Кубок огня или Турнир Юных Волшебников

      Скорпиус Малфой       Скорпиус не помнил, как после стычки с Альбусом в коридоре дошел до спальни. Парни пытались спросить, что случилось, но Скорп их будто не слышал. Он забрался под одеяло и смотрел в одну точку.       Да, именно этого он боялся. Что Альбус все узнает и пошлет его куда подальше. Но такого он не ожидал.       Скорпиус пытался убедить себя, что Ал просто на эмоциях от того, что произошло с Лили и что ей теперь грозит. Узнай он просто в мирной обстановке, что Скорп с ней спал, реакция была бы менее бурной. Но в какой-то степени он был рад, что Альбус все узнал, потому что морально Скорпиус был уже давно готов попрощаться с другом, просто оттягивал этот момент, плодя сплошное недоверие в их отношениях.       Ему должно было стать легче. Он ведь даже признался сам, хотя и не помнил, почему именно правда полилась из него, а не как обычно, какие-то нелепые оправдания, в которые Альбус всегда верил. Он ведь сказал совсем не то, что хотел. В его нормальном признании Альбусу были слова о том, что ему нужна Лили. А в итоге вышло, что он признался другу, будто просто так спал с его сестрой. А ведь все так сначала и было. Только лишь после того, как Лили его бросила, Скорпиус стал к ней относиться серьезнее.       Конечно же его предупреждали. Урсула, Милана, Роза. Но это он трус, который отказывался признаваться во всем Альбусу сразу. Это он трус, что бегал от Лили столько времени, а потом допустил совсем неправильный разговор, из-за которого она и пошла к Каркарову.       Наконец, вернулся Альбус. Он не обратил на него никакого внимания, а Скорп последовал примеру друга. Он точно также был на эмоциях.       Его правда раздражало, что последнее время все, кто знал про их отношения с Лили, делали все для Лили. Даже лучшая подруга и та перешла на сторону Поттер. Никто даже не хотел думать, что он тоже может страдать и чувствовать, что ему может быть плохо и больно. Возможно, даже больше, чем самой Поттер. Но из-за того, что он не показывал это на публике и весь этот взрыв держал в себе, никто не воспринимал его чувства всерьез.       Да и доказывать что-то Альбусу было бесполезно. Он никогда больше не поверит в его слова. Поэтому если и возвращать друга, то надо действовать как с Лили, а именно, не просить прощения, а что-то сделать, чтобы все увидели, что для него это важно.       В отличие от Альбуса, Скорпиус не спал всю ночь. За все то время, как Лили узнала правду о его невесте, Скорпиус пытался найти обходные пути для защиты Урсулы, но все было тщетно. Поэтому, он надеялся, что ему улыбнется удача хотя бы в этом деле.       Удача!       Скорпиус вскочил с кровати и принялся рыться в своем чемодане, как только Альбус вышел с утра из комнаты. Он берег этот маленький пузырек, который получил за схватку с троллем, для какого-то особого случая и совсем не хотел его использовать в повседневной жизни (последнее время он все чаще думал выпить его в день своей свадьбы). Но сейчас он будто чувствовал, что удача нужна не только ему, а всем им, именно сегодня.       Скорпиус осторожно открыл пробку и вдохнул. Зелье ничем не пахло. Малфой знал, что оно губительно в случае ошибки, но не сомневался в профессионализме Слизнорта, его скорее волновал итог, куда его приведет этот день, ведь совсем не хотелось оказаться в Азкабане вместо Поттер.       Малфой сделал один большой глоток, тем самым осушив небольшую колбу. Он знал, что порция здесь рассчитана не больше, чем на шесть часов. Оставалось надеяться, что этого хватит хоть на что-то.       Он стоял посреди ванной и смотрел на себя в зеркало, прислушиваясь к собственным ощущениям. С каждой секундой в теле начинала все больше присутствовать какая-то легкость. Было ощущение, что за спиной выросли крылья и даже чуть расправились. Скорпиус впервые в жизни почувствовал в себе смелость, желание, а главное способность дать отпор тем, кто этого заслуживает. И первое, что диктовало ему зелье, было навестить сестру, которая оставалась самым важным человеком для него во всей этой истории, ради которой он шёл на все это.       