Мелочь, ценою в жизнь

От лица автора

Комнату наполнял душистый смех прекрасной де́вицы, что вальсировала посреди комнаты со свёртком на руках. Родители её качали головами в такт её лёгким, точно трепет крыльев бабочки, шагам. Младенец тихо смотрел сначала по сторонам, которые казались ему размытыми из-за танца девушки, потом на лицо счастливой новоиспечённой матери, которая, кажется, была вне себя от радости, настигшей её в лице её чу́дного младенца. — И всё-таки так нельзя... — Не положено. — Докончил старик за свою жену, несколько сурово поглядывая на дочь. — Быть матерью одиночкой — значит, быть всеобщим предметом порицания и насмешек. Как мы теперь людям в глаза смотреть будем? — Пусть думают, что хотят, — беззаботно бросила Татьяна, медленно останавливаясь. — Я счастлива, а до остального мне нет дела. — Но как же ты без мужа-то? — Вклинилась женщина. — Раз он ушёл, то и я в нём не нуждаюсь, — хмыкнула она, сильнее прижимая к груди ребёнка. Старуха посетовала на её беспечность, да и скрылась на кухне, где щи закипали. Старик давно уже покинул комнату дочери с весьма мрачным видом, но Татьяну это не волновало. Она без у́стали любовалась своим чадом, впитывала в себя каждую его чёрточку, каждый блеск его невинных глаз-бусинок, словно пыталась отпечатать его образ в своём ещё юном сознании. — Мой хороший, мой любимый, — она невесомо коснулась детского лба своими губами, одаривая его самым нежным в мире поцелуем, — Мстиша.

***

Девушка замерла в трепетном ожидании, вытянув руки перед собой. Мальчик, делая первые шаги, направлялся прямиком в нежные материнские руки, проговаривая первые несвязанные слоги. Но даже это было наивысшей степенью радости и ликования Татьяны. Казалось, нет предела её счастью. — Татьяна, поди на кухню и помоги мне. — Бегу, матушка!

***

— Матушка, — очень тихо и до безумия умилительно позвал маленький мальчик. — Что такое? — Заправив одеяло под спину и ноги сына, спросила женщина. — Спой мне колыбельную. — Какую ты хочешь? — А есть такая, в которой поётся про тебя и папу? Вы же любили друг друга? Где он сейчас? Почему не с нами? Женщина горько усмехнулась. — Ох, дитя моё неразумное, твой папа, — ей пришлось прерваться, потому что её звала её матушка. Кажется, той нужна была её помощь, что стало своеобразным спасением юной матери, поэтому она поспешила ретироваться. — Потом. А сейчас пора спать. — Она быстро поцеловала сынишку в лоб и убежала в соседнюю комнату.

***

— Матушка, я принёс вам цветочек! Женщина, сидящая в кресле у окна, оторвала утомлённый взгляд от пожелтевших страниц и устремила его на сынишку, который, почти спотыкаясь, бежал к ней, держа ручкой маленький ещё не распустившийся бутончик. — Что за подарок ты принёс мне на этот раз? — Уголки её печальных губ приподнялись кверху. Мальчик поставил огромных размеров табурет рядом с креслом матери и, устроившись поудобнее, протянул ей стебелёк. — Ребята сорвали все распустившиеся, поэтому я взял этот, — женщина приняла подарок от сына, со всем вниманием разглядывая нежные лепестки, — чтобы он распустился у нас дома. И тогда тебе не придётся выходить во двор, чтобы понюхать его. — На его детском лице расцвета улыбка, способная заменить любое соцветие. Женская рука упала на чёрную макушку. Поверх маминой ладони мальчик положил две свои, словно прижимая её к своей голове. Он посмотрел на лицо своей матушки, чтобы понять — рассержена ли она подобным жестом. Но та лишь слабо улыбнулась ему, снова устремляя взор куда-то вдаль, сокрытую еловыми верхушками. — Матушка, а лекарь уже был? — Да, ушёл совсем недавно. — Значит, — едва не задыхаясь от предвкушения, начал он, — я могу увидеть сестрёнку? — Можешь, — лицо женщины по-прежнему было мягким. — Но не долго. Твоей сестре необходим покой для выздоровления. — Я ни в коем случае! — Спрыгивая с высокого стула и опрокидывая материнскую руку, на бегу выдал тот и скрылся в соседствующей комнате. Женщина, проводив его взглядом, снова взяла в руки книжку, неторопливо проводя по строкам глазами. Тем временем мальчик, приставив к кровати сестры небольшой детский стульчик, встал на него для лучшего обзора. Перед ним лежала девочка около года отроду. Глаза её, казалось, вечно были сомкнуты, будто она погрузилась в вечный сон, как принцесса из сказки. Мальчик погладил её по головке, прошептав несколько ласковых слов и вновь ушёл, так же тихо, как и явился.

