We Got The World Shaking

Апрель подходил к концу, и стремительно приближался срок родов. Гарри сидел в старом кресле-качалке мамы Луи, которое она настойчиво им всучила, коротко пошутив, что на семерых детях можно и остановиться и оно ей больше не понадобится. Гарри нежно поглаживал животик, любуясь комнатой дочери. У них ушла целая вечность на то, чтобы все подготовить, потому что Гарри хотел, чтобы все было идеально, и в итоге им пришлось обойти пять разных магазинов, прежде чем он нашел кроватку, которая ему понравилась. Они и правда приложили огромное количество усилий к оформлению комнаты, приобрели красивую белую мебель и даже наняли художника, чтобы он нарисовал фреску на одной из стен. Три из четырех стен были выполнены в светло-кремовом цвете, а четвертая стена представляла собой взрыв красок благодаря изображению сада с сотнями прекрасных цветов. С тех пор как Гарри рассказал Луи о том, как он придумал имя для их дочери, они оба стали неравнодушны к цветам. Луи через день приносил домой букеты разных цветов, которые Гарри расставляет в вазах по всему дому, превращая его в их собственный садовый магазин. Гарри это безумно нравилось. Он медленно раскачивался взад-вперед в кресле-качалке, приговаривая: — Привет, малышка, как ты там сегодня? Я знаю, что там, наверное, уютно, но, может, ты уже хочешь к нам? Я прямо не могу дождаться, когда смогу тебя обнять, мы создали для тебя такое уютное местечко. И твоя папа тоже хочет с тобой познакомится. Мы очень любим тебя, дорогая. На девятом месяце у Гарри уже был огромный живот, и у него все болело. Ноги опухали, а спина болела так сильно, что даже частые сеансы массажа Луи не приносили ему облегчения. Гарри очень хотелось вернуться в форму и не таскать в себе другого человечка. Было раннее утро, и Луи еще спал. Но Гарри постоянно будили пинками в живот, так что в итоге он выбрался из кровати и поплелся в детскую. Последние несколько месяцев были лучшими в жизни Гарри. Жизнь с Луи была всем, о чем Гарри когда-либо мечтал, и даже больше. Они так хорошо подходили друг другу, что Гарри был уверен, что они созданы друг для друга. Две их жизни плавно слились в одну общую. Гарри был более чем готов начать новую главу своей жизни с Луи и их дочерью. — Гарри? Любимый? — Сонный Луи просунул голову в дверь детской. — Ты чего встал? Еще и в такую рань. Малыш, пойдем обратно в постель. — Твоя дочь, — Гарри старался говорить это строгим голосом, хотя у него не получалось сохранить серьезное выражение лица, — решила устроить вечеринку, потому что, очевидно, сон мне больше не нужен. К тому же, у меня болит грудь. Недавно грудь Гарри начала выделять молоко, из-за чего она стала больше и постоянно болела. — Тебе помочь? — С намеком произнес Луи, его голос был хриплым от сна и возбуждения, и Гарри не мог не возбудиться хотя бы чуть-чуть. Он стал еще ненасытнее, хотя никто не возражал. Оказалось, что они прекрасно подходили друг другу и в спальне. — Хочешь, чтобы я позаботился об этом, любимый? Гарри застонал и позволил поднять себя с кресла-качалки и отвести обратно в их спальню. Луи помог ему поудобнее устроиться на кровати, подложив под спину кучу подушек. На нем была одна тонкая футболка, которую он быстро снял и отбросил в сторону. Первое прикосновение рук Луи к его груди заставило Гарри ахнуть, и Луи воспользовался этой возможностью, чтобы просунуть свой язык в рот Гарри и страстно его поцеловать. Луи аккуратно обхватил набухшую грудь Гарри, прежде чем провести пальцами по его возбужденным соскам. Его прикосновения были легкими, как перышко. После нескольких минут мучительно нежных, едва заметных прикосновений Луи сжалился над извивающимся под ним Омегой и начал осторожно массировать его груди. Через некоторое время из груди потекли маленькие капельки молока, и Луи, не теряя времени, слизал их юрким язычком. — Луи простонал Гарри, прижимаясь бедрами к сильному бедру Луи у себя между ног.

