déjame mostrarte otra vida

Слезы жгли щеки парня, он почти не видел дорогу, но продолжал давить на педаль газа, разгоняясь даже на светофорах. Он надеялся, что сейчас проснется и она будет лежать рядом с ним, что все, что сейчас произошло — просто розыгрыш, неудачная шутка. Он задыхался, рубашка душила его. Расстегнув две верхние пуговицы, он жадно глотал воздух. Припарковав абы как машину, он услышал, что его телефон не прекращает звонить. Увидев, что это она, он перевел устройство в авиарежим и вошел в дом, хлопнув дверью. Поднявшись в комнату, он принялся яростно скидывать с себя одежду, словно она давила на него еще больше. Оставшись в одним боксерах, он упал на кровать, жмуря глаза. Этого просто не могло быть. Час назад все было идеально — она целовала его, признавалась в чувствах, он собирался ей выложить всю палитру его чувств к ней, предложив стать его девушкой. В одночасье все разбилось, когда он узнал, что все это время она издевалась над ним. Отыгрывала заранее поставленный спектакль, не думая о том, что заходит слишком далеко. Он ненавидел ее, он мечтал, чтобы она исчезла из его поля зрения и никогда больше не появлялась в нем. Он так сильно влюбился в нее. Чувствуя, как становится мокрым и задыхается, он, как сопливая девчонка, подстать Ракель Мурильо, не мог остановить свои слезы. Раскрыв рот в немом крике, он уткнулся в подушку и поняв, что действительно не может дышать, потянулся за своим ингалятором, который всегда спасал его легкие после сложных дней в больнице. Нажав пару раз, он вдохнул лекарство, ему казалось, что его сердце выпрыгнет из груди, так сильно и так громко оно отстукивало. Он не думал о том, что она рассказывала о себе. О своих деспотичных родителях, о сложности быть одной в этом мире. Это он был один. Он снова был один. Вкусив эту жизнь, у него так же быстро забрали ее, скомкали чувства тихого задрота с последней парты. Она не могла так поступить. Никто не мог так поступать с людьми. И все же это случилось. Он не заслуживал этого, никто, никогда и ничем бы это не заслужил, но Серхио по-прежнему лежал в постели и задыхался от горького чувства предательства девушкой, которую он полюбил. Она ехала в такси к своему дому и молилась, чтобы у нее все еще был шанс объясниться. Обрывая его телефон, она рыдала навзрыд, чем привлекала внимание таксиста, который то и дело посматривал в зеркало. Ехать к нему она не решилась — слишком боялась нарваться на его ненависть, которая уже, наверняка, застилала ему глаза. Услышав в трубке, что абонент стал недоступен, она потеряла всякую надежду. Он заблокировал ее и больше не желал знать. Хлопнув дверью своей комнаты, она стянула с себя одежду и плюхнулась на кровать, рыдая во все горло. Она не могла в это поверить. Что какая-то тупая сука разрушила ее прекрасные, теплые и только-только начавшиеся отношения. Она чувствовала отчаянное желание рассказать ему всю правду, убедить, что то, что наговорила Селин — наглая ложь и она бы никогда так не поступила бы с ним. Пиная свою разбросанную одежду по пути в ванную, она рычала от злости. Стоя над раковиной, она, будто наждачкой, стирала макияж до красноты ватными дисками, пропитанными мицеллярной водой. Тихо скуля, она начала бить себя по ногам, чтобы хоть как-то унять душевную боль. Это часто помогало ей — разодрать ногтями кожу в кровь, чтобы забыть о ноющем сердце. Ракель медленно скатилась по кафельной стене и закрыла глаза. Она мечтала вновь почувствовать его руки и услышать его успокаивающий голос. Что сейчас он обнимет ее и скажет, что не верит никому, кроме нее, что он будет с ней до конца. Но она была здесь. Одна, наедине со своей болью. *** Телефон был недоступен до самого вечера. Единственный, кто удостоил ее внимания, был