***

— Матушка, — детский голос почти стих, — а кем был мой отец? Женщина, сквозь кожу которой выпирали кости, лишь молча отвела взгляд от сына, снова смотря в окно, наблюдая за увядающей перед зимней стужей природой. Мальчик всхлипнул. — Ребята обзывают меня, кидаются грязью и камнями. Они говорят, что мой отец был плохим человеком. Матушка, всё что они говорят — правда? Сейчас её сын был более всего беззащитен и уязвлён, но и мать не могла солгать ему, чтобы потом не сожалеть о том, что взрастила в собственном сыне несбывшиеся ожидания. Она продолжала молчать, молчала пока он в полной растерянности искал в её глазах хотя бы искру того, что могло бы дать ему ответ, молчала и после его тихого ухода. Лицо её больше не могло отразить тёплой улыбки, а руки больше не прикасались к книжному переплёту.

***

Проводив лекаря за порог, мальчик пяти-шести лет закрыл слегка прохудившуюся дверь на засов и, отодвинув детский стульчик, ринулся в комнату матери. Он тихо отворил дверь и на носочках прошёл внутрь, двигаясь в полумраке, будто вор. — Матушка, — шепнул он в пустоту, — лекарь больше не придёт? Из темноты показалась бледная ладонь. Мальчик подошёл ближе, и в его волосах очутилось что-то твёрдое и немного отдающее могильным холодом. — Нет, — ответ прозвучал совсем тихо, мальчик его почти не расслышал. — Значит ли это, что сестрёнке стало лучше? Ответом ему стало давящее молчание. — Но... Если нет, то тогда как Яра поправится? Кто же будет приносить лекарства, осматривать её? — Он снова погрузился в тишину, словно в ледяную воду. Тело окатило лёгким морозом. Он подошёл ещё ближе. — Матушка? Вы спите? — Мсти... Слав... — Голос женщины стал едва уловимым, но в гробовой тишине, которая с недавних пор обитает в их скромном жилище, он звучал громко, точно неожиданный раскат грома. — Поди сюда. Мальчик сделал как ему велели. Ослабевшая ладонь выбралась из его не совсем пышных волос, а после послышался жутковатый звук, будто когтями по дереву скребут. Мстислав покорно ждал, не смея громко дышать. Он не знал, что его матушка ищет, что их будет ждать дальше, что будет с ней и Ярой. Из темноты показался клочок бумаги. Бледная рука дрожала в воздухе в терпеливом ожидании, когда Слава примет записку. Он не сразу догадался взять её, впав в некое подобие транса. А когда взял, рука обессиленно упала на твёрдую кровать. Он снова прислушался. — Пе... Передай эту записку господину Гремину. Он поможет твоей сестре и тебе, Мсти-ша... — Но как и где мне его отыскать? — Голос малыша непроизвольно сел, он говорил почти шёпотом. Ответа не последовало. Мальчик долго ещё ждал, когда тишину разрежет хриплый голос матери, но он так этого и не дождался. Подумав, что его матушка уснула, он тихонько выбрался из её комнаты и перебрался к сестре померить температуру. Он видел, как лекарь делал это и решил, что он должен делать хотя бы это, чтобы у него была возможность как-то следить за её положением и в случае чего поддерживать её состояние на более менее благоприятном уровне. Он коснулся лбом её лба, но ощущения были непонятными. Тогда он укрыл девочку своим одеялом, а сам пришёл на маленькую кухонку сварить немного крупы, чтобы поесть самому и покормить сестру. Именно так он и коротал первые несколько дней.

