déjame mostrarte otra vida

Захватив на кухне печенье, подростки отправились в комнату — завершать часть проекта. Однако, в планы Серхио входило совсем другое. Накануне, после умопомрачительного минета, он принялся изучать новую для него тему — женское удовольствие. Эрогенные зоны, клитор, стимуляция — все это казалось ему чем-то трехэтажным и непомерно сложным, что еще больше побуждало его поглощать эти знания. Особенно, если он собирается довести любимую девушку до безумия в своей постели своими языком и пальцами. Он отчаянно хотел услышать ее удовольствие, стать первым парнем, кто доведет ее до оргазма, а если повезет, то и последним. Предвкушая этот момент страсти, он, легонько щекоча, переодел ее в свою футболку и усадил к себе на колени. Наслаждаясь ею, он не переставал думать о том, насколько она красива. — Ты такой красивый… — прошептала она, положа руку на его щеку. Он опешил, это именно то, что крутилось в его голове, только по отношению к ней! — Ракель… — он был ужасно смущен этим комплиментом. Он обычный, но красивый…? Сексуальный…? Привлекательный…? Это было за гранью его понимания. — Что? — усмехнулась она, легонько чмокнув его в нос, не переставая смотреть прямо в глаза, любуясь его чертами. — Я обычный. — криво улыбнулся он, чувствую себя неловко. — Ты самый необычный на свете. Как я раньше могла тебя не замечать? — она прижалась своими губами к его, вовлекая в чувственный поцелуй. Ее кровь буквально закипала от лавины чувств к этому ботанику. — Я тоже раньше не замечал. Поблагодарим Мадуро? — отшутился он и Ракель расхохоталась. — Нет. Поблагодарим друг друга, но никак не эту шлюху. — закатила глаза блондинка. — Не злись. — он начал гладить ее по голове. — И расслабься. Девушка улыбнулась и растворилась в поцелуе, чувствуя, как Маркина поднимает ее на руки и кладет на кровать. Прижимая его ближе к себе, она обвила ногами его торс и позволила ему упасть на нее. Медленно, снимая с нее футболку, Серхио прокладывал влажные дорожки из поцелуев до ее пупка, так же медленно расстегивая замок юбки. Оставшись в одних колготках и лифчике, она лежала в его мягкой постели и улыбалась, чувствуя абсолютное блаженство. Оторвавшись от ее тела и наклонившись над лицом, он принялся страстно целовать ее губы, возбуждаясь и сам. — Я хочу, чтобы сегодня было хорошо тебе. Я так сильно хочу доставить тебе удовольствие, позволь мне… — Пожалуйста, Серхио… — она схватила его за запястье и приложила ладонь к своей промежности. Потянувшись к резинке колготок, он гладил ее ноги, чтобы окончательно расслабить девушку. Аккуратно сняв эти куски капрона, Маркина отбросил их куда-то к юбке и зажал между своих пальцев ее черные трусики. Поглаживая ее через них, он снова чувствовал тот жар и влажность, что были в раздевалке сегодня утром. Она лежала с закрытыми глазами на его подушке, слегка морщась от приятных ощущений и тихо постанывая. Стянув с нее белье, он увидел ее гладкий лобок и прижался к нему губами. Одна его рука переместилась на клитор, он все же надеялся, что то, что он нащупал — именно оно. Следя за ее эмоциями, парень понял, что все делает правильно, потому что Ракель все чаще раскрывала рот, хватая воздух и расплывалась в улыбке, обнажая зубы. Вновь проложив дорожку к ложбинке между ее грудей, он сжал ее талию и прошептал: — Ты богиня. Как же мне так повезло с тобой, моя девочка. — смелые слова так легко вырывались из его души, все, что они делали казалось ему таким правильным и естественным. Ни с кем больше он не представлял себя, кроме как с этой взбалмошной и такой чувственной девушкой. Пробираясь пальцами между ее мокрых складочек, он смотрел на нее и чувствовал, как миллиарды фейерверков взрываются внутри него. Какой же красивой она была. Инстинктивно чуть раздвинув ноги, она наслаждалась этой близостью и его трепетным отношением ко всему, что было связано с ней. Войдя в нее двумя пальцами, он начал медленно двигать ими внутри, вырывая из ее горла бессвязные мычания и сексуальные стоны. Потирая ее точку наслаждения, он лег животом на кровать прямо перед ней, не прекращая своих действий. Пару секунд и он заменил свои, казалось бы, уже умелые пальцы на горячий рот, пробираясь языком как можно глубже. Ракель не стесняясь стонала, совершенно позабыв, что они могли быть не одни. Одной рукой она зарылась в его волосы, направляя голову парня, другой