Одна корона - Два обладателя

***

Холодно.Темно. Голова кружится. Выдыхает больше воздуха, стараясь прийти в себя, но это не очень получается. Сил не было совсем. Одежда уже начала мокнуть от ледяного снега, начиная постепенно охлаждать и тело. Рук и ног не чувствовалось вовсе. В памяти четко осталось воспоминание о том, что знакомая компания друзей разбежалась кто куда. Так почему тело продолжало лежать лицом вниз утопая в снегу? В этом отдаленном переулке, рядом с мусорками и какими-то котами. Один из них, рыжеватого окраса, подходит ближе, начиная зализывать какие-то мелкие царапины на лице, которое почти не чувствует ничего, слишком все обмерзло. Но этот теплый, шершавый язык заставляет сознание потихоньку вернуть в реальность. Пару раз моргает, чтобы понять все обстановку, наверное организм от резкого прилива адреналина и стресса просто напросто потерял сознание. Костяшки пальцев полностью замерзли, напоминая своим красным оттенком кровь. Даже нет. Это и была кровь. Мало того, что пальцы покраснели от мороза, так еще и были разбиты в кровь. Если бы не этот кот, то можно было бы провалятся здесь до поздней ночи, пока тело совсем не замерзло бы. Пытается встать, глубоко вдыхает, хмурится. Ободранными руками упирается в снег, марая его и окрашивая в красные оттенки. Все бездомные коты уже разбежались, от таких попыток встать, даже тот, что привел в чувства. Опирается руками о стены, балансируя и тяжело выдыхая. Молния на куртке сломана, а в некоторых местах и вовсе порвана каким-то лезвием. Паршивцы, только время отняли, а в страхе убежали. Потирает глаза, чтобы полностью осмотреться где находится, хоть от части это и было понятно. Снег пошел.. В ярком городе загорелись фонари, однако в этот переулок тёплый свет не попадал и вовсе. Тело промерзло до такой степени, что даже не было видно пара от дыхания, настолько охладились внутренности. Спустя время понимает, что пушистые хлопья шел все это время, а спина уже была в небольшом слое снега, прямо как и волосы. На черные локоны медленно опускалось все больше белых снежинок, становясь похоже на звезды, такие маленькие, холодные, что утопали в непроглядной тьме. Сколько прошло времени? А где папка с документами? Глаза начинают бегать по тесному переулку, ища нужную вещь. Спустя пару минут, все же находит и еле наклоняясь, поднимает собранные файлы, отряхивая от снега. Благо папка была закрыта, а поэтому содержимое не пострадало, это самое главное. — Гребаный Воншик со своей наркотой, все страдания только из-за тебя. Недовольно и хрипло слышится чье-то ворчание, что уже начало утопать в снегопаде. Прерывисто и рвано вдыхая леденящий воздух, направляется в сторону света, опираясь на стену и сжимая живот свободной рукой с папкой, ведь в него прилетел чужой пинок. Стоит, еще немного собираясь с силами и полностью выпрямляясь, выходит в свет. На улице неспешно гуляли люди и новые парочки. От некоторых чувствовались смешанные запахи, что показывал полноценные отношения. Плутая мимо этих счастливых людей, взгляд только больше опускался вниз. Неизбежно замечая потрёпанный вид, избитые руки с каким-то потертыми ботинками. По-хорошему можно было бы оставить всю эту одежду в мусорке рядом. Лицо скрыл капюшон темной кофты, лишь бы никто косо не посмотрел, хотя взгляды уже интересующиеся поглядывали в сторону пошатывающегося человека, в чьих руках была лишь какая-то папка, что была слегка испачкана красной жидкостью. А ему было все равно. У всех людей бывает сложный день, ничего страшного. Останавливается перед своей машиной, дрожащими руками шарится по замерзшей куртке, вытаскивая долгожданные ключи, но и те падают в снег. Тяжело наклоняться, но приходится. Жмет на кнопку разблокировки