Были. Теперь не смогут дружить. Антон знал на что шел со своим признанием, знал, что может потерять, знал, что возможно сделает больно. Но он устал. Он виноват, очень виноват, он очень жалеет... Но он устал. Поджав свои обветренные губы Рома опустил кулак. Его лицо всё еще было бледным, а глаза полны ужаса. Отступив на пару шагов он положив дрожащие руки в карманы алимпийки - Э-это  мерзко блядь! Т...Ты же не такой! Ты же нормальный.. Это пройдет.. Обязательно пройдет, ты же блядь нормальный всегда был.. Это всё Алексей твой! Пидорас конченый! - он всё повторял и повторял это, он не верил не хотел верить, что это правда произошло. В него влюбился парень, и не какой-то там, а блядь лучший друг! Это всё навалилось на него огромной кучей "вот тебе, Ромочка, мои не нужные чувства и делай с ними, Ром, что-нибудь" Мерзко, это всё, мерзко.. Но не Антон.. Нет, он не мерзкий, его чувства мерзкие да, но не сам Антон. - Что мне сделать что бы ты меня ударил? Просто блядь возьми и ударь! Это же так легко особенно для тебя В его голосе не было раздражения, одно лишь спокойствие. Спокойствие и похуизм. Он просто хотел чтобы его заслужено отпиздили, может это выбьет из него всю дурь? Он устал наносить себе вред самостоятельно надеясь, что это его излечит.                             - Ты мерзкий Антон. - Врёт, нагло врёт,не Антон мерзкий а его чувства к Роме. - Я знаю - Улыбается искренне начально, где-то в глубине души ему всё же больно. - Прости меня - тихо шепчет. Он виноват, очень виноват, и нет ему прощения. - Хватит! -                            "житар-житар" **** - Антон послушай.. Просто, блядь, выслушай и не убегай! Пожалуйста... - Догоняет его, хватая за рукав куртки и смотрите так жалобно.. Обнять и плакать.. Но нельзя. - Я реально дорожил нашей дружбой.. Но тут ты блять со своей.. - запинается, пытаясь подобрать слово, чтобы самому было не так противно это произносить. Спустя месяц без общения с этим очкариков он стал потихоньку засыхать. Всё таки он слишком привязался к его внезапным умным изречениям, к запаху его волос что было очень сложно унюхать учитывая запрет на тактильность.. Привязался к его нравоучениям по поводу курения... Он привязался к Антону. - С моей "тревожностью?" - закончил за него Антон. Так было легче это называть, легче для обоих. - Да... С ней.. - снова замолкает, отпуская рукав куртки кофейного цвета Антон смотрел на него надменно сверху вниз, как будто это не он " стал тревожным", а Рома, как будто, не он разрушил их трёх летнюю дружбу, будто не он мерзкий.  - Ну, уж простите - начал он смотря холодно, с еле заметной ухмылкой на губах. Он явно издевался - моей вины, в этом столько же сколько и твоей, но какая уже разница? - всё еще не отрывая взгляда зелёных глаз чей цвет слегка выцвел с возрастом - и вообще - остановился раздумывая как бы продолжить чтобы уколоть по сильнее. За год их ненависти друг к другу он научился колоться словно иголка, научился издеваться одним лишь выражением лица, изучил все слабости Ромы чтобы ими пользоваться, чтобы уметь постоять за себя не только кулаками. - тебе должно быть мерзко от меня, не правда ли? Так почему разговариваешь со мной? - хитрый, полу оскал расползался по лицу Антона, зелёные глаза наблюдали как Рома свел брови к переносице хмуря лоб и прищуривая глаза. Попал. - Потому что ты мой друг - с лёгким раздражением, почти что рыча, произнес Рома. Он понимал что Антон просто издевается над ним, потому что ударить его Рома не может. Сам не знает почему не может, других же "пидорасов" пиздил за милу душу, а тут задрейфил. Просто вот рука не поднимается.. Перед глазами сразу все 3 года проносятся, все