Полюби меня снова

Собирая свои вещи в дорожную сумку, Рита вдруг подумала, что уже давно не видела солнца или попросту его не замечала. Будто бы после смерти Стёпы была исключительно пасмурная погода. Но не сегодня. Лучи утреннего солнца лениво ползли по стене, освещая совместные снимки и заодно воспоминания. Женщина так и застыла, сидя на корточках со стопкой одежды в руках у растёгнутой сумки. Не могла отвести взгляд. Может, это какой-то знак? Хотя, какой? Что через пару недель после похорон стала что-то замечать вокруг? Так себе знак. Юля же в это время бежала от собственных мыслей за уборкой. Ей отчего-то помешала пыль на подоконниках в квартире коллеги и она решила непременно от неё избавиться, при том приговаривая: — Конечно, как ты восстановишься? Ты же не стараешься переключить внимание на другие вещи. Уборку там, готовку, просмотр фильмов в конце концов. Потом ты так в работу с головой уйдёшь и вообще… Понимая, что её не слушают, Юля обернулась и проследила за взглядом Риты. Он уже не был полон слёз, но боль так быстро не утихала никогда. Особенно, когда слишком много вещей Стёпы было на виду. Соколова в несколько шагов преодолела расстояние до снимков и коснулась рукой их крепления, ещё даже ничего не предпринимая, но уже вызвав негативную реакцию у хозяйки квартиры. — Даже не думай, — произнесла Власова, мгновенно выпадая из ступора, чтобы приблизиться к Юле. — Всё останется на своих местах. — Но ведь его вещи можно пока убрать, — Юля предприняла очередную попытку достучаться, стараясь сделать как лучше. — Не нужно. Я потом, сама… Больше давить Юлия не стала, да и не за чем это было, если человек действительно не готов. Пусть лежат эти вещи, где им и место. Тем более, что Рита вернётся к себе в квартиру, а здесь всё так и останется до определённого времени, пока она не решится вновь прийти сюда. — Просто я подумала, — Юля постаралась объяснить свою настойчивость, — что тебе так и будет трудно, пока всё о нём напоминает, куда не посмотри… Прости. — Поэтому я и переезжаю, — взгляд Риты снова приковался к снимкам, приколотыми маленькими прищепочками на гирлянду. Ничего уже не вернуть и сердце по-прежнему щемило, как только взор упирался в совместные фотографии. Их было немного, ведь в композиции должны быть и другие фото — раздельные снимки или места, где они были. Почему-то взгляд всегда цеплялся за серию фотографий, где они катались на сапбордах во время свадебного путешествия к морю. Всего две карточки с Полароида: на одном смеющийся Стёпа, пытающийся сохранить равновесие стоя, а на другом — Рита, лёжа в купальнике на большой бело-жёлтой доске. Стёпа очень долго делал этот снимок. Ему было важно сфотографировать свою жену именно сверху, чтобы воплотить тот кадр, который он придумал в своей голове. Им пришлось плыть к пирсу, чтобы Стёпа имел возможность забраться как можно выше и запечатлеть Риту в полный рост, дрейфующую на волнах. Это было прекрасное лето. Последнее лето в их жизни. Серия глубоких вдохов и выдохов в надежде успокоиться. Юля уже пожалела, что начала этот разговор, тем более она пообещала Рите присматривать за квартирой, пока та не сможет найти силы и снова вернуться. И даже если найдутся силы — пока не пересажают всю банду, в которую был внедрён Стёпа, находиться здесь было небезопасно. Маргарита не могла встретиться с сыном из-за отсутствия безопасности, но сегодня, наконец, пригласила его в свою квартиру. Туда уж точно никто не вломится. К тому же, в последнее время не только сама Рита, но и другие её навещавшие коллеги стали замечать слежку у дома. То это была неприметная машина отечественного автопрома, в которой сидели два персонажа и никуда не выходили. То странный дворник у подъезда, который