Шоколадный коктейль

-Почему за окном своей комнаты я вижу серое, нежное, слабое небо, в котором красно-оранжевыми разводами виднеется выступающая радуга? Спрашиваю я у себя, глядя в окно, которое ничем не защищено, даже какой-либо сеткой или хотя бы решеткой. Словно у каждого, кто хоть раз был в этом доме не было ни мысли , чтобы сбежать отсюда. Хотя откуда я могу знать, что сюда вообще еще кто-то попадал кроме Рена.. Вспоминая заляпанный и неочищенный годами окровавленный пол подвала, я невольно понимаю, как строга была судьба к жизням этих людей, которым уже изначально непосчастливилось нарваться на столь кровожадного и возбужденного маньяка, такого, как Стрейд. В прочем, моя комната сейчас не отличалась от общего пейзажа за окном: все серое и не имеет ни капли индивидуальности. Так же, как и те канадские домишки, которые были выстроены в ряд, точно словно солдаты по команде "стойке смирно". И все они были одинаково выстроены, словно серые статуи, похожие на людей, но так далеки от жизни и повседневности, оттого они и так идеальны, потому что не вкушали "греховный плод". Сидя на мягкой и слегка прохладной поверхности дивана, я рассуждала именно о том, что значит "грех".. Есть ли вообще смысл грешить или быть святым, добрым, честным, удобным обществу, людям.. Сейчас, где я сижу, тут, в этом доме, где одиночество, тихий глухой стук капель о крышу домов и стекла окон разражается по комнате, никому из тех людей нет дела до меня. Наверняка они, загнанные своей повседневностью, даже не помнят, что есть я. Но я не могу вспомнить ни одного лица; так сложно мне думать о прошлом. Есть ли смысл жить прошлым? Мое настоящее куда гораздо важнее сейчас, чем все то, что было когда-то "основой" моей жизни. Вода распространялась в комнату, а я сидела на серой кровати и глядела в окно и на то, как льется дождь, стекая по крыше домов, как размыто все это для моих глаз из-за близорукости, которая мучает меня уже года два. Мои глаза ходили ходуном то от окна, то к прикроватной тумбе. Скрип двери пробудил меня от ступора, когда я обернулась на звук открывающейся двери и заметила, что оттуда выглядывает рыжая макушка с оранжевыми сочными глазками. Моя шея повернулась в сторону этого яркого цвета, так же как и все мое тело. Располагаясь на кровати, я смотрела в оранжевые, как сладкие цитрусовые апельсины, глаза, которые хочется попробовать на вкус. -Рутуи, ты чего окно не закрыла? Уже не жарко же, да и дождь сильно льет. Знакомый голос Рена я распознала мгновенно и всполошилась, чувствуя как тепло распространяется по всей моей груди, заполняя меня полностью и целиком, как стойкая настойка. Рутуи.. Рутуи - это мое имя. Он так долго его не произносил вслух, желая настоять на обращении "питомец", что я думала, что он никогда не произнесет вслух это имя больше. И все же, сколько нежности, сколько беспокойства в его тоне я услышала, не так ли? Встав с мягкой кровати, я сразу же закрыла окно, замечая, что половик и весь подоконник мокрые от ливня. Занавеска тоже промокла, но это было пол беды. Я обернулась, виновато поглядывая на Рена. -Прости.. Я просто задумалась.. Мой голос звучал непривычно для самой меня настолько, что я прокашлялась несколько раз, прежде чем все же проговорить все, что хочу. Жестами я ничего не хотела показывать, ведь в глубине души мне казалось это ненужным и бесполезным - я хотела показать ему свою благодарность за беспокойство обо мне. -Ладно. Пошли поужинаем тогда. Голос Рена теперь звучал стойко, но не грубо. В его глазах я заметила легкий намек на беспокойство и нежность. Он вышел, оставляя меня в комнате, которую я с огромной спешкой покинула. Я догнала его, чтобы идти как можно ближе к нему. Сзади его хвост покачивался из стороны в сторону в медленном и осторожном