счастливые и весёлые моменты. И даже те что вспоминать не хочется, например как Рома цепляясь за спину Петрова тихо, матеря всех и все, и в особенности Антона упрекая его в том, что Рома из-за него расклеился совсем. Потом пригрозил тому, что если спизданет кому - прирежет. А тот лишь невинно улыбался притягивая руку с оттопыренным мизинцем. Была у них такая традиция, при любом обещании пожимать друг другу мизинцы, это казалось сильнее клятвы на крови, также они и мирились. Рома конечно сначала как-то недоверчиво к такому относился мол, бабская хуйня, но после и сам притягивал мизинец смущённо отводя взгляд потирая шею. Как же хотелось как раньше просто взять и помирится на мизинцах, что бы всё было так легко как раньше, чтобы проблемы были не серьезными по типу того что Рома опять яро защищал Антона, а ему это не нравилось. Петрову явно не нравилось, что Рома считал его каким-то слабым, что постоянно за него заступался, ладно там в 6 классе он и правда был каким-то хилым и только словами защищаться умел, но блять ему уже 17! Он уже не такой слабак, драться умеет, хотя до драки доходит редко благодаря острому как лезвие ножа языку. Они часто ссорились на почве этого, Антон не понимал чего это Рома так хочет его защищать. Рома тоже особо не понимал, но почему-то за Антона было тревожно. Ходит не выспавшийся бледный тревожный какой-то постоянно, ко всем липнет, а от Ромы, как от огня. Сейчас конечно, всё встало на свои места, пусть и не полностью. Рома понимал такое "особое" отношение к себе, но от этого легче не становилось а наоборот. Но один вопрос всё же остался открытым. Тошины руки, точнее, то что на них было, а именно белые бинты. Каждый раз как Рома спрашивал о них у Антона он говорил, что просто обжёгся о паяльник когда они с Бяшей выжигали. Вот только ожоги 2 года не нужно в бинтах держать. Бяша говорил тоже самое из-за чего Рома в первое время и правда верил в эту легенду, но с каждым днём и новой парой бинтов на руках его доверие трескалось. - Мм, друг говоришь? Может тебе напомнить, что я то не дружить с тобой хочу? -, опять надменность вернулась в его голос, и откуда она только взялась? Это он тут в уязвимом положении. Рома же может всем рассказать... Да и пусть, похуй. - Хватит, в этот раз не прокатит. Я нормально перетереть хочу! - зашипел Рома засовывая руки в карманы "Мин сине яратам" - А я не хочу - недовольно фыркая произнёс Петров, перемещая своё внимание на местный пейзаж весеннего леса. "Ярар-Ярар" **** От сигареты исходил сероватый дым возносясь облаками в небеса. Ловкие бледные пальцы, с несколькими пластырями держали сигарету словно это было продолжение руки. По воздуху витала атмосфера спокойствия, просто потому что это с Лёшей. С ним всегда спокойно, комфортно и весело. С ним можно не стесняясь переступать "дружеские отношений", вытворять всякую хуйню, пошло шутить, даже целоваться по пьяне. И никто не задаст вопроса после этого, в принципе им похуй Лёша ведь тоже был одним из "больных" они с Антоном считай в одной тарелке были, но содержание отличалось. Лёша не был не в кого влюблен, поэтому просто мог вытворять свои пидорские фантазии и эксперименты с Тошей. А тот и не против, они оба знают что всё что они делают не серьезно и вообще просто по дружески. Лёша стал первым другом Антона в школе, помог он ему, когда избитого в сугробе нашел, не смотря на обстоятельства в семье без каких либо колебаний потащил незнакомого человека домой, отогрел, раны обработал по душам поговорили, почаевничали. Лёша сначала мало что рассказывал больше спрашивал, не любит он делится чем-то о себе. Но после месяца дружбы с Антоном стал потихоньку открываться. Сначала