***

Спустя неделю или около того в дверь старого домишки постучали. Кормивший сестру Мстислав сорвался с места, рассуждая про себя, кто бы это мог заявиться к ним с утра пораньше. Он так же подставил к двери детский стульчик и отодвинул засов, но щеколду на цепочке пока не стал убирать. — Кто таков? — Как можно суровее бросил малец, хотя с виду это показалось напыщенной серьёзностью незванному гостю. — Зачем пожаловал? — Я пришёл по рекомендации госпожи Ольги, сестры вашей матушки. Мстислав призадумался. В памяти его было это имя, но он не был до конца уверен, что это и впрямь его родная тётка по маминой линии. Он насторожился. — А пожаловал зачем? — Таким же недоверчивым тоном продолжил он. — Позаботиться о племяннике моей давней знакомой госпожи Ольги. Слышал, Татьяна... — Откуда вам известно имя моей матушки? Незнакомец, кажется, тяжело вздохнул. — Я её давний знакомый и, можно сказать, друг семьи. Малыш ещё подумал. Внешне и по голосу мужчина не вызывал повода для сомнений, но предосторожность лишней никогда не будет. Но он по-прежнему помнил о неком господине Гремине, о котором на смертном одре упоминала его матушка. И он решил довериться. Убрав щеколду, он впустил незнакомца на порог, её спуская с него глаз, будто в нём были силы противостоять взрослому человеку. Он внимательно осмотрел его. С виду хладнокровный, статный мужчина, крепкого, но немного полноватого телосложения, он на первых секундах внушал ужас. Однако мальчик не ощутил даже чего-то близкого к страху. Он спросил: — Дяденька, а Вы знаете, где можно найти господина Гремина? Казалось, брови этого незнакомца поползли вверх. — А зачем он тебе? Он очень занятой человек и живёт далеко отсюда. — Перед смертью матушка дала мне эту записку, — он вынул из кармана клочок бумаги, что передала ему слабая рука, и протянул его незнакомцу, — и велела отдать её господину Гремину. Она сказала, что он позаботиться обо мне и... — Незнакомец принял записку из дрожащих детских рук и принялся читать её содержимое. Брови его то хмурились, то снова разглаживались. Мальчик не понимал его эмоций. — З-зачем вы читаете её?! — Ты знаешь, что там написано? Он посмотрел на него сверху вниз, но во взгляде его не было и толики высокомерия. Лишь странное тепло и даже сочувствие. Мальчик опустил глаза в пол, немного стушевавшись. Спустя некоторое время он всё-таки прервал тишину: — Нет, я не умею читать. Незнакомец ничего не ответил, лишь коротко хмыкнул и направился куда-то вглубь дома. Мальчик поспешил за ним. — Дяденька, дяденька, помогите мне, пожалуйста, похоронить мою матушку. — Мужчина остановился, и мальчик едва не врезался в него. Он продолжал: — Её тело слишком тяжёлое, я не могу донести его до заднего двора, где выкопал ей могилу. — Мужчина обернулся назад, где на него жалобными глазами глядел сынишка его давней знакомой. В этот момент в нём проснулось что-то сродни жалости, но он отмёл это чувство, присев на корточки. Малец не унимался: — У меня нет денег заплатить вам, но я очень вас прошу помочь мне. Я хочу, чтобы матушка спокойно покоилась в земле. Прошу вас! Незнакомец улыбнулся. И улыбка эта была до того тёплой, что малыш едва не прослезился. — Конечно, я помогу тебе. — Его тёплая ладонь опустилась на макушку мальчика. — Я помогу тебе, Мстислав. Мальчик так и замер. В его голову закрались некоторые догадки, но он решил пока не озвучивать их. А незнакомец тем временем уже скрылся на заднем дворе, со стороны оценивая глубину вырытой ямы. Естественно, сил у мальчонки не хватало, чтобы вырыть её глубиной в несколько метров, но и это уже хорошо. Мстислав прибежал к нему и застал мужчину за тем, как он докапывает его яму, делая её глубже. — Её нужно прокопать глубже. — Ответил он на немой вопрос Славы, не отрываясь от дела. Пока незнакомец продолжал рыть яму старой лопатой, мальчик убежал на кухню, чтобы заварить последний пакетик чая, уже несколько раз использованного, чтобы напоить гостя и отблагодарить того хоть чем-нибудь. В душе его закралась мысль, что это может стать началом его новой жизни. Он украдкой улыбнулся этим мыслям и поспешил вернуться к сестре, которая уже уснула.

Вечером того же дня...