Скорпиус мигом оделся и вылетел из башни.       — Скорп, прости, это я виновата, — бросилась к нему в объятия сестра, сидевшая на кровати, обняв свои ноги с опухшими красными глазами, едва он появился в ее комнате.       — Ты ни в чем не виновата, — гладил по волосам Урсулу Малфой, искренне не понимая ее вины. — Вина лежит только на мне. Ты наоборот меня предупреждала, это ты сделала Лили защиту, и она сработала, иначе, Поттер убила бы и себя. К сожалению, это было ее решением полезть к Каркарову, она была слишком самоуверенна в своих силах, думала, что сможет дать ему отпор…       — Я ей рассказала про твою помолвку правду, — Урсула подняла на него заплаканный взгляд. — Что ты делаешь это ради меня, что ты не предавал ее чувства. Я не могла смотреть, как вы оба мучаетесь. Поттер то мне не так жалко. А вот тебе я обязана, и не спорь! Но если бы я ей все не рассказала, она бы осталась в комнате, не пошла бы искать тебя, не встретилась бы с Каркаровым, а ведь ты просил ничего ей не рассказывать.       — Я не злюсь на тебя, — поцеловал ее в макушку Скорпиус. — Это просто стечение обстоятельств. Если бы ты ей не рассказала, вы могли бы просто поругаться, а она уйти из комнаты. Она могла забыть книгу в библиотеке или пойти посекретничать со своей подругой, если бы вдруг ей стало скучно.       — Но что теперь с ней будет? — всхлипнула Урсула.       — Об этом не беспокойся, — покачал головой Скорпиус. — Я все решу. Но мне нужна твоя помощь. Мне нужно досконально знать каждую цепочку рунного кода, а потом я поговорю с Миланой и Доминик про остальные части всего того, что воздействовало на Лили.       Урсула отдала ему все свои разработки, как черновики, так и оригиналы, быстро объясняя каким образом она сводила цепочки, как они защищали, и какую руну можно выдать как за способность отражения заклинания такой мощности, при особом воздействии на нее, а Скорпиус не мог нарадоваться, как все удачно складывалось, потому что для доказательства невиновности Лили ему в принципе оставалось только лишь украсть как-то у Каркарова защитный амулет, чтобы попробовать сделать доказательства.       Скорпиус быстрым шагом направился в Больничное крыло. В обычный день его вряд ли бы подпустили к трупу, а, тем более, позволили бы с него что-то снять. Но сегодня был не обычный день, а его день, а это значит, что все получится.       — Малфой, — окликнула его Милана. — Надо поговорить.       — Я придумал, как можно снять с Лили все обвинения, — улыбнулся Скорпиус. — Я уверен, что в мою версию поверят, единственное, что может возникнуть вопрос, как вообще девочка с проблемами в магии смогла отразить заклинание, руна то защитная, но не усиливающая…       — Именно поэтому я расскажу о зелье, — уверенно сказала Милана. — Я всю ночь проверяла составы. Ошибки нет. Это она выпила больше, поэтому я вытрясу из нее правду.       — Ты уверена? — засомневался Скорпиус. — Создание амулетов на защиту не противоречит закону, а такие зелья… Не то, чтобы они незаконны, но их пьют только по протоколу, учитывая, что она несовершеннолетняя. К тебе возникнут вопросы, где ты это готовила, и всплывут старые обвинения Сато против тебя, и вся работа Джеймса уйдет в никуда.       — Мне все равно, — потухшими глазами сказала Милана.       — Слушай, все будет хорошо, — Скорпиус обнял подругу. — Если свадьба состоится, то мы найдем причину для развода, если он после свадьбы продолжит со своей девкой, будет больше оснований…       — Ты не понимаешь? — покачала головой Милана. — День свадьбы назначен по моему циклу.       — Я… прости? — нахмурился Скорпиус.       — Они все сделали так, чтобы я забеременела в первую брачную ночь, — всхлипнула Милана. — Даже если мне удастся с ним развестись, после рождения ребенка все равно ничего не будет как раньше.       — А лучше сидеть в тюрьме, чем с ребенком? — искренне не понимал ее мотивов Скорпиус.       — Сны, — зажмурилась Милана. — Лили изменила будущее и получилось только хуже, а я видела что-то подобное. И видела у себя. Сны поменялись после того, как Джеймс меня спас, и они с каждым разом все хуже, так может, не нужно было ничего менять и мое место в Азкабане?       — Решать только тебе, — выдохнул Скорпиус и направился дальше по коридору к Больничному крылу.       Однако не доходя до палаты, он услышал, как Альбус разговаривал с отцом. И он вновь почувствовал, что ему следует вмешаться. Это он должен спасти Лили, а не Гарри, Альбус или кто бы то ни был другой, потому что чувствовал себя ей должным.       Скорпиус принялся все рассказывать мистеру Поттеру, без утайки, как было, естественно, не раскрывая личных отношений с Лили, довольствуясь лишь их взаимодействием исключительно на уроках, в библиотеке и просто встречах, где он просил ее не лезть к Каркарову. Даже Альбус, который впервые, наконец-то, услышал всю историю, о которой так долго выпрашивал, стоял молча, лишь иногда фыркая, правильно понимая, в каких местах его рассказа нужно было видеть сквозь строк сексуальный подтекст. Но для Скорпиуса было главным то, что мистер Поттер не только его услышал, но и принял в разработку именно его план спасения.       — Альбус, пошли, — серьезно сказал Гарри. — Покажешь, где живет Алана. Она забирала вещи Каркарова к себе. Думаю, амулет у нее. Хорошо, что я отложил слушание. Даже со всеми разработками у специалистов уйдет, думаю, далеко не один месяц, чтобы попробовать создать связь похожую из взаимодействия амулетов на заклинание, которое создала Лили.       — Милана, можно тебя? — холодно посмотрел Джеймс на Забини, но та кивнула и ушла с ним.       Скорпиус остался стоять один в коридоре. Он шел к этой двери как будто проходил квест, на пути которого встречались люди, с которыми надо было поговорить. И вот он дошел до босса — нужно поговорить с Лили.       Он вошел в палату. Кроме целительниц, там еще была и Джинни. Скорпиус от стыда не смог бы взглянуть ей в глаза, но зелье работало.       — Лили спит, — улыбнулась ему Джинни. — Посидишь с ней? Мне надо отлучиться. Лучше, когда она проснется, чтобы рядом с ней кто-то был.       Скорпиус кивнул. Он и не мечтал, что еще когда-нибудь сможет остаться с ней наедине. Даже Виктуар с мадам Помфри и те пошли в свой кабинет обсуждать лечение.       Скорп сел на ее кровать и сжал руку. Теплая. Совсем не то, что было вчера.       Малфой облегченно выдохнул, что все обошлось, так как краем уха услышал, что Лили удалось вернуться в свое состояние. Он бы себе не простил никогда, если бы с ней случилось что-то непоправимое. Главное, что она жива, они ее вытащат из этой ситуации, а, главное, он никогда не позволит ей чувствовать свою вину в том, что она убила человека, потому что Каркаров был не человеком.       Она все знает. Поразительно, но она шла к нему после того, как узнала, что с невестой он не из-за собственной выгоды, а ради сестры. Значит, простила и согласна быть с ним, несмотря на его помолвку? Но нет, так же нельзя, это ненормально. Да и он никогда не посмеет больше сделать ей больно, лучше расстаться сейчас, как бы ему этого не хотелось, ведь они не смогут все равно в будущем быть вместе, он не позволит ей портить жизнь.       В своих мыслях Скорпиус и не заметил, как его ладонь в ответ крепко сжали. Он поднял глаза и встретился с ее глазами, которые были теплее, чем обычно. А на губах легкая улыбка.       — Лили, — прошептал Скорпиус.       — Не надо, — покачала она головой, убирая улыбку с лица и опуская глаза. — Ничего мне не говори.       