Несчастный Демон

       Цепи. Они мешали ему убежать. Частые побои за неподчинение смутно напоминали его прошлую жизнь, где такое было частым явлением. Унижения и большой стыд, когда тебя нагло лапают за бёдра, а после втягивают в жадный поцелуй, от которого начинает тошнить. Ему было противно… но он ничего не мог сделать… Его снова ломают. Снова он будет пытаться собирать себя по кусочкам, но получится скверно, неаккуратно, слишком изуродовано.        — Хороший мальчик~        Слова людей всегда были для него чем-то больным. Плевать, сколько раз его обзывали в прошлом. Насколько он был бесчувственной марионеткой раньше… Сейчас, находясь в этом мире, он хотел лишь одного: жить вдали от проблем и быть при деньгах… Но и это с треском полетело к чертям, стоило оказаться здесь… В клетке, где каждый день нет ничего, кроме мучения.        Подъем, где если не проснёшься со словами, то обольют ледяной водой. Завтрак, где он не возьмет ни крошки, но силой заставят сожрать. Издевательства, из-за которых постепенно начинаешь терять самоуважение. Опыты, где обращаются хуже, чем с крысой. Обед ничем не отличался от завтрака. Избиение за непослушание, хотя он давно уже не показывал свой характер, запихнув в глубину своего сознания и заперев на замок. Он отомстит… Не сейчас… Потом. Тогда эти свиньи больше не будут ржать, они будут молить о пощаде монстра, что создали сами… После был ужин и работа …        Засыпать на холодном полу стало обыденностью, а понимание, что такой, как ты, никому не нужен, пришло на последнем эксперименте… Они добились успеха, создав искусственного демона, который почти потерял способность слушать свой внутренний голос или хоть как-то сопротивляться, подчиняясь чужой воле.

Сопротивление — боль. Высказывание своего мнения — боль. Пытаться кому-то помочь — боль.

       Он ненавидел боль. Старался избежать её, насколько это было возможно… Но было ещё одно позабытое, чтобы ещё больше не ранили и без того склеенный сосуд, чувство, что было намного выше смирения… Чувство несправедливости…        — Ах, ты, поганый щенок! Стоит научить тебя хорошим манерам!~ — сказал мужчина, напоминающий жирную свинью, которая уже не может им насытиться, поэтому переходит к более жестоким играм…

***

       Кейл медленно открывает глаза, встречая потолок, который говорит, что эти времена давно прошли, и их стоит уже забыть. Холодный пот крупными каплями скатывался со лба. Всё тело мелко дрожало. Страшно… Настолько страшно, что он не замечает, как в уголках глаз появляются слёзы. Дыхание сбито, а чувство одиночества окончательно пытается добить и без того вымученный временем разум.        Вдруг он чувствует на своей голове чью-то лапу. Посмотрев в ту сторону, он видит Дракона, который гладит его по голове, но его голубые зрачки предательски дрожат, выдавая переживание и страх.        — Человек… Ты как? — он спрашивает тихо, почти шепотом, но бывший дворянин, который не успел насладиться роскошной жизнью, прекрасно услышал.        — Нормально… — отвечает Кейл, пытаясь улыбнуться, чтобы тот сильно не переживал, но Дракон, убирая с головы лапу, прикрывает рот. [Не надо… Не притворяйся, что всё хорошо]        — Но… [Ты плакал во сне… Кричал, зовя на помощь… Но после ты поджал к себе колени и молил, чтобы тебя поскорее прикончили, дабы закончить эти страдания и бесконечную боль…]        Кейл ничего не ответил. Он не мог сказать, что был слаб по сравнению с этими детьми. У них ещё был этот сильный огонь в глазах, который говорил за них, что они желают жить. Вот только у человека он давным-давно потух, и в его глазах блестели лишь осколки его сломленной души.        — Мне надо побыть одному, — сказал Кейл, вытирая ещё непролитые слёзы. Он наконец-то заметил, что его щеки уже щипали, а сам выглядел наверняка не очень хорошо.        — Поправляйся, человек, — сказал Чёрный Дракон со слабой улыбкой, покидая комнату.        — Как он? — спросил Хонг, что стоял прямо за дверью, но так и не решился войти. Кейл говорил, что пока он в облике демона, к нему лучше не подходить, неважно, что произойдёт… никогда… ни при каких обстоятельствах…        — С ним всё хорошо, но… он выглядит очень уставшим и потерянным, — ответил Дракон, смотря в сторону.        Он не может забыть тот взгляд. Взгляд, означающий, что ты никому не нужен. Взгляд человека, находящегося там, где все только и ждут, когда ты сломаешься. Это было отвратительно.        Маленький Дракон помнил этот взгляд очень хорошо, ведь увидел однажды свои глаза через отражение в осколке зеркала. Он уже был достаточно потрепанным, но мог видеть свои глаза, где огонёк жизни почти затух… Вскоре он и вправду исчез, сменился отмщением вперемешку с саморазрушением… но его спасли. Вытащили из пучины отчаяния, находясь в которой, он верил, что его никогда не поймут. Ни у кого не было такой тяжелой судьбы, как у него. Однако сейчас дракон не был в этом уверен.        Что скрывает этот человек за своей улыбкой? Почему он пытается улыбаться им? Чтобы не волновались?        Вероятно. Но что, если это не так, и он улыбается, потому что грустно? Потому что уже нет сил держать эту грусть, но он смеётся, давясь противными чувствами, что медленно разъедают его сознание… в полном одиночестве…        Из размышлений Дракона вырвали слова Он, которая решила пока дать Кейлу время побыть одному. Он хотел оспорить её решение, но не стал. Даже если бы он и выиграл спор, то ничего не смог бы сделать, кроме как беспомощно смотреть на человека, и это ему совсем не нравилось.        Неважно, что они познакомились лишь пару дней назад. Плевать, что он сейчас поступает неразумно. Он уже решил, что останется рядом с человеком, и он сдержит своё слово.        Войдя обратно в комнату спустя некоторое время раздумий, Чёрный Дракон заметил, что Кейл уже не лежал в постели, а сидел, поправляя пенсне, и читал книгу. Он сменил повязки, но от синих глаз не ускользнуло обработанное лицо. Раньше повязок на нем было поменьше. Под глазами были привычные синяки, которые так не нравились дракону, но, с другой стороны, он понимал, что от кошмаров так быстро не избавиться.        Они всегда будут преследовать и терзать душу, и единственное, что остаётся, это быть рядом в эти моменты и оказать всевозможную поддержку.        — Можно я побуду рядом с тобой? — Дракон застенчиво отвёл взгляд.        Не так он хотел начать разговор, но всё же он хотел немного узнать про этого человека. Пусть и не словами, но ведь не раз бывали ситуации в книгах, где тишина говорила намного больше, чем слова, не так ли? Стоит попробовать.        — Как хочешь, — ответил тот, не отвлекаясь от книги. Расслабленный, но внимательный взгляд пробегал по строчкам, чем заставил глаза Дракона невольно засветиться в интересе.        — Что читаешь? — спросил он, приземлившись на колени.        Дракон боялся, что человек может прогнать его, особенно когда заметил направленную на него руку. Он зажмурил глаза, проклиная своё поспешное решение, но после почувствовал расслабленные поглаживание по спинке.        — «Проклятие мертвых роз» — ответил Кейл, посмотрев на Дракона с теплотой, на что последний застенчиво отвёл взгляд. — Если хочешь, то могу прочитать вслух.        — А можно? — явно заинтересовавшись, спросил Дракон, посмотрев на Кейла, который от этого тихо посмеялся и погладил по голове.        — Почему бы и нет? — ответил он, а после перевел взгляд на книгу и стал читать.        Чёрный Дракон услышал ровный и спокойный, пропитанный легкой хрипотой голос своего человека. Ему не нравилась история, а взгляд застыл на Кейле, который, не замечая этого, продолжал читать. Вскоре дракон погряз в мир сновидений с легкой улыбкой на устах.