и автомобиль, что уже был покрыт незначительным слоем выпавшего снега, моргает фарами, открывая замки. Дергает за ручку наконец-то занимая сиденье за рулем. Самое сложное, завести двигатель не выронив мокрые и холодные от снега ключи еще раз, и поехать домой. Оставаться тут на ночь душа никак не хотела, нужно вернуться. Нужно. И эта одна мысль держит организм в сознании еще долгие пол часа в вечерней пробке. Все как раз с работы. Глаза так и закрываются, темнота все больше окутывает разум, затмевая все свои порывы ехать дальше. Хочется просто заснуть и забыть уже про эту ноющую боль, израненные, стертые руки, что слегка щипали и кололи от холода, но сознание упорно держится. И кто бы сомневался, что затуманенная голова, даже не додумалась включить обогреватель, а поэтому в машине все так же холодно. Проходит еще некоторое время и знакомый автомобиль заезжает во двор, оставаясь на привычном месте парковки. Тыкает на ключи, блокируя машину, уже заходя в прохладный подъезд. В ушах стоит звон, влажная одежда прилипла к охлажденному телу, практически застывая в одном положении, слегка сковывая небольшой ледяной коркой. Через все тело проходит надоедливая дрожь, что начинает сводить с ума. Отец наверняка сейчас знает чем-то, а поэтому звонить и спрашивать что-то не стоит. Завтра попытается, как только хотя бы согреется. Достает холодные металлические ключи, заходя в теплую квартиру. Щелкает замком, расслабляя руку, от чего папка с документами громко падает на пол. Вот и все, скоро контракт будет разорван, а Хван навсегда освободиться от оков. Скорее всего Воншик сейчас как раз беснуется, ведь с сегодняшнего дня, можно считать, что его компании конец. И частично, это происходит из-за себя и из-за этой папки документов. Тепло квартиры лучше окутывает тело, заставляя расслаблено прислонился к двери. Вкусно пахнет. Чем-то таким домашним, родным. Мысли немного успокаиваются, начинают отогреваться и замерзшие конечности, хоть тело все еще сводит невыносимой дрожью. Вдыхает чуть глубже, но воздух будто кипятком обжигает легкие изнутри, от чего сразу же прорывается кашель. — Рюджин-а, ты вернулась? — раздается родной голос вдали, глаза закрыты, а поэтому по звукам понимает, что та говорит где-то из кухни уже начиная подходить ближе, — Ты и правда успела как раз к ужину, — девушка проходит в темном коридоре, когда Шин уже скользит спиной по входной двери, падая на пол, — Знаешь, когда есть свободное время, можно попробовать и научиться готовить, поэтому я.. Рюджин?! Хван в темное видит потрепанное состояние девушки, быстро подбегая ближе, так же опускаясь на пол, выбрасывая из руки палочки для еды. Рюджин кашляла, прикрывая рот израненной рукой, к которой сразу же прикасается Хван. Ее теплая рука до ужаса кажется горячей, будто и не горячей, а совершенно ледяной. Шин не понимает, тепло это или холод, ведь руки совершенно ничего не чувствовали. — Что с тобой? Что произошло?! Рюджин?! Йеджи касается лица обеими руками, поднимая вверх, пытаясь разглядеть заметные ранения, которые альфа хочет скрыть ладонью, но и ее отстраняют, для того, чтобы осмотреть. — Ничего страшного, просто.. — Шин глубже вдыхает, стараясь не кашлять, ведь начинает привыкать к резкой изменившейся температуре, — Повздорила с Кимом и его дружками. Наткнулась случайно, а он и время нашел, чтобы месть выместить.. — девушка слегая улыбается, выпрямляясь и облокачивая руки на колени, которыми уперлась в пол, — Вышла из дома До Хёна, собрав все "улики" для того, чтобы тебя вытащить из этой заварушки, а тут и Ким нарисовался, тоже по твоему поводу, — бурчит невнятно Шин, пока Хван стягивает изрезанную куртку, смахивая снег с черный волос. Девушка не знает что