Сборник математических парадоксов под редакцией Гвинет Шелби

Будучи полноценными участниками сего повествования, мы требуем права сказать своё слово в этой истории, потому что один из нас является духовным вдохновителем для написания сего шедевра, а второй - его неизменным корректором. Каждый из нас желает рассказать свою правду об этом времени.

-Вечный корректор, хотя белого штриха в нем вовсе нет, Стив Браун и Великий идейный вдохновитель Крис Лоран.

Итак, привет всем, с кем не знакомы. Моё имя Стив Браун. И я не знаю, как писать художественные книги, потому что уже привык к тому, что писать мне ничего не надо. Я не с того начал, если вы включите телевизор в 7 вечера на NBC в среду, пятницу или субботу, то гарантированно наткнётесь на мою рожу. Ну уж извините, у вас нет вариантов, придётся любоваться мной. Я ведущий многих телевизионных программ, но моя личная гордость, моё детище - моя программа «Past2Now». Моя прелесть! Когда мне предложили создать что-то подобное, я, помнится, обзвонил всех знакомых, чтобы похвастаться. Это что-то вроде переноса исторических событий в реальное время, типо ремейка реальной истории, а исторических персонажей у нас играют знаменитости. Это делается для понятности и популяризации истории, но иногда я чувствую себя полным идиотом, разжевывая что-то настолько простое. Меня выворачивает наизнанку от того, что мне приходится так сильно упрощать текст и искажать факты. Бэтти Брант, моя коллега, ведущая новостей, частенько говорит, что я часто переигрываю, и зрители такое не любят. Но я стараюсь поменьше слушать её советы, всё-таки наши ниши сильно отличаются, да и Брант - не главный авторитет в моей жизни, уж поверьте. Что ещё мне рассказать вам? Моя жена частенько обзывает меня полным идиотом и неудачником, но это она любя. А мои друзья, подавились бы они уже чем-нибудь, во всём умудрились меня превзойти! Кажется, автор этой книги, непревзойдённая доктор Старк уже похвалилась вам, что она «Математик века» и кстати ещё «Лицо американской науки», а потом «Женщина года» и «Наследница СтаркИндастриз» и это далеко не все её титулы. Она у нас любит поскромничать. Этот, как его там, ну этот, второй короче, забыл имя... Ой, да ладно, я знаю, что ты это читаешь, Крис! И обижаешься, а от того ещё веселее, хоть где-то мне можно высказать всё, что я о тебе думаю. Сдурел? Известный продюссер и композитор, а раньше притворялся идиотом... Хотя мне кажется, что я говорю не о том. Я должен был рассказывать вам то, что происходило, когда мы учились в старшей школе. Раз уж пошла такая пляска, вынужден признаться: я идиот. А ещё говнюк, придурок, эгоист и редкий урод. Я не был идеальным учеником, верным другом, послушным сыном и просто хорошим человеком. Я изменился, но это не так важно сейчас, но сказать об этом стоило. Стоило, потому что мои ненавистники потом закидают меня на улице камнями, если узнают, что делал со мной пубертат. Я другой человек. Уже другой. Что же во мне такого было. Ну на самом деле у подростков много дури в башках. У всех своя придурь. Ну а я, как сказать, был кем-то вроде коллекционера. И коллекционировал я, как бы помягче сказать, ну необычных людей. Чудиков и фриков. Да, мне ужасно стыдно за это моё увлечение, я знаю, что люди - это живые существа, которые ничем не хуже меня, но тогда для меня это было чем-то вроде магии, мне нужна была эта компания людей, которые отличались от всех. Думаю, это началось ещё в детстве. Моя мама, как вы уже, наверное, знаете, - чудачка. Да ещё и не просто чудачка, а знаменитая Кристин Мартин. Ну знаменитая, слава Богу, в узких кругах в пределах долины Напа, что не мешало ей отравлять мою общественную жизнь. Что же с ней было не так? Давайте начнём с самого начала: она сбежала из дома, когда ей исполнилось 16. Любовь и все дела, свобода, ветер в волосах, «юху!», как говорится. Её родители были миллионерами, от этого вдвойне обидно. Короче, она сбежала, потому что чувствовала себя лишней в том обществе, поехала путешествовать с моим отцом. И они жили так два года, потом она забеременела мной, и отец вдруг исчез. Мне она втрирала, что он уехал искать золото ацтеков и пропал без вести. Чушь. Он её просто бросил. В тот-то момент мама и начала чудить. Она верила во всякие байки: в призраков, в Санта-Клауса, в домовых , в Йетти и так далее. И от всякой паранормальщины она пыталась защитить и себя, и меня и добрую половину соседей. Когда я родился, она откликнулась на