Потерять и обрести

11 февраля 2023, 01:04 Чонгук - Пока! Я ухожу, - начал прощаться я с арми и потянулся к телефону, чтобы закончить эфир, - вы все хорошо потрудились. А, нет, подождите – это я хорошо потрудился. В общем, я пойду, ребята! Покааа. К этому моменту я, признаться, уже порядком устал, но проведённой в ходе тренировки по боксу трансляцией был доволен – по-моему, вышло неплохо. В этот раз руководство о моём эфире знало и одобряло его, потому что мне в любом случае рано или поздно пришлось бы как-то выкручиваться, чтобы выйти из недавно сложившейся ситуации. Дело в том, что после предыдущего моего «выхода из сумрака» без ведома компании, мне чуть ли не приписали алкоголизм. И ладно бы ещё слышать такое от хейтеров и прочих завистников. Но проблема в том, что в похожем ключе высказались и некоторые арми. И вот от них, скажу откровенно, слышать такое было настолько обидно и неприятно, что я несколько дней после этого ходил сам не свой. Я и так в последнее время находился, мягко говоря, не в лучшем эмоциональном и душевном состоянии. Все мои серьёзные проекты по работе остались в прошлом году, и я уже больше месяца просиживал дома – арми даже успели меня потерять. На отсутствие работы при этом накладывалась нехватка общения с мемберами и… отношения Тэ-хёна с Эйлин Дюпон, его тренером по верховой езде, которая готовила его к съёмкам в полнометражном фильме. С этой парой для меня вообще, на самом деле, всё было сложно. Я никак не мог – да и до сих пор не могу – до конца определиться, как именно я к ним отношусь. С одной стороны, я за них с самого начала был искренне рад, правда. Тэ-хён – очень дорогой для меня человек, и, видя его таким счастливым, я и сам отчасти чувствовал тепло и покой на душе. А с другой… Хоть наши близкие отношения и остались далеко в прошлом, я всё равно очень остро ощущал, что именно теперь я потерял его окончательно. Из-за этого мне казалось, что вся моя уверенность в себе, которую когда-то, стольким пожертвовав, взрастил во мне хён, дала сильную трещину. Не знаю, как объяснить это словами, правда. Он… словно забрал её обратно, как бы глупо это ни звучало. При всём при этом мне действительно очень нравилась Эйлин-нуна. Хе-хе, она, кстати, не любит, когда я её так называю, потому что немного заморочена своим возрастом – она старше не только меня, но и Тэ-хёна. При личном общении с ней я стараюсь обращаться к ней только по имени, хоть по-прежнему и чувствую себя при этом неловко, так как уважение к старшим в меня заложено чуть ли не на генетическом уровне. Нуна – очень искренний, добрый и заботливый человек. Пожалуй, в этом её можно сравнить даже с Намджун-хёном и Джин-хёном, хотя раньше мне казалось, что они – самые заботливые люди на свете. Их отношения с Тэ-хёном складывались очень непросто, и я был этому самым непосредственным свидетелем. И не только свидетелем… К своему стыду, я Эйлин-нуне ещё и мелко пакостил, длительное время сбивая её с толку нашими с хёном тактильными отношениями и прочими знаками внимания друг к другу. В отличие от него, я сразу догадался о том, что она подозревает в нас пару – вероятно, попала под влияние ВиГукеров, как наши шипперы себя называют. Чисто интуитивно я понимал, что это – намёки на его причастность к однополым отношениям – именно то, что в хёне с самого начала её отталкивало, и поэтому старался всячески поддерживать в ней это ощущение. Знаю, что поступал, как глупый эгоистичный ребёнок. Но даже самому себе я «пускал пыль в глаза», убеждая себя в том, что проверяю таким образом чувства Эйлин-нуны на искренность. Сейчас же я отлично понимал, что это была самая настоящая ревность, хотя я уже давно не воспринимал Тэ-хёна, как своего… парня. Но то, что я привык к тому, что он всегда был только моим столь близким человеком – это факт. Поэтому сложно передать словами, что творилось у меня в душе каждый раз, когда хён с невероятной нежностью и восхищением говорил при мне об Эйлин-нуне. Я даже точно знал, в какой момент они шагнули за грань платонических отношений. Конечно же хён не обсуждал со мной такие вещи, потому что, скорее всего, чисто подсознательно боялся ранить меня. Но после стольких лет знакомства я читал его, как открытую книгу, и чётко уловил, когда он рассказал Эйлин-нуне о нас. После этого Тэ-хён ходил такой окрылённый, что не сложно было сделать вывод – она поняла и приняла его таким, какой он есть. Со всем нашим с ним… неоднозначным прошлым. Разве мог я после такого не проникнуться к ней