чувствовать, страх, сожаление, волнение, все смешалось в большой неожиданный ком, ведь еще несколько часов назад, Шин бодро бегала по дому и капала на мозги, как это умеет делать больше всего. И даже сейчас, пытается улыбнуться, хотя тело дрожит от холода, а раны и вовсе неприятно жгут и болят. Хван обнимает Рюджин, крепко прижимая замершее тело к себе, — Семья Ли, семья Шин и Ким, и все крутятся вокруг тебя, — слегка усмехается альфа, обессилено опуская голову на плечо Йеджи, ощущая невероятно горячие прикосновения, — Какая же ты стала популярная.. Хриплым голосом продолжает Шин, не в силах поднять руки и обнять обеспокоенную Хван, у которой сердце не находило себе место от резкого события. — Я стала такой популярной из-за одной наглой королевны ВУЗа, если бы не ты, то я бы не была известной личностью для сплетен и прочего. Слегка усмехается Йеджи, стискивая Шин в объятьях. Для омеги, эта девушка всегда была слишком самонадеянной, с несносным меняющимся характером. Но Йеджи впервые видит Шин в таком слабом состоянии. Она думала, что все пройдет спокойно, но видимо этот год еще не раз удивит ее и заставит понервничать. — Делить одну корону с тобой, не так уж и плохо.. Погасшим, тихим, почти беззвучным голосом говорит, Шин и Йеджи слышит, как образовывается сдавливающий ком в горле младшей. — Шин Рюджин, ты дура.. — отвечает шепотом девушка, сжимая темную кофту на спине, — Не надо мне было отпускать тебя.. Сразу же переключений на одно место нашла. Везде себе врагов заимела, теперь ходить оглядываться, — недовольно бурчит Хван, слыша первый сдерживаемый и прерывистый вздох, — Пошли скорее, обработаем раны. Ты примешь теплый душ, согреешься и попробуешь то, что я приготовила. Уже более размеренным голосом пытается сказать девушка, одновременно стараясь успокоить и себя. Она старается поднялся с колен и поднять Шин, но та не дает встать, тянет к себе за футболку дрожащими руками, марая белую ткань алыми разводами. Хван до сих пор чувствует, на сколько промерзло тело Шин и та сейчас жмется сильнее, старясь согреться и успокоить себя. Эмоции гаснут, а боль рвется наружу, мешаясь с радостью, ведь из всех перечислимых, Хван выбрала Шин. Водит руками по теплой спине, уверяя себя в том, что ей это не кажется. — Твоя футболка теперь вся испачкалась и намокла. Кровь будет тяжело вывести.. Хрипит Рюджин, все еще держа Хван в объятиях и спрятав лицо в изгибе шеи. Она устала. Глаза прикрыты, все вдохи даются с большим трудом, больным горлом, сглатывает вязкую слюну, ощущая металлический вкус, от которого начинает воротить. — Ничего страшного, отстираю. Тело Хван теперь тоже начинает слегка мерзнуть, ведь большую часть она подарила Рюджин. — Прости.. — шепчет альфа, ощутимо сжимая чужую футболку, голос совсем поник, мешаясь с глухими всхлипами. Хван и волнуется, и удивляется такой реакции младшей, — Видишь меня в таком слабом состоянии, хотя у самой проблемы. — Рюджин-а, ты чего? — Йеджи отстраняется, обхватывая теплыми руками лицо Шин, — Совсем раскисла. Подарила мне всю уверенность, а себе не оставила? — Хван нежно целует в лоб, стараясь снова поднять Шин, — Ты не слабая, а наоборот очень сильная и ответственная девушка. Давай вставай, все в порядке, — омега заводит руки за спину Шин, силком стараясь поднять девушку, чье тело потеряло контроль, — Давай-давай, держись за меня. Щас покушаешь, искупаешься. Заварим тебе кофе, А если хочешь и чай, укутаем в плед, вручим сладости и включим любой фильм, я буду рядом если что. Приободряет Хван, вытирая еле видные слезы на щеке, что уже смешались с красным оттенком. Йеджи оттягивает свою футболку, аккуратно проходясь по коже, впитывая всю влагу. Следом она перекидывает чужую, холодную руку