Poor Boys

Баттерс был в предвкушении и в то же время невероятно нервничал. Ведь сегодня у него были планы с неким Кенни Маккормиком. За несколько дней до этого он получил от него сообщение с вопросом, смогут ли они увидеться в среду. Спросив у родителей, может ли он пойти к Твику на пару часов, чтобы отнести ему подарок и пообщаться, они согласились. Но они не знали, что Баттерс уже отдал Твику свой подарок накануне в школе, поэтому к нему он на самом деле не собирался. Причина, по которой он нервничал, заключалась в том, что ему еще предстояло вручить подарок Кенни. Когда он получил это сообщение, то решил не дарить его в школе и подождать до сегодняшнего дня. Хотя до Рождества оставалось три дня, он точно знал, что не сможет увидеться с Кенни ни в Сочельник, ни в сам день Рождества, поэтому, если он хотел, чтобы подарок был у него к празднику, сегодня был самый подходящий день для его вручения. Он очень надеялся, что Кенни понравятся ботинки и что он не сочтет Баттерса странным за то, что тот сделал ему такой подарок. Баттерс напевал себе под нос, блуждая по кухне. Он заканчивал готовить шоколадное печенье, которое собирался взять с собой. Он хотел, чтобы оно было свежеиспеченным, поэтому и готовил прямо перед выходом. Он вытащил противень из духовки и поставил печенье остывать на плиту. Пока оно остывало, он прибрался на кухне и вымыл посуду. Он бы не хотел, чтобы родители вернулись домой и застали грязную кухню, это привело бы к тому, что его снова наказали. Баттерс убедился, что все остальные домашние дела выполнены, а о домашнем задании можно было не беспокоиться, поэтому, убрав печенье в пластиковый контейнер, он положил его в рюкзак. Ботинки были слишком большими, чтобы поместиться в рюкзак, так что ему придется нести эту коробку в руках. В рюкзаке лежал и Switch - на случай, если Кенни снова захочет поиграть в него. Надежно уложив все необходимое в рюкзак, Баттерс надел пальто и ботинки, проверил, на месте ли у него ключ от дома и подарок Кенни, и вышел из дома. По дороге к дому Кенни Баттерс испытывал сильное беспокойство, в основном из-за подарка. Его живот сводило от волнения. Конечно, первое, что увидит Кенни, - это подарок, ведь он нес его в руках. Так что Баттерс с самого начала смог бы узнать его реакцию, чтобы понять, хорошая ли это вообще была идея или нет. Баттерс совсем не нервничал, когда дарил Пипу и Твику их подарки. Он понимал, что единственная причина его волнения — это его отношения с Кенни, и он впервые делает что-то подобное для него, поэтому не был уверен, как он отреагирует. Он надеялся, что Кенни не откажется от его подарка, но он просто не знал. Честно говоря, если Кенни действительно сделает это, это будет невероятно больно. Баттерс старался быть как можно более оптимистичным в этом вопросе и искренне надеялся, что Кенни очень понравятся ботинки и что они ему подойдут. Когда он добрался до дома Маккормиков, ему казалось, что его может стошнить - так он нервничал. Баттерс на секунду замер на крыльце, прежде чем ему удалось нажать на дверной звонок. Когда ничего не произошло, он постучал. По меньшей мере тридцать секунд с той стороны ничего не было слышно, затем раздалось шарканье, и дверь открылась. Открыл ее Кенни, и на его лице появилась улыбка, которая всегда заставляла Баттерса нервно подергиваться, когда она была адресована ему. "Привет, чувак, заходи". Кенни определенно заметил подарок, Баттерс видел, как его взгляд опустился на него на долю секунды, прежде чем он отступил назад, чтобы пропустить его внутрь. Поэтому он не удивился, когда следующим что он услышал от Кенни было: "Что это?". Он указал на коробку с любопытным выражением лица. Баттерс сглотнул комок в горле, протянул коробку Кенни и сказал: "Э-это для тебя. Это рождественский подарок, о-очевидно..." "Для меня?" Кенни сначала не решался взять подарок. "Ты не обязан был мне ничего дарить". "Я-я знаю, но я всегда дарю своим друзьям что-нибудь на Рождество". Баттерсу было трудно смотреть Кенни в лицо, и он быстро обвел глазами гостиную. В дальнем углу стояла елка, но под ней не было ни подарков, ни украшения на верхушке. Правда, все же было несколько украшений на ветках, но большинство из них выглядели так, словно были сделаны вручную. "Судя по размеру коробки, смею предположить что то, что ты даришь мне, гораздо лучше того, что приготовил для тебя я", - сказал Кенни, чем немало удивил Баттерса. Кенни купил ему что-то? Этого он совсем не ожидал. Не потому, что знал, что у Кенни не так уж много денег, а потому, что не привык