неподдельным, безграничным уважением? Конечно, в ту ночь, когда Эйлин-нуна впервые ночевала у хёна, я не выдержал и сорвался. Осознание окончательной и бесповоротной потери сыграло со мной злую шутку. В душе моей творился такой хаос, что страшно вспоминать. Возможно, я воспринял это тогда слишком близко к сердцу, но поделать с собой ничего не мог – такую горечь и почти физическую боль я ощутил в первые мгновения после того, как Тэ-хён написал мне в сообщении о том, что забрал в тот вечер нуну к себе. Конечно, до этого он сам частенько оставался ночевать у неё в коттедже, но в этот раз всё было иначе – я чувствовал. Это было официальное начало для них и бесповоротный конец для нас… Не придумав ничего лучше для того, чтобы отвлечься, я взял и внезапно вышел в эфир на weverse, ни на секунду не задумавшись о том, что скажет мне потом компания. Минута, двадцать, сорок, час – время за выпивкой и общением с арми летело с невероятной скоростью. Я понимал, что болтаю лишнего и, возможно, выгляжу жалким нытиком, однако остановиться не мог. Даже когда мне начал писать в комментариях Намджун-хён. Хотя, он и сам был в тот момент пьян и не пытался особо меня образумить – наоборот, хвалил за смелость. Но Тэ-хёну он, тем не менее, на меня нажаловался, в результате чего тот даже, взяв на себя ответственность, ненадолго присоединился ко мне на трансляции в инстаграме. И это в четыре утра, чтоб вы понимали! В ночь, когда с ним была любимая девушка – очень надеюсь, что нуну это тогда не сильно потревожило. Представляю, какой радостный ажиотаж вызвал этот совместный эфир среди наших шипперов, но для нас с хёном смысл этой трансляции был совершенно иным. Этим своим участием он словно говорил мне: «Я по-прежнему рядом, Гуки. Ты всегда можешь рассчитывать на мою поддержку». И мне действительно после этого полегчало. Так что, вот, в каком душевном смятении я вышел в тот злополучный, но, в то же время, такой знаковый эфир. Я очень нуждался хоть в какой-то поддержке, пусть и не мог назвать арми истинной причины своего депрессивного состояния. Да, многие меня и правда поддержали, даже не зная или предполагая какие-то совершенно другие причины моего морального состояния. Но и хейта в ответ я и в ходе самого эфира, и особенно потом, в течение нескольких дней после, получил немало. Лентяй, нытик, расклеился, спивается, подаёт плохой пример молодежи – чего только не прилетело мне потом вдогонку, и на смену горечи от «потери» Тэ-хёна, пришла обида на жёстко высказавшихся людей. И в этом соку я варился несколько дней подряд, пока не напросился с хёном на тренировку в конный клуб «Изумрудное сердце»… В этот день многое встало на свои места. Вот словно по щелчку пальцев. Я вдруг понял, что жизнь-то продолжается. В немалой степени этому поспособствовала сама Эйлин-нуна. Даже несмотря на моё откровенное признание в том, что я намеренно вводил её в заблуждение насчет Тэ-хёна, она словно стала относиться ко мне с ещё большим теплом и заботой. Но было в этот день и ещё одно событие, которое меня не хило так встряхнуло: в мои скучные будни буквально ворвалось дерзкое юное создание с воинственным именем Мулан. Ну, ладно, вру. На самом деле зовут её вовсе не Мулан, а Молан. А нуна так вообще называла её просто Мо. Но мне по нраву думать о ней именно, как о Мулан. Так вот, эта девчонка пусть и вызвала во мне возмущение и неприязнь, но зато невольно поспособствовала тому, чтобы мой клубок эмоций и переживаний трансформировался в нечто другое. Душевные метания в связи с Тэ-хёном отошли на второй план. На смену им пришло утомительное мозголомство об этой малолетней выскочке с необычным голосом. Ну, знаете, на первый взгляд Мулан была милым, круглолицым и большеглазым ребёнком. На вид – лет 16-17 максимум. Но с этим её неожиданно грубым низким голосом возникало ощущение, будто её постоянно озвучивает какой-то актёр дубляжа – вот вообще никак не вязался этот голос с её ангельской внешностью. Но гораздо больше меня поразило её отношение ко мне! Ни о каком восторге при встрече даже речи не шло. Я, конечно, никогда не считал себя тщеславным, но всё же привык к… определённой реакции на нас, бантан. А тут – сплошное равнодушие и к хёну, и ко мне. Более того, ко мне ещё и самое настоящее раздражение. Интересно, когда это я сросся с мыслью, что практически все люди в мире – арми? В тот день Мулан, можно сказать, спустила меня с небес на землю и напомнила о том, что это вовсе не так. За то недолгое время, что нам довелось с ней пообщаться, мы