Everything’s back to normal || Все вернулось на круги своя

«Призма» в безопасности. Шэдоу, используя Хаос Контроль, переместился в самое темное место, которое он может придумать, и запирает Призму за тюрьмой из глубоководных скальных структур и черных океанов, гарантируя, что, что бы ни случилось, ни Эггман, Соник или любой другой преданный своему делу суперзлодей никогда не смогут выследить ее и откопать. Закончив, он быстро возвращается в пещеру в Грин-Хилле. Мир парит вокруг него, мириады размытых цветов и ощущений, прежде чем он снова оказывается там, у зубчатого входа в катакомбы, глядя на разноцветную банду героев Грин-Хилла и Эггмана. Ему нужно это увидеть, кричит часть его, его мышцы напрягаются. Ему нужно увидеть, как они покидают пещеру, нужно увидеть, как все закончится по-другому. Потребность жалкая, неправильная и нелепая. И все же он сливается с тенями в расщелине пещеры и наблюдает, скрестив руки и потея на шее. Это не сложный бой. У Эггмана, потерявшего Призму, больше нет реальных оборонительных рычагов, и он начинает нервно брызгать отражающими атаками. М-мы же все тут друзья, не так ли? Само собой разумеется, они избивают его и выгоняют из пещеры довольно быстро. Он ухмыляется. Остальные мобианцы хлопают друг друга по рукам, кричат ​​и подбадривают, выходя из пещеры, как будто эта битва была такой же, как и все остальные, как будто одна-единственная ошибка не уничтожила их и все, что они знали в альтернативной временной линии. Шэдоу сканирует пространство между ними, чувствуя, как кровь бурлит у него под кожей, поджигая каждую его конечность, пока он, наконец, не замечает Соника, идущего позади своей команды. Живой. Целый. Он сделал это. Дыхание вырывается из него, дрожащее, плечи опускаются, кулаки разжимаются. На этот раз ему это удалось. Часть его, которая жаждала этого зрелища, немного утихает, сменяясь непреодолимым желанием уйти, чтобы никогда больше не оказаться в этой веретенообразной пещере, дрожащей от остаточной энергии Призмы. Тем не менее, Шэдоу продолжает наблюдать за ними, ожидая, пока все они не выйдут, чтобы он мог создать своего рода лавину и заблокировать это место навечно. Этого не будет не хватать. Скуление. Ухо Тени дергается от внезапного звука, а глаза резко поднимаются. Рука Соника обвивается вокруг его талии, а затем его колени внезапно подгибаются. Прежде чем Соник успевает подумать о падении, Шэдоу уже поймал его. «Уф». Глаза Соника закрываются. Шедоу просовывает руку ему под плечи, поднимая его, и еж впитывает его, навалившись всем своим весом на Шедоу, словно не в состоянии удержаться на ногах. Какого черта? Он что, получил травму во время боя? Глаза Шедоу обсматривают ежа, но там ничего нет. Никаких ран, никаких согнутых конечностей. Ничего, кроме темных, глубоких синяков под глазами Соника, вырезанных на его морде, и его опущенных век. Нахмурив брови, Шедоу замечает, как его персиковые конечности спорадически подергиваются. Тусклый гул адреналина поднимается в венах Тени. Воспоминания выступают на бис, напоминая ему о седеющей синеве и исчезающих линиях. Нет , Соник вернулся в оригинальный Грин Хилл, он в безопасности. Его тело, должно быть, все еще адаптируется к тому, чтобы снова стать целым, борется за восстановление. Это единственное объяснение. Соник поднимает взгляд и улыбается, ярко и сонно. «Ого, Шэдс. Когда ты сюда попал?» Со временем, очевидно. Соник достаточно громкий, чтобы остальные услышали, потому что лис резко поворачивается, прежде чем Шэдоу успевает ответить, навостряет уши и ахает. «Соник!» Не пролетая мимо Шэдоу, Соник отскакивает, его иглы взмывают вверх, защищаясь, и угрожают вонзить Шэдоу в лицо. «Тейлз. Не Найн». Шэдоу тихо бормочет, достаточно тихо, чтобы его услышал только Соник, и синий ёж качает головой, роняя иглы. Его выражение лица рушится, наполненное чувством вины. «Тейлз». Он