они были такими знакомыми, никто не считал другого полноценным другом, но к классу восьмому их отношения стали более дружескими. Лёша был очень тактильным, сначала с опаской, боялся лишний раз прикоснуться к Антону чтоб тот чего другого не подумал, но Тоша первый взял на себя инициативу чем облегчил задачу им обоим. Тоша слабо улыбался от усталости, слушая очередной рассказ Лёши прирываясь на сигарету, но суть рассказа не терял. Сигарета не то чтобы успокаивала, но за месяц он вполне привык к этому вкусу. Делая очередную затяжку и выдыхая едкий дым, он заметил знакомый силуэт. Сейчас и здесь его хотелось видеть меньше всего на свете. Рома походу тоже разделял желание этих двоих покурить за школой, потому направлялся в сторону повешеного. Но стоило ему заметить не просто Антона, так еще и Лёшу рядом с ним! Он сразу помрачнел. Ну конечно, педикам проще держаться вместе. Рома сначала не заметил что Антон там не просто так стоит, но как только увидел как от него ввысь поднимаются клубья дыма. Блять. Он уже хотел подойти, разобраться, выкинуть эту чертову сигарету нахуй, за одно сказать пару ласковых. Но в последний момент одумался. А чего это ему рыпаться из-за того что его бывший друг курит? Он сам сказал. "Отъебаться". Потому Рома мог только сжимать кулаки от злости, стоя в стороне. **** Антон неспешно шел из школы домой. Домом это конечно назвать сложно, но чисто технически он там живёт потому выбора нету. Разглядывая пейзажи сдешней природы, он думал о своём. Снег давно покинул этот лес, потому везде красовалась зелёная листва, а на деревьях щебетали птички. Невольно вспомнились воспоминания прошлой весны, тогда было так беззаботно хотя бы внешне. Были конечно все проблемы что и сейчас но... Тогда было не так тревожно. Вспомнил он как Рома ему в шутку подснежники дарил, как тогда в 6 классе за школой для репетиции. Антон даже никогда не надеялся на взаимность, о ней и речи быть не могло. Он сам еще не до конца воспринимает и принимает себя, потому переводчески на его запястьях появляются "искры". Без Бяши он бы уже давно вскрылся, даже не смотря на то что всегда хотел себе легкую и быструю смерть. Например от старости... Эх, мечты-мечты.. А ведь совсем скоро ему придется решать свой будущий жизненный путь, родители говорят на юриста.. Но где творческая душа Антона и юрист? Но с творчеством тоже проблемы, после того как его жизнь стала тревожной... Рома.. - Антооон! - Я хочу всё вернуть... - Очкастый блять!! - Нельзя.. - Петров сука стой! - Люблю.. Только сейчас Антон заметил что его кто-то звал, мысли и правда вытягивают из реальности... Развернувшись он увидел самое ненавистное и одновременно любимое ему лицо. Рома. Он скучает. Антон тоже. - Ты че, глухой что-ли? Я тебя зову, а как об стенку горохом ей богу... - Немного отдышавшись, Рома выпрямился скрестив на груди руки. В далёких мечтах Антон желал чтобы эти руки его задушили. - Нахуй припёрся? Мне казалось я в прошлый раз ясно выразился - надменно отчеканил Петров. Что ему было не понятно в словах "отъебаться?" или он настолько тупой, что не понимает, что дружба им теперь не светит? - Нахуя ты куришь? - Этот вопрос застал Антона в расплох. Откуда он знает? Нет, не так. Какое ему дело вообще? Ну, раз он так хочет.. Устроим шоу одного актёра. - мм.. - Петров демонстративно нахмурил брови будто пытался что-то вспомнить, ухмылка не сходила с его глаз. Рома сам напросился, раз по человечески не понимает. - Знаешь.. С тревожностью отлично помогает! И Лёша оказывается такой прекрасный сокурильщик - Не упомянуть Лёшу значит испортить весь цирк. У Ромы его имя было буквально спусковым крючком. И Антон не ошибся. Рома