несколько раз успели обменяться язвительными колкостями. И кто знает, чем бы могла закончиться наша стычка из-за её коня и моего пса Бама, если бы рядом не оказались Эйлин-нуна и Тэ-хён. Смешно, но в тот момент эта внезапно появившаяся из ближайшего корпуса конюшни парочка напомнила мне родителей – веяло прямо от них некой возрастной мудростью и покровительством. На их фоне, как мне кажется, мы с Мулан точно выглядели глупыми детьми-задирами. Хотя то, чем они сами явно занимались до этого прямо на конюшне – румянец на щеках нуны, как обычно, выдавал её с головой – едва ли можно было приписать к поведению серьёзных и ответственных взрослых людей. Но это, конечно, было не моё дело. А ещё, я к своему немалому изумлению понял, что в тот момент меня это не особо-то и задело – все мои мысли и внимание были сосредоточены на той девчонке. Да, Мулан, которая, как выяснилось, оказалась дочерью владельца конного клуба, меня просто выбесила. Но, так или иначе, наша с ней стычка подарила мне какой-то необъяснимый заряд энергии, и в последующие дни я буквально не узнавал себя. Точнее, узнавал – таким я обычно и был до того момента, как группа временно приостановила общую деятельность, и все хёны с головой ушли в сольную карьеру. Но всё же, на фоне последней пары месяцев, вновь ощущать себя таким… живым было удивительно. На волне этого душевного подъёма я и захотел впервые за долгое время выбраться из дома и хоть что-то, наконец, сделать. Поэтому и поехал сегодня на ночь глядя в спортзал и решил провести совершенно другую трансляцию – позитивную и образцовую, чтобы немного сгладить то впечатление, которое я произвел на людей в предыдущем эфире. И мне это удалось. Однако радоваться по этому поводу мне пришлось недолго, потому что на мою голову свалилась новая проблема – главный вход в спортзал, где я только что тренировался, был окружён толпой фанатов. Зря я сказал в эфире, что собираюсь пойти домой пешком! Вот кто меня тянул за язык? Я и правда хотел оставить свой байк на заднем дворе спортклуба и прогуляться по ночному городу. Но планам моим не суждено было сбыться. На часах был второй час ночи – чтобы не стеснять тренера и посетителей, я обычно всегда тренировался либо по выходным, когда у Томми-хёна была возможность уделить мне время, либо, как сегодня, после закрытия. Поэтому я был в полном смятении, увидев такое количество фанатов у входа. Такое внимание в какой-то степени мне, конечно, польстило. Но больше мне сейчас всё-таки было неприятно. Должны ведь быть какие-то личные границы, разве нет? Я ведь тоже человек, в конце-то концов. Нежели недостаточно было того, что я провёл время с арми в эфире? Зачем же нужно было приходить посреди ночи прямо сюда? Сегодня, после долгого перерыва в занятиях, я с непривычки так устал, что не был верен, что смогу безопасно добраться домой на байке, поэтому и собирался пойти пешком. Но фанаты не оставили мне выбора – следовало незаметно убраться отсюда как можно скорее. Попросив тренера задержаться в зале и отвлечь тем самым внимание толпы за панорамными окнами, я скрылся из вида в подсобном помещении. Там, где оставлял свои вещи, мотошлем для ночных поездок и перчатки. Быстро сменив тренировочные штаны на джинсы, я надел куртку и шлем и, на ходу натягивая перчатки, вышел на задний двор за спортклубом. Со стороны главного входа доносился сильный гул голосов, и я не рискнул выезжать на основную улицу через ближайший переулок, опасаясь стать замеченным нежданными фанатами. Вместо этого я примерно квартал проехал по задворкам и только затем выехал на дорогу, почти сразу вынужденно остановившись на красный сигнал светофора. Боже, у меня так сильно гудели от усталости руки и ноги, что оставалось только надеяться на то, что мне хватит сил для управления байком, и я доберусь домой в целости. Я хотел воспользоваться небольшой остановкой, чтобы хоть на мгновение позволить мышцам расслабиться, но тут рядом со мной внезапно, резко притормозив, остановился ещё один байк. От неожиданности я наоборот резко напрягся и до боли в пальцах сжал ручки – неужели кто-то из фанатов меня всё-таки заметил и догнал?! А что, если это сасэн? Однако, присмотревшись к ночному гонщику повнимательнее, я понял, что, во-первых, это явно была девушка, а во-вторых, в мою сторону она даже не смотрела. Вот это да! Интересно, однако. Одета девушка была, как и я, во всё чёрное, включая элементы экипировки. Причем, очень хорошей брендовой экипировки: за мотоботинками этой фирмы, например, я