You never take me alive.

McCafferty — Bottom Can you pay for overtime? Can you pay to keep my secrets safe? Can you break my legs tonight? Can you break my legs tonight? Можешь ли ты заплатить за переработку? Можешь ли ты заплатить, чтобы сохранить мои секреты в тайне? Можешь ли ты сломать мои ноги сегодня ночью? Можешь ли ты сломать мои ноги сегодня ночью? --- Полный пиздец начал происходить ближе к двум часам ночи, когда у Шуичи была бессонница. Неизвестный контакт првт ь ъ я птяный прикмнь? 01:58 Сайхара только почувствовал хотя бы намек на возможность поспать, но очнулся от громкого уведомления. В густой темноте комнаты подсветился экран телефона. Тревожность медленно стала нарастать. Неизвестный контакт я знвю чт тебе пох ноо я собтраюс умртт ха 02:00 Бледно-карие выцвевшие глаза резало, будто болгаркой. Подавленное настроение стало еще более подавленным, когда Шуичи попытался разобрать чужие бредовые сообщения : перевести сначала на русский, а потом на японский. Получалось с огромным трудом. Неизвестный контакт мн больш некому писатт 02:03 но я хочк житб 02:05 приходт на крышуы заброш парк атаракитионоффывь 02:10 Измученный парень раздраженно барабанил пальцами по письменному столу, за которым сидел. Короткого взгляда на улицу хватило, чтобы Шуичи твердо решил, что сейчас ляжет в кровать и попытается уснуть. Вы. Не пишите сюда, пожалуйста. 02:12 Сайхара вздохнул и потянулся, звучно хрустнув спиной. Одного шага было достаточно, чтобы вернуться к еще не успевшей остынуть постели. Но его побеспокоил еще один звук уведомления. Шуичи нахмурился и вернулся, схватил телефон и, собираясь поставить беззвучный режим, с грохотом выронил его на пол. Неизвестный контакт этт ома. пмоги. я умираю. 02:13 *** Накинутая поверх огромной домашней футболки ветровка, пижамные штаны, потрепанные черные конверсы, възерошенные синие волосы и паникующий вид. Кажется, спасатели самоубийц обычно выглядят не так? Добраться до заброшенного парка аттракционов, за считанные минуты и только на своих двоих — это то еще испытание. Шуичи собирался, как на пожар, прихватив с собой первое, что попалось под руку : школьный рюкзак и телефон со включенным фонариком. Он настолько испугался, что вылетел из квартиры дяди за секунды, позабыв ключи. О том, как младший Сайхара позже будет возвращаться, как будет оправдываться перед Таро, как будет объяснять фельдшеру кем приходится пострадавшему... Пострадавшему, а не покойному. Верить в кончину знакомого упорно не хотелось. ... Обо всём этом Шуичи позаботится потом. Сейчас главное успеть. Парня неплохо подгоняла зверская паника, которая будто большой осьминог сжала его тело всеми щупальцами. Каждая секунда важна. Каждая миллисекунда. Помимо паники, тревоги и страха был еще и пожирающий груз вины. Неужели Ома пошел на такое из-за их разговора? Шуичи не ожидал от Кокичи попытки самоубийства, ему казалось, что он из тех кто будет цепляться за свою жизнь до последнего. Разве не для комфортной жизни тот врет, шантажирует? Разве не для побега от проблем? Неужели побег вышел неудачным? Шуичи ловко вскарабкался по железному сеточному забору, не тратя ни крупицы времени, перемахнул через яму и кубарем прокатился по холодной земле. Одежда мигом окрасилась в коричневатый оттенок земли, стала пахнуть пылью и приобрела несколько дыр из-за мелких острых камней. Эти же камни больно впились в дрожащие ладони, оставляя мелкие кровоподтеки и ссадины, заставляя нежную ножу краснеть и зудеть. Синеватые бутоны кустов гортензии, в которых валялся Сайхара, идеально подходили