ДИВные будни

      — Кузя нет!       — Кузя да!       Два дива вот уже несколько минут как препирались насчёт того, кто будет играть с детьми. Анонимус не желал оставлять юного хозяина и госпожу Веру в обществе рыжего анархиста, а тот в свою очередь уверял, что дети будут с ним счастливы и в полной безопасности.       Владимир в спор не лез, так как засел в библиотеке поместья за книгами. Василь и Гера, сидевшие в беседке и наблюдавшие за спором двух фамильяров, также не вмешивались, но внимательно следили за обстановкой.       — Эй, Кузя, мы готовы играть! — раздались с крыльца радостные голоса, и на площадку к дивам, выскочили Миша с Верой.       Миша был в шортах и футболке со змеей, а в руках держал пластмассовый японский меч, который купил на недавней ярморке. Вера же была одета в светлое платье в чёрный горошек, а возле её ног вертелась довольная Сара.       — Дядюшка Анонимус, пока мы с Кузей играем, ты успеешь приготовить желейный торт, — сказал Миша, повиснув на Кузиной руке, словно обезьянка на лиане.       — Желейный торт? — фамильяр удивлённо выгнул бровь. — А когда...       — Пожалуйста! — хором сказали дети, уставившись на Анонимуса такими умаляющими глазами, что даже Василь не смог сдержать улыбку.       — У Анонимуса нет шансов, — негромко проговорил Аверин, наклонившись к Гермесу. — Когда они на меня так смотрят - я готов сделать что угодно, а уж он и подавно.       Гермес понимающе хмыкнул и снова перевёл взгляд на компанию. Анонимус послушно скрылся в доме, а Миша, оседлав вставшего на четвереньки Кузю, стал радостно скакать по лужайке, изображая из себя великого воина. Вера же, нацепив на голову ведёрко с цветочками и взяв зонт, важно шагала на братом, представляя себя оруженосцем. Сара, радостно тявкая и повизгивая, также не отставала от процессии.       Братья Аверины весело расхохотались, и даже Владимир высунулся из окна, чтобы поглядеть на эту презабавнейшую картину. Спустя время и Анонимус появился в саду, держа на подносе высокий торт из желе, украшенный кусочками фруктов. На лице старшего фамильяра была легкая улыбка, говорившая о том, что див был спокоен и, возможно даже счастлив.       Солнце начало клониться к закату.