déjame mostrarte otra vida

Открыв дверь своей комнату, Мурильо почувствовала, как за считанные секунды начала кипеть ее кровь. На ее комоде вновь лежал букет алых роз. Закатив глаза, она подошла ближе и увидела, что дополнением к цветам был подарок. Небольшая коробочка, обернутая в рождественскую упаковку. В цветах, как всегда, была записка. «Невероятной Ракель. Пусть Новый год начнется с приятных сюрпризов!» — Первого января мне ждать очередной уродский букет? — она снова разговаривала сама с собой. Развернув подарок, блондинка выпучила глаза. Бирюзовая коробочка Тиффани была совсем не тем, что ожидала там увидеть девушка. Открыв ее, она подняла брови, чувствуя разочарование. Большие серьги с висячим жемчугом слепили ее глаза. — Ну, если нет вкуса, то его нет во всем… — она захлопнула коробочку. — Идиот, у меня даже уши не проколоты. Тут же Ракель почувствовала невероятную злость от всего происходящего. Ей порядком надоели отвратительные букеты, а теперь уже и безвкусные подарки. Аноним, оставляющий двусмысленные послания и отец, который одобрял поставку этого уродства в дом. Схватив цветы и сережки, она хлопнула дверью, направляясь в столовую. Ее, наверняка, наказали бы за сцену, которую она намеревалась устроить, но ей больше не хотелось терпеть эту напускную загадочность и волновать Серхио, который уже начал думать, что у его девушки появился сталкер. Топая ногами, она спускалась по лестнице, обдумывая в голове слова, которые она скажет. Грубо швырнув букет на обеденный стол, она уставилась на родителей, которые только нахмурили брови. — Мне надоели анонимные букеты! Понятия не имею, что за придурок их сюда присылает, я никому не давала своего адреса. Я ненавижу красные розы, это тошнотворная банальщина! — она пыхтела от злости. — Кто-то постоянно присылает мне их, оставляя маниакальные записки! Не пускайте больше это дерьмо в наш дом! — Ракель, успокойся… — отец вскинул рукой, не ожидая такой речи. — А, и еще! — с грохотом, она поставила бирюзовую коробочку перед матерью. — Дарить мне сережки, когда у меня даже не проколоты уши — верх идиотизма! Мама, думаю, они хорошо подойдут к твоему красному платью в пол! Забирай! — Ракель, не каждый может похвастаться ухажером, у которого есть возможность дарить такие подарки. — спокойно ответила мать, прицениваясь к подарку дочери. Безусловно, эта женщина сразу же оценила украшение. — Мне не нужны богатые ухажеры, мне не нужны анонимные психопаты! Все это только заставляет меня злиться и нервничать! — Дочка, мы не можем не пускать курьеров, мне постоянно доставляют рабочие документы и образцы медикаментов, даже сюда. — отец пытался быть спокойным, но Ракель сразу же распознала в его мимике, что ее речь выводит его из себя. — Тогда просто разворачивайте красные букеты обратно. Надеюсь, меня все услышали. — выплюнула она с трясущимися руками. Она уж и не помнила, когда в последний раз так грубо и резко высказывалась в своем доме. Развернувшись, она быстро направилась назад в комнату, чтобы побыстрее забыть о случившемся. Хлопнув дверью, она несколько раз вдохнула и тяжело выдохнула, чтобы успокоиться. Взяв в руки телефон, она начала записывать голосовое сообщение единственному человеку, кто бы понял ее чувства. «Очередной уродский букет, бонусом к которому шли уродские сережки Тиффани. Тратить приличные бабки на откровенную безвкусицу… Все это вывела меня из себя настолько, что я пошла к родителям и чуть ли не кричала. Швырнула букет и сережки прямо на стол, теперь сижу в комнате и молюсь, чтобы мне ничего за это не было. Хотя, если честно, мне плевать. Главное, чтобы я перестала видеть это в своей комнате. Прости, знаю, как неприятно тебе это слышать, но у меня нет никого, с кем еще я могла бы поделиться своими эмоциями. Я очень тебя люблю.» Упав лицом в подушку, девушка закричала прямо в нее. Через пару минут она услышала звук нового сообщения. «Любовь моя, прошу, успокойся и попробуй отвлечься. У тебя ведь даже уши не проколоты, верно? Идиотизм, который не стоит твоих нервов. Мне неприятно знать, что кто-то нервирует тебя и может преследовать. Прошу, будь осторожна, если выходишь из дома. Не хочу тебя контролировать, но и бдительность не теряй. Если вдруг как-нибудь узнаешь, кто отправляет цветы, пожалуйста, дай мне знать. И я тебя люблю, малыш.» Тяжело вздохнув, она прижала к себе телефон и закрыла глаза. Обязательно должно было случится что-то, что испортило бы мой день. *** Через пару дней, 31 декабря, Ракель стояла у входа в гостиную и набиралась смелости отпроситься у отца на новогоднюю вечеринку у «подружек». Подружками были, конечно, семья Маркина. Она не давала Серхио обещаний, но все же не хотела расстраивать его семью. — Папа, могу