— Ну вот и всё, — незнакомец грузно упал на стул и глянул через левое плечо. Мальчик лет пяти-шести уснул прямо за столом, дожидаясь, когда добрый незнакомец закончит и придёт на кухню выпить горячего чая, который уже остыл. Он усмехнулся. — Эй, Слав, подъём. Мальчик встрепенулся. — Дяденька, — он потёр сонные глаза, — вы уже закончили? — Незнакомец бодро кивнул ему, и Мстиславу стало отчего-то неловко. Он слегка поёжился. — Собирайся. — Куда? Мужчина обернулся вполовину, уставившись на мальца слегка непонимающим взглядом. — Как куда? Поедем в город, я... — А как же сестрёнка? — Незнакомец поднял кверху одну из бровей. — Я без сестрёнки никуда не поеду! — Татьяна не говорила, что у неё ещё и дочь есть... — Пробормотал себе под нос мужчина, на что Мстислав поспешил ответить: — Я как-то должен был по наказу матушки лечь спать, но я не хотел. А потом в дверь постучали, и она вышла к порогу, чтобы встретить ночного гостя. — Он перевёл дыхание. — Я тихонько встал с постели и наблюдал за всем из маленькой щёлочки. За дверью никого не оказалось, но на пороге была маленькая корзинка, а в ней — Яра. — Яра? — Это я ей дал такое имя. — Мальчик горделиво выпятил грудь. — Правда красивое? — Да, очень. — Уголок губ незнакомца подскочил вверх. — А что было дальше? — А дальше мы жили как одна семья. — Продолжил он. — Я не знал, как появляются дети и после этого случая подумал, что и меня матушка так же нашла у порога в корзинке. А принёс ей меня мой отец. Дяденька, вы знали моего отца? Каким он был? — Незнакомец прямо-таки оторопел от неожиданного наплыва вопросов. Мстислав не оставлял попыток докопаться до истины: — Все во дворе обзывали меня и говорили, что мой отец, — и вот тут мальчик запнулся. Он недоверчиво посмотрел на мужчину, но всё никак не решался озвучить оскорбления его сверстников. — Что они говорили? — Матушка сказала, что это плохие слова, и я не должен их говорить. — Некоторое время помедлив, продолжил он. Мужчина неожиданно улыбнулся и присел на корточки, чтобы быть с мальцом одного уровня. — Раз твоя матушка так сказала, значит так тому и быть. — Но она никогда не говорила, каким был мой отец. Дяденька, может быть вы знаете? Мужчина покачал головой. Вот ведь настырный мальчишка... — Твой отец был странным человеком. — Он взял мальчика за плечи, оборачивая на себя. — Его нельзя назвать плохим, но и добра он никому не принёс. Не думай он нём, и дело с концом. Я скажу тебе вот что, — мальчик затаил дыхание, — он не стоит твоих чаяний и благопристойных дум. Сейчас важно не это, а то, что тебя ждёт. Готов ли ты трудиться, чтобы достичь более хорошей жизни для себя и своей сестры? — Немного подумав, Мстислав уверенно кивнул. Незнакомец ответил ему таким же кивком и, встав на ноги, перевёл тему: — Ну так где там твоя сестрица?