мгновенно нахмурился сжимая кулаки. Этот "Алексей" его одним своим видом вымораживал. Весь такой как вино игристое, флиртует с Антоном "по дружески конечно", а тот и не против! Антон и не против! И после этого он ему еще что-то про искреннюю любовь затирать будет и отличие между "люблю" и "нравится". А.. Вдруг они реально.. Того? Эта мысль была слишком бредовой, но имела места быть.. Он же понимал, что от Ромы взаимности никогда не добьётся, а тут... Алексей.. Весь такой "педиковатый", на всё согласный... Еще и творческий тоже, вроде, рисует всякие каляки маляки.. Стоп. О чем я думаю? Не мог же я блять так быстро принять факт того что мой бывший друг пидорас? Так еще и.. Фу нет! Даже думать противно... А может просто.. - Нахуя ты напоминаешь об этой "хуйне"? - Надо отвлечься от мыслей, а то они из кого угодно пидораса сделают. - А вот назови свои прошлые чувства к Полине "хуйнёй". Ты бы что сделал? - давит. Лыбиться и давит, вдавливает в землю напоминая причину всего этого. В далёком прошлом Рома часто сравнивал его с зайцем. Пиздец белый, пушистый, и пугливый настолько, что от одного только взгляда карих глаз он цветом кожи походил на снег. Но с годами понял что нихуя Антон не заяц. Самый настоящий лис. Хитрый, стервозный, в любом предложении может подъебать. Умеет он смотреть абсолютно на всех надменно настолько, что начинаешь верить в то что ты кусок говна. Но при этом может быть абсолютным солнышком, лапочкой. В такие моменты так и хочется взять его затискать.. Или хотябы погладить по голове.. По этим белоснежным волнистым волосам, что начали ой как часто мелькать в сновидениях Пятифана. После таких ночей всегда были смешанные чувства. Как будто странно это всё, жутко, и никогда же ему никто не снился.. Даже та самая Полина, ни разу не была гостьей его сновидений. А тут какой-то Антон Петров... Нет не так. Тоша. Так его могли называть абсолютно все, начиная с Оли заканчивая Алексеем. Но Рома был "особенный" потому такая честь могла ему только снится.. А ему и снилось. То как они с Антоном могли бы продолжать дружить, правда на дружбу это похоже не было. В один из снов они сидели пили вино, пьяный Антон это искусство достойное признания, сверкающий взгляд, слегка румяные белоснежные щечки, пуще прежнего растрёпанные волосы. Рома и сам не понял, как Антон из сна вдруг залез на его колени, положил свою руки ему на плечи... Настоящий Антон так бы никогда не поступил, так думал Рома, но возможно никогда он не узнает на что способен этот холодный и отстраненый очкарик, особенно под воздействием спиртного. Проснулся, тогда Рома в ужасе и со стояком. Блять. Хоть чем-то Тоша с Полиной были похожи, на них обоих стояло у Ромы, вот только для Полины такая честь была в далёком прошлом. Радоваться или плакать тому что Тоша не настолько особенный? Это всё просто гармоны и пубертат, не может же Рома быть педиком? Правильно не может! Педик у нас Тоша. - Вы там че со своим Алексеем в ясна долбитесь? Постоянно упоминаешь этого пидора - он старался говорить это как можно увереннее, но неизвестный страх того что это может быть правдой не давал покоя. - А если и так - Антон сделал паузу, ухмыляясь во все 32, очень хотелось позлить Рому, выбросить хоть на кого нибудь всё, что накопилось за этот месяц. - тебя ебёт? А вот не должно - и в каком-то роде Антон был совершенно прав, они теперь друг другу никто поэтому Рома это последний человек что должен знать о его личной жизни. Вот только свою личную жизнь он только с Ромой и видел. Потупив взгляд в землю Рома обдумывал свои слова. И правда ебать его не должно, с кем там его Тоша спит. Слова просто вырвались сами. - с кем поведешься от того и наберёшься, а может ты от этого Алексея пидорством и заразился, а Петров?