Эхо вдохновения

Лунный свет едва проникал через узкие окна кухни, разливаясь на потрескавшемся каменном полу. Сокджин, худощавый юноша с усталым, но светлым лицом, осторожно накладывал тесто на металлический противень. Его тонкие пальцы двигались ловко, несмотря на грубую работу, к которой он был приучен. – Жак, держись подальше от Люцифера, – сказал он, бросив взгляд на двух мышей, устроившихся на краю стола. Жак, более смелый из двух, встряхнул усами и кивнул, как будто понимал. – И ты, Гас, не вздумай таскать муку, пока я не закончу. Ты опять весь в ней окажешься, – добавил Сокджин с легкой улыбкой, коротко выдохнув, словно смех стал для него чем-то недозволенным. Гас, полный мышонок, пискнул в знак согласия и, почесав пузо, спустился на пол. Но их маленький переполох привлек внимание не того, кого нужно. Сверху, на полке, замер Люцифер – черный кот с янтарными глазами. Его хвост нервно подрагивал, когти скребли по деревянной поверхности. – Только попробуй! – Джин резко обернулся, схватив полотенце, и взмахнул им, отпугивая кота. Люцифер издевательски мяукнул и, развернувшись, прыгнул обратно на подоконник. – Наглец, – пробормотал Джин, возвращаясь к тесту. Внезапно дверь распахнулась, и в кухню вошел Сынхун, его старший сводный брат, в сопровождении Квонбина. Они были как две стороны одной монеты – один всегда с притворной любезностью, другой с открытой жестокостью. – Сокджин, ужин готов? – начал Сынхун, скрестив руки на груди. Его глаза, холодные и расчетливые, пронзали, как лед. – Почти, – коротко ответил Джин, не отрываясь от работы. – Почти? – переспросил Квонбин, усмехнувшись. – Как ты медлителен. Ты ведь не хочешь, чтобы мать рассердилась? Джин стиснул зубы, но продолжал месить тесто, стараясь не показывать своего раздражения. – Я всё успею, – спокойно сказал он. Сынхун хмыкнул, подойдя ближе. Он провел пальцем по деревянной столешнице и посмотрел на пыль, оставшуюся на его коже: «У тебя руки не доходят до уборки, да? Может, добавить тебе ещё пару дел? Окна давно не мылись. А камин? Ты чистил его?» Квонбин расхохотался, хлопнув брата по плечу: «Вот ведь золотые руки у нашего Сокджина, правда? Всё делает, всё терпит». Джин остановился, но только на мгновение, затем вытер руки о фартук и молча посмотрел на братьев. Он не привык отвечать, зная, что любой протест лишь ухудшит его положение. Но внутри него разгорелся маленький огонь – слабый, но упрямый. – Если вы закончили, я продолжу, – сухо сказал он, встретив взгляд Сынхуна. Это был не вызов, а тихое, но твёрдое заявление. Сынхун удивленно поднял бровь, но, не найдя, за что зацепиться, только хмыкнул. – Не вздумай опозорить нас перед гостями, – сказал он на прощание, уходя. Квонбин последовал за ним, бросив на Джина ещё один насмешливый взгляд. Когда дверь захлопнулась, Джин позволил себе короткий вздох облегчения. На столе снова показались Гас и Жак, как бы утешая его. – Ну что, друзья, у нас ещё полно работы, – сказал он, снова принимаясь за тесто. Маленький мир Джина – кухня, мыши и даже вечная угроза Люцифера – был единственным, что он мог назвать своим. И несмотря на все трудности, он всё ещё находил в этом уголке утешение. ……………….. В просторном зале дворца, украшенном золотыми гирляндами и цветочными композициями, король восседал на троне, внимательно глядя на своего сына. Принц Чонгук, одетый в парадный костюм, казалось, с трудом скрывал скуку. Он был красив – чёрные глаза, слегка растрёпанные волосы, а осанка словно вырезана из мрамора. Но что-то в его взгляде выдавало раздражение. – Сын мой, – начал король, облокачиваясь на подлокотник трона. Его голос звучал торжественно, но в нём угадывалась нетерпеливость. – Я хочу видеть тебя женатым. Твоя обязанность – выбрать достойную пару. Чонгук поднял глаза на отца, его губы дрогнули в легкой усмешке: «Отец, вы уверены, что бал – лучший способ найти… любовь?» – Любовь? – король махнул рукой, словно отгоняя ненужную мысль. – Это вопрос не только любви, но и долга. На балу соберутся лучшие