предложение работы смотрителя музея истории виноделия, и мы оказались в Янтвилле. Здесь, в этом музее, и прошло моё детство. Со мной никто не хотел дружить, и я решил, что тоже не хочу дружить с ними, и моим лучшим другом стал Дионис, греческий бог виноделия, статуя которого стояла в музее. Мы часто спорили с ним над смыслом фразы «Истина в вине!», которую произнёс когда-то древнеримский писатель Плиний Старший, ну или я спорил сам с собой, наверное, это ближе к правде. Так я полюбил историю и книги. Иногда я даже проводил экскурсии в музее чисто от скуки. От скуки тогда я начал коллекционировать, собирать всё подряд: камушки, монетки, книги, перья, этикетки, кассеты. Но, в целом, я был одинок, мне всегда было скучно. Потом появилась она. Самый ценный экземпляр в моей коллекции и, одновременно с этим, первый. Это была Гвинет Шелби. Маленькая темноволосая девчонка, чем-то похожая на дьяволёнка с хитрыми глазками. Нам было по 5, когда мы впервые встретились. И она сама подошла ко мне, она решила быть моим другом. И она была ещё большей чудачкой, чем я, а это большая редкость. Она совсем не умела быть доброй и милой и говорила в основном о цифрах и деньгах при знакомстве, поэтому её все прозвали Скруджем Макдаком. Но я знал, Гвин не такая, она чудесная, и с ней мне было легко. С ней я чувствовал себя настоящим, я мог быть чудиком и не бояться этого. А потом все вдруг начали замечать меня, на фоне моей подруги я выглядел нормальным, и я стал зависим от этого. Я искал ещё больше и больше чудиков, чтобы рядом с ними быть нормальным. Гвинет, мне жаль, прости меня за это, это определенно была ошибка. Шли годы, мы росли , и Шелби становилась всё чуднее и чуднее. Эмпатия? Не, она не слышала, но её дяде это очень не нравилось. Дешёвые фильмы ужасов в нашем городском кинотеатре? Лучший способ провести вечер. Чудные платья с кружевными юбками + кожаная куртка? Шарф в июле? В её духе. Купить ящик томатов и съесть за вечер? И такое бывало. Собрать всех крыс в городе в одном месте и соорудить им общагу? Пытаться подарить физруку шубу за зачёт? Читать Кафку вслух на городской площади? Предложить своему соседу запихнуть в рот телефон, чтобы стать громче? Было, было, было и было. И этот список её выкрутасов можно продолжать бесконечно. Она была чудной, но при этом самой классной из всех моих знакомых. Всё изменилось, когда Аарон Джонсон и его дружки влезли в её жизнь. После того случая она перестала прикольно одеваться, смеяться, похудела и из крутой девчонки с чудинкой превратилась в скучную неудачницу. Конечно, я не перестал любить её из-за этого, но, как и любой коллекционер, я не мог допустить, чтобы главный экспонат в моей коллекции испортился. Когда мы встретились в Нью-Йорке, я понял, что обязан сделать всё, чтобы Гвин стала прежней чудилой. Впрочем, глава-то всё-таки обо мне, поэтому расскажу вам кое-что из того, что уважаемый главный редактор не посчитала нужным передать вам в полном объёме. Думаю, она и не знала этой истории целиком, поэтому не стоит винить её за этот просчёт. Итак, Фрэнк и Мелисса Шелби погибли в октябре, и Гвин уехала к отцу в Нью-Йорк, а вот её кузен Майк и его бабушка с дедушкой решили задержаться. Решили задержаться и зависли в Янтвилле. И, поверьте мне на слово, люди они оказались не самых честных правил. Мистер Ривер, отец Мелиссы Шелби, претендовал на место мистера Джонсона. И зачем он хотел быть мэром? Разве от этого проблем не больше. Ну ещё он претендовал и на виноградники Браунов. Поэтому мистер и миссис Ривер тут же начали вести свою политику. Они напридумывал столько слухов, что и подумать страшно. А когда вокруг поднимается шумиха, естественно, можно нарыть много всего интересного. Короче, под всю элиту что-то да нарыли. Как так случилось, что именно мы уехали первыми из этого городка? Сложились в одну копилку сразу несколько обстоятельств. Начнём с этой идиотской свадьбы. Конечно, я счастлив, когда счастлива мама, но разве она не могла найти мужа, дочерью которого бы не являлась знаменитая Сильвия Браун. С Дэбс я раньше даже не общался, мы были знакомы, но лишь через Гвинет и очень косвенно. Но Дэбби стала мне хорошим другом на долгие годы, если бы не она моя жизнь, вероятно, стала бы настоящим адом. И как эти двое вообще сошлись? Я обнаружил, что что-то здесь не ладно, когда Браун стал ходить в музей каждый день. Нет, я одобряю любовь к истории виноделия, но интересовал-то его определённо не музей. Потом они стали