через плечо, обхватывая бок и направляясь в сторону ванной. Помогает Рюджин идти, а та старается больше не падать, держать себя в равновесии, хоть и плохо получается. Хван стаскивает мокрую кофту, сразу закидывая ее в стиральную машину к другим черным вещам. И резко замирает, прислоняя ладони к губам. Кошачьи глаза ошарашено проходятся по телу Шин, замечая в области живота первые синяки, есть и на плечах, а так же на пояснице. — Рюджин-а.. Омегу сковывает страх, а дрожащие кисти касаются первого синеватого пятна на видном прессе. — Ничего страшного и не такое бывало. Быстро заживет. Скептично бурчит Шин, на ярком свету рассматривая руки и лицо в зеркале напротив. Снова губа разбита, на щеке и виске царапины от снега, потому что упала лицом вниз, умудрилась же. Стерла кожу на ладонях, потому что так же прочертила ими по мелким кристалликами льда, костяшки пальцев и вовсе стерты, видно, била беспощадно, выбрасывая весь адреналин и злобу, ведь тот что-то упоминал про Хван. Шин смутно помнила это, так как не желала слышать проливающуюся грязь из его рта. Пропущенный удар в живот и спину, а так же в левую руку, которой блокировала удары защищаясь, поэтому в этих местах и были синяки. Драку спровоцировал подвыпивший Ким. Неудивительно, что они встретились в каком-то отдаленном районе Сеула, хотя и было странно. Насколько же тесен мир. После того, как тело стало постепенно согреваться, стала больше ощущается ноющая боль. Если бы не холод, Шин вполне бы справилась со всем гораздо быстрее и возможно бы не была в таком плачевном состоянии, ведь тогда бы она не упала. А если бы не упала, лицо и ладони не пострадали бы, отделалась бы только парой синяков, так как в силе ему она бы не уступила. Шин даже плевать на его дружков бет. Одному из них как раз вывернула руку, поэтому те спохватились и сбежали. Глупо получилось, но как есть. Шин недовольно фыркает со своих проступков, могла и раньше прийти, если бы не это. Хван не стесняясь помогала снять промокшую одежду, следом легко толкая альфу в душ. Тяжело выдыхает запуская стиральную машину, перед этим добавив специальные капсулы и кондиционер. Не ожидала она, что Шин вернется в таком состоянии, поэтому тревога все еще била по нервам гигантским молотком, от чего начила гудеть голова. Омега быстро уходит в прихожую, поднимает брошенную папку и железные палочки, направляясь на кухню. Достает все необходимое для обработки ран и направляется в комнату, переодеть свою футболку, заодно захватить и чистую одежду для Шин. К тому моменту Рюджин уже искупалась, от чего яркий запах терпкого кофеина заполнил всю ванную. — Держи, давай быстрее, еда стынет. Недовольно и слегка смущенно бурчит Хван, отворачиваясь и прикрывая низ альфы одеждой. — Спасибо, — девушка вытирает волосы полотенцем откидывая его в сторону, — Помочь не хочешь? — Раз у тебя есть силы на то, чтобы заигрывать, значит помощь тебе не нужна. Ворчит Йеджи замачивая свою белую футболку и стряхивая пену с рук, когда Шин подходит ближе, стискивая талию Хван в объятиях. Ее тело, под горячей водой уже согрелось и поэтому этот внутренний жар легко выбрался вновь наружу. Хван чувствует спиной горячие прикосновения, вновь удивляясь. Все таки альфы, есть альфы. Хван, на то что бы согреться, потребовалось как минимум весь вечер просидеть под одеялом с кружкой горячего чая. Она не удивится если все эти мелкие ранение заживут уже через пару дней, но только если за этим следить. — Рюджин-и.. — тихо бурчит омега, чувствуя первый поцелуй в заднюю часть шеи. Руки по свойски начинают скользить по талии и Хван щипает альфу, чтобы та пришла в себя, оборачиваясь заодно и одаривая укоризненным взглядом, — Пойдем уже. Альфа недовольно шипит, потирая