- Такой вопрос очень позабавил, ну что же продолжаем шоу. - Не думаю что от одного поцелуя можно пидором стать - Антон конечно не хотел чтобы об этом инциденте кто-то узнал.. Ну скрывать уже нечего. Ромины глаза вмиг округлились, и начали судорожно бегать по моему лицу. Сам же хотел чтобы я всегда говорил правду, так вот получай сука. - В-вы что? - Его голос явно дрожал от ужаса, и отвращения. Невольно он сам представил эту картину.. Что Тоша сидит на коленях этой гниды.. Отвратительно..! А это было после или до того как Антон в него.. Даже думать об этом страшно. В голове снова всплыл их разговор про "нравится" и "люблю".. Лицемер. - и после этого ты мне еще что-то про "люблю" и "нравится" будешь затирать?! Лицемер хуев..! - Такая реакция Антона явно удивила. Вы еще скажите, что Роме обидно! А из-за чего? Из-за того что Антон с другим парнем сосался? И это кто ещо лицемер - Мне кажется тебя ебать не должно кто там у меня до тебя был, тебе вроде как противно, не забыл?- Антон уже начинал закипать, его раздражали все эти бессмысленные разговоры не о чём. Пятифану что заняться нечем?! - Так всё хватит. Меня в край заебали разговоры не о чём - сжимая кулаки процедил Антон, его дома ждет любимая Оля, а он туи занимается хуй пойми чем. - что тебе от меня нужно? - Это было сложно. Рома и сам не знал зачем пошел за Антоном, в начале вроде как чтобы спросить зачем он курит.. Но потом все явно свернуло не туда. Рома скучал. Но признавать это выше его гордости. - А мне от пидорасов нечего не нужно - Пятифан сам не понял как эти мерзкие слова вырвались. Он явно хотел сказать не это.. Не так грубо. Антон округлил глаза от шока, но потом быстро сменил эмоция на гнев. - Тогда катись нахуй отсюда - сквозь зубы чуть ли не прорычал Антон. - Тош..х, я не это хотел сказать правда.. Я сам не знаю нахуй я за тобой поперся..- Рома явно волновался стараясь подбирать слова- я.. - Я блять скучаю.. -               _   "Мин сине яратам"_ - А я нет. -                     "житар-житар" **** Год. Прошел мать его почти целый год с нашей последней встречи. Больше Рома даже не смотрел в мою сторону, я тогда соврал, сказав, что не скучаю.. Пиздец как скучаю. Всё еще скучаю. Теперь вместо кошмаров мне снится Рома. Не знаю радоваться мне или плакать, учитывая то что высыпаюсь я всё также редко. С Бяшей я всё еще общаюсь, искры также появляются вновь и вновь, всё чаще. Иногда хочется стать одной большой яркой искрой, вознестись на небо чтобы никто меня не вспомнил. Чтобы никто не вспомнил сколько боли я причинил. Но стоит Оле зайти в мою комнату, как искра потухает. Она дороже любых искр. И снова я иду домой из школы, и снова я курил с Лёшей, и снова видел взгляд Ромы.. Теперь о нём я могу только мечтать. Мой мысленных поток прервали чьи-то руки что обнимали меня со спины. В нос ударил запах табака и мятной жвачки. Мне казалось у меня остановиться сердце. А руки все сильнее прижимали к себе. Рома часто дышал мне в шею, из-за чего сложно становилось дышать уже мне. - Р-ом? - Голос дрожал, а щеки горели алым цветом от переизбытка чувств. - Тоша.. Я... Мы такие идиоты, Тоша! - он сильнее уткнулся мне в шею, ближе прижимаясь к моей спине. - Рома ты о чем..? - Слова никак не шли, все в голове было перемешано в сумасшедшую кашу. **** Рома слишком устал от всего, что произошло с ним за этот год. После их последней встречи сны стали всё чаще, и с каждой ночью всё горячее. Пятифан не знал куда себя девать после таких ночей, теории про пубертат уже никак не вязались. Все его мысли были лишь в этом альбиносе и их отношениях. Как