Жертвенная душа

Сигарета догорела до фильтра, и монстр затянулся в последний раз, выпустив облачко серого дыма, которое вскоре растворилось в морозном воздухе. Горечь во рту напомнила ему об окончании рабочего дня, и это ощущение вызывало лишь тягучее раздражение. Санс, начинающий учёный в лаборатории, неохотно покинул её стены. Это место угнетало его. Холодные, стерильные коридоры, наполненные неоновым светом, и бесконечные эксперименты, смысл которых казался ему сомнительным, вызывали у него внутренний протест. Работа не приносила удовлетворения. Он брался за неё скорее по инерции, чем по желанию. Что-то внутри него уже давно подсказывало, что он занимается не своим делом. И всё же он каждый день приходил сюда, выполняя задания, которые считал либо бессмысленными, либо безнравственными. Санс медленно шёл по заснеженной тропинке, ведущей к уютным огонькам Сноудина. Его мысли блуждали где-то далеко, смешиваясь с лёгкой усталостью и привычной отстранённостью. Он не любил свою работу, но всё же каждый день возвращался к ней. Единственное, что удерживало его на этом пути, — это гордость его брата. Папирус обожал рассказывать всем и каждому, что его старший брат — учёный, работающий на самого королевского учёного. Эта вера и восхищение в глазах Папируса, его нескончаемый энтузиазм и любовь к семье были теми нитями, которые связывали Санса с реальностью. — Ну и денёк, — пробормотал он себе под нос, затушив окурок о подошву ботинка. Санс шёл по тропинке, утопая в мягком снежном покрове, который приятно поскрипывал под его ботинками. Это была недолгая прогулка, не больше десяти минут, но даже такое расстояние казалось ему огромным. Он прикрывал глаза, шёл почти на автомате, рисуя в голове картину идеального завершения дня. Вот он зайдёт домой, уткнётся в мягкую подушку, откроет бутылку пива и, не думая о завтрашнем дне, расслабится. Сон наступит быстро, как обычно, и новый день начнётся так же, как предыдущий. — Вечный день сурка, — буркнул он себе под нос. Рутина была не то чтобы обременительной — скорее, давящей. Она не приносила ни радости, ни раздражения, просто существовала как фон его жизни. Всё шло своим чередом, без ярких вспышек или событий, которые могли бы пробудить в нём что-то новое. Но в тот вечер в воздухе чувствовалось что-то неладное. Лёгкое напряжение. Фонари вдоль тропинки слепили своим холодным светом, вынуждая Санса чуть прищуриваться. Его усталое тело уже подавало тревожные сигналы — переработки брали своё, и он чувствовал, что силы были на исходе. Мысли о сне и отдыхе манили его с неумолимой силой.Наконец, впереди показался знакомый силуэт его дома. Всполохи света, мелькавшие за окнами, пробуждали в нём тёплое чувство облегчения. Папирус, судя по всему, был уже дома и, скорее всего, хлопотал по хозяйству или вновь занимался своим любимым хобби — организацией идеального ужина. Санс невольно улыбнулся, хоть усталость и пыталась стереть эту улыбку. Дома, где всегда было тепло и звучал голос брата, ждал отдых, и этого было достаточно, чтобы заставить его двигаться дальше. Дверь тихо скрипнула, когда Санс перешагнул порог дома. Первым делом он обвёл взглядом прихожую, но что-то сразу показалось ему не так. Домашние тапочки Папируса аккуратно лежали у порога, как обычно, но верхняя одежда отсутствовала — вешалка была пуста. — Странно, — пробормотал он, нахмурившись. Тёплая атмосфера дома, которую он ожидал ощутить, вдруг показалась холодной и напряжённой. Всё выглядело почти так, как всегда, но в воздухе чувствовалось что-то тревожное. Его тело инстинктивно напряглось, как у зверя, почуявшего