получать подарки, скорее привык лишь их дарить. "У тебя есть что-то для меня?" "Да, но это в моей комнате. Пойдем". Баттерс последовал за ним, пока Кенни вел его через гостиную и по коридору к своей спальне. - Закрой за собой дверь, - попросил Кенни. Баттерс не совсем понимал зачем, но послушно запер дверь, а затем обернулся и увидел, в каком беспорядке находится спальня Кенни. По всему полу, среди множества других вещей, была разбросана оберточная бумага, что навело Баттерса на мысль, что Кенни, должно быть, упаковывал подарки, когда появился Баттерс. "Я сказал Карен поиграть на улице в течение следующего часа и не беспокоить меня", – объяснил Кенни. Он отодвинул в сторону кусок оберточной бумаги, чтобы пересечь комнату и добраться до своей кровати. "Последнее, что мне нужно, это чтобы она увидела все свои подарки до Рождества". Баттерс осторожно обошел всю бумагу и игрушки, чтобы добраться до кровати Кенни. "Я могу помочь тебе в упаковке", - предложил он. "Это немного ускорит процесс". “Чувак, это было бы круто. На самом деле здесь не так много всего нужно упаковать, как может показаться, просто это я плох в обрезке бумаги”, - рассмеялся Кенни. Баттерс снова почувствовал беспокойство, осознав, что Кенни вот-вот откроет свой подарок. Он подумал, что, возможно, ему стоит произнести небольшую речь, прежде чем Кенни приступит к делу. “Итак, я надеюсь, что тебе понравится то, что я купил для тебя, потому что я не планировал это возвращать, если только не возникнет необходимость их поменять”, — сказал Баттерс. “Конечно, если тебе это прям очень, очень не понравится, то, вероятно, это тоже не будет проблемой, но я надеюсь, что до этого не дойдет”. "Я никогда не возненавижу что ты мне подаришь", - сказал Кенни. От этих слов лицо Баттерса потеплело, и от легкого смущения ему пришлось опустить голову, чтобы направить взгляд на подарок, который держал Кенни, а не на его лицо. Кенни развернул коробку, чтобы начать снимать оберточную бумагу. Ботинки лежали в типичной коробке из-под обуви, поэтому Баттерс был уверен, что, Кенни, увидев коробку, точно догадается, что в ней находится. Но он не узнает, как они выглядят, пока не откроет ее до конца. Кенни остановился, когда снял всю бумагу, и взглянул на Баттерса. “Скажи мне, что у тебя просто случайно оказалась под рукой именно коробка из-под обуви, а внутри на самом деле не обувь”. Баттерс пожал плечами и ответил: “Не знаю, открой и узнаешь”. Взгляд Кенни задержался на нем еще немного, прежде чем он вернулся к коробке и поднял крышку. Ботинки были завернуты в тонкую бумагу, так что ему пришлось отодвинуть ее, чтобы их увидеть. Сначала Кенни хранил полное молчание, и по выражению его лица Баттерс не мог понять, какие эмоции он испытывает. Это заставило его нервничать еще больше. Затем Кенни повернул голову и снова посмотрел на него. “Лео, какого хуя?” Баттерс нервно хихикнул и спросил: “Э-это хорошее ”какого хуя" или плохое?" Кенни не ответил на этот вопрос. “Ты купил мне ботинки”, - скорее констатировал, чем спросил он. “Новые ботинки”. Баттерс начал думать, что Кенни, возможно, в некотором роде шокирован или совершенно не верит своим глазам. - Мхм,- промычал Баттерс. “Они еще и водонепроницаемые. Еще, я не был уверен насчет размера, поэтому выбрал сороковой. Если они не подойдут, я могу забрать их обратно, чтобы обменять на подходящий.” “Чувак, это уже слишком”, - произнес Кенни после минутного молчания. “Сколько ты за это заплатил?” Баттерс покачал головой. “Я не скажу”. “Значит, они были дорогими”. “Н-ну, не самые дорогие ботинки на свете, но и не самые дешевые...” Кенни снова опустил голову, чтобы посмотреть на ботинки, и больше ничего не сказал. В этот момент Баттерс начал беспокоиться еще больше. “Ты в порядке, Кенни?” “Да, я в порядке, я просто, эм... удивлен. Я совсем этого не ожидал. - Глаза Кенни снова встретились с его собственными. “Не знаю, я просто чувствую, что на самом деле не заслуживаю чего-то настолько хорошего.” “Конечно же заслуживаешь!” Тут же вмешался Баттерс. “Ты один из самых трудолюбивых людей, которых я знаю. Ты делаешь так много для своей сестры и ты действительно замечательный друг. Я считаю, что ты заслуживаешь этого больше, чем кто-либо другой”. Баттерс произнес эти слова, не задумываясь о них, потому что он действительно так считал, но когда до него дошло, что он сказал, ему снова стало неловко. - Черт, - услышал он тихое бормотание Кенни, затем мальчик повернул голову в противоположную сторону от Баттерса, что крайне обеспокоило последнего. - Что-то