Изумрудно-Золотой Дракон.

Барбара Болтон никогда не ожидала, что в Дретфорд придёт письмо от королевы. В письме её приглашали стать фрейлиной принцессы Хелейны. Обычно такие приглашения отправляют Старкам, как Хранителям Севера, но у них не было дочерей подходящего возраста. Хотя Барбара предполагала, что даже если бы они были, Старки никогда бы не отпустили своих дочерей в столицу. И дело было не в том, что они чего-то боялись, а в их глубоком презрении к королеве из Староместа и её старшему сыну. Принц Эйгон, несмотря на свои десять лет, уже успел прославиться на весь Вестерос. Говорят, он проявляет интерес к торговле, а его наставником является младший брат Хранителя Запада. Кроме того, принц занимается благотворительностью и успел завоевать любовь простого народа. Старки, однако, видят в этом лишь стремление к власти. Они считают, что принц снизошёл до простого народа лишь для того, чтобы получить выгоду. Также ходят слухи, что вместо того, чтобы отправить рыцаря на Стену, принц отдал его на растерзание дракону. Кроме того, есть информация о группе разбойников, которые напали на межжевых рыцарей. Половина из них была убита, а остальные якобы подверглись пыткам. Так говорят те, кто присутствовал на казни главаря разбойников. Они утверждают, что на телах этих людей не было живого места. Эти слухи ещё больше разозлили Старков. По словам лорда Старка, отец отзывался о принце Эйгоне с отвращением. - Нам не нужен принц, который пренебрегает законами, хотя чего ещё ожидать от человека, который проникся торгашеством, – говорил лорд Старк. Отец Барбары был не согласен с мнением своего господина, но он не стал высказывать свои мысли при всех. Однако в своём имении он позволил себе выразить своё мнение по этому поводу. - Старки слишком честны, и это может привести к недальновидности, – говорил отец. – Принц Эйгон не просто так занимается благотворительностью. Он явно готовит почву для своего восхождения на трон. И что-то мне подсказывает, что королева здесь ни при чём. Она никогда раньше не проявляла интереса к благотворительности, а теперь вдруг начала. Нет, здесь что-то другое. Я делаю ставку на принца. Он явно унаследовал ум своего деда. Поэтому, дочка, ты отправляешься в столицу. Постарайся сблизиться с принцессой и её братьями. Барбара не была в восторге от предстоящей поездки на Юг, но не стала перечить отцу. Собрав всё, что могло пригодиться в столице, она отправилась в путь. Дорога заняла две недели. Стражники лорда Болтона получили строгий приказ доставить его единственную дочь в целости и сохранности. Когда они добрались до Красного Замка, её передали королевским гвардейцам, а сами отправились обратно. С Барбарой остался только её личный защитник и верная служанка. До прихода королевы она успела познакомиться с другими леди, чьи отцы согласились отпустить их в качестве фрейлин. Большинство из них были с Запада, некоторые из Простора и Речных Земель. Не было только представительниц Долины (по крайней мере, среди леди), Железных островов (чему Барбара была только рада. Она терпеть не могла этих пиратов. Её отец говорил, что имея большой морской опыт, они могли бы составить конкуренцию Домам Веларионов и Редвинов, но предпочитали грабить и убивать. Мерзавцы) и Штормового Предела. Чего она точно не ожидала, так это того, что здесь будет присутствовать представительница Дорна. Однако она не стала заострять на этом внимание. Раз королева допустила это, значит, так было нужно. Кто она такая, чтобы критиковать действия королевы? Однако другие леди думали иначе. Они постоянно пытались задеть или оскорбить Фаулер, но она держалась с достоинством и не пропускала ни одной колкости. Но когда дело дошло до личных выпадов, Болтон не выдержала. Она поставила на место слишком резкую