темпе, а уши слегка вздрагивали и дергались, проверяя иду ли я за ним. Коридор шел узким проходом, в котором было множество дверей, которые можно выучить наизусть и заканчивался лестничным пролетом, который вел на первый этаж, а впоследствии и в подвал и погреб. Лестница была деревянной и оттого чрезвычайно поскрипывала, когда мы спускались по ней. Кухня была строгой, но со вкусом, такая, какая обычно бывает у каждого богатенького дома: с новейшими технологиями и конечно с комфортом и удобством. Сама по себе кухня была очень вмещаемая и по-сути тут было легко и просто приготовить что-нибудь вкусное. Неудивительно, что Рен любит готовить, на такой кухне , наверное и я бы приуспела в готовке.. Или бы сдохла от того, что меня прикончил Стрейд от неправильно приготовленной яичницы. Вспоминая свои кулинарные начинания, я серьезно понимала, что на повара я никогда в жизни не пойду, ибо уничтожу все, что находится на этой бедной кухне, включая себя.. Однажды один такой порыв стоил мне порчей продуктов и нервов. В то время, ласковый, нежный свет на кухне освещал стол и плиту. Около плиты были столики, на которых красовались ножи в специальной подставке для них, а сверху висели половники, толкушки, скалки и многие другие приспособления для тщательной готовки. Готова поспорить, в каком-то из этих ящиков есть целый набор кухонных ложечек, вилочек и ножиков, которые даже не распечатаны, потому что были куплены по ненадобности. На плите, которая была тщательно отчищена, как ничто другое, даже любимый ноутбук Рена, в котором он сидит почти сутками, не настолько чистый, как эта плита. Все здесь, на этой кухне, указывало на то, что ее использовали часто и так же часто ухаживали за ней. Так же, невозможно было не почувствовать запашистый запах варенной картошки, которую растолкали с помощью толкушки, вперемешку с запахом вкусных сочных котлет, которые одним своим запахом и видом располагали к себе. Пушистый хозяин разложил картошку и котлеты на тарелку и поставил ее передо мной, обязательно оставляя мне вилку. Он ласково поводит хвостом, слегка улыбаясь, наблюдая, как я с нетерпением поглядываю на еду. -Можешь начинать есть. Его голос с легкой хрипотцой как команда "можно" и я улыбаюсь широко, прежде чем взять вилку в руки, борясь с яростным желанием воткнуть ее в глаз хозяина и не попробовать на вкус его апельсиновый глаз. -Спасибо! Выпуливаю я, зачерпывая вилкой картошку и вылавливая ее ртом, слегка пережовывая, прежде чем проглотить. Вкус вкусной, теплой картошки, смягченной молочком заставляет меня успокоиться и с жадностью уставиться на сочную котлету, которая истекает своим жирным соком, пропитанным вкусом мяса и масла. Рен же, наблюдая за этим, жадновато облизывается, представляя себе напористый вкус приготовленного мяса на языке, и отходит, чтобы заварить чай в самонагревающемся чайнике. Вода слегка бурлит в объемном теле чайника, заставляя слегка прозрачные стенки вспотеть. Теперь, не беспокоющийся ни о чем, Рен возвращается, садясь напротив меня. Я могу видеть, как чайник нагревается и потеет. Размытые черты чайника заставляют меня вспомнить о своей близорукости и необходимости не напрягать глаза. Мой взгляд плавно переходит на хозяина. Я рассматриваю лицо Рена с напористостью, выглядывая каждый неровный уголок его лица и каждый мелкую выпуклость, объемность и то, как интересно играет свет на лице смугловатого лиса, оставляя тени и создавая ему новое, измененное от оригинала лицо. Его внимание привлекает шкрубанье вилки по пустой тарелке. -Что, уже все съела? Ты очень голодная.. Недоуменно опускаю взгляд на тарелку, которая и вправду пуста. Я не заметила, как она так быстро опустела, в некоторых местах поцарапанная вилкой и в некоторых местах оставаясь грязной от картошки и