девушки и юноши королевства. У тебя будет выбор. Принц не ответил. Он отвернулся к окну, глядя на город, утопающий в вечернем свете. Его мысли витали далеко от бала и громких празднеств. – Чонгук, – голос короля стал строже. – Ты знаешь, сколько мы вложили в организацию этого мероприятия? Ты должен проявить уважение. Принц наконец кивнул, хотя в его взгляде все еще читался протест: «Как пожелаете, отец. Я приду на бал». На следующее утро в королевстве началась суета. Глашатаи на лошадях разъезжали по деревням и городам, громко зачитывая королевский указ: «Всем достойным юношам и девушкам предписывается явиться на королевский бал! Его величество король ищет пару для принца Чонгука!» Весть быстро разлетелась, доходя до самых отдалённых уголков. Семьи спешили готовить лучших своих представителей: чистили костюмы, шили платья, искали украшения. Когда эта новость дошла до замка леди Пак, её глаза засверкали, как у кошки, увидевшей мышь. – Это шанс для нас, – сказала она, обратившись к своим сыновьям. – Если один из вас сумеет впечатлить принца, наша семья поднимется до невиданных высот. Сынхун и Квонбин, сидя на мягких диванах, лениво улыбались. – Разумеется, принц выберет меня, – заявил Сынхун, поправляя свои волосы. – А вот и нет, – вмешался Квонбин. – Ты слишком высокомерен. Принц предпочтет кого-то с моими качествами. Сокджин стоял в углу комнаты, стараясь оставаться незаметным. Но слова о бале разбудили в его сердце робкую надежду. Он знал, что его не позовут, но мысль о том, чтобы увидеть принца хотя бы издалека, зажгла в нём желание попытаться. – А ты, Сокджин? – вдруг повернулась к нему леди Пак с притворной добротой. – Тоже мечтаешь о бале? Он поднял глаза и тихо ответил: «Я… думал, это приглашение для всех». Квонбин рассмеялся, откинувшись назад: «Ты? На балу? Представляю, как принц выбегает от страха, увидев тебя в этих лохмотьях». – Достаточно, Квонбин, – перебила его леди Пак, в её глазах блестел холод. – Сокджин, у тебя слишком много обязанностей, чтобы думать о балах. Мы не можем позволить себе роскошь терять ещё одну пару рук. Сокджин опустил голову. – Да, мачеха, – едва слышно произнёс он. Но в ту ночь, когда вся семья уснула, он открыл старый сундук в своей комнате. Там лежал костюм его отца – единственное, что осталось от прежней, счастливой жизни. Джин осторожно провёл пальцами по ткани и сжал её в руках. – Если я починю его, – сказал он самому себе, – я смогу хотя бы попытаться. Но его надежды быстро развеялись. Леди Пак, узнав о его намерениях, улыбнулась с притворной мягкостью и подбросила ему столько дел, что даже сам Люцифер не успел бы справиться. – Сокджин, не забудь подмести двор, помыть окна в северной башне и начистить серебро, – напомнила она, выходя из кухни. Сынхун и Квонбин не упустили возможности добавить к этому список своих требований. – И зашей мне камзол! – крикнул Квонбин из зала. – А мой сапог подлатаешь? – с насмешкой добавил Сынхун, бросая в его сторону стоптанный ботинок. К вечеру Сокджин едва стоял на ногах, но, вернувшись в свою маленькую комнату, он увидел нечто удивительное. На кровати лежал костюм – аккуратно зашитый, украшенный бусами и поясом. – Что это?.. – Джин прикрыл рот рукой, глядя на результат кропотливой работы своих друзей. Жак и Гас стояли рядом, гордо взмахивая хвостами. Птицы щебетали в углу, будто поздравляя его. – Вы… вы сделали это? – Джин с трудом сдерживал слезы. Жак подбоченился и вытянул лапку, словно говоря: «Конечно, мы это сделали!» – Спасибо… Спасибо вам всем, – прошептал он, прижав костюм к груди. Когда часы пробили девять, Джин был готов. Он вышел в прихожую, где леди Пак и её сыновья уже заканчивали приготовления. – Ты куда собрался? – спросила она, прищурившись. – На бал, – твердо ответил Джин, стараясь не показать своего волнения. Но сводные братья сразу заметили бусы и пояс. – Это мои! – выкрикнул Квонбин, указывая на блестящие детали. – Как ты посмел взять наши вещи! – Сынхун подошел ближе, его лицо покраснело от злости. Прежде