Будь со мной

Пойти на свадьбу брата Каыль было не лучшей идеей. Не потому, что Хёнджин не любил подобные праздники, где можно было отведать вкусные блюда и полюбоваться на красивых молодожёнов, а потому, что Каыль была невероятно красивой. Платье они выбирали вместе, но в магазине оно смотрелось на Каыль иначе, не так ярко и эффектно. Платье безусловно ей шло, но, когда Хёнджин увидел Каыль в этом платье утром, он понял, насколько оно ей подходило. Простое, нежно-сиреневого цвета, с мелкими изумрудными листиками по ткани, — в нём Каыль была словно лесной нимфой или прекрасной феей, лёгкой и воздушной. Сидя за столом, Хёнджин не сводил с Каыль глаз. Когда их взгляды сталкивались, у Каыль мороз проходил по коже. Потупив взор в тарелку с каким-то салатом, который нахваливала одна из девушек за столом, Каыль стало на мгновение легче. В сумочке завибрировал телефон. Каыль достала его, боясь читать сообщение. Их с Хёнджином взгляды снова пересеклись. Каыль сглотнула и открыла переписку с Хёнджином. «Выйдем на минутку», — написал он. Каыль кивнула и медленно поднялась из-за стола. Хёнджин допил бокал вина и пошёл следом за ней. Они вышли из зала и направилась в коридор, где крышу поддерживали массивные колонны. Каыль спряталась за одной из них. Она затаила дыхание. Сердце её, словно мячик от пинг-понга, сильно и часто колотилось о рёбра: тук-тук-тук. — Привет, — шепнул Хёнджин, беря её за руку. На нём был костюм в пастельных тонах, под пиджаком песочного цвета виднелся воротник расстегнутой белой рубашки. Хёнджин выглядел хорошо и держался молодцом, а вот она разволновалась не на шутку. И не могла найти причину своему волнению. — Мне понравилось. Еда была вкусной, свадьба красивой… Что ещё сказать? — улыбнулся Хёнджин. — Но по правде я бы хотел отсюда свалить и как можно скорее. Давай со мной. — А что мы будем делать? — поинтересовалась Каыль, обхватывая его тёплые пальцы. — Что делать? — Хёнджин подул на стеклянную дверь и написал пальцем, проговаривая по слогам: — За-ни-ма-ться лю-бо-вью. Каыль стёрла надпись ладонью, грозно глядя на Хёнджина: вдруг кто-то услышит. — Тебе не нравится моё предложение? Что же, можем остаться здесь и слушать занудные разговоры о том, какая невеста умница-красавица и какой замечательный у неё жених, мастер-на-все-руки. Увидев, что Каыль нахмурилась ещё больше, Хёнджин осёкся. Зря он так сказал. Всё-таки это была свадьба брата Каыль. Хоть и двоюродного, но все же брата. Он поспешил извиниться. Каыль отмахнулась. — Ты прав. Здесь скучновато. Давай сбежим. И они сбежали. Оказавшись возле своего дома, Хёнджин пихнул ей в руки пиджак, сбросил на траву ботинки, стянул носки, скинул брюки и с разбегу бросился в бассейн, расплескав по сторонам воду. Каыль, глядя на его счастливое лицо, тоже захотела поплавать. Она расстегнула босоножки и прыгнула в воду прямо в платье. Вода была тёплой, прогрелась за день на солнце. — Мы же договорились, что не будем заниматься этим, если выпьем, — уточнила Каыль, когда Хёнджин потянул её за руку к себе. Её беспокоило предложение Хёнджина. Оно было заманчивым. Каыль даже хотела осуществить его, но для этого придётся нарушить обещание, которое они дали друг другу. Хёнджин гладил её спину. По коже разбегались мурашки. Каыль вздохнула, утыкаясь носом в его плечо. От Хёнджина пахло вином, но этот запах не вызывал у Каыль отвращения, она думала о том, какой Хёнджин привлекательный именно сегодня. Сегодня определённо было все не так, как всегда. Он был запредельно привлекательным. Их одежда была мокрой, холодила кожу, но от того, что Хёнджин обнимал её, Каыль было жарко. Хёнджин потянул её к краю бассейна, продолжая гладить её спину, плавно переходя на бёдра и на мягкие ягодицы. Сильные руки оторвали её от дна бассейна и усадили на нагретую солнцем плитку. Рубашка Хёнджина просвечивала насквозь, но его это не смущало. Он