Антон мог так просто взять и опустить? того кого.. Любит? Роме на удивление слишком легко далась эта мысль. Антон его любит. Он всё повторял и повторял это у себя в голове, смотря на своё отражение в зеркале что постепенно становится всё краснее. Эта мысли заставляла сердце биться чаще и щеки краснеть. Дело явно плохо. Он никому не мог доверить свои переживания, Бяше было слишком стыдно, а больше и не кому. Так Рома и варился в этом первые 5 месяцев. На дворе октябрь. Уже было сложно, что Рома явно чувствует что-то к Антону. Сны с его участием больше не вызывали такой ужас, Пятифану даже казалось что они ему нравятся. Он старался незаметно смотреть на Антона в раздевалке, но каждый раз замечал на нём лишь новые синяки. А в один день пару порезов на бедре. Очень хотелось вмешаться, помочь, хотя бы спросить. Но Антон сам всё решил, у Ромы связаны руки. Конец ноября, Рома уже полностью принял свои "неправильные" чувства к Антону. Не без помощи Бяши конечно.. Завалился к нему Рома пьяный в хлам и вывалил всё как есть. Потом сидели молча, Бяша уже давно всё понял, с того момента как Рома впервые за Антоном пошел. А вот на вопрос Ромы "что с Антоном?" Решил не отвечать. Бяша понял про что Рома говорит, но Антон явно был бы против. Рома стал замечать на теле Антона всё больше побоев и шрамов. Было больно, от своей беспомощности. **** Конец декабря, скоро новый год, а вокруг не снежинки. Снег еще не выпал, что было очень странно для снежной тайги. Рома как обычно хотел пойти за это школу покурить, но заметив вдалеке 2 знакомые фигуры. Тоша и Алексей. Второй бессовестно прижимал Тошу за талию, а тот и не против, витает в своих облаках выкуривая сигарету. Как и тогда клубья дыма поднялись ввысь. А Тоша всё еще его любит или нет? Ответ нашёлся моментально. Не любил, не курил бы. От этого в сердце стало тепло. **** - Ром? Ты.. Зачем пришел? - разорвал тишину робкий голосом Антона. За это время он явно стал более печальным и грустным, в школе почти не с кем не общался, и всё чаще запирался в своей комнате в компании лезвия. Родители всё чаще ссорились, и всё чаще срывались на своих детей. И всё чаще Антон получал вдвойне, защищая Оленьку. Почти единственный стимул не превратится в одну большую и яркую искру. Антон успел уже множество раз пожалеть о тех словах. Это грубое "А я нет", он себе не простит никогда. И потому наказывает себя за них, за свои чувства, за свое существование в этом мире. Он безумно благодарен Бяше за всю поддержку, и за те весёлые вечера когда бурят оставался у него на ночь из-за состояния в доме. Ему не хватало кого-то теплого под боком, с которым можно чувствовать себя защищённым. Бяша всегда приходил когда Антона снова мучали галлюцинации и кошмары, Тоше всегда было неловко. Что с ним как с маленьким надо спать в обнимку чтобы всякие кракозябры не снились. Такое последний раз он чувствовал от мамы в 4 года. После Антон спал отдельно. А Антон всегда открывался Бяше, когда он приходил по среди ночи, бывало побитый. Тогда приходилось обрабатывать раны, а потом поддерживать за чашкой чая на кухне при свечке. И Тоша никогда не видел что он делает для других, не видит своей ценности, и важности. Не видит как он успокаивал Бяшу когда мать того чуть до смерти не забила, не видит как в школьном туалете поддерживал Катю. Не видит себя. Антон всегда считал свои проблемы не значительными " У кого-то и по хуже, нечего мне жаловаться" И никогда не понимал почему Бяша, в тот вечер чуть ли не рыдал выслушивая весь этот поток проблем и мыслей Антона. **** Рома тоже знал о галлюцинациях. Но как и обо всём остальном узнал случайно. Застал Антона в школьном туалете в