***

Мальчик не переставал маячить на горизонте. Он то и дело постоянно крутился возле койки сестры, не давая врачу возможности хорошенько осмотреть ту. И всё-таки после просьбы дяди, Мстислав остановился ненадолго, чтобы врач установил диагноз и назначил лечение. — Слав, выйди ненадолго. Мальчик растерянно посмотрел сначала на дядю, потом на врача, но всё-таки вышел. Он хотел было запротестовать, но не решился. Дверь негромко хлопнула, и он скатился вниз по стенке. Чтобы не мучить себя устрашающими мыслями и предположениями, он осмотрелся. Широкий, светлый коридор, просторные комнаты. Дядя сказал, что это его дом. Мстислав никогда не видел таких огромных домов. За окном кричали кучера, подгоняя лошадей, зазывалы, привлекающие в лавки своих господ гостей, и прочий люд. По крайней мере так думал мальчик. На деле же никаких лошадей с повозками не было. Вместо них на улицах разъезжали разноцветные автомобили, как ему по пути сюда подсказал дядя, но что-то всё-таки оставалось таким же, как в его деревеньке. И всё-таки мальчонка не мог удержать восторженного вздоха. Из мыслей его вырвал звук открывающейся двери. Он обернулся. На пороге новой комнаты его сестры стоял дядя, немного грустно подзывая его к себе. — Слав, поди сюда. Мальчик безропотно подошёл к нему, у дверей встретив врача, который уже уходил. Он посмотрел ему вслед и вбежал внутрь, внимая всем своим естеством всё, что скажет ему мужчина. Он сел в ожидании. Мужчина ещё какое-то время колебался, нервно дышал, но старался не выдавать рвущегося наружу волнения. Прочистив горло, он начал: — Твоей сестре очень плохо, но она будет жить. — Лицо Мстислава прямо-таки расцвело от услышанного. Он был готов подпрыгнуть на месте раз двадцать, но мужчина ещё не закончил. — Но для этого ей нужно будет переехать в больницу, где о ней будут заботиться врачи. — Глаза мальчика заметно поникли и потускнели, но ведь это для блага его сестры, верно? А значит, он будет терпеливо ждать её выздоровления и ежедневно навещать её! — Хорошо. Я понимаю. Дядя улыбнулся, потрепав мальчонку по чистым волосам. Несмотря на его маленький возраст, Мстислав уже понимал многие вещи, многое схватывал на лету и был весьма сообразительным ма́лым. Это не могло не удивлять. Они приехали в поместье незнакомца только вчера, а Мстислав уже выглядел как его маленький хозяин. Мужчина велел купить ему несколько новых костюмов для выхода в люди, домашней одежды и прочих вещей для обихода. Он не мог не сдержать обещания, данного юной Татьяне, когда та только-только узнала о своей беременности. — Ты правда не умеешь читать? — Внезапный вопрос дяди смутил мальчика, но он уже не видел смысла отказываться от своих слов. — Я не успел изучить все буквы. Матушка заболела и больше не могла заниматься со мной, а денег хватало только на лекарства сестре. — Хорошо. — Мужчина немного отошёл, чем заставил мальчика поволноваться. — Я найму тебе учителей и гувернантов для домашнего обучения. Сколько тебе? — А? — Лет. Сколько тебе лет? — Почти шесть. — Очень хорошо. Значит, ещё не поздно. — Ещё не поздно для чего? Но дядя не ответил, лишь подошёл ближе к окну. Это навело на Мстислава воспоминания о тех временах, когда его покойная матушка сидела в своём кресле и так же любовалась видом из окна, будто это занятие доставляло ей особое удовольствие. Он незаметно улыбнулся. — Будет сложно, но к девяти годам ты должен будешь освоить многие азы знаний, чтобы у тебя была возможность поступить в очень хорошее и престижное учебное заведение. — Он повернулся передом к Мстиславу, который был слишком скован всей этой атмосферой напряжения. Свет из окна затемнял анфас дяди, делая его суровым взрослым. Мстислав нервно сглотнул. — Вопрос только, хочешь ли ты этого? — Он начал вальяжной походкой расхаживать вдоль по комнате. — Закончив академию имени Василисы Васильевны перед тобой будут открыты все двери этого и магического мира. — Магического? — С толикой недоверия переспросил мальчуган. — Разве я обладаю магией? — Конечно, обладаешь. Твоя матушка писала об этом в записке. Она до конца была уверена, что ты станешь великим магом. Ну так что? Каков твой ответ? Мальчик немного поёжился, потом посмотрел на сестру, черты личика которой слегка разгладились после того, как врач дал ей какую-то пилюлю, в пол, а затем поднял глаза на дядю, который немного нагнулся, чтобы видеть малыша, на которого падают солнечные лучи, струящиеся из широкого окна, находящегося за его не менее широкой спиной. — Я готов. — Ты уверен? — С хитринкой в глазах переспросил дядя, чуть прищурившись. — Уверен. Мужчина ничего не ответил. Он тихо и с заметным удовольствием усмехнулся, и они покинули комнату больной.

***

— Ну как успехи? Мужчина вальяжной походкой вошёл в комнату, где Мстислав предавался знаниям. Мальчик сидел за столом с тетрадкой и ручкой в руках. На тетрадных листах вырисовывались уже довольно красивые буквы, которые ещё несколько дней назад походили на неудачливую попытку нарисовать карикатуру. И, нужно признаться, не были обделены задатками собственного почерка мальчика. — Очень хорошо, господин. Ваш сын, — на этих словах мальчик немного смутился, но, глядя на дядю, который, казалось, даже не воспринял это во внимание, решил не поправлять учителя, — учится очень быстро. Просто золото, а не ученик. — Рад слышать. — Он самодовольно улыбнулся и повернул взгляд на Мстислава. — Слава, а тебе нравится? Что думаешь? — Ученику всё очень нравится. — Как скороговорку пролепетал мальчик, но его слова, кажется, были наделены истиной. — Вот и славно, — он похлопал мальчугана по плечу и покинул комнату.

