déjame mostrarte otra vida

Заходя в свою комнату с подарками от Серхио, Ракель устало улыбнулась и поставила пакет на стол. Ее ноги все еще дрожали от бури недавней страсти, которая пронеслась по постели Серхио. Она так овладела ими, что оба забыли о контрацепции и вспомнили лишь когда Серхио был на грани. Она скакала на нем, как профессиональная наездница, сжимая его плечи и пряча свои стоны в его губах. Он даже несколько раз шлепнул ее по попке, так сильно Серхио захлебнулся в этой волне эмоций. Под прохладным душем, Мурильо вновь переживала этот момент — несколько дней предстоящей разлуки сделали его, действительно, особенным. Они наслаждались каждой секундой, не стесняясь стонать и шептать грязные словечки, которые возбуждали еще сильнее. Она снова и снова прокручивала в голове, как стояла на коленях, прижимаясь своей спиной к его груди и умоляла о большем. На губах будто до сих пор чувствовался его вкус, когда он с гортанным стоном и по ее просьбе, кончил в ее ротик. С улыбкой закатив глаза, Ракель выключила воду и вышла из ванны. Плюхаясь на кровать в одном полотенце, блондинка почувствовала, как засыпает и решила, что у нее есть на это пара часов до начала ужина. Написав Серхио, что тот ее изрядно вымотал, она переоделась и упала головой на подушку, проваливаясь в сон. *** Проснувшись через пару часов, Ракель все еще чувствовала себя усталой, но нашла силы спуститься вниз и посмотреть, что там происходит. Две горничные и повар старательно суетились вокруг праздничного стола, отец кричал на кого-то по телефону, ходя из стороны в сторону и не обращая внимания на переполох вокруг. Зевнув, блондинка прошла на кухню, чтобы своровать чего-нибудь вкусного до начала ужина, но тут же была остановлена забежавшей в комнату Эммой. — Перебьешь аппетит! — шутливо шлепнула она по руке девочку. — Тебе передали посылку! — Опять? — закатила глаза Мурильо, предвкушая очередной безвкусный букет цветов. — Ухажеры не всегда плохо, милая! Плохо, если их слишком много или нет совсем! — рассмеялась горничная. — Мне не нужны ухажеры, Эмма… — тяжело вздохнула она, все-таки засовывая в рот орехи. — Не нужны, потому что все мальчишки — это «фу» или потому что твое сердце уже занято? — лукаво посмотрела Эмма, натирая бокалы. — Вообще-то я не ребенок! И вам всем лучше следить за сердцем Лауры, кажется, там проходной двор. — подытожила Ракель и вышла из кухни в поисках этой самой посылки. Наткнувшись на небольшую коробку, завернутую в подарочную упаковку, Мурильо покрутила ее в руках и нахмурилась. Она была нелегкой и снова неизвестно от кого. Решив открыть ее в одиночестве в своей комнате, блондинка направилась к себе. Раскрыв коробку, она ахнула от удивления. Это был явно приятный сюрприз. На самом верху коробки лежал миниатюрный портрет самой Ракель, заключенный в рамку. Этот почерк она бы узнала из тысячи — неужели сеньора де Фонойоса, действительно, написала ее? Взяв в руки картину, она провела пальцем по стеклу, все еще не веря в свое счастье. Под тонким слоем подарочной бумаги показались уже знакомые ей плитки швейцарского шоколада — те самые, что делили они с Серхио в тот первый, незабываемый день в его доме. Она едва могла сдержать слезы. Между плитками лежало небольшое письмо, написанное невероятным, каллиграфическим почерком: «Дорогая Ракель! Счастливого Рождества и Нового года! Мы счастливы, что ты появилась в нашей жизни. Никогда не печалься и будь счастлива в Новом году! Семья Маркина. P.S. твой дорогой возлюбленный стоит прямо надо мной и контролирует каждое слово, он просто невыносим!» Закусив губу, блондинка с улыбкой снова и снова перечитывала строки и не могла поверить своему везению и счастью. Схватив телефон, она немедленно записала голосовое сообщение Серхио. «Любимый, я получила подарок твоей мамы. Передай ей огромное спасибо, я не получала ничего приятнее. Я очень люблю Вас, пожалуйста, поздравь всех от меня с Рождеством. Целую тебя!» Ответ не заставил себя ждать. «И я тебя целую, сейчас передам. — в