масляного сока от котлеты. -А я и не заметила.. Моя недоуменная и удивленная реакция на это заставляет парня широко улыбнуться, разражаясь мягким хихиканьем. Всматриваюсь в его блестящие от отбеливания клыки, которые кажутся очень острыми, словно возможно уколоться, только прикоснувшись к ним. Колко становится только от одного осторожного взгляда на них - эти маленькие, осторожные, громовские в этом рту колья. Взгляд на эти острые клыки вызывает в моем гуляющем воображении желание дотронуться до них - белых кольев, коснуться этих розоватых губ. Рука, не поддаваясь никакому разуму в моем маленьком, узком от одиночества и больном мышлении, подаётся вперед, вытягивась и касаясь сначала подбородка парня, а после и его шелковистых, таким мягких и слегка мокроватых губ. Апельсиновые глаза, сладкими цитрусами обжигающе смотрят на руку в недоумении и шоке. Я почти чувствую, как ядовитый сок цитруса попадает на мои потрескавшиеся губы, разъедая их, разъедая в кровь и не оставляя ничего кроме сладкого цитрусового послевкусия. Юркий, как маленький вьюнок, мокрый сочный язык касается моих губ, заставляя меня вздрогнуть от чувства боли на потрескавшихся в кровь губах. Теплые, нежные пальцы касаются моего подбородка и щеки, медленно поглаживая, пока вьюнок языка Рена сочно проводит по полу открытым от шока губам, даря им преждевременный наркоз. Отходя от шокового очарования мокрым, таким нужным и совершенно неожиданным поцелуем, я тоже высовываю язык, касаясь мокрой поверхностью языка склизкого, мокрого и такого скользкого языка хозяина, заставляя его издать тихий, сдавленный вздох. Мы не успеваем насладиться друг другом и сладкой слюной друг друга, когда самонагревающийся чайник начал скромно, но настойчиво свистеть, привлекая к себе внимание и сбивая наш настрой. Мы отстраняется друг от друга одаряя смущенной улыбкой. Рен встает, отодвигая стул со скрежетом, и подходит к самонагревающемуся чайнику, после чего отключает его действие. Поднимает его за черную гладкую ручку и приносит на стол, не забыв прихватить два пакетика с заваркой. Немного небрежно кидает заварку в свой и мой стакан, после чего поднимает на меня взгляд, пододвигая объемную емкость, наполненную сахаром. -Тебе нужно добавлять сахар? Ну или же «ты любишь добавлять сахар в чай?». Его апельсиновые глаза глядели мне в глаза. Я слегка опешила, а потом улыбнулась и кивнула. -Две чайные ложки, пожалуйста. Щеки Рена слегка набухают, когда уголки его, все еще слегка пухлых от поцелуя, губ растягиваются в широкой и слегка смущенной улыбке. Его забавляла формальность. Но так же было невозможно не заметить, что он был доволен тем, что ему говорят «пожалуйста». Его рука откружичает крышку прозрачной как хрусталь ёмкости и он засовывает туда миниатюрную ложечку, которая зачерпывает сахар и перекладывает его в все еще сухую кружку. Себе Рен положил сахара чуть побольше. И после залил все это душистым кипятком, который таял в холодном воздухе и образовывал пар. Осторожным движением Рен подтолкнул ко мне горячую кружку и та, обдаваяемая паром и и душистая от вкусно пахнущей заварки, глядела мне в глаза своими бездонными, темными волнами с пребрежной сладкой пенкой. Мои руки прижимаются к горячим и обжигающим кожу стенкам стакана, пока пар дует мне в лицо. Я дую в стакан, чувствуя ответный горячий воздух в лицо и легкое бултыхание волн в стакане. Подношу к лицу и осторожно делаю глоток - на вкус очаровательно, а на языке яростная горечь кипятка. Мой язык, распаренный горячей жидкостью, позволял ей скатываться мне в глотку. Позже эта горячая жидкость обволакивает нежный желудок, и я отчетливо чувствую, как согревается грудь от проникновения горячей жидкости мне в желудок. Одновременно неприятное и приятное чувство. Рен попивал чай с мягким