Тайга

      Ведьма возвращается в поселение, медленно прогуливаясь по деревне, она тихо идёт в сторону дома лисы, погруженная в свои мысли и воспоминания, которые у нее теперь есть.       — Лата! — окликает ее знакомый голос, она оборачивается и видит, как Сокджин торопливо направляется к ней, — хотел уже идти в лес искать тебя.       — Здравствуйте, учитель Ким, — здоровается она, — зачем меня искать?       — Вот, держи, — оборотень протягивает ей старый, посеревший от времени конверт, — твоя тетя передала и просила сказать, что она очень сильно сожалеет.       Лата хмурит брови, не понимая, о чем ей говорит Джин, принимает конверт, не торопясь открывает его и выуживает чёрно-белый снимок.       Они четверо стоят, смотря в камеру счастливыми глазами, обнимая друг друга за талии. Чимин прижимает к себе как можно ближе ее, а Люси жмется к Джихёну. Ведьма в моменте проваливается в воспоминание, запечатлённые на старом снимке, и оказывается в том времени.       Счастье переполняет ее все существо, они позируют для фотоснимка, компания близких друзей, которые уже не представляют свое существование друг без друга.       — Так, готовы? — Джун всего на пару лет старше всех их четверых, прижимает к лицу плёночный фотоаппарат, зажмурив один глаз, — раз, два, три!       Щелчок разносится по лесу, и компания, отмерев, заливается смехом, быстро окружая Намджуна.       — И когда будет готово? — Чимин пытается выхватить у двоюродного брата фотоаппарат, но тот вытягивает руку вверх, держа новую игрушку так, чтоб младший не дотянулся.       — Завтра! — Джун уворачивается, задорно смеясь.       — Завтра все решится, — произносит Лата в нетерпении, — завтра мы объявим нашим племенам о том, что мы решили провести обряд принятия.       Чимин отвлекается от фотоаппарата и завлекает Лату в нежные объятия, ласково целуя ее в лоб.       — Да, мы станем семьёй. И нашим народам придется это принять.       — Несомненно, — отзывается Джун.       — Было бы здорово больше не прятаться, а жить в одном поселении, — Джихён смотрит на лису, что стоит рядом, все ещё обнимая его за талию.       — У нас все получится, — рыжая смотрит в глаза своего оборотня, мечтая о несбыточном, нереальном.       Если бы Джун не рылся в книгах и не был бы таким умным, они, шестнадцатилетние, никогда не узнали бы о том, что если двое из враждующих племён объединят себя обрядом принятия, враждующим придется жить в мире и согласии, идя на компромиссы и уступки.       Лата выныривает из воспоминаний, тут же оседая на снег. Она хватает воздух ртом, но не может надышаться, чувства безграничной любви к Чимину переполнили ее изнутри. Всё, что было забыто, вернулось. Ведьма продолжает смотреть на фото, а в голубых омутах скапливается влага. Теперь она четко понимает, почему Чимин назвал ее предательницей, такие сильные искренние чувства просто невозможно забыть, но ее заставили это сделать.       Представить страшно, что в то время переживал ее оборотень, внезапно оставшийся без той, что была дороже жизни. Слезы стекают по румяным щекам.       Сокджин испуганно смотрит на ведьму, присев перед ней на корточки, не зная, как помочь. От растерянности он даже не взглянул на снимок, который теперь девчонка прижимает к груди, рыдая в голос. Хосок, проходивший мимо, бросается к Лате, поднимает ее с земли и прижимает озябшую девчонку к себе. Он пытается успокоить ее своей магией, но у него ничего не выходит.       — Что ты сделал? — он бросает злой взгляд на Джина, который все ещё прибывает в шоке.       — Ничего я не делал! Просто передал письмо от ее тети! — возмущённо выпаливает оборотень.       — Что тут происходит? — неизвестно откуда появившийся Намджун строго смотрит на всех троих. Лата резко затихает, но продолжает всхлипывать от слез. Хосок всё еще обнимает ведьму, но в его голову никак не приходит ответ на вопрос вожака. Джин вообще старается делать вид, что он тут ни при чём, потому что узнай Джун о том, что он таскает письма с другой стороны реки, ему не поздоровится.       Взгляд Намджуна скользит по всем троим и падает на ладони девчонки, которыми она прижимает к груди фото. Глаза вожака расширяются в удивлении, воспоминания из юности всплывают в памяти. Он, конечно же, узнает этот клочок потрёпанной бумаги, узнает и свою роспись, оставленную тогда как обозначение того, кто сделал этот снимок.       