Андрес: «Малышка, я не знаю, что произошло. Он заперся в комнате и ни с кем не разговаривает. Только написал матери, что ему нужен тайм-аут от социума. Странный он…» Она ответила, что как только он почувствует себя лучше, пусть Андрес обязательно скажет ей об этом. Он лайкнул ее сообщение и пропал. На ужин она не явилась, ссылаясь на головную боль и тошноту. Естественно, никто не возился с ней, но она была и рада остаться в тишине. До конца дня она пролежала в кровати, всхлипывая и без конца проверяя телефон. Зайдя в фотопленку, чтобы посмотреть домашнее задание на завтра, она наткнулась на видео, которое он снял на ее телефон. Она видела его впервые. В кадре появилась Ракель, тихо сопящая в его постели, он склонился над ней и так же тихо, чтобы не разбудить, целовал ее волосы и шептал что-то неразборчивое на ухо, пока она морщилась от щекотки его дыхания. Парень широко улыбнулся и закрыл глаза, вдыхая запах ее волос. Съемка прекратилась и Ракель заскулила с новой силой, осознавая, что потеряла. Он провел весь день в постели, то засыпая, то просыпаясь. Открыв свой комод, в поиске салфеток, он наткнулся на пачку конфет, которые они ели, когда она впервые пришла к нему. Со злостью захлопнув шкаф, он вернулся в кровать, слыша тихие шаги у комнаты. Наверняка, за стенами его комнаты происходило сумасшествие, мать уже несколько раз стучала в дверь, волнуясь за сына. Неохотно открыв, он посмотрел на нее и закатил глаза. Вид у него был побитый — красный нос, синяки под глазами и растянутая футболка, которую бы он не позволил себе надеть в любой другой день. Все говорило о том, что у младшего сына траур. — Сынок, что с тобой? — она обеспокоенно зашла в комнату, увидев весь этот бардак из салфеток и школьной формы, который он был не в силах убрать. — Пожалуйста, расскажи мне, мы все очень переживаем. — она закрыла за собой дверь. — Ничего, мам, извини, я приберу. — ответил он, хрипя. — Я не голоден. — Черт с ним, с бардаком. — она уселась на расправленную кровать сына. — Что с тобой? — он молчал и пустым взглядом смотрел на мать. Как сказать ей? — Мне очень нужен тайм-аут от внешнего мира. — тяжело вздохнул Маркина. — Ты знаешь, что для меня это все в новинку — школа, люди… Не будешь ругаться, если я до вторника побуду дома? — он надеялся, что мама ему не откажет. — Конечно нет, сынок, я все понимаю. Просто мне казалось, что ты, наконец, вливаешься во все это, даже Ракель… — Нет, мама, все. Забудь о ней и не спрашивай. — пресек ее Серхио. — Это было ошибкой, но я буду в порядке. Просто нужно время. — Мария тяжело вздохнула и поцеловала сына в лоб. Она не понимала, что произошло, но догадывалась, что дело в Ракель. Или в ее сыне, который все же не мог справиться со своими эмоциями и решил, что это все не для него. — Хочешь, полетим куда-нибудь, где никого не будет? Ты, я, Энди…папа будет работать. — предприняла она попытку расслабить сына. — Нет, мам, спасибо. Если хотите — летите без меня, я не обижусь. Мне просто нужна тишина. — подытожил Маркина и мама покинула комнату, попутно собирая разбросанные салфетки и вещи. Этой ночью он так и не смог заснуть, снова и снова пролистывая ее инстаграм, из которого она удалила все фото с Селин и остальными. Остались лишь ее скромные улыбки, пейзажи европейских городов и прочая ерунда. Он упивался, разглядывая все это. Ему нужно было время, чтобы пережить это и двигаться дальше. *** Заходя в школу, она проклинала своего отца, который отказал ей в просьбе остаться дома. Она даже нагрела градусник над кипятком, чтобы показать, что, действительно, больна, но тот был непреклонен. Она знала, что выглядит плохо — зализанный пучок, потому что так и не смогла найти в себе силы на утреннюю укладку, синяки под