и тихим бурлением, наслаждаясь вкусом и запахом завалки. Его лисий хвост свободно висел, иногда кончик его пушистого хвоста подергивался, создавая уютное ощущение, когда смотришь на него. Обстановка в доме было удовлетворонной и такой нежной, ласковой.. В последнее время я замечала, что мы стали с Реном гораздо ближе. После совместного убийства. Осторожно постукиваю пальцами по столу, в попытке успокоить нервишки. Уши Рена слегка резко дернулись в сторону звука постукивания моих пальцев по столу. Я считала это очаровательным, когда его уши так легко на все реагируют. Рен сидел полубоком ко мне, привлекая все мои мысли и раздумья к нему. Он повернулся лицом ко мне, поставив пустую кружку на стол с тихим стуком. Его апельсиновые глаза глядят на меня некоторое время. Я слегка вытягиваю свои губы в улыбку и в тот же самый момент чувствую, что в моих трусах становится слишком вязко. Вязко, но не чувствую ни теплого чувства внизу живота, ни желания. В животе неприятно колит и я понимаю: они пришли. Судорожно выдыхаю и привстаю со стула, внимательно осматривая его. Крови на нем нет, и это позволило мне выдохнуть с облегчением. Я подняла взгляд на удивленное и немного ошарашенное лицо Рена. Он хотел что-то сказать, его губы были слегка раскрыты, но так же в глазах была заметна неуверенность. -Мне нужно отойти. Я скоро прийду.. Отвечаю на его немой вопрос я, и осторожно отодвигаю стул, слыша неприятный скрежет, который заставляет уши покалывать. Осторожно выхожу из комнаты, чувствуя, как поверхность трусов мажется менструальной кровью, что позволяет мне ускорить свой шаг, чтобы поскорее найти выход из этого положения. Смеряя быстрым шагом стены и коридор, я нахожу дверь ванны, которая совмещена с туалетом и захожу во внутрь, закрывая за собой дверь. Усаживаясь на унитаз, смотря на свои черные трусы и красное небольшое пятнышко на них. Выдыхаю: пока только мажется. Оглядываю ванну в поисках чего-нибудь, что могло бы мне немного помочь сдержать мои выделения и, не найдя ничего более подходящего,чем туалетная бумага, отрываю длинную часть и складываю в толстую "гармошку", укладывая на место красного пятна, которое успело высохнуть в ткань. Выхожу из ванны, чувствуя неприятное потирание о чуть грубоватую туалетную бумагу. Но приходится смириться: либо туалетная бумага либо красные пятна на мебели. Но, конечно, с такой самобытной прокладкой долго невозможно будет продержаться, поэтому подхожу к хозяину, который был немного взволнован тем, что я вот так вот резко решила отойти. -Что-то случилось? Рутуи? Его уши навоскрились, черные кисточки слегка вздрагивали, выпрямляясь. Пушистый и оттого толстый хвост слегка завилял в зволнованном жесте. Я сглатываю, глядя ему в глаза и медленно киваю, показывая, что сейчас все достаточно серьезно. Сейчас, находясь под его еще более чем обычно взволнованным взглядом, я чувствую себя намного более незащищенней, чем когда сообщала об этом в первый раз. -У меня начались месячные. Начала я с простого и понятного, глядя ему в глаза и видя, как он заметно расслабился, а после снова напрягся, видимо думая о последствиях. -И у меня нет прокладок.. Ты сможешь сходить в магазин? Наконец заканчиваю свою мысль я, глядя ему в глаза и замечая, что он отводит их в сторону, слегка потея и потирая руки друг о друга. Его уши слегка дернулись, когда он задумался об этом. -Да, к-конечно! Рен выпулил это сразу, встав из-за стола, и оглядывая комнату, слегка подергивая ушами. Я кивнула, сглотнув, понимая, что вот так вот просто он соглашается. Это было даже мило и очаровательно: то, что он согласился. -Спасибо тебе огромное! Улыбаюсь, уютем самым успокаивая парня и замечая, что его плечи слегка опускаются, с него спадает напряженность и он отвечает мне спокойной