шепчет, и Шэдоу смутно видит блеск влаги в его глазах. Это первый раз, когда Соник заговорит со своим братом, с тех пор как реальность сломалась. Остальная часть банды разворачивается, и буквально через две секунды Роуз уже призывает свой молот и занимает позицию для удара. «Соник! Что случилось?! Он сделал это с тобой?!» Роуз смотрит сердито, ее губы вытянуты вверх и она рычит. Шэдоу отвечает рычанием, иголки вспыхивают, а остальная часть банды тоже напрягается, принимая боевые стойки. Дураки. С одной стороны, быстрота атаки, защиты, настойчивость — это качество Роуз и ее вариаций, которым Шэдоу научился нехотя восхищаться. Но он никогда не будет сражаться с Соником, когда один из них находится в невыгодном положении. Это обман, это бесчестно, как она смеет обвинять его в этом? «Мы побьем его за тебя, Соник!» Ехидна бьет кулаками и сердито смотрит на него. Шэдоу решает, что ему больше по душе Ренегат. «Нет, нет, погоди! Это был не он!» Соник прерывает Шэдоу, лихорадочно тряся рукой. Затем он толкает Шэдоу локтем. «Не рычи, мужик!» Тень усмехается. «Она это начала!» «Соник? Ты в порядке?» Лис спрашивает с расстояния в несколько футов, затормозив. Он неловко ерзает на месте, руки робко тянутся, словно он хочет подойти к Сонику, но он этого не делает, глаза нервно мелькают на Шэдоу. Тень смотрит на него со всей своей силой и с злорадным удовлетворением наблюдает, как тот отступает. "Да, просто немного устал. Не о чем беспокоиться, приятель". Тейлз не выглядит убежденным, глаза сужаются. «Ты никогда не устаешь, Соник. Что случилось?» Соник морщится. Шэдоу смотрит на него сверху вниз, замечая напряжение в его чертах. Как они вообще собирались объяснить все произошедшее? Дни исчезли, перестали существовать. То, что они пережили, просто больше не было реальным. «Энергия Призмы была опасной», — вмешивается Шэдоу и чувствует, как Соник расслабляется, когда все взгляды устремляются на него. «Побочные эффекты включают истощение. Вот и все». Белая ложь. Он снова бросает взгляд на Соника, мутного и сгорбленного на боку у Шедоу, глаза опущены, руки дергаются, и это правда . Шедоу просто не понимает остальных побочных эффектов. «Наверное, я слишком близко подобрался к этому». Соник усмехается, с самоуничижением, которое понимают только они двое. Они обмениваются взглядами. Все вернулось на круги своя. Как будто Соник никогда не разбивал призму, страдая от последствий. Как будто вообще ничего не произошло. Руж внезапно прочищает горло, приподняв бровь. «Ладно, но что ты здесь делаешь, хён? Мы тебя не видели во время драки». «Я хотел убедиться, что эти дураки больше ничего не испортят». Черт возьми. Он перестраховался. Глаза Руж прищуриваются, брови хмурятся, а Тень отводит взгляд, избегая ее проницательного взгляда. «Ладно, тайм-аут! Перестань допрашивать парня!» — прерывает Роуз, развеивая свой молот и шагая к ним. «Давай вернем тебя домой, Соник. Что бы ни случилось, я уверена, Тейлз сможет придумать, как это исправить». Нет. Лис улыбается, кивая от восторга, его голубые глаза такие же, как у Найна. Нет. «Нет», — выдавливает из себя Шэдоу. Роуз резко останавливается, отплевываясь. «Прости?» «Ты меня слышала. Лиса ничего не сможет для него сделать», — коротко поясняет Тень. «Что?» — усмехается Роуз. «Я дам тебе знать, если кто-то и может помочь, так это он!» «Я уже знаю, как это исправить», — выплевывает Шедоу, крепче сжимая синий мех. Соник за все это время ни разу не отреагировал, отпуская колкости и раздражающие шутки, как обычно, и от этого его мех встает дыбом. «Ему нужен отдых . Вот и все». «Так что мы заберем его домой!» «Ты можешь ехать со мной в торнадо, Соник». Тейлз снова раздается позади нее, и Шэдоу едва удерживается от презрительной усмешки. Тейлз, напоминает себе Шэдоу. Тейлз не причинит ему вреда. Не то что Найн. Прежде чем Шэдоу успевает встать на дыбы и