***

       — Ты уверена, что он здесь? — не веря, спросил Чхве Хан, который перестал узнавать лес, где пытался выжить всеми силами.        Они без особых трудностей дошли до черного особняка, что и было странно. Обычно чем ближе подходишь к чаще, тем сильнее там обитают монстры, которые уничтожают всё, что попадалось им на глаза. Однако весь этот путь они прошли спокойно, и если им попадался монстр, то он старался всеми силами скрыться.        — Да, — твёрдо сказала Розалин, а после, заметив замешательство мечника, достала из кармана черное перо. — Из-за этого мы и прошли сюда без проблем, не потратив время на бессмысленные сражения.        — Это перо Демона? — спросил Рон, у которого язык не повернётся назвать того снова Молодым Господином.        Впервые он почувствовал вину за то, что посмел оставить своего Господина. Хоть он всегда был человеком, который принимал рассудительные и выгодные для себя решения, но, кажется, сейчас от былой уверенности не осталось и следа.        Бикроса тоже одолевали сомнения, однако он не привык их озвучивать. Он знал, что отец винит себя в своём решении, но ничего не сделает, ведь сам был не лучше. Они пришли в дом графа только благодаря покойной графине, что являлась родной матерью Кейла. Она была сказочно красива, умна и умела к каждому найти подход…        Её сын же, кажется, кроме красоты, ничего не перенял… Но даже так им надо было присматривать за этим маленьким хамом… Однако стоит отметить, что несмотря на свой поганый характер, он никогда не поднимал ни на кого руку, и, даже если был вдребезги пьян, всё, что он мог сделать, — словесно послать всех и вся нахуй и уйти к себе домой, где на следующий день его будет ждать сильное похмелье…        Вот только та встреча… Заставила сомнение поселиться в их сердцах. Они уже не могли назвать его хамом, ведь тот, несмотря на привычную наглость, говорил всё по факту. Уверенный, хладнокровный и предательски спокойный… От этого взгляда хотелось почему-то бежать без оглядки, лишь бы не встретиться с ним снова…        Но в итоге они стоят у дома, где в последние года обосновался их прошлый и последний Молодой Господин.        Волк же старался не издавать лишних звуков, но был почему-то взбудоражен встречей с демоном. «Наверное, это из-за того, что мы оба отвергнутые» — пронеслось у него в голове, а после сердце упало в пятки, стоило волшебнице постучать в дверь. Эхо тихо разлетелось по дому, а лес, что до этого бушевал жизнью, затих, словно они сделали нечто запретное.