Действительно ли они живые?

Дверцы тамбура мелодично стукались друг о друга с каждым редким, но поворотом. Вагон был полон людьми - дачники возвращаются на участки после зимовки. Все полки для багажа были забиты сумками, походными рюкзаками, пакетами и прочим бытом. В проходе стояло много тележек, которые таскали с собой пенсионеры, а большинство лавочек были заняты молодой рассадой. Деревянный вагон ЭР2 придавал некий уют. Электропоезд шёл на Запад, солнце пробивалось в салон, озаряя его ярким, тёплым жёлтым светом. Самые первые электрички на Западном в мае всегда были забиты. Это был тот самый редкий случай, когда людям приходилось толпиться в проходах и тамбурах, потому что сидячих мест уже не осталось. Много людей сходили на платформах, расположенных до станции Коченëво. Особой популярностью пользовались Шагаловский, Чик и Павино. После рабочего посёлка народу оставалось заметно меньше. На пути 3277 и 3273 километры. Сами платформы весьма примитивны и имеют лишь старые деревянные домики в качестве павильона, а на 3277 километре людей до дач с платформы увозил мужчина на лошади с простейшей каретой. После 3273 километра шла остановочная платформа Лесная Поляна, которая ещë совсем недавно была станцией. Здесь уже располагалась довольно-таки большая деревня и дачное сообщество. Людей здесь сходило много.