ответить, ощетинившись шипами, вмешивается Соник. «Ха, да, спасибо, приятель, но мне кажется, что если я сяду на торнадо, меня стошнит. Типа, плохо», — сонно вставляет Соник, но его глаза продолжают обшаривать землю, избегая взгляда лисы. «Не хочу испортить свой самолет». Наступает кратковременная тишина, пока мобианцы принимают неожиданный отказ. Лис, кажется, замирает на мгновение, ёрзая. Тейлз лепечет. «Ну, я могу лететь очень медленно, или Наклз может...» Шэдоу смотрит на Соника сверху вниз, и его зеленые глаза смотрят на него с отчаянием. «Я возьму его», — заявляет Тень. Неудивительно, что все выглядят где-то между шокированными и неловкими от этого предложения, за исключением Соника. Последнее, что они помнили, это то, как они вдвоём швыряли друг друга в грязь и обменивались синяками. Последнее, что помнили Соник и Шедоу, это не слишком отличалось от нынешнего затруднительного положения. «Ты... уверен?» Тейлз пристально смотрит на Шэдоу, его голос полон неуверенности, взгляд скользит по Сонику. «Не волнуйся, дружище», — невнятно говорит Соник. Шедоу удивлен, что Соник еще не потерял сознание, веки держатся открытыми лишь с небольшим усилием. «Я доверяю ему!» Дурак! Тень смотрит на него. Это определенно не помогло им сохранить нормальность. Глаза Роуз расширяются. «Что? Соник-» Улыбка Соника внезапно скручивается в болезненное рычание, когда еще один рывок сотрясает его тело, на этот раз более сильный, более резкий. Еж спазмируется, сдерживая вой. «Соник!» — восклицает группа. Шэдоу подтягивает Соника на привычную переноску, прежде чем тот успевает дважды подумать об этом. Соник не реагирует на этот жест, за исключением слабого содрогания на груди, и Шэдоу пытается не поддаваться воспоминаниям, которые приходят без приглашения, проясняет голову и напоминает себе, что это всего лишь побочные эффекты . «Мы уходим», — заявляет Шэдоу, обращаясь скорее к Сонику, чем к остальным, и начинает выходить из пещеры. Смутно он видит, как губы Руж отвисают, застигнутые врасплох так, как никогда не бывает. Она определенно ворвется в дом Шэдоу и позже устроит допрос. Роуз останавливает его на своем пути, злобно глядя на него. «Я не знаю, почему он просит тебя сделать это, но я клянусь, если ты причинишь ему боль...» «Я не буду», — уверяет Тень, даже если его слово, вероятно, ничего для нее не значит. Роуз наклоняется ближе, и Шэдоу напрягается, готовый дать ей отпор. «Все в порядке, Эми», — говорит Соник, и они оба опускают глаза. Он подмигивает. «Увидимся позже, хорошо?» Роуз может только издать звук смущенного согласия, прежде чем Шэдоу уже уезжает. Соник слабо машет через плечо Шэдоу. Дурак, думает Шэдоу отстраненно, пересматривая слова Соника. Возвращение в хижину Соника и Тейлза короткое. Соник засыпает, одна рука безвольно обвивает шею Шедоу, стараясь не попасть в иглы, голова откинута на грудь. Шедоу чувствует вибрации его дыхания и успокаивает себя через них, позволяя им погасить огонь, потрескивающий по его позвоночнику. Они выбрались. Он целый. Когда они в хижине, Шэдоу проталкивается плечом в деревянную дверь. Он проходит мимо гостиной, которая так завалена гаджетами и предметами, что выглядит так, будто ее недавно ограбили. Он подходит к коридору дверей, прямо сбоку от кухни. Там находится комната Соника, украшенная белой доской, на которой написаны некоторые неотмеченные задания, среди имени Соника, написанного жирными синими буквами. Внутри практически пусто, если не считать нескольких гантелей и стола с парой запасных перчаток. Центральным элементом, что неудивительно, является нелепая кровать в виде гоночной машины. Шэдоу вздыхает. Конечно. Соник, скорее всего, нечасто бывает в своей комнате, так как он постоянно дерется или взаимодействует с другими — логично, что там чисто, если не считать дурацкой кровати. Наверное, поэтому гостиная так разгромлена, игровой