улыбкой, хоть и слегка натянутой. -Хм.. У тебя ничего не болит? Имею ввиду, может, тебе купить обезболивающее? У него.. У меня дома нету их. Рен слегка замешкался,его голос смягчился с легким намеком на заботу. Я улыбнулась и мотнула головой в отрицательном жесте. Рен наклонил голову в бок, дернув ухом. -Уверена? Я вздохнула и снова кивнула, улыбнувшись, в полёте устойчивом жесте. -Да, я полностью уверена, не беспокойся. Парень вздернул ушами, а после кивнул и на его лице еще некоторое время было задумчивое выражение лица, прежде чем тот прервал тишину. -Отлично.. Пока я пойду за прокладками, ты можешь выйти на задний двор.. Он сделал паузу, после чего его уши слегка опустились. -Даже не смей думать о побеге, понятно? Пара оранжевых глаз недружелюбно врезались мне в лоб, из-за чего у меня по спине пробежали мурашки, а настойчивость взгляда - позволила нескольким капелькам пота образоваться на моем некогда холодном лбу. -Да, конечно.. Я никогда и не буду даже. Сглотнув, я заметила, что кажется, Рена мои слова немного обнадежили, так как ранее он не замечал за мной попыток сбежать. -Ну хорошо. Но знай: попробуешь сбежать - я найду тебя.. И простым наказанием ты не обыграешься. Этот тон явно был угрожающим и намекающим - не смей двигаться дальше, чем тебе дозволено. Иначе, меня может постичь такая же участь, как Лоуренса. И самое ужасное во всем этом, что он найдет ей кого-то, кто не будет ослушиваться его. -Я.. Я никогда не ослушаюсь! Я всегда буду здесь. Я рявкнула уже пересохшим, и оттого казалось, что хриплым голосом от страха и напряжения. Парень выгнул бровь в ответ на мой восклик, но решил никак не комментировать это, а лишь удалился, видимо, чтобы собраться в магазин, прежде всего за ее нуждой. Девушка не двинулась с места, ее взгляд был прикован к столу и стульям, а после она повернула свою голову в сторону окна, который показывал как раз-таки задний двор дома Стрейда. Высокий забор, который хорошо перекрывает окна на первом этаже, так еще и явно очень заботливо поставлен - ровный и, сказать честно, бетонный. Он гладкий, и поэтому вскарабкаться по нему будет не так уж и просто. Рутуи откинула от себя подобные мысли, ей стоило привлечь свое внимание к другому, к красоте этой природы: как очаровательно блестело голубое небо, если подойти к окну и задрать свою голову, дабы избежать назойливо высокий забор. Ладони девушки легли на стекло, оставляя свой след, когда она вгляделась в живую свободу не нарисованную краской, а сотканную из различных частиц этого бренного мира. Вглядываясь в растения, они такие зеленые, такие хорошие и приятные на вид. Прежде всего они сочные, пропитанные росой. Хлопнула входная дверь, а после послышался звук поворота ключей. Девушка сглотнула, думая о том, что теперь она в этом доме. Но мотнула головой: пора ей слегка освежиться. Я подскочила со стула, и открыла дверь, ведущую прежде всего на задний дворик, который был пропитан влагой и запахом различных цветов, которые были посажены здесь специально, но не все получали свой уход.. По крайней мере, тут было много крапивы, особенно по краям того самого бетонного забора, который, к сведению, сверху был защищен колючей проволокой, а кто знает, возможно, она еще и бьется током! Босыми ногами я прошла по дорожке, выложенной гладкими камнями, между которыми назойливо просачивалась все еще мокрая от росы травка. Она легонько покачивалась на ветру, когда тот бушевал с особой силой. Мои волосы, непослушными локонами закрыли мне лицо, ветер с забавой пробурчал "вуу!", а после я скинула волосики со своего лица, чтобы получше все разглядеть. В первую очередь то, что меня удивило, так это то, что у Стрейда была своя гриль на заднем дворике. Заходя на правую сторону дома, можно было заметить, что была небольшая