охотился уже давно, но всё никак не мог встретить подходящий размер. А её шлем!.. Он точно был сделан на заказ – я знал каталог этой фирмы фактически наизусть и постоянно следил за новинками. Да, в официальных женских коллекциях было несколько необычных шлемов. Например, с кошачьими ушками. Но с маленькими дьявольскими рожками – точно нет! Отсюда можно было сделать вывод, что девушка, скорее всего, из весьма состоятельной и, вероятно, влиятельной семьи, раз они могут позволить себе заказать у известного бренда столь эксклюзивную вещь. Но, чёрт, нужно быть совершенно безбашенным человеком, чтобы ездить ночью с тонированным визором – и так ведь плохо видно. Визор, к слову – защитное стекло на мотошлеме. Лично на мне сейчас был шлем для ночной езды с прозрачным визором, потому что я был ещё слишком молод, чтобы умирать. Ну, серьёзно. Это же очень опасно! Пока я рассматривал её, девушка на мгновение будто невзначай посмотрела на меня, а затем вдруг резко повернулась снова – явно узнала. Спасибо, прозрачный визор. А я вот из-за её глянцевого тонированного стекла абсолютно не мог себе представить, каким взглядом эта миниатюрная гонщица на меня сейчас смотрела, но уже приготовился, было, услышать восторженный визг или что там ещё обычно делают наши фанатки. Однако вместо этого девушка дала по газам и, сорвавшись с места за пару секунд до того, как загорелся зелёный, буквально сбежала, оставив меня в полном недоумении хлопать глазами. Это, вообще, что сейчас такое было?.. Вот честно, не будь я сейчас настолько уставшим, я бы, наверное, вопреки всем доводам рассудка помчался за ней, догнал и познакомился. Но увы, физическое состояние моё оставляло желать лучшего, а я, опять-таки, точно не был самоубийцей. Так что, проводив гонщицу слегка тоскливым взглядом, я спокойно тронулся с места и, к счастью, целым и невредимым добрался домой. Надо же, думал по дороге я, это уже вторая откровенная «не арми», которую я встречаю за последние несколько дней. Тьфу, чтоб тебя!.. Опять мои мысли привели меня к Мулан.

***

17 февраля 2023 21:26 В целом, сегодня был прекрасный день – мы наконец-то собрались всей группой! Даже Джин-хён смог присоединиться к нам, благодаря тому, что победил у себя в армии в творческом конкурсе и в качестве приза получил дополнительный отпуск. А ещё, с нами сегодня впервые была девушка – Эйлин-нуна, которая на удивление гармонично вписалась в нашу компанию. Единственным, кто относился к ней с откровенной враждебностью, был Шуга-хён, но саму её это, судя по всему, совершенно не задевало. Не знаю, что они там с ним не поделили, но их забавное противостояние лишь добавляло нам всем веселья, и это факт. Несмотря на то, что Тэ-хён и нуна официально встречались уже более двух недель, она всё равно старалась при нас держать с ним дистанцию. Конечно, Эйлин-нуна могла делать это из присущей ей скромности и стеснительности. Но я знал, что хён уже успел вселить в неё немало уверенности в себе, и что-то мне подсказывало, что сегодня она это делала, скорее всего, из-за меня. Потому что по-прежнему старалась щадить мои чувства. По-хорошему, нужно было бы подойти к ней и поговорить. Убедить в том, что со мной всё в порядке. Но я снова повёл себя как эгоистичный ребёнок и смолчал. Только на этот раз, как мне кажется, уже не из ревности, а из… зависти. Да. Пожалуй, сейчас зависть была самым подходящим словом для того, чтобы описать моё отношение к паре Эйлин-нуны и Тэ-хёна. Зависть, конечно, белая. Добрая. Но от этого на душе всё равно не становилось менее тоскливо. Даже когда они держались на расстоянии друг от друга, я видел и чувствовал, как они счастливы от того, что вместе – и Тэ-хён, и нуна буквально светились изнутри. Особенно, когда смотрели друг на друга. А как они сегодня друг для друга пели?.. Словно из глубины души. Не думаю, что хён и Эйлин-нуна уже успели признаться друг другу в любви на словах, но их исполнение песен сегодня говорило само за себя. И я от всего сердца был рад за них обоих, но не мог избавить себя от мысли, что завидую. Раньше меня это не особо волновало, потому что Тэ-хён, так или иначе, всегда был со мной. Но теперь я отчетливо понял, что тоже хотел бы ощутить себя столь же нужным и любимым. Но пока единственной девушкой, с которой я хоть как-то случайно оказался знаком, являлась Мулан, и влюбиться в такую колючку… Да ну, нет. Спасибо, я лучше и дальше побуду один. Признаюсь – все эти дни я довольно часто о ней вспоминал. Только это было, скорее, от