We Got The World Shaking

Была половина двенадцатого, и Гарри покрывал кексы глазурью, стараясь дышать носом хотя бы через раз, потому что сладковатый запах все еще вызывал у него тошноту, пусть токсикоз и начал постепенно уходить. Он замечтался, напевая мелодию какой-то песни, которую утром услышал по радио, когда на кухню вошла Барбара. — Золотце, там пришел очень симпатичный молодой человек, тебя спрашивает. Хочет пригласить тебя с ним отобедать. Ты почему мне не сказал, что у тебя появился парень? — Поддразнила его Барбара и легонько ущипнула его за попу. Щеки Гарри залил румянец, и он увернулся от ее цепких рук. — Потому что он не мой парень, Барбс. И не надо притворяться, что ты его не узнала. Ты смотрела «Gotta Be You», наверное, даже больше раз, чем я. И не пытайся отрицать, ты тут никого не обманешь. Гарри отложил кондитерский мешок в сторону и подошел к духовку, чтобы проверить, сколько печенек он туда поставил. Барбара молча за ним наблюдала, а затем сказала: — Ну так что, ты идешь или мне с ним на свидание сходить? — Моя смена еще не закончилась. — Не дури, Гарри. Сегодня можешь уйти пораньше. Не надо заставлять своего симпатичного кавалера ждать, — подмигнула ему Барбара. — Никакой он мне не кавалер, и у нас не свидание, — рассмеялся Гарри, но все же снял фартук и пошел за вещами. — Спасибо, Барбс. До завтра! Когда Гарри вышел из кухни к кассе, он сразу же заметил Луи, весело болтающего с группой девочек-подростков. Стоило только Альфе его заметить, он попрощался с девочками, те пожелали ему хорошего дня и ушли. — Фанаты? — Поинтересовался Гарри, останавливаясь рядом с Луи. — Да, они были очень милы и вежливо расспрашивали меня о моем проекте. Не хочешь пообедать? — Конечно. — Гарри улыбнулся и позволил проводить себя до машины Луи.