опасность. И тут он услышал звук. Едва уловимое присутствие кого-то другого, шорох, доносившийся с кухни. Санс замер, душа на мгновение замедлило свой ритм, а затем ударило с новой силой. Монстр не успел даже осознать, что происходит, как его тело оказалось на кухне. Он резко приподнял голову и ошарашено уставился на фигуру, стоявшую перед ним. Человек. Она стояла там, замерев, глаза полны страха, но не убежала. Черт возьми, человек! — промелькнула мысль в его голове. Все его инстинкты, всё его тело, каждое волокно нервов, словно встрепенулось. Они взвыли, запаниковав, забили тревогу. Внутренний голос кричал, что что-то не так, что нужно действовать немедленно, защитить себя. Санс поднял руку, собираясь наложить на неё магию, а затем, не раздумывая, поймал её душу, почувствовав, как она пульсирует в воздухе, греет пространство вокруг. Ещё один шаг — и его рука коснулась её, словно захватив. Но в этот момент раздался громкий звон — стекло разбилось на мелкие осколки, разлетаясь по полу. Тело скелета резко отреагировало на этот звук, и он инстинктивно отпустил свою магию, отступив назад, ощущая, как напряжение в воздухе немного ослабло. Он перевёл взгляд на девушку, ещё не совсем понимая, что делать. Душа её была хрупкой, уязвимой, но не зловещей. Это всё было настолько странно и неожиданно, что он не знал, как правильно поступить. — Кто ты такая? — спросил Санс, его голос был глубоким, с едва уловимой ноткой горечи, будто он сам не был уверен в том, что только что произошло. Он всё ещё не мог полностью прийти в себя, его инстинкты сражались с разумом, заставляя его держать дистанцию, но в то же время он не мог оторвать глаз от этой девушки. Тишину, которая нависла над ними, разорвал неприятный звук — скрипнула входная дверь. Этот звук словно пробудил комнату, наполнив её дополнительным напряжением. Санс напрягся, интуитивно оценивая, кто именно вошёл в дом. Он не успел сделать ни одного шага, как из коридора послышались шаги, а затем в дверном проёме показалась фигура. Сразу стало ясно, что это был Папирус. Его широкая улыбка и уверенные шаги заставили Санс почувствовать лёгкую волну облегчения, но это облегчение было недолгим. Папирус остановился, заметив девушку. Сразу же его взгляд сменился на удивление, а затем на обеспокоенность. — О, Санс, ты что... что происходит? Фриск, что ты лежишь на полу? Девушка сидела, как вкопанная, её дыхание было поверхностным, а тело сжато от ужаса. Она словно проглотила огромный камень, который не могла переварить. Страх был настолько силён, что её кожа казалась почти синей, а дыхание сдавленным, как будто в груди небыло места для воздуха.Обхватив себя обеими руками, Фриск исподлобья бросила тяжелый взгляд на нападавшего.Это был взгляд человека, который столкнулся с чем-то ужасным, но всё же не собирался падать на колени перед этим страхом. Санс почувствовал, как её взгляд словно нож вонзается в его грудь, и, не выдержав, отвернулся. Он резко выдохнул, как будто его собственная душа была ошеломлена этим давлением. Он не хотел смотреть ей в глаза — она была злом в этом моменте, не он. Да святые кости, — прокачало у него в голове, когда он попытался отогнать свои мысли. Он пытался убедить себя, что именно она нарушила его покой, а не он сам. Ведь так проще, правда? — Всё в порядке? Ты не ушиблась? — спросил Папирус, совершенно не понимая, что происходило, но явно готовый к любым ситуациям, чтобы помочь.Он бегло посмотрел на девушку от макушки до пяток. Покачал головой и тихо промычал. А девушка словно была в каком то трансе, не обращала даже каплю внимания на скелета.