хотел, чтобы Каыль видела его тело, любовалась им, чтобы её глаза блестели, когда она смотрит на него. Он тронул холодными пальцами её щёку, забирая капельки воды, нагнулся и поцеловал Каыль в скулу. Он долго не отрывался от её кожи, ласкал её кончиком языка, а Каыль таяла от этого прикосновения. Перед ней словно разверзлась бездна любви, и она нырнула в неё. Рука Хёнджина обвила её талию, он рывком притянул её к себе, не переставая целовать, вести языком по её коже, лизать и вновь целовать. Каыль откинула голову, сдаваясь. — Почему это так прекрасно?.. — пролепетала она, кладя руку ему на щёку. Глаза Хёнджина были закрыты, его ресницы трепетали, когда он сместил губы на её шею и стал покрывать кожу мелкими поцелуями, двигаясь ниже, к острым ключицам, которые прятались под почти прозрачной кожей. Он целовал её грудь сквозь ткань платья, накрывал губами затвердевшие от холода соски. Хёнджин сместился поцелуями на её живот, и Каыль напрочь лишилась рассудка. Её глаза заслонила дымка наслаждения, а с губ сорвались первые стоны, тихие, сдавленные, но такие желанные для Хёнджина. Он раздвинул её ноги и прильнул губами к внутренней стороне бедра, оставляя там жгучий поцелуй. — Хёнджин, не здесь, — умоляюще просила Каыль, задыхаясь от его поцелуев. Она взяла его лицо в ладони. Хёнджин с трудом разлепил веки. Он пребывал в каком-то трансе всё это время, единственная мысль, мелькавшая в его голове: сегодня он сделает это с ней. Он сделает Каыль своей. Эта мысль так вскружила ему голову, что он не мог остановиться. Каыль похлопала его по щекам, приводя в чувства. Хёнджин моргнул глазами. Каыль повторила то, что произнесла минутой ранее, но Хёнджин не понимал смысла её слов. Он очнулся, но не до конца. Он смотрел на её губы и хотел в них поцеловать, и сделать это как можно скорее. Каыль была вынуждена повторить свою просьбу в третий раз. Она внимательно посмотрела в глаза Хёнджина и сказала: — Пойдём к тебе в комнату, пожалуйста, — и поцеловала его в щёку. И вдруг, поддавшись сильному желанию, крепко поцеловала его в губы. У Хёнджина от её поцелуя голова пошла кругом. Как же это было сладко! Он вылез из воды и потянул Каыль за руку, помогая ей встать. — Сегодня наше свидание не ограничится мастурбацией и куни, — сказал Хёнджин, массируя ладошку Каыль. Она была мягкой, как у младенца, да и сама Каыль была мягкой, начиная с губ, заканчивая… Хёнджин покраснел от своих мыслей. Они выпили несколько бокалов вина. Каыль не чувствовала себя пьяной, но в её голове был слабый туман. Придя в комнату, Каыль остановила Хёнджина, взяв его за руки, и сказала: — Помоги снять, — намекая на свое мокрое платье, которое облепило её тело. Хёнджину помогать ей раздеваться было только в радость. Он нагнулся, уткнувшись подбородком в её плечо, провел пальцами по её левому боку, пощекотав, отчего на губах Каыль расцвела мимолетная улыбка. Каыль приобнимала Хёнджина, когда он тянул вниз бегунок на её спине, а потом снимал с неё платье. Пришлось отправить платье на сушилку, как и рубашку Хёнджина. Каыль ждала, что Хёнджин набросится на неё с поцелуями, что он и хотел сделать, но решил оставить это дело на потом, когда они немного придут в себя после незапланированного купания и нескольких бокалов алкоголя, который все никак не выветривался из головы. Хёнджин нашёл в шкафу тёплые рубашки для себя и для Каыль. Он бережно закутал Каыль в мягкую ткань и поцеловал в нос несколько раз: такой она была милой, что он просто не мог удержаться, чтобы не поцеловать её лишний разок. Каыль улыбалась и смущалась, когда он делал внезапные милости, но противостоять им не могла и не хотела, зачем, если ей нравилось такое проявление любви: через ласковые касания, объятия, поцелуи… Хёнджин слегка увлёкся, перейдя поцелуями на её шею. — Всё-всё, хватит, — сквозь смех умоляла Каыль. Хёнджин ещё и умудрялся её щекотать. Он дал ей