***

— Дядя, — мужчина поднял взгляд на мальчика, который всё ещё не мог выбрать правильную вилку. Он живёт в поместье всего год, но не сумел выучить даже самых элементарных правил этикета. Мужчина начинал думать, что такие познания передаются по наследству, генетически, — моей сестре уже лучше? Я могу навестить её? — Ещё нет. Ей нужен покой. — Мужчина ножом разделил кусок мяса средней прожарки и положил один кусочек в рот. — Врачи говорят, она идёт на поправку, поэтому сейчас ей как никогда необходим отдых на восстановление. — Я понял. — Грустно отозвался Мстислав и тоже принялся за пищу. В последнее время он уже не скрывал того, что сильно скучает по сестре, и печалится из-за отсутствия возможности видеться с ней хотя бы раз в месяц. Мужчина ничего не ответил на его смену настроения, молча продолжая трапезничать.

***

— Как твоя учёба? Есть какие-то затруднения? — У этого ученика нет никаких затруднений. — Слегка монотонно ответил Мстислав, расправляя свою постель. — Ученик очень рад возможности обучения. Он очень ценит дядю за эту возможность. — Ну что ты так формально со мной. Будто я деспот какой-то, ей-богу. Мальчик ничего не ответил. Постель была готова, поэтому он поспешил забраться под пуховое одеяло, которое всё ещё казалось ему несбыточной мечтой, частью сказки. Казалось, мужчина хотел сказать ему что-то ещё, но вместо этого он тихо пожелал ему доброй ночи и покинул его комнату, выключив свет.

***

Мужчина с мальчиком гуляли вдоль густо усыпанного различными костюмами и частями от костюмов магазину, присматривая и себе что-нибудь. Мстислав оценивающим взглядом проходил по одежде, но так ничего и не выбрал. — Скоро у тебя девятый день рождения. — Решив не ходить вокруг да около, начал мужчина. — Ты понимаешь, что это значит? — Понимаю. — Мстислав взял очередные плечики с пиджаком, но, подумав, повесил их на прежнее место. Движения его слегка отдавались небрежностью. — Мы отправимся на вступительные экзамены в академию Василисы Васильевны. — Верно. — Мужчина предложил ещё один костюм мальчику, но тот, только взглянув на него, вежливо отказался. Они пошли дальше. — Как думаешь, каковы твои шансы? — Не знаю. — Честно отозвался он. — Но моих сил, знаний и умений должно хватить для вступления. — Мужчина в одобрительном жесте похлопал мальчика по плечу, и последний зацепил краем глаза рубашку чёрного матового цвета. Он подошёл к ней. — Эту.

