Always by your side

Сон внутри сна. В этом мире, такой феномен, хотя правильнее будет сказать возможность, нежели что-то случающиеся регулярно, получило себе популярность до дрожи в коленках пугающими последствиями. Не важно какой ты национальности, мировозрения или же к какой культуре принадлежишь. Везде, во все времена всяк знал, что заснув внутри первоночального сна, ты не проснёшься уже никогда. Раз уж так То к этому моменту, Марианна была бы хладным трупом по меньшей мере раз тысячу. Сны в Спокойном пространстве, а так же в любом другом месте, пока её физическая оболочка разваливалась с руками по всему матрасу в кампусе, всегда имели свойство ощущаться... Космически. Да, это слово здесь подойдет. Лежа на пледе, обнимая самого покорного в мире мальчика, она часто ощущала изминение окружающего пространства. Ей не нужно было открывать глаза или же намеренно расслабляться, дабы в точно мере понять, что сон уже начался. Волна расслабления становилась для этого идеальным индикатором. Воздух вокруг становился холоднее, покрывая всё касающиеся его морозным инеем, но обходя стороной двух маленьких, по сравнению с необьятным пространством, звездочёк. И одна из этих звёзд, согревала другую. Тепло, исходящие прямиком от крошечного Муни служило своего рода покрывалом поверх парочки родственников, витающих в бесконечности бытия. Это ощущение делало обычно бледные щечки сестрицы розовыми, а в животе появлялось хлопоющие, пушистое чувство, не успокаивающиеся до той поры, пока она не примет позицию максимальной близости вокруг малюсенького кулька детской невинности. Многие произнесут, что подобное то сном нельзя назвать, Так, мелкий отдых или же короткий храп. В контр аргументе, Марианна бы, если бы могла, предоставила всякому сказавшему то небывало чудесное мгновение, происходящее вокруг неё каждую следующую наносекунду после закрытия тяжелых век. Звезды рассветали на глазах, сияя в миллиардах миль от неё. Целые галакткии сияли так ярко, что их узоры проходили через чувствуительные, плотно закрытые веки. Кометы пролетали одни за другой, планеты собирались из космической пыли, расцветая новой жизнью и обретая собственную историю. Всё выше описанное, случалось с каждым таким 'сном'. Целая удивительная вечность, полная внеземного, фантастического опыта, не передающегося словами, где именно они двое, две половинки единого целого, становились каждый раз отпровной точкой для новой вселенной. Это было удивительно. Это было прекрасно. Это было страшно. Это было захватывающе. А что же теперь? Какими строятся сны у юной путешественницы, стоило ей, горделивой воительнице провалить свою единственную, такую легкую задачу? Что во имя всего святого она заслуживает уви- Ничего. Ничего ничего. То самое ничто, по сравнению с которым, глубочайшая точка океана просто перенаселена благоухающей жизнью. Чернота, которую если осветить самыми ярками звездами целых галактик, собранных воедино, вы максимум сможете увидеть ничего, кроме вытянутой вперед руки. Там не было пола, потолка, визуальных знаков, какого бы то ни было бриза или же малейших звуков. Только гудение, схожее с тем, которое возникает после сильного удара частью тела об острый угол. Своеобразное сопровождение, идущее не из какой то конкретной точки, а от единственного обьекта, во всём этом ничто. От неё. Последней единицей твердой материи. Чего то, что по настоящему существовало здесь. Того, что прибывало в постоянной боли, без кого то до ужаса важного, способного извлечь все возможные невзгоды, стоит ему только воссиять среди этой бездны. То, было стандартным состоянием для неё во сне внутри сна. Классическое, если сии кошмары можно привязать к сией категории, учитывая происходящие события. Тот случай с странным океаном и ванной - редчайшее событие, коему она в эту минуту сильно завидовало. Всё куда лучше, чем летать по этому месту, медленно теряя рассудок, неспособная сконцентрироваться даже на простейших мыслях, и исключительно из-за этой поганой, угрожающей разорваться черепушку в две частички, боли. Самое поганое здесь было то, что она никак не контролировала сей сон. Он