Семья

Макс был на нервах из-за предстоящего ужина. Хотя стоило бы сказать, что он в принципе был на нервах последние несколько дней. Прошлые два Рождества они с Ландо праздновали на больших шумных вечеринках с кучей алкоголя и громкой музыкой, отрываясь по полной. Макс хотел бы, чтобы так было и в этом году, однако было одно "но". В этом году они оба боролись за титул. И в некотором роде это отразилось на их отношениях. Конечно, они всё ещё любили друг друга и были вместе. Но подобные вещи создают напряжение. Вторую половину сезона они провели, на нервах сражаясь. И лишь после окончания сезона смогли спокойно выдохнуть. Следующие полтора месяца они провели только вдвоём, успокаиваясь в объятиях друг друга. И из этого вытекало следующее. Ландо не виделся со своей семьёй слишком долго. Конечно, он был уже взрослым и в этом не было какой-то необходимости, но семья Ландо волновалась из-за него. Поэтому было принято решение: праздновать это Рождество в доме у старших Норрисов. Макс знал и понимал, что их семьи были разными. Он видел семью Ландо и раньше. За два года их отношений они провели несколько общих мероприятий, но всё же это было не так много и не так долго как в этот раз. Они приехали за несколько дней до сочельника. Адам, отец Ландо, встретил их и отвёз в дом. Тот уже был празднично украшен снаружи и внутри. Сестры Ландо, Циска и Фло, уже были там. Они мило посидели в тот вечер, слушая истории друг друга. На следующий день приехал Оливер с женой и дочерью. Малышка сразу же полюбила "дядю Макса", и ходила потом за ним по пятам. После их приезда они всей семьёй занялись украшением ёлки. Макс не предполагал, что так будет. В его семье украшением занимались лишь они с сестрой и их мама. Он думал, что это будет до ужаса неудобно, но все они смогли найти себе место и каждый хоть что-то, да повесил. Ёлка была довольно высокой, наконечник на её верхушке даже задевал потолок, так что при украшении приходилось иногда вставать на стульчик. Этим занимался Ландо. Фло передавала ему шарики, и тот вешал их. В какой-то момент ему дали несколько шариков одного цвета. Задумавшись, Ландо отодвинулся назад к самому краю стульчика, тот издал какой-то звук. По непроизвольной реакции Макс тут же крепко обнял Ландо, удерживая на месте. — Глупый, ты же не думал, что я упаду? — хихикая, спросил Ландо, приобнимая своего парня и кладя руку ему на макушку. — Эй, — возмутился Макс, стукая легонько того в бедро. Он хотел ещё немного пошутить со своим парнем, пока не вспомнил, где они. Его руки быстро с ползли с чужого тела, а сам он в смущении в срочном порядке начал увешивать ёлку игрушками под косые взгляды родственников и недовольный взгляд парня. После этого Ландо отвёл в сторонку, напоминая Максу, где они и что это всего лишь его семья и она за них, тут можно быть открытыми. Они простояли несколько минут в объятиях. Это всё было так тяжело для Макса. Он понимал, что семья Ландо – не его семья, а Адам – не Йос. Но было так трудно избавиться от этих дурацких привычек и просто быть собой. Днём в сочельник вся семья была занята подготовкой к семейному рождественского ужину. В их планы входило несколько блюд, и члены семьи разделили их готовки между собой. Одних лишь Ландо и Макса отправили сервировать стол, как не умеющих готовить. Без чьего-либо присмотра они много хихикали и творили глупости. Макс успел замотать своего парня в белую праздничную скатерть, назвав своей невестой, за что получил тумаков от Ландо. Тот в отместку тоже пытался завернуть Макса на этот раз уже в штору, отбросив, куда-то в сторону скатёрку. Но от этого звания его спас Адам, который пришёл на шум. Под его взором они постелили на стол, отброшенную ранее скатерть. С расставлением декора Адам всё же решил помочь