скуки, а не от того, что она меня заинтересовала. А ещё, помимо неё я частенько вспоминал и думал о таинственной ночной гонщице. Правда, после этого мысли мои, как правило, и возвращались вновь к Мулан. Потому что была у них с ней одна общая черта – обе не являлись арми, и меня это, почему-то, необъяснимо цепляло! Хотя, опять-таки, не скажу, чтобы я когда-то был особо тщеславен. Жаль, конечно, что шансы вновь встретить ту девушку на байке были ничтожно малы. Вот с Мулан жизнь вновь могла столкнуть меня в любой момент: как минимум потому, что она близко дружит с Эйлин-нуной. Только мне это даром было не надо. По крайней мере, именно так считал я до того момента, как это случилось… Ближе к ночи, когда на часах уже была половина десятого, мы снова все собрались в гостиной за выпивкой и закусками. Один только Шуга-хён как всегда в гордом одиночестве колдовал над едой на кухне. Я сидел на одном краю большого дивана и пил пиво, Эйлин-нуна – на другом, общаясь с Джин-хёном. Между мной и ним сидели и резались в плэйстэйшн Чимин-хён и Хоби-хён. В какой-то момент Джин-хён, смеясь похлопал Эйлин-нуну по плечу, поднялся со своего места и зачем-то вышел в прихожую. Тэ-хён, который всё это время не спускал с нуны взгляда, быстро воспользовался этим и подсел к ней. Честно говоря, я предполагал, что терпение его лопнет гораздо быстрее, и он уже после обеда «сцапает» нуну в свои руки и больше в этот вечер из них не выпустит, однако хён удивил меня своей выдержкой. Наблюдая за ними со своего места из-за спин остальных, я заметил, как Тэ-хён что-то прошептал ей на ухо, и щёки Эйлин-нуны мгновенно покраснели. Правда, её необычного разреза глаза – более мягкого карего оттенка, чем у всех нас – при этом как-то хитро заблестели. Теперь уже она что-то быстро шепнула хёну на ухо, и глаза его распахнулись в изумлении, а кадык нервно дернулся. Явно довольная собой нуна грациозно поднялась с дивана и направилась на кухню, а вот Тэ-хён после этого отыскал взглядом подушку, воровато оглянулся и, подхватив ту с пола, поспешно ей прикрылся. Ну, всё с ними понятно – уж кто-кто, а я-то прекрасно знал, что всё это значит. Я и сам не раз прибегал к помощи подушек в те годы, когда мы с Тэ-хёном были в отношениях. Особенно, когда возбуждение совершенно некстати накатывало на каких-нибудь групповых трансляциях или интервью. Вот опять. Я поймал себя на мысли, что не ревную, а именно завидую им с нуной. Подняв стакан, я обнаружил, что он снова опустел, и налил себе ещё пива. Конечно, я отлично понимал, что пью сегодня сверх меры – сперва, к удивлению хёнов, не пропустил ни одной рюмки соджу, а теперь вот ещё и заливал всё это пивом. Но, к счастью, никто из хёнов замечаний мне не делал, потом что все понимали, что я уже слишком взрослый, чтобы меня воспитывать, и в праве делать то, что считаю нужным сам. Хотя, конечно, то один из них, то другой нет-нет, да поглядывали озабоченно в мою сторону, и меня это одновременно и умиляло, и малость раздражало. В какой-то момент, когда Чимин-хён и Хоби-хён что-то решили поменять в настройках игры, и в гостиной стало тихо, с кухни послышалось явно женское чихание. Тэ-хён при этом резко выпрямился и, намеренно повернувшись одним ухом в сторону кухни, насторожился. Хм. Что это с ним? Раздался ещё один приглушенный чих, и хён, грубо выругавшись, отшвырнул подушку и буквально вылетел из гостиной, заставив нас всех, в том числе и вернувшегося Джин-хёна, удивлённо переглянуться. А несколькими минутами позже и вовсе заволноваться, так как Тэ-хён показался на пороге гостиной с сильно побледневшей нуной на руках. - Эль?! - выронив из рук джойстик, вскочил с дивана и испуганно воскликнул Хоби-хён. - Элин! - тут же вторил ему Чимин-хён. - Лин-щи?.. - не остался в стороне Джин-хён. Если бы не серьёзность ситуации, я бы, наверное, рассмеялся от этого хора – забавно, что почти каждый из нас называл Эйлин-нуну как-то по-своему. Намджун-хён и вовсе настолько разволновался, что ничего не смог сказать и, просто вскочив со своего кресла, кивнул на него Тэ-хёну, куда он осторожно нуну и усадил. - Что случилось, Тэхён-и? - Ничего… Чхи! … страшного, Хоби, - опередила того с ответом Эйлин-нуна, - просто аллергия. Скоро всё будет нормально. Теперь по гостиной хором разлетелись уже вздохи облегчения, и все постепенно вернулись к своим делам. Нуне и правда становилось лучше – вернулся здоровый цвет лица, прекратилось чихание и, судя по всему, отступила и головная боль, потому что она перестала, морщась, хвататься