мог длится от силы пару минут, до трудно переносимых, вгоняющих в состояние непереносимой паники, часов, заставляющих даже с этим впечатляющим нарисованным миром сомневаться, а стоит ли лезть в кровать, реальную, из реального дерева, если имеется шанс снова оказаться заточённой здесь, посреди точки с нулевым контролем. И как всегда оно бывало, шанс набраться сил через поражающее ужасами подсознание событие, целиком да полностью разбивало все страхи юной спасательницы, наделяя силой, в попытке претерпеть и получить второе дыхание, дабы как можно скорее отыскать похищенного любимого. Раз за разом. Ночь за ночью. Кошмар после сна. Сон после кошмара. Цикл, казавшийся до отвращения простым настолько, что по прошествию долгих недель, она научилась рваться сквозь страдания, практически медитируя. Это напоминало ей те старые практики шаолиньских монахов, о который та слышала в детстве, то ли по ТВ, то ли через какого то знакомого. Безустанные испытанья болью приводили к логическим результатам, становясь не более чем вторым состоянием их бытия, через которую они однажды дойдут до Нирваны. В чем то, цель девицы и безымянных последователей являлась одинаковой. Найти потерянное чудо, о коем две стороны так сильно мечтали. Отличие лишь в том, что у одной из сторон, эта цель являлась совершенно невозможной. Сим образом, с давлением в черепной коробке, через презираемое ею отсутствие малейших движений, Марианна продолжала испытывать себя, стараясь ради главного бонуса сих пыток. По идее, она должна спать вот уже несколько долгих, отвратительно затянувшихся часов. Не самый долгий опыт с невидимым сонным параличом , даже не близко, однако какие то нервы, те что оказались упущенные из первостепенно выбранных волнами сжигающего давления, начинали по тихоньку пульсировать в её системе. Как оказалось, это стало первым звоночком к грядущим переменам. Что-то на подобии чувства интуиции. Гул остановился. Боль испарилась. Теперь, здесь не было слышно ничего, кроме её же дыхания и сердцебиение. Пианистка оказалась в комнате сенсорной депривации, размерами с обтягивающий полиэтиленовый мешок. Того вида, что используют при упаковке трупов с места преступлений. Или маленький, детский гроб. Когда понимание изменений в положении всё таки достигло сверх чувствительного, обогрённого раскалённым послевкусием свежей пытки, серой материи, было уже слишком поздно. Они уже были здесь. Или он был уже здесь. Нет. Всё равно неправильно. Оно. Только так, лишив человечности определённое создание, возникшие из целого ничего, Марианна могла принять происходящее. Спустя почти что месяц одиночества, пережитого зждесь, преисполненного в коротких мольбах о появление хоть кого-то, кто заберёт её страдания, или хотя бы составит компанию в этой миниатюрной версии комнаты покаяний, мнение дамы быстро перевернулось с ног на голову. Оно было везде, и в одной точке одновременно. Этого было много, но в тоже время, только единственная конкретная сущность. Оно смотрела на неё, бейсболистка точно уверялась в сим факте. Невозможно остаться незаметным, с её то повышенным восприятием пространства. Эта штука не перемещалась, она не делала движения как таковых, просто.. У самой пострадавшей, создавалось ощущение, что это всё, происходило уже далеко не в первый раз. А если быть точнее, много раз, при разных обстоятельствах и в совершенно других местах. И каждая сия встреча, показала себя исключительно сейчас. Бездействие обеих участников странного, близкого к паранормальному, инцидента, не осталось таковым надолго. В его случае, конечно же. Для молодой барышни оставшиеся опции были далёкими от утешительного. Одна возможность. Существовать и позволить грядущему случится. А что должно вскоре произойти. Скоро, оно должно схватить его. Мари ощущала, как воздух меняется вокруг неё. Как это окружение, пустынное и безжизненное, обретает новых гостей, изгибаясь под весом протягивающихся в её сторону тысяч на тысячах рук. Они хватали, терзали, тянулись, болтались, вздрагивали и сокращались, стараясь надорвать эту тягучую мембрану, разорвать на клочки и добраться до жертвы в кратчайшие