чем Джин успел объясниться, они набросились на него. Бусы порвались, рассыпаясь по полу, ткань костюма была разорвана. – Так будет с каждым, кто вздумает выставить себя лучше нас, – сказала леди Пак холодным голосом, отворачиваясь. Джин не выдержал. Он выбежал из замка, слезы катились по его щекам. В саду, у старого дуба, он опустился на колени, закрыв лицо руками. – Почему? Почему я не могу просто быть счастливым? – шептал он сквозь рыдания. Внезапно свет заполнил сад. Джин поднял голову и увидел фигуру в блестящем платье. Женщина с сияющим лицом улыбнулась ему. – Не плачь, дорогой мой. Я здесь, чтобы помочь тебе, – сказала она теплым голосом. – Кто вы? – удивленно спросил Джин, вытирая слезы. – Твоя фея-крестная, – ответила она, поднимая волшебную палочку. – И мы еще успеем на бал. Сокджин изумленно смотрел, как вокруг него происходили чудеса. Оранжевая тыква, стоявшая у края сада, превратилась в изящную карету. Жак, Гас и две другие мыши стали величественными лошадями. Старый конь Майор смахнул с себя пыль и стал гордым кучером. А Бруно, его преданная ищейка, превратился в элегантного лакея. – Но... я не могу пойти в этом, – смущенно сказал Джин, глядя на разорванный костюм. Фея-крестная только рассмеялась и взмахнула палочкой. На Сокджине появился мерцающий костюм, идеально подчеркивающий его стройную фигуру. На ногах засияли хрустальные ботинки. – Вот теперь ты готов. Но помни, Джин, – строго добавила она. – Волшебство исчезнет с последним ударом полуночи. Джин кивнул, глядя на свою преобразившуюся внешность. Он чувствовал себя другим – уверенным, красивым, достойным. – Спасибо, – сказал он, садясь в карету. И с этим он отправился навстречу своей судьбе. ………………. Свет огромных люстр озарял бальный зал, наполняя его блеском золота и шелка. Сокджин стоял у входа, чувствуя, как его сердце бешено колотится. На нём был мерцающий костюм, подаренный феей-крёстной, а хрустальные ботинки блестели, будто сотканы из света. Он сделал глубокий вдох, перешагнув порог. Все взгляды мгновенно обратились к нему. Шёпот покатился волной, но Сокджин держался прямо, будто ничего не замечал. Леди Пак, сидевшая в уголке зала с сыновьями, заметила его. – Кто это? – спросила она, нахмурившись. Её взгляд изучал каждую черту незнакомца. – Наверное, какой-то принц из дальних земель, – лениво сказал Сынхун, заворожённо глядя на блестящий костюм. Квонбин фыркнул: «Слишком красив, чтобы быть просто принцем». Леди Пак прищурилась, её губы поджались. – В нём есть что-то... знакомое, – пробормотала она, но не могла точно понять, что именно. Тем временем принц Чонгук, стоявший у трона, почувствовал, как его взгляд невольно тянется к Джину. Его сердце пропустило удар. Это был не просто гость. Это был кто-то особенный. Чонгук, не теряя времени, решительно направился к незнакомцу. – Добрый вечер, – сказал он, подходя ближе. Его голос был мягким, а глаза светились неподдельным интересом. Сокджин замер, но затем склонил голову: «Ваше высочество». – Вы выглядите так, будто пришли сюда из сказки, – добавил Чонгук с лёгкой улыбкой. – Позволите танец? Сокджин застыл на мгновение, но потом протянул руку: «С удовольствием». Король, наблюдавший за происходящим с высоты своего трона, удовлетворённо кивнул. – Герцог, – обратился он к седовласому мужчине рядом. – Убедитесь, что никто не мешает моему сыну и его спутнику. Герцог поклонился и тотчас отправился исполнять приказ. Чонгук и Джин кружились в вальсе, их движения были гармоничны, как будто они танцевали вместе всю жизнь. Джин чувствовал, как тепло руки принца передаётся через ткань его перчатки, а сердце стучало так громко, что, казалось, его могли услышать все вокруг. – Я никогда раньше не видел вас при дворе, – сказал Чонгук, глядя прямо в глаза Джину. – Я... нечасто бываю в таких местах, – уклончиво ответил Джин, стараясь скрыть своё волнение. – Жаль. Если бы я встретил вас раньше, этот бал был бы мне не нужен, – произнёс принц с притягательной улыбкой. После танца они вышли на террасу, чтобы