приступе хуй пойми чего. Весь бледный зареваный еще и дрожит как осиновый лист. Забился в угол, словно пытался слиться со стеной - Р-Рома? - Антон повернул голову в сторону Ромы и с ужасом смотрел на него. Последний кому он хотел доверять эту хуйню был именно он. - Уйди пожалуйста.. Я.. Я сейчас выйду - дрожащим голосов шептал Петров. Говорить было сложно, особенно когда тебе в зеркале туалете мерещится какая-то хуйня. Но Рома стоял, стоял с каменным лицом и не знал куда себя деть. Уходить он явно не собирался. - я же говорю уходи.. Т-ты не должен был видеть меня таким! - полу шепотом, полу криком умолял Антон. Ему было стыдно и страшно, что Рома от него отвернется. - каким таким? - ровный и твердый голос разнёсся по кабинкам туалета. - мы друзья или что? Почему ты мне не рассказал, что с тобой может быть такая хуйня? - он уже чуть ли не кричал. Вот опять он ничего не знает. - Я..- Антона замялся. Его голос всё еще дрожал, Рома был прав. Антон и не хотел ему об этом рассказывать. В зеркале всё еще виделась какая-то чертовщина. Антон старался не обращать на неё внимания. Он не хотел показаться слабым, особенно перед Ромой. Но голова закружилась и вот эта чертовщина уже прямо возле лица Антона, он вмиг побледнел, а в глазах стали скапливаться блестящие слёзы ужаса. - Тох.. ты чего? - Для Ромы вся ситуация была слишком непонятная. Его друг, сидит на полу в школьном туалете, и смотрит в никуда с лицом, как будто труп увидел. - О-о-обними мен-ня, пожалуйста..- Всего Антона трясло, а лицо было белее мела. Он еле выговорил эти слова перед тем как отключится. Кошмар словно забирал его душу, просачивался в тело Антона. И снова это состояние. Как будто сон, но ощущение что попал в другое измерение. Когти кошмара пробирались всё дальше и дальше, всё ближе и ближе к сердцу. Еще чуть чуть и схватят! Вырвут со всеми внутренностями. Но когти отступили. Всё вокруг будто расцветало, больше не было этого кошмара, было лишь поле ромашек и лето. Очнулся Антон в объятиях чего-то мягкого и тёплого. Впервые кошмар не просто испарился, а расцвёл цветами и спокойствием. Вокруг пахло табаком, и хлоркой. - Проснулся? - сверху донёсся знакомый голос с лёгкой хрепонцой. Грубые руки обвивали талию Антона, а сам он упирался во что-то мягкое  - Да.. Ром, прости что так вышло.. Что ты видел меня таким..- его прервали, сильнее прижимая к себе, держа за талию. - Я тебе сейчас ребро сломаю. Не порти момент своими соплями - Рома прижался ближе, бормоча куда-то в шею. От такого, Антон уже полностью проснулся, и осознание того, как, где, и с кем, пришло моментально ударив в голову огромным ужасом и стыдом. Рома прижимается к нему со спины. Рома слишком близко. Надо что-то делать он не выдержит, вдруг он слишком сильно покраснел? Рома сразу обо всём догадается! Дыхание участилось а глаза вновь забегали по зеркалу, нужно было вырваться, но тело словно не слушалось, утопая в этом ромашковом поле. - Успокойся. - мягкий шепот, обдавал шею горячим дыханием. И это подействовало лучше любого успокоительного. Антон готов навсегда утонуть в этом летнем ромашковом поле. **** - Прости меня, Тош.. Я.. Я всё понял. - он бормотал всё ближе прижимаясь к Антону. Тоша же ничего не понимал, Рома должен ненавидеть его за то "а я нет", за его чувства, да за всё! А Рома словно преданный щенок, прижимается к Антону обхватывая его талию своими лапами. Простил что-ли? И как ему только не противно вообще касаться таких как Антон. - За что ты извиняешься? Ты... Ты же правильно поступил, это я ведь.. Ну.. - Антону было стыдно говорить это слово. Год назад он мог легко им бросаться на право и на лево а сейчас.. Антон потух. - но, я