сроки. Чтобы уничтожить. Чтобы убить. Чтобы осквернить. Чтобы выкинуть в помойку все её старания, возложенные в фундамент её существования с самого рождения. И вот, когда нематериальный пузырь в конце концов лопнул, когда эти отвратительные конечности оказались так близко, так ужасно близко к её чертам... Она проснулась. На холодных, впитавших луну досках, посреди главной комнаты перевозки. Вся помятая, невыспавшаяся, с запутавшимися волосами и всё еще в той грязной, впитавшей ароматы мертвецов робе. Отличное начало нового дня, не так ли? "Ооооох, моя голова... Доброе утро, ага, как же. Хотя скорее, добрый вечер, хотя кому не плевать..." - простонала Марианна, кое как вставая с чуть ли не инеевого пола. Древесный материал скрипел под её утонченными пальцами, хотя возможно, она просто перепутала весь этот скрипучий звук с творящемся во всём помещение движением. Ей понадобилось еще какое то время чтобы полностью проснутся, протереть глаза и встать на обе отлёжанные ноги, однако в результате, девушка заметила некоторую странность. 'почему всё тут так плавно качается?" - задала вопрос в никуда путешественница, замечая то, с каким же ритмом двигаются побрякушки по плоским поверхностям. Банки с снадобьями ударяются легонько друг об дружке, развешенные травы шелестят как маленькие ловцы снов, ящики с неизвестным содержимым издают стук, скользя от стены к стене, и имеющиеся инструменты звенят, стоит им соприкоснуться лязгая. Налево и направо помещение моталось медленно, унося за собой всё что не было прибито к полу, на подобие мебели. "Я как будто бы на корабле... Совсем не похоже, чтобы мы ехали в повозке. Так, подождите ка минутку, а который сейчас час? Где тут часы... А, вот. Нашла." Часы оказались очень даже близко. Буквально под потолком, в рабочем уголке Террона. Старенькие, побитые и, скорее всего, не раз модернизированные, если те многочисленные кусочки клейкого полотна и вбитых гвоздей там, где по идее им не следовало быть, могут тому послужить доказательством. Подойдя к освященному месту, предназначенному для создания многих ранее не существоваших зелий, дамочка только при близком рассмотрении поняла что понятия не имеет, что же изображено в этом механизме. Почему здесь конкретно четыре стрелки, сделанные в формы солнца, полумесяца, снежинки и листочка? Почему здесь так много маленьких делений? Каким образом машина не сломалась от столь звучного, и быстрого вращения крошечной, солнечной стрелки? И что это за странные знаки в каждой ямочке? Нечто, далеким образом напоминающие то ли переплетения вен, то ли изобразительное искусство. Марианна быстро избавилась от необходимости ломать голову над вопросами, на которые определённо могли ответить разве что профессиональные исследователи. У неё для такого имелась одна маленькая, но очень интересная причуда. Прищурившись, моргнув и слегка поломав мозги, чудо случилось и за секунду, переплетённые иероглифы приобрели читаемый вид, став полноценными цифрами, а кончики безобразных, грубоватых стрелок, в упрощённые палочки. "Вау. Похоже, этот дар у меня всё же остался. Чтобы я без тебя делала, младший братец." - грусновато ворковала путешественница, искренне удивляясь что сия способность пережила крещение кислотным ядом. Муни, будучи умненьким мальчиком, а так же крайне добрым молодым человеком, не желал сестрице чрезмерных трудностей в исследовании новых, иногда возвышающихся от остальных проработкой, миров. Да, это звучит чудно, особенно на фоне тех эпических сражений, которые ей часто приходилось переживать с дополнительным, милым грузом на спине, однако когда дело касалось дотошных моментов, творец всего ссущего посчитал такую муторную работу, как исследование и заучивание каждого нового языка уж больно слишком долгим. А зачем же им оставаться в мелких городах, подолгу изучая местный вокабуляр, когда впереди ждут куда события по интереснее? Именно что незачем, должно быть ответил себе немой мальчуган, и дунув нарисованной пылью, зачаровал разум женщины, дав возможность быстро, без лишних хлопот, понимать языки и нумерации очередных земель. Удобно. За такой