***

— Дядя, мне нельзя будет к сестре даже после экзамена? Глаза мальчика уже не горели столь же ярко, как в первые дни его пребывания в поместье, но в них всё ещё плескалась смутная надежда, что когда-нибудь он обязательно увидится с сестрой. — Не думай пока об этом. — Мужчина легонько хлопнул его по спине, подбадривая ступать вперёд. — Сейчас для тебя важно сдать экзамен. Мальчик кивнул. Они простояли в тишине ещё около двух минут, после чего к ним вышел мужчина высокомерной наружности. Он брезгливо осмотрел пришедших, что-то ища в своём блокноте. — Эм... Мстислав Ларин, верно? — Он самый. Преподаватель смерил его не самым доброжелательным взглядом, но всё же сказал: — Прошу за мной. Уходя вглубь величественного здания, чьи масштабы поражали своими красотой и царским великолепием, Мстислав лишь на мгновение обернулся, чтобы посмотреть на дядю, но тот уже отошёл куда-то, поэтому, вздохнув, он поспешил нагнать угрюмого мужчину. Проходя по длинному коридору он услышал веселые голоса двух девочек, которые, вероятно, были немногим старше его сестры. Он мельком глянул на них, заострив внимание на коротковолосой, а когда та начала поворачивать лицо в его сторону, он мигом отвернулся, следуя за строгим преподавателем. Зайдя в кафедру, где должен был состояться вступительный экзамен, дверь захлопнулась, а темноту озарили множество свечей. Среди присутствующих более всего его внимание привлёк парнишка одного с ним возраста, либо же он был старше его всего на год. У него были пышные блондинистые волосы, как у какой-то принцессы, а глаза будто золотом налились. Тц, точно принцесса. Заметив на себе чужой пристальный взгляд, незнакомец повернулся к нему лицом и обворожительно улыбнулся ему, вот только в этой улыбке не было и тени доброжелательности. Лишь алчность до победы и какое-то незримое высокомерие. — Принцесса-самодур, — пробурчал Слава себе под нос и приготовился. Зал притих. — Итак, начинаем экзамен. И зал погрузился в напряжённую атмосферу, которая прямо-таки душила всё естество новобранцев. По окончанию экзамена преподаватели вынесли результаты. Из пятидесяти новоприбывших этот этап должны были пройти тридцать человек. Всего три испытательных этапа: на первом выбывает двадцать отстающих, на втором и третьем — по десять. Одно из заданий включало в себя использование магии, которая ещё не раскрылась в Мстиславе, поэтому он рассчитывал, что задания математического характера вытянут его. Кто бы мог подумать, что именно с него и начнётся список выбывших. — Ха, счастливого пути, — беззаботно бросил Мстиславу тот самый самодур, который оказался в тройке лучших. Ларин безразлично хмыкнул. — Я ещё вернусь, — по радужкам его глаз прошла волна ядовитого салатового цвета, — вот тогда и посмотрим... — Посмотрим что? Кто будет лучше? — Неужели такой самодур, как ты, умеет думать? А я думал ты только в зеркало умеешь любоваться, да приговаривать, какой ты красивый. — Язвительно заметил Ларин, не скрывая самодовольной ухмылки. Неизвестный почти успел разразиться самой чистейшей бранью, как вдруг зал разрезал голос директрисы: — Мстислав Ларин, прошу покиньте кафедру для вступительных экзаменов. Блондин обиженно отвернулся, а Ларин направился к выходу, где его уже поджидал дядя. И вид у него был не самый радостный. — Идём. — Безэмоционально сказал он, складывая руки за спину. — Попытаешь счастье в следующий раз. — В следующий раз?! — Не сдержал крика Мстислав. Мужчина опешил от такого тона, ведь Слава никогда не повышал его. Они остановились. — Это когда?! У всех уже пробудилась магия, а я даже стихии своей не знаю! Никакой я не волшебник, лишь жалкое подо... — А ну замолчи. — Он нанёс удар. Голос его по-прежнему был твёрд, не слишком громким, но и не тихим. Щека мальчика покрылась болезненным румянцем. — По какому праву ты говоришь такие слова? — Ларин коснулся кончиком пальца щеки, на которой расцвёл еле видимый силуэт ладони после пощёчины. Мужчина продолжил: — Через три года будет вступительный экзамен в академии имени Ивана-царевича. Она ничуть не хуже, поэтому... — Откуда ты знаешь? — Его тихий, почти дрожащий, голос прервал его. Но не это привлекло внимание мужчины. Мстислав обратился к нему на «ты». Такое происходило в первый раз за всю его жизнь. — Откуда ты знаешь, что он будет через три года? — У меня есть связи. — Коротко ответил он, решив не обращать внимание на его смену. Мальчик вспыльчив, такое когда-то должно было произойти, рано или же поздно. — Я не это имел ввиду. Брови мужчины приподнялись в немом изумлении. — А что же тогда? — Почему через три года? Почему не в следующем году? — А ты думаешь, магия пробудится в тебе завтра же? — Мальчик вздрогнул. Мужчина невольно слегка повысил голос, но тут же успокоился. — У них расписание составлено на пять лет вперёд, академия не менее известная, чем эта, поэтому они и планируют многие вещи заранее. А до тех пор, — он выждал мгновение, чтобы терзания мальчика перетекли в необходимое русло, — будешь усердно заниматься. Ты всё понял? Мстислав молчал какое-то время, словно обиделся за ту детскую пощёчину. Мужчина уже хотел было окликнуть его, как он произнёс: — Да. Больше он ничего не говорил.

***

Три года спустя...