***

После короткой поездки Луи припарковался перед первоклассным итальянским рестораном, в котором Гарри никогда раньше не бывал, потому что это заведение было ему не по карману. К тому же, у него была репутация чрезвычайно романтичного места, а Гарри просто не с кем было туда пойти. Гарри снова замутило, но на этот раз не от сладкого запаха глазури, а потому что ему было слегка не по себе от мысли, что Луи привез его в такой изысканный ресторан, хотя они были просто друзья — если в такой ситуации их можно было назвать друзьями, — и у них тут точно не свидание. В субботу Гарри, Лотти и Луи отправились покупать Гарри вещи для беременных, и Луи приложил все усилия, чтобы у Гарри было более чем достаточно одежды, пускай ему и не нужно было так много. Гарри пытался сопротивляться, говорил, что он накопил немного денег и хотел сам за себя заплатить, но Луи и слышать ничего не хотел. Он просто сказал, что ему нравилось заботиться о дорогих ему людях, а Гарри носил под сердцем его ребенка; он пока не мог заботиться о своем ребенке, поэтому отрывался по полной на Гарри. Из уст Луи это звучало безумно логично. Гарри понял, что эту битву ему не выиграть, когда увидел нужную ему вещь, поэтому он позволил Луи купить ему пять пар черных джинсов с эластичным поясом и кучу рубашек и футболок с яркими рисунками. Сначала он чувствовал себя немного неловко из-за того, что позволил Луи за все заплатить, но потом попытался убедить себя, что у Луи было более чем достаточно денег, и что это был вклад в их будущего ребенка. Но он просто никак не мог оправдать то, что Луи ради заботы о ребенке пригласил его на романтический обед. Гарри точно не высидит весь обед без капельки надежды. Если Луи не собирался признаться ему в вечной любви, Гарри тут есть не будет. Остаток субботы и все воскресение они провели вместе, сближаясь и узнавая друг друга чуть лучше. Луи сказал ему, что хотел бы участвовать в жизни своего ребенка и что они могли бы стать хорошими друзьями. Так что в ближайшее время признания ждать точно не стоило. — Луи, зачем мы сюда приехали? Это же такой дорогой ресторан. Пожалуйста, давай лучше по бутерброду или еще чего. — Гарри сидел, сложив руки на коленях, и уперев в них взгляд. Он просто не переживет романтический ужин с мужчиной, который не хотел его в таком смысле. Это же пытка. — По бутерброду? Не говори ерунды, милый! Мне завтра утром лететь в ЛА, и я хочу пообедать с тобой в приятной обстановке, а не в переполненном кафе. Пошли. — Луи хлопнул в ладоши, давая понять, что ничего не хочет слышать, и вышел из машины. он обошел автомобиль сзади и открыл дверь со стороны Гарри, чтобы тот мог выйти. В ресторане их провели в отдельную комнату с красиво сервированным толом. Они сделали заказ, но в остальном почти не разговаривали, если не считать нескольких любезностей. Гарри молчал, потому что начал нервничать после того, как Луи сказал, что ему нужно у Гарри кое-что спросить. Томлинсон, кажется, не замечал напряжение, исходящего от Омеги, и просто наслаждался тишиной. После того, как им принесли еду и Луи отправил в рот несколько порций феттучини (Гарри только поковырял свою лазанью, не чувствуя голода из-за своего волнения), Луи отложил вилку с ложкой и откашлялся. Гарри мигом выпрямился в ожидании дальнейших слов Альфы. — Ладно, как я уже сказал, я хотел бы с тобой кое о чем поговорить, — начал Томлинсон, расплываясь в ласковой улыбке. — Как ты знаешь, твоя беременность стала для меня полнейшей неожиданностью. Я не думал, что у меня когда-нибудь будут дети, поэтому не мог к этому подготовиться. Я много хочу добиться в своей жизни, но в то же время семья для меня — это все. Я не хочу ничего пропустить и хочу быть рядом с тобой, хоть мы и не пара. Но у меня есть обязанности, которые требуют, чтобы я был на другом конце света. Луи вздохнул. У Гарри от боли разрывалось сердце. Гарри понимал, что Луи не сможет всегда быть рядом и что совместное воспитание будет трудным из-за профессии Альфы. Но ему все равно было тяжело слышать, как Луи об этом говорил. Он хотел для своего ребенка всего самого лучшего. Он знал, что сможет его вырастить без посторонней помощи, но он был бы, чтобы рядом с ребенком были оба родителя. Но он был реалистом. Это было невозможно, поскольку он жил в Англии, а Луи — в Штатах. Гарри набрал воздуха в легкие, готовясь к тому, что Луи скажет дальше: семья, конечно, важна, но карьера сейчас важнее. — В общем, я сегодня практически не спал, не мог уснуть и все обдумывал. И я очень хочу, чтобы ты переехал ко мне в ЛА, Гарри. Хоть Гарри и нервничал с тех пор, как Луи открыл рот, теперь он и вовсе застыл на месте. — Я хочу, чтобы ты ко мне переехал. У меня огромный дом, так что можешь занять столько комнат, сколько захочешь, или я мог бы отремонтировать для тебя домик у бассейна. И я мог бы заботиться о тебе во время беременности, и мы могли бы вместе растить ребенка, — продолжил Луи, по-видимому, немного нервничая из-за своего предложения.       — Э-эм… Луи, — тихо перебил Гарри сидящего напротив Альфу. Он не верил своим ушам. Луи хотел, чтобы он собрал вещи и переехал на другой конец света, оставив здесь свою семью и друзей. Чтобы он жил в огромном незнакомом городе, где никого не знал, переживая из-за беременности. Он большую часть времени будет один, а Луи будет с утра до ночи пропадать на съемках. — Гарри, я знаю, о чем ты сейчас думаешь. Но то, что мы будем жить вместе как друзья, у которых есть ребенок, не должно тебя никак смущать. Думаю, у нас могло бы получиться, милый. — Луи протянул руку через стол, чтобы положить ее поверх руки Гарри, но Омега отстранился прежде, чем Луи успел к нему прикоснуться. На глаза навернулись слезы, и он не понял, почему стал таким эмоциональным, но решил во всем винить гормоны. — Ты серьезно? Пожалуйста, скажи мне, что ты шутишь, — недоверчиво произнес Гарри. Луи нахмурился, озадаченный тем, почему Гарри так эмоционально отреагировал на его предложение. — Луи, мы не вместе. Еще два дня назад тебя совершенно не волновало мое существование, и ты даже не пытался узнать меня получше. А теперь ты хочешь, чтобы я собрал вещи, оставил свою семью, свою поддержку и опору, здесь. И что потом? Ты работаешь, так что большую часть времени я буду один, — Гарри в замешательстве покачал головой. С чего вдруг Луи взял, что он согласится на такое? — Прости, Лу. Я не могу. — Он встал. Стул со скрежетом откатился по полу, когда он его отодвинул. Он понял, что сильно драматизировал, но есть он больше не хотел, ему просто хотелось домой. Так он и сделал. Он развернулся на каблуках и направился к выходу. Оказавшись на улице, он направился в стороны главной улицы, где запрыгнул в такси. На удивление, его мама уже была дома, но он ее проигнорировал и пошел к себе, где и заперся. Он хотел немного побыть один. Гарри лежал на кровати, размышляя, не поторопился ли он с отказом, был ли он не справедлив по отношению к Луи. ведь он даже не подумал о его предложении, но тут он услышал звонок в дверь. Он услышал, как мама открыла дверь, и когда он услышал голос Альфы, то решил выйти из комнаты. Он не стал спускаться вниз, так как не был готов разговаривать с мужчиной. Вместо этого он сел на верхнюю ступеньку лестницы, подальше от мамы и Луи, которые разговаривали внизу. — Гарри здесь? — В отчаянии спросил Луи. — Он у себя в комнате, — голос Энн звучало мягко, как будто она пыталась утешить Луи. — Простите. Я не хотел его так расстраивать. Я просто подумал, что это хорошая идея. — Что случилось? — Немного сурово спросила Энн. — Я попросил его переехать ко мне в Лос-Анджелес? — Луи, похоже, стеснялся признаться в этом перед матерью Гарри. — Ох, Луи, ты должен понять, что вся эта ситуация нова и пугает не только тебя, но и Гарри. Он всегда хотел детей, но он себе это не так представлял, конечно. Он всегда мечтал о том, чтобы у него был любящий и заботливый муж, а потом бы в их маленькой семьей появилось пополнение в виде крошечных комочков радости. Очевидно, сейчас все случилось иначе, и его это до чертиков пугает. Как бы он ни был рад, он жутко боится. Боится, что ты решишь, что для тебя это все слишком и просто уйдешь, даже если он пытается себя убедить, что ему не нужна твоя помощь в воспитании ребенка. Сейчас ему нужно как можно больше любви и поддержки. Не надо его сейчас везти неизвестно куда и непонятно к кому. Гарри тихо плакал, закрыв лицо ладонями, слушая, что о нем говорила его мама. Ей удалось выразить все, что он чувствовать, всего в нескольких предложениях. И пусть он чувствовал себя уязвимым, когда о нем так говорили, он все равно считал, что Луи имел право о нем это знать. — Теперь я понял. Простите, раньше я думал только о себе. Просто я не хотел ничего пропустить. И меня напугала мысль, что я все время так далеко. — Голос Луи сорвался, и у Гарри сжалось сердце от того, насколько уязвимым казался Альфа, изливающий душу матери парня, которого он обрюхатил. — Быть родителем нелегко, Луи. И твоя работа не делает это проще. Быть родителем — это быть готовым идти на жертвы. И ты должен приложить все усилия, чтобы быть рядом, когда Гарри в тебе нуждается, и показать ему, что ты заботишься о нем и ребенке. Я знаю, что время от времени это будет нелегко, но я верю, что ты справишься. И в конечном итоге это будет того стоить.

***

На следующее утро Гарри на работу привезли огромный букет желтых роз. К нему прилагалась открытка. Эйч, прости меня за то, что я был эгоистичным идиотом. Пожалуйста, прости меня. С любовью, Луи