Цена

      В поместье Гонтов гремел бал: роскошный, пышный, дорогой, собравший все сливки британской магической аристократии — он восхищал даже самых изощренных ценителей светского отдыха.       Единственной наследнице Томаса Гонта исполнялось тринадцать лет. И Темный Лорд не упустил случая показать сторонникам свою силу. Юфи, окруженная кольцом друзей и почитателей, сладко улыбалась. Они все — маги, весьма богатые и знатные, смотрели ей в рот и ловили каждого слово. Выставялись, старались запомниться, понравиться и чуть ли не падали в обморок, когда Юфимия отвечала благосклонно.       И только Эдвин Розье отчего-то выглядел обеспокоенным. Он неплохо скрывал это, но Юфи уже научилась отличать фальшивые улыки от настоящих. И что только могло его так взволновать в этот прекрасный день? Ведь всем было известно, что Эдвин — ведомый, он никогда не мог думать сам, и вместо этого ходил хвостиком за кем-то. А тут — такой серьезный, напряженный… Странно. Стоило разобраться, и поскорее.       — Эд, потанцуешь со мной? — лучезарно улыбнувшись, предложила Юфи.       Свита вокруг нее обменялась многозначительными взглядами.       — Конечно, — вежливо кивнул он и подал девочке руку, — С удовольствием.       Заиграла музыка, и помимо Юфимии с Розье еще несколько пар закружились в неторопливом благородном вальсе. Взметнулись пышные юбки, послышался цокот каблучков, драгоценности заблестели в отблесках свечей.       — Что-то случилось? — негромко спросила Юфи, когда они оказались немного отдалены от остальных.       — А? Нет, нет, вам не стоит беспокоиться, — немного растерянно ответил Эдвин.       — Эдвин!       Он закусил губу, не решаясь признаться. Юфи нахмурилась. Неужели что-то действительно серьезное?       — Я не хочу предъявлять пустые обвинения… А доказательств пока не так много.       — Доказательств чего? — спросила Юфи, хмурясь еще сильнее. — Не заставляй меня вытягивать каждое слово!       — Измены, — слово рухнуло камнем, — Измены мисс Джеммы Фарли.       — Что? — ахнула Юфи.       Она запуталась в танцевальных шагах и чуть было не упала, но Эдвин подхватил ее.       — Свидетельства лишь косвенные… там слово, тут взгляд, знаете? Очевидно, что человек уже не верен, но подтвердить я это не смогу — Фарли отвертится, — он прикусил губу, — Простите, не стоило мне об этом говорить.       — Ты все правильно сделал, — покачала головой Юфи, — Теперь я буду осторожна, спасибо.       Девочка попыталась улыбнуться, но получилось плохо: вымученно и неестественно. В глазах защипало, и она попыталась успокоиться.       Вдох-выдох.       Может быть, Эдвин и правда ошибся? Не так понял? Как это называется… «Переусердствовал»? Джемма же хорошая, она не предала бы Юфи! Ведь девочки — подруги! Они столько вместе пережили… О том, что и Тер… Хиггс мог быть таким же, думать не хотелось.       Танец закончился, и Юфимия, не обращая больше внимания на Розье, отошла к своей компании.       — Джемма, можно тебя на минутку? — нарочито радостно сказала Юфи.       — Ау? Да, конечно! — улыбнулась Фарли, ставя бокал с шампанским на столик, — Что такое?       — Давай отойдем, — девочка ловко подхватила подругу под локоток и практически волоком вытащила из зала, — Дело есть.       Джемма выглядела порядком изумленной.       — Что-то серьезное?       — Скажи, чем сейчас занят Хиггс? — без прелюдий выпалила Юфимия.       Фарли вздрогнула, как от удара, и у ее младшей подруги неприятно засосало под ложечкой.       — Я не знаю, мы же не общались давно! А почему ты спрашиваешь? Он что-то сделал?       Ложь.       Это Юфи поняла ужасающе четко. Слишком уж ярким было беспокойство в голосе Джеммы, слишком уж взволнованно сверкнули ее глаза.       Сердце рухнуло на самое дно. Почему?! Почему два лучших друга предали ее один за другим?! Ради чего? Ради кого? Малфоя и глупой Грязнокровки, о которой даже ее софакультетники не вспомнят? На глазах выступили слезы, и их сдержать девочка была уже не в силах. Как на зло, тушь, впервые нанесенная девочкой, потекла, и глаза защипало еще сильнее.       — Юфи? — взволнованно спросила Джемма, подходя ближе. — Что…       — Убирайся, — прошипела девочка, вскидывая голову.       Фарли отшатнулась.       — Ч-что?       — Убирайся немедленно! — рявкнула Юфи, — Видеть тебя не желаю! Проваливай к своему милому Хиггсу, делайте с ним, что хотите!       — Юфи, что происходит?! — воскликнула Джемма, — Что ты такое говоришь?!       — Я сказала тебе исчезнуть!!!       Стекла в окнах зазвенели, по комнате пронесся поток ледяного воздуха, оттолкнувший Фарли на несколько шагов назад.       — Юфи…       — Шафни! — громким, звенящим от ярости голосом позвала девочка.       Домовушка появилась мгновенно.       — Молодая госпо…       — Вышвырни эту девку из моего дома! — приказала Юфи, — И пусть ноги ее здесь бльше не будет!       — Как пожелает молодая госпожа! — поклонилась эльфийка.       — Юфи! — закричала Джемма, бросаясь вперед, но не успела: сработала магия домовухи, и девушка исчезла.       — Прикажет ли молодая госпожа что-нибудь еще?       — Поди прочь, — это Юфимия почти прорычала, и Шафни в испуге сбежала.       Юфи рухнула в кресло, заливаясь слезами.       Опять Эд оказался прав…

