Будь со мной

Хёнджину нравилась Каыль. Это был его маленький секрет, маленький, потому что он ещё не до конца понимал, насколько сильно она ему нравилась, и надеялся, что совместная поездка поможет ему понять, что он к ней испытывает. Вдруг это не симпатия, а самая настоящая влюблённость. Тогда он точно пропал, потому что любить Каыль он был не готов, так как совсем не имел опыта в любовных делах. Любить, значит заботиться, доверять свои тайны любимому человеку, принимать его таким, какой он есть, любить и хорошее и плохое, ссориться и мириться, обнимать, целовать, проявлять заботу… Так думал Хёнджин и считал любовь ответственным делом. Как же он с ним справится? Он встречался с девушками, но чтобы всё было серьёзно, чтобы было что-то кроме поцелуев, у него такого не было, а он хотел бы, ведь это приятно, чувствовать совсем рядышком тепло любимой девушки, ласкать её кожу и волосы. Он не был девственником, но после того как произошёл его первый опыт, он не испытывал к кому-то влечения, даже к той девушке, с которой у него произошёл первый раз. Ему было любопытно, как это, и они решили попробовать. Он даже не мог сказать, понравилось ли ему. Всё произошло быстро и не так, как он себе представлял. Когда они ехали в автобусе, Хёнджин сидел с Каыль. Он глядел на неё, не скрывая своей заинтересованности. Каыль боковым зрением видела, что его лицо повёрнуто к ней. Она старалась не смотреть на Хёнджина в ответ, считая это чем-то неправильным и неприличным. Она не хотела пристально смотреть на него, потому что он плохо на неё действовал. То у неё сердце заходилось от его взгляда, то в животе крутило, то хотелось его треснуть хорошенько, то погладить нежно-нежно, провести рукою по его волосам, прикоснуться к его щекам и губам, которые он любил поджимать. Когда она стала так думать о нём? В начале лета или это произошло намного раньше? Она думала о нём уже довольно давно, а сейчас её мысли и чувства дали о себе знать с новой силой. Да, так оно и было. Она думала о нём в школе во время уроков, когда он глядел на свою соседку ласковым взглядом. Каыль так заглядывалась на Хёнджина, что пропускала мимо ушей слова учителя или же вела карандашом мимо линейки. Она тайно желала, чтобы он посмотрел на неё хотя бы мельком, мимоходом, хотя бы на секунду, но он на неё не смотрел, и от этого она злилась на него, но не сильно. То было лёгкое раздражение или досада, которое испытывают люди к любимым друзьям, которые вдруг начинают общаться не с тобой, а с другим человеком. Ты не имеешь ничего против этого, но в глубине души грустишь, что тебя бросили. Можно назвать это ревностью, которая быстро проходит. Сейчас Хёнджин смотрел на неё почти без остановки, он прерывался только, чтобы взглянуть в окно на проносившиеся мимо пейзажи, зелень, море и небо, а потом возвращался к ней. Ночью он видел во сне её веснушки. Мелкие и частые, апельсинового цвета, тёплые. Хёнджин думал, если потрогать её щёку, она окажется тёплой от веснушек. Он понимал, что мыслит глупо, но ничего не мог с собой поделать, ему нравились веснушки и нравилось о них думать, а ещё о платье в горошек и крохотном бантике на воротничке. Каыль закрыла лицо панамкой. — Не смотри на меня, — пробурчала она. — Почему? Тебе не нравится? Я думал, тебе должно быть приятно, — сказал Хёнджин, услышав смущение в её голосе. Теперь он знал лазейку, как смутить Каыль. — В моих любовных советах ты больше не нуждаешься, тогда буду рассказывать тебе о том, что мне нравится в девушках. — Только не это, — сказала Каыль, растянув губы в улыбке. А ведь ей хотелось послушать, что ему нравится. — Не нужно этого рассказывать. — Это почему? Тоже смущает? Ну, тогда знай, что я очень люблю, когда девушка смущается, а ещё недавно открыл для себя, что без ума от твоих веснушек. Не замечал, что их у тебя столько. — У меня папа в веснушках да и мама тоже, — сказала Каыль. Когда они будут купаться, ей придётся надеть купальник, тогда Хёнджин увидит, что веснушки у неё есть даже на груди и животе, а ещё на коленках и бёдрах. Она задумалась об этом и не услышала его слов. Ему