Особая "дружба"

К восьми вечера Линча с Джоном у входа в назначенный клуб встретила группа бывших учёных состоящая из двадцати восьми человек не сильно старше самих ребят. Импровизированная вечеринка начилась давольно ясно, громкий фонк, толпа людей, много алкоголя и хорошая компания. И, пожалуй, алкоголь станет самой яркой причиной по которой в дальнейшем, что-то пойдёт не так... _02:19_ Дверь в квартиру распахнулась, журналист и писатель чуть ли не навернулись, переступая парог квартиры. Шатен жался и лез целовался к брюнету, на что тот брал инициативу на себя прижимая очкарика к камоду и впиваясь в его губы с поцелуями. Да уж, что Линч, что Джон пить не умеют.... Писатель обнимал своего друга(?) за шею, привстав на носочки, чтобы было удобнее, журналист уже хозяйничал во рту первого, не давая парню даже продыха между поцелуями, что было не свойственно ему, обычно брюнет был нежным по отношению к партнеру, а с Джоном сейчас всё было иначе, хотелось присвоить его себе целиком и полностью, наверное от долгого сокрытия чувств к очкарику, но и алкоголь сыграл свою роль. С кухни в коридор выходит Эля, с телефоном в руках и, жуя печенье. Посмотрев на сладкую парочку секунд двадцать с абсолютным равнодушием, она сказала в слух, даже не пытаясь быть тише, её присутствие и так проигнорирывали —Кхм, треш...— скептически сказала девочка —Не, ну вы хотя бы в спальню пошли бы...— воды рукамми в воздузе, с какой-то жалостью сказала она, понимая что в коридоре утратвать половой акт не лучшая идея, тем более что итак холодно —Ай да пофиг, пойду дальше сериал смотреть, он интереснее....— махнув рукой в их сторону произнесла она в слух Элисия развернулась обратно и уже хотела вернуться на кухню, за просмотр сериала, но в момент развернулась и, улыбнувшись, сделала пару фоток на свой мобильный —На память будет, и не только на память...— более радостно проговорила Эля, вновь развернувшись она с концом ушла на кухню, не обращая больше внимания на происходящее в коридоре. Журналист наконец-таки соизволил отстать от писателя и, дать ему нормально отдышаться. Шатен, отдышавшись, на ватных ногах поплёлся в спальню, таща за собой брюнета. Дверь в комнату с хлопком закрылась. Обнимаясь, парни стояли молча в близь к кровати, куртка журналиста и свитер писателя уже волялись где-то на полу. Очкарик привстал на носочки и, взявшись за плечи друга, подался вперёд снова прилипнув к его губам, блогер же залез руками под футболку первого, одной рукой гладя того по спине, в то время как вторая оставалась на пояснице. Рука шатена скользнула вниз по кофте друга, к ремню на его джинсах, ловкими, но медленными движениями расстёгивая его. Брюнет отстранился от писателя, его движения как-будто прошлись током по телу блогера, в голову ударило сильное возбуждение, он быстро стянул с друга футболку и точно также потянулся к ширинке джинс. Джон окончательно отпустил друга и, толкнув того к кровати, снял с себя лишнюю ткань. Линч последовал примеру друга и, сняв с себя джинсы, уселся на край кровати. Писатель подошёл ближе к другу и, устроившись у того на бёдрах, сосредоточенно попытался снять водолазку с журналиста. Наконец избавившись от последнего элемента одежды, оставшись в одном нижнем белье, шатен, приобняв друга за шею, вновь прильнул к его губам. Брюнет же шанса не упускал, возбуждение и настырное поведение друга дурманили разум, руки блогера бесстыдно мацали задницу парня сидящего на нём. Становилось жарче, терпеть возбуждение почти нереально, хотелось быстрее приступить к самому желанному. Между поцелуев Линч смочил два пальца, и подцепив резинку боксеров друга, подставил эти два пальца к сжатому колечку мышц, вводя сначала один палец. Джон сжал плечи друга в своих ладонях так что на его коже остались следы от ногтей в виде полумесяцев, тихо простонав, парня сразу же заткнули ещё одним поцелуем. Дав писателю привыкнуть к новым, пока что не самым приятным ощущениям, журналист ввёл второй палец внутрь друга и, чуть погодя начал имитировать движение