глазами, которые не скрылись даже под толстым слоем плотного консилера, помятая футболка, которую она выбрала вместо привычной рубашки, брюки, потому что в бардаке не смогла отыскать свою юбку. Пиджак, на котором все еще виднелись складки, потому что тот был вытащен из-под рабочего стола. Пересохшие губы, не увлажняющиеся ни одним бальзамом. Она знала — видок у нее похоронный. Но все же надеялась увидеть его и хотя бы объясниться. Его не было. Нигде и весь день. Она продолжала звонить, но он, по-прежнему, был недоступен. Начиная волноваться, что с ним что-то случилось, она написала Андресу и спросила где Серхио. Тот ответил, что все еще чахнет в своей комнате. Ракель выдохнула, убеждаясь, что он в порядке. Относительном порядке. Сердце истошно ныло весь день. Она буквально чувствовала физическую боль от бессонной ночи и перманентного стресса. За обедом, блондинка выпила две чашки американо, который должен был дать ей силы, но тот предательски клонил ее в сон. Получив двойку за невыученный диалог на французском, она лишь закатила глаза. Прежняя Ракель Мурильо нашла бы способ исправить ее, только бы не попадаться на гнев отца. Но сегодняшняя просто пусто глядела на учителя, не в силах спасать свое положение. Какое ей было дело до учебы и претензий отца, если любимый парень счел ее беспринципной сукой. Хлопая дверцей шкафчика, она наткнулась на ту, которую желала задушить. — Привет, Келли! Выглядишь не очень… — протянула Селин. — Что такое? — Думаешь, что можешь разговаривать со мной? — процедила та. — Думаю, что могу делать все, что хочу. Где же твой червяк? Плачет в подушку? — рассмеялась брюнетка. — Молись, чтобы он ничего с собой не сделал из-за тебя и твоего блядского вранья, тупая ты сука. — выплюнула Мурильо и направилась на следующий урок. *** Открыв дверь после барабанной дроби по ней, Маркина встретился с плюшевым зайцем. — Серхио, малыш! — имитировал голос зайца старший брат. — Я пришел поддержать тебя и принес обед! — из-за игрушки показался Андрес, на что парень устало усмехнулся. — Не сейчас, брат, правда. — прошел он назад в комнату, возвращаясь в кровать. — Что с тобой? Ракель постоянно пишет мне. — Он сел рядом, откидывая футболку младшего брата куда подальше. — Не общайся с ней. Не отвечай и вообще…забудь. — пробубнил Маркина и натянул одеяло на лицо. — А, так вот в чем дело. Ну и, что у вас случилось? Она сказала, что не готова выйти за тебя замуж? — улыбнулся Андрес. — Она предала меня, Андрес. — он сел в кровати и посмотрел на брата. — Она поспорила с подругой, что влюбит меня в себя и трахнет, чтобы поехать на каникулы в Андорру. — он впервые произнес это вслух и почувствовал, как больной ком снова подступает в горлу. — Так вы переспали? — в удивлении поднял брови старший. — Ты идиот? — наклонил голову Серхио. — Слушай, не знаю, что тебе там и кто сказал, но она не похожа на ту, кто играл бы с тобой. Поверь, тот, кому действительно нужна поездка обманом, никогда бы не носился с тобой, обрывая твоему брату телефон. Свой же ты выключил, умник. — кивнул брат на его телефон, который валялся на ковре. — Это не имеет значения, она получила, что хотела. Я снова стал очкариком в дальнем углу столовой, над которым можно только смеяться. — поджал губы Маркина. — Ты дал ей шанс объяснится? Не думаю. Подумай, кто больший придурок здесь. Если она действительно устроила такой спектакль, то она конченая шлюха, подстать своей подруге. Но что-то мне подсказывает, что это не так и все еще впереди. — он похлопал младшего брата по плечу и тот слабо улыбнулся. — А теперь…обед! — он вынул из-за спины зайца и ткнул в лицо Серхио. *** В субботу утром после завтрака семья Мурильо отправилась загород, оставив Ракель одну. Выйдя из душа, она