ушибленный бок, ведь в него сейчас тыкнула Хван. Рыжеволосая тянет Шин за собой, усаживая перед столом, на котором стояла порция горячей еды. Ей вручают палочки и горящие радостью кошачьи глаза, внимательно наблюдают за реакцией. — Это ты приготовила? Шин вдыхает побольше воздуха, ощущая приятный аромат специи и жаренного мяса с разными овощами. Живот урчит от предвкушения, но тут наверное был подвох? Хван ничего не говорит, складывая руки на груди, на что Шин ничего не остается, кроме того как попробовать. Это был удон с курицей. Кусочки мяса маринуют в течение двух часов, чтобы оно получилось мягким и ароматным. Лапшу заправляют смесью кунжутного масла, соевого и устричного соуса. Зная это стандартное приготовление Рюджин оценивает старания Хван, которой до этого никак не получалось приготовить что-то. Проходит несколько минут, а Шин все еще ничего не сказала, от чего Йеджи напрягается, впиваясь ногтями в кожу и прикусывая губу. — Ну?.. И как? Неуверенно спрашивает омега, уже приготовив все необходимое для ранений. Без каких-либо эмоций, Шин оглядывает Йеджи, а та сжимается в оборонительной позе, будто стоит на казни. — Вообще-то очень вкусно, — уверенно отвечает альфа, слегка улыбаясь — правда мясо слегка пересилила, но это совсем не беда. — Правда? — действительно удивляется Хван, скрывая за этим днем кучу неудачных попыток и все же накосячила, — Но я же пробовала, почему снова пересолила-то... На тяжелом выдохе тянет Йеджи, расслабленно падая на стул радом. Какой кошмар. Взбрендило же ей от лени перевести кучу продуктов, каждое из которых она частично попробовала, после выкидывая. Пришлось даже этот неудачный пакет выносить из квартиры, а заодно вытащила и весь мусор в целом. Потом решила убраться на столах, в процессе марая и пол, стала мыть его, но поняла что насорила в принципе. В результате перемыла все полы в доме, но почему только их? Заново протёрла и полки, и прополисосила, и снова сложила все раскиданные вещи Рюджин, несколько черных отправила в стирку, пока этим страдала, вновь потерпела поражение на кухне. Хочешь сделать одно, получается совсем другое. В результате Хван поняла, что домашние дела, особенно если использовать по большой части одну руку, становятся слишком долгими и муторными, и вообще это не ее. В последний момент ей удалось все же приготовить начатое, но и тут облажалась. День прошел слишком заваленным, а хотя, это она хотела завалится на диван и отдохнуть, ведь поясница все еще ныла. — Но все равно получилось очень даже ничего, — усмехается Шин, поглаживая рыжую макушку, — Ты молодец. — Да.. Это с учетом того, что я перевила кучу продуктов, а в результате снова напортачила.. Йеджи поворачивает голову к Шин, что с удовольствием доедала вкусный ужин, после такой беготни с документами. — Ой точно, — В мозгу щелкает, что Рюджин должна была рассказать все Хван и поэтому нужно притащить документы сюда, — Документы, а еще сейчас расскажу что откопала, ты в таком шоке будешь. Подскакивает Рюджин, но ее тут же сажают на место, протягивая в руки нужную вещь. — Да.. Это как раз они.. — удивляется Шин, зачесывая мокрые волосы назад, — А ты чего не ешь? — Да объелась всего пока готовила.. Не переживай. Хван разворачивает альфу к себе, протягивая пропитанную вату перекисью к ранам, от чего та неожиданно дергается и шипит. — Так, ну-ка, — командует омега, обрабатывая первую ладонь, — Сиди смирно. — Йеджи-а.. Болезненно тянет Шин, когда дело доходит до царапин на лице. Хван приближается сильнее, пока альфа хочет улизнуть из цепких рук. Девушка вертит голову Рюджин за подбородок, внимательно обрабатывая все раны, следом начиная наносить заживляющее мазь, отвлекаясь и на руки. — Вот взбрендило вас драку