вроде бы подметал, а вроде бы и нет — больше по сторонам глазел и по окнам. Без лишних разговоров, при обнаружении подозрительных личностей, сотрудники ФЭС сразу задерживали странных людей и ни разу не прогадали — все так или иначе получили заказ проследить за квартирой и теми, кто будет туда приходить. Заказчик неизвестен. В связи с этим на днях было принято решение — взять всё самое необходимое и вернуться в родную квартиру. Однако было ещё кое-что, что может быть ложной, но всё-таки надеждой поселилось, в груди Риты — быть может, Стёпа всё-таки жив? Сначала это было полным бредом, ведь она сама видела результаты экспертиз. Их делал Артём и ошибки быть не могло. А потом Рита начала складывать все неоднозначные моменты воедино. Ей пришлось отказаться от сна несколько ночей, чтобы выстроить полную картину, из которой складывалось, что всё более чем странно. Если предположить, что Стёпа сам раскрыл себя по неосторожности, то как объяснить тот факт, что на сделку его всё же взяли? Это была первая несостыковка. Далее — свидетели. Одна из брошенных гранат была газовой, то есть, многие уснули. На их показания в полубреду можно было даже не рассчитывать. Девушки, которых в тот день привезли на торги, твердили в один голос, что их спас мужчина и по описанию на Стёпу он похож. Так же они сказали, что он был весь в крови, скорее всего, из-за пробитой головы, ибо сначала были выстрелы, драка, а только потом — взрывы. Показания преступников были ещё интереснее: они все как один были уверены, что Стёпка — их кореш, и никакой он не мент. Стало быть, если он и смог раскрыть себя, то только нескольким людям, при том влиятельным. И если так всё же произошло, то как они допустили его на сделку? Всё снова сводилось к вопросу номер один. Помимо Стёпы в банде были ещё два сотрудника из министерства внутренних дел. Один из них пострадал в перестрелке и до сих пор лежал в больнице. Тот самый, который и проводил внедрение Степана. Другой — тоже погиб. Так что же всё-таки там произошло?.. Выживший как раз и рассказал, как всё было и что ему досталось от одного из старших как раз по той причине, что он привёл к ним мента. На этом круг замыкался. Рита даже хотела съездить на место, где всё случилось, но её запрос о точном месте происшествия был отклонён, после чего Рогозина вызвала капитана к себе в кабинет и попросила не привлекать лишнее внимание. Кажется, у неё тоже были свои теории на этот счёт, но с Ритой она пока ими не делилась. И вот как раз именно это и внушало надежду, что может Стёпе удалось уцелеть? Иначе зачем за квартирой следить и докладывать о всех приходящих в подъезд? Кого так ждали? Эти вопросы и не давали покоя. Ещё пару недель назад, сидя перед гробом, Рита не ощущала никакой связи с тем, кто там находился. Ей упорно казалось, что там не Стёпа. Она бы это почувствовала. И если раньше она могла списать это на стадию отрицания, то теперь она прошла и с открытием новых обстоятельств всё больше и больше казалось, что кто-то совершил ошибку и очень хотелось верить, что аппаратура подвела Тукаева в момент проведения сравнения ДНК, однако это было практически невозможно. О своих теориях Власова старалась никому не говорить, потому что боялась, что друзья не поверят ей, так как они в смерть Стёпы верили больше, чем в её ничем не подкрепленные теории, кроме как предчувствием. Надежда всё ещё продолжала жить в её сердце несмотря ни на что. Будучи глубоко погружённой в мысли, Рита и не заметила, как всё было собрано. Женщины решили перед уходом попить чай, таким образом встретив новый этап жизни, пусть и далеко не желанный. Сидя за столиком Маргарита поведала о том, что решила продать эту квартиру, но немного позже, когда все бумаги будут