отдышаться. И вдруг крепко обхватил руками и прижал к себе. Каыль не понимала, что на него нашло. Возможно, он выпил лишний бокал вина и теперь вёл себя чересчур сентиментально, а возможно он хотел себя так вести сегодня, с ней. — Угадай, кто весь вечер думал о маленьком лице, мягких руках, красивой шее? Кто хотел целовать все эти прелести? Кто хотел увести свою любовь куда подальше и говорить ей, насколько она прекрасна? — Тебе нельзя пить, — заключила Каыль, шутливо ткнув Хёнджина пальчиком в лоб. Хёнджин поджал губы, соображая, что ответить на такое заключение. — Застолья явно не для меня, — сказал он. — Я люблю проводить время вдвоём. С тобой, Каыль. Кстати, я не очень люблю тот салат с осьминогом, который советовал тебе в нашу первую встречу. Но кроме него в нашей столовой ничего нормального нет. — А как же кимчи? — Ну, ладно, салат с осьминогом и кимчи, — согласился Хёнджин. — А ещё рис. На этом всё. — Я бы поспорила. Ещё суп неплохой. Почему ты вдруг вспомнил нашу первую встречу? — спросила Каыль. Сердце её радостно забилось в груди. У Хёнджина давно был готов ответ на этот вопрос, потому что их встречу он вспоминал довольно часто и каждый раз в его груди становилось тепло от воспоминаний. — В тот день я понял, что ты моя судьба. Я почувствовал это. И отчетливее понимал в наши встречи, именно тогда я чувствовал себя лучше всего: на душе становилось спокойно и светло. И сейчас такое же чувство. У меня есть желание признаться тебе в любви тысячу раз. Я люблю тебя. Люблю, люблю, люблю, люблю, люблю… Ты краснее помидора. Мне продолжать? — спрашивал он, удерживая её за ладони, которыми она хотела спрятать от его взора свое смущенное лицо. Хёнджин опустил голову и прошептал. — Каыль, ты очень нужна мне. Не знаю и не вижу ничего важнее тебя. От Хёнджина пахло земляничным чаем, полевыми травами и летом. Запах был сладкий-сладкий, пьянящий и родной. Оставалось только сказать ему, что она тоже его любит и что ей тоже никто не нужен, кроме него. Будь рядом. Будь здесь. Будь со мной. И мне ничего не страшно. Когда ты рядом, все неприятности меркнут, становятся крошечными точками, и не страшно жить и думать о том, что тебя ждёт завтра. А завтра новый день для наших чувств. Они раскроются ещё сильнее, шире, подобно бутону розы, и будут цвести, цвести… пока не превратятся в прекрасный цветок. Хотела бы Каыль высказать Хёнджину свои чувства и мысли, но постеснялась, что прозвучат они глупо и незрело. Но она подумала, что нет ничего плохого в представлении любви в виде цветка. Многие поэты так делают, а почему ей нельзя? — Знаешь, Хёнджин, ты сегодня очень красивый, — проговорила Каыль, теснее обвивая руками талию любимого друга. В его комнате было уютно, по полу тянулся оранжевый свет заходящего солнца. — Невообразимо красивый. Кажется, все девушки, которые были на празднике, заметили это. А я бы хотела, чтобы никто не видел твоего очарования. — Даже ты? — спрашивал с теплотой в голосе Хёнджин. — Даже я. Тогда бы в моей голове не было ревнивых мыслей. Пожалуй, единственный минус любви, это ревность. Думать, что ты нравишься кому-то ещё, так изматывает. — Когда мы были в магазине бижутерии, продавец шутливо назвал тебя моей невестой. И я подумал, что… Что было бы… Ммм… — замычал Хёнджин, краснея. — Я подумал, что слово невеста звучит мило, — закончил он фразу. Каыль хотела услышать другие слова, но она поняла, что Хёнджину пока трудно их произнести, да и не так важны они были в этот миг. — А я скажу тебе по секрету, что слово жених звучит заманчиво, — протянула Каыль. — Особенно, когда я представляю тебя в роли жениха. — Ты помнишь, что я писал на стекле? — напомнил Хёнджин, резко обернувшись к Каыль. — На разговоры ушло слишком много времени. Пора перейти к действиям. Хёнджин хитренько улыбнулся и подмигнул ей. И тут Каыль осознала, что до утра ей точно не удастся уйти от него.