гаджет там. Он так осторожно, как только может, кладет Соника на кровать. Он замечает несколько разбросанных одеял, брошенных на раму кровати с ветровым стеклом. Развернув их, он накидывает одно на ежа. Вот, тепло. Теперь он поправится и перестанет быть таким. Шэдоу оглядывает его, хмурясь. Соник свернулся под одеялом, морщась от боли, которую он чувствует. Его рука снова дергается, за ней следует морщиться. Синева его меха и игл яркая, но взъерошенная, торчащая и умоляющая о женихе. Глубокие мешки под глазами на его морде делают его персиковый мех тусклым и бледным. Виной всему была Призма. Призма и Найн . Вот мелкий ублюдок. Двенадцать или нет, он добровольно сделал все это, вырвав энергию Призмы из тела Соника, заставив их всех смотреть, как Соник кричит и крушит машину, тело исчезает, умирает. Если бы Шэдоу мог, он бы вернулся к Гриму и пнул лису в лицо. «У меня что-то с лицом, или что?» Шедоу напрягается, сжимает кулаки и замечает, что Соник открыл глаз. На его лице самодовольная улыбка. Пойман за пялящимся. Как унизительно. «Да. Всё». Соник озорно хихикает. «Так чего ты уставился?» Было бы очень легко парировать, обмениваясь оскорблениями туда-сюда, подкалывая спор, пока он не станет жалить; пока они не подерутся или один из них не умчится, наслаждаясь погоней. Как они обычно и делали, до всей этой неразберихи. Скривив рот и сжав кулаки так крепко, что когти пронзают перчатки и впиваются в ладонь, Шэдоу продолжает смотреть, беспомощный перед его прихотями. Соник перестает хихикать и смотрит на Шэдоу, и наступает тишина, которая совсем не нормальна. Все вернулось на круги своя. Как будто ничего и не произошло. Но это было. И он и Соник — единственные, кто когда-либо это вспомнят. Ничего из этого не нормально. Тень не умеет притворяться, что это нормально. Внезапно Соник снова дергается, издавая напряженный стон. Шэдоу протягивает руку вперед, широко раскрыв глаза. «Ого, что даже? Извини, это было неловко», — неловко шутит Соник, обхватив рукой свой торс. Его нога подпрыгивает вверх-вниз, нервный тик. «Не извиняйся», — говорит Шэдоу, отступая и отступая назад. «Шаттерверс истощил тебя. Возвращайся спать». Тело Соника только восстанавливается, напоминает он себе, ему просто нужен отдых. Он пытается игнорировать наползающие на его зрение десятилетние воспоминания, проблески того, как он говорил кому-то другому не извиняться за свою болезнь. Соник машет рукой, зевая. «Ни за что, Джосе. Я даже не... даже не устал». «Меня зовут не Джосе». «Это поговорка , мужик. Я знаю, что тебя зовут не Джосе, Шэдс». «Это глупая поговорка», — рычит Тень. «А ты глупый ёж. Я спас тебя не для того, чтобы ты умер от недосыпа!» «Я в порядке, Шэдс! Боже!» — спорит Соник, потирая лицо рукой и широко распахивая глаза, словно пытаясь это доказать. «Смотри, я не сплю, я почти не устал! Я... я голоден! Вот. Ежу нужно есть, я прав? Лучше чилидог, чувак, я скучал по ним. Ни одно заведение не предлагало мне его в какой-то момент, и, честно говоря, я чуть не заплакал от вкуса, даже если он был немного соленым и пиратским. Все, о чем я мог думать после этого, это вкус чилидогов здесь, в Грин-Хилле. Все эти вкусы, все эти разные сосиски. Мужик , ты убедил меня, Шэдс! Я собираюсь пойти и купить его прямо сейчас! Или приготовить его, так как закусочная, вероятно, закрыта? В любом случае, скоро вернусь!» Соник пытается встать с кровати, его ноги дрожат, руки обвиваются вокруг тела, чтобы облегчить судороги. Он едва может держаться на ногах, веки быстро опускаются. Ладно, в эту игру могут играть двое. Шэдоу толкает Соника рукой в ​​плечо и так нежно, как только может, бросает его обратно на кровать. «Чувак, что?» Когда Соник пытается дать отпор, Шэдоу бросает ему в лицо скомканное одеяло, наслаждаясь последующим рычанием. «Я успею. Ложись». Соник скидывает одеяло на колени, таращится на него. Затем он