не так? - спросил он. “Тебе они не нравятся?” - Н-нет, дело не в этом, - тихо ответил Кенни. Баттерс услышал легкое шмыганье носом. О нет. Неужели он довёл Кенни до слёз? Из всех возможных реакций, которые Баттерс ожидал, плач не входил в их число. В глубине души Баттерс начал немного нервничать. Что ему делать? Попытаться его утешить? Хотел бы Кенни, чтобы он это сделал, или нет? Возможно, он даже не плакал, а просто шмыгал носом. Но тогда почему он не смотрел на Баттерса? Кенни слегка хмыкнул. “Извини, обычно со мной такого не бывает, поэтому я не понимаю, почему сейчас я…” Он замолчал и не закончил фразу. Баттерс заметил, как он трёт лицо, прежде чем, наконец, снова повернул голову. Однако, казалось, ему все еще было трудно смотреть на Баттерса. “Я думаю, это потому, что последние две недели были действительно тяжелыми, и я совсем не ожидал чего-то подобного, но они великолепны. Правда, мне очень нравится”. Баттерс заметил, что Кенни слегка улыбается, и от этого ему полегчало. “Черт, я даже не могу вспомнить, когда в последний раз у меня была новая обувь”. Когда Баттерс получше разглядел лицо Кенни, он увидел, что его глаза немного покраснели и полны слез, отчего Баттерсу тоже захотелось заплакать. Каким-то образом ему удалось сдержаться. Он нежно положил руку на плечо Кенни, чтобы немного утешить его, и сказал: “Прости, Кен. Но я действительно думаю, что ты их заслуживаешь, не переживай о цене. Если бы я не был уверен, что они того стоят, я бы их не купил". Кенни усмехнулся. “По сравнению с этим то, что я тебе купил, кажется немного тупым. Твой подарок был намного лучше”. “Держу пари, что это не тупо”, - сказал Баттерс. Кенни потянулся, чтобы открыть ящик своей прикроватной тумбочки, и достал оттуда маленький подарок в упаковке. “Я просто случайно увидел его. На самом деле это не что-то крутое, но я подумал о тебе, когда увидел это”. Баттерс с радостью принял подарок от Кенни. Упаковка была небрежной, но что бы это ни было, оно имело странную форму, что, возможно, и послужило причиной такой обертки. Впрочем, это не имело значения. Баттерс не мог даже предположить, что бы это могло быть, поэтому просто открыл. Первое, что он увидел, был розовый цвет, а когда полностью снял упаковку, то понял, что это брелок с изображением Hello Kitty. Брелок был среднего размера, сделан из силикона, с еще несколькими мелкими брелками на кольце для ключей, розовым ремешком и металлическим зажимом для крепления к сумке. Он и представить себе не мог, что Кенни подарит ему что-нибудь подобное. Тем не менее, ему все равно понравилось, потому что он по-прежнему любит Hello Kitty, но самое главное, ему понравилось, потому что это был подарок от Кенни. “Это так мило. Как ты догадался, что мне понравится что-то подобное?” “Я помню, что тебе она нравилась, когда мы были детьми. Потом я увидел у тебя в комнате плюшевую игрушку Kitty и решил, что ты все еще ее любишь", - объяснил Кенни. Кенни действительно помнил о нем что-то столь незначительное, еще и то, что было так давно? Осознание этого сделало этот маленький брелок намного более значимым, подумал Баттерс. “Не могу поверить, что ты вспомнил что-то подобное”. “У меня довольно хорошая память", - ответил Кенни. Баттерс улыбнулся, глядя на брелок. Он определенно повесит его на свой рюкзак. “Ну, ты можешь подумать, что это глупо, но мне это нравится. Спасибо тебе”. “Я просто думаю, что это довольно отстойный подарок по сравнению с этим”, - сказал Кенни, указывая на обувь, - “Но я рад, что тебе понравилось. И спасибо тебе за ботинки. Это действительно самый приятный подарок, который я когда-либо получал”. “Не за что. Тебе следует примерить их и убедиться, что они хорошо сидят”, - предложил Баттерс. Это также был повод посмотреть, как они смотрятся на Кенни. Он действительно думал, что они будут хорошо выглядеть, даже если он будет в простых спортивных штанах, как сейчас. - О, да. - Кенни сунул руку внутрь, чтобы взять один ботинок. Он проверил внутреннюю часть ботинка и вытащил подкладки, затем проделал то же самое с другим. - Черт, они тяжелые. Это были шнурованные ботинки, поэтому Кенни потребовалось некоторое время, чтобы развязать их и ослабить шнурки, чтобы в них можно было засунуть ноги. “Как по ощущениям?” - Спросил Баттерс, когда Кенни надел их оба. “По ощущениям они великолепны. Молодец, что угадал с размером”. “Ну, те, что ты мне дал в прошлый раз, были на размер меньше, и я вспомнил, что ты говорил, что они маловаты, поэтому я подумал, что сороковой размер будет тебе в самый