само/убийство

Лорел вышагивала по кабинету из стороны в сторону, обхватив руками живот и не веря в собственную удачу. В той самой книге, что она украла из тайника Белладонны, Гейтс обнаружила невероятное — способ усыпить хайда! Конечно, это невероятно радовало её, ведь столь кошмарное преображение Тайлера Галпина, похоже, всё же обратимо, но у неё не было возможности совершить данное действо самостоятельно — ей требовался другой изгой, ведь запечатать хайда обратно могла лишь песня сирены… О, ну за что ей это наказание — Лорел не знала, балансируя на грани смеха и слёз, как безумная, ведь она случайно получила настоящий подарок— решение одной из своих проблем, волнующих её столь долгое время, но — какая ирония — никак не могла им воспользоваться!

Это было какое-то издевательство от Вселенной, не иначе.

Устав от бессмысленного бега за своими мыслями, Лорел опустилась на стул и спрятала лицо в ладонях. Как же сильно ей надоело постоянно искать решения, лгать, что-то скрывать, бояться рассказать правду… И самое ужасное: она знала, что в любой момент может покончить с этим, что для неё, увы, в определённом смысле значило покончить с собой. — Так, к чёрту! — громко выдохнула она, вскочила на ноги и, убрав свои наработки в тайник, стала собираться в Джерико, ведь ей надо было докупить кое-что для предстоящего праздника. Близился день рождения Ларисы — и Уимс прямо попросила Лин провести его в Массачусетсе, в их доме на Лили-уэй, просто отпраздновать наедине и отдохнуть, пока есть возможность. Для них это была далеко не вторая поездка к дому у океана за это лето: едва у них появлялись выходные — дамы хватали вещи и уезжали в своё тайное жилище, где никто не мог побеспокоить их. Буквально на предыдущих выходных Лариса увезла туда Лин на романтический вечер, который весьма удался: они расслаблялись, пили вино, много говорили и целовались, сломали диван (ну так, случайно, конечно же)… Лорел со смущением и восторгом вспоминала их вечер, поражаясь тому, как ярко вспыхнули их чувства и желания, будто бы и не было между ними пропасти из молчания и тайн. Порой ей казалось, что этот дом исцеляет: им с Ларисой было хорошо там, и Лорел даже начинала ощущать это место не просто как жилище, а действительно как дом, которого у неё никогда не было. Теперь же они собирались отпраздновать там сорок второй день рождения Уимс, и Лорел хотела, чтобы всё прошло просто чудесно. Конечно, Гейтс понимала, что не сможет организовать всё лучше, чем Лариса в её фальшивый день рождения, но она действительно хотела устроить возлюбленной особенный день. Для этого она уже приезжала на Лили-уэй, чтобы привезти необходимые вещи (Лариса ещё во время отпуска дала ей ключи) и немного подготовиться. На самом деле, Лорел действительно ломала голову над тем, что и как устроить — в связи с просьбой Ларисы о тихом празднике Лорел казалось, что она не может придумать ничего оригинального, но, к её счастью, Уимс была настроена совершенно иначе. Едва проснувшись тем праздничным утром, Лариса сразу же получила мягкий, долгий поцелуй. Открыв глаза, она увидела сияющую Мэрилин, подготовившую мини-речь с поздравлениями — было понятно, что она очень старалась и заранее подбирала все пожелания, а в конце смущённо добавила признание о том, как благодарна Ларисе и дорожит ею. Заключив возлюбленную в объятия, Лариса довольно улыбнулась и расцеловала рыжую макушку, а следом игриво произнесла: — Поздравляю и я тебя… — С чем? — удивилась Лорел, замирая. — С годовщиной нашего знакомства, — едва сдерживая смех промурлыкала Лариса. — Что? Нет, — Лорел отстранилась и покачала головой. — Ты путаешь, это было двадцать четвёртое число. — А вот и нет, — ответила Лариса, с улыбкой наблюдая за реакцией Лин: когда они говорили о дне рождения, Уимс ненавязчиво уточнила, ничего ли они не забыли — и Лин совершенно не вспомнила об их знакомстве, что странным образом забавляло Ларису. — Это было двадцать третьего, и позже, когда мы уже стали встречаться, я осознала, что наше знакомство было лучшим подарком на мой прошлый день рождения. Лорел замерла, перебирая свои воспоминания прошлого года, и шокировано ахнула, думая, какая же она идиотка: — Я была абсолютно уверена, совершенно забыв, что мы перенесли тогда встречу… — брови женщины невольно