Но Фриск будто утонула в своих мыслях, в шоке от случившегося. Её губы слегка шевелились, но слов не было слышно. Папирус посмотрел на брата, ожидая какой-либо подсказки, но тот лишь молча наблюдал, всё ещё напряжённый после произошедшего. Папирус осторожно поднял девушку на руки, словно боялся ещё больше её травмировать. Его движения были уверенными, но в них чувствовалась спешка. Он занёс её в гостиную и аккуратно усадил на диван, заботливо поправив подушку под её спину. — Сейчас я принесу воды! — сказал он громко, почти выкрикнув, как будто боялся, что тишина станет невыносимой. Он тут же побежал обратно на кухню, оставив её наедине с собственными мыслями. Санс всё это время стоял в тени, прислонившись к дверному косяку. Его взгляд был задумчивым, но в нём читалось явное недовольство. Он наблюдал за происходящим, не вмешиваясь, словно пытаясь понять, как всё это стало частью его вечера. — Ну что ж, вечер перестаёт быть томным, — пробормотал он себе под нос. Фриск медленно перевела взгляд на Санса. Он стоял в углу комнаты, будто был лишь тенью всего происходящего. Его безмолвная фигура вызывала у неё странную смесь тревоги и паники.В голове мелькали отрывки воспоминаний — тяжёлый взгляд отца, боль от ударов, и тот самый урок, который был вбит в неё безжалостно: "Сиди и не двигайся. Претворись, что тебя нет." Она попыталась подчиниться этому укоренившемуся инстинкту, но внезапно резкий и чёткий голос Папируса прорвал её затуманенное сознание, возвращая её в реальность. — Фриск! — позвал он, держа в руках стакан воды и слегка наклонившись вперёд, чтобы заглянуть ей в лицо. — Выпей это, тебе станет легче. Она осторожно приняла стакан из рук скелета, её пальцы едва заметно дрожали. Папирус сел рядом с Фриск, аккуратно поправив на ней плед, словно пытаясь создать для неё защитный кокон. Его яркие глаза-блики внимательно изучали лицо брата, и в этом взгляде читалась скрытая тревога. На долю секунды Санс почувствовал, как по его позвоночнику пробежали мурашки, будто взгляд Папируса мог проникнуть глубже, чем он готов был допустить. — Санс... — наконец тихо проговорил младший брат, его голос звучал непривычно серьёзно. — Что здесь произошло? Ты никогда так себя не ведёшь. Старший скелет только пожал плечами, отводя взгляд. — Я просто... проверял, кто это. Вот и всё, — пробормотал он, стараясь, чтобы его голос звучал непринуждённо. Но в его тоне ускользала тень напряжения, которую Папирус уловил мгновенно. — Проверял? — Папирус прищурился, с подозрением разглядывая брата. — Ты ведь понимаешь, что она могла серьёзно пострадать! Она... наш гость, а не враг. Санс ничего не ответил, лишь хмыкнул и лениво облокотился на стену, глядя куда-то в сторону. Однако на мгновение он снова посмотрел на девушку. Этот взгляд был странным, будто он искал в её глазах что-то, что она скрывала. Папирус глубоко вздохнул, словно пытаясь успокоить себя. Он вновь обратил взгляд на Фриск, которая по-прежнему сидела тихо, ссутулившись, и сжимала край пледа, словно это был её единственный щит. — Фриск, ты в порядке? — с теплотой спросил он, слегка наклонив голову, чтобы поймать её взгляд. — Пожалуйста, не бойся. Я обещаю, никто больше не причинит тебе вреда. Девушка кивнула, но её глаза всё ещё оставались настороженными. Она искоса глянула на Санса, который не двигался с места, словно был статуей. Его неподвижность вызывала у неё холодный трепет, будто в любой момент он мог снова напасть. — Санс, — голос Папируса стал твёрже, но в нём звучала и нотка мольбы. — Если ты чем-то обеспокоен, скажи мне. Но я не позволю тебе вести себя