за виски. По мере того, как она приходила в себя, понемногу расслаблялся и Тэ-хён, который всё это время в явном напряжении сидел на краю дивана, держал её за руку и внимательно наблюдал за её самочувствием – лекарства с собой у неё, я так понимаю, не оказалось. Интересно, на что у неё мог случиться столь внезапный и сильный аллергический приступ? Надо будет на всякий случай уточнить у Тэ-хёна – не хотелось бы случайно оказаться виноватым в таком её состоянии. Спустя какое-то время, Хоби-хён начал собираться в Хайб, чтобы провести из своей студии традиционную именинную трансляцию, и Чимин-хён изъявил желание поехать с ним, собираясь сделать вид, что заглянул к нему в гости случайно. Согласовав это с руководством, они дождались служебного автомобиля и ненадолго нас покинули. Шуга-хён по-прежнему не вернулся с кухни, Джин-хён и Намджун-хён всё никак не могли наобщаться и словно никого и ничего вокруг себя не замечали, с Тэ-хёном и Эйлин-нуной всё тоже было понятно. Лишь я один опять остался предоставлен сам себе. Стакан мой снова опустел, и я, оглядев заставленный закусками и напитками столик, вынужден был пересесть ближе к нашей парочке, чтобы дотянуться до новых банок с пивом. Наполнив стакан вновь, я задумчиво наблюдал, как оседает пена и почему-то уже не мог заставить себя сделать хотя бы глоток. И зачем я вообще его себе налил? Не знаю, сколько я просидел вот так, бездумно пялясь на пиво в своём стакане, но в какой-то момент я начал ловить на себе озадаченно-виноватые взгляды Эйлин-нуны. Похоже, она заметила мой упадок настроения и отстраненность. Блин. Вот ведь точно списывает это всё на свой счёт. Мол, я расстраиваюсь из-за их с Тэ-хёном близости. Ох, уж эта нуна!.. Нет, так дело не пойдет. Надо будет обязательно как-нибудь улучить момент и откровенно поговорить с ней, чтобы она перестала изводить себя понапрасну. Но точно не сейчас, когда ей кто-то позвонил по видеосвязи, и Тэ-хён, пересев на спинку кресла, где она сидела, тоже принял участие в разговоре. - …можно сказать, семейные посиделки, - пробрался в моё сознание голос Эйлин-нуны, и я невольно вскинул голову и повернулся. Нуна в этот момент, отвернув телефон экраном от себя, показывала кому-то Джин-хёна с Намджун-хёном и меня. Чуть сощурившись из-за того, что не надел сегодня ни линзы, ни очки, и видел всё не так чётко, как хотелось бы, я подался корпусом в сторону телефона и присмотрелся к экрану. Ребята, даже словами не могу передать, какой прилив бодрости и злорадство я внезапно ощутил, когда увидел, кто именно звонил сейчас Эйлин-нуне! Ну, наконец-то и я хоть немного развлекусь. - О, Мулан! - воскликнул я, и, не рассчитав силу, с глухим стуком опустил стакан на деревянный столик. Пиво при этом расплескалось и попало на – да простит меня обожающая их нуна! – жареных осьминожков и мне на руку, но я не обратил на это никакого внимания. Вскочив с дивана я, кое-как удержавшись на ногах от выпитого, выхватил телефон из рук у опешившей Эйлин-нуны и по возможности быстро направился к лестнице на второй этаж. - Эй! - возмущённо воскликнула Мулан, - а ну, верни телефон хозяйке! Ух, как же меня одновременно и бесил, и завораживал этот её низкий голос!.. Вот как так случается, что при настолько милой, фактически кукольной внешности человек вдруг рождается с совершенно не соответствующим ей, этой внешности, голосом? Всё равно, что Ёнбок из Stray Kids – та же ерунда. - И тебе привет, цветочек, - усмехнулся я, добравшись до нашей на сегодня с Тэ-хёном спальни. - Что?! Какой я тебе, к чёрту, цветочек? - вытаращив свои и без того большие глаза, выругалась она. - Ну, как какой? Пион, конечно, - облокотив телефон о ночник, уселся перед прикроватной тумбочкой я, - хотя, постой, - сделав вид, что задумался, добавил я, - ты права – какой из тебя цветочек? Скорее уж – кактус. Рот её в изумлении приоткрылся. - Хам! - ткнула Мулан пальцем в экран, - понятия не имею, с чего онни взяла, что ты безумно вежливый и уважительный. - Хе. А ты-то сама?.. - усмехнулся я и многозначительно вскинул бровь. - А что я? - непонимающе нахмурилась она. - Где твое уважение к старшим? Я, между прочим, 1997-го года рождения. А вот какого года ты? - Рада за тебя, - состроив язвительную моську, проигнорировала мой вопрос о её возрасте она, - но из каждого правила, как видишь, бывает исключение. Ты, при всей своей «мега вежливости», - изобразила пальцами кавычки Мулан, - выказываешь неуважение ко мне, а я, при всём моём хорошем воспитании – тебе. По-моему, всё