им. Втроём их работа пошла куда быстрее Сначала на стол были отправлены корзинки с фруктами, затем подсвечники. Ландо ещё пришлось бегать доставать специальные запрятанные в одном из шкафчиков зелёные с золотым свечи. После этого они расставили тарелки по несколько штук на каждого и столовые приборы. Последними они ставили салфетки и фужеры. Те как раз были новенькие, совсем чистые и блестящие. Адам хвастался ими, расставляя, но вот один из них был криво поставлен, и вот-вот готов упасть. Ландо дернулся поймать тот фужер, но снёс несколько других. Послышался звон битой посуды. Макс в ужасе смотрел то на своего парня, то на его отца. Но тут Адам засмеялся и сказал, что это на счастье. Макс в непонимании смотрел несколько секунд на них. Будь он дома, разбив что-то, ему бы однозначно прилетело от отца. Он закрыл глаза, выдыхая, и продолжил заворачивать салфетки и класть их на стол. Они провели вместе уже несколько дней, но Макс всё продолжал вести этот бой с самим собой. Вечером их ждал семейный Рождественский ужин, где все они просто радовались жизни и праздновали. Всё семейство Норрисов собралось за одним большим столом. Огромное количество разной еды и напитков находилось перед ними. Все болтали и смеялись, делясь историями. Не было никакого напряжения. Ландо в промежутках между едой успевал ещё держать своего парня за руку. Всё это начинало понемногу сводить Макса с ума. — Дорогие мои! — начал Адам, вставая и привлекая внимание всех, — Вот и настал этот чудесный вечер, когда мы наконец собрались все вместе за одним столом. Посмотрите вокруг, сколько же тепла и любви в наших глазах, сколько радости в наших сердцах! Я бесконечно благодарен за каждый миг, проведенный рядом с вами, я также очень рад, что сегодня с нами Макс, — от этих слов парень, которого назвали, подавился воздухом, — Мы дождались того, что ты пришёл к нам, стал частью семьи. Мы принимаем тебя с открытым сердцем и желаем тебе всего самого лучшего. Пусть этот год принесет нам всем еще больше счастливых моментов, благополучия и крепкого здоровья. За нас, за нашу семью! С Рождеством! Все начали активно чокаться наполненными стаканчиками и пить. У Макса болело сердце, а в глазах щипало. Он поймал момент, когда внимание Ландо было отвлечено на его мать, и быстро выскользнул из комнаты, пытаясь отдышаться. Он остановился где-то по пути в уборную, закрывая глаза и прислоняясь к стене. — Макс, — позвал Ландо, появляясь в поле зрения, — Что случилось? — спросил он хмурясь. — Я... — Ферстаппен посмотрел себе под ноги, — Знаешь, у меня в семье всё было по-другому. У нас не было шумных праздневств, совместной готовки или украшений. На Рождество мы обычно просто обедали в праздничной одежде и читали молитву, — он сделал паузу, посмотрев на Ландо, — Отец сказал не показывать то, как мы близки. Тяжело, когда твоя семья так открыта, — он усмехнулся. Ландо подошёл к Максу ближе. Его руки медленно обвили талию парня, притягивая. — Моя семья теперь и твоя семья тоже. Смотри лучше на них, хорошо? Получив кивок от Макса, Ландо прижался к его губам своими. Руки нидерландца легли на шею парня. Он углубил поцелуй, проникая глубже в рот Норриса. Он перевернул их, прижимая того к стене. Отрываясь, он посмотрел своему парню в глаза с улыбкой. — Спасибо, — сказал Макс. Он чмокнул своего парня в губы, в щёку, в челюсть, в шею, начиная оставлять там всё больше поцелуев и сбивая дыхание Ландо. Они оторвались друг от друга, только когда мать Ландо позвала их. Они захихикали, в срочном порядке приводя себе в более приличный вид и возвращаясь на празднование. Вечер закончился хорошо. Они обменялись подарками и разошлись по своим спальням. Уже ночью в кровати обнимая Ландо, Макс думал о том, насколько же ему повезло с любимым человеком.