You never take me alive.

Пошлая Молли — Банда Крыс --- Следующие пятнадцать минут Шуичи ощущал себя необычно спокойно, так, как не ощущал уже очень долго. Безмятежно и расслабленно, сонно и лениво. Но при этом привычного безразличия или апатии, которые время от времени накатывали на Шуичи, не было. Не было и тревоги, острейшим ножом воткнутой в сердце. Лишь полное умиротворение. С тех пор, как он переехал, с ним происходят настоящие эмоциональные качели. Вечерняя мгла прерывалась жгучим светом редких уличных фонарей, что просачивался в темный салон автомобиля. Эти безумцы ехали с выключенными фарами, практически вслепую. Из приоткрытого окна, впускающего свежий воздух, доносился шелест листьев и шорох других проезжающих машин. Шуичи, откинув голову на спинку сидения, прикрыл веки. Он по-настоящему наслаждался минутами гармонии, которая вот-вот могла оборваться. — Куда вести? — Спросил Влад, сдув с серьёзного лица рыжую прядь. — Говори адрес. Шуичи не хотел возвращаться. Он был готов провести целую ночь где угодно, лишь бы не в холодной безжизненной квартирке дяди, которая не стала живее после его появления и никогда не станет. Если Шуичи вернётся, что он будет делать? Вероятно, домашнее задание, которым его несчадно стали заваливать учителя. Потом Шуичи уснет. Потом пойдет в школу. А затем всё начнётся заново. Абрамов ждал, когда ему ответят. И Сайхара не простил бы себя, если бы оставил того ждать еще дольше. И Шуичи решил сказать неверный адрес : — Дом сто четыре, пятый подъезд. — Тихо выдохнул он, сомкнув губы. Составленный план вполне удовлетворял Шуичи. Он поблагодарит парней за помощь и, дождавшись когда они уедут, Сайхара пойдет... Стойте, а куда он пойдет? Вероятно, куда глаза глядят. Гулять ночью было уже не так страшно, как раньше. В конце концов в прошлый раз он уже прогуливался с Кокичи и смог избежать встречи с неприятностями. — Ай-ай-ай! — Широко улыбаясь хитро промурлыкал Ома. — Кое-кто только что соврал нам! Вот беда. Шуичи так и знал, что Кокичи запомнил адрес, так и знал! — Не хочешь домой? — Удивленно, но довольно легко спросил Вова, до этого играющий в какую-то игру на телефоне. — Чел, если тебя бьют или у тебя проблемы, то ты можешь обратиться за помощью... — Нет! — Поспешно вскрикнул Шуичи. — И все таки тогда тебя нужно куда-то пристроить. — Задумываясь пробормотал Влад. Он с понимающим прищуром вглядывался в пролетающие мимо серые панельки. — Я могу оплатить тебе комнату в общежитии на какое-то время, позже вернешь деньги. Цыкнувший Кокичи вытянулся к товарищу и по-детски недовольно пожаловался : — Ну вы только посмотрите на него! Что за глупости! Только я отучил этого богача разбрасываться деньгами, так тот сразу же бежит на помощь первому обездоленному! — Конечно, Кокичи Ома же так никогда не поступает, он бездушный и пугающий. — С сарказмом ответит Белов, ткнув Ому в лоб, от чего тот сразу издал негромкое "ой". Шуичи впал вступор. Разве парни не боятся Кокичи? Почему они так беззаботно разговаривают и даже подшучивают над ним? Почему Кокичи никак не приструнит их? Какие вообще между ними отношения? — Что ж! — Хлопнул в ладоши повеселевший Кокичи и торжественно произнёс. — Шуичи Сайхара, сегодня наша злобная организация DICE смеет похитить тебя на одну ночь для осуществления своих ужасных преступлений. Организация DICE? Неужели так они называют свою банду? Сайхара внимательно осмотрел трех парней. Белые костюмы, похожие на стильные и удобные смирительные рубашки с обозначительным знаком — форма организации. Белый — это не тот цвет, с которым можно было бы совершить кучу преступлений, потому что тогда на форме останутся пятна крови или грязи. На рукавах всех трех участников видны только пятна краски, что может сказать о их творческой деятельности. Ужасающие преступления? Абсурд, Кокичи просто приукрасил. Как успел выяснить Шуичи, во лжи Омы часто есть крупица правды. Вероятно, DICE обычные хулиганы, которые занимаются художеством. Шуичи и сам был расстроен тем, что ему приходится включать свою бдительность на полную, но на это были основания. В конце концов он только что узнал, что его одноклассница принимает и торгует наркотиками, а ее старшая сестра собиралась что-то сделать с ним. — Я не против поехать с вами. Но учтите, что я отвратительно рисую, особенно краской из баллончика. *** Является ли граффити вандализмом? Шуичи твердили, что да. Вернее трердил отец, который считал что рисовать можно либо на бумаге, либо на холсте и если ты профессиональный художник. Мать в этом плане была более мягкой, ей очень нравились неумелые рисунки Шуичи, которые тот рисовал до пяти лет. После пяти ему запретил отец, считающий, что это пустая трата времени. Но мать своих возражений никогда не высказывала. Более того, однажды семилетний Шуичи, уже изучающий французский, однажды случайно нашел личный дневник матери. Приятная книжка с потрепанными желтоватыми страницами, с коженной бурой обложкой, от которой веяло теплом и духами Луизы. Познавший время дневник не вписывался в идеальный и современный особняк Сайхара, этим и зацепив. Маленький Шуичи тогда стащил этот дневник и убежал в сад, спрятался в самый дальний и заросший кустами астры уголок и стал вчитываться в каллиграфический французский почерк. Ввиду неопытности получалось плохо, но кое-что Шуичи все таки смог разобрать : «...