записи послышались шаги парня. — Мама, Ракель благодарит тебя за подарок и поздравляет с Рождеством! — следом послышался голос Марии. — Крепко ее целую, с Рождеством!» За ним пришло еще одно сообщение. «Быстро скажи Ракель приятные слова. — по всей видимости, Серхио обратился к Андресу. — С Рождеством, конфетка! Предохраняйся и остерегайся занудных ботанов!» — с телефоном у уха девушка звонко рассмеялась. За праздничным столом Ракель с трудом давила из себя улыбки, подыгрывая очередному спектаклю. Ее родители, как всегда, предстали в своем лучшем свете — на ужин явилась и вся чета Мартинесов, включая старшего, уже с женой и маленькими детьми. Посматривая на него, блондинка чувствовала подбивающую тошноту. Он постоянно отвешивал приторные комплименты жене и приобнимал, совершенно позабыв, что за одним столом с ним сидит пятнадцатилетка, которая совсем недавно стояла перед ним на коленях с раскрытым ртом. Впрочем, как и перед его младшим братом. Лауру, это, казалось, совсем не волновало. Она так же мастерски поддерживала сцену, изображая из себя обычную милую девочку, скромно смеющуюся над шутками взрослых и постоянно улыбающуюся жене Кристиана. Семья Мурильо тоже не отставали — Луис держал за руку жену, которая хлопала глазками и заглядывала ему в рот, слушая всю ту скуку, которую он обсуждал со своим партнером. Отказавшись от предложенного Кристианом шампанского, Ракель выслушала кучу шуток в свой адрес о приличии, манерах и принципах. Она даже не хотела думать, что они значили на самом деле, поэтому в очередной раз улыбнулась и попросила у горничной апельсиновый сок. 0:03 «С Рождеством! Я так сильно люблю тебя!» Наконец, она увидела небольшой фонарик в конце этого туннеля в виде сообщения от своего парня. Положив телефон на колени, она улыбнулась и начала печатать ответ. 0:04 «С Рождеством! Я люблю тебя больше!» 0:04 «Ты в порядке? Как себя чувствуешь?» 0:05 «Классический спектакль, просто сидим за столом и слушаем истории отца и его партнера. Как вы?» 0:05 «Все хорошо! Может, мне лучше приехать и забрать тебя к нам?» 0:05 «Нет-нет, я не хочу лишних вопросов. Все равно скоро уйду спать.» От сообщения ее отвлек разговор родителей и друзей, обсуждавших коллег. Не желая это слушать, она прикрыла глаза и встала из-за стола, направляясь на кухню. Жадно хлебая сок, она не заметила, как в комнату вошел кто-то еще. — Вы, действительно, вместе? — из забвения ее вырвал Кристиан Мартинес. — Да. Надеюсь, ты помнишь о нашем уговоре. — он тут же кивнул, но, видимо, не планировал отставлять свое любопытство. — Почему не расскажешь? — искренне удивился мужчина. — Потому что его семья на первых местах в списках Форбс. Потому что я серая мышка в этой семье и ты это знаешь. Рассказать о чем, Кристиан? О том, что я встречаюсь с сыном Хесуса Маркина? — выпалила Ракель, не ожидая от самой себя такой откровенности. — Неплохая семья, почему родители должны быть против твоего выбора? — продолжал недоумевать тот. — Потому что я знаю отношение своего отца к семье Маркина. И я не хочу больше об этом говорить, не тебе меня учить. — укоризненно добавила она. — Полегче, Ракель, мы договорились, что это наш секрет. — он оглянулся назад, опасаясь, что поблизости мог быть кто-то еще. — О моих отношениях рано или поздно узнают, а вот о твоих… — Ты не знаешь, куда лезешь. У меня есть свои причины. — Какие, Кристиан? Какая у тебя была причина, когда ты снимал трусы перед пятнадцатилеткой, пока дома тебя ждала жена и двое детей? — мужчина побледнел от наглости этой девчонки. — Ты знаешь про…? — Про вас с Лаурой? Знаю. Про вас с надутой куколкой из кафе? Тоже. — Смотри, как бы твой возлюбленный в какой-то момент не начал засматриваться на сексуальных пятнадцатилеток и куколок с четвертым размером. Думаешь, твоя первая влюбленность это навсегда и вы останетесь такими же сладенькими, какими я вас видел в кафе? Ты понятия не имеешь, что такое брак с двумя малолетними детьми. Поэтому просто помалкивай, пока помалкиваю я. — Мурильо лишь фыркнула. — С