раз”, - объяснил Баттерс. “Если бы я этого не знал, я бы точно не угадал бы с размером”. Кенни снова сел на кровать, чтобы развязать шнурки на ботинках и снять их. “Я все еще не могу поверить, что ты потратил на меня столько денег”. Баттерс подумал, что Кенни, считающий шестьдесят долларов слишком большой тратой на него, говорит о многом. Ему стало грустно при мысли, что даже родители Кенни не тратили на него столько денег на Рождество. Он знал, что у них не так много денег, но неужели даже такую сумму было так сложно скопить за год? Или же им было всё равно? Если Кенни удавалось заработать достаточно денег, чтобы купить подарки для своей младшей сестры, Баттерс не мог понять, почему их родители не могли позволить себе таких расходов, кроме как если им действительно было просто наплевать. Его собственные родители иногда тоже были засранцами, но Баттерс мог сказать, что они хотя бы вручали ему что-то, по крайней мере, на дни рождения и Рождество. Он не знал истинной причины, по которой родители Кенни не могли купить ему новую пару ботинок, и не собирался спрашивать, а просто радовался тому, что Кенни они действительно понравились, и был счастлив, что может подарить ему то, что, очевидно, так много для него значит. Говоря о рождественских подарках, нужно было еще многое завернуть. После этого Баттерс присоединился к Кенни на полу, чтобы приступить к их упаковке. В итоге Кенни решил использовать коробку, в которой были его ботинки, для другого подарка Карен, для которого у него не было коробки, - роликовых коньков. Следующие сорок минут или около того они работали над упаковкой всех подарков. Баттерс как раз был занят последним, когда в дверь Кенни раздался бешеный стук, а затем голос Карен. “Кенни!” “Минуточку, я сейчас кое-чем занят”. “Но это чрезвычайная ситуация!” Кенни поднял на него глаза и вздохнул. “Просто спрячь это пока под кровать”, - тихо сказал он, имея в виду подарок, который Баттерс как раз заворачивал. Баттерс так и сделал, когда Кенни встал. Он быстро запихнул остальные упакованные подарки в шкаф, прежде чем пошел открывать дверь. “Что случилось?” он спросил. Баттерс не мог видеть Карен из-за фигуры Кенни, но услышал, как она воскликнула: “У Мистера Тедди огромная дырка! Смотри, у него вся вата вылезает!” Баттерс ожидал, что Кенни преуменьшит значение ситуации, потому что, очевидно, это не было что-то действительно чрезвычайное. “Дай-ка я его осмотрю”. Кенни повернулся после того, как Карен протянула ему своего медвежонка, и улучил минутку, чтобы осмотреть его туловище. “Ох, чувак, это довольно большая дыра. Похоже, он потерял очень много начинки. Нам лучше срочно привести его в порядок”. “Он ведь не умрет, правда?” Спросила Карен. Кенни подошел к своему столу, и она последовала за ним, выглядя крайне обеспокоенной. “Только не в мою смену. Но ему понадобится что-нибудь, что мы бы могли в него запихать, иначе он совсем расплющится.” - О, я знаю! - Внезапно воскликнула Карен. “Подожди, я сейчас вернусь!” Она выбежала из комнаты, и Баттерс слышал ее шаги, когда она бежала по коридору. Он обменялся взглядом с Кенни, который стоял там с веселым видом. Но как только Карен вернулась, он снова стал серьезным. Она вернулась с полной рукой ваты. “Вот! Должно сработать!” “Где ты это взяла?” - Спросил Кенни, но все равно забрал вату. “С дивана”. Кенни даже не ответил на это, он просто покачал головой и сел за свой стол. “Теперь Мистеру Тедди не придется беспокоиться о том, что он будет плоским, так что отличная работа. Нам просто нужно засунуть это и убедиться, что все ровно”. Баттерсу наконец-то захотелось встать, чтобы посмотреть, что происходит за столом. Он обнаружил, что Кенни перевернул медвежонка на спину и старательно засовывает наполнитель в переднюю часть, где была дыра. Затем он открыл один из ящиков своего стола и достал катушку черных ниток. “Теперь пришло время зашить его. Мне нужны ножницы”. Баттерс нашел одни, которые только что использовал, и передал их Кенни, чтобы тот мог отрезать нитку нужной длины. Он продел нитку в иглу и начал шить снизу вверх, чтобы закрыть отверстие. Баттерс понятия не имел, что оказывается Кенни умеет шить. Казалось, он был уверен в том, что делает, и это указывало на то, что Кенни уже не в первый раз что-то зашивает. “Отлично, он полностью зашит”, - объявил Кенни и обрезал излишек нитки. Он вернул медвежонка Карен, которая крепко прижала его к груди. “Теперь все, что ему нужно, - это постельный режим и объятия, и тогда ему точно станет лучше”. “Спасибо, Кенни! Я так волновалась!” - О, - заговорил Баттерс, вспомнив кое-что. - Знаешь, что еще могло бы помочь ему почувствовать себя лучше?