Милая Эйка снова порадовала меня своим пейзажем. Нежная ива у тихого озера, поблескивающего от бликов солнца. Эйка была так взволнована, когда представляла мне свою работу. Я с восхищением вглядывалась в каждый мазок краски. Дорогая Эйка, Акихиро точно не должен узнать о наших встречах...» Шуичи не смог прочесть ничего больше, потому что его с поличным поймал садовник Исао. Луиза все же узнала, что сын читал ее дневник, из-за чего была сильно встревожена. Отец ни о чем не узнал. Наверное из-за этого Шуичи не был наказан, однако его мать все равно через несколько дней настоятельно порекомендовала больше не копаться в чужих вещах. Этот случай произошёл так давно, что Сайхара и не помнит, было ли это правдой. С годами интерес что-то выяснять самому пропал, а Луиза больше не упоминала ни тему искусства, ни загадочную Эйку. Шуичи считал, что граффити вандализмом не является и никогда не являлось. Вандализм — это намеренное повреждение или разрушение общественных объектов. Как граффити может попадать под этот термин? Безусловно, существуют люди, которые пишут на культурных памятниках гадости или разрисовывают общественные здания. Но стоит видеть грань между хулиганством и самовыражением, которое никому не вредит. Когда лада притормозила, Шуичи с недоумением выглянул в окно, где его ожидал вид на... Заброшенный трёхэтажный роддом. — Стойте, но разве... — тихо промямлил Сайхара под три звучных хлопка дверей. —... Разве на заброшках можно рисовать? — А кому они нужны? — Хмыкнул Влад. — Их один хрен снесут. А если не снесут — они тем более никому не нужны. — Реально, — поддакнул Вова. — Тем более одной из целей DICE — делать такие скучные коробки чем-то запоминающимся. Гораздо лучше наблюдать людей, которых повеселили наши работы, чем людей, которые с грустными взглядами прошли мимо очередной кучки оскорблений и матов. — Что, Сайхара-чан, даешь заднюю? Шуичи вылез из машины, аккуратно прикрыв дверцу. Он решительно сделал пару шагов навстречу трем парням, показывая молчаливую готовность отправиться за ними. Такое воинственное впечатление прервали дрожащие от холода плечи. Усмехнувшийся Абрамов покачал головой и вернулся к машине. Он достал из нее какой-то темный сверток и протянул его Шуичи. Тот с интересом взял и понял, что перед ним огромная для его размера черная кофта адидас с двумя полосками по бокам. — Накинь-ка лучше. Не хватало тебе простудиться, как некоторым. — Подразнил Влад, лукаво косясь на Ому. — Я абсолютно здоров! — Выкрикнул Кокичи, уперев руки в бока. Но Шуичи еще помнил тот болезненный вид Омы, который заприметил еще в школе. Даже тут соврал. — Если задержимся здесь хоть еще немного, то я сдохну со скуки! А вы просто не можете этого допустить. Выбитые окна роддома являли таинственную мглу помещений здания, затягивали внимание любопытных прохожих, одновременно заставляя поёжиться от слишком мертвой обстановки в месте, где когда-то рождалась жизнь. Даже огромные деревья с еще богатой зеленой листвой и разросшиеся безобразные кусты не могли скрыть горы мусора как снаружи, так и внутри заброшки. — Пойдем уже. *** Их дружный квартет довольно быстро добрался до широкой кирпичной стены, всю в трещинах и местами заросшую мхом. Это противоположная от главного входа часть, которая никем не просматривается, этакая слепая зона, где был запасной выход. Парням точно никто ничего не скажет, ведь свидетелей здесь совсем нет — роддом находится на краю города, где почти никто не живёт. Освещения здесь не было никакого, так что Владу пришлось закрепить на одном из деревьев фонарь, света от которого как раз хватало на тот кусочек здания, на котором они сегодня будут творить. Кокичи листал в телефоне галерею, а Вова зачем-то разминался. И только Шуичи хотел спросить для чего, как Белов внезапно с расстояния пары метров разбежался и подпрыгнул, зацепившись за решетки окна первого этажа, которое было очень высоко расположено над землей. Вова подтянулся, вскарабкался по ненадежной конструкции и, неудобно