начинает нервно смеяться. «Чт-но-ты не умеешь готовить чили-доги!» Тень закатывает глаза. «Я — Совершенная Форма Жизни, ёжик. Я разберусь » . Вот и все, больше никаких оправданий. Шэдоу отводит взгляд, даже если эта его маленькая часть вопит от мысли снова выпустить Соника из поля зрения, и идет к двери. Это не займет много времени, вытащить замороженный чилидог из холодильника Соника и разогреть его. Пару минут, и он вернется. Соник не может умереть за такой короткий промежуток времени. «... Подожди, подожди!» Соник снова садится в свою дурацкую гоночную машину, голос больше не беззаботный. Дверная ручка наполовину повернута в его руке, Тень оборачивается, приподняв бровь. «Полагаю, я немного устал», — смеётся Соник, сглатывая, нервно оглядывая комнату. Шэдоу собирается усомниться в внезапной смене мнения, когда ёж продолжает. «Ты… Ты?» Что? Тень хмурится. «Я — Совершенная Форма Жиз-» «Да, да, не нужно мне напоминать. Но даже Совершенная Форма Жизни может в конечном итоге устать, верно? Если хочешь, можешь, ну, знаешь, потратить немного времени на восстановление сил. У нас есть, э-э, свободная комната. Или ты можешь, знаешь — или, нет, божечки , это —» Соник болтает, споря сам с собой с румянцем на морде, и чешет шею. «Я просто шучу. Извини, чувак, мне кажется, я все еще немного пьян от всего этого, э-э, этого...» Они оба тревожно съеживаются. Коготь Шэдоу сжимает деревянную дверную ручку так сильно, что она трескается. Воспоминания воспроизводятся в его голове, яркие и слишком свежие. Он резко оборачивается, готовый заставить Соника сесть, пока он не разогреет эту чертову чилидог, но тот замирает. Соник быстро сглатывает, фыркая, морда еще более выбеленная, чем прежде, спутанная от пота. Рука в его иглах не может разгладить торчащие шипы обратно на место, когда они встают торчком. Шэдоу разворачивается назад, рука соскальзывает с дверной ручки. Он паникует. Он избегает сна, потому что он... боится . Глаза Шэдоу расширяются. Соник боится. «Боже, это было отстойно, да? Извини», — Соник хихикает сквозь отчаянные вздохи, его улыбка колеблется, а его гипервентиляция усиливается. «Знаешь что? Я просто сам приготовлю, эээ, чилидог. Можешь идти, Шэдс, ха, серьезно, я в порядке-!» Шедоу закрывает дверь со щелчком и возвращается, садясь на матрас. Действие заставляет Соника замолчать и смотреть на него. Хорошо, его бессвязная речь контрпродуктивна. Он тянется к скомканному одеялу на коленях Соника и наполовину набрасывает, наполовину накидывает его себе на грудь. «Иди спать», — предлагает Шэдоу тише, чем обычно, и не убирает руку с колотящегося сердца Соника. Заземление. Однажды Руж показал ему этот трюк. Синий ёжик на мгновение замешкался, широко раскрыв глаза и замерев, прежде чем постепенно снова лечь, устремив взгляд в потолок. Его рот сжимается в линию, прерывистое дыхание наконец-то успокаивается. Тепло от его кобальтового меха и вибрации его сердца достигают руки Шэдоу , и он тоже заземляется в ней. Живой, целый. Наступает спокойная и мягкая тишина, дыхание Соника становится ровнее. Солнце начало садиться, и сквозь щели в деревянных стенах и пыльных окнах проглядывает дружелюбный оранжевый свет. Остальные друзья Соника еще не вернулись в хижину Соника. Это, вероятно, будет через несколько минут. Шэдоу должен уйти. Эта мысль вызывает в нем выброс адреналина, удушающий. Рука Соника медленно опускается рядом с рукой Шедоу, он нерешительно протягивает к ней кончики пальцев, прежде чем отдернуть их. Шэдоу выдыхает и хватает Соника за руку, переплетая их пальцы. Соник сжимает когти Шэдоу, почти болезненно, словно он может исчезнуть, если ослабит силу хотя бы на мгновение. Когда Шэдоу сжимает его в ответ, в его дыхании появляется небольшая заминка, прежде чем оно наконец начинает выравниваться, возобновляя более регулярный ритм. «Я не знаю, как им сказать», — шепчет Соник через мгновение. Это версия Соника, которую он начал видеть только недавно, кобальтовый ёж за сияющей, невозмутимой улыбкой. Мысли, спрятанные в этом разуме, слова и действия, не мотивированные показом и притворством. Это кажется более реальным, чем версии, к которым привык Шэдоу. Тень молчит, побуждая его продолжать. Соник слабо смеётся, дрожа и с тревогой, и продолжает смотреть в потолок. «Это как, как будто все это... все это произошло , да? Но они ничего из этого не помнят», — говорит Соник, медленно повышая голос. «Ничего, ничего, никто из них. Ни Эми, ни Накс, ни Тейлз... Божечки, я... я даже не могу смотреть на Тейлза. Я единственный, кто помнит, как я должен сказать им, что есть какая-то... какая-то альтернативная временная линия, которая перестала существовать? Как я должен сказать им, что они перестали существовать? Из-за меня? Из-за моей глупой ошибки? Что когда я пытался спасти их, я почти... я... » Соник внезапно останавливается, челюсть сжимается и дрожит. Его грудь начинает подниматься, пальцы болезненно сжимают Шэдоу, отказываясь смотреть на него, сверкающие глаза устремлены в потолок. Я думал, ты умер, Шэдоу не говорит. Он никогда не делал звуковой удар без изумруда, зажатого в руке, не говоря уже о трех подряд. Но он сделал это, пролетая сквозь пустоту, сжимая руками увядающее тело под собой. Я думал, что не успею. Так же, как и Мария. Что-то рушится в его груди, и внезапно оказывается, что именно Тень сжимает его слишком крепко. «Ты не единственный, кто помнит, ёжик». Унизительно, как его голос немного срывается. Зеленые глаза наконец-то обращаются к нему, влажные и широкие, как тарелки. Шэдоу не может смотреть ему в глаза, отворачивается и закрывает глаза. Черт. Ужасная, напряженная пауза поглощает их на мгновение от ужасной отвратительной слабости, которой он позволил волю. Черт. Черт. Внезапно одеяла вокруг него сдвигаются, и Соник, кажется, удирает. Вытирая предательские глаза свободной рукой, готовый ударить Соника, чтобы тот заснул, Шэдоу поворачивается, чтобы посмотреть на него. Соник похлопывает по пустому месту рядом с собой, втиснувшись на одну сторону кровати. Шэдоу смотрит. «Давай», — Соник устало улыбается, шмыгая носом. Тень колеблется, неподвижная, пока Соник не тянет их за соединенные руки. Матрас скрипит, когда Шэдоу пытается втиснуться в абсурдно маленькую, глупую кровать. Они переминаются, пока голова Шэдоу не оказывается прислоненной к подушке, а Соник не оказывается у него под подбородком, напротив горла. Они остаются такими на мгновение, оба ближе, чем когда-либо прежде, и не разделяя тепло друг друга. Нерешительно, Соник перемещает свою свободную руку на поясницу Шэдоу, на мгновение останавливаясь, чтобы оценить, оттолкнет ли Шэдоу его. Когда он этого не делает, рука нежно обвивается вокруг его талии. Он не вздрагивает от контакта, как он ожидал. Соник прижимается ближе, дыхание прерывистое на его грудной мех, и проходит мгновение, напряженное, как взрыв льда в его животе, когда Шэдоу не знает, что делать. Затем Соник сжимает его руку, мягко и тепло. Так же нерешительно, Шэдоу кладет лапу на голову Соника, около его игл, и проводит по выступающим шипам, пытаясь заставить Соника разогнуться. Соник шмыгает носом, прижимая руку к спине, затем издает приглушенный звук, слезы впитываются в грудь Тени. Шэдоу сосредотачивается на ощущениях, на сдавленном, хриплом дыхании, на пальцах, скручивающих его мех. Живой, целый. Он знает, что Соник должен чувствовать это, на напряжении собственного дыхания Шэдоу, на руке на его иглах, которая давит. Он усиливает хватку, зубы сжимаются так сильно, что он может их сломать. Смех раздается в его груди между неестественными рыданиями. «Никогда не знал, что ты любишь обниматься», — бормочет Соник. Губы Шэдоу слегка кривятся. Вопреки себе он тихо смеется. «Ты хочешь, чтобы я остался или нет?»