веранда, где было две длинные деревянные скамейки, а так же деревянный стол. Неподалеку со столом стояла сама гриль, под ней земля была усыпана гравием и легкими камнями. Я неохотно подошла поближе, вглядевшись в немного запачканную маслом и сгоревшей коркой решетку грили. Вглядевшись в стол и на скамейки без спинки, я слегка поёжилась: мог ли Стрейд пытать здесь людей, а то, что осталось на решетке грили - человеческая кожа?! Навряд ли, потому что иначе весь дружный и тихий поселок услышал бы вопли жертвы. А у них, видимо, совершенно не было никаких претензий к Стрейду и его дому.. Чуть поодаль от грили, скамеек и стола был уголочек, и там росли приятно пахнущие розовые розы. Некоторые из них были нежно розовыми, некоторые вообще бледными, но подавляющее большинство - ярко-розовые розы. Цветы расплелись большим, широким, богатым кустарником, который дорос чуть ли не до самой крыши веранды. Наверняка за ними очень ухаживают. Возможно, даже сам Стрейд делал это до того, как у него появился Рен. Колючки слегка поблескивали кровожадным и опасным светом. Эта роза не безобидна и не нежна, каковой предстает нам. Шуршание за моей спиной привлекает мое внимание. Я поворачиваюсь в сторону шума и сглатываю, вспоминая, что совсем одна в этом доме. Этот шорох был похож на то, словно что-то или кто-то дергается в кустах крапивы. Крапива покачивалась и ударилась о кого-то. Но тот лишь дергался вновь, и вскоре заскулил, вцепившись в кусты, и получая все больше ожогов уже в своей пасти. Двинувшись вперед, я заметила быстро виляющий хвост - собака. В конце концов я заметила и морду, которая наконец вылезла из кустов и заметила хвост, который яростно дергался туда-сюда. Морда вся была красная, где были залысины, а глаза слегка покраснели, судя по всему из-за крапивы. Нос дергался, когда несколько иголок торчало в нем. Бедный песик! И что его сюда привело? Я двинулась вперед, замечая, что животное дружелюбно высунуло язык, завиляло хвостом, и тронувшись с места, за несколько секунд подбежало ко мне. Девушка опустилась на колени, замечая, что собака совершенно спокойна, и даже игрива. Судя по всему щенок. -Бедняжка! Сквозь тихий вздох прощебетала Рутуи, глядя в красные глаза собаки, и иногда наблюдая за обильной слюной, которая сочилась у нее изо рта. Собака виляла хвостом, и прыскала слюной. Девушка не заметила как уже несколько капель попало ей на руку, а после, как игривая собака прыгнула на задние лапы, и принялась излизывать лицо Рутуи. Девушка отстранила от себя собаку, и улыбнулась, нежно поглаживая ее по голове. -Хороший.. Хороший.. Тихо шептала Рутуи, поглаживая собаку по голове, когда та отзывалась на ласку и виляла хвостом в разные стороны. У собаки был ошейник, на нем было написано "Дейжер". -Так ты Дейжер, да? Собака быстрее завиляла хвостом на звук своего имени, когда девушка позвала его. Иные звуки привлекли внимание Рутуи, а потом и Дейжера. Мужской голос звал Дейжера рядом с бетонным забором, и звеня цепью от ошейника пса. Тот дернул хвостом и побежал в кусты крапивы, где вскоре скрылся.. А в то время хозяин лишь радостно подытожил: "Нашелся!". Я в то время просто сидела на траве, которая все еще была мокрой от росы. Смотрела в кусты крапивы, куда последовал пес, и откуда, видимо, вышел. Девушка подошла ближе к кустарнику, и попыталась осторожно отодвинуть его: не удалось! Маленькие, юркие иголочки впивались в кожу, ощущение жжения бурлило в ладонях и локтях, из-за чего мне иногда случалось ойкать или шипеть от боли. Наконец, отодвинув кустарник, я взглянула на норку, которая вела под бетонный забор. Несмотря на то, что забор был глубоко вкопан, пес какими-то усилиями смог прокопать такой подкоп. Словно чуял! Видно, пес добротный. Дейжер.. -Рутуи! Голос Рена заставил меня