оформлены, и завещать эти деньги детскому дому, где вырос Стёпа. Он бы оценил её поступок. Жорик уже был готов к транспортировке и апатично плавал в пакете из плотного полиэтилена, предназначенным как раз для перевозки рыб. Осталось дождаться Лёню, который вежливо предложил перевезти вещи и, самое главное, аквариум, потому что тот был довольно увесистым. — Мне иногда кажется, — решила выдать одно из своих предположений Рита, но уже из другой сферы, — что Лёня ищет способы увидеться с тобой. На её словах Юля словно померкла и это только подтвердило догадки Власовой: у этих двоих что-то было и уже успел произойти разлад. Соколова отложила свою чашку, так и не допивая чай, и не спешила с ответом. — Я надеюсь, ты не прервала отношения только из-за страха его потерять? — ещё одна догадка и вся аура неизвестности вокруг Юли рухнула. Она по-прежнему не отвечала, но теперь ещё и отвела взгляд. Ну точно! На фоне гибели Стёпы Соколова испугалась, что это же может случиться и с ними, и закрылась от Лёни. И почему Рита не удивлена? — Ты серьёзно? — Ещё как серьёзно, Рит, — наконец-то подала голос Юля, будто набравшись решимости даже с лихвой. Её больше удивлял тот факт, что Рита обо всём догадалась, а ведь они с Лёней старались не афишировать то, что между ними происходило. — Как увидела, что с тобой было… Не хочу. Нет. У меня было табу на служебные романы и правильно. — Майор закусила губу, будто бы произнесла то, в чём сама до конца не уверена и грызла себя ночами за совершённый поступок. — Ты хочешь сказать, что если вас ничего не будет связывать, то ты не будешь по нему убиваться, погибни он при задержании? От этой фразы Юле стало страшно, будто она об этом и не думала. Отчего-то ей казалось, что нужно вернуть всё как было, не заикаться на тему отношений и тогда всё будет хорошо. Только вот куда деть чувства, которые раскалились до невозможности? Рита словно открыла ей глаза на очевидные вещи. — И ты готова упустить своё счастье из-за того, чего может и не случиться? — Власова вновь напирала на неё, чтобы подруга осознала на свою собственную глупость. — Ты хоть представляешь, как я жалела, что не встретилась с ним раньше? Стёпа долго за мной ухаживал. — В горле встал ком. Уже привычное действие организма на очередное воспоминание и от того Рита не перестала говорить. — Если бы я только знала, что нам отведено всего лишь каких-то три года, я всё равно бы согласилась, не раздумывая ни секунды. Рита уже не чувствовала, когда плачет, а когда — нет, и только после своей речи поняла, что щёки снова в дорожках от слёз. Она смотрела на Юлю и думала, какая же она дура — по собственной воле упускать своё счастье! От неловкого молчания спас звонок в дверь. — Должно быть, это Лёня, — Власова поднялась с места и спешно стала убирать следы очередной слабости тыльной стороной ладони. Она ещё устроит Соколовой выволочку, но позже. Не при мужчине же. Только это был не Лёня. Рита распахнула дверь, а перед ней — курьер с букетом цветов и глупой улыбкой. Даже не ясно, как реагировать на его появление. Квартирой наверное ошибся. — Власова, Маргарита Сергеевна? — спросил молодой парень в кепке, всё так же улыбаясь до ушей. — Она самая, — подтвердила она и терялась в догадках — неужели цветы ей? И кто этот смельчак, интересно узнать? — Вам букет! — он протянул ей цветы в нежно-розовой обёртке, которые Рита даже не рассмотрела из-за удивления, и следом листок, похожий на накладную, с прикрепленной к нему ручкой. — Распишитесь, пожалуйста. — А от кого? — взволнованно спросила женщина, принимая букет так, словно эта доставка — нелепая случайность. В углу листа, где были расположены её ФИО и галочка, она размашисто расписалась и вернула документ обратно. — Там