“ Карен повернулась к нему и с любопытством спросила: "Что?” Баттерс почти забыл, что у него в рюкзаке было печенье, поэтому он подошел к кровати Кенни, где оставил его, и расстегнул основное отделение, чтобы достать контейнер. “Печенье!” Карен ахнула, увидев его. “Печенье?!” - Печенье с шоколадной крошкой. Вот.” Баттерс протянул ей два печенья и сказал: “Одно для тебя, а другое для Мистера Тедди”. - Я обожаю печенье с шоколадной крошкой! - Воскликнула Карен. - Спасибо! “Эй, а что насчет меня? Я вообще то проделал всю тяжелую работу”, - сказал Кенни, стоя за своим столом. Баттерс поставил весь контейнер на стол возле него. “На самом деле, я испек их все для вас, ребята, так что берите, сколько хотите”. - Это ты их испек? - Спросил Кенни, протягивая руку за одним из них. Кивнув, Баттерс промычал. “Да, прям сегодня утром. Я хотел, чтобы они были свежими”. ”Хэй, Лео?" Баттерс обернулся на звук голоса Карен. “Как долго ты собираешься оставаться у нас?” спросила она его. “Всего на пару часов”, - ответил он. “Я не смогу снова остаться на ночь”. “Прежде чем ты уйдешь, могу ли я сделать тебе макияж?” Макияж? Баттерс определенно не ожидал, что она попросит его о чем-то подобном. Глядя на нее, он понимал, что ему будет трудно сказать ей "нет". Честно говоря, до тех пор пока она пользовалась косметикой, которая бы легко смывалась, он не видел в этом ничего плохого. “Конечно можешь”. “Правда?! Тогда можно я сделаю его прямо сейчас?!” Баттерс пожал плечами. "Почему бы и нет?" “Хорошо!” Карен широко улыбнулась. ”Мне нужно сходить за косметикой, я сейчас вернусь!" После того, как она убежала, Баттерс снова обратил свое внимание на Кенни, который смотрел на него с веселой улыбкой на лице. “Она изуродует тебе лицо”. Баттерс усмехнулся. “Ну, если это смоется, то все в порядке”. “Да, смоется. Это дешевое дерьмо, вроде того, что, как ты видел, я ей купил. Она сходит с ума по этой херне, - сказал Кенни. Карен вернулась через несколько минут с несколькими предметами в руках. Баттерс решил присесть на край матраса Кенни, чтобы ей было легче дотянуться до его лица, в то время как Кенни продолжал сидеть за своим столом и наблюдать за ними. “Хм, я думаю, тебе подойдет голубой”, - сказала Карен, держа в руке палетку теней для век. “Ну поехали! Закрой глаза”. Баттерс повиновался, и мгновение спустя почувствовал, как ее палец коснулся его левого века, когда она наносила тени. Он почувствовал, что она наносит их намного выше, чем, вероятно, предполагалось. Когда она перешла от его глаз к щекам, Баттерс моргнул и открыл глаза. Он почувствовал, что тени на веках ощущаются немного некомфортно. У него возникло искушение стереть их, но он воздержался от этого. Карен что-то напевала, нанося на его щеки то, что, как он предположил, было румянами. После этого она нанесла на его губы что-то красное, что, как он не был уверен, на самом деле было губной помадой. Это определенно было не в стике, как помада, а в палетке. “Все готово!” Объявила Карен и отступила на пару шагов назад. Кенни выглядел еще более удивленным, когда Баттерс посмотрел на него. Карен обернулась и спросила Кенни: “Что думаешь? По-моему он выглядит симпатично” “Да, он выглядит действительно симпатично”, - ответил Кенни. Баттерс был очень рад, что на нем были румяна, потому что он был уверен, что его щеки покраснели, когда Кенни сказал это. Он знал, что он сказал это только потому, что Карен спросила, и на самом деле не имел этого в виду, но эти слова все равно немного тронули его. “Теперь твоя очередь!” Кенни остался на месте, и Карен подошла к нему со своей косметикой. Он закрыл глаза еще до того, как Карен сказала ему об этом. У Баттерса возникло ощущение, что это определенно не первый макияж Кенни. Карен выбрала для Кенни оранжевые тени для век, и, судя по тому, как неряшливо она их нанесла, Баттерс мог только догадываться, как ужасно выглядело его собственное лицо. Закончив, она отошла в сторону, явно гордясь своей работой, хотя Кенни, по сути, был похож на клоуна. “А как ты думаешь, Лео? Разве Кенни не красавчик?” Ну конечно, она задала ему тот же самый чертов вопрос. “О-ох, да, конечно, еще какой”, - сказал Баттерс. Он определенно не мог смотреть Кенни прямо в лицо, говоря это. - Кенни, теперь твоя очередь, - сказала Карен и протянула ему одну из своих палеток. - Хорошо, иди сюда. После того как Кенни закончил с ее макияжем, Карен вернулась в свою комнату, и они снова остались