так. Она не сделала ничего плохого. Старший брат молчал. Он медленно потёр свой череп, будто хотел избавиться от какой-то надоедливой мысли. Наконец, он тяжело вздохнул и произнёс: — Ладно. Ты прав. — Его тон был мягким, но каким-то уставшим. — Это всё просто... неожиданно. Знаешь, сколько я видел всего странного за свою жизнь? Но вот это... — Он указал пальцем в сторону Фриск. — Это явно что-то новое. Фриск немного напряглась, но Папирус успокаивающе положил руку ей на плечо. — Новый друг, Санс. — Голос Папируса снова стал весёлым и уверенным. — Это просто новый друг. Разве это не здорово? Санс усмехнулся, хотя в его улыбке было больше усталости, чем радости. — Новый друг, говоришь? Ну, будем надеяться, что этот "друг" не приведёт за собой новых проблем. Фриск сжала плед крепче, но на этот раз она посмотрела в глаза Сансу. В её взгляде не было вызова, только смесь страха и растленности. Она не знала, что ждёт её дальше, но поняла, что теперь отступать некуда. Как минимум в этом нет никакого смысла. Санс, наконец, сделал шаг вперёд, его ботинки мягко скрипнули по полу. Он остановился напротив Папируса и девушки, склонив голову чуть вбок, словно изучая их. Его выражение было неуловимым, то ли дружелюбным, то ли настороженным. — Ладно, ладно, новый друг так новый друг, — протянул он, нарочито лениво, подняв руки в жесте сдачи. — Но если она что-то натворит, убирай за ней сам, окей? Папирус раздражённо фыркнул и скрестил руки на груди. — Санс! Это абсолютно неуместный комментарий! — Он быстро повернулся к Фриск, его голос снова стал мягким. — Прости за него, он иногда бывает… как это сказать… немного грубоват. Но это вовсе не значит, что он плохой. Просто... такой уж он есть. Девушка кивнула, не отводя взгляда от старшего брата. Санс, в свою очередь, снова посмотрел на неё, на этот раз с меньшим напряжением. — Ты хотя бы разговариваешь? — спросил он, его голос теперь звучал спокойнее, даже с ноткой любопытства. Девушка попыталась ответить, но её горло словно пересохло, и из уст вырвался лишь едва слышный шёпот: — Да… Папирус радостно хлопнул в ладоши. — Вот видишь, Санс! Она прекрасно разговаривает! Никаких проблем! — Он повернулся к Фриск и с энтузиазмом добавил: — А теперь, Фриск, ты, наверное, проголодалась? Давай я приготовлю тебе что-нибудь! Уверен, тебе понравится моя паста! Она заслужила высший балл на Королевском кулинарном конкурсе! Она слабо улыбнулась, благодарная за его дружелюбие. Папирус вскочил с дивана и энергично направился на кухню. Оставшись наедине с Сансом, девушка почувствовала, как её сердце снова учащённо забилось. Скелет стоял, не двигаясь, но его взгляд был внимательным. В отличие от яркого и солнечного Папируса, Санс казался ей чем-то скрытым, словно под его спокойной внешностью кипела настоящая буря. — Эй, не напрягайся так, — неожиданно сказал он, слегка ухмыляясь. — Ты, наверное, думаешь, что я тут главный злодей, да? Фриск нервно сглотнула, но честно ответила: — Я… не знаю. Санс хмыкнул, его улыбка стала чуть шире. — Умный ответ. Ты не знаешь. И знаешь что? Может, так даже лучше. Он направился к стулу в углу комнаты и небрежно плюхнулся на него, вытянув ноги вперёд. — Но вот что я знаю: если ты тут, значит, всё это не случайно. Так что отдыхай, пока можешь, ладно? У нас тут место странное, да и обитатели не менее странные. Включая меня. Его слова были как будто шуткой, но в них чувствовался скрытый смысл, который девушка пока не могла разгадать. Фриск задумчиво смотрела на Санса. Его манера говорить сбивала её с толку. Каждая фраза звучала как шутка, но одновременно казалась