записка, — парень взглядом указал внутрь букета. — Всего доброго Вам! Хорошего дня! — после этих слов он развернулся и всё с той же улыбочкой прошёл к лифту. — И вам, — тихо сказала Рита вслед и закрыла за собой дверь. Цветы дарили позабытое приятное волнение. Довольно лёгкий, хоть и объёмный букет из розовой гортензии и белых гипсофил вызвал особый, даже беспокойный трепет в душе. Такие цветы обычно дарил Стёпа. — Эм, — в дверном проёме из кухни показалась Юля, которая, очевидно, слышала разговор с курьером, — мне кажется или у тебя чересчур настойчивые поклонники? — В каком смысле? — спросила Рита, не отрывая взора от цветов. — Их ничего не смущает! Ты мужа только похоронила, а они уже… — произнесла Соколова, но тут же осеклась, побоявшись реакции Риты. — А, — Власова отмахнулась, как и отмахивалась в последнее время от всех ухажёров, по непонятной причине активировавшихся в тот момент, когда Стёпа отбыл в командировку. Реакция по истине была странной. Что на неосторожные слова Юли, что на букет. Она смотрела на него как завороженная. Подруга подошла ближе и указала взглядом на записку. Рита усмехнулась и сняла с края букета маленькую розовую открытку в тон обёртки. Одна секунда — и на лице Маргариты не осталось никаких эмоций, что очень насторожило. Было видно, что Рита пробегается глазами по тексту и вновь вот-вот заплачет. — Боже, что там? — не выдержала Юлия и заглянула в записку сама, подходя к коллеге так, чтобы видеть текст. Ещё даже непрочитав, её тело покрылось мурашками. — Это что, почерк Стёпы? Рита кивнула. Только на это и хватило сил. И словно застыла, перечитывая ещё раз. Сдержать слёзы стало невозможным. Дорогая моя Рита! Если ты получила этот букет, значит я всё ещё не вернулся с задания. Ты представляешь: оказывается, можно заказать заранее выбранный букет с отложенной доставкой. Как только я узнал об этом, то непременно решил воспользоваться прекрасной функцией, чтобы порадовать тебя даже в своё отсутствие. Так хотел, чтобы ты улыбнулась… Сегодня у нас праздник — я не забыл:) — день, с которого моя жизнь стала ярче и лучше или, проще говоря, день, когда мы решили жить вместе. Я не мог в такой замечательный день оставить тебя без внимания. Если бы я успел вернуться, то в этом не было бы необходимости, а так, я надеюсь, мне удалось хоть немного скрасить ожидание нашей встречи. Знай, я делаю всё, чтобы увидеть тебя поскорее, потому что очень тебя люблю. Твой горячо любимый муж. Сложно было что-то сказать. Рита перечитывала текст из раза в раз, в то время как Юля тоже не сдержала слёз и отошла в сторону. — Да почему именно он, а?! — Соколова ударила кулаком по комоду, выражая гнев на злодейку-судьбу. — Почему у нас забирают именно таких мужчин? А Рита меж тем перечитывала, будто выворачивая его словами и без того потрёпанную душу. Перечитывала, ощущая, как внутри селилась ещё одна мысль: что этот букет не от настырного кавалера она ощутила сразу. Возникла именно та связь, которая меж ними и была. Ещё не могла сформулировать, но чувствовала ту ауру вокруг букета, чувствовала его любовь, когда ещё не могла безошибочно определить, что это. Нечто похожее должно было случиться на похоронах. Нечто похожее должно было случиться на оглашении результатов экспертиз. Но этого не случилось. И дело здесь не в отрицании. Заливаясь слезами в его прихожей, Рита уверенно закрепляла в себе надежду, что Стёпа жив. И несмотря на всех твердящих, что его больше нет, она отказывалась им верить. Несмотря на всю боль потери, отказывалась. Это её право — надеяться до последнего. Ведь она любила и будет его любить всей душой. А до тех пор — между ними так и будет присутствовать незримая связь. Когда Лёня всё же приехал, Рите и Юле удалось