речную девицу, и взгляд Фаулер говорил сам за себя: дорнийка от неё не отстанет. Так началась дружба между этими двумя совершенно разными девушками. Когда Барбара познакомилась с принцессой, она сразу поняла, что у неё появилось ещё больше проблем. Хелейну постоянно пытались высмеять, оскорбить или задеть. И это были не только Фреи и Блэквуды, но и собственные фрейлины принцессы. Хелейна не обращала на это внимания, но Барбара не могла оставаться в стороне. Про неё могли говорить, что она холодная и не общительная, но это не значит, что она ничего не чувствует. Как старшая, она решила оберегать принцессу и неугомонную дорнийку. Их дружба стала ещё одним поводом для насмешек. Говорили, что они с Вероникой — собачки королевской сумасшедшей. Честно говоря, иногда Барбаре хотелось наброситься на всех этих людей, но её останавливало только то, что это вряд ли будет одобрено королевой. — Не обращай на них внимания, Барбара! — говорила Хелейна, переставляя бутыли с заспиртованными пауками. — Поговорят и перестанут. — Разве тебя это не задевает? — с возмущением спросила Болтон. Она не могла поверить, что кто-то может позволить себе издеваться над принцессой, не боясь последствий. — Мой брат Эйгон всегда говорил, что обращать внимание на дураков — только зря тратить время. Барбара лишь усмехнулась в ответ. Хелейна могла говорить о своём старшем брате часами. Сначала она предположила, что Хелейна собирается замуж за Эйгона, учитывая традиции Таргариенов, но её подруга опровергла эту идею. — Когда мы были детьми, отец говорил, что женит нас с Эйгоном, но он был не очень рад этой перспективе. Он всегда любил меня как сестру, и вскоре я тоже поняла, что люблю его как брата. Когда отец захотел обручить нас, Эйгон твёрдо отказался. Отец пытался настаивать, но брат стоял на своём. — И в конце концов король уступил? — спросила Вероника. — Да, но, кажется, он был сильно разочарован в Эйгоне. — Ещё бы, — заметила Барбара. — Ослушаться приказа короля... За такое принца могли сурово наказать. — Мой брат — единственный, кто может игнорировать приказы Визериса, и ему за это ничего не будет, — с гордостью произнесла Хелейна. Болтон нисколько в этом не сомневалась. Она уже много раз слышала, какой прекрасный и щедрый принц Эйгон. Как он замечательно ладит со слугами и знатью. Действительно, он со всеми ладит. Кроме неё. Барбара давно заметила, что принц старается не пересекаться с ней. А если это всё же происходит, то он сохраняет холодную вежливость. В то же время с Вероникой он всегда тепло улыбается. Барбара не могла понять, что же она сделала такого, чтобы вызвать у принца такую неприязнь. Разговор с подругами тоже не принёс ничего нового. Вероника лишь пожимала плечами, а Хель говорила, что если Эйгон её избегает, то у него есть на это причины. Хотя принцессе было грустно видеть, как её старший брат не хочет наладить отношения с одной из её близких подруг. В конце концов, Барбара устала от этой ситуации и решила сама поговорить с принцем. В конце концов, им предстоит жить под одной крышей, а значит, необходимо наладить хотя бы минимальное общение. Принца она нашла в мастерской. Хелейна рассказывала, что он часто там пропадает, когда хочет побыть в одиночестве. У дверей стоял молчаливый стражник. Он был немногим старше Эйгона, довольно симпатичный, но очень сдержанный. Хелейна говорила, что этот человек — простой наёмник, который сам напросился на службу к принцу. Он почти никогда не говорит и полностью предан Эйгону. Поскольку Барбара не знала имени этого человека, то, когда он обратил на неё внимание, она произнесла: — Здравствуйте, сир. Прошу вас, доложите обо мне принцу Эйгону. У меня к нему важное дело. Мужчина лишь кивнул и, не произнеся ни слова, скрылся за дверью. Возможно, это было и к лучшему. Барбаре было не по себе под его взглядом. Она жила в Дретфорде и происходила из семьи Красных Королей, известной своей жестокостью и холодным нравом. Однако этот мужчина вызывал у неё мурашки по коже, словно она смотрела в безжизненные глаза самого Неведомого. Барбара очнулась от своих мыслей, когда перед ней распахнули дверь. Вздохнув, она расправила плечи и вошла в комнату. Осмотревшись с интересом, она увидела повсюду деревянные подставки с картинами, наброски портретов и баночки с краской. — Вы хотели меня видеть, леди Болтон? — раздался холодный голос. Принц Эйгон, как всегда, был одет в простую рубашку и штаны, которые ему невероятно шли. Его серебряные волосы были в беспорядке, а фиолетовые глаза с интересом смотрели на неё. Однако Барбара могла заметить, каких усилий ему стоит сохранять спокойствие. Казалось, он вот-вот вскочит и убежит. Вздохнув, она поклонилась и произнесла: — Мой принц, прошу прощения за то, что отвлекаю вас, но у меня срочное дело. Её слова, по-видимому, удивили его, потому что он отложил кисть и указал на кресла, предлагая ей сесть. Когда он отодвинул одно из них для неё, Барбара слегка покраснела. Этот знак вежливости был ей незнаком. На Севере женщины считаются равными мужчинам, и те не утруждают себя такими проявлениями хороших манер. Когда Эйгон сел напротив неё, он спросил: — И что это за дело? — Оно касается нас, мой принц! — прямо ответила Барбара, чем сильно его удивила. — Леди Болтон?.. — Мой принц, я не слепая и не глупая, я прекрасно вижу, что вы меня ненавидите, поэтому я пришла узнать причину. Я ведь ничего вам не сделала. Никак не оскорбила. И... — Стоп-стоп, — прервал её принц. — С чего вы взяли, что я вас ненавижу? — А разве нет? — в свою очередь удивилась она. — Вы же постоянно избегаете меня. Хотя я не только фрейлина, но и подруга вашей сестры. Тогда как та же Вероника Фаулер прекрасно с вами ладит. Знаете, ваше поведение довольно обидно. Если я что-то сделала в отношении вас не так, то готова извиниться, но мне нужно знать, в чём я провинилась. Вам не кажется это логичным? - Я... – казалось, он был ошеломлён её словами, но ведь она говорила правду. – Пекло, приношу свои извинения, леди Барбара! Я не подумал, что своим поведением мог кого-то задеть. Вы ни в чём не виноваты. Просто... Это довольно трудно объяснить. - Так постарайтесь, – предложила она. – Уверена, я смогу вас понять. Эйгон как-то странно на неё посмотрел, но всё же сказал: - Просто внешне вы напоминаете мне одну девушку, которая была мне очень дорога. Её уже давно нет в живых, но воспоминания о ней всё ещё свежи. — Мне очень жаль, что вы потеряли кого-то дорогого вам, мой принц, но вы должны понять, что я не она. Не стоит нас сравнивать. — Барбара искренне переживала за принца, и ей было неловко, что она может вызывать у него лишь подобие воспоминаний. Почему-то ей хотелось стать ближе к нему, завоевать его доверие и стать настоящим другом. Чтобы он видел в ней не только девушку, которой больше нет. — Я тоже это осознаю и ещё раз приношу свои извинения, леди Барбара. Вы — подруга моей сестры, и я не должен был так с вами обращаться. Если вы позволите, давайте попробуем начать всё сначала и наладить отношения. — Я буду только рада, мой принц! — с лёгкой улыбкой произнесла она. — Тогда зовите меня по имени. Я Эйгон! — с улыбкой ответил он. Барбара отметила, что у него удивительно красивая улыбка. Неудивительно, что он показывает её только близким и друзьям. — Тогда и вы зовите меня Барбарой. Так началась их дружба. Постепенно Барбара убеждала Эйгона, что она — это она, а не кто-то другой. И, кажется, ей это удавалось. Высшим проявлением доверия со стороны Эйгона стал день, когда он показал ей портрет девушки, которая была очень важна для него. Этот портрет хранился в покоях принца под замком, и никто, даже его семья, не имел к нему доступа. Они даже не знали о его существовании. — Я не стал им рассказывать, — сказал Эйгон, доставая портрет. — Не хочу отвечать на неудобные вопросы, которые обязательно возникнут. Мне придётся объяснять, кто эта девушка и откуда я её знаю. Не хочу ворошить прошлое. Когда Барбара увидела портрет, она была ошеломлена. С холста на неё смотрела её собственная повзрослевшая версия. У неё были те же черты лица, те же глаза и волосы. Но на портрете девушка была одета как простолюдинка. Это означало, что она происходила из обычной семьи и каким-то образом смогла познакомиться с принцем. Барбару переполняло любопытство: где принц встретил эту девушку, как она погибла? Однако Болтон сдержала свои вопросы. Она видела, что Эйгон до сих пор страдает, глядя на портрет, и не хотела бередить его старую рану. Вместо того чтобы расспрашивать, она спросила: — Не мог бы ты написать мой портрет? Так она стала позировать для Эйгона. Их дружба становилась всё крепче, хотя иногда Барбаре казалось, что она испытывает к Эйгону совсем другие чувства. И ночь на Дрифмарке всё расставила по своим местам... Барбара и Вероника, как фрейлины принцессы, сопровождали её на похороны леди Лейны Веларион. Там они впервые увидели принца Деймона и принцессу Рейниру. Барбара сразу заметила, что будущая королева как-то странно смотрит на вдовца, но не стала акцентировать на этом внимание. Принцесса — племянница Деймона Таргариена, возможно, она просто беспокоится о нём? Как оказалось, её беспокойство было чрезмерным! Барбара крепко спала, когда её разбудил шум. Выйдя из своих покоев, она остановила первого попавшегося слугу и спросила, в чём дело. Услышав ответ, ей показалось, что её мир перевернулся. — Принц Люцерис ранил принца Эйгона. Мейстер сейчас осматривает его… Не дослушав, Барбара со всех ног бросилась к покоям Эйгона. Там уже собралась вся королевская семья, включая свиту королевских детей. Барбара заметила, что Эймонд стоит ни живой ни мёртвый, было очевидно, что он очень переживает за брата. Рядом с ним стояли Хелейна и Вероника, которые держали его за руки в знак поддержки. Королева нервно заламывала руки, её лицо было бледным, и она едва сдерживала слёзы. Рядом с ней стоял принц Дейрон, который должен был спать, но, похоже, шум разбудил и его. Узнав о ранении старшего брата, принц не захотел уходить. Недалеко от них стояли виновники произошедшего — принцы Джейкерис и Люцерис, а также принцессы Бейла и Рейна. Хотя Барбара не была в курсе событий, ей вдруг захотелось объяснить Люцерису, почему её отца называют Медленным Ножом. Её отец очень медленно снимает кожу с преступников и обучил этому своих детей. Однако порыв Болтон был прерван появлением Деймона и Рейниры. Она сразу заметила красные отметины на их шеях, и не нужно было быть мейстером, чтобы понять, чем эти двое занимались. Встретившись взглядом с Вероникой, она увидела, что подруга тоже заметила следы и полностью разделяет её отношение к происходящему. Ещё не успел остыть прах покойной, а её муж уже завёл роман с другой женщиной. И не просто с другой женщиной, а с той, у которой уже есть законный муж. - Алисента, как твой сын посмел оскорбить моих детей? — воскликнула разгневанная принцесса, когда услышала от сыновей о случившемся. - Что? — с недоумением взглянула на неё королева. Затем, не сдержав гнева, ответила: — А ты не хочешь позаботиться о здоровье своего брата? Ведь это твой сын ранил Эйгона! — Мой сын только защищался, — возразила принцесса. — От Эймонда, который лежал на песке? Твой сын пытался ранить Эймонда, и если бы не Эйгон, то я не знаю, что бы произошло. — Да как ты... Принцесса не успела высказать свои претензии, так как из покоев появился мейстер и сообщил, что рана глубокая, но не опасная. Сейчас принцу нужны покой и уход. Удовлетворенный словами мейстера, Визерис приказал всем собраться в зале Расписного Стола, чтобы выяснить, что же произошло на самом деле. Когда все собрались, Визерис строго спросил своего второго сына: — Что же произошло? Говори, Эймонд! Не успел принц произнести и слова, как королева с негодованием воскликнула: — Твоего сына покалечили, Визерис! — Это был несчастный случай, — Рейнира, заслонив собой детей, защитила их от гнева королевы. Несчастный случай? Что же произошло, что Эйгона ранили? Не только Барбара, но и остальные присутствующие хотели узнать подробности. — Несчастный случай? — переспросила Алисента с недоумением. — Как ты себе это представляешь? — Эймонд напал на моих детей. Украл Вхагар и подло оскорбил их, — бросалась обвинениями Рейнира. — Как оскорбил? — встревоженно переспросил король. У Барбары сложилось впечатление, что короля сейчас больше беспокоят оскорбления внуков, чем ранение старшего сына, который лежит в своих покоях. — Отцовство моих сыновей было поставлено под сомнение, — твёрдо произнесла Рейнира. — Что? — Визерис пришёл в ярость. — Он назвал нас бастардами, — подал голос Джейкейрис, указывая на Эймонда. — Мои дети унаследуют трон, ваша светлость, — продолжила Рейнира. — Это высшая форма измены. Я хочу, чтобы виновные ответили за свои слова! Принца Эймонда следует допросить, чтобы узнать, где он услышал подобную клевету. — Слухи? Мой сын был ранен из-за слухов?! — переспросила королева, не веря своим ушам. Болтон тоже была поражена. То есть всё произошло из-за слухов. Это как будущая королева воспитывает детей, что они ранят других людей из-за слов. — Где ты услышал эту ложь, мальчик? — потребовал ответа король. — Отвечай! Эймонд упорно молчал. Возможно, он услышал эти слова от королевы, но это было маловероятно. Насколько Барбара знала, партия Зелёных не нуждалась в том, чтобы распространять слухи о законности рождения сыновей принцессы. Слуги и простолюдины прекрасно справлялись с этой задачей. Эйгон как-то сказал ей, что простой народ любит обсуждать благородных, а затем кто-то приукрашивает, кто-то дополняет — и так рождаются скандалы. - Я требую ответа, Эймонд! — продолжал бушевать король. — Король спрашивает тебя! Однако Эймонд не успел ничего ответить, как в комнате раздался голос, которого никто не ожидал. - Может быть, тогда ты спросишь меня? — произнес знакомый голос. Барбара вздрогнула. Это был дорогой ей голос. Обернувшись, она увидела Эйгона. Он стоял обнажённый по пояс, на левом боку виднелась повязка, наложенная мейстером, которая уже пропиталась кровью. Принц держался за дверь, а за его спиной стоял обеспокоенный мейстер. — Эйгон! — воскликнул Дейрон, первым отреагировав на появление брата. Мальчик подбежал к старшему брату и обнял его за пояс. Принц в ответ обнял брата и нежно потрепал его по волосам. Хель и Эймонд, осознав, что перед ними стоит живой Эйгон, не смогли сдержать эмоций и бросились к нему, обнимая и спрашивая о его самочувствии. Последней пришла в себя королева. Она никак не ожидала, что её первенец окажется здесь. Но... Разве это имеет значение? Эйгон жив, и это самое важное. — Эйгон! — всхлипнула она и, обняв сына, заплакала. Она так переживала, что потеряет его. Мысль о том, что ей как матери придётся хоронить своего дитя, наполняла её сердце ужасом. — Всё хорошо, матушка, — тихо произнёс он, нежно проведя рукой по её спине. — Не плачь. Я живой и умирать в ближайшее время не собираюсь. — Эйгон, я требую объяснений! — воскликнул король. — Не беспокойтесь, государь, я чувствую себя хорошо. Немного беспокоят боли в животе, но ничего серьёзного. До свадьбы заживёт, — с лёгкой иронией произнёс Эйгон. Визерис, услышав слова сына, лишь нахмурился, не понимая, что тот имеет в виду. — Возможно, именно так отец должен был спросить у сына, который получил рану в живот, — предположил Эйгон. — Я пытаюсь понять, что между вами произошло... — О, тогда позвольте рассказать. Мой брат заявил права на свободного дракона. Мои племянники и кузины не согласились с этим, и между ними началась драка. Я оттащил девочек в сторону, а Джейс тем временем бросил Люку нож, которым собирались ранить моего брата. Я заслонил Эймонда и... Вот и всё. — Он украл дракона моей матери! — воскликнула Бейла, но под ироничным взглядом своего кузена сразу же замолчала. — С каких это пор дракона можно украсть? — с насмешкой спросил принц. — Запомните, не мы выбираем дракона, а они нас. Если Вхагар позволила оседлать себя Эймонду, значит, он ей понравился, и вам придётся с этим смириться. — Это не меняет того факта, что моих детей оскорбили! — вскричала Рейнира. — Да неужели? — с насмешкой ответил Эйгон, не упустив из виду следы на её шее, чем заметно напугал её. — В конце концов, это всего лишь слухи. Какой вред от слов? — И всё же это измена, — настаивал Визерис. — Я хочу знать, от кого Эймонд это услышал. — От меня, — подойдя к королю, сказал Эйгон. Визерис некоторое время пристально смотрел на сына, пытаясь осмыслить его слова. Когда же до него наконец дошло... Пощечина прозвучала как раскат грома. - Визерис! – воскликнула Алисента. – Твой сын ранен! Как ты можешь бить его! - Этот щенок мне не сын! – в ответ закричал король. – Он посмел оскорбить моих внуков. Он... Тихий смех старшего сына прервал его гневную тираду. - А-ха-ха... – принца буквально распирало от смеха. Он даже не испытывал злости на Визериса. Он вообще ничего не испытывал. Посмотрев на своего "отца", который был в полном недоумении от поступка сына, принц сказал. - Нельзя оскорбить то, что уже было оскорблено до тебя. Не я первый начал говорить, что твои обожаемые внуки – бастарды. Об этом говорят уже много лет. Слуги, менестрели, знать... Все видят правду, и только ты, словно страус, прячешь голову в песок и ничего не замечаешь. Впрочем, так даже удобнее. Избежать проблем, притворяясь, что их нет. — Хватит, Эйгон! — Визерис уже был утомлён спором, но всё же обратил внимание на странное сравнение. Позже он обязательно расспросит сына об этом. — Пришло время прекратить эту вражду. Мы одна семья. Я требую, чтобы вы принесли извинения друг другу в знак доброй воли. — Добрая воля? И это твой способ разрешения конфликта, который длится уже много лет? Добрая воля здесь не поможет. Люцерис пытался причинить вред моему брату, и я требую справедливого наказания для него. — Эйгон, — с усталостью в голосе произнёс Визерис. — Люк не осознавал, что делает. Он ещё ребёнок. Эйгон долго смотрел на отца, пока не почувствовал, как его рана открылась. Если бы не Хелейна и Эймонд, которые поддержали его, он бы точно потерял сознание от потери крови. И на что он надеялся? Что Визерис откроет глаза? Это было бы глупо! Он видит только то, что хочет видеть. А хочет он, чтобы никто не порочил репутацию его дочери. Что ж, ты сам напросился. — Я всё же надеялся, что ты станешь для нас настоящим отцом. Но я ошибался. У нас нет отца. Есть только король. — Эйгон... — начал Визерис с предостережением, но его сын не стал слушать. — Это неудивительно. Мы для тебя никто, но вот что ты должен знать. Я не могу допустить, чтобы моя сестра стала женой того, кто покушается на наших близких. А так как помолвка не была объявлена, то свадьбы не будет. — Это не тебе решать... — Я согласна с братом, — вмешалась Хелейна. — Я не выйду за Джейкериса. — Раз вы так хотите, то хорошо. Но с этого дня ваша жизнь меня больше не интересует. — А когда она тебя интересовала?.. - покидая комнату, спросил Эйгон.