по оттенку к будущим синякам, которые парень обязательно приобретет после своего шикарного приземления. Валяться и любоваться ночным небом Шуичи себе не позволил. Хотя не то что бы там было чем любоваться : сплошное черное полотно без хотя бы намека на звезду. Запыхаясь, Сайхара вскочил на ноющие ноги и понесся вперед, из-за эмоций не заботясь о здешнем охраннике. Сердце щимет, легкие хочется выплюнуть. Шуичи понимает, что из-за хрипа в горле не может произнести ни звука. Неважно. Завертев головой по сторонам парень понял, что не знает на какой именно крыше находится Кокичи. Понадеявшись на удачу парень побежал в сторону автодрома, где они когда-то спрятались от охранника. Все, что заставляло двигаться дальше — хрупкая надежда, желание увидеть Ому живым. Забраться на верх труда не составило — кто-то взломал замок на люке. Это стало той зацепкой, что заставила сознание Шуичи встряхнуться. Взломали — значит надо было. Значит кто-то на крыше все же есть. Когда шершая и холодная поверхность крыши стала касаться подошвы конверсов, яркий свет фонарика мазнул ослепляющим лучом покругу. Ближе к краю, лежа на боку было замечено чужое тело. Бинго. Шуичи подбежал ближе и упал на колени, грубо переворачивая тело на спину. Кокичи выглядел так, словно спит : в спальной футболке с глупым принтом, в изношенных спортивках, с безмятежно прикрытими веками. Можно было бы поверить, что все так, как кажется. Если бы не мертвецки бледная ледяная кожа и огромное количество пустых бутылок водки вокруг него. Сайхара и сам побледнел, застыв с телом в руках. Он вспомнил все знающие им маты на японском, немецком, французском, русском и английском. — Очнись, пожалуйста! — Хрипло прошипел Шуичи, растерянно метаясь взглядом из стороны в сторону. — Прошу, очнись... Шуичи приложил два пальца к точке пульса на шее, боясь, что ничего не почувствует. Мысленно парень уже побывал на чужих похоронах и смог полицезреть отполированный мрамор и скорбящих Карину с Владом. Но он почувствовал пульс, еще и ощутил пусть и поверхностное, неритмичное, но дыхание. Сайхара, собираясь с духом и беря себя в руки, стал действовать. А... Что делать то? ... Он понятия не имеет. Шуичи молился, чтобы всё обошлось хорошо. — Кокичи Ома, я тебя ненавижу! — Сайхара с силой встряхнул парня, впиваясь ногтями в плечи и сминая футболку. — До смерти ненавижу.. Внезапно аметистовые глаза приоткрылись, сонливым взглядом проходясь по смутно знакомому силуэту. Шуичи, готовый в отчаянии расплакаться, еще сильнее сжал хрупкое тело. Собственное сердце забило в ушах громким набатом, а волна облегчения накрыла с головой. Кокичи выглядел как призрак. Его кожа стала будто бы полупрозрачной, да и сам он выглядел очень тускло, словно жизнь вот-вот покинет его. Ома продолжал старательно вглядываться в нависшего перед ним знакомого, пытаясь уловить отголоски собственных мыслей и совладать с адским головокружением и потерей ориентации в пространстве. — Ома?.. Стой, не засыпай! — Остервенело зашептал Шуичи. — Я-я.. Я сейчас вызову скорую, подожди... Сайхара уже потянулся к своему телефону, как вдруг ослабевшая рука Кокичи схватила его за горло и отросшими ноготками еле-еле заскребла по тонкой коже. Ощущение неприятное, но не доставляющее боли. Скорее просто дискомфорт. Но этого хватило, чтобы Шуичи в возмущении поджал губы и недоуменно взглянул на протестующего Кокичи. — Нье.. Смей.. Сл-шишь.. — Невнятно пробормотал он, прерываясь на паузы, чтобы сдержать рвотные позывы. — Не-е.. не надо. Ома пытался сжать руку на чужом горле сильнее, но получалось