вдвоем. Баттерс начал чувствовать себя немного глупо, сидя там, и уже собирался попросить Кенни показать ему ванную, чтобы он мог смыть макияж, но другой мальчик заговорил раньше него. “Знаешь, если бы все было сделано правильно, то слова Карен о том, что голубой - это твой цвет, вероятно, были бы правдивыми”. Кенни встал из-за стола и направился к двери. “Я пойду, возьму что-нибудь, я скоро вернусь”. Пока Баттерс ждал его возвращения, он думал о том, что только что сказал Кенни, и задавался вопросом, что тот имел в виду. Имел ли он в виду, что, по его мнению, Баттерс действительно выглядел бы очень неплохо, если бы ему сделали хороший макияж? Когда Кенни вернулся меньше чем через минуту, в руке у него были салфетки. Он взял косметичку, которую Карен оставила на его столе, и подкатил свое кресло прямо к Баттерсу. Затем он снова сел и положил палетки на кровать рядом с тем местом, где сидел Баттерс. - Давай попробуем еще раз. Баттерс на самом деле не знал, что задумал Кенни, он просто позволил ему взять влажную салфетку и стереть с ее помощью макияж, который Карен ранее нанесла на его лицо. Эта поза отчасти напомнила ему ту ночь на вечеринке, когда Кенни смывал его подводку с глаз, но он не мог вспомнить все в деталях. Это было приятно, но в то же время присутствие Кенни так близко заставляло его нервничать. Именно так он чувствовал себя перед вечеринкой, когда Кенни делал ему макияж. После того, как Кенни закончил смывать макияж, он отложил салфетку в сторону и взял палетку теней для век. Теперь Баттерс начал понимать, что он имел в виду, когда говорил, что нужно попробовать еще раз. “О-ох, ты собираешься меня накрасить?” - Спросил Баттерс, наблюдая, как Кенни опускает палец в тот же голубой цвет, который изначально выбрала Карен. “А то,” с улыбкой ответил другой мальчик. - А теперь закрой глаза. Кенни наносил тени для век гораздо аккуратнее, чем Карен. Баттерс чувствовал легкое покалывание каждый раз, когда подушечка пальца Кенни касалась его века, а в животе у него снова начинало что-то переворачиваться, что он просто не мог выносить. Это очень отвлекало. Кенни перешел от век к щекам, чтобы нанести новые румяна. Однако, в отличие от Карен, которая наносила их уверенными, но довольно тяжёлыми движениями, Кенни действовал кистью легко, словно перышко. “Знаешь, мне кажется, красная была слишком яркой”, - сказал Кенни, и Баттерс, моргнув, открыл глаза, чтобы осознать, что он говорит о помаде. Неужели Кенни собирался использовать и её? “Думаю, эта будет лучше”, - добавил Кенни, указывая на нежно-розовый оттенок. Баттерс наблюдал, как Кенни опускает в него подушечку пальца. Внезапно его охватило невероятное волнение, когда он осознал, что Кенни собирается нанести помаду, и он собирается сделать это своим пальцем, потому что у него не было ничего другого, что можно было бы использовать. Баттерс не мог даже заставить себя взглянуть на него, пока он это делал, поэтому он снова закрыл глаза. Это трепетное чувство внизу живота усилилось в десять раз, когда он почувствовал, как пальцы Кенни обхватили его подбородок, удерживая лицо неподвижно, пока он наносил помаду на губы. Никогда в жизни Баттерс не думал, что окажется в подобной ситуации, и теперь, когда все происходило здесь и сейчас, он не знал, как себя чувствовать. Он не был уверен, действительно нравится ли ему это или он предпочел бы сбежать. Баттерс был настолько погружен в свои мысли, что даже не заметил, как Кенни остановился. Он был слишком поглощен своими чувствами. Только услышав смешок Кенни, Баттерс осознал, что всё ещё сидит с закрытыми глазами. “Да, так выглядит намного лучше”, - заметил Кенни, когда Баттерс, моргнув, открыл глаза. ”И голубой определенно твой цвет". “М-можно мне посмотреть?” Баттерс был удивлен, что ему вообще удалось выдавить из себя хоть слово, потому что он чувствовал себя так, словно в его мозгу произошло короткое замыкание, когда Кенни был так близко к нему, прикасался к нему, еще и говорил подобные вещи. Это было уже слишком. Кенни достал свой телефон и включил камеру, так как у него не было зеркала. Он передал его Баттерсу, чтобы тот мог взглянуть. Когда Баттерс взглянул в телефон, он был приятно удивлён тем, что увидел. Раньше он никогда не использовал тени для век, помаду или румяна, но результат его поразил. Он чувствовал, что это сделало его черты лица более мягкими, и ему это очень нравилось. “Как тебе?” - Спросил Кенни. Баттерс поднял на него взгляд.”