ходить на свидания и поженились. Уж не знаю, что у них там была за невероятная любовь, но он до сих пор обожает её выкрутасы. Впрочем, осуждать не могу. Я сам ничем маме не уступаю, как и все мои друзья, и искренне надеюсь, что кто-то любит меня и с выкрутасами. Каждой твари по паре, как говорится. А ещё Брауну предложили какой-то бизнес в Нью-Йорке. А потом они вдруг открыли в Сильвии талант к актёрскому мастерсву, короче, всё играло в пользу переезда в Нью-Йорк. И мы уехали. А следом за нами через три дня из Янтвилла уехали Джонсоны, которым разъярённые горожане пытались поджечь дом. Аарона закидывали тухлыми помидорами и яйцами в школе и на улице. Наверное, ему было неприятно. Но он заслужил. Жаль, что это были яйца, а не навоз. Будь я там, я бы добавил. Короче, они сбежали. И мы все оказались в Нью-Йорке. Естественно, я не знал, что Гвинет учится в этой школе. Я вообще думал, что никогда больше её не встречу. А тут такой подарок. Да ещё и чудик был не один, а сразу несколько. Мой внутренний коллекционер ликовал, я не мог потерять эти экземпляры, они были нужны мне. Теперь мне надо было лишь показать всем настоящую Гвинет Шелби, которую убил Аарон. Я искал случая и раньше, но тут случилось чудо! Произошла та самая история с Сильвией и Сеймуром в книгохранилище. Да, для всех прочих это не было чудом, но я увидел в ней в тот момент старую Гвин, и теперь не мог упустить возможности вернуть её. Передо мной была та самая моя подруга с острым чувством справедливости, подруга, которая не боится бороться за правду. И я знал, что пока все будут против, я поддержу её в мести. И тогда я задал один простой вопрос. Мне нужен был лишь один ответ, я знал, как она ответит. Если передо мной Гвинет Шелби, то она не испугается. - Ты же знаешь, что они отмстят? - Я знаю, - ответила она. И тогда я понял, что зима кончилась, и моя подруга начинает оттаивать. Оставалось только ждать и вовремя напомнить о том, кто она такая на самом деле. Думаю то, что происходило дальше она сама расскажет вам, а расскажу вам то, о чём могу рассказать только я. И хоть мне была нужна Гвин, я был влюблён в другую. Поверьте, это совсем не странно, когда ты воспринимаешь девчонку, с которой вырос, как сестру. Но та, в которую я влюбился была другой. Она отличалась от всех чудиков в компании, потому что была до чудачества нормальной. Она любит книги, не любит лишний раз разговаривать с людьми и словно знает всю правду в мире, ну и, естественно, всегда оказывается права. Я влюбился в кудрявую девчонку. Она редко улыбается, но когда улыбается, улыбается по-настоящему, мне безумно нравится её улыбка. И глаза, знаете, у неё невероятный взгляд. Я не знал, любит ли она меня тогда, я даже думать об этом не собирался. Я лишь мог тихо восхищаться ей. Она занимала все мои мысли. Однажды я не выдержал и решил пригласить ЭмДжей на Зимний бал. Я не знал, собирается ли она идти, но точно знал, что отчаянно хочу её пригласить. Это случилось за неделю до него. Тогда она стояла одна в коридоре во время урока испанского. -Привет, - поздоровался, как идиот, я. - Мы уже здоровались, - ответила она. - Почему ты не на уроке? - А ты почему не на уроке? - ЭмДжей, слушай, а ты идёшь на Зимний бал? - наконец решился я. - Нет, считаю, что туда ходят только неудачники, которым нечем заняться. А ты? - равнодушно ответила она. - А что я? Я хотел тебя пригласить. Повисла тишина. Она смотрела на меня, а я на неё. Я уж думал, что окончательно всё испортил, но она вдруг засмеялась. И такой красивый был у неё смех, похожий на перезвоны колокольчика, живой и бойкий, как ручеёк. В ней была словно сама жизнь. В моём животе запорхали сотни бабочек от её смеха. - Хорошо, я пойду, - сквозь смех произнесла она. В тот момент я перестал быть коллекционером. В моём архиве попадали с грохотом на пол все экспонаты в моей коллекции. Разбились колбы, сгорели книги. Мне больше не нужно было всё это, мне нужна была лишь она, только эта кудрявая девушка. Она заменила мне всё, что было дорого. Моё собственичество закончилось, люди - это люди, живые, ценные, а не часть моей коллекции. Но на пути к новому мне было ещё очень много трудностей, но он начался в тот день. Интересный факт: я только что написал «на пути к новому мне был ещё целый путь», и мне кажется, что это отлично отражает суть, хоть и грамматически неверно. А тем временем, моя подруга снова стала самой собой, но это уже другая история, и меня она уже почти не касалась...