***

— Луи, я хочу, чтобы она уже вышла. Она уже так долго там сидит, — проскулил Гарри, когда они стали готовиться ко сну. Они чистили зубы, Гарри сидел на закрытой крышке унитаза, а Луи стоял рядом, прочесывая пальцами спутанные кудри своего парня. — Дай ей время, детка. Она выйдет, как только будет готова с нами встретиться. — Терпеливо повторил Луи, кажется, в сотый раз с тех пор, как два дня назад была предполагаемая дата родов. Это были два дня объятий и массажа для бедной спины и ног Гарри, но еще и два дня горячего страстного секса, поскольку Гарри захотел проверить широко распространенный слух о том, что оргазм может вызвать роды. Не то чтобы Луи возражал, он был более чем счастлив довести своего малыша до оргазма столько раз, сколько тот захочет, и, возможно, сократить время до того момента, когда он сможет прижать к себе их дочь, что было приятным бонусом. Закончив умываться, они устроились рядышком в постели. Луи прижал к себе Гарри, прижимаясь животом к беременному животику Гарри. И Луи очень нравилось вот так лежать, потому что он мог чувствовать вес их дочери, облегчая своему Омеге этот груз. — Хочешь снова заняться сексом или ты слишком устал, а, детка? — Нерешительно спросил Луи. Он знал, что этот день был не из легких, потому как пришлось идти на прием к своему врачу, чтобы обсудить, когда можно будет вызвать роды, если все само не разрешится в ближайшие несколько дней. Гарри даже не хотел рассматривать эту возможность, желая родить их ребенка как можно более естественными способами, поэтому сейчас он себя изводил. Гарри уткнулся носом в изгиб шеи Луи, вдыхая запах, который он любил больше всего на свете. Он очень хотел, чтобы малышка появилась на свет как можно скорее, но он понимал, что не сможет найти удобную позу для секса, так как все его тело ужасно болело. Он надеялся, что хороший ночной сон подарит его организму столь необходимый отдых. — Я так устал. Может, попробуем завтра утром? — Конечно, мой ангел, — прошептал Луи и поцеловал своего малыша. Гарри довольно замурлыкал.

***

Гарри просыпался уже в четвертый раз за ночь — выспаться он собрался, конечно, — от нежных рук, ласкающих его лицо, и от того, что кто-то звал его по имени. Он медленно приоткрыл глаза и обнаружил, что включенная лампа, стоявшая на прикроватном столике, тускло освещала склонившегося над ним Альфу. Следующее, что он заметил, это то, что одеяло было сдвинуто на край кровати, а сам он слегка подрагивал. Он дрожал, поскольку лежал на мокром! Как это случилось? Он что, описался? Но он уже три раза ходил в туалет, и последний раз был не так давно. Он чувствовал себя так неловко. Как он мог этого не заметить? И почему Луи так спокойно к этому отнесся? Если бы он проснулся в луже мочи Луи, он точно не был бы так спокоен. — Боже мой, Луи, прости, пожалуйста… Я не знаю, как это случилось. Обычно я просыпаюсь, когда мне нужно в туалет, — бессвязно начал Гарри, щеки покраснели от смущения. — Малыш, расслабься. Я думаю, у тебя отошли воды, — Луи попытался успокоить своего расстроенного парня. Глаза Гарри нелепо расширились. Конечно, в ту ночь, когда он не предпринимал активных попыток вызвать роды, они все равно начались. — Ебануться. И что теперь делать? — У Гарри бешено колотилось сердце. Их маленькая девочка готова с ними встретиться, а он забыл, что нужно делать в таком случае. К счастью, у Луи, похоже, все было под контролем. — Почему ты не волнуешься, Лу? Как ты можешь быть таким спокойным, когда… Гарри резко замолчал, когда его живот пронзила острая боль. Он никогда в жизни не испытывал такой боли, но пытался правильно дышать. Луи тут же оказался рядом с ним, позволяя ему сжать свою руку. — Вот так, малыш, — объявил Луи, когда боль утихла. — Ты умничка. — Лу, что нам делать? Я не могу вспомнить. Почему я не могу вспомнить? — Все в порядке, малыш. Тебе не обязательно все запоминать, я здесь, с тобой. Сначала мы примем душ и переоденемся в чистую одежду. Мы уже собрали твою сумку в больницу, так что нам просто придется подождать, пока твои схватки не участятся, а потом я отвезу тебя в больницу, и у нас будет ребенок, любимый. На улице только начало светать, когда Луи, наконец, решил, что интервал у схваток стал достаточно коротким, чтобы отправиться в больницу. Он схватил спортивную сумку, которую они собрали несколько недель назад и с тех пор трижды перекладывали вещи. Гарри позволил отвести себя к машине и без возражений принял помощь Луи, который помог ему забраться в машину. Ему было больно, и он нуждался в любой поддержке, которую только мог получить от своего Альфы. По дороге в больницу они позвонили своим мамам, чтобы сообщить им о происходящем. Они обе пообещали приехать в больницу, как только смогут, и сообщить об этом остальным членам их семей. Поездка в больницу была короткой, а регистрация быстрой и легкой, так как месяц назад они посетили родильное отделение и договорились о выделении Гарри одноместной палаты. Гарри подключили к аппарату, который будет следить за его схватками, и вскоре они снова остались одни, ожидая, когда придет врач и проверит, как у Гарри раскрывается матка. — Мистер Стайлс, мистер Томлинсон, — поприветствовал их доктор Уильямс, входя в палату. — Как ты себя чувствуешь, Гарри? Только Гарри открыл рот, чтобы ответить, началась новая схватка, и он громко застонал. Доктор Уильямс подошел к аппарату и посмотрел на наблюдаемую активность. — Кажется, все в порядке. Давайте проверим, есть ли раскрытие? Врач определил, что раскрытие было примерно шесть сантиметров. Он сказал, что зайдет позже, чтобы снова его осмотреть. И они снова принялись ждать.