ножниц, дабы растянуть его. Джон уткнулся носом в шею друга, стараясь заглушить все стоны и вздохи, а Линч решил поиздеваться ещё больше, начав оставлять на шее и плечах шатена багровые пятна. Пальцы шатена сжимались на плечах друга всё сильнее, конечно, брюнету было не очень то приятно, но и примерное представление того что сейчас ощущает очкарик было. По прошествию нескольких минут, когда писатель наконец-таки привык, в ход пошёл третий палец, снова усиливающиеся, но всё ещё глухие стоны, снова вжимавшийся в тело друга очкарик, и подходящая к концу растяжка. Наконец почувствовав, что хватка шатена ослабела, брюнет закончил с растяжкой. Взяв чужие руки за запястья, Линч убрал их от своих плеч, и вновь поцеловал друга, дабы уменьшить непонятное напряжение, ведь вроде как Джон полностью расслаблен, даже навязчивые мысли отошли на задний план и всё равно напряжение в теле хоть оно было очень слабое, но оно было. Дальше уже журналист мало, что запомнил. Помнил только как они сидели также, но уже полностью голые, брюнет подставил свой член к аналу друга и начал постепенно входить. Слышались болезненные стоны, плавно перетекающие в стоны наслаждения. Когда шатен начал нуждаться в более ускоренном темпе, он перенял инициативу на себя начиная набирать темп всё быстрее. Блогер давно уже начал попадать писателю по простате, вызывая у того всё более громкие стоны. А очкарик уже и не стеснялся стонать на всю квартиру, так же громко выкрикивать фамилию друга дрожащим голосом, вести себя максимально извращённо и резко, что было не свойственно ребятам от слова совсем. Близилась разрядка, Линч сжимал в одной руке бедро приятеля до белезны в костяшках , а второй надрачивая ему, пытаясь подстроится под его темп, который к слову начинал замедляться. Сделав последний толчёк в почти обмякшее тело писателя и окончательно выйдя из него журналист кончил, перепачкав бёдра обоих вязкой спермой. Очкарик обмяк полностью, голова опустилась на плечё блогера. Брюнет продолжил надрачивать другу, пытаясь поскорее довести его до оргазма. С губ шатена срывались тихие, прерывестые стоны, он был почти на пике. Ещё пару секунд и Джон излися в руку Линча. Переведя дыхание, журналист потянулся к лежащему возле кровати рюкзаку за салфетками. Вытерев кончу с обоих, брюнет надел обратно на себя своё бельё, после чего и шатена одел. Писатель лежал на кровати практически не двигаясь, глаза слипались, обессиленный он наблюдал за действиями друга. Хотя можно ли теперь их так назвать? Джон бы сказал, что нет, после такого ведь они должны стать чем то большим друг для друга. А Линч и вовсе не знает, как после такого общаться с ним. А есть ли вообще знакомые им люди, которые сказали бы, что секс без обязательств дружбу не испортит? Есть, но о них вы узнаете в дальнейшем, а сейчас вернёмся к главным особам этой ночи. Свет в комнате погас окончательно, журналист лёг в кровать, накрыв их обоих пледом. Писатель уже почти заснул, прижавшись к блогеру, на что тот ответил взаимными объятьями. Так они и заснули, обнимая друг друга, не думая о том, что завтра им будет стыдно(?), неловко(?), неприятно(?), а может они вообще по приезду в Воронеж, разойдутся каждый своей дорогой и больше не встретятся. Но сейчас это не важно, сейчас они пока что ещё важны друг для друга... Дверь в спальню приоткрылась, в проёме стояла девчонка с не самым довольным выражением лица, (Наконец-то замолкли, как вообще можно было стонать так что через наушники слышно было... Ну и бардак, надо бы здесь хоть немного прибраться) внутренний монолог Элисы оборвался, она шагнула в комнату и, включив тусклую настольную лампу, принялась за дело. По прошествию десяти минут комната вернулась в исходно чистое состояние, разбросанная одежда, лежала сложенноей на стуле, салфетки выкинуты, кровать ели как, но аккуратно заправлена. Довольная собой девочка, потушив свет, вышла из спальни, закрыв за собой дверь, и наконец со спокойной душой и в полной тишине можно пойти досмотреть последние серии сериала и лечь спать...