тяжело выдохнула и в ее голове возникла идея. Быстро собравшись, она вызвала такси на адрес Серхио, не откладывая попытки поговорить с ним. По пути она нервничала, сжимала пальцы и кусала губы, думая, что Маркина даже не пустит ее на порог. Подъезжая к его дому, она увидела открытые ворота, из которых выезжал отец Серхио в своей машине. Ворота захлопнулись, а девушка так и осталась сидеть в такси. — Сеньорита, мы приехали. Минуты две как. — напомнил ей водитель. Посмотрев на него, а потом снова на дом, она поняла, что ее всю трясет и гнев Серхио сделал бы только хуже. Нервно закрыв глаза, она решила дать ему время и поговорить с ним в понедельник в школе. Хотя бы попытаться. — Извините, можете отвезти меня назад? Я ошиблась. — виновата промямлила Ракель и тот беспрекословно развернулся в обратную сторону. «Слабачка» — подумала про себя девушка. *** Отец еле уговорил его проехаться до магазина, чтобы немного подышать воздухом и очистить голову. Сидя на заднем сиденье, он увидел неподалеку от дома такси, ему даже показалось, что в нем сидит Ракель. Серхио подумал, что сходит с ума и начинает видеть ее везде, даже в своих снах. Эта ночь тоже выдалась не лучше предыдущей — он то и дело просыпался, а если засыпал, то видел короткие сны с ее участием. Зажмурив глаза и повертев головой, он опустил взгляд в свой телефон, который не выводил из авиарежима. Включив музыку, он прислонился к окну и закрыл глаза, мечтая снова оказаться дома. Весь поход за продуктами он молчал, наблюдая, как отец молча закидывает в тележку каждую сладость, что видит на прилавке. Парень ухмыльнулся, зная, почему отец делает это. Каждый раз, когда маленький он лежал в больнице и крючился от боли в теле, Хесус обещал столько сладостей, сколько никто не сможет съесть, но только когда мальчик выздоровеет. Это был его способ подбодрить младшего сына. Он был благодарен отцу — тот не задавал лишних вопросов и просто хлопал его по плечу или смотрел с улыбкой. Вернувшись с букетом роз для жены, отец поцеловал в щеку Марию, кивнув на Серхио, который плелся за ним. — Уже лучше? — с надеждой спросила мама. — Нет, но спасибо вам. Я вас люблю. — промямлил сын и вытащив пакет конфет, отправился назад в комнату. Только он захлопнул дверь, как она тут же отворилась с грохотом, который немного напугал парня. — Короче! Сейчас мы едем на картинг, потом в бассейн, потом, так и быть, я дам тебе передышку в виде ужина в каком-нибудь панорамном ресторане, а потом можно и в караоке с водкой и девчонками! — радостно раскинул руками Андрес. — Короче, сейчас я ложусь в кровать, жую конфеты и думаю о жизни, а ты не достаешь меня сомнительными развлечениями. — отрезал Маркина, укладываясь в постель. — Ну да, всегда лучше уткнуться носом в подушку и скулить имя девчонки. Знаешь сколько у тебя таких еще будет… — ухмыльнулся старший, кладя в рот конфету. — Всмысле, надеюсь, что… — Нисколько, Андрес, у меня таких не будет. Она одна такая. Была такой. — пробубнил тот, забирая пакетик. — Пожалуй, пойду позвоню ей и пофлиртую, вдруг ей без разницы, с каким братом спать. — Только попробуй! — резко сел в кровати Серхио. — Откисай, сеньор конфета. Я внизу, если вдруг назреешь для водки и девчонок. — он бросил в Серхио вторую подушку и вышел из комнаты. Спустившись вниз, Андрес, действительно, намеревался позвонить Ракель. Он хотел подтвердить свою теорию о том, что Мурильо — порядочная девушка и все, что происходит с Серхио — происходит, в основном, по его глупости, ведь он даже не дал ей шанса все объяснить. Спустя два гудка, она взяла трубку, что немного удивило парня. — Ракель, дорогая! — радостно приветствовал он блондинку, но кажется, она даже не заметила, как он к ней обратился. — Андрес, Слава Богу! Серхио