пришлось повторить. — А ты думала, что тебе нравится в парнях? Какими были парни, с которыми ты целовалась? — сказал он, издеваясь над ней. Каыль надела панамку и задумалась. Какими же они были? Спортсменами, высокими, с очаровательной улыбкой, но почему-то никто не научил её целоваться, а было бы неплохо. Хёнджин не был спортсменом, зато он был высоким, и улыбка у него была очаровательной, но чаще хитрой и нагловатой. Каыль схватила его за волосы и взлохматила их, чтобы он успокоился и не дразнил её больше. Хёнджин сдул упавшую на лоб чёлку. — Я буду спать на полу, — сказал он. — Там, наверно, будет номер с двуспальной кроватью. — Ага. Так и есть, — сказала Каыль, припоминая описание отеля и номера, который им отводился. — Спасибо. — Не за что. Но я всегда готов лечь с тобой, чтобы погреть своим теплом. — Жалею, что пригласила в поездку такого извращенца, как ты, — произнесла Каыль, нахмурившись. — Я не извращенец, просто люблю тебя смущать. Каыль поняла одну вещь: поездка с Хёнджином окажется куда сложнее, чем она думала. Они разгрузили чемоданы, разложили и развесили одежду по шкафчикам. Они были уже совершеннолетними, поэтому вопросов к ним не возникло, и жить вместе они могли спокойно. Однако Каыль в этом сомневалась. В день приезда они решили сходить на море. Была тёплая погода, можно было и поплавать, и позагорать на солнце. Каыль взяла крем для загара, тёмные очки, полотенца, сложила всё это в сумку. Хёнджин шёл впереди неё бодрой походкой. Он улыбался и думал о Каыль в купальнике. Он точно не удержится от какой-нибудь неловкой шутки, которая вгонит её в краску. — Иди купайся, — сказала, а будто приказала она. — А ты не будешь? — Попозже. Я хочу позагорать немного. Он думал, что она сбежит, поэтому неспеша раздевался, поглядывая на неё. Каыль сидела на песке и тоскливо смотрела на волны и на весёлых детей и взрослых, обрызгивающих друг друга водой. — Ты точно не пойдёшь? — спросил Хёнджин. — Ты какая-то грустная. — Давно не видела таких счастливых лиц, грустно стало, что в жизни не часто видишь счастье, улыбки. — Я часто их вижу. Вот сейчас на твоих губах, — сказал Хёнджин, сев перед ней на корточки. У него была загорелая кожа, красивое тело с выраженными мускулами на руках. Каыль улыбнулась. Не тому, что он сидел перед ней почти голый, а его словам. Он мог быть нормальным, когда хотел этого. — Так, я пошёл купаться. Когда вернусь, хочу увидеть тебя в суперкрасивом купальнике. Он побежал в море, вытянул руки, запрыгивая в воду, и пропал среди волн и пены. Купальник у неё был самый обыкновенный, раздельный, чёрного цвета. И что значит суперкрасивый? Опять его извращенские намёки? Каыль старалась о них не думать. Она разделась, нанесла крем на кожу и легла загорать. Её спокойствие длилось довольно долго. Она даже забеспокоилась, куда Хёнджин пропал. Подняла голову и увидела его играющим в мяч с какими-то мальчишками. Волосы у него намокли, прилипли к щекам и шее. Он улыбался и заливисто хохотал, подбрасывая мяч ребятам, а те пытались отбивать его подачи, но не у всех получалось, один мальчик чуть не плюхнулся в воду, Хёнджин подхватил его и сказал быть осторожнее. Он увлёкся игрой в мяч и не видел Каыль. Зато она его хорошо видела и понимала, что её мысли о нём были не верными. Он вернулся к ней и лёг рядом на её полотенце. Каыль поднялась, прижала коленки к груди. — Я всё видел, — сказал Хёнджин, лёжа с закрытыми глазами. Его голос был весёлым. — У тебя красивая спина, ноги, плечи, грудь. Не скрывай этого. Да, я очень люблю говорить комплименты, не удивляйся. Я говорю искренне. Ты и правда красивая. — А ты первый, кому понравились мои веснушки, — улыбнулась Каыль. Ей было приятно от его слов. — Да? Никто не замечал этих прелестных точек и пятнышек? Как? Быть того не может. Что за парни тебе попадались? — Вот так, — сказала Каыль. — Никто. Хёнджин открыл глаза и взглянул на её худую спину. У неё была спортивная фигура, грудь была маленькой, живот плоским, руки и ноги у неё были сильными, она много бегала, тренировалась, но в душе была хрупкой девушкой. Такой были