Скорпиус кивнул, продолжая сжимать ее руку.       — Мне Урсула все рассказала и… — первая заговорила Лили. — Я хочу сказать, что я верю тебе.       Скорпиус не понимал, то ли это зелье, то ли для Лили действительно было важно знать всю правду.       — И понимаю, — кивнула Лили. — Она твоя сестра. И ты сделаешь для нее все, что в твоих силах. Альбус сделал бы тоже самое. Даже если бы я не хотела этого. Потому что это правильно.       — Все равно я виноват, — покачал головой Скорпиус. — Сначала я не должен был вообще с тобой ничего начинать, но впервые пошел за своими чувствами, а не разумом. А когда разум стал возвращаться… Мне нужно было с тобой поговорить, а не избегать тебя в надежде, что ты все забудешь.       — Но ведь ты даже не спросил у меня, чего я хочу, — снова улыбнулась Лили. — Ты ничего не чувствуешь к невесте и женишься на ней по расчету даже не ради себя. Значит, ты тоже имеешь право на свои чувства. Если они у тебя есть ко мне.       — Только к тебе они у меня и есть, — поспешно заверил ее и себя Скорпиус.       — А мне важны только они, — глаза Лили светились, будто она нашла рождественский подарок под елкой. — Все эти формальности, это не важно…       — Нет, Лили, это важно, — не согласился с ней Скорпиус. — Я тебя бросил, не потому, что не люблю, а потому, что не хочу, чтобы мне пришлось это делать еще раз через два с половиной года. Поверь мне, я ищу способ, как сделать так, чтобы разорвать помолвку, чтобы не пострадала Урсула. Тем более Милана права, что даже если получится, я не смогу жениться на тебе, потому что тогда тебе придется войти в мое общество, а, значит, принадлежать мне, не иметь воли и своих желаний, рожать наследников и…       — А почему Милана имеет право решать за меня? — скрестила руки на груди Лили. — Может, это моя мечта. Семья и дети. И если ей нужна ее академия, а Розе важнее карьера, чем любящий ее парень, то я тоже сделала свой выбор.       — Лили, ты не понимаешь, о чем ты говоришь, — разозлился Скорпиус, вставая с кровати и начиная ходить по палате. — Там все не так просто…       Лили обиженно отвернулась от него, а Скорпиус пытался переварить услышанное. Неужели она вчера кинулась к нему, чтобы простить его и заявить о том, что на все готова? Или же сейчас, после того, как она поняла, что магия это не ее, она захотела связать свою жизнь с семьей и детьми, потому что боится, что ей нигде не удастся реализоваться?       — Есть еще одна проблема, — Скорпиус решил совсем больше от нее ничего не утаивать. — Я не понимаю мотивов Анабель в ее проверках и всем том, что она устроила. Оказалось, что Алана ничего не знала о том, что Рейчел отравили не из-за шантажа меня, как Урсулу, а по заказу другого человека. И пока я не встречусь с Анабель и лично не пойму ее причин, я не хочу подвергать тебя новой опасности, ведь сейчас даже малейшее воздействие на тебя способно тебе навредить.       — Малфой, если ты меня любишь, то мне не важно, тайно или открыто, официально или не официально, в стенах замка или на другом конце света, — повысила голос Лили. — Я не против быть с тобой.       — Люблю, — прошептал в ответ Малфой.       Но в этот же момент за дверью послышался голос Альбуса.       — Что значит не мешать? — надрывался Поттер. — Мама, ты хоть знаешь, с кем ты ее оставила?       Да, казалось, зелье удачи закончило свое действие. Вместе с разъяренным Альбусом, который ворвался в больничную палату. За ним вошла Джинни, ругая за такое поведение.       — Он ее использовал, — с ненавистью смотрел Альбус на Скорпа. — Влюбил в себя, потому что ему было выгодно иметь союзника в войне с Каркаровым…       — Альбус, он влюбил ее в себя еще тогда, когда Каркарова и рядом не было, — усмехнулась Джинни.       Альбус, Лили и Скорпиус на нее удивленно уставились.       — Почему-то мужчины не способны увидеть чувства девушки, да и порой саму девушку, пока ты что-то перед их носом не вытворишь, — улыбалась Джинни. — Если бы я не начала встречаться с Дином Томасом, то ваш папа так бы и считал меня младшей сестрой своего друга. Я пыталась обратить его внимание на себя менее разрушающими способами. Хотя… открытие Тайной комнаты вряд ли к таким относится. Даже когда он приезжал в Нору, снова все внимание только Рону. А я всегда так ждала каникул…       — Ты не рассказывала, — удивленно сказал Альбус.       — Но ведь и ты у Лили никогда не спрашивал, что она чувствует к твоему другу, — продолжала улыбаться Джинни. — И поверил в первую же версию, что она ревнует тебя к нему, совсем не допустив, что его к тебе.       — Зато я знаю, что он никогда ничего к ней не чувствовал, — прошипел Альбус. — А тут внезапно любовь проснулась. Иначе почему он это от меня скрывал, если не хотел ее использовать? Еще и с Рейчел на ее глазах целовался.       — Думаю, что тебе твой брат, твой отец и дядя Рон прекрасно смогут объяснить, почему семнадцатилетние мальчики так поступают, — потрепала по голове сына Джинни.       — Я же так не поступаю, — пытался стоять на своем до последнего Альбус.       — Исключения лишь подтверждают правила, — пожала плечами Джинни. — Ну или я родила тебя от кого-то другого.       — Что? — опешил Альбус. — Мама, да он с ней спал, а Лили всего пятнадцать, почему тебя это не волнует?       — С таким успехом ты можешь то же самое предъявить своему отцу, — хмыкнула Джинни. — И, кажется, тебе пора на урок, не ты ли мне писал на той неделе, что боишься экзаменов?       — Ты говорила своей маме о наших отношениях? — спросил Скорпиус, когда они вновь остались одни.       — Нет, — также удивленно смотрела им вслед Лили. — Видимо, когда ты приезжал к нам на каникулы мама видела, как я на тебя смотрела и вспоминала себя… Я даже не знала, что она была влюблена в папу с детства. А я не делилась с ней своими чувствами, потому что думала, что не поймет меня.       — Лили, выпей, пожалуйста, зелье, — из кабинета на секунду выглянула Виктуар и тут же исчезла.       Лили потянулась к бутылочке на своей тумбочке и сделала один глоток, чуть поморщившись.       — Зачем ты выпила двойную порцию? — спросил Скорпиус.       Но Лили молча опустила глаза, сжимая одеяло.       — Мы же договорились больше не врать, — настаивал Малфой.       — Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя в этом виноватым, — тихо сказала Лили. — Но я это сделала после пробного зачета на Сотрудничестве, потому что твоя француженка, наследница древнего рода, а я пародия на фамилию Поттер.       — Какая ты еще маленькая и глупенькая, — Скорпиус обнял ее, а сам понял, что не простит себе этого, ведь все проблемы Лили исключительно из-за него в ее жизни.       Они так и сидели, обнявшись, а Скорпиус решил, что, действительно, больше ничего утаивать от нее нельзя.       — Я хочу, чтобы ты знала, — начал Малфой. — Она приедет со своими родителями ко мне на каникулы. И если тебя не убедит то, что у меня с ней ничего не будет, то могу дать почитать контракт, где прописан запрет на сексуальные отношения до свадьбы. Но из этой необходимости проводить с ней время вместе, я возьму максимум и попытаюсь узнать, вдруг, она тоже недовольна помолвкой и хочет ее расторгнуть, поймав меня на измене.       — И зачем ты мне все это говоришь? — хитро посмотрела на него Лили. — Значит, согласен продолжать наши отношения?       — Не согласен, это все ужасно неправильно, но мне снова очень сложно себя сдерживать, особенно после всего, что случилось, — вздохнул Малфой, надеясь, что он идет на все это потому, что его чувства настоящие, а не потому, что считает себя должным ей, потому что после слов Ала он задумался, а так ли не прав друг, что считает его бесчувственной скотиной. — Я тебе вновь не могу ничего пообещать. Нам по-прежнему нужно будет скрываться. И если ты сама согласна не рассказывать никому про наши отношения, чтобы с тобой ничего не случилось, то я согласен. Поверь, я сделаю все, чтобы я не женился. Но при этом я сразу тебе говорю, что на тебе я все равно не женюсь, потому что все это неправильно... Я не знаю, почему ты соглашаешься на такие ни к чему не обязывающие отношения... Но… Что будет, если у нас не получится даже сейчас? А потом, когда я женюсь и буду обязан спать со своей женой? Тогда я к тебе точно больше не притронусь. Через два с половиной года не будет все так просто забыть, как сейчас…       — Скорпиус, — выдохнула Лили. — Я могла сегодня ночью умереть. Я не хочу думать о будущем. Ты видишься со своей невестой раз в полгода и у тебя с ней ничего нет. Просто из-за твоего статуса жениха лишать себя первых настоящих чувств? Лучше сделать и жалеть, чем не сделать. Но я никогда не буду уже жалеть, даже если мы расстанемся. Потому что то, что происходит сейчас — мне нравится, и мне от этого хорошо.       Лили потянулась к нему, чтобы поцеловать, но двери Больничного крыла снова отворились и на пороге стояла Алана.       Скорпиус тут же вскочил с кровати, выпуская в нее луч заклинания, но дурмстранговка его отбила.       — Лили, я… — не обращая внимания на Малфоя, подходила к Лили девушка. — Я хочу сказать тебе спасибо.       — За что? — удивленно подняла брови Лили, а Малфой даже от неожиданности такого заявления выронил палочку.       — За свою свободу, — улыбнулась Алана, а Скорпиус впервые в жизни увидел у девушки улыбку, отметив, как она ей идет. — Вы даже на половину не представляете, что это был за человек. Он умеет манипулировать, пугать, заставлять. Мария она… Она маленькая глупая девочка, которая влюбилась в него. Выполняла все приказы, чтобы никто не рассказал мне, что она с ним спит. Думала, что я люблю его и счастлива нашему браку. Но нет. Я понимаю, что для тебя это не пройдет бесследно. У него не так много родственников осталось, но они этого так не оставят. Они сделают все, чтобы испортить Поттерам репутацию, а тебя засадить в Азкабан. Поэтому вот.       — Что это? — спросила Лили, подозрительно глядя на конверт.       Скорпиус сам вырвал его из рук Аланы, принявшись смотреть письма, в которых были переписки Каркарова с Эйвери о том, что он должен будет сделать в Хогвартсе и в противном случае что ему за это будет, с Ноттом, где он передавал ему, что Милана встречается с Джеймсом, видимо, письмо от Симоны, без подписи, на заказ отравить Рейчел, записки Марии о том, где встретятся Скорп и Лили на перемене, а также письма не на английском языке, но с его семьей, и что-то Скорпиусу подсказывало, что вряд ли он в них рассказывает о своих успехах в Алхимии.       — Компромат на его семью, — выдохнула Алана. — А если вы пригрозите обыском в его доме, то они и до суда дело не будут доводить, сказав, что он сам себя убил.       — Спасибо, — моргнула Лили.       — Простите меня, — Алана встала и направилась на выход. — Я этого не хотела. Но контракт, и он имел надо мной власть, что я не могла отказать. Я напишу Эйвери, что все отменяется.       — Кажется, мы не закончили начатое, — улыбнулся Скорпиус, наклоняясь к Лили и целуя ее, так, как не целовал давно, так, как не целовал никогда.       Но тут снова послышались шаги и голоса из коридора, поэтому Скорпиус оторвался от Лили и отошел от ее кровати на два шага.       — Скорп, меня МакГонагалл за тобой прислала, — сказала Милана, с сожалением отпуская руку Джеймса. — У нас сегодня семестровая контрольная.       Скорпиус боязливо посмотрел на Джеймса. Тот несколько секунд прожигал его взглядом, но потом направился к Лили, сев рядом с ней. И что-то подсказывало Малфою, что на старшего Поттера повлияла именно Милана, что в отличие от Альбуса он не хочет его убить.       — Мари сказала, что ты очень хорошо идешь на поправку, и сегодня вечером она сможет тебя выпустить, если ты пообещаешь не использовать магию месяц, — послышался в отдалении голос Джеймса. — А с Тедди к тренировкам сможешь приступить уже в следующем семестре…       — Спасибо, — прошептал Малфой, когда перестал разноситься эхом голос Джеймса. — Как тебе это удалось?       — Обычно, — пожала плечами Милана. — Только узнав Джеймса ближе, я поняла, что он уже взрослый человек, а вы с Алом еще такие дураки.       Скорпиус хотел было рассказать Милане, что Лили тоже приняла решение осознанно продолжать с ним отношения, а он больше не станет вести себя как первокурсник, при первой же проблеме сбегая от нее, но знал, что Милана не одобрит, а ссориться с ней ему сейчас не хотелось.       — Что с тобой? — спросил Скорпиус, видя, что Милана не в лучшем расположении духа.       — Я общалась с мамой Джеймса, — выдохнула Милана. — Так отвратно себя чувствую. Врать в глаза взрослому человеку, который к тебе хорошо относится. Хорошо, что разговор о внуках не зашел…       — У Поттеров отличная мама, — сказал Скорпиус. — Очень понимающая…       — Пока не узнает, что все возлюбленные их детей имеют невест или женихов, — фыркнула Милана. — Джеймс убедил Альбуса, что сейчас не лучшее время рассказывать обо всем в ваших отношениях с Лили, чтобы не отвлекать от более насущных дел.       — Ну, хоть у Альбуса все хорошо, — попытался пошутить Скорпиус, но Милана лишь качнула головой, ничего не ответив.       Они продолжали молча идти, каждый думая о чем-то своем.       — Это Каркаров писал Нотту про тебя и Джеймса, — выпалил Скорпиус, рассказав все про Алану и письма, которые она принесла и которые остались на тумбочке в Больничном крыле.       — В который раз убеждаюсь, что все чистокровные мужики мудаки, — выдохнула Милана, заходя в класс.       Скорпиус не помнил, как прошел день. Ему было плевать на контрольные, которые он писал кое-как, потому что его мысли были все в Лили и в сегодняшнем вечере, когда он окажется рядом с ней. Его даже удивило, насколько не хотели разводить шумиху, что даже на Сотрудничестве Картер сказал, что Каркаров больше не участвует в данной программе.       Поэтому, как только закончились занятия, и Скорпиус пропустил всю информацию об экзамене мимо ушей, минуя ужин, Скорп побежал на кухню, чтобы взять для Лили ее любимый лимонный пирог. Он хотел быть рядом с ней в этот вечер, да не только в этот, просто каждую минуту, потому что она права, ведь завтра для кого-то из них может больше не настать никогда. И, наконец, когда его больше не тяготил этот груз тайн, которые его сердце хранило от Лили, он мог полностью раствориться в ней, и правда, почувствовать то самое счастье от такого невероятного чувства, как любовь. Все же это не чувство долга. Ведь он никогда не показывал себя Альбусу таким... настоящим. У них есть два с половиной года. А об остальном они подумают потом.       Но как только он переступил порог спальни Лили и Урсулы, то замер от удивления. Девочки сидели в своих кроватях, но весело болтали и смеялись, попивая чай. У Лили на тумбочке стояла еще все та же бутыль с зельем.       — Я помешал? — выпалил Малфой.       Видимо, Поттер решила совсем не терять в жизни больше ни минуты на какие-то ссоры и в целом плохое настроение, что даже помирилась с Урсулой или же это так откровения сестры на нее подействовали?       — Добро пожаловать в клуб, хоть раз лежащих при смерти, — усмехнулась Лили.       — Не смешно, — холодно заметил Малфой, протягивая ей пирог.       — Ладно, я оставлю вас, — Урсула встала и направилась на выход.       — Что это было? — подозрительно посмотрел на Лили Скорпиус.       — Знаешь, твоя сестра не так уж плоха, — улыбнулась Лили, разрезая пирог. — Тем более, знает про тебя очень много историй, а мне нужно с кем-то обсуждать тебя.       — И что же она тебе рассказала? — почувствовал неладное Малфой и в голове составлял список того, о чем бы ему не хотелось рассказывать Лили.       — Как ты разбил дедушкину вазу и сидел в темном подземелье в качестве наказания, а Урсула решила прийти к тебе, чтобы ты не скучал, крикнула твое имя, а ты… описался, — засмеялась Лили, а Скорпиус залился краской. — И когда тебя открыли, ты выходить не хотел.       — Как я скучал по тебе, — прошептал Малфой, чуть качнув головой. — Мне не хватало твоего огня…       — А мне не хватало тебя, — сказала Лили, садясь на него и начиная целовать.       — Лили, стой, — оторвался от ее губ Скорпиус, когда она начала расстегивать его рубашку. — Что ты делаешь?       — Хочу тебя, — выдохнула Лили, целуя его в шею. — И я знаю, что ты меня тоже.       Поразительно быстро тело отреагировало на ее близость, но Скорпиус не собирался отключать мозг.       — Ты еще с утра была при смерти, — напомнил ей Малфой. — Я не хочу рисковать твоим здоровьем.       — Ты рискуешь им, отказывая мне, — надула губки Лили. — Сделай все так, как считаешь нужным.       Скорпиус перевернул ее, стаскивая пижамную кофту, под которой уже не было лифчика, и очень осторожно и нежно поцеловал ее грудь. Лили тихо выдохнула, запуская пальцы в его волосы и нежно поглаживая. И вот как ему тут сдерживаться?       Он начал вести дорожку из поцелуев по ее животу, параллельно с этим избавляясь от своей рубашки. Малфой боялся сделать лишнее движение, надеясь, что это никак не отразится на Лили. Ну почему он всегда идет у нее на поводу?       В этот раз у Лили не возникло никакого смущения, когда он стянул с нее штаны. И эта новая версия Поттер ему с каждой секундой все больше нравилась. Лили, с которой было больше не сложно, с которой теперь стало так долгожданно легко. Надолго ли? Жизнь покажет.       — У тебя же с ним ничего не было? — спросил Малфой, нависая над ней и смотря прямо в глаза.       — С кем? — искренне удивилась Лили.       — С когтевранцем, — чуть прикусил губу Лили Малфой, целуя ее.        Но Лили чуть оттолкнула его, сев и опуская взгляд, зажимаясь обратно, что Скорпиус пожалел об этом вопросе.       — Было, — тихо сказала Лили. — Это… получилось как-то случайно. Я была не в себе, злилась на тебя сильно, хотела отомстить. Только не трогай его, пожалуйста! Он ни в чем не виноват. Ты простишь меня?       Скорпиус притянул к себе Лили, целуя ее и вновь поваливая на кровать, осторожно входя в неё и ловя губами ее тихие стоны, начал активнее двигаться в ней, понимая, как соскучился за это время по близости с ней.       — Я больше не смогу без тебя, — прошептал Скорпиус, все еще не выпуская Лили из своих крепких рук, понимая что не может обижаться на нее, ведь сам с ней поступал намного хуже. — Я… обещаю, что поговорю с отцом, может, наше влияние во Франции не такое уж и нужное, но в любом случае, еще имеют вес голоса и той семьи, но с Анабель я поговорю, как бы противно мне не было.       Лили кивнула и лишь теснее прижалась к нему.       — А я поговорю с Алом, — заверила его Лили. — Если я тебя простила и поверила в твои чувства, то ему точно не на что жаловаться.       — Нет, — отказался Скорпиус. — Это моя проблема и решать ее буду я.       — Я люблю тебя, — сказала Лили, посмотрев ему в глаза.       — А я люблю тебя, — кивнул Скорпиус.       Малфой подождал, пока Лили уснет. Он бы с удовольствием остался бы с ней, но не хотел лишний раз раздражать Ала своим отсутствием. Он все еще надеялся, что друг его простит, учитывая, что он придумал, как отмазать Лили от тюрьмы.       Ему осталось только забрать перевод кода у Доминик. Скорпиус хотел сделать это еще днем, но не мог нигде ее найти. Надо посмотреть по карте…       — Малфой, — тут же в пустом коридоре послышался звонкий голос Доминик. — Пора выполнять мое желание.