подышать свежим воздухом. Лунный свет освещал сады, и Чонгук предложил прогуляться. Джин колебался, но теплота в голосе принца и нежный взгляд заставили его согласиться. Они медленно шли по гравиевой дорожке, окружённой цветущими розами. – Почему вы всё время молчите? – вдруг спросил Чонгук, останавливаясь. Его взгляд был глубоким и проницательным. – Я... просто не знаю, что сказать, – признался Джин. Принц чуть приблизился: «Тогда не говорите. Иногда тишина говорит больше, чем слова». Сокджин почувствовал, как рука принца осторожно касается его ладони. Их пальцы переплелись, и чуткость этого простого жеста затопило его душу. Но внезапно раздался удар часов. Полночь. Сокджин резко отдёрнул руку и оглянулся на дворцовые часы. – Мне нужно идти, – сказал он, пятясь. – Постойте! – Чонгук схватил его за руку. – Я даже не знаю вашего имени. – Простите, – выдохнул Джин, отстранившись. – Я должен… Он развернулся и побежал, не дожидаясь ответа. – Подождите! – закричал Чонгук, но Джин уже исчез в толпе. Когда он спускался по дворцовой лестнице, один из хрустальных ботинок соскользнул с его ноги и остался лежать на ступеньке. Джин обернулся, но не посмел вернуться за ним. Он услышал крики стражников и, не останавливаясь, бросился в карету. С последним ударом полуночи всё волшебство исчезло. Карета снова стала тыквой, лошади – мышами, а сияющий костюм – разорванной одеждой. Джин, тяжело дыша, спрятался в лесу вместе со своими друзьями. Он опустился на траву, глядя на небо. В руке он сжимал второй хрустальный ботинок, который каким-то чудом остался у него. – Он никогда не узнает, кто я, – прошептал Джин, утирая слезы. ……………….. В тронном зале дворца напряжение было почти осязаемым. Принц Чонгук стоял перед королём, его взгляд был решительным, а голос – твёрдым. – Я не женюсь, отец, – сказал он, глядя королю прямо в глаза. – Не женюсь ни на ком, кроме того, кто потерял хрустальный ботинок. Король нахмурился, но, видя, что его сын непреклонен, тяжело вздохнул. – Хорошо, – проговорил он после паузы. – Герцог! Седовласый герцог выступил вперёд, поклонившись: «Ваше Величество?» – Отправляйтесь во все уголки королевства, – приказал король. – Примерьте ботинок каждому юноше, пока не найдёте того, кому он подходит. – Слушаюсь, Ваше Величество, – ответил герцог, кланяясь. В замке леди Пак новость о поисках разнеслась мгновенно. Сводные братья, узнав о шансах примерить ботинок, не могли скрыть восторга. – Представляешь, если он подойдёт мне? – хвастался Сынхун, изучая свои ноги. – Бред! Принц выберет меня, – возразил Квонбин, толкая брата локтем. Сокджин, услышав разговоры, едва удержал поднос с посудой. Его сердце колотилось в груди. – Принц… – прошептал он себе под нос. Но его размышления прервал голос леди Пак. – Сокджин, – позвала она с подозрительной улыбкой. – Что это ты там напевал? Джин резко замолчал, осознав, что невольно начал напевать вальс, который играл на балу. Леди Пак сузила глаза. – Так значит, это был ты, – произнесла она с ледяным спокойствием, от которого Джина пробрал холод. – И ты думал, что можешь затмить моих сыновей? Прежде чем он успел что-либо сказать, леди Пак схватила его за руку и потащила вверх по лестнице. – Ты останешься здесь, пока всё не закончится, – прошипела она, запирая Джина в комнате на чердаке. Когда герцог прибыл в замок, леди Пак торопливо вывела своих сыновей в гостиную. Сынхун и Квонбин усердно пытались натянуть ботинок, но безуспешно. – Очевидно, это просто не мой размер, – оправдывался Сынхун, потея от усилий. – Может, он уменьшился? – предположил Квонбин, вытирая лоб. Тем временем Жак и Гас, наблюдая за происходящим из укрытия, заметили ключ, висящий на поясе леди Пак. – Надо вытащить Джина, – прошептал Жак, подталкивая друга. Они осторожно подобрались к креслу, где сидела леди Пак, и стащили ключ. Но как только они побежали к лестнице, Люцифер выскочил из тени, перекрывая им путь. Мыши замерли, но тут на помощь прилетели птицы. Они закружились вокруг Люцифера, отвлекая