подарок, Марианна рассказала юному художнику еще одну дополнительную сказку перед сном, в тот судьбоносный день. "Скучаю... Нннгх, хватит с этой меланхолией. Только зря время теряю. Что там у нас? Вторая после малейшей это похоже секунды, следующая минуты, а если самая большая это часы то..." - рассуждала громко вслух, без волнения за окружающие уши, стараясь собрать четыре кусочка пазла воедино. Нахмурившись, усталая героиня в конце концов получила нужный ответ, распахнув очи и слегка наклонив голову вбок. "Ага. Вот оно как. Три часа, двадцать семь минут, сорок три- то есть сорок четыре секунды и без понятия сколько мили секунд. И это похоже ночь, если света совсем нету. Понятно... Дальше то что?' Ответа не последовало. "Чтож, это было ожидаемо, как никак я тут одна, но попытка не пытка. Нужно, думаю, попытаться найти Террона. Спрошу куда он мои вещи запихал, а то их нету и следа.' - обозначила приоритеты Марианна, схватив руки сзади в замок, более менее разминаясь. К удивлению девочки, изначально ожидавшей закричать в болезненном приступе расползающейся по организму волне неприятных ощущений, пианистка почувствовала простой отёк мышц. Усталое ощущение, которое судя по всему и привело её к необходимости потянуться. Мыщцы одеревенели, а хорошая растяжка сумела вытянуть из рта барышни легкий зевок, с вздохом освобождения от надоедливого давления в конечностях. Та боль, ядерная, практически крошащая её нервы своим непоколебимым обьёмом, пропала без вести, став не более чем отголоском оной в организме студентки, проведшей в ловушке собственного я вот уже несколько часов. Это, конечно же, не отменяло того факта что она всё еще чувствовала себя отвратительно слабой, и по её предположению, если она попытается побежать на кого то, то сразу же упадёт ничком, но всякие плюсы это всё равно плюсы. "Ууух, всё тело болит. Меня как будто бы катком переехало. У этого чудика может есть какие нибудь болеутоляющие... Травы? Без понятия, чего такого мог понапридумывать Муни в этом плане." - бормотала девица, хватаясь секундно за плечо, мотая им из стороны в сторону. Да, эту одёжку правда нужно сменить, пока не поздно, если она уж точно не собирается ложится обратно, а этого точно не произойдет еще ой как долго. С последним вздохом, студентка направились к двери. И остановилась, когда сама повозка остановилась тоже. Каждый лязгающий предмет, каждая стукающая бутылочка и качающиеся заготовки. Всё это остановилось во мгновение, запустив орду мурашек у неё по спине. Что-то точно не так. Зачем им останавливаться? Судя по звукам, они точно еще не приехали до города. Отсутствие бесконечного щебета голосов и вечно открытого, слышимого на всю столицу базара, основные отличительные черты, по словам молодого человека, пока что отсутствовали. Но тогда что произошло? Тут, она услышала разговор. Нет, по другому. Марианна услыхала громкий, ненавистный вскрик некоего мужчины, приглушенный стенами защищённой повозки. Кто-то обращается к экипажу средства передвижения, используя приказной тон в некоем загадочном языке. Цифры ей удалось перевести, а вот для полноценной речи понадобится куда больше времени. Речь персоны звучала вычурно скрипучей и ломаной. Два древесных бруска, цокающиеся и скребущиеся друг об друга в попытках издать похожие на слова звуки. Осторожно двинувшись к ближайшему окну, путешественница с стучащим быстро сердцем отодвинула чуть в край темно зеленые занавески, окунув глаза в почти что непроглядную тьму. Ей предположения оказались верны. За стенами помещения и впрямь наступила глубокая ночь, освещаемая тусклым свечением луны, и то притуплённая успокоившимися тучами. Среди этой трудной обстановки, женщина могла различить разве что дюжину столпившихся далеко вниз людей, кричащих что-то в сторону дилижанса. Они что, сейчас возвышались на холме? Поэтому эти человечки оказались так далеко внизу? Подумав снова, путешественница на время убрала сию мысль в кладовку, сосредоточив нынешний запас внимания на разворачивающихся событиях. Появился еще один голос. В этот раз, Террона. Его искорёженное наречие выдало парня с потрохами. Он и