то тоже.. - еле слышно донеслось сверху. Сердце снова замерло. - Что? - - Я люблю тебя, Тоша -                    "Мин сине яратам" Антона всего затрясло. Он не верил в то, что сейчас услышал. Это.. Это невозможно мать вашу! Его лицо становилось всё алее, а слёзы сами текли по щекам. Его губы дрожали, а глаза мерцали звездами смотря в небо. Он не мог поверить, что всё то, из-за чего он, корил и страдал, последние 4 года, внезапно стало счастьем. Мир будто начал цвести на глазах, земля стала живее, ели зеленее и казалось запахло хвоей. Мир стал живым. Аккуратно Антон повернулся лицом к Роме, и его дыхание снова участилось. Перед ним стоял его Ромка, весь красный, кажется даже краснее Антона, глаза его блестели, казалось они стали ярче и будто светились, ярким пламенем. Его губы были растянуты в глупой улыбке, это было заразительно настолько, что Антон сам улыбнулся. Чуть ли не плача Тоша налетел на него с объятиями, обхватывая руками его спину, прижимая всё ближе к себе. В нос ударил родной запах табака и мятной жвачки. Грубые руки обвили его спину, утыкаясь носом в белоснежные волосы. В этих объятиях была вся боль, вся нежность и страдания, через которые пришлось пройти этим двоим, чтобы быть счастливыми. На белые волосы стали падать такие же белые снежинки, их становилось всё больше и больше. Они приземлялись на руки, волосы, нос. Антон поднял голову к небу чтобы убедиться в том что ему не кажется это всё. То что спустя почти месяц впервые пошел снег, то что правда пахнет хвоей, то что Рома его любит. Но всё оказалось реальным, даже слишком. На нос Антона медленно приземлилась снежинка, такая белоснежная и хрупкая. Сразу же растаяла превратившись в капельку воды. Но Антону это было не важно, он смотрел лишь в карие глаза, что ответно смотрели в его зелёные. Как будто настала весна в начале зимы. Настолько было тепло и нежно в этих глазах, они словно пламенем горели, изучая лицо Тоши. Рома робко потянулся к лицу Антона, сильнее сжимая руки на его спине. Было так тепло, от такой близости. Наверное, это испытывают влюбленные, так ведь? Его грубые, обветренные губы мягко, почти невесом коснулись белоснежного лба. Он был теплым. Рома сразу отстранился, смотря куда-то в сторону или под ноги. Такое казалось бы невинное действие вызывало столько эмоций и смущения. Антон лишь улыбнулся, от этого прикосновения стало еще теплее. Он поднял руки в тёплых перчатках, со спины Ромки и переместил их на шею того. От такого действия Рома сразу оживился, распахнув глаза смотрел в хитрый взгляд Тоши, что бессовестно на него пялился. Пятифан затаив дыхание стал ждать следующих действий белобрысого, но ждать долго не пришлось. Антон стал всё ближе приближаться к лицу Пятифана, для этого пришлось встать на носочки. Его дыхание уже гуляло по лицу Ромы горячим ветром, от чего дыхание становилось более учащённое. И вот когда их лица уже были в паре сантиметров друг от друга, а их носы соприкасались. Антон хитро ухмыльнувшись потянулся ближе и.. Прижался своими губами к щеке Ромы. Брюнет же, что зажмурил глаза стал их открывать. Начиналось ведь так горячо. Рома не единожды фантазировал о том как это, целоваться с Антоном, раньше он считал, что он точно будет больше отвечать чем вести. Но сейчас осознал, что нихуя подобного. Хитрый доминант. Из своих фантазий его вырвал прежний ходом в районе щеки. На него смотрели тускло зелёные глаза, что сейчас казалось стали в сто раз ярче. На губах играла хитрая ухмылка, а руки всё также были на шее. - Ты знаешь ответ.. Но.. - усмехаясь и отводя взгляд проговорил Тоша. - Я тоже тебя люблю - выдал он, возвращая взгляд в карие глаза. "Мин де сине яратам"