* * *

Резво спустившись с подножек вагона, маленькая девочка спрыгнула на платформу, неся небольшой, но забитый рюкзак на спине. За ней вышел довольно молодой отец, в руках у которого были пакеты с какой-то растительностью. Платформу мигом заполонили люди. Около лестницы всегда стояли местные бабушки, продающие натуральную молочку по довольно низким ценам. Народ частенько закупался у них продукцией по дороге к дачам. Прямо на бывшей станции стоял маленький магазинчик. В нем можно было купить что угодно, начиная от садовых перчаток и спиралей от комаров, заканчивая довольно широким выбором мороженного и свежего хлеба. Девочка, улыбаясь, смотрела на ревущий состав, уходящий в неизведанную даль. Синие волосы с красными прядями, заплетенные в две небрежные косы, колошматились от сильного ветра. Зачем-то помахав вслед электричке, она развернулась к своему отцу и довольно кивнула - теперь можно было идти к участку. По проселочной дороге шли бабушки в косынках и с большими телегами, вместе с ними шли и молодые семьи, и просто одинокие граждане. Здесь все друг друга знали, поэтому разговоров по пути было не мало. У дороги стоит довольно внушительная болотно-зелëная тяговая подстанция, зловеще гудящая круглый год, создавая, пожалуй, основной шум в такое раннее время. Вокруг было удивительно тихо, лишь гуси могли возмутиться на большую толпу людей, да петухи прокричат еле слышно где-то вдалеке. — Папа, смотри! Показав пальцем на маленького телёнка, привязанного к столбу на маленьком клочке земли напротив одной из дач, вскрикнула девчонка. — Можем подойти к нему и погладить, но только аккуратно! — взяв ребёнка за руку, мужчина осторожно подошел к животному. Телёнок оказался спокойным и очень ласковым, свободно давая себя погладить и даже напрашивался на это. Местные и городские дети его сразу полюбили. — Даш, ну пойдем уже, нам надо успеть всё сделать за два дня, завтра на обратном пути подойдем к нему снова. До последнего поворота доходило уже не так много людей, большинство, все-таки, имели дачи близко к железной дороге. За поворотом стояли огромные цистерны, которые снабжали сообщество водой в строго отведённое время. С другой стороны была полянка, на которой стояло несколько брошенных участков с покосившимися старыми, довольно страшными домиками без крыш. На въезде в СНТ стоял небольшой домик председателя. Собака, живущая у него на участке, спокойно стояла у будки и вертела головой в сторону каждого прохожего. Напротив стоял дом, где жила семья с девочкой лет шести. У них тоже была собака по кличке Муха, которой местные отдавали остатки различных супов, лепёшки и прочей еды. И вот он - скромный, но симпатичный жёлтый деревянный домик с треугольной крышей. Зайдя на участок, папа с дочкой тут же принялись осматривать его после зимовки, мало ли, что могло произойти за эти полгода. В доме также все было на месте. Единственное, что смущало, это трупики различных насекомых, а иногда даже мышей, которых можно было случайно найти внутри. Было всего три комнаты: Большая, которая включала в себя и кухню, и гостиную, и прихожую, и две спальни, в одной стоял большой раскладной диван, а в другой большая железная советская кровать с мягкой периной. Попив чай и пообедав, отец пошëл открывать сарайку и "оживлять" шланг, ведь воду должны дать уже через полчаса - надо успеть всё полить. Тут из-за забора послышался голос: — Ого, какие люди! Ну что, Тимур, рассказывай, как вы с дочкой-то живёте? — Ох, здравствуй, тëть Лена, да, вот, вроде все спокойно. Юльки хоть и нет больше, но она, вроде, с этим смирилась, большая ведь уже. Ну, а дачу бросать жалко, место ведь хорошее! Вот и стараемся её в хорошем состоянии держать. А вы как? Пока тот разговаривал с соседями о всяком, девочка старательно пыталась поймать маленькую ящерицу за домом. Живность здесь уже активно прыгала и в конце мая. Тут водились и ёжики, лягушки, и даже опаснейшие гадюки, с которыми дачники резво расправлялись с помощью топоров. А в июле здесь живут летучие мыши. Самые настоящие! И главное, что живут прямо между досок домика, вылетая из щелей по ночам. После масштабного полива всего огорода наступило время садить то, что так долго ехало из города - рассаду. Дочка изо всех сил помогала отцу, хоть и получалось у неё это плохо, но донести ведро воды из бочки она была вполне в состоянии. Как и всегда, за делами день пролетает очень быстро. Вечерело. Закаты здесь были невероятные. На розовом небе пëстрыми красно-желтыми пятнами, где-то между деревьев садилось солнце. На участках начинали разводить костры и мангалы под шашлыки либо же просто жгли мусор и траву. У кого-то даже играла музыка. Но, определённо, перебить этот шум мог очередной товарняк, с грохотом проезжающий Лесную Поляну. А их тут много было, ведь Западное направление - очень оживлённый участок Транссибирской магистрали. Когда уже совсем стемнело и не во всех домах горели окна, на небе можно было разглядеть звёзды и даже млечный путь. Здесь намного меньше источников света, нежели в городе, поэтому отсюда можно наблюдать за созвездиями и звездопадами, пик которых, чаще всего, приходится на конец августа. Поужинав и приготовившись ко сну, маленькая семья укладывалась спать. Папа старался максимально заботиться о дочери, ведь мать полтора года назад погибла в страшном ДТП. Оба оправились после этого спустя длительное время, но у отца осадок оставался до сих пор, нежели у жизнерадостной Даши. Девочка лежала на большой кровати, окружённая различными мягкими игрушками, которые всегда обитали в этом доме и никуда из него не выезжали. Кровать стояла у стены, почти вровень с подоконником, на котором давно потрескалась белая краска. Маленькое узкое окно было закрыто белëсыми кружевными шторками. После недолгого сверления взглядом потолка, она заснула без задних ног. Наступило утро. Почему-то, когда находишься на даче, всегда подскакиваешь с постели раньше обычного. Утром здесь было совершенно тихо. Лишь кукушка эхом напоминала о себе из леса или поезд прогрохочет вдалеке, постепенно удаляясь, что можно понять по звуку. Можно было заметить лёгкий туман. Открыв глаза и приподнявшись, девчонка оглянулась по сторонам. В доме было прохладно несмотря на включенный обогреватель. Надев теплые шерстяные носки, она встала и заглянула в соседнюю комнату - папа уже не спал, значит, был где-то на улице. Так и оказалось. — Выспалась? — спросил он с улыбкой. В ответ ребёнок лишь кивнул. Электричка домой была днëм, до нее оставался ровно час. Как раз вдалеке показались тучи. Практически все запланированные дела были выполнены, можно было уезжать с чистой совестью. Собрав все вещи, закрыв дом и сарайку, оба двинулись в обратный путь. К ним по дороге подтягивался народ, идущий на ту же электричку. Вдалеке послышался слабоватый гром. — Пап, ты слышал? Кажется, сейчас дождь пойдет. — Ничего страшного, главное, чтобы мы дойти до станции успели, пока не ливануло, а то всю дорогу размоет. — А если пойдет? — А если пойдет, то побежим! — Если пойдет дождь, то телёнок промокнет! — грустно глянув на мирно спящее животное, сказала Даша. — Ему не страшно промокнуть. Он давно к этому привык, не волнуйся, пусть спит. За поворотом из-за деревьев уже виднелось полотно и идущий по нему контейнерный состав во главе с зеленющим ВЛ10. А небо уже затянулось тучами. Перейдя через железную дорогу, они остановились где-то на середине платформы, все равно ехать до Главного. Многие люди сидели в бывшем здании вокзала, которое теперь было простым залом ожидания, даже билет теперь купить там нельзя. У платформы за забором были большие кусты сирени и черемухи, которые как раз во всю цвели. Не удержавшись, девочка сорвала несколько штук от каждой и крепко сжала в руке. Дождь уже начинался, когда вдалеке показался яркий свет прожектора - наконец-то электричка. — Папа! Огонёк появился! — Ну, значит сейчас уже скоро подъедет. Минутку ещё потерпи и всё. ЭТ2-020 со свистом медленно закатился на платформу. На удивление, четырёхлетняя девочка уже умела сама забираться в электричку без помощи, а платформы-то низкие. Мест внутри было немного, ведь электропоезд ехал с Чулымской. Сев у окна, отец достал книгу и принялся усердно её читать, а дочь, разувшись, встала на пластиковое жёлтое сиденье и стала смотреть в приоткрытую форточку, все ещё держа в руке букетик из сирени и черемухи с платформы. Полтора часа спустя поезд прибыл на вокзал. Он уже был полупустой, ведь многие до конечной не доезжают, им проще выйти где-нибудь на Западной площадке или на Ипподроме с Жилмассивом. Быстро покопавшись в рюкзаке и найдя там бумажку с карандашом, Даша написала на нём "Электричке" и, выходя из вагона с папой, оставила цветы с подписью на лавке. Совершая обход по составу перед загоном электропоезда в депо, помощник удивился такой находке. Забрав её с собой он вышел на улицу и показал "подарок" машинисту, на что тот улыбнулся. Двадцатый превратился в человека, он хотел поскорее убежать в депо и скрыться от холодного дождя, когда его остановил машинист. — Постой. Тут тебе оставили в вагоне — Протягивая ладонь сказал тот. — Мне? — Удивился 020, взяв в руки пару веточек черëмухи и сирени. Посмотрев на них несколько секунд, он поспешил в депо, закрывая цветы от дождя руками