***

      В зал Юфи смогла вернуться лишь через полчаса, справившись с истерикой и дождавшись, пока эльфы поправят ее образ. Нельзя позволить кому-либо увидеть Наследницу Слизерина разбитой и несчастной. Тем более, в собственный День рождения.       — Ну, что произошло, пока меня не было? — возможно, излишне заинтересованно спросила Юфи.       — Ничего, что заслуживало бы вашего внимания, — льстиво улыбнулся Забини.       — А где Джемма? — вдруг брякнул Драко.       Повисла тишина. Тео пнул Малфоя по ноге, и тот вздрогнул, осознав, что и кому сказал.       — То есть… — вспыхнул мальчик, — я имел в виду… Не то, чтобы…       — Мисс Фарли решила нас покинуть и вернуться домой, — кажется, улыбка Юфи больше походила на оскал, но остальные предпочли тактично этого не заметить.       — Оу.       Молчание стало неловким. Никто не знал, что сказать, или, может быть, не решался начать, опасаясь гнева Принцессы. Юфи нахмурилась, и парни тут же испуганно вздрогнули.       — Что-то не так? — осторожно спросил Тео. — Вы чем-то недовольны, Миледи?       — Все в порядке. Это вам как будто некомфортно.       — Ни в коем случае! — содрогнулся Блейз. — Как можно!       — Мы счастливы быть вашими гостями! — рьяно закивал Тео.       — Да, Миледи! — воскликнул Эдриан.       — Это — великая честь! — дернулся Грехем.       И только Драко промолчал.       Юфи чувствовала их страх. Чувствовала, как они дрожа, подбирая правильные слова, как готовы вылизать ее туфли, лишь бы она осталась милостива. В душе неприятно кольнуло — почему-то осознание собственной власти не принесло того же удовольствия, что всегда. Напротив, стало отчего-то мерзко.       Юфи отвернулась и пошла в сторону, махнув парням, чтобы не трогали. Они вздрогнули еще раз, явно придумав себе что-то ужасное. Как будто Юфимия так уж и жестока… Фи! Никого без вины она не карала! На столике расположились несколько десятков разнообразных тарталеток, ону из которых девочка и взяла. Прожевала, не чувствуя вкуса, взяла еще одну.       — Миледи, — окликнули ее, — Не уделите ли мне минутку вашего драгоценного времени?       Юфи обернулась.       К ней подошел мужчина лет сорока-сорока пяти, высокий и черноволосый. В его чертах улавливалось что-то неуловимо знакомое, но девочка не могла понять, что именно. У него были глубокие темно-синие глаза, в которых плескалась неземная печаль; под ними залегли синяки, выдававшие бессонные ночи, проведенные этим человеком в глубоких размышлениях, и морщинка посередь лба, догадки лишь подтверждавшая.       — Конечно. Мистер?       — Родерик Флинт, Миледи. Отец Маркуса и Фредерики.       — Оу.       Он словно ожидал такой реакции. Видимо, знал о деяниях своих отпрысков.       — Я прошу вас проявить милосердие к моей дочери, — начал мужчина, напряженно сжимая руку на своей трости, — Она поступила глупо, но готова раскаяться и принести извинения. Не ломайте девочке жизнь, она этого не заслужила.       Юфимия посмотрела на Флинта с заметной неприязнью. Как же это мерзко! Как будто Рика ей соленый чай подала! Глупо… Да разве назовешь эти поступки «глупыми»? Как можно оправдывать такую гадость, как издевательства над детьми?       — Вынуждена отказать, — звенящим от ярости голосом ответила девочка.       — Семья Флинт заплатит компенсацию!       Компенсацию?! Он шутит?! Откупиться деньгами после всего, что натворила его золотушная дочурка? Да и от кого, от Наследницы Темного Лорда?!       — Вы осознаете, что говорите?       — Простите?       — Ваша Фредерика отняла у меня год жизни… Она чуть не убила меня, и не раз. Она меня травила, натурально травила, — голос Юфимии стал громче, увереннее, и сама она словно выросла на несколько дюймов, — А вы знаете, что такое травля? Нет, не знаете. Травля — это не про оскорбления и глупые шутки. Это ментальное ломание почище империуса… Постепенное, жестокое. Жертва недолго остается человеком, о морали, чести и прочей мишуре забываешь быстро… Животный страх, вот что гонит тебя прочь, или на врага, когда поднаберешься сил, — в глазах Юфи сверкнул алый огонек, — Мне было одиннадцать. Одиннадцать! А вашей дочери — пятнадцать. Я быстро осталась одна, чем Фредерика и воспользовалась. В марте она столкнула меня с лестницы. Перелом обеих ног, руки, спины. Не окажись рядом добрых людей, я умерла бы. Все еще похоже на обычные глупости? Нет, вы не отворачивайтесь! Смотрите мне в глаза и отвечайте, должна ли я проявить милость к человеку, что сотворил такое?!       Родерик ничего не ответил. Он выглядел побелевшим и явно проникновенным речью.       — Снимите очки и попробуйте трезво взглянуть на поступки своей дочери, — добавила Юфи, вскинув голову, — Может быть, тогда откажетесь от бредовых фантазий.       И отвернулась, уверенная, что диалог окончен.       — Рика — моя дочь, — негромко, но твердо сказал мужчина, — Она может совершить что угодно, но я, как отец, буду ее защищать. Потому что больше ей не на кого положиться.       — Тогда нам с вами больше не о чем говорить, — холодно бросила Юфимия.       Воистину, слепа родительская любовь.