крепко сжимала простынь. Он то причмокивал, то всасывал ее клитор, то вновь зарывался языком, теребя ее складки. — Серхио… Серхио…Я, черт… — она нахмурила брови, чувствуя, что никогда раньше не была так быстро близка к оргазму. Ощущая пульсацию, он ввел два пальца и с новой силой начал орудовать языком, доводя ее до безумия. Закрывая глаза и отдаваясь процессу, он чувствовал, что она на грани, поэтому возобновил трение ее клитора, желая, чтобы она рухнула с этого холма и отдалась этой агонии. Минута, и Ракель кончила с гортанным стоном и его именем на своих губах, тяжело дыша. Прилив влаги пришелся на его язык, он принялся вылизывать ее, оставляя в покое пульсирующий клитор, уже зная, что лучше не трогать это местечко сразу после. Причмокивая, он в последний раз поцеловал разгоряченное лоно и оторвался, облизываясь. Она тяжело дышала, отходя от первого в жизни оргазма от близости с парнем. Поглаживая ее тело, он склонился над ней, захватывая ее губы в нежном поцелуе, давая ей попробовать себя на вкус. — Ты…ты это впервые? — оторвалась она от него, и, увидев его смущенную улыбку, все поняла. — Ты удивляешь меня с каждым днем все больше и больше. — прошептала она и вновь потянулась к его губам. — Тебе было хорошо? — он и без ответа знал, что она пришла, но, все же, хотел услышать это. — Мне было фантастически, Маркина. — рассмеялась она. — Родители и Андрес уезжают в Барселону на все выходные, какой-то бизнес-форум… — он надеялся, что она поймет его намек. — Значит, я и чемодан моих вещей переезжаем к тебе на целую ночь? — игриво спросила Ракель. — Именно так, любимая. — он чмокнул девушку в губы и накрыл ее, почти голое тело, одеялом. *** Найдя в себе силы на биологию, парочка все же завершила первую часть проекта, облегченно выдохнув, что могут расслабиться и не думать об этом до окончания каникул. Вдоволь наласкавшись и нацеловавшись, Ракель и Серхио спустились вниз. Девушка знала — лучше вернуться домой как можно раньше и не привлекать к себе внимания — иначе никто не отпустит ее ночевать к «подружке». Вспомнив, что ключи от машины лежат в кармане другой куртки, парень попросил подождать его на выходе. Ракель накручивала прядь волос на палец и в одиночестве стояла в холле, слыша только звон посуды с кухни и голоса в мастерской, что была недалеко от входной двери. Решив поздороваться с сеньорой де Фонойоса, блондинка сделала буквально пару шагов и оказалась перед приоткрытой дверью мастерской. Однако, разговор родителей Серхио заставил ее передумать бесцеремонно врываться. — Хесус, я прошу тебя! — настаивала Мария. — Мари, милая, даже не уговаривай. Я не стану любезничать с Луисом, зная, что он играет нечестно. Да, мы будем на одном мероприятии, но я не собираюсь быть притворно-дружелюбным. Семья Мурильо всегда держалась подальше от нас по неизвестным причинам и ни с того ни с сего проявлять интерес я не собираюсь. Мы не собираемся. — отрезал старший Маркина. — Ни с того ни с сего? Твой сын впервые влюблен, и, если это дочь Луиса, ты будешь любезен! — злилась Мария. — Ракель чудесная девочка, я рад, что она раскрыла в моем сыне чувства, о которых он не подозревал. Серхио, действительно, изменился и меня это радует, но не проси о большем, чем просто приветственный кивок. — Ты непоколебим, честное слово! — вздохнула женщина. — Почему ты так переживаешь? Это подростки, дорогая, мало ли что случится. Он же не завтра ведет ее под венец, нам не обязательно спешить родниться с ними. — спокойно отвечал Хесус, в надежде усмирить пыл жены. — Я вижу своего сына, и, зная его, это не просто подростковая влюбленность. Да, это влюбленность, но, черт возьми, не все подростковые интрижки продолжаются в спальне! — подытожила сеньора, на что Ракель выпучила глаза. Неужели их слышали…? — О чем ты? — О том, что твой сын уже мужчина, Хесус! Я говорю о младшем, потому что старший растрачивает свою и нашу репутацию направо и налево в Штатах! — Думаешь, они с Ракель…? — удивленно спросил сеньор Маркина. — Знаю, что они с Ракель… Я слышала. Конечно, я ничего не сказала, потому что сама подошла к его комнате, чтобы поздороваться. Меня это не волнует, Серхио рассудительный и ответственный парень, Ракель тоже не дурочка. Но! Зная своего сына, он не сможет отпустить ее, даже если между ними что-то случится. Особенно тогда, когда их отношения существуют и в постели. Ты