дрогнули. Заметив этот знак, Лариса поспешила успокоить Лин: — Эй-эй-эй, всё хорошо, ничего страшного! — она мигом прижала возлюбленную к себе, успокаивающе поглаживая её спину. — Лин, прошу тебя, не плачь — всё бывает, я не расстроена, ты просто немного запуталась, всё хорошо! Но Лорел уже нажала на рычаг — и волна вины и самобичевания заполонила её разум. Как она могла перепутать?! Ну как можно быть такой невнимательной, боже… Гейтс хотелось уничтожить себя за эту ошибку, и она не понимала, почему в ней так дико вспыхнуло чувство ненависти к себе. Лариса мягко обнимала её, целуя и поглаживая, а сама с трудом сдерживала смех — забывчивость Лин казалось ей милой и забавной: возлюбленная готовилась к её дню рождения и решила, видимо, что два важных события не могут быть в один день. Лорел было совершенно не до смеха, но Ларисе удалось её всё-таки успокоить, и они спустились вниз на завтрак, где Уимс обомлела: её ожидал нежный букет бело-розовых альстромерий и чудесный кремовый торт. Усадив именинницу за стол, Лин куда-то исчезла, а следом вернулась с небольшой коробкой и торжественно вручила её возлюбленной. Раскрыв свой подарок, Лариса изумилась — в коробке лежала золотая брошь в виде отпечатка губ, вышедшая в новой коллекции её любимого дизайнера и стоящая не меньше двух тысяч долларов… Вскинув непонимающий взгляд на Лин, Уимс замерла: возлюбленная смотрела на неё с искренней любовью и такой трепетной надеждой, что Лариса утратила дар речи. Уимс всё ещё ломала голову над тем, зачем Мэрилин продала книгу — и, предполагая самое плохое, не ожидала от неё столь дорогого подарка. Но, вернув взгляд на брошь, Лариса улыбнулась: о, та была поистине прекрасна, и Уимс было приятно, что Лин с вниманием отнеслась к её стилю и предпочтениям. — Тебе не нравится? — тихо спросила Лорел, пристально наблюдая за странной реакцией Ларисы. — Нравится, очень нравится! — тут же отозвалась Уимс, понимая, как всё это выглядело. — Я просто не ожидала столь дорогого подарка, не стоило, милая… — Ещё как стоило! — резво оборвала её Лорел. — Ты заслуживаешь гораздо большего, и я надеюсь, что тебе действительно нравится… — Да, милая, да, — Лариса поднялась и обняла Лин. — Мне очень приятно, что ты выбрала для меня подарок с вниманием и любовью, спасибо тебе большое. Лорел облегчённо вздохнула и немного успокоилась. Они позавтракали, надели купальники и мигом отправились на пляж — загорать и купаться до самого обеда, дурачась и чувствуя себя безумно свободными и счастливыми. Днём, спасаясь от зноя, они валялись в прохладной постели под лёгкий романтический фильм, параллельно подбирая в каталоге новый диван, а позже вновь отправились на пляж: вдоволь насладившись прохладными океаническими волнами, дамы построили настоящий песочный замок — с башенками и воротами, а вместо флагов они использовали веточки и цветы. После ужина Лорел попросила Ларису посидеть дома и не подходить к окнам, а сама отправилась готовить свой сюрприз в их шикарном саду. Расстелив огромное тёплое покрывало под открытым небом, Лорел принесла угощение, вино, свечи, подушки и пледы, а также секретный компонент для их вечера, который она спрятала в футляре под розовым кустом. Когда всё было готово, она надела на Ларису плотную повязку и помогла ей расположиться на пледе. — Ты поймёшь, когда можно снять, — шепнула ей Лорел, отходя чуть в сторону и занимая нужную позицию. Когда Гейтс в голову только пришла эта мысль, она была уверена, что после долгого перерыва у неё совершенно ничего не получится, но — спустя пару беглых тренировок Лорел поняла, что всё ещё способна на нечто прекрасное. И вот — её рука легко взлетела, смычок осторожно коснулся струн, и шелест моря растворился в мягком звучании скрипки. Лариса изумлённо ахнула, когда рядом с ней раздались первые ноты, и осторожно сняла повязку — Мэрилин стояла перед ней и, чуть прикрыв глаза, исполняла нежную романтическую композицию, идущую, казалось, из самого сердца. Солнце уже опускалось за горизонт, и над тёмным океаном всё ярче проявлялись звёзды, лёгкий ветерок скользил по цветущему саду, подхватывая мелодию Лорел и баюкая ею вершины деревьев. Взглянув на заворожённо замершую Ларису, Лорел разглядела в её широко раскрытых глазах бесконечное восхищение, и от этого сердце Гейтс