сидел за браздами, отвечая стоящим неподалёку людям с почтительными выражениями. От знакомого мужчины исходило ровным счётом ноль агрессии, скорее добровольческие тона. Он приветствовал этих незнакомцев, как обычно старые друзья приветствуют друг друга. А эти же люди совершенно не разделяли его позитива, ибо в следующую же секунду, без малейшей доли предупреждения, один из них издал громкий рык, возможно оскорбление, слово выделялось злой энергетикой, а затем... Кинул в них чем то большим? Стоп, это что веревка там выглядывает спереди? А почему комната внезапно начала наклоняться вбок? "Ох черт ох черт ох черт!!!" - взвизгнула девица, впервые за долгое время ощутив полноценную невесомость. Она понятия не имела, на каком же таком обрыве стояла их повозка, раз уж при падении сама начала буквально парить, но этим вопросом та вовсе на задавалась. Нынещняя задача проще некуда. Выжить. И хотя Марианна так и оставалась второй по могуществу после буквального бога этих вселенных, это ни капельки не забирало у неё страха, перед возможными ранениями. Тем более, которых она никак не могла избежать. Вещи взлетели одна за другим, крик застыл в стенках глотки, а повозка продолжала кренится, кренится и кренится... Пока с грохотом не столкнулась об твердый грунт. Тогда то, пару раз повернувшись бочкой, барышня с приглушёнными вскриками столкнулась с мебелью, моментально лишившись воздуха. Дальнейшие касания окружающих, каким то образом оставшихся на плоских поверхностях, предметов интерьера ощущалось далеко неприятно. Острые углы впивались ей в спину, железные обьекты разбивались от туловище, конечности и голова задевали летающие безделушки, лишая даже малейшей возможности вовремя к чему то ухватится. Переживая целую катастрофу, дамочке еще не слишком долго пришлось терпеть издевательства судьбы злодейки, ведь карета в скором времени, в последний раз перекатившись, приземлилась набок. Мусор повалился в соответствующем направлении, приведя к буквальному погребению измотавшейся воительницы. Таким образом, Марианна оказалось под парой слоёв инструментов, книг, барахла и ингредиентов, раздавленная всем этим весом, лицом вниз. В голове творилась сплошная чертовщина, перебитые падением мышцы еле слушались молодую путешественницу, малейшая поблажка, давшая ей шанс выползти из под завала, глаза показывали только мутные очертания видные сквозь застеклённые окна, а уши исследовательницы улавливали разве что отдалённы фразы. Настоящий комплект черного везения. "Сюда иди, тварь ты такая.' - рычал снаружи голос, ныне понятный зажаренным свежими ощущениями мозгам. Хотя бы какой то плюс. Говорил эти слова один из той толпы, ныне тащивший за собой размякшего в руках мужчину. Террон оказался заложником укутанных в черные плащи людей, на золотые пряжках подсолнухах. Конкретный незнакомцев, одетых в кожаные дуплеты, обвешанные мелкими, листо подобными ножами и выбравшими себе шарфы с капюшонами, в качестве попытки скрыть свои морды. Но вот коричневая, древесная форма и светящиеся люминесцентнным глаза, сразу выдавали в них представителей той же расы, к которой относился юный алхимик. "Где всё добро?' "Ох, уважаемые, я не то чтобы до конца понимаю, о чем вы го-" - продавец использовал каждую унцию своей вежливости, однако судя по всему, сильно расстроенным гостям это не то чтобы понравилось. Ботинок, разбивший несколько флаконов у него на груди, ясно давал понять серьёзную настроенность загадочных персон на получение желаемого ими 'добра', чем бы оно ни было. Стоная, учёный хватался за раненную часть туловища, бормоча себе под нос то, чего дама не могла должным делом разобрать. Оторвав верхушку шлема от мокрой земли, мужчина посмотрел обратно на агрессивных персонажей. "У меня н-ничего нету. Я просто торговец, вот и всё! Мой товар весь выкупили в пограничном городе. Прародителем клянусь, мне нечего дать ва-" Еще один удар выбил весь дух из юного проповедника, отправив того прямиком наспину, с тяжелыми вздохами и мычанием, когда тот же самый бандит всем весом надавил ему на грудь. Преисполненный болью, человек без лица попытался спихнуть конечность супостата с раненого места, однако быстро получи в ответ еще большее давление. 