Здание академии Ивана-царевича было столь же величественным, но уже не внушало былого восторга. То ли из-за того, что Ларин уже видел нечто подобное, то ли потому, что оно изначально и было не таким торжественным, как академия Василисы Васильевны. В любом случае Мстислава это не волновало. Он терпеливо ждал преподавателя, который должен был проводить его в нужную кафедру, а пока перекидывался с дядей редкими, короткими репликами: — Слова не забыл? — Нет. — Держись ровно. — Помню. — Стихия? Мстислав устало вздохнул. — Лёд. И они погрузились в недолгое молчание. — До сих пор не понимаю, что такого в... — Это запрещено. — Перебил мужчина торопливое бормотание Ларина. — Уж не знаю, как ты обзавёлся такой стихией, но она совершенно точно не приветствуется. Нигде. — Строго отрезал он, поэтому Мстиславу ничего не оставалось, кроме как покорно согласиться с ним. Через пару мгновений к ним вышла приветливая девушка, возрастом едва ли досягаемом до преподавания. «Аспирантка, наверное», — пронеслось в мыслях Мстислава, но он отмёл даже это, полностью сконцентрировавшись на предстоящем экзамене. Аспирантка взяла новоприбывшего за руку, но тот грубо выхватил ладонь, поэтому она просто повела его вслед за собой. В этот раз Мстислав и не думал оборачиваться на дядю. Идти, так идти. Не оглядываясь. Девушка привела его в просторную кафедру, где был только он и несколько преподавателей, принимавших экзамен. Он был уверен, что он не единственный, кто прибыл сюда на обучение, поэтому решил, что каждый из пришедших будет сдавать отдельно. Это не могло не радовать. — Ну что ж, — начал старческий голос, — начнём экзамен. Получив экзаменационный лист с наивысшим баллом по окончанию испытательного задания, Мстислав лишь глухо хмыкнул. — Примите наши поздравления, Вы приняты в нашу академию. — Уже? — Ларин искренне удивился. Он твёрдо был уверен, что этапа будет минимум три, как и в академии Василисы три года назад. — Ха, так просто. — Почти мысленно бросил он. — Конечно. Количество этапов вступительных экзаменов определяется по возрасту участника. — Учтиво пояснил кто-то из преподавателей, на что Мстислав сухо ответил: — Ясно. И ушёл. Снаружи его ждал дядя, не печален, не весел. Он лишь кивнул ему головой в знак своего одобрения и, наверное, даже уважения. — Ты справился. — Он похлопал его по плечу. — Молодец. — Ага. — Казалось, Мстислав отвечал только потому что так подобало по правилам этикета, в ином случае он бы оставлял все высказывания людей без своего внимания. Они сели в машину и вернулись в поместье. Дома их уже ждал богато накрытый стол в честь вступления Мстислава в академию. Дядя и юноша сняли верхние одежды и отправились в свои комнаты, чтобы приготовиться к ужину. Когда Мстислав уже переодевался в домашний халат, в дверь постучали. — Вера? Заходи. — Он обернул вокруг своей изящно тонкой талии пояс и повернулся передом к распахнувшейся двери. — Я, конечно, не Вера, но очень надеюсь, что и меня впустить ты не против. — Бровь Ларина изогнулась в неверии. С каких пор тон дяди звучит с шуточным оттенком? — Что-то случилось, дядя? — Сохраняя бесстрастное и, можно сказать, безучастное выражение лица, спросил Мстислав, подойдя ближе к своему гостю. — Сегодня ты прошёл вступительный экзамен, — начал было мужчина, но Мстислав прервал его: — Давайте ближе к делу, ужин стынет. Мужчина не мог сдержать довольную улыбку. В этом мальце всё чаще и чаще проскальзывало что-то взрослое и даже надменное. Он продолжил: — Помнишь, ты всё хотел встретиться со своей сестрой? Проходу мне не давал, почти со свету сжил. — Помню. — Коротко ответил он, не видя нужды лишний раз напрягать голосовые связки. — Так вот, — мужчина выдохнул, как будто перед волнительным выходом на сцену, — ты всё ещё хочешь встретиться с ней? — Ну разумеется, дядя, к чему такой глупый вопрос? — Слава прищурился, чуть наклонив голову набок. — К тому, что теперь это стало возможным. — В таком случае я, прошу меня простить, откажусь от ужина и непременно поспешу в больницу. — Пусть он и пытался вести себя сдержанно, в голосе его проскальзывало нетерпение. Он уже схватился за недавно убранную одежду, как вдруг его остановили. — Не стоит так торопится. — Мстислав непонимающими глазами уставился на дядю. И внезапно до него дошло. Он в изумлении и толике неверии в происходящее выронил из рук плечики с костюмом, прямо-таки застыв. Тело пробила дрожь, волнение брало верх над рассудком. Он застыл от переполняющих его эмоций, которые камнем осели в его желудке.