это до того жалко, будто бы загнанный котенок пытается показать свои крохотные коготки и напомнить обидчикам, что он хищник. Кокичи, пусть и пытался, не смог показать себя угрожающе и заставить бояться. Сейчас он был, словно своя же блеклая тень. — Почему "нет"?! Что значит "нет"? — Забываясь агрессировал Шуичи. — Я не смогу помочь тебе! Ему было страшно. Он понимал, что алкогольное отравление — это, блять, не шутка. Оно может вызвать остановку сердца, повреждение мозга, кому! — Пожалуйста... — жалостливо протянул Кокичи. — Я всё об.. Сню. Сайхара был на грани срыва. Что-то внутри него встрепенулось, когда он услышал это несвойственное "пожалуйста". Возможно сегодня придётся принять на себя роль полевого медика, имея при себе лишь двухлитровую бутылку с водой, забытую когда-то в прихваченном школьном рюкзаке. Шуичи почти был уверен, что Кокичи помрет. *** Почему выбор пал на алкогольное отравление? Потому что выпасть из окна, вскрыться или повеситься — страшно. Топиться слишком мучительно, а вкус таблеток о т в р а т и т е л е н. Ома ненавидел себя за то, что всегда цеплялся за жизнь. А напиться ведь не страшно? Отец ведь не боялся. ... *** — Я бы уволил здешнего охранника. — Огорченно вздохнул Шуичи. — Мы уже три часа сидим на крыше и буквально светим фонариком, как прожектором Бетмена, а ему всё равно! Сайхара болтал о чем угодно, лишь бы не дать Оме уснуть. Он держал больного в сидячем положении, время от времени встряхивая того, когда он заваливался макушкой на чужое плечо и прикрывал глаза. Шуичи опять протягивал Кокичи пластиковый одноразовый стаканчик с водой, тот лениво брал, сжимал и под строгий взгляд молча выпивал содержимое. Сейчас обоим было намного легче : Кокичи постепенно отходил, а Шуичи больше не приходилось следить за тем, чтобы тот не захлебнулся в собственной рвоте. Тем более, как оказалось, бо́льшая часть из тех бутылок водки оказалась полной. На чужих плечах красовалась ветровка, прикрывающая недосмертника от ветра. На горизонте потихоньку проявлялось все больше теплых красок : облака окрашивались в малиновые цвета, а за высокими домами-коробками выглядывали апельсиновые блики. Противный запах спирта, исходивший от Кокичи, успел подвыветриться, спеша уступить свежему утреннему воздуху накрыть обоих парней. — Я орал, как резаный. — Продолжал возмущаться Шуичи. — Такое ощущение, будто он тупо не ходит на свою работу. Когда Сайхара споил Оме всю свою бутылку с водой и проследил, что бы тот протошнился, он поплелся вниз. Кокичи, которому стало лучше, сказал что хранит внутри автодрома одну из сумок DICE, в которой обязательно должно оказаться что-то стоящее для их ситуации. И оказалось : активированный уголь, еще две двухлитровые бутылки воды. — Даже сейчас, я уверен, если выкрикну что-нибудь, то ему будет все рано. — Повел плечами Шуичи. — А ты выкрикни. — Впервые за долгое время подал хриплый голос Кокичи. От такого Сайхара похлопал ресницами, но хитро улыбнулся и встал с насиженного места. Он подошел к самому краю крыши и, прокашлявшись, резко закричал : — Все люди бляди. Весь мир бардак! — Шуичи выкрикивал с выражением, подставив ладони рупором ко рту. Чтобы все точно слышали.