предупреждением. Она не знала, что ему ответить, поэтому просто молча сидела, перебирая в голове произошедшее. Папирус тем временем вернулся из кухни, неся перед собой большую тарелку с дымящейся пастой. Он поставил её на стол перед Фриск с такой гордостью, словно только что презентовал шедевр мировой кулинарии. — Вот! Моё лучшее творение! — объявил он с сияющей улыбкой. — Прошу тебя, попробуй! Это паста, достойная только самых лучших друзей! Фриск неловко кивнула и взяла вилку. Её руки всё ещё дрожали, но она постаралась сосредоточиться на еде. Она прокрутила пасту на вилке и осторожно попробовала. Вкус был… неожиданный. Немного странный, но вполне съедобный. Она подняла взгляд на Папируса, который с нетерпением ждал её реакции. — Это… вкусно, — выдавила она, стараясь не обидеть его старания. — Знал, что тебе понравится! — радостно воскликнул он. — Уверен, что это лучшая паста, которую ты когда-либо пробовала! Санс, сидя в своём углу, ухмыльнулся, наблюдая за происходящим. — Эй, Пап, ты когда-нибудь пробовал свою пасту сам? — бросил он с лёгкой насмешкой. — Ну конечно! — ответил Папирус с уверенностью. — Правда, я предпочитаю наслаждаться её ароматом. Еда — это искусство, и мне нравится больше всего готовить! Санс покачал головой, всё ещё ухмыляясь, а она, немного успокоившись, снова посмотрела на тарелку. — Спасибо, — тихо сказала она, обращаясь к Папирусу. — Не за что! — ответил он, широко улыбаясь. — Уверен, ты чувствуешь себя немного лучше, правда? А теперь, когда ты подкрепилась, можно немного отдохнуть. Он хлопнул в ладоши, словно только что придумал нечто грандиозное. — Санс, почему бы нам не показать ей город завтра? Мы можем провести ей экскурсию! Она должна узнать, как замечательно у нас в Сноудине! Санс посмотрел на брата, потом на человека и снова ухмыльнулся. — Что ж, я не против, если ты возьмёшь на себя всю болтовню, — сказал он, подмигнув девушке. — Но предупреждаю: она не всегда будет встречать таких радушных ребят, как ты. Фриск почувствовала лёгкий холодок от его слов, но всё-таки благодарно улыбнулась Папирусу. Его энтузиазм и доброта были тем, что она отчаянно искала в этот странный и сложный день. Внезапно Папирус взял подол платья Фриск и не вскользь скривил недовольную гримасу. Повернув голову к брату он обратился: Хей Санс! А у тебя еще остался твой старый свитер и шорты? Санс поднял бровь, его ухмылка стала ещё шире. — Ты про те, которые с дырками? Эм... нет, они всё ещё в шкафу. А что, Папс? Решил устроить Костяное дефиле? — Он усмехнулся, подмигнув брату. Папирус сердито замахал руками, выражая негодование. — Нет, глупец! Эти вещи могли бы пригодиться нашему гостю! Посмотри, на улице холодно, а её одежда совсем не подходит для таких погодных условий! Она совсем грязная и теперь еще и рваная.. Санс посмотрел на Фриск, которая, несмотря на заметное замешательство, старалась сидеть тихо. Он покачал головой, затем встал и лениво направился к своей комнате. — Ладно, ладно, подожди здесь. Сейчас найду что-нибудь для неё. Надеюсь, она не будет возражать против моего безупречного стиля. Папирус, казалось, даже не заметил сарказма брата. Он повернулся к Фриск и с серьёзным видом добавил: — Не переживай! Санс редко что-то выбрасывает, так что у него точно найдётся для тебя подходящая одежда. К тому же, я уверен, ты будешь выглядеть превосходно! Фриск чуть слышно хихикнула, стараясь натянуть хотя бы легкую улыбку. Через пару минут Санс вернулся, неся в руках синий свитер с фиолетовыми полосами и довольно поношенные, но тёплые шорты. — Вот, держи. Это, конечно, не мода с подиума, но