***

      — Директор, вы думаете, это допустимо? — вскинулся Снейп, — Поттер самое место в Азкабане, а не в школе!       Дамблдор лукаво улыбнулся.       — Северус, нельзя переносить обиды с родителя на ребенка. Это неправильно.       — Я не переношу! Из-за Поттер уже погибла ученица, неужели вы хотите и дальше подвергать детей риску?       — Юная мисс Грейнджер послужила Великому Делу… Будущие поколения будут вспоминать ее как героиню.       — Как будто ей от этого легче, — хмыкнул Снейп.       — Северус, есть те, кем необходимо пожертвовать, дабы спасти остальных. Когда все закончится, мисс Поттер получит наказание в соответствии со своим преступлением. Но до тех пор, мы не имеем права ее оттолкнуть.       — Она смотрит на Темного Лорда похлеще, чем Беллатриса Лестрейндж! Директор, вы уже отвернули Юфимию от себя настолько, насколько могли. Я просто не верю в то, что на этот раз ваш план удастся!       В избытке чувств, Северус ударил кулаком по столу с такой силой, что чай выплеснулся из фарфоровой чашечки. Дамблдор мягко покачал головой, взмахнул палочкой, убирая пятна со стола и документов, и ответил:       — Жестокость всегда оставляет на душе след. Девочка уже начала чувствовать свою вину, осталось лишь укрепить ее уверенность в глубине собственных ошибок. Она отвернула от себя всех, кто мог бы помочь, так что теперь Юфимия одна. Том будет далеко, да и не умеет он работать с детьми. Все, что остаётся нам, это стать для мисс Поттер поддержкой. Подарить ей семью.       Глаза Снейпа в ужасе расширились.       — Вы имеете в виду.?       Он просто не мог поверить, что Дамблдор действительно переходит к таким решительным мерам. Это было безумием!       Это было отвратительно, даже низко!       — Именно. Пришло время открыть девочке глаза на деяния Тома.