Если честно, я думаю, это правда выглядит хорошо.” “Я не визажист, но это определенно вышло неплохо”, - сказал Кенни и забрал свой телефон, когда Баттерс протянул его обратно. Взгляд Кенни блуждал по его лицу, и Баттерсу было трудно поддерживать с ним зрительный контакт. У него было сильное искушение начать стучать кулачками, но если бы он начал так суетиться, Кенни мог бы подумать, что что-то не так. Вместо этого он просто сжал в руках ткань своих джинсов. Хотя Баттерсу отчасти нравилось внимание Кенни, он также хотел, чтобы он прекратил. Прежде чем он успел достаточно хорошо обдумать свои слова, он произнёс: “Возможно, я тоже мог бы тебя накрасить. Хотя, наверное, я буду не так хорош в этом, как ты”. “Если ты хочешь, то вперед”. Вот тогда-то до него действительно дошло, что он только что предложил, и на что Кенни так просто согласился. Какого черта он вообще сказал это, когда у него не было никакого опыта в макияже? Он, вероятно, справился бы с работой еще хуже, чем Карен. Баттерс заметил, что Кенни, похоже, смыл косметику, которую Карен на него нанесла, пока он был в ванной. Он взял палетку теней и стал рассматривать, размышляя, какой цвет лучше всего подойдёт Кенни. Удивительно, но оранжевый не показался ему таким уж плохим, так что это был один из вариантов. Он также подумал, что коричневый мог бы подойти или даже голубой. Из всех трех вариантов, по его мнению, коричневый был бы самым безопасным и нейтральным для его первого раза, поэтому он выбрал его. Как только Кенни увидел, что Баттерс начинает наносить пигмент, он закрыл глаза. В этот момент Баттерс смог лучше рассмотреть черты лица Кенни, осторожно проводя пальцем по веку, чтобы распределить цвет. Первое, что он заметил, были длинные ресницы и невероятно красивые брови. Удивительно, но они имели естественный изгиб, который, по его мнению, был ровным и очень привлекательным. В целом, кожа Кенни была безупречной и мягкой. Баттерс был уверен, что Кенни - один из тех счастливчиков, которым не нужно пользоваться специальными средствами для ухода за лицом, чтобы достичь такого потрясающего состояния кожи. В этот момент он даже немного завидовал. Баттерс не торопился, не желая все испортить. Первый глаз получился лучше, чем он ожидал, и это придало ему немного больше уверенности, когда он перешел ко второму глазу Кенни. Закончив с этим, он нашёл кисточку, которой Кенни до этого наносил ему румяна. Баттерс подумал, что лучше всего использовать светлые оттенки, чтобы не сделать Кенни похожим на клоуна, если он нанесет румяна слишком сильно. Он аккуратно провёл кистью по верхней части скул и некоторым веснушкам, пока не увидел, как на лице начинает проявляться цвет. Глаза Кенни всё ещё были закрыты, и Баттерс был благодарен за это, потому что это помогало ему сохранять спокойствие. Однако вскоре, когда Баттерс взглянул на палетку губных помад, он почувствовал, что к нему возвращается нервозность. Он подумал, что для Кенни красный цвет был бы хорошим вариантом, но он просто знал, что все испортит. По какой-то причине именно эта помада казалась ему самой сложной в нанесении. Баттерс использовал другой палец, на котором не было теней для век, чтобы нанести темно-красный оттенок. Его рука слегка дрожала, когда он поднимал её, что точно было некстати, потому что он максимально старался сделать все правильно и не испортить макияж. Он просто слишком нервничал. Как можно было не нервничать, когда он вот-вот коснётся губ Кенни? Он пытался убедить себя, что в этом нет ничего особенного. Он легонько прижал кончик пальца к нижней губе Кенни, но быстро понял, что, если не надавить чуть сильнее, пигмент не ляжет как следует. Поэтому он с чуть большим напором провел пальцем по губам, чтобы распределить цвет. Губы Кенни были безумно мягкими, даже мягче, чем его кожа, подумал Баттерс. Он даже не мог поверить, что действительно прикасается к ним прямо сейчас. Как и поверить в то, что это не сон. С верхней губой было немного сложнее, чем с нижней, и Кенни пришлось слегка приоткрыть рот, чтобы Баттерс смог нанести помаду. Боже, как бы ему хотелось прикасаться к губам Кенни чуть иначе, чем сейчас, подумал он. Он знал, что это неуместно, но не мог ничего с собой поделать. Баттерс почувствовал, как его лицо покраснело от этой мысли. Вот вам и попытки избавиться от этих мыслей. Такими темпами они никогда не исчезнут, и в конечном итоге он будет тосковать по парню, который никогда даже не ответит ему взаимностью. Он действительно хотел бы иметь больше контроля над своими чувствами чтобы просто послать их нахуй. Это сделало бы его жизнь намного проще, особенно в подобные