сам прекрасно знаешь, как секс эмоционально привязывает. — Знаю. И знаю, что моему сыну повезло с возлюбленной. Поэтому, давай мы не будем торопиться, смущать ребят и набиваться в родственники к семье Ракель. Не потому что я не уверен в их отношениях. Потому что это их личное дело, и, если они захотят, то обязательно познакомят нас сами. Пусть они будут взрослыми людьми и вкусят серьезные отношения, даже в столь юном возрасте. Давай мы просто не будем лезть. — Ракель нервно прикрыла глаза, думая, как много еще услышала мама Серхио. Стыд колол ее щеки. — Я не могу не лезть. Конечно, я адекватная женщина и не стану вмешиваться в ее семью, но, Хесус! Девочку выгнали из дома! За ужином она то и дело нервничала, хотя обстановка была веселой и спокойной. В ее семье что-то происходит и бедный ребенок страдает! — не унималась Мария. — Даже если и так, мы не станем делать из этого нашу проблему, мы просто дадим любимой нашего сына, все, что сможем. Ночлег и ощущение дома. Если будешь разговаривать с ней, пожалуйста, скажи, что она может быть здесь столько, сколько ей нужно и не чувствовать себя должной. Я хочу, чтобы мой сын был счастлив, и, если он счастлив с Ракель Мурильо — пожалуйста! Я сделаю все, что от меня зависит. — подытожил мужчина и, по всей видимости, поцеловал жену, которая проворчала что-то неразборчивое в ответ. Тяжело вздохнув, Ракель ушла обратно к двери, увидев Серхио, что спускался по лестнице. Прекрасно, теперь они знают не только, что моя семья — уроды, но и то, что я громко стонала, пока их сын делал мне умопомрачительный куни. В одном, родители Серхио все же ошибались — он все еще был девственником. И Ракель знала, что в ближайшее время это изменится. — Малыш, ты в порядке? — Серхио положил ладони на ее плечи и заглянул в глаза. — Да, все хорошо. — попыталась улыбнуться она. — Поехали быстрее. — меньше всего она хотела столкнуться с его родителями прямо сейчас, несмотря на их адекватную реакцию. Они абсолютно нормально воспринимали, что у их сына есть секс и не считали это чем-то экстраординарным. Ракель в очередной раз отметила, как сильно отличалась эта семья от ее. Дорога была молчаливой, Серхио чувствовал ее напряжение, но не решался копаться в ее душе, зная, что если она захочет — она расскажет. Нахмурив брови, Ракель снова и снова прокручивала в голове диалог, который случайно подслушала. Что значит «играет нечестно»? Она знала, что ее отец был мастером в поисках бюрократических лазеек, особенно, когда его доходы составляли миллиарды. Она знала, что он не самый приветливый и дружелюбный человек в обществе — скорее, холодный и высокомерный, такой же, какой и в собственном доме. Она знала и то, что у него было множество негласных и не задокументированных договоренностей с клиниками, что было выгодно обеим сторонам. Чего она не знала, так это того, что ее отец сторонился Хесуса Маркина. Ракель догадывалась — семья Серхио была богаче, чем ее. Вероятно, дело, действительно, было в этом, но, неужели, ее отец считает каждый заработанный миллион, чтобы презрительно смотреть на тех, кто зарабатывает больше? Да, он не раз проигрывал премии Маркина, не раз был ниже него в списках Форбс, но все это было таким мелочным. Она не понимала этого и даже начала переживать, что отец будет против их отношений с Серхио. Из мыслей ее вырвал именно он. — Мы приехали. Ты молчаливая…я сделал что-то не так? — обеспокоенно спросил парень. Развернувшись к нему и грустно улыбнувшись, она крепко обняла его. — Нет, ты у меня замечательный. — блондинка поцеловала его в щеку, и, закрыв глаза, прижалась к ней носом. — Ты меня пугаешь, Ракель. Точно все в порядке? — он внимательно посмотрел на нее, чувствуя нервозность любимой. — Да. — прошептала она и увлекла парня в страстный поцелуй. Ей вдруг очень захотелось сказать, что она любит его. Она отмела эту идею, зная, что все самое лучшее — только впереди и они еще успеют признаваться друг другу в любви сутки напролет. Она чувствовала себя счастливой. Особенной, желанной, любимой. Рядом с ним, пока он держит ее в своих крепких руках и смотрит на нее такими светящимися глазами. Оторвавшись, она пообещала поговорить с отцом о выходных и крепко поцеловала на прощание. Ей совсем не хотелось идти домой. Она знала: все, что происходит там — ни что иное, как притворство и напыщенность за натянутыми улыбками.