Джун протягивает ведьме руку, и она тут же вкладывает свою ладонь в его. Хосок, опешивший, выпускает Лату из своих объятий, и вожак с ведьмой тихо уходят в сторону дома лисы, никому ничего не объяснив. Джин и Шаман продолжают стоять на месте, удивлённо провожая их взглядами. А когда те скрываются из виду, переглядываются между собой и расходятся каждый в своем направлении.       Лата сидит за столом на кухне, сложив руки и уставившись перед собой пустым взглядом. Джун, который расположился рядом, неотрывно рассматривает старый снимок.       — Откуда он у тебя? — прерывает тишину вожак и смотрит на девчонку.       — Джин принес, сказал, что тетушка передала, — все так же смотря перед собой, отвечает ведьма, — за что она так со мной? — девчонка переводит взгляд к Намджуну, — как она могла?       — Как она могла? — переспрашивает вожак возмущенным тоном, — ты не вспомнила?       — Я вспомнила, как сильно я люблю Чимина, как безгранична была наша любовь, мне казалось, что я горы могу свернуть и мне все по плечу, когда он рядом, мне не страшно было отдать за него жизнь, — Лата говорит, а на глазах снова проступают слезы, — мне так больно осознавать, что я предала его, как он это пережил? За что тетушка так поступила с нами? За что? — боль внутри сжимается комком, не давая дышать.       — Лата, ты чуть не уничтожила наше племя, — полушепотом произносит вожак, удивляясь тому, что она так ничего и не вспомнила. — Ты обрушила на нашу деревню бурю, молнии били по домам, которые тут же вспыхивали, как спички, несколько человек погибли, я умолял тебя остановиться, я клялся тебе, что мы не трогали твоих родителей, но ты не слушала.       — Что? Я? Нет, я не могла так поступить, — девчонка в испуге слушает всё, что говорит вожак, и не может в это поверить. Сердце учащенно бьется, пульс стучит в голове, и холодный пот проступает по всему телу, заставляя девчонку дрожать.       — Чимин не знает, что та буря — это твоих рук дело… Шаманка черных волков появилась неожиданно, когда я уже подумал, что нашей деревне конец, она вырубила тебя своей магией и забрала на другую сторону. Я ей очень благодарен, ведь если бы она тебя не остановила, то наш народ не выжил бы. Я ничего никому не сказал. Чимину было тяжело, как и лисе. Для них вы с Джихёном просто пропали, перестали приходить в укрытие, а на вашу сторону я их не пустил. Им пришлось смириться.       Лата обхватывает себя руками, пытаясь унять бьющую дрожь, что завладела всем телом.       — Я монстр, я всё разрушила, я глупая бестолковая девчонка, которой управляли, словно марионеткой, — ведьма сжимается в комок, сгибаясь пополам. Джун не успевает подхватить ее, как она падает на пол, потеряв сознание.       ***       Лата чувствует, как по ее щеке кто-то ведет ладонью, и через силу открывает глаза. Хосок нависает над ней, с интересом всматриваясь в ее глаза.       — Как ты? — полушепотом спрашивает шаман. — Ничего не болит?       — Нет, — сделав паузу, чтоб прислушаться к своему организму, отвечает ведьма, хмуря брови. — Откуда ты тут? — чувства симпатии куда-то вмиг испарились, в голове лишь один образ — образ белого оборотня. Чимин заполнил все ее мысли, ей так хочется с ним увидеться и все объяснить, попросить прощение…       — Намджун позвал, сказал, что ты перенервничала и снова потеряла сознание, наверное, это от проявившейся магии…       — Нет, Хо, это не от магии, это от чувства вины.       — Что? О чем ты говоришь? Я не понимаю…       — Забудь, — отмахивается ведьма, поднимаясь с кровати, — прости, Хосок, ты хороший и ты мне симпатичен, но мы не можем быть вместе… Я не люблю тебя и никогда не смогу полюбить, — Лата понимает, что это резко, но зато честно, прямо и искренне, она знает, что шаман это переживет. Совсем недавно эти же слова она говорила тому, кого, как оказалось, любит больше жизни.       — Вспомнила всё же, — Лата смотрит с удивлением на усмехающегося Хосока, — а я уж думал, что всё получится, ну ничего, придётся воспользоваться силой...       — Что? — девчонка ясно чувствует, что он в курсе всего, но как, откуда? И почему чутье ей вопит бежать… Лата делает несколько шагов в сторону двери, настороженно наблюдая за шаманом, что теперь смотрит на неё исподлобья, хищно усмехаясь. Осознание того, что перед ней сейчас не тот, кого она видит, приходит неожиданно, и страх холодит изнутри. — Кто ты? Где Хосок?       