Рождеством, Ракель. И никакая ты не серая мышка. С этими словами он удалился из кухни, оставив блондинку с неприятной горечью внутри. Диалог был мерзким. Как и Кристиан Мартинес. Но не была ли мерзкой она, представляя из себя моралистку, когда на самом деле была зашуганной трусихой, боявшейся показать свое «я» семье? *** Тяжело выдохнув всю злость от этого разговора, Ракель поправила укладку и вернулась в столовую. К этому времени, два свободных места, подготовленных еще до начала праздника, уже были заняты неизвестными ей мужчиной и женщиной. Они скромно улыбались, приветствуя остальных. Ни Лауры ни Теодора за столом не было и Мурильо не составило труда сложить дважды два. Закатив глаза, она плюхнулась на свое место и уставилась в тарелку. Последняя фраза Кристиана буквально врезалась ей в голову. Она была не самой уверенной в себе девушкой на свете, постоянно находившей изъяны во внешнем виде, характере и поступках. Мысль о том, что Серхио могли бы наскучить их отношения и он бы увлекся кем-то другим туманила ее трезвый ум. Нет, это невозможно. Она еле отговорила себя от идеи в очередной рез спросить парня любит ли он ее, представив, как жалко это выглядит со стороны. — Feliz Navidad, señorita. — оторвав голову от руки, она подняла взгляд на женщину и устало улыбнулась. — Feliz Navidad. Прочистив горло, сеньор Мурильо, наконец, счел важным представить свою дочь новым гостям. — Кармен, Хуан. Это моя старшая дочь — Ракель. — гордо произнес он, что в очередной раз удивило блондинку. — Очень приятно! — улыбнулась Ракель, протягивая руку паре. Обе по очереди мягко сжали ее ладонь и улыбнулись в ответ. — Вы прекрасны, сеньорита. Поблагодарив за комплимент, Ракель еще раз повторила дежурное «очень приятно», когда отец представил пару. Некий Хуан был его партнером, девушка даже не захотела разбираться в чем. Отец говорил только о работе и запомнить каждое имя казалось невозможным. Кармен была его женой, скромная женщина, не болтавшая лишнего и даже похожая на Мариви. Они выглядели старше родителей Ракель, оба статные и сдержанные. Наверняка, их дети уже готовят свою задницу для отцовского кресла. Когда трое мужчин вышли на задний дворик, чтобы выкурит по сигарете, из младших членов семьи за столом осталась одна Ракель. Кристиан с женой чуть ранее сообщили, что им пора уходить, и извинились перед хозяевами дома, сославшись на то, что их детям нужно соблюдать режим. А младший Мартинес все ещё не вернулся, вероятно, помогал Лауре снять напряжение в её спальне. От этой мысли Ракель стало ещё хуже, рождественский ужин подступал к горлу. Девушке было чертовски скучно, и она мечтала о том, чтобы уйти в свою комнату и позвонить единственному человеку, кто смог бы поднять ей настроение. — Мне сказали, ты учишься в международной британской школе, все верно? — Обратилась Кармен к скучающей Ракель, вырывая её из своих мыслей. — Все верно, я там учусь. — Ответила она без какого либо энтузиазма, накалывая на вилку уже давно остывший кусок индейки, который даже не собиралась есть. — Мой сын тоже заканчивал эту школу. — Радостно улыбнулась женщина, надеясь на ответную реакцию Мурильо. — Ты уже решила, кем хочешь стать? — Полагаю, у меня ещё есть для этого время. — так же сухо ответила она, не желая делиться с незнакомкой своими планами по получению гранта, о которых не знали даже ее родители. — Думаю, о таких вещах нужно позаботиться заранее, сеньорита. — с некой строгостью сказала Кармен, словно упрекая Ракель. — Сейчас молодёжь до последнего откладывает такие важные решения. — Наша дочь будет работать у отца, поэтому будет учиться в бизнес школе. — Влезла в их беседу Мариви. — Ракель у нас умная, поэтому это для неё идеальный вариант. По спине девушки пробежался холодок от слов матери. Финансы и бизнес были последними вещами во всей вселенной, которыми она хотела бы заниматься. А перспектива работы с отцом вызывала тошноту. — Это отличная перспектива. — ещё раз широко улыбнулась Кармен. — А как дела с мальчиками? Ты с