две её стороны: внешняя и внутренняя. Хёнджин смотрел на её спину и плечи в веснушках. Они были не сплошного оранжевого цвета, а где-то темнее, ближе к коричневому, где-то светлее, цвета персика. И Хёнджину в голову пришла мысль, нежная и очень желанная. Откуда она вдруг взялась, он не мог объяснить. — Хочу целовать твои плечи, — подумал Хёнджин и не заметил, как сказал это вслух. Он покраснел, боясь обернуться к Каыль, ведь она наверняка слышала. Вот тебе романтика, пляж и волны. Хёнджин завернулся в полотенце и громко чихнул, почувствовав озноб во всем теле. Каыль слышала его слова, но сделала вид, что рисует палочкой узоры на песке и не обращает внимание на то, что говорит Хёнджин. Но от его слов ей стало легко на душе, будто она на мгновение обрела крылья, а Хёнджин ей показался очень красивым и милым, особенно когда он прятал нос в розовое махровое полотенце, которое принадлежало ей, а он, кажется, этого и не заметил. Хёнджин понял, какую оплошность совершил, и снял с себя полотенце. Каыль покачала головой, придержав его за руку. — Если холодно, можешь укрыться, а то вдруг простынешь, — проговорила она. Хёнджин завернулся в полотенце и подумал, что Каыль добрая, он хотел сказать ей об этом, как увидел в воздухе что-то круглое, быстро приближающееся к земле, это был волейбольный мяч, которым играли мальчишки. Хёнджин скинул полотенце, бросился вперёд, чтобы поймать мяч, летевший прямо на Каыль, но что-то пошло не так, он поскользнулся на песке, мячик ударился о землю, а Хёнджин рухнул лицом в песок, подвернув ногу. Каыль подбежала к нему, помогла подняться и убрать налипший на мокрую кожу песок. Песок был и в его волосах, Хёнджин решил окунуться во второй раз, чтобы смыть с себя следы позора. Он чувствовал себя неловко, но Каыль и не думала смеяться над ним. Она с сочувствием смотрела на него и любовалась его лицом, которое даже в крупинках песка было красивым. Хёнджин смахнул песок со своих щёк и пошёл купаться. Когда он плавал, смотрел на берег. Каыль надела платье и ждала его. Хёнджин не знал, получится ли у него заснуть ночью, ведь она будет рядом с ним, совсем рядом. Он точно что-то чувствовал к ней, но пока не понимал, что это. Он шагал босыми ногами по нагретому солнцем асфальту, от его ступней оставались мокрые следы. Хёнджин надел на спину рюкзачок, чтобы Каыль не мучалась с ним. Хёнджин посмотрел на её лицо, он не смотрел так же пристально, как в автобусе, он лишь немного повернул голову, чтобы увидеть кончик её носа, губы светло-розового цвета и большие глаза с густыми ресницами. Придя в номер, Хёнджин лёг на пол. Каыль возилась с чем-то на кухне. Она заварила чай и принесла его в комнату. — Держи, — сказала она, протягивая ему кружку. — Это чай с малиной. Хёнджин попробовал. Чай был сладким, успокаивал и согревал. Каыль сидела на кровати в обыкновенной белой пижаме с круглым воротничком. Она и не думала, что ей придётся когда-нибудь предстать перед Хёнджином в купальнике, а потом в пижаме, и уж тем более в голову ей не приходило то, что они будут спать в одной комнате. Она легла на кровать, забравшись под одеяло. Выключила торшер. Перед сном она не забыла написать маме о том, как весело они провели первый день на пляже. Мама была рада за неё. Ей нравился Хёнджин. Она говорила, что он хороший, добрый парень и замечательный друг. Каыль была с ней согласна. Он был замечательный. Даже больше, чем замечательный. Она только начинала понимать это, открывать для себя нового Хёнджина. — Ты спишь? — спросил он. — Нет. Не могу уснуть. Столько впечатлений в один день. — Ага, — произнёс Хёнджин и вздохнул. — Извини, если я что-то не то сказал на пляже. — Всё хорошо. Было приятно слышать твои слова. — Тогда я спокоен. Добрых снов, Каыль. — Добрых, Хёнджин, — сказала она, засыпая со счастливой улыбкой на губах. И всё-таки она не ошиблась, позвав его с собой. Ей предстояло узнать столько нового об этом странном, но в общем-то неплохом парне Хван Хёнджине. Каыль хотела узнавать о нём, а Хёнджин о ней, правда, он не скажет ей это. Она сама заметит, что ему с ней очень интересно.