моменты. Помада, конечно, вышла не идеальной, но и не совсем ужасной. Баттерс чувствовал, что, поскольку он априори впервые делает что-то подобное, в целом конечный результат был достойным. В тот момент, когда Кенни открыл глаза, это как бы вернуло его к реальности, и вместо того, чтобы нервничать, Баттерс почувствовал только огромную вину за то, что очерняет Кенни подобными своими мыслями. Когда он сидел там с закрытыми глазами, в каком-то смысле казалось, что его вообще здесь нет, так что Баттерс мог свободно рассматривать его, думать о нем и не чувствовать каких-либо угрызений совести, но когда Кенни снова взглянул на него, все ощущалось по-другому. К счастью, Кенни отвел от него взгляд, когда он снова достал свой телефон, чтобы посмотреть на себя. “Хэй, вышло очень даже неплохо”, - сказал он, и его губы изогнулись в легкой улыбке. “Ты отлично справился.“ Баттерсу показалось, что Кенни сказал это лишь из вежливости. Конечно, его результат был немного лучше, чем у Карен, но и далеко не так хорош, как у Кенни. "Я не думал, что наносить макияж будет так сложно", — сказал Баттерс, глядя скорее на свои колени, чем на Кенни. "У девушек это выходит так просто". “Ну, они делают это каждый день", - ответил Кенни. - С практикой получается лучше.” Вероятно, это было правдой, он не подумал об этом. Подняв голову, Баттерс обнаружил, что Кенни все еще улыбается ему. Мальчик поднял телефон и, слегка помахав им, сказал: “Мы должны сфоткаться, прежде чем смоем это дерьмо. Запечатлим этот момент”. Кенни хотел сфотографироваться с ним? Баттерс был совершенно не готов к этому. Он никогда не получался хорошо на фотографиях. Хотя он также знал, что не сможет отказать Кенни, даже если бы захотел. "Х-хорошо, конечно. Только один снимок”. С его разрешения Кенни поднялся со стула, отодвинул косметику и сел на кровать рядом с Баттерсом. Они оказались так близко, что их руки соприкоснулись. Затем Кенни наклонился, чтобы их лица оказались в кадре камеры его телефона. Баттерс выдавил из себя легкую улыбку, чувствуя себя немного неловко, потому что не привык делать подобные фотографии. Он был так рад, когда Кенни сделал снимок и между ними снова появилось некоторое расстояние. Ему как будто стало легче дышать. Но теперь его сердце так сильно колотилось в груди, что он был уверен, что Кенни может его услышать. “Может мне поставить это на обои”, - сказал другой мальчик. Баттерс вскинул голову, и Кенни слегка подмигнул ему. Он не знал, как на это реагировать, пока Кенни не рассмеялся. Баттерс подумал, что он просто дразнил его, и на самом деле он не собирался устанавливать это в качестве обоев на своем телефоне. Но если бы он это и сделал, то стал бы Баттерс возражать? Он так не думал. Кенни мог делать все, что хотел, Баттерс не мог ему запретить. Ну, точнее он бы мог, но не стал бы. Чем больше он думал об этом, тем больше осознавал, что в глубине души ему все же хотелось бы, чтобы Кенни сделал это. Ведь это бы что-то значило, не так ли? Не обязательно сразу что якобы он его любит, но все равно это было бы чем-то особенным. Это означало бы, что он достаточно высоко ценит Баттерса, раз из всех фотографий выбрал именно эту для своих обоев. Это показало бы, что снимок действительно понравился ему настолько, что он решил его использовать, а это определённо что-то да значило. “Е-если хочешь, давай. Я был бы не против.” Потребовалось немало мужества, чтобы произнести это вслух, но Баттерс был рад, что сделал это, особенно когда Кенни не выглядел озадаченным. Он просто улыбнулся Баттерсу и сказал: “Хорошо. Тогда так и сделаю”. Баттерс слегка наклонился, чтобы рассмотреть фотографию, пока Кенни пытался установить ее в качестве обоев. Это была милая картинка, хотя он и выглядел на ней немного глупо. Если бы ему не нужно было беспокоиться о том, что это увидят его родители, он бы попросил Кенни прислать ее ему, но он предпочел бы перестраховаться, чем потом сожалеть, поэтому отказался от этой идеи. Ещё раз взглянув на снимок, Баттерс не мог не задаться вопросом: будет ли Кенни вспоминать о нём каждый раз, когда будет включать телефон и видеть эту фотографию? Эта мысль вызвала у него лёгкое головокружение. Возможно, так и будет: он будет думать об этом дне и о том, как они сидели здесь вместе. После того, как Кенни закончил с установкой, он выключил свой телефон, затем тапнул по экрану, чтобы они могли еще раз посмотреть, как выглядят обои. В тот момент, когда он это сделал, Баттерс мог думать только о том, что он действительно рад, что позволил ему сделать это фото.