Я БУДУ (С) ТОБОЙ

*** Мы часто спорили. Часто о бессмысленном. Это происходило в периоды наших ежедневных мозговых штурмов о написанном. Зато в быту была чуть ли не идиллия: я готовила и занималась кухней, она любила подолгу сидеть в ванной и потому всегда поддерживала там порядок. Полы мыли по очереди, остальные бытовые мелочи разделяли пополам, даже не сговариваясь, я чувствовала себя защищенной в этом плане. Другой характеристики не подобрать. И не нужно. Еще нами было составлено расписание, которое распространялось на те четыре дня, что она работала – с четверга по воскресенье. Утром я готовила на всех что-то легкое, уходила на подработку промоутером и возвращалась в предзакатные часы, - сейчас это около четырех, - садилась с ней обедать и обсуждать планы по рассказам. Затем до её ухода на работу мы могли обменяться черновиками или продолжить накидывать идеи. Если наша критика задевала кого-то, преимущественно меня, то она молча уходила, а я оставалась в четырех монотонных стенах. Если же все было в порядке или, хоть это и бывало крайне редко, у нас было приподнятое настроение, то я провожала её до клуба. Мне нравилось идти с ней и говорить о чем-то не личном, простом и сближающем. В один из таких вечеров произошло событие, ставшее для меня одним из ключевых: - Я отпрошусь сегодня со смены пораньше. Будь готова, вернусь к трем - половине четвертого. Устроим ночной штурм нашим полушариям. - Снова устроим «Пишем 24 часа»? - Лучше. Я окинула её вопросительным взглядом. - Увидишь. *** Я впервые поймала себя на мысли, что восхищаюсь её застенчивостью и простотой. Неограненный алмаз, у которого все впереди… Мне кажется, что я никогда таковой не являлась, хотя в глубине души я вполне могла этого хотеть. Но у моей жизни довольно четкая структура: большая многопоколенная семья, садик и школа, дурачества с подружками, подростковые загоны, первые попытки духовной близости, встречи на квартире у малознакомых старшеклассников, затем моя единственная близкая и родственная душа просто ушла на тот свет. Потом классика жанра в лице селфхарма, ненависти к себе, выпивки и желании забыться. «Нам обеим по 14, но она уже никогда не примет участие в той смешной сценке, которую мы хотели поставить на день учителя…». В тот день был объявлен траур, концерт отменили, а я прогуляла почти все уроки. Слишком много слез тогда было. Чересчур. Я могла бы сдержать эмоции… Но зато я умею это сейчас. Я не стала никуда поступать и сказала предкам, что работаю с текстами через интернет и пишу то статьи, то дипломы. В какой-то степени я не соврала, так как действительно написала пару дипломов, хоть и за копейки. Затем началась реальная работа и съем, последние пять месяцев стали еще той котовасией: бар, ночевки у посетителей, потом все плавно переросло в разовые услуги, накопления с которых были вложены в нормальное жилье, но не складывалось с арендодателями. Потом я сменила ещё пару заведений и вот наконец нашла себя в клубе в качестве барменши. Благо дело я распрощалась со всей грязью, что преследовала меня эти долгие месяцы и научилась говорить об этом максимально сухо. Только, кажется, что теперь я говорю сухо обо всем. А у нее все впереди. *** Я чувствую себя так, словно всю жизнь была наблюдателем и упустила огромную часть того опыта, который большинство на моем месте уже получили бы. Начиналось, естественно, все как у всех. Я родилась в полной семье, ходила в детский сад и школу. Там я встретила потрясающих подруг, с которыми мы общались почти весь школьный период. Колледж я окончила довольно хорошо, в эти времена я любила принимать участие в студ. Активе, чаще всего была на второстепенных ролях в сценках и постановках. Но почему-то только рядом с ней я начала ощущать себя зрителем. Могла ли я быть зрителем, находясь на сцене? Я и не думала съезжать в ближайшее время. Признаться честно даже самой себе, я в принципе никогда всерьез об этом не думала. Хорошо, что в моей семье было достаточно хлопот и я смогла на прекрасных основах «Хочу быть самостоятельной» и «У вас сейчас на первом месте малыш» смогла переехать к ней. Родители по уши в заботах, бабушке тоже скучать не приходится. Я считаю, что приняла правильное решение. По крайней мере, сейчас. - Почему бы не написать о нас? – спросила я саму себя после ухода моей соседки. Этот месяц, что мы живем вместе, стал для меня одним из самых эмоциональных в хорошем плане за всю мою жизнь. Хочу запомнить каждую деталь нашего с ней взаимодействия и придать ему какую-то особую форму. - У нас даже нет ничего общего… Я любила временами рассуждать вслух. Кстати, это абсолютно так: у нас ничего общего. Она повидала те уголки жизни, о которых я могу только мечтать. Мы с ней ровесницы, а я не имею и трети того опыта, что есть у нее. Да и в принципе, есть у многих. Но не у меня. Кто бы мог подумать, но о жизни «на дне» тоже можно мечтать. И чтобы потом были взлеты… Хотелось бы попробовать совершить безумное действие, жалеть о нем, но в душе быть благодарной за смелость и безрассудство. Я бы получила столько самых разных воспомин аний! А у неё это есть.