Сноп огня загорается в руках шамана, и он тут же отправляет его в сторону ведьмы, Лата моментально взмахивает перед собой рукой, выставляя щит, и комок гаснет, вспыхнув от соприкосновения с защитой.       — Хосока больше нет, милочка, — лицо шамана искажается в зловещей улыбке, и проступают чужие незнакомые черты женского лица. Голубоглазая решает больше не ждать и не тратить время на разговоры, и так понятно, что это не их шаман, а кто-то перевоплощенный, скрывающийся под его личиной. Лата взмахивает рукой, обводя по кругу спираль, заключая неизвестную в поток воздуха. Они в доме, тут нет доступа к земле, к деревьям, к животным. Всё, что есть у ведьмы, это воздух, которым она дышит. Зловещая улыбка моментально исчезает с уст неизвестной, и в ее глазах Лата четко читает страх и шок.              — Видимо, ты не в курсе того, чему я успела научиться? — голубые глаза сужаются в победном прищуре, а свободная рука посылает поток в окно, от которого стекло разлетается во все стороны, разбиваясь на мелкие осколки, громко звеня. Еще одно движение изящной кисти, и через разбитое окно ветки могучих вековых кедров прорываются в окно, обвивая незнакомку своими крепкими путами. — Говори! — выкрикивает Лата, настроенная решительно на крайние меры, она готова убить, если не получит ответы на свои вопросы. — Говори, иначе умрешь! Я не из племени белых волков, я могу убивать, в отличие от них!       — Стой! — задыхаясь от сковывающих и давящих прутьев, на последнем издыхании выкрикивает уже полностью принявшая свой истинный облик блондинка, и Лата чуть ослабляет свою хватку, позволяя той вдохнуть. — Меня послал Воншик.       — Где Хосок? — не унимается ведьма, намеренная узнать самое важное сейчас для нее.       — Я не знаю, он упал в реку, наверное, погиб, раз до сих пор не вернулся…       Лата, слыша произнесенные слова, теряет контроль, ее грудь вздымается, глубоко дыша. Как они могли так поступить с Хосоком? С самым добрым и созидающим, он никому бы не причинил зла, даже тем, кто угрожал племени. Злость и ненависть переполняют ведьму, и она уже не может сдержать себя в руках.       — А-а-а-а-а! — крик ярости вырывается из груди ведьмы, она со всего размаха направляет незнакомку в стену, прутья распадаются, выпуская ту из своих оков, и блондинка с грохотом припечатывается о деревянную поверхность, тут же теряя сознание от сильного удара. Тело падает на пол, и с уголка красивых пухлых губ стекает струйка алой крови, пачкая пол.       Лата смотрит на блондинку, ни капли не жалея о том, что сотворила, и в этот момент в комнату влетает Чонгук, наполовину обернувшийся барсом, он быстро осматривается по сторонам:       — Что тут произошло? Кто это? — Гук подходит к блондинке, что все еще без сознания лежит на полу, и прижимает к ее горлу два пальца, нащупывая пульс. — Жива, — с облегчением произносит оборотень.       — Ее послали черные оборотни, они что-то сделали с Хосоком, — расхаживая нервно по комнате и пытаясь уложить в голове план дальнейших действий, тараторит ведьма, — она пришла в его обличии, у нее силы шамана. — Гук удивленно смотрит на хрупкую незнакомку, что сейчас кажется совершенно безобидной и даже вызывает жалость. — Надо запереть ее и лишить сил, потом узнаем, для чего ее прислали. Я наложу на нее чары, а ты беги к Джуну, скажи, что Хо в опасности и черные проникли на нашу сторону. Соберите всех, надо прочесать округу.       Гук, не теряя времени, выбегает из дома лисы и мчится к вожаку, а Лата подходит к блондинке и читает заговор, после чего укладывает ту на свою постель. Взмахом руки запечатывает окно ветвями деревьев и выходит из комнаты, запирая дверь на магический замок, теперь никто не сможет выйти и войти в эту комнату, кроме нее самой. Ведьма выходит на улицу и призывает своего ворона, который, как обычно, находится где-то поблизости, ожидая, когда он понадобится своей хозяйке. Черная огромная птица спускается с неба и усаживается на вытянутую руку Латы, она проникает в его сознание, и ворон, взметнувшись в небо, поднимается над деревней, рассматривая каждый метр в поисках шамана. Лата не может потерять еще кого-то из близких, она больше не вынесет этого. Ворон прочесывает всю деревню и, не найдя никаких следов, влетает в тайгу, по спирали облетая округу, с каждым кругом увеличивая радиус поисков. В это время Джун собирает всех, и они отправляются на поиски врагов, которые могут находиться совсем рядом. Люди и оборотни прочесывают все в сторону реки и, дойдя до валуна, обнаруживают следы драки на снегу, несколько капель крови красными маками расцветают на белых хлопьях. Юнги втягивает воздух, прикрывая глаза:       — Хосок, — шепотом произносит Мин, — он упал в реку, — сильная дрожь пробивает лиса, воспоминания о смерти лисы просыпаются в памяти, он обхватывает себя руками, пытаясь совладать с чувствами. Тэхён тут же оказывается рядом и заключает его в крепкие объятия, успокаивая и унимая его дрожь.       