его, пока Бруно, старый пёс, не ворвался в комнату с грозным рычанием. Люцифер отступил, и Жак с Гасом бросились к чердаку. – Джин! – закричали они, протягивая ему ключ. Джин быстро открыл дверь, поблагодарил своих маленьких друзей и помчался вниз. В это время герцог уже собирался уходить, разочарованный неудачей. Но тут в дверях появился запыхавшийся Джин. – Подождите! – крикнул он. Все обернулись. Леди Пак побледнела, а Сынхун и Квонбин застопорились. – Ты? – произнесла леди Пак, её голос дрожал от гнева. – Ты опоздал. – Герцог, позвольте мне примерить ботинок, – попросил Джин, шагнув вперёд. Герцог улыбнулся, но, прежде чем он смог передать ботинок, паж, стоящий рядом, споткнулся. Ботинок вылетел из его рук и с глухим звуком разбился на тысячи осколков. – О, какая жалость! – воскликнула леди Пак, изображая горе. Но Джин спокойно достал такой же ботинок из-за спины: «Не волнуйтесь, у меня есть другой». Зал замер. Герцог взял ботинок, опустился перед Джином на одно колено и аккуратно надел его на ногу. Ботинок подошёл идеально. – Это он, – объявил герцог, вставая. Леди Пак ахнула, а её сыновья переглянулись в шоке. – Немедленно отвезите его ко дворцу, – сказал герцог, торжественно поклонившись. Джин улыбнулся, его сердце наполнилось радостью. Он знал, что впереди его ждёт встреча с Чонгуком и, возможно, начало новой жизни. ……….. Когда карета остановилась у королевского дворца, Джин нервно посмотрел на высокие ворота. Он чувствовал, как его сердце замирает в груди. Герцог открыл дверь кареты и протянул ему руку. – Ваше время пришло, юноша, – мягко сказал он. Джин глубоко вдохнул и ступил на мраморные ступени дворца. Принц Чонгук стоял в тронном зале, пытаясь скрыть нетерпение. Каждая минута ожидания казалось вечностью. Но когда двери распахнулись, и Джин вошёл, его сердце мгновенно узнало его. – Это ты, – прошептал Чонгук, не веря своим глазам. Джин остановился, встретившись с взглядом принца. Его глаза засветились счастьем. – Да, это я, – ответил он, голос дрожал от волнения. Чонгук подошёл к нему, его шаги были быстрыми, а улыбка – широкой. Когда он оказался перед Джином, он не удержался и крепко обнял его. – Я боялся, что никогда не найду тебя, – сказал принц, глядя ему в глаза. – А я думал, что это была просто мечта, – прошептал Джин. – Тогда пусть эта мечта станет реальностью, – сказал Чонгук, беря Джина за руки. Он опустился на одно колено и достал кольцо с сапфиром, которое носил с собой с бала. – Ты станешь моим супругом? Джин покраснел, его глаза наполнились слезами. – Да, – ответил он, не колеблясь. …………….. Свадьба была самой великолепной в истории королевства. Цветы украшали дворцовый сад, где проходила церемония. Солнце сияло, а нежный ветерок наполнял воздух ароматами роз. Джин стоял в белоснежном костюме, украшенном серебряными нитями, а Чонгук – в королевском наряде, который подчёркивал его достоинство и красоту. Когда они обменялись клятвами, Чонгук взял лицо Джина в свои ладони и нежно поцеловал его. Аплодисменты гостей заполнили сад, но для них в этот момент существовал только их собственный мир. Король, наблюдая за своим сыном, вытер слезу радости. – Они нашли друг друга, – сказал он герцогу. Праздник продолжался до глубокой ночи. Гости танцевали, смеялись и наслаждались лучшими яствами королевской кухни. Жак, Гас и другие друзья Джина тайком пробрались на кухню, чтобы тоже отпраздновать своё счастье. Когда ночное небо озарилось фейерверками, Чонгук шепнул Джину: «Пора отправляться». – Куда? – спросил Джин, улыбаясь. – В наш медовый месяц. Я приготовил сюрприз, – загадочно ответил принц. Их карета, запряжённая белыми лошадьми, мчалась по лунной дороге. Джин смотрел на ночное небо, наполненное звёздами, чувствуя, как счастье переполняет его сердце. – Чонгук? – Да? – Спасибо, что нашёл меня. Принц обнял его за плечи, притягивая ближе: «Спасибо, что пришёл на тот бал, Джин». Их губы снова встретились в поцелуе, полном любви, а звёзды продолжали освещать им путь в новую, счастливую жизнь.