попросит тебя кое о чем? — переминаясь с ноги на ногу, она подошла к отцу, который копался в рабочих бумажках. — Слушаю. — не отрываясь от них, он кивнул. — Ребята пригласили меня на новогоднюю вечеринку… Мне бы очень хотелось там быть. Обещаю вернуться рано. — отец поднял голову и покачал головой. — Нет, Ракель, ты знаешь, что я не приветствую подобное. Сомнительные вечеринки с сомнительными напитками. — Это не компания Селин Мадуро, которая славится этим всем. — не сдавалась девушка. — И все же, вынужден отказать. Тем более, к вечеру приедут тетя Элена с мужем и племянниками. Я специально пригласил их из Франции, хотел сделать их присутствие сюрпризом, но ты внесла свои коррективы. — Ракель закатила глаза. — Мы давно не виделись, ты в том числе, поэтому сегодня семейный вечер. — Папа, я вернулась бы до часу ночи и… — Я все сказал. Передай Лауре, чтобы тоже не рассчитывала на что-то подобное. Поджав губы, Мурильо вышла из гостиной, проклиная Францию, Элену, ее глупого мужа и бешеных детей, которые в прошлый свой приезд разбили антикварную вазу. *** Едва только самый нудный Новый год на памяти Ракель отгремел, как на нее свалилось новая беда — она то и дело чихала, горло хрипело и неприятно кололо. Не чувствуя в себе сил даже встать с кровати, блондинка обложила себя бумажными платочками и всевозможными лекарствами. Отец буквально приказал ей поправиться до мероприятия, поэтому запретил выходить из комнаты и вообще с кем-либо контактировать. Только горничная несколько раз в день навещала бедную девочку, оставляя ей еду и убирая ее «бумажный» бардак. Мурильо постоянно спала, а если просыпалась, то писала пару сообщений Серхио и под звуки сериала засыпала вновь. На второй день она проснулась от хлопка двери и привстала на локтях посмотреть, что за невежа беспокоит ее. Конечно, это была ее сестра. — Мама сказала забрать твое платье для ужина. — бесцеремонно, Лаура распинала салфетки и прошла к шкафу сестры. — Отправить его в химчистку. — Забирай и проваливай. — буркнула блондинка, поражаясь наглостью Лауры. — Охренеть! Ты откуда такую взяла? — перебирая вещи старшей, она наткнулась на идеально выглаженную новую футболку, что подарил Серхио. Ее глаза тут же загорелись жадностью. — Я не вижу платья в твоих руках. — поджала губы Ракель. — Ван Клиф, теперь это… — та довольно вертела в руках вещицу. — Ты печатаешь бабки? — Рисую по вечерам. Вон отсюда, сучка. Ухмыльнувшись, младшая Мурильо достала элегантное черное платье на бретельках и с недовольным видом удалилась. Закатив глаза, Ракель чихнула еще трижды и упала раскалывающейся головой в подушку. *** На следующий день с утра пораньше ее разбудила Эмма, занося в комнату небольшую корзину, запакованную в прозрачную, шелестящую обертку. Ракель нахмурилась, пытаясь разглядеть содержимое. — Ты запретила передавать тебе доставки, но эта выглядит милой. Я подумала, что, возможно, тебе понравится… — неуверенно сказала горничная, оставляя корзинку рядом с кроватью девушки. — Спасибо. — вздохнула Мурильо, распаковывая очередной подарок. Как только за Эммой закрылась дверь, Ракель свернула упаковку и поставила корзину на колени, шмыгая носом. — У тебя появляется вкус, больной урод. Внутри были различные конфеты и ягоды, которые не найти зимой. И только два фисташковых йогурта раскрыли ей глаза. Это был вовсе не очередной подарок от анонимного придурка. Только Серхио мог знать, что для них обоих значит фисташковый йогурт. Вынув небольшую записку, она широко улыбнулась. «Моя любовь, мне жаль, что ты вынуждена лежать в постели и мучаться. Я соскучился, надеюсь, что фисташковый йогурт поможет тебе вспомнить вкус нашего поцелуя. Крепко обнимаю, скорее поправляйся! Твой Серхио.» На глаза блондинки попалась клубника. Улыбаясь, она закусила губу, думая, где он мог найти эту ягоду в начале января. Не желая ждать ни секунды, она вынула ложку из стакана с горькой жидкостью и зачерпнула ею йогурт. Внезапная тоска охватила все нутро Ракель. В бесконечном недомогании она совсем не осознавала, как соскучилась по нему. Они не виделись несколько дней, и, вероятно, не увидятся еще столько же. Щелкнув на телефон картину на своих коленях, она тут же отправила фото Серхио и написала ответ на его записку. «Спасибо за твою заботу, любимый. Мне приятно, что ты думаешь обо мне. Я тоже безумно скучаю, надеюсь, совсем скоро мы увидимся. И йогурт действительно, как нельзя лучше, напомнил о твоем поцелуе. Клубника в январе? Расскажи мне как!» Он тут же прислал голосовое сообщение: «Я не раскрываю своих секретов, особенно, если они так радуют тебя. Надеюсь, я смог поднять тебе настроение. Целую!» Доедая йогурт, она откинулась на подушку, чувствуя, как ей становится легче.