честно и логично. И всё-таки, сколько ей лет? Мне вообще прилично с ней общаться? - Продолжай, - упершись подбородком в ладонь, подавил улыбку я, - очень интересные размышления. - Стоп. Я не собираюсь с тобой разговаривать! - опомнилась вдруг она, - быстро отдай телефон Эйлин. - А ничего, что ты уже со мной разговариваешь, Мулан? - вскинул бровь я, и уже открыто ухмыльнулся, - но никто, конечно же, не запрещает тебе истерично бросить трубку. Так ведь вы, девчонки, обычно делаете? - Не дождешься. И я так не делаю, - огрызнулась та, - а вот ты заканчивай передо мной рисоваться и либо возвращай телефон онни, либо клади трубку сам. - Рисоваться? Да ещё и перед тобой? - от души рассмеялся я, - мне это ни к чему. Я наоборот в последнее время страдаю от избытка внимания фанатов. - Пф, - закатила глаза Мулан, - я тебя умоляю! Во-первых, ты мне до фени. А во-вторых, человек, который страдает от избытка внимания, явно не станет ездить с прозрачным визором, чтобы любой мог узнать его. - Прозрачный визор помогает обезопасить себя ноч… Погоди. Чтооо ты сказала? - невольно вытаращив глаза, приник я к экрану нуниного телефона, - так это была ты?! Кто-нибудь, скажите, что я ошибаюсь! Хотя, откуда ещё тогда ей было знать о моём шлеме с прозрачным визором? Да и вообще в принципе о том, что такое визор. У вас бывало когда-нибудь такое чувство, будто вы одновременно и жутко разочарованы, и при этом неописуемо восхищены? Лично я до сегодняшнего дня никогда бы не подумал, что такая комбинация чувств возможна. Пока я сидел с открытым ртом и буквально офигевал от происходящего, Мулан тем временем хохотала так, что вынуждена была схватиться рукой за живот. - Ты бы… видел сейчас… свою физиономию! - в перерывах между приступами смеха, выговорила она, - ахахах! Еще забавнее, чем… тогда, у конюшни! Фууух, - протяжно выдохнув, утерла она выступившие на глазах слёзы. Вот ведь маленькая плутовка! Воспользовавшись моментом, пока она успокаивалась, я присмотрелся к ней повнимательнее. У Мулан действительно была очень миловидная внешность – мягкие округлые черты лица, очень аккуратный нос, большие глаза с не особо длинными, но густыми ресницами и странно знакомые на вид губы. Отвлекшись от экрана телефона, я бросил взгляд на свое отражение в зеркальной дверце шкафа и сделал неожиданное открытие: да мы же с ней были похожи! Особенно теперь, когда она сделала чёлку. Погодите-ка… - Когда ты сделала чёлку?! - А тебе какое дело? - убрав руку от лица, удивлённо вскинула бровь Мулан, - мне вот, например, абсолютно всё равно, когда её сделал ты. - Хочешь сказать, что это случайное совпадение? - с недоверием усмехнулся я. - О чем ты вообще? Это онни в шутку посоветовала мне сделать чёлку или покраситься. Ещё в тот день, когда я была в клубе. - И когда именно ты её сделала? - Да что ты ко мне прицепился с этой чёлкой? - судя по всему, совершенно искренне недоумевая, смешно сморщила нос Мулан и, тем не менее, ответила, - пару-тройку дней назад. - Ага! - подмигнув, указал на неё пистолетиком из пальцев я, - значит, после того, как мы столкнулись ночью на дороге. - Эм… Ты вообще нормальный? - в сомнении приблизила к себе телефон она и получше присмотрелась ко мне. - Я о том, - раздражённо закатил глаза я, - что я сделал чёлку ещё до выходных, и все видели это на моей ночной трансляции в субботу. Челюсть Мулан так и отвисла. Хлопая своими большими глазами, она несколько раз попыталась что-то сказать, но ей явно не сразу удалось собраться с мыслями. - Просто поразительно раздутое самомнение! - даже тряхнув головой, возмутилась, наконец, она, - ты сейчас на полном серьёзе намекаешь на то, что я повторила за тобой? Сдался ты мне больно со своей трансляцией – впервые о ней слышу. А когда мы столкнулись на светофоре, ты, если что, был в шлеме, и я никак не могла знать об этой твоей пресловутой чёлке. - Окэ-окэ, - на манер Намджун-хёна произнёс я и поднял ладони в жесте сдаюсь, - считай, что я тебе поверил. Ни к чему так волноваться, цветочек. - Как же ты меня бесишь, - раздражённо потерев большим и средним пальцем глаза и ущипнув себя за переносицу, устало выдохнула Мулан и одарила меня недобрым взглядом. - Ты даже не представляешь, насколько это взаимно, - почти ласково улыбнулся ей в ответ я, - клади же тогда трубку. Не хочу оказаться невежливым грубияном, который сбрасывает вызов первым. - А я не хочу оказаться истеричной девчонкой, которая это делает, - похожим на мой собственный тон, передразнила меня