сойдёт, чтобы не замёрзнуть, — сказал он, протягивая вещи девушке. Фриск поблагодарила, смущённо принимая одежду. Она уже начала привыкать к странному, но в то же время тёплому общению этих двух скелетов. Взяв тарелку с рук девушки, скелет воодушевленно произнес. —Ну что ж давай примеряй! Мне Великому Папирусу уже не терпится взглянуть на тебя! В мгновение щеки девушки засияли бардовыми красками , она крепко сжала ткань свитера и чуть пища спросила. —Прямо здесь? Папирус замер на мгновение, его глазницы широко раскрылись, будто он только что осознал, как странно прозвучали его слова. — Ой! Эм... нет, конечно же! — он замахал руками, словно пытаясь развеять неловкость. — Прости меня, Фриск! Я просто... ну, ты знаешь, я иногда немногоувлекаюсь! Санс, прислонившийся к дверному косяку, тихо захихикал. — Ох, Папс, ты прям мастер обострять ситуацию, — сказал он, усмехаясь. — Может, ты, "Великий", сначала покажешь, где тут ванная? Папирус хлопнул себя по лбу, явно стыдясь своей забывчивости. — Ах, конечно! Как я мог забыть! — он повернулся к Фриск и энергично указал в сторону коридора. — Вон туда! Ванная комната сразу налево! Там всё готово, полотенца чистые, так что не стесняйся! Фриск кивнула, прижимая к себе одежду, и, тихо поблагодарив, поспешила скрыться за дверью. Когда она ушла, Санс слегка наклонил голову и посмотрел на брата с выражением, полным ехидства. — Прямо здесь, да? Ну ты, Папс, знатный комик. Папирус, покрасневший до костей, повернулся к брату и бросил строгий взгляд. — Заткнись, Санс! Это было недоразумение! Санс рассмеялся, поднимая руки в защитном жесте. — Ладно, ладно. Успокойся, брат. Только в следующий раз попробуй не заставить наших гостей краснеть ещё сильнее, чем ты сам. Папирус вздохнул, проводя рукой по черепу, но на его лице всё равно проступила лёгкая улыбка. Девушка зашла в уборную и накрепко заперла дверь. Она словно поскользила по стене еле держа равновесие. Прощупав рукой свой крестик , слегка сжала в рукеи прошептала какую ту молитву. Свет лампочки слегка мигал, наполняя комнату особым шармом. Она посмотрела на раковину и облокотилась, чтоб приподняться. Покрутив кран полилась горячая вода, обжигая ее руки. Она всегда так делала по утрам, словно давая себепонять , что еще жива. Умыв свое лицо , сняла платье.Бардовые пятна со смесью грязи были по всему платью, а легкая шубка была уже не белая, а похожее на свинец. Фриск натянула на майку свитер , и вглянула на зеркало. Немного себя не узнав в новом образе. Пока Фриск переодевалась, в гостиной повисла небольшая пауза. Санс, явно наслаждаясь моментом тишины, опустился на один из диванов и вытянул ноги, лениво скрестив их на столе. Папирус тем временем стал суетливо поправлять подушки и проверять порядок в комнате, не переставая тихо бормотать что-то себе под нос. — Ты нервничаешь, Папс, — заметил Санс, лениво наблюдая за действиями брата. — Конечно, я нервничаю! — воскликнул Папирус, резко обернувшись. — У нас гость! Настоящий! И не кто-нибудь, а... эм... — А твоя новая подруга, — с ухмылкой подхватил Санс, не отрываясь от своей расслабленной позы. Папирус замер, а затем снова повернулся к подушкам, стараясь скрыть растущее волнение. — Она непросто подруга, — пробормотал он, слегка смущённо. — Она человек... то есть, гость! И я хочу, чтобы ей у нас понравилось. Санс хмыкнул и прикрыл глаза, будто засыпая. — Ты всегда слишком стараешься, Папс. Она уже выглядит напуганной до смерти, расслабься хоть немного. Папирус замахнулся на брата подушкой, но в последний момент остановился, лишь раздражённо фыркнув. В этот момент дверь ванной