вернуть себе то спокойствие, к которому обе всё ещё только шли. Возможно, Субботину пока необязательно было обо всём знать, но приготовленный к дороге букет он заметил сразу и вопросительно, даже слегка волнительно посмотрел на женщин. Глеб приехал с ним — попросил забрать его по пути, чтобы не добираться потом самому, а заодно и помочь Рите с выгрузкой вещей. — Ого, мам, это твой? — спросил Глеб первым делом, приближаясь к цветам и стараясь уловить нотки их аромата. — Мой, конечно, — ответила Рита и мысленно похвалила себя за выдержку и за то, что убрала открытку с подписью в свою сумку. А также она обратила внимание, как с её словами полегчало Лёне, который наверняка успел накрутить себя, что возможно этот букет принадлежал Соколовой. — У тебя уже есть поклонник? — прямо поинтересовался сын, испытующе оценивая её реакцию. — Он всегда был, — со вздохом сказала Власова, стараясь увести разговор в другое русло и не давая точного ответа. Расскажет потом, не сейчас. — Возьми Жорика, пожалуйста. Я заберу его в машине. Нужно поторопиться, пока лишнее внимание не привлекли. Ещё не хватало, чтобы наблюдателей и к моей квартире приставили. Так и сделали. Вещей было не много, Рита взяла самое необходимое в надежде, что потом сама сможет прийти в квартиру и забрать остальное. Она сидела на заднем сидении, так как Глеб попросился вперёд, и держала в руках пакет с рыбкой, которая начала беспокойно плавать из стороны в сторону и кругами. — Знаю, знаю, — тихо сказала Рита беспокойному питомцу. — Я тоже не хочу уезжать, но надо. — С рыбкой разговариваешь? — с улыбкой спросила Юля, однако сама она разговаривала со своими цветами и не считала это чем-то неправильным. — Если он хороший слушатель, то почему бы и нет? — Рита вдруг улыбнулась. Хорошо, что Стёпе пришла идея завести Жорика, иначе она осталась бы в квартире совсем одна. А так хоть кто-то ждал… Правда, будет трудновато следить за ним, имея ночные дежурства плавно перетекающие в сутки отсутствия дома. Но это поправимо, ведь есть кому позвонить, в случае чего. Во всяком случае, сын точно сможет прийти. Смерть Стёпы сблизила их ещё больше. Неизвестно, надолго или нет, но заметно это было сразу. Однако за их сближение смерть любимого человека — слишком высокая цена. Дома легче не стало. Совсем. Юля поддерживала, аргументируя тем, что здесь давно никто не жил, поэтому квартира выглядит неприветливо, но когда она разложит всюду свои вещи, комнаты наполнятся совсем другой аурой. Вместо атмосферы чужого места, неродного и совершенно пустого, будет просто квартира, в которой можно поспать, отдохнуть и расслабиться, а это уже залог новой жизни, которую Рите приходилось невольно начинать. Без Стёпы. — Тебе нужна моя помощь? — спросила Юля на пороге квартиры, когда уже было собралась уходить, но после подумала, что после сегодняшнего случая с приветом из прошлой жизни в виде букета, Рите вновь понадобится чьё-то присутствие. — Нет, мы вдвоём справимся, — Власова посмотрела на сына, который оценивал обстановку квартиры, а после улыбнулся, когда понял, что речь идёт о нём. — Нам есть, чем заняться. Просиявший от этой новости Лёня набрался решительности и смело произнёс, обращаясь к Соколовой: — Я могу подвезти тебя. Нерешительный взгляд подруги, направленный на Риту был тут же встречен удивлением с её стороны. Похоже, Юля так ничего и не поняла. Придётся всё брать в свои руки. — Если не трудно, — попросила Маргарита, не давая Юле ни единого повода отказаться, — отвези её домой, пожалуйста. Она мне очень помогала все эти дни, и я сама вижу, как устала. Не на метро же, в самом деле. Как выразительно не смотрела Юля на свою коллегу, та была непреклонна и мягко проводила её за дверь, вслед за Субботиным. Должна