закрыть обильные волны кустарника, и обернуться на парня. Парень немедленно подошёл ко мне, глянув на меня строгим и удивленным взглядом. -Что ты там делаешь? Я сглотнула, понимая, что во что бы то ни стало, мне нужно, чтобы Рен не узнал о подкопе, ведь навряд ли он поверит в пса, который пролез каким-то образом сюда. -Привет. Тут... Так много крапивы! Почему? Перевела разговор я, глядя в оранжевые глаза парня. Он дернул хвостом, глядя на меня чуть более пристально. -Не знаю точно.. Скорее всего такова планировка Стрейда. Я кивнула, оглядывая парня целиком. Он был одет в легкую толстовку, в свободных брюках и обычных кроссовках. Уши дома он не прятал. Хвост тоже, и поэтому он сейчас свободно шатался туда-сюда. В левой руке он держал белый тонкий пакет, который был полон чего-то. -Я купил тебе прокладки, идем в дом.. Тихо ответил Рен, глядя на меня сверху вниз, и поводя ухом назад, как бы показывая, что нам пора. Без возражений, я встала с земли, которая окрасила мои колени, и с травы, чья роса омочила мою одежду. -Спасибо, Рен. Это правда очень много зна-.. Голос парня перебил меня. -Да ладно тебе, все же, это моя обязанность. Словив мой недоуменный взгляд, поправил себя. -Ну, с того момента, как ты у меня дома.. Я кивнула, и мы вместе зашли в дом. Он прошел в ботинках плоть до входной двери, где снял их и поставил на место, а я же в свою очередь была вынуждена оставить за собой липкий слой грязных следов от своих ног. -Рутуи! Блин, ты.. Ладно. На этом моменте мое сердце застыло, я думала, он разозлится, ударит меня током, или еще чего похуже. Но нет. Рен смиренно вздохнул, и вытащил пачку прокладок, отдавая мне ее в руки. Внутри пакета были фрукты и еще что-то, что я не успела разглядеть. -Вот. Иди помойся.. Ты не замерзла на заднем дворе? Все же там достаточно холодно уже.. Я улыбнулась, мне явно нравилось, когда он заботится обо мне так, почти указывая, что мне стоит делать. -Спасибо. Нет, я не замерзла.. Словив озабоченный взгляд парня, я кивнула для убеждения. Парень прошелся по мне пытливым взглядом, а потом слегка подскочил, словно вспомнил о чем-то. Его взгляд упал на мои покрасневшие от крапивы ладони. -У тебя все руки красные! Ну и что тебя понесло к этой крапиве? Ты что, никогда не видела крапиву, или пыталась сбежать?! Он спрашивал, строя свои теории и догадки, в то время как я неловко переминала пачку прокладок у себя в руках, которые все еще немного жглись и ужасно зудели. Мои глаза прошлись вниз по пачке прокладок, в то время как я улыбалась, разглядывая свои покраснелые румяные руки. -Нет, видела.. Просто я плохо в растениях разбираюсь, вот и перепутала крапиву с другой травой. Рен усмехнулся: видимо, для него это какой-то бред. Он недоверчиво мотнул хвостом, а после вздохнул. -Ладно, что мне еще остается как не поверить тебе? На его лице расплывается ухмылка, когда он подходит к Рутуи, вытаскивая из кармана своих штанов пульт от ошейника. Девушка уже рефлекторно зажмуривается, дрожа всем телом, и поддрагивая всем, начиная от кончиков пальцев и заканчивая зубами, которые начали отбивать свой ритм. Но вместо прочного удара током Ртууи услышала щелчок - и ощущение теплых рук на своей шее, всего пару секунд, после чего ранее чужая тяжесть ошейника на шее и груди, пропала. Рутуи поперхнулась воздухом, открыв глаза и поняв, что с нее сняли ошейник. Парень держал его в руках, видимо, все еще наблюдающий за ее реакцией, и готовый в любую секунду одеть его на нее. Но Рутуи не свигалась, кажется, забыв как правильно дышать без постоянного груза на шее. Рен же, заметив, что питомец спокоен, расслабился и повел хвостом. -Идем мыться. Его голос был спокоен, когда он сообщил это Рутуи, глядя своими оранжевыми глазами ей в глаза, разглядывая ее эмоции, чувства, душу.