сделало сальто. Воодушевлённо взмахнув смычком, она расслабилась и отдалась мелодии полностью, желая вложить «Небесное благословение» Уильяма Генриха всю свою душу и всю безграничную любовь к возлюбленной. И ей это удалось, ведь когда она закончила, растроганная Лариса быстрым движением смахнула слёзы и сердечно прошептала: — Это просто невероятно, милая!.. Лорел радостно улыбнулась, откладывая скрипку и опускаясь на покрывало рядом с Уимс: — Я тебя люблю. — А я люблю тебя, — рассмеялась сквозь невольные слёзы Лариса, обнимая свою Мэрилин и удивлённо вопрошая: — Почему ты никогда не говорила, что умеешь играть? — У меня был болезненный опыт, после которого я не прикасалась к скрипке лет десять… — неловко прошептала Гейтс, слегка мрачнея. — Но сейчас я вновь ощутила себя готовой взять в руки инструмент, — она мягко улыбнулась Ларисе, потянулась вперёд и нежно поцеловала Уимс в губы. — На весь вечер я твоя. Что тебе сыграть — есть пожелания? Лариса рассмеялась и попросила Лин просто сыграть от души — и вдруг как никогда ясно увидела внутреннюю чистоту Лин, ту чистоту, которую она сумела сохранить несмотря на все испытания, искалечившие её по пути к Ларисе. Вслушиваясь в тонкие, гармоничные мелодии Мэрилин, Уимс ощутила странное благоговение и воодушевление: она просто в очередной раз ощутила всю силу своего чувства к Лин и уверенность в том, что они пройдут эту пропасть и будут бесконечно счастливы вместе. Когда Лин слегка устала, Лариса позвала её к себе: они устроились в обнимку на мягком пледе и просто любовались природой, пили вино, говорили о музыке — и Лариса была безумно счастлива! Этот день, как она и хотела, прошёл приятно и спокойно, они отдыхали и проводили время вместе, Лин устроила ей невероятно трогательный сюрприз, подарила прекрасный подарок — о чём Уимс могла ещё мечтать? Вспомнив о том, что этот день ознаменован не только днём её рождения, но и годовщиной знакомства, Уимс будто из неоткуда достала ювелирный футляр и протянула её Лин: — С годовщиной знакомства, любовь моя, — нежно прошептала она, оставляя поцелуй на макушке Мэрилин. — Что?.. — тихо выдохнула Лорел, принимая подарок и понимая, что лежит внутри. Не в силах ничего ответить, она осторожно открыла подарок и замерла, разглядывая кольцо из белого золота с тонким витиеватым узором, похожим на плющ. Непонимающе вскинув глаза, Лорел смутилась ещё больше: Лариса вновь смотрела на неё глубоким, любящим взглядом, будто бы готовым простить ей всё на свете. Дрогнувшим голосом Гейтс прошептала: — Лар… — Это просто подарок, без обязательств или подтекста, — мигом сообразила Уимс, видя потерянность и непонимание Лин. — Подумала, что к твоему кулону необходимо дополнение… — заметив, что возлюбленная немного расслабилась, искренне прошептав: «спасибо», Лариса тихо вздохнула. Она понимала, что сейчас их отношения находятся в стадии какого-то туманного кошмара, но, увидев в смущённых, растерянных ореховых глазах не отрицание, не отторжение, а слабую надежду — Лариса поняла, что Мэрилин действительно хочет быть с ней, и в этом негласном ответе она давно нуждалась. Все тайны, ссоры, отдаления, возникшие между ними, ужасно беспокоили Ларису, и ей нужно было узреть, что Лин не собирается уйти, не хочет расставаться — и в её взгляде Уимс увидела всё, что ей было необходимо. Поэтому, мягко поцеловав возлюбленную, Уимс предложила им подняться в спальню. Лорел резво кивнула, с трепетом подбирая палец для кольца — и, к её большему смущению, оно идеально подошло именно на безымянный. Заметив довольную ухмылку Ларисы, Лорел поняла — так и было задумано. Поэтому, задув свечи и собрав вещи, она проследовала за Уимс в дом, где та, властно прижав Лин к стене, увлекла её в страстный поцелуй, прежде чем прошептать: — Ты сыграла мне — а теперь я хочу сыграть на твоих струнах. Лорел довольно расхохоталась от шифра Ларисы, вновь припадая к её губам. Руки Уимс скользили по её плечам, спине, уверенно спускались к ягодицам, и в какой-то момент Лариса просто подхватила Мэрилин на руки. — Вот как, — игриво выдохнула Лорел, касаясь губами уха возлюбленной и срывая тихий стон. — Я люблю тебя, Лариса. — А я люблю тебя, Мэрилин, — ответила ей Уимс, поднимаясь по лестнице в спальню и чувствуя приятное тепло в своём животе. Разместившись