открылась, и на пороге появилась Фриск. Она выглядела значительно уютнее в большом свитере и свободных шортах, которые были ей немного великоваты. — Ого, выглядишь как настоящая жительница Сноудина, — протянул Санс, лениво поднимая голову. — Ещё пару дней тут, и тебе придётся обзавестись своей коллекцией шуток. —Вау! Человек , тебе очень идет! Скажи же Санс!? — Ага,приятель, тебе очень идет. Фриск смущённо улыбнулась, опуская взгляд. — Спасибо за одежду, — тихо произнесла она, взглянув на Папируса. — Пустяки! — тут же ответил Папирус, выпрямившись и буквально засияв от радости. — Только вот шорты немного великоваты... Я предупреждал Санса, что его старые вещи слишком большие! Санс лишь пожал плечами с видом, мол, "что поделаешь". — Но это всё поправимо! Главное, что ты согрелась и чувствуешь себя комфортно! — добавил Папирус с воодушевлением. — А теперь, может, ты расскажешь нам чуть больше о себе? Откуда ты? Чем ты занималась? Фриск задумалась, на мгновение замерев. Она всё ещё не знала, насколько можно доверять этим странным, но добродушным скелетам. Как минимум они ей такими пытались казаться. Санс словно услышал ее молитвы , зевнул. —А это может подождать до завтра? Время ночь, а я устал , словно тонну костей таскал. Хотя так и есть . Папирус нахмурился и обернулся к брату, скрестив руки на груди. — Санс! Ты опять за своё! Ты же знаешь, как важен первый вечер с гостем! Всё должно быть идеально! — воскликнул он, топнув ногой. Санс лениво махнул рукой, не убирая ноги со стола. — Спокойнее, Папс, — пробормотал он. — Завтра будет другой день, и можно будет поболтать сколько угодно. Пусть девушка хоть немного отдохнёт. Ты сам посмотри: она уже еле на ногах стоит. Фриск действительно выглядела измождённой. Долгий день, полный стресса, непредсказуемых событий и встреч, наложил свой отпечаток. Она молча кивнула, благодарно посмотрев на Санса за то, что он дал ей возможность отложить разговор. — Хм... Ладно, — наконец сдался Папирус, склонив голову на бок. — Но только при условии, что завтра ты хорошо выспишься и расскажешь нам всё! Фриск снова кивнула, едва сдерживая улыбку. Папирус, задумчиво посмотрев на лестницу, хлопнул себя по лбу. — Ах, точно! У нас же нет лишних комнат... Но не волнуйся! Великий Папирус всё продумал! Ты можешь спать здесь, на диване! Он указал на тот самый диван, на котором ещё совсем недавно сидела Фриск. — Я даже постелю тебе своё лучшее одеяло! — добавил он с гордостью, уже торопливо перебирая в шкафу вещи. Фриск устало кивнула, опустив плечи. Её взгляд скользнул к Сансy, который уже удобно устроился в кресле неподалёку, зевая и потягиваясь. — Это временно, — пробормотал он, глядя на девушку. — Завтра что-нибудь придумаем. Его голос был ленивым, но спокойным, что добавляло Фриск немного уверенности. Папирус быстро разложил на диване плед, добавил подушку и с гордостью отступил назад, осматривая свою работу. — Ну всё! Теперь тебе точно будет комфортно! — радостно воскликнул он. — Если что-то понадобится, просто разбуди меня. Фриск снова поблагодарила его, а он, сияя энтузиазмом, направился наверх, напевая себе под нос что-то радостное. — Спокойной ночи! — крикнул он уже из-за поворота лестницы. Санс лишь хмыкнул и, махнув рукой в сторону девушки, пробормотал: — Сладких снов, малая. Девушка аккуратно легла на диван, завернувшись в тёплый плед. Пусть это был не самый удобный вариант, но, учитывая всё, что произошло за день, она всё равно чувствовала себя на удивление равнодушно. Сон быстро сморил её, унося в мир, где всё, что произошло, было словно странным, но завораживающим сном.