—Марля и йод.

Школьная пора. Ранняя осень, когда тепло и неслякотно, ребята ещё потихоньку втягивается в учебную атмосферу, но ещё не до конца. Вместо учебников и физики, в мыслях лишь ночные прогулки с друзьями и походы в киношку. Осень, листья опадают, но всё ещё тепло. Солнечные лучи, будто нежные руки, ощупывают землю, проникая сквозь разноцветный ковер из золотистых, багряных и оранжевых листьев. Под ногами хрустят остатки лета, а ветер носит с собой легкие духи спелых фруктов и свежести дождя. Это время, когда небо становится более прозрачным, а воздух наполняется тихим ожиданием, словно природа готовится к своему зимнему сну. Птицы, поднявшись ввысь, устремляются к югу, оставляя за собой шлейф мелодичных трелей, напоминающих о том, что каждое прощание — это лишь временное расставание. Ночью звезды ярче сверкали, как бы призывая нас остановиться и задуматься о мгновениях, что пролетели слишком быстро. Скоро леса накроются глубоким покровом тишины, но сейчас в них еще звучат стихи осени, наполненные щемящей красотой умирания. Каждое падающее дерево говорит об уходящем времени, а мы, потерявшись в этих размышлениях, вдруг понимаем: осень не triste, а таинственно прекрасна, унося с собой летние заботы и даря время для новых начинаний и надежд. Ученики гуляют и не хотят вливаться в учебный процесс. Солнце мягко освещает их лица, создавая атмосферу непринужденности и свободы. Они собираются в группы, смеются и обсуждают всё на свете, кроме книжных тем. Слова о домашнем задании теряются среди шуток и криков веселья. Каждый шаг по двору - это маленькая победа над скукой и обязательствами. Однако где-то в глубине их сознания зреет тревога: занятия в классе неумолимо приближаются, и границы между игрой и учёбой становятся всё более размытыми. Учителя с надеждой поглядывают на них, а в воздухе витает ожидание перемен. Так ли важен этот учебный процесс, если душа стремится к небу, а мысли блуждают между мечтами и реальностью? Может, именно в этот миг, когда молодость полна сил и жизненной энергии, они открывают настоящие уроки жизни. Уроки, которые нельзя найти в учебниках, но которые формируют их как личностей. И вот, стоя на пороге взрослой жизни, они понимают, что этот баланс между игрой и учёбой станет основой их будущего. Кролик Мун устроил, весьма, странное представление. В самом начале года сделал какую-то пакость компании из его класса. Компании, имевшей значимое место в социальных ступенях школы. А у Кролика был крутой друг. Секби. Тот, кто мог всегда помочь, прикрыть, дать списать, попросить не ставить "н-ку", выпросить отпроску, найти медсестру. Он мог всё, ведь был любимчиком всех. Даже злых тëть поварих. Но, даже они при виде ящера таяли и предлагали ему покушать. И казалось бы, что может пойти не так? Ничего и не случилось. По крайней мере, в их отношениях. По крайней мере, в отрицательную сторону. Что такого случилось? Ну.. На самом деле, Кролик Мун сделал одну нехорошую, со стороны эстетики, вещь. Пока добрая половина класса прогуливала урок, с него, как со старосты, спросили. Где они, почему не пришли, придут ли вообще? А Кролик, не в силах соврать, сказал правду. Те люди, сидят в раздевалке, решили прогулять урок. Думая, что сделал что-то хорошее, Мун очень сильно ошибся. Ему объявили бойкот. Дааа, в старших классах люди объявили своему однокласснику бойкот. А потом, ещё и стрелу забили. Правда, самому Кролику об этом не сказали... И говорить, по чистоте, не собирались... Кролик закинул канцелярию в рюкзак, закинул его на плечо и вышел из кабинета. А затем, собирался зайти в раздевалку и уже пойти домой, но вот, к нему подбежал Ящер. —Бро, не иди туда. Они там вообще пиздец агрессивные. Там сейчас будет какой-то жёсткий негатив! Не иди, тебя сожрут там щас... —Секби, не наговаривай. Я не думаю, что они настолько отбитые. Не забивай голову. —Бро, может хотя бы проводить тебя? Они если накинутся около школы, я учителя позову... Или вахтершу хотя бы... Если тебя, вдруг, забивать там начнут... —Ты так боишься, что меня там убивать начнут? —вскинул я бровь, не понимая его намерения уберечь меня от несуществующей опасности. —Не убивать, но всё же. Чëрт их же знает. Вдруг в голову что-нибудь ударит... Ну, Кролик. Ради того, чтобы я не волновался. Давай я тебя провожу? —Не занимался дурью, Секби. Ты же сам говорил, что у тебя нагрузка бешеная. Иди к репетитору, я сам дойду. Не маленький, в конце концов. —Ну, Кролик... —Я всё сказал. — добавил я, категорично отвернувшись от своего друга и, не попрощавшись, ушёл. Каково же было удивление старосты, когда за углом школы его остановили агрессивные одноклассники, желающие пояснить за стукачество... *** Секби наложил последнюю повязку, аккуратно закрепив ее бинтом. Руки все еще дрожали, но теперь уже не от страха, а от усталости. В комнате стало тихо, только прерывистое дыхание раненого нарушало тишину. Парень откинулся на стену, закрыв глаза, пытаясь успокоить сердце, которое колотилось, как будто хотело вырваться из груди. — Спасибо, — хрипло произнес его друг, глядя в потолок. — Я бы сам не справился. — Не говори глупостей, — ответил он, не открывая глаз. — Ты бы сделал то же самое для меня. Они сидели так несколько минут, пока боль постепенно отступала, уступая место усталости. За окном уже сгущались сумерки, и парень понимал, что скоро придется идти домой. Но он не хотел оставлять друга одного, зная, что завтра их ждет новое испытание. — Завтра будем осторожнее, — наконец сказал он, поднимаясь с пола. Друг усмехнулся, но в его глазах промелькнула решимость. Они оба знали: это только начало. —Может, останешься у меня, в таком случае? До школы проводишь. А то, ощущение, что мне жизни спокойной не дадут. —Пх... А до этого ты сопротивлялся. Придурошный. Ладно. Только репетитору скажу, что не приду. Кролик улыбнулся, Секби оскалился в ответ. —Знаешь, нужно было всё таки послушать тебя, Секби.. —Надо было. А ты не послушал. "Не занимался дурью, Секби, бе-бе-бе" — противно жалким голоском протянул Секбик, откровенно издеваясь над пострадавшим другом. —Ну, теперь, значит... Буду слушать тебя, постоянно. Будешь моей мамочкой? —А с тобой по-другому никак.