'Пиздишь. Прямо чую через этот аквариум как навозом от тебя воняет за километром, полудурок. Ближайший пограничный город - это разрушенная Оборона Матери, а она была недавно уничтожена, тупой выблядок. Чё, думаешь, вести так медленно распространяются? Мечтать не вредно, сынок. Так что у тебя точно там хабара выше крыши. Мне стоит проучить тебя, что становится с теми, кто врёт старшим. ЭЙ ВЫ, ДУРАЧЬЁ!" - раздался роковитый глас главаря, когда тот повернулся к троим, собравшимся в стороне головорезам. 'Живо метнулись к повозке, и проверьте, чего у него там есть ценного. Лекарства, монеты, инструменты какие нибудь, всё что выглядит дорого выносите наружу. А когда я с ним закончу, мы устроим хорошее жаркое~" Те громилы были очень даже рады сему раскладу событий, раздавшийся гогот не даст соврать. Под хохотания и улюлюкания, большая часть группы собралась вокруг главаря, отличающегося красными сопогами, в то время как разбойники назначенные идиотом, широко улыбаясь, аж было видно через шарфы, потопали к распластавшейся карете. Прямиком к ней. "Блядство! Нужно как то выбираться. Ну почему всё сегодня идёт через одно место?" - материлась шепотом путешественница, мелкими рывками вытягивая застрявшие ноги из кучи навалившегося бардака. Преодолев это ужасное чувство дежавю, навеянное событиями реальности, преследующие её день за днём, та освободила конечности, в потёмках осмотревшись. "Наконец-то. Нужно что-то делать, быстро! Где моя бита и платье? Черт, хоть глаза выколи, нифига не вижу... Нашла!" 'Как думаешь, чего мы там найдём? Может мы наткнулись на какого нибудь банкира и сможем в кои то веки-" "Молчать! Ты слышишь это?" - оборвал речь товарища преступник, подняв ладонь вверх. Сзади еще слышались насмехательства над новой жертвой их главаря, но вот со стороны нового источника дохода, были слышны какие то грохоты. Что-то там падало, перекатывалось, стучало и ударялось. Еще и приглушённое мычание, похожее на речь, вынудило двух сообщников остановится на месте. Переглянувшись, наёмники кивнули друг другу, подготовившись к возможной конфронтации. Клинки на готове, а третий участник их маленького отряда, с арбалетом в руке, осторожно направил в сторону деиижанса орудие, желая выстрелить в абсолютно любой момент. Группа сделала один шаг. Второй шаг. Клинки в полной готовности перерезать глотку любому, кто выпрыгнет на них в столь интенсивный момент и... Компания не успела должны образом осознать, как у арбалетчика взорвалась голова, раскидав по земле зеленые ошмётки плоти. Качнувшись из стороны в сторону, секунду назад живой флориан упал спиной назад, истекая жидкостью молоденького, летнего растения. Оба товарища замолчали в унисон, а тот что был внутри, вовсе попытался что-то выкрикнуть соратнику, однако заместо ясных слов, наружу вылился клубок сгустившейся крови, маленькой волной покинув его уста. На стене дилижанса слегка дымились две практически ровные дыры, а в груди второй жертвы, виднелся результат второго, успешного попадания. Чувствуя жестокую волну страха, окутавшую его с головой, молодой боец побежал изо всех сил к толпе, сверкая пятками. Он боялся оглядываться назад, полностью уверенный в том, что какая бы то ни была сущность, только что прорвавшая перегородку кареты с громким скрипом ломающегося дерева, не должна стать единственным увиденным им зрелищем перед смертью. Парень очень пожалел о сием решении, ибо последней картиной, представшей перед глазами, стал грунтовые узоры, пока его череп ломался как арбуз, от сильной, вдавливающейся руки врага, настигшей в финальный момент. И вот, она стояла там. Над трупом бандита, смахивая с кисти пахнущую сосновым полоскателем для рта жидкость. Закинувшая на твердое плечо биту, в чьём древке и конце виднелись позолоченные, ломанные линии от спасительного сращивания. В лунно ярком одеянии, цвета свежего снега. С развеивающимися волосами, чей ониксовый блеск вовлекал страх в сердца узревших. Марианна, с минимальным запасом сил, но всё с прежней, угрожающей аурой. Готовая к сражению.