— Один мой дядя... — Он улыбнулся еще шире. — И тот мудак! Заливистый, пусть еще и сиплый, смех позади подействовал расслабляюще. Шуичи развернулся на сто восемьдесят градусов и театрально поклонился, приговаривая благодарности несуществующей публике. Долго серьёзную мину держать не получалось и он заржал напару с Омой. — Откуда ты такому понабрался, аристократишка? — Мягко спросил Кокичи, игриво щурясь. — С тобой пообщался, сиротишка. — Подыгрывал Шуичи, устало падая рядом. — С кем поведёшься — от того и наберёшься, да? На оскорбление Ома фыркнул, забавно жмурясь и кутаясь в одолженную ветровку. Умиротворение, накрывшее Кокичи, было совсем не кстати. Собеседник, заметивший это, поспешил продолжить разговор : — Напомни, почему мне нельзя было вызывать скорую? — Хмуро вспомнил тот. Ома с сожалением закусил губу и отвернулся. Молчал минуту, две. И все таки стыдливо сказал, несмело и с трудом признавая свою слабость : — Потому что я боюсь врачей. Он проговорил это быстрой скороговоркой, надеясь скрыться от желтых глаз. — И поэтому позволил мне убить себя? — Осторожно, но со скептисом проговорил Сайхара, склонив голову вбок. — Ты бы не убил меня. — Твердо возразил Ома, недовольно стрельнув в него взглядом. — Ты умный. И единственный...кому я доверяю. Слушать такое с чужих уст было удивительно. Шуичи даже подумал, что Кокичи бредит, и что врачей все же сто́ит вызвать. — Ты намеренно был настроен на самоубийство. — Размышляя сказал Шуичи, вглядываясь в утренний горизонт. — Поэтому вчера спрашивал меня о том, что я чувствовал, когда решался... Ома в который раз утверждался, что Сайхара идеально улавливает все тонкости в их общении, подмечает даже самые малые детали и запоминает. — Но как же Эйка? — Неловко спросил Шуичи. — Ты же хотел узнать что-то о ее смерти? — Хочешь поговорить о моей матери? — Горько усмехнулся Кокичи. Он почти рассчитывал на то, что парень заскопает такую информацию в такие короткие сроки. — На сколько я знаю, она дружила с моей мамой. — Неопределённо махнул рукой тот. — Что-то такое было в ее личном дневнике. Просто хочу сказать, что твои попытки втереться ко мне в доверие, пусть и были успешны, но абсолютно бесполезны. Я понятия не имею что с Эйкой. И я не смогу ничего узнать. Казалось, что Кокичи не слышит его. Он пропускал все слова мимо ушей. Гадать, было ли это из-за плачевного состояния того или из-за нежелания признавать провал, было бессмысленно. Шуичи не собирался подбирать более мягкие или тактичные слова. Он понимал, что для Омы очень важно знать обстоятельства смерти его единственного родного человека. И понимал, что последняя нить, которая могла бы вести к правде, вдруг оборвалась. Забавно. Лжецы никогда не могут узнать правду. Значит ли это, что придется становится честным? Возможно сегодня Кокичи не умер физически. Но который раз умер духовно. Можно ли умереть несколько раз? Он знал, что можно. — Ладно, согласен. Попытаться сдохнуть и в последний момент позвать тебя на помощь... — Ома поморщился. — Был не лучший вариант. Прервал твои сладкие сны? Шуичи молча придвинулся ближе, соприкасаясь плечами. Его лицо было нечитаемо, когда он вдруг стал медленно и невесомо касаться чужого бедра. От такого поворота Кокичи испуганно вздрогнул и ошарашенно застыл. Тонкие пальцы аккуратно поглаживали, неспеша двигались всё выше и выше... — Так и знал. — Победно прошептал Сайхара. Ома с ахуем наблюдал за тем, как его последнюю сигарету сминали чужие искусанные губы. Ясно, вытянул из кармана. — А зажигалки не будет? — Нахально пролепетал парень, любующийся озадаченным лицом напротив. Золотые лучи солнца, местами выглядывающие из-за высоких деревьев, обромояли своим теплым светом синеватые взмахмоченные волосы, что успели немного отрасти и теперь падали челкой на симпатичное личико с наслаждающимся видом. Чтобы скрыть свои разгоряченные щеки и кончики ушей, Ома отвернулся. — Давай хотя бы одну на двоих? — Выдохнул тот.