перевернувшись, дернулся вперед и перепрыгнул на шаткий навес запасного выхода. Шуичи шокированно наблюдал за ним, гадая для каких целей парень провернул все это, но гадать долго не пришлось. — В следующий раз прячем их куда-нибудь пониже. — Устало вздохнул Вова, спуская вниз толстую веревку с тремя привязанными к ней сумками. — Чувствую себя обезьянкой, когда куда-нибудь карабкаюсь. — Отставить жалобы, у меня самые лучшие нычки, которые еще никто не находил! — Фыркнул Кокичи, подходя и принимая груз. — А что на счет второго — я рад, что ты начал себя самоосознавать. Абрамов подошел и выхватил одну из сумок, на которой висел уже знакомый значок. Значит, что у DICE есть точки по городу, где они оставляют такие сумки. Именно такую однажды достал Ома. Но в той была еда, вода и базовая аптечка. А в тех, что только что достал Вова, были баллончики с аэрозольной краской, маркеры, валики, кисти и картонные трафареты. — Полагаю, сегодня будем обучать нашего юного соучастника? — Закрепляя длинную челку заколкой спросил Белов. — Он упомянул, что полный лох. — Ничего подобного я не говорил. — Недовольно отмахнулся Шуичи. — И вообще, я просто постою в стороне и понаблюдаю. — Твоё право. — Безразлично хмыкнул Влад и продолжил копаться в одной из сумок. — Э, не-а. — Нахмурился Кокичи. — Я не позволю тебе бездельничать, Шумай. Белов и Абрамов как-то странно переглянулись, но особого значения на злость Омы не оказали, приступив к творчеству. Оба парня выбрали себе отдельные места, подальше друг от друга. — Что в этом такого? — Сконфуженно спросил Сайхара, заглядывая в аметистовые глаза. — Я все равно не умею рисовать. Наверное что-нибудь испорчу. — Научишься. — Железно ответил Кокичи. — Ты не имеешь права так говорить, если даже не попробовал. Вдруг в тебе умирает талант? Ты не думал? То, как настойчиво и серьёзно наседал Ома, выбило Шуичи из колеи. — Эм... Окей, ладно, я что-нибудь придумаю... — Растерянно кивнул Сайхара. — Прекрасно! — Блестяще улыбнулся Ома. — Всего-то стоило на тебя надавить! Теперь есть тот, кто выполнит мою работу, пока я буду блаженно валяться на гамаке... Жаль у нас нет гамака. Шуичи закатил глаза, чувствуя что его жестко наебали. — Надень. — Кокичи впихнул ему респиратор и пару перчаток, и не дожидаясь стал разжевывать основные моменты. — Тебе стоило бы начать с бумаги, подучить разные стили, попрактиковаться... Но у тебя такой возможности нет, будешь сразу творить на улице и импровизировать! Твори, доверяй чувствам и не стесняйся выражать то, о чем думаешь... Пока Кокичи весело щебетал над ухом, Шуичи уже натягивал вторую перчатку и думал, зачем согласился. Сайхара залип на кирпичную стену перед ним. Чего он хотел? Со сторон уже слышался шорох краски. Влад и Вова уже приступили? А почему он еще стоит? Почему в собственной голове картинка того, чего он хочет, так размыта и непонятна? Чего он хочет? Чем больше он стоит, тем больше он растерян. Еще не поздно сказать, что ему не нравится эта затея. Еще не поздно уйти. В конце концов, разрисовывать заброшку — это же не очень законное дело, за это же может прилететь. Тем более они нарушили комендантский час. Что если их спалят? Тогда нужно вести себя тише... Лучше уйти. Что если... — ПРОСНИСЬ! Шуичи прошибла крупная дрожь, он будто очнулся ото сна. — Ты че тормознутый такой?! — Ещё раз вскрикнул Кокичи. — Не выспался? Кокичи стоял сбоку от него, перекатываясь с пятки на носок. На его лице уже был надет респиратор, а на руках красовались перчатки. — Ну-у-с, значит начнем вместе. — Пожал плечами Ома. — Но из тебя отвратительный ученик, запомни это. Не успел Шуичи и глазом моргнуть, как Кокичи стал поспешно вырисовывать маркером на старых кирпичах кривоватый прямоугольник. Прямоугольник стал более мягким, поверх него маркер нарисовал отрывистый завиток, похожий на овал. Ома зарисовывал уверенно, перебегая с места на место, собираясь изобразить нечно масштабное. В линиях маркера Сайхара узнал огромного шахматного ферзя, стоящего на игральной доске. — Как думаешь, чего не хватает? — Отойдя назад, задумчиво спросил Кокичи. Шуичи присмотрелся. Скетч хоть и выглядел впечатляюще, но был будто бы пустым. Чего-то в нем явно не хватало и они оба это понимали. Коротко кивнув самому себе, Сайхара забрал протянутый ему маркер и занес его над стеной. И замер. — Краска непрозрачна. — Насмешливо проконсультировал Ома, догадавшись в причине чужого ступора. — Она закрасит любой твой проёб. Слова сработали как ключ от оков, поэтому кончик маркера быстро нанес нескольких, по мнению Шуичи, необходимых черт. Теперь ферзь был украшен шипастой лозой роз, которые в ближайшем будущем окрасятся в ярко-кровавый цвет.