***

— Поздравляю, мистер Стайлс, у вас полное раскрытие. Давайте к делу. Сейчас самое время решить, кого вы хотите видеть рядом с собой во время родов. Последние несколько часов Энн и Джей то и дело оказывались рядом с ним, чтобы составить ему компанию. Недавно они извинились и ушли выпить кофе. Они так сильно поддерживали его на протяжении всей беременности, что Гарри очень хотел, чтобы они были рядом. — Можно, мы возьмем с собой наших мам? — Спросил Гарри.

***

Роды продлились дольше, чем Гарри мог себе представить. Ему казалось, что он тужился несколько дней, а не часов, и он смертельно устал. Он не думал, что смог бы так долго продержаться без замечательной поддержки. Он мертвой хваткой держался за руки Луи и Джей, а его мама стояла позади него, нежно перебирая пальцами его влажные от пота кудри и шепча слова ободрения. — Уже почти, Гарри. Мне просто нужно, чтобы ты сильно потужился, когда начнутся следующие схватки и, я думаю, выйдет головка. Затем нам нужно еще несколько небольших потуг, чтобы родить плечи, и все, — проинструктировал доктор, и Гарри почувствовал прилив сил в предвкушении того, что он достигнет финишной черты. Конечно же, жгучая боль в животе вернулась всего через несколько секунд, и он выложился изо всех сил, тужась так, словно от этого зависела его жизнь. Показалась головка. Через несколько потуг появились плечи, и внезапно доктор поднял на руки их маленькую девочку. Она кричала во все горло, и Гарри никогда не слышал более прекрасного звука. — Поздравляю с рождением вашей девочки, — медсестра завернула малышку в пеленку и положила ее Гарри на грудь. Он не смог сдержать слез, которые ручьем текли по его лицу, но когда он смотрит на Луи, Альфа тоже плакал. — Она такая идеальная, Хаз, — благоговейно прошептал Луи, осторожно поглаживая пальцем щечку их малышки. — Совсем как ты. Ты справился. Я так горжусь тобой, детка. Они провели несколько волшебных мгновений со своей новорожденной дочерью, прежде чем ее забрали (при большом протесте Гарри, который не мог смириться с тем, что его разлучили с ней после того, как он провел с ней девять месяцев) для обследования и быстрого купания. Ее вернули к ним после того, как она с честью прошла все тесты. Медсестра снова передала ее на руки и спросила: — У нее есть имя? Гарри и Луи переглянулись, прежде чем Гарри кивнул и объявил: — Ее зовут Флёр Элизабет Томлинсон. Медсестра, улыбаясь, записала имя. Один за другим все вышли из палаты, чтобы дать им немного побыть наедине (их мама осталась только на мгновение, чтобы сказать о том, какая Флёр великолепная, и пообещала скоро вернуться). Луи забрался на кровать рядом со своими двумя малышами и обнял их обоих. Они лежали, просто любуясь своим маленьким человечком и купаясь в любви, которая их окружала и жила в них самих. — Я так рад, что в тот день у тебя началась течка. То, что произошло, сделало мою жизнь намного лучше. Я не знал, чего мне не хватало, пока, наконец, у меня не появился ты. Я так сильно тебя люблю. — Я полюбил тебя с тех пор, как встретил, и буду любить всю оставшуюся жизнь. Ты — любовь всей моей жизни, и ты дал мне все, чего я когда-либо хотел: семью с тобой. Спасибо тебе, Лу. Они целовались, а их дочурка крепко спала между ними. Жизнь просто не могла быть еще прекраснее.