устроить, — омега недовольно отчитывает Шин за побои в подворотне, — Прямо как дети малые, что не смогли поделить конфету. —Да, только этой конфетой являешься ты, а делить тебя с кем-то я не собираюсь. Йеджи поднимает взгляд вверх, изгибая бровь и слегка нахмуриваясь. Щелкает Рюджин по носу, тяжело выдыхая. — Ауч! За что? — За все хорошее, — Йеджи невесомо целует в тоже место, быстро отстраняясь, — Держи, выпей пока не стало хуже. Хван протягивает обезболивающее и подавители. Пока Рюджин исполняет просьбу, Йеджи касается лба, проверяя температуру. Возможно это начало гона, но Шин провела в холоде долгое время, поэтому факт того, что она могла и заболеть, никто не отменял. Рыжеволосая быстро достает и жаропонижающее с верхних полок, так же протягивая альфе. — Ну прям день таблеток.. — Не ворчи, я такою гору практически ежедневно пью, ничего не случилось же. Парирует Хван, уже ополаскивая пустую тарелку и начиная заваривать кофе себе и Шин. — С каких пор ты стала пить кофе? — удивляется альфа, подходя ближе и забирая свою кружку, — Мне казалось ты в принципе его не любишь. Йеджи ничего не отвечает, совершая первые глотки. Хватало в ее жизни этого напитка, а в особенности запаха. Теперь и одежда так пахнет, и ее тело, и волосы тоже пропитались этим ароматом, вперемешку с шоколадом и корицей, теперь еще и пить начала само кофе. Хван тяжело выдыхает, прикрывая глаза, отчетливо ощущая, как за каждым ее движением пристально наблюдают. — Ну что? — спустя несколько минут спрашивает Йеджи, когда ее постепенно начинают прижимать к столешнице, — Рюджин-а. — А утешающий поцелуй? Невинно бурчит Шин, показывая оленьи глаза искренности. — Я уже поцеловала, к тому-же, на твоих губах мазь. Ловко уворачивается Хван, прислоняя к губам кружку. Рюджин хитро ухмыляется, выжидая когда Йеджи отстранит освободит губы. — Но я буквально "съела" всю мазь, так что ее почти не осталось.. — хриплым голосом шепчет Рюджин, мягко целуя в область за ухом, окольцовывая талию омеги. Хван сглатывает, совершая лишь секундную передышку и этим ловко пользуется Шин, завлекая старшую в легкий поцелуй. Рукой отводит горячую кружку, ставя на стол. Сейчас альфа ощущала только свой запах и этот же горьковатый привкус на губах Йеджи. Шин отстраняется, утыкая нос в рыжие волосы и прикрывая глаза. Вдыхает полной грудью, ведь теперь омега практически полностью пахла терпким кофе, — И зачем ты продолжаешь пить блокаторы? Я же все равно чувствую. Легкая нотка ванили легко будоражит организм и Шин с новым напором теснит Хван к угловой столешнице, от чего та лишь взволнованно отводит взгляд на брошенную кружку кофе поодаль. Дыхание действительно сбивается под действием феромонов альфы и теперь Йеджи начинает невольно поддаваться. Чувствует, как поцелуи продолжаются по линии челюсти, слегка спускаясь ниже, к шее от чего Хван приходится немного приподнять голову. Руки Шин уже скользят под футболку за спину, горячими ладонями оглаживая талию. Хван прикрывает глаза, хоть слегка и напряжена от действий младшей. А Йеджи казалось, что Шин устала за весь день, но даже какая-то перепалка не сильно повлияла на альфу. Скорее было неприятно, чем болезненно. Сердце омеги бьется быстрее, ведь тело еще не до конца восстановилось после вчерашнего, а тут Шин снова льнет ближе, обнимая и целуя. Но в один момент, Хван чувствует, что движения младшей замедлились. Сама девушка тычется носом в волосы, крепко сжимая омегу в объятиях. Это заторможенное и конечное действие, заставляет Хван слегка удивится и прийти в себя. — Ли Тэсон, — шепчет альфа, от чего Хван и вовсе напрягается резкости темы, — Всего-лишь марионетка Воншика, своего отца. Он сам не понял, что его буквально контролируют, через обