Custos Cordis

Мастер Шигараки был очень странным человеком в понятии Мидории Изуку. Он появлялся достаточно редко, но когда приходил оставлял после себя какое-то странное ощущение: словно бы осадок, тёмный и тяжёлый. Но он был не только злом. Для него он так же был и почти что наставником. Он обучил его очень многому, прежде чем был схвачен и посажен за решётку. Несмотря на то, что мужчина был достаточно жестоким, он умело направлял любопытство своих преемников по пути самопознания и обучения. Благодаря ему к пятнадцати Изуку стал достаточно хорошим и опытным стратегом. Без помощи других не обошлось, но Мидория хорошо понимает, что не сможет вечно получать помощь. Хотя, тут уж как посмотреть... Ведь помощь из подсознания не считается. Его встреча с предшественниками всё-таки состоялась. Как раз в тот самый момент, когда из-за сломанных рук он на долго отключился. Только вот ограничения, существовавшие для стабилизации состояния владельца Одного За Всех больше не были активны. Если в первый раз он не мог ни говорить, ни двигаться, то сейчас всё было иначе: он свободно мог взаимодействовать с ними. — Хорошая встряска, лучше не придумаешь. — Изуку садится у стены, смотря на предшественников, которые явно растерялись от такого странного поворота событий. — Что ж. Думаю, теперь мы можем познакомиться должным образом. Меня вы все уже знаете. Я вас, как ни странно, тоже уже знаю. — Все За Одного показал тебе свои воспоминания... — первый нахмурился. Его Изуку помнил четко по первым кадрам из воспоминаний мастера: щуплый, болезненный и слабый. До поры... Он обводит их внимательным взглядом и вспоминает всё, что видел. Становится дурно. Снова. Воспоминания болезненные, но если он не сможет совладать с ними, то быть беде. Никто не ожидал, что ребёнок, которому передадут причуду окажется связан с Все За Одного. — Да. Мастер сказал, что это поможет мне понять вас лучше. Я удивлен не меньше вашего, ведь по идее ему бы забрать причуду, а не рассказывать о её прошлом, природе. Он ведь охотится за ней уже не одно поколение. — Изуку начинает бормотать, не замечая шокированных взглядов бывших носителей. — Мидория-кун. — Нана кладет руку на его плечо и Изуку вздрагивает, замирая с нечитаемым лицом. — Прости, но ты не мог бы рассказать нам больше? Он не отпирается. Рассказывает всё как есть. Упомянув и про тот случай, когда мужчина предложил ему причуду, и про все разговоры с Все За Одного. Он просто рассказывает историю своей жизни в полной тишине, а потом начинается целый гвалт. Они спорят, пытаются каждый доказать своё и молчит лишь один человек: тот самый второй обладатель. Его Изуку помнит искаженно, Все За Одного был в ярости, когда узнал о том, что младшего брата забрал ни кто иной, как он. Детали успели исчезнуть, но Изуку точно знал, что если у кого и просить совета насчёт всего этого, так это у него. Он обходит спорящих героев и садится рядом с мужчиной у стены. Молчит и просто смотрит вперёд, стараясь ни о чем не думать. Получается плохо. — Что ты хочешь от меня услышать? — голос второго тихий, но Деку чётко слышит его даже сквозь шум от других обладателей. Они словно попадают в вакуум, где есть только они вдвоём. — Вы, как и первый, видели всё. Видели, что он делал. Я не знаю, что будет дальше, но уверен, что однажды он придет и за мной. Стравит меня с тем, кто мне дорог. Скажите, тогда... Как вы тогда с ним боролись? — Нам пришлось убивать, пацан. Много. Очень много. Так много, что мне до сих пор кажется, что мои руки по локоть в крови. С этим... Монстром по другому не бывает. Возможно, он играл роль добряка какое-то время, преследуя свои цели, но что странно. Ты действуешь по-своему. Возможно, он думал, что показав тебе всё прошлое, он решит две проблемы разом: ты потеряешь веру в себя. И под гнётом ужаса сам отдашь ему причуду. Но этого не произошло. Почему? Хороший вопрос. Эти слова заставляют задуматься. Второй обладатель больше ничего не говорит, но даже молчать в его компании довольно приятно. От него исходит что-то такое, что заставляет чувствовать себя в безопасности. Он не знает, сколько проходит времени, но они приходят к единому решению как раз перед тем, как он приходит в себя. «Мы научим тебя контролировать остальные причуды, раз уж они теперь себя проявили. Но помни, что мы так же будем наблюдать за тобой.» Слова Первого набатом отдаются в ушах. Он не забывает. Тренировать причуду он решает через Райдена: полигоны, которые мужчина соорудил под землёй, подходили просто идеально. Он тратил на занятия в офисе по вечерам час и ещё пару часов на попытки совладать с причудами. Благодаря знаниям, которые он получил, азы выучить было не сложно, но он по сей день не мог контролировать их все разом. Это было слишком сложно. Но он мог использовать три причуды за раз, не вредя собственному телу и это был большой скачок вперёд. Но за всеми плюсами были и свои минусы: расслабиться было чертовски сложно. Зная о том, что за ним постоянно наблюдают, какое-то время он нервничал, но потом просто забил. Всё равно кроме него их никто не видит. — Ты в порядке? — Банджо смотрит обеспокоенно, когда он снова приходит к ним и падает на недавно появившейся девятый стул. — Конечно же нет. Это всё так странно. — Изуку трёт виски руками и выдыхает. — Я не терял сознание с того самого момента, когда мне было.... Семь или восемь лет. Я думал, что это прошло, хоть и носил с собой лекарства на всякий случай. Это не может быть связано с причудой, Йоичи-сан? — Деку переводит усталый взгляд на первого обладателя. Мужчина смеряет его задумчивым взглядом и отрицательно качает головой. — Я не чувствовал изменений, но будет действительно лучше, если тот доктор проверит тебя. Остальные кивают и Изуку уходит, потому что знает, что сейчас снова придет в себя. Так странно знать, когда очнёшься. Ещё более странно знать, что давно мертвые люди переживают за тебя так же, как и те, что окружают постоянно. Он вновь заставляет других переживать за себя... Томура об этом феномене узнал случайно. Просто однажды вошёл в комнату в тот момент, когда Изуку вел диалог с пустотой. По крайней мере так показалось ему. Пришлось объяснить. Потому что слушать ехидные подколы Банджо было выше его сил. *** Когда их стажировка подходит к концу, а Айзава объявляет о начале подготовки к культурному фестивалю, Изуку понимает, что время пришло. Пришло время рассказать Тодороки, что же произошло с его старшим братом. Он смотрит на своих одноклассников, довольно долго собирается с мыслями и потом, ближе к вечеру, зовёт Шото с собой. Они берут разрешение, чтобы покинуть академию до наступления комендантского часа и уезжают в отдаленную часть города. Это немного сместит их график подготовки, но не слишком критично, однако, Мидория знает, что потом будет не до этого. Они добираются до заброшенного высотного здания, пролезают через забор и поднимаются на самый верх, на крышу, где Изуку и останавливается почти у самого края, оперевшись руками о заграждающую железную опору. — Почему ты выбрал именно это место, чтобы поговорить? — Тодороки встаёт рядом, смотрит вопросительно и взгляд ярко-голубого глаза очень ярко напоминает Изуку о взгляде одного конкретного человека. — То, что я собираюсь рассказать, не должны слышать чужие уши. А в академии уши есть даже у стен. Я... — Мидория сжимает опору в руках и хмурится. — Знаешь, решиться на это было сложно. Ты ведь знаешь, что обстоятельства пропажи... «Смерти» Тодороки Тойи довольно болезненные, но это ещё не всё. Далеко не всё... Он зажмурился, потому что вспоминать всё, что рассказал ему Даби, болезненно, но он должен. Рассказ выходит мрачным, полным боли и Изуку кажется, что он пропускает всё это через себя, как через мясорубку. Душу рвет на куски, но он старается даже не смотреть на Шото, потому что даже стоя от него всего в нескольких шагах, он ощущал прохладу и жар одновременно. Это было не удивительно. Слушая тихий, тревожный голос, Тодороки понимал, что сейчас с ним что-то происходит. Его причуда словно бы сбоила изнутри. Внутри разгорался жар, а снаружи сковал лёд. Он не понимает, почему руки трясутся. Почему внутри так больно, словно ему ударили под дых. Когда Мидория закончил, он так и не назвал имени, но Шото понял, кто это. Ведь он видел. Видел этого человека. Он успел мельком увидеть его глаза и силу. Голубое, всепожирающее пламя. Человек, что связан с Лигой Злодеев. Человек, который буквально горел заживо. Человек, что назвал его по имени при первой встрече... Человек, чьи глаза так похожи на глаза отца и его собственный. И чьё пламя напомнило ему о том далёком ощущении. О том дне, когда горячая ладонь коснулась его головы. «Не плачь. Герои ведь не плачут, правда, малыш Шото?» Он вспоминает эту фразу только сейчас. Она вырывается из вороха неясных воспоминаний о старшем брате слишком ярко. — Тодороки-кун...?! — Изуку замирает, когда видит, что на потерянном, абсолютно шокированном лице ярким отсветом видны слёзы. — Это ведь... Он, да? — Шото не осознает, что плачет, что это не руки трясутся, а что трясет от страшного осознания его самого. Он почти падает на холодный бетон, словно подкошенный, но его вовремя ловит Мидория. — Тодороки-кун... — Тойя... — Шото тихо шепчет, низко опустив голову. Волосы закрывают его лицо, но Изуку всё равно чувствует, как намокает рукав кофты, в которую впитываются слёзы. — Он живой... Он жив, господи... Да, Шото сильный будущий герой, но он всё ещё слишком слаб эмоционально, когда дело касается членов семьи. Он не понимает, почему его так сильно колотит. Он не знает, что делать с безумной мешаниной эмоций внутри него. Сейчас ему так плохо и хорошо одновременно, что от этого странно-горького ощущения хотелось проблеваться. Он цепляется за руку Мидории крепче, потому что понимает, что сам сейчас стоять просто не в состоянии. Напряжение, в котором он жил все эти дни, наконец, растаяло. Но вместо него пришла буря, с которой он не может совладать. — Ну и что это такое? Разве герои плачут, а? Чужой голос, раздавшийся откуда-то сбоку заставляет Шото медленно поднять голову. Даби смотрит спокойно, стоя в проходе на крышу. Он не улыбается. Он смотрит чуть щурясь и что-то в этом взгляде заставляет Шото испытать облегчение. Изуку нервно переводит взгляд с одного на другого, не зная куда себя деть, но когда Даби медленно подходит ближе, совсем немного напрягается. Он не знает, что будет делать пирокинетик, но в обиду одноклассника он давать не намерен. Пироман садится напротив них, протягивает руку и аккуратно убирает слёзы с щеки. Он ничего не говорит, просто смотрит в чужие глаза до тех пор, пока Шото через силу не заставляет себя успокоиться. Но... — Герои не должны вот так реветь, ты совсем не изменился. Герои не плачут. И ты не должен. Ведь ты станешь хорошим героем, так, Шото? — уголки губ совсем немного дёргаются в едва заметной улыбке. Шото всхлипывает, кивает, пытается рукавом кофты стереть влагу с лица, но почему-то у него ничего не получается. Руки дрожат и не слушаются. Он застрял в своем эмоциональном капкане и совсем не знает, что делать дальше... — Даби... — Изуку косится чуть осуждающе, но когда пирокинетик вытягивает руки, то он аккуратно передает Шото ему. Мидория не спешит уходить, но позволяет им двоим во всем разобраться. Он уходит к лестнице, немного спускается вниз и оттуда слышит глухой протяжный вой. Он слышит, как истерика накрывает Шото, но не делает ничего. Потому что Даби с этим справляется лучше него. Он не знает, что пирокинетик говорит ему, но спустя всего полчаса всё затихает. Изуку выглядывает на крышу с опаской, но видит только, как бережно Даби поглаживает прильнувшего Шото по голове. Глаза младшего Тодороки прикрыты и издали кажется, что он спит. — Позаботься о том, чтобы до общежития он добрался в полном порядке, хорошо? — тихо просит Даби. В его глазах нет ни капли ненависти. В них огонёк чего-то теплого. Приятного. Нежного даже. Изуку знает этот взгляд. Так на него порой смотрел Томура раньше. Он подходит совсем близко и слабо приобнимает Даби за голову. — У тебя кровь пошла... — совсем тихо произносит парень, протягивая пироману салфетку. — Спасибо... И за то, что позвал сюда тоже. Думаю, без твоего вмешательства мы бы так и не поговорили. — промакивая кровь салфеткой, едва слышно шепчет Даби и после крайне аккуратно приподнимается. Уснувший Тодороки так и не просыпается даже после того, как Даби уходит. Изуку осторожно гладит его по волосам и думает о том, что, наверное, сегодня он совершил хороший поступок. Когда до возвращения в академию остаётся всего час, ему приходится разбудить Шото. — Вы ещё увидитесь, обещаю. — без слов понимает невысказанный вопрос Изуку, пока они идут обратно до станции. — Мидория... Спасибо тебе. Огромное спасибо. — тихо произносит Шото, улыбаясь слабо и действительно благодарно. В его глазах больше нет того потерянного выражения. Теперь он знает. Да, об этом ещё нужно подумать, но теперь тревога внутри него успокоилась. — Не за что. — Изуку улыбается в ответ, а потом всё-таки решается уточнить так давно мучавший его вопрос. — Что ты думаешь обо всём этом? — Не знаю. Пока не знаю. Но никому ничего рассказывать не буду. Это... Ведь можно считать нашим общим секретом? Облегчение, которое испытал Мидория, невозможно передать. Он согласно кивает и они спешат занять места в синкансэне. Когда до конца комендантского часа остаётся всего ничего, они тихо возвращаются. Гостиная уже пустует. Они пьют чай на кухне в полной тишине, каждый размышляя о чем-то своем. Когда Шото возвращается в комнату, он проверяет телефон и, конечно же, замечает новый контакт. Он подписан как «Огневорот». Губы подростка трогает лёгкая улыбка. Он должен волноваться о том, что его брат злодей, но вместо этого он рад тому, что этот болван жив. И даже поговорил с ним. Успокоил. Помог прийти в себя и начать двигаться дальше. — Я обязательно стану сильнее... Ты будешь гордиться своим младшим братом... Надеюсь.