кем-нибудь встречаешься? — услышав вопрос, Ракель обомлела, поражаясь наглости этой женщины. — Ну что ты, дорогая. Какие мальчики… Ей нужно думать только об учёбе и экзаменах. — не могла не ответить за нее сеньора Фуэнтес. — К тому же, если бы Ракель с кем-то встречалась, мы бы уже давно об этом знали. Му с Луисом не одобряем подобных секретов. Да и наши девочки ещё слишком юны для этого. Ага, особенно младшая, которую прямя сейчас натягивает на себя Мартинес, пока вы тут ведёте светские беседы, как гребаные аристократы. — Не хочу показаться грубой, сеньора… Она на миг замолчала, пытаясь вспомнить фамилию. — Руэда. Сеньора Руэда. — помогла ей Кармен. — Руэда, да. Не хочу быть грубой, но моя личная жизнь никак не должна вас волновать. Если вы старше меня, это не даёт вам право быть такой бестактной. — бросив в тарелку скомканную салфетку, Ракель незамедлительно встала из-за стола, решив, что это была последняя капля. — Дочка… — глаза Мариви расширились от удивления. — Как ты можешь так говорить? — Прости, мама. Но я не хочу это терпеть. Спасибо за ужин и ещё раз с Рождеством. — театрально поклонившись, девушка направилась в сторону лестницы. Пройдя длинный коридор, девушка замерла, услышав голоса с улицы. Дверь во внутренний дворик оказалась приоткрыта и оттуда отчётливо был слышен разговор двух мужчин, отца Ракель с ними уже не было. — Она идеальная кандидатка для моего сына. Красивая, умная. Будет идеальной хозяйкой, я не сомневаюсь. — говорил опоздавший на праздничий ужин партнёр Луиса. — Твоему парню давно пора жениться, Хуан. Сколько ему уже, 25-26? — спросил Мартинес. — Недавно 28 стукнуло! Вот поэтому для меня это так важно. Но все те, кого он приводит в дом, просто отвратительны. Их всех интересует лишь размер его банковского счета. А его волнует размер их сисек. — возмутился он. — Для официальных приёмов нужна тихая и скромная мышка. Если ему хочется трахать, все, что движется, что ж…не смею останавливать. Но женится он на приличной девушке из хорошей семьи и точка. — выдохнув дым, заключил Хуан. Мерзость. Не завидую этой бедняжке… Мурильо сделала маленький шаг вперёд, чтобы услышать что-нибудь ещё, но внезапно перед её носом распахнулась дверь гостевого туалета, откуда вышел её отец. — Папа… — испуганно прошептала она, боясь, что он поймёт, что она подслушивала. — Ракель? Ты почему здесь? — голос был на удивление мягким, возможно сказывалось количество выпитого отцом сливочного ликера вперемешку с кавой. — Я шла в свою комнату, очень устала. Хотела помыть руки. — соврала она, глядя ему прямо в глаза. — Хорошо, отдыхай, поговорим завтра. — сеньор Мурильо наклонился и оставил на лбу дочери поцелуй. Она застыла на месте, на миг забыв, как дышать. Поведение отца с каждым днем становилось все более неадекватным. *** В смятении, она сразу же направилась в душ, чтобы смыть с себя все грязные слова, что услышала за весь вечер. Переодевшись в пижаму, Ракель выпила таблетку мелатонина в надежде уснуть под хохот и звоны бокалов, доносившиеся с первого этажа. Она пережила еще один маскарад и еще один спектакль мнимой любви своих родителей. Услышанный разговор мужчин только заставил убедиться, что окружение отца — точно такие же люди, как и он сам. В эту самую минуту, больше всего на свете ей хотелось сидеть за столом с семьей любимого парня и искренне смеяться над любой шуткой Андреса, слушать истории Марии и Хесуса и ощущать нежную руку Серхио в своей. Набрав его номер, она закрыла глаза, в надежде, что он еще не уснул. Спустя несколько гудков, он ответил и рассмеялся в трубку, сказав, что сидит у унитаза рядом с братом, который, явно, выпил лишнего. Усмехнувшись, она расспросила его про вечер и несколько раз успела сказать, что соскучилась. Прошептав «спокойной ночи» и «я люблю тебя», Мурильо насладилась таким же сладким ответом и провалилась в сон. Единственное, чего она желала — быть в его руках и слушать успокаивающий шепот, пока своей улыбкой он затмевает все лицемерие, в котором она вынуждена жить.