пришел в себя? — в ответ он лишь закатил глаза, улыбаясь. — Серхио продолжает валяться в комнате, бойкотируя всех домашних, но разве это сейчас важно? Слушай, у меня есть отличная идея, Ракель! — он шел в наступление. — Какая? — она не могла поверить своему счастью, ожидая, что старший брат поможет ей в этой проблеме. — Как на счет ужина в новом рыбном ресторане, а? — кокетливо начал де Фонойоса. — Ты предлагаешь позвать его в ресторан? — недоумевала девушка, даже не подозревая, что в предложении Андреса не было и места для Серхио. — Зачем нам Серхио, детка? — его голос стал ниже и соблазнительнее, обычно девушки велись на это, вот только Ракель не была одной из них. — Я собираюсь угостить тебя превосходными лобстерами с черной икрой, а потом мы могли бы расслабиться в СПА: массаж, стоунтерапия, обертывание… Все, что пожелаешь. — В каком смысле, Андрес? Какой еще СПА? — ее мысли настолько были заняты Серхио, что она туго соображала, все еще не догоняя, что ее откровенно клеят. — В отеле «Four Seasons» работают превосходные специалисты. Так я бронирую? — не унимался де Фонойоса. — Ты зовешь на свидание девушку брата? — она заткнулась, понимая, что сморозила чушь, ведь формально она никогда и не была девушкой Серхио, а уж учитывая их нынешнюю ситуацию, то она вообще была ему никем. — Почему нет, конфетка? Зачем тебе этот ботаник? Я понимаю, он мой брат, загадочный и скромный парень. Но может ты просчиталась и обратила внимание не на того брата? Поверь, я гораздо опытнее во всех отношениях. Если не веришь, я сниму нам шикарный люкс, чтобы доказать на практике. Уверяю, ты не разочаруешься. — кокетничал Андрес, боясь, что мог переборщить, и молясь, чтобы она не оказалась ветреной шалашовкой, которая может согласиться на подобное предложение. — Я доставлю тебе… — Андрес, ты выпил что ли? — она не дала ему договорить, наконец, осознавая его намерения. — Что за херню ты несешь? — злилась Мурильо, пытаясь понять, какого черта творит де Фонойоса. — Да ладно, неужели ты не думала об этом? Я же видел, как ты на меня смотрела, когда мы познакомились. — он продолжал свой подставной флирт. — Что?! Нет! Не могу поверить, что ты предлагаешь мне такое! Особенно зная, что я люблю Серхио! — злость Ракель начинала превращаться в истерику. — Значит «нет»? — Боже, конечно, нет! Ты спятил? — она была в шоке. — То есть Серхио и точка? — допытывался парень. — Только Серхио! И выбрось это из головы, Андрес, я влюблена в него и и только в него. И как ты вообще можешь так поступать, вы же братья — самые близкие друг другу люди. Не могу поверить. Ты идиот! — отрезала блондинка, и парень восхищенно поднял руки. — О, да, какое счастье, Ракель! Я рад это слышать. — победно воскликнул он, сильнее вгоняя в ступор девушку. — На самом деле, это все шутка. Не обижайся на меня, но мне, действительно, нужно было убедиться, что ты серьезна к Серхио. Это была проверка. — Проверка? — она выдохнула. — Ты до чертиков меня на пугал, я решила, что ты действительно разводишь меня на трах, как последнюю шлюху! — Я бы не посмел, этот ботаник и для меня многое значит. Теперь я понимаю, что твои чувства действительно искренни. — Это так, Андрес. Но я понятия не имею, как подобраться к нему. — она не стала упоминать, что почти заявилась к ним домой, но струсила. — Он ни знать, ни видеть меня не желает, я схожу с ума. — Дай ему время. Все наладится. Он из тех людей, кому помогает одиночество, потому что это бывает редко. Он всегда был в кругу семьи или врачей с медсестрами. Одиночество — это роскошь для Серхио, но ему это необходимо. — Андрес сел кресло в гостиной. — И он тоже любит тебя, помни об этом. — Спасибо… — прошептала Ракель, смахивая слезу с щеки. Суббота сводила всех с ума.