же хоть у кого-нибудь сложиться личная жизнь? И пока они прячутся друг от друга и не собираются обговаривать свои проблемы, ничего не изменится. — Странные они, — заключил Глеб, чем вызвал немой вопрос у Риты. — Весь день боялись друг другу в глаза посмотреть. У них что, любовь? — Надеюсь, что любовь, — сказала Рита с теплотой и болезненной тоской на душе по прошлому. Пусть ей не дано больше пережить нечто подобное, но хоть у друзей всё сложится. — Ну что, пойдём подготавливать аквариум? Глеб радостно кивнул и принялся подключать подсветку к розетке, а Рита меж тем стала расставлять баночки для ухода за аквариумом в нишу под ним. И вроде бы всё казалось правильным, если не считать тот факт, что завтра она снова приступит к расследованию и постарается найти хоть малейшее опровержение смерти любимого человека. У неё есть полное на это право. Цветы давно стояли в вазе на кухне и Рита даже немного отвлеклась от них, однако сын как бы невзначай произнёс: — Гортензии тебе обычно Стёпа дарил. Вот и всё. Она хорошо держалась, скрывала при нём эмоции, но дальше не могла. Ей жизненно необходимо было с кем-то поделиться. Рита отложила пустой пакет и села на пол у дивана, где должна стоять тумба с аквариумом. — Это он тебе отправил, — не спрашивая, а утверждая сказал юноша, замечая её реакцию и тут же сел рядом с ней. Рита закрыла руками лицо. Снова так больно. И как она будет жить в ставшей для неё чужой квартире?.. — Маааам, — протянул он раздосадованно, понимая, что зря он затеял этот разговор, и обнял её. — Мам, прости. — Всё нормально, — отозвалась Рита, слабо улыбаясь. Отныне в её жизни существуют только двое мужчин — Глеб и Жорик. Стёпа несмотря ни на что всё же останется в её сердце, даже если всё будет указывать на то, что его правда больше нет и она всё придумала для облегчения страданий. — Я просто сначала подумал, что это тот… — Глеб нахмурился, вспоминая. — Ну, с работы. Шкаф такой. — А, Рома Березин, — напомнила Маргарита и юноша нахмурился ещё больше. — Юля тоже сначала так подумала, хоть и вслух не сказала. — Он мне не нравится. Мне, конечно, с тобой не жить и ты можешь быть с кем хочешь, но… — Глеб замялся, думая, какие слова подобрать, чтобы не говорить плохо о её коллеге. — Так, — Рита решила, что нужно прояснить ситуацию сразу. С чего они все взяли, что после смерти мужа она сразу начнёт кого-то искать? Стёпа незаменим. Разве можно заменить кем-то такого человека как он? — Ни с кем я быть не собираюсь, несмотря на их настойчивость. Давай закроем эту тему? Глеб не стал разводить её на обещание, так как в её голосе чувствовал уверенность и свой матери в этом вопросе всегда доверял. — Я знаю, что ты беспокоишься за меня, но не нужно, — примирительно говорила Рита и обняла сына в ответ. Ему тоже непросто. Он утратил хорошего друга и второй пример для подражания, помимо отца. Поэтому и переживал, что мама заменит его кем-то другим. — Хорошо, — отозвался наконец Глеб после раздумий и указал кивком головы на рыбку. — Давай продолжим? Ему наверняка там тесно. — Давай, — Рита вдруг подумала, что если и встретится когда-то на пути мужчина её сердца, то будет нелегко — сначала он должен пройти одобрения у всех её близких, а вот только потом он мог претендовать на неё. Со Стёпой было проще — коллеги его знали, да и Глеб тоже. Поэтому всё получилось как-то само собой. Теперь же рука и сердце Маргариты под строгим контролем — никто не намерен допускать туда кого-либо другого и не важно, хотела бы того она сама или нет. Улыбка вновь украсила её лицо — хоть с близкими людьми ей несказанно повезло. Они — надёжный фундамент, что бы ни случилось, и это согревало уставшую от боли душу в раннюю весну куда сильнее, чем солнечные лучи.