в постели, они начали с лёгким, дразнящих поцелуев, но вскоре между ними вновь вспыхнуло пламя страсти, и действия женщин стали уверенными и напористыми. Стянув друг с друга одежду, они уже подготовились к более интимным ласкам, как Лорел вдруг отстранилась и пробормотала: — Что у меня с памятью, боже… — с этими словами она соскочила с кровати и стала искать что-то в шкафу. Лариса, удивлённая таким резвым побегом Лин, неуверенно окликнула её: — Милая, всё в порядке? — Да, да, — мигом ответила Лорел и, найдя необходимое, повернулась к Уимс: — Я тоже приготовила подарок на годовщину, — с этими словами Гейтс приблизилась и вручила Ларисе продолговатую коробочку. Лариса улыбнулась, распаковывая подарок, и вынула из коробки изящную перьевую ручку. Лорел пробормотала: — Я знаю, что тебе нравятся такие вещи, вот и… — Лариса не отвечала, изучая взглядом стильную чёрную ручку и золотыми кольцами, и Лорел слегка намекнула: — Обрати внимание на перо. На миг вскинув довольные глаза, Лариса сняла колпачок и увидела аккуратную, глубокую гравировку двух зеркально прилегающих друг к другу букв Л, дополненных мягкими, тонкими штрихами до изображения цветка. — Две Л? — удивлённо спросила Лариса, наблюдая за покрасневшей Мэрилин. — Лара, Лин… — тихо пробормотала Лорел, понимая, что непросто объяснить этот глубокий символ. — Вот и вышло нечто подобное… — Мне нравится, — мягко хихикнула Лариса. — Это чтобы я не забывала о тебе в своём кабинете? — ухмыльнулась Уимс. — Именно так, — тихо рассмеялась Лорел, опускаясь рядом с ней на кровать и получая глубокий поцелуй. — Теперь можно и продолжить, — хихикнула она, припадая к шее Уимс и заставляя женщину забыть о подарке. Скользя пальцами по груди и животу Ларисы, Лорел слегка покусывала её шею и плечи, заставляя Уимс постанывать от желания. Лариса притягивала её к себе сильнее, гладила спину и бёдра Лин, поддразнивая её и возбуждая всё сильнее. Губы Лорел медленно спускались ниже, уделяя внимание всем чувствительным точкам Уимс, пока не достигли её набухшего, горячего клитора. Собрав кончиком языка обильную смазку, Лорел расположилась между ног Уимс, мягко лаская лоно и срывая тонкие, нежные стоны. По мере того, как движения Лорел становились сильнее и быстрее, Лариса всё сильнее поддавалась навстречу её языку и всё несдержаннее давала понять, как сильно ей это нравится. Сердце Гейтс взбудораженно колотилось от того, как Лариса придерживала её голову, как подрагивала в её руках, как жадно хватала воздух между довольными стонами… И Лорел совсем не ожидала, что, едва отдышавшись после пика удовольствия, Лариса мигом притянет её к себе и уложит на живот, чтобы перевоплотиться, нависнуть над Мэрилин и коснуться чем-то мягким между её ног… — Какая же ты ненасытная, — подрагивающим от предвкушения голосом прошептала Лорел, чувствуя, как Лариса медленно входит в неё, заставляя невольно застонать приятных ощущений. — Просто я очень сильно люблю тебя, — ответила ей Лариса, делая первый толчок и заставляя Лин издать сладкий, довольный возглас. Уимс прижала возлюбленную к постели и стала уверенно двигаться вперёд-назад, постанывая с Лин в унисон и наслаждаясь ощущением власти над Лин. Толчки становились всё быстрее и сильнее, Мэрилин стонала под ней, сжимая пальцами простыни и поддаваясь навстречу её движениям, и Лариса восторгалась ощущением влажности и натянутости своей возлюбленной. Они будто действительно становились единым целым, вжимаясь друг в друга, вслушиваясь в дыхание и стоны своей партнёрши и стремясь совместно достигнуть высшей точки удовольствия. Конечно, этот процесс никогда не был главной частью их отношений, но именно в такие моменты они очень ярко ощущали любовь как глубинное, фундаментальное чувство, связывающие их души. Уже позже, когда они отдышались и расслабленно прильнули друг к другу, Лариса тихо прошептала: — Спасибо тебе за этот день и целый год, Лин. Лорел, не ожидавшая такого признания, смущённо промолчала, оставила лёгкий поцелуй на груди Ларисы и невольно задумалась о том, как же сильно её жизнь и она сама изменились за этот время. Сравнивая прошлый август и этот, Лорел осознала: прошедший год преподнёс ей бесценный подарок — она узнала, что такое истинное счастье.

И разве она позволит кому-нибудь отнять у неё всё это?..