Джун осматривает своих людей, видя на их лицах переживание за шамана, который уже давно стал частью их народа. Громкое «Кар» разносится сверху, и все как один устремляют лица к большой птице, которая спускается вниз и, пролетев над головами, летит вдоль реки. Джун, не раздумывая, оборачивается волком и устремляется за вороном. Сокджин остается у переправы с людьми, чтоб не дать врагам снова проникнуть на их сторону и навредить еще кому-то. Лис, барс и тигр следуют за вожаком.       Намджун бежит вдоль реки, не упуская из виду ворона, который время от времени поглядывает в его сторону, убеждаясь в том, что вожак всё понял. Белый волк видит, как птица стремительно уходит вниз, и понимает, что они на месте. Обернувшись полуоборотнем, вожак пробирается через заросли заснеженной тайги.       — Хосок! — с облегчением выкрикивает он, видя, как на срезанных ветвях ели сидит их шаман, пытаясь перевязать свои раны. Он дрожит от холода, волосы покрыты сосульками, нос красный, но на лице тут же проступает улыбка, как только Хосок слышит знакомый голос. — Живой, слава богам.       — Конечно живой, — усмехается Хо, — я же шаман и с водой умею договариваться, вот только черный оборотень потрепал, — он протягивает раненую руку вожаку, показывая глубокие раны.       — Мы тебя подлечим, — улыбается Джун, — будешь как новенький.       ***       Лата выходит из сознания ворона, с облегчением выдыхая и открывая глаза.       — Чимин? — удивленно произносит ведьма, смотря на оборотня, который сидит напротив и обеспокоено смотрит на нее.       — Ты с ума сошла? — тихо спрашивает он.       — Что? — Лата хмурит брови, не понимая, о чем ей говорит Пак.       — Ты тут совсем одна, погруженная в сознание ворона, а если кто-то из черных был бы поблизости? — чуть повысив голос, говорит Чимин, возмущаясь, — да им бы ничего не стоило схватить тебя, ты даже ничего подумать бы не успела! Ты нормальная?       — Некогда было думать о себе, — теперь уже понимая, что волк переживает за ее безопасность, отвечает ведьма, отводя взгляд в сторону. — Надо было искать Хосока.       — Нашла? — опуская взгляд, спрашивает Чимин, чувствуя в груди укол ревности. Нет, ему не хочется, чтоб с Хо что-то случилось, но чувства, которые испытывает Лата к шаману, все еще ранят его.       — Да, всё в порядке, он ранен. Но Джун и остальные уже рядом с ним, скоро они будут в деревне.       — Хорошо, — тихо отзывается Пак, — ладно, я пойду к переправе, вдруг там нужна моя помощь…       — Чимин, — останавливает его ведьма, поднимаясь с колен и подходя ближе, — спасибо, — она смотрит в его глаза и нежно касается своей рукой его.       — Замерзла, — беря в свою ладонь озябшую кисть девчонки и поднося к своим губам, произносит волк. Он открывает рот и обдувает своим горячим дыханием ее руку, согревая. Ведьма нежно улыбается, все еще не отводя от него глаз, его забота и любовь, которую она не хотела принимать, о которой она совсем забыла, все еще есть и все еще такая же сильная, как тогда. Она касается его щеки и тянется за поцелуем. Губы волка и ведьмы сливаются в сладостном, томном, долгом поцелуе, они оба словно погружаются в транс, испытывая невероятную близость, родство, единство. Они будто одно целое. Наконец-то все так, как должно быть. Чимин чувствует ее любовь, чувствует, что это она — его любимая, единственная, которую никто не смог заменить за все то время, что они находились в разлуке. Он притягивает ее к себе ближе, прижимая как можно крепче, разрывает поцелуй и зарывается в ее шею своим носом, тихо всхлипывая от слез счастья.       — Наконец-то ты вернулась, — шепчет он у ее уха.       — Я люблю тебя, Чимин, — тихо плача полушепотом признается Лата, пряча свое лицо в его плече. — Я так соскучилась…