она. - Признайся, Мулан, тебе просто сейчас также скучно и нечем заняться, как и мне, - вскинув бровь, доверительно произнес я, - и тебе не хочется отказывать себе в удовольствии хотя бы попререкаться со мной. - Да ты-то, похоже, нашёл себе до этого занятие, - усмехнулась она, - готова поспорить – от тебя сейчас так и разит перегаром. - К слову об этом, - словно меня что-то осенило, вскинул вверх указательный палец я, - из-за этого моего занятия мне давно пора отлучиться в туалет. - А можно вот без подробностей?! - с деланным отвращением поморщилась Мулан, вызвав у меня довольную усмешку. - Что естественно, то не безобразно, - пожал плечами я и начал подниматься с кровати, - скоро вернусь. Хотя, если тебе так уж противно со мной разговаривать, то можешь вызов завершить. Как я и ожидал, трубку этот чертёнок не положил. К тому времени, когда я сходил в туалет, сменил штаны на шорты и нашёл в сумке Тэ-хёна пачку с жевательной резинкой, Мулан по-прежнему оставалась на линии. - Классная пижама, - подметил я, возвращаясь на своё прежнее место на кровати. - А, это опять ты? - зевнув, скучающим тоном отозвалась она, - жаль. Я уже хочу спать, а ты всё никак не отстанешь и не сбросишь вызов. - Знаешь, - не удержавшись, тоже зевнул я, - ты права – пожалуй, можно укладываться спать. Раз уж ты упорно не кладешь трубку, может, расскажешь мне сказку на ночь? - Ага, конечно, - выключив у себя основной свет, зажгла ночник на прикроватной тумбочке Мулан, - всегда мечтала уложить спать такого зазнайку, как ты. Забравшись в постель, она легла на бок, засунув одну руку под подушку, а другой придерживая телефон, и снова зевнула. - Как думаешь, - демонстративно положив в рот две подушечки жвачки, проигнорировал её сарказм я и, взяв телефон Эйлин-нуны с тумбочки, сбросил покрывало на пол и тоже лёг в постель, - так будет лучше? - Кто ж знает, - повела плечом Мулан, а затем добавила, - но зато существует вероятность, что ты подавишься этой жвачкой во сне. - Фу, какая ты злая, - с деланным огорчением в голосе, осуждающе поцикал языком я, - точно настоящий кактус. - Ну так клади уже трубку и не общайся с такой колючкой, - вскинув бровь, подначила меня она. - Вот уж нет, Мулан, - улегшись поудобнее, усмехнулся я, - это теперь дело принципа – дождаться, пока ты положишь трубку первой. - Ага, удачи, - ухмыльнувшись, сонно пробормотала она. Я чувствовал, что тоже начинаю засыпать, но всеми силами старался держаться. - Мулан?.. - Чего тебе? - А у тебя есть татуировки? - По сравнению с тобой – можно сказать, что нет. - Так значит, всё-таки есть? - заинтригованно уточнил я и даже немного встряхнулся ото сна. - Есть одна. Вот засранка. Мне что, клещами из неё информацию вытягивать? - Что за тату и где находится? - Растительный узор. А находится там, куда тебе заглянуть никогда не светит. Ах, ты маленькая!.. Вот как я, по-вашему, теперь должен уснуть? Я же теперь всю голову себе сломаю, гадая, как именно этот узор выглядит и, главное, где же он, всё-таки, находится? - Я бы на твоём месте не был столь категоричен в суждениях, - в отместку решил зацепить Мулан я. Хотя, если ей ещё нет и восемнадцати, то мне действительно о таком даже думать не следует. Однако я, к своему изумлению, понял, что – вне зависимости от её возможного возраста – всё-таки думаю. И не только я, но и одна весьма прозаичная часть моего тела. Вот же!.. Предатель. - Мечтай-мечтай, - саркастично бросила она, даже не открывая глаз. Так мы и продолжали глупо переговариваться до тех пор, пока меня окончательно не сморил сон. Скажу честно, я так и не понял тогда, кто из нас сбросил вызов первым, и сбросили ли мы его вообще. Потому что, когда я проснулся посреди ночи от жуткого сушняка, телефона Эйлин-нуны рядом со мной уже не было. А ещё, я, оказывается, довольно сильно замёрз, так как на другом краю постели уже мирно спал полуголый Тэ-хён, который по привычке скомкал всё наше одеяло и крепко обнимал его и рукой, и ногой. Интересно, а когда он спит с нуной, он тоже обнимает одеяло или подушку? Или же он обнимает её саму, как когда-то очень давно обнимал меня?.. С наслаждением выпив пару стаканов прохладной воды, я вернулся в спальню, подобрал с пола покрывало и, укутавшись в него, снова постарался заснуть. А под утро мне приснились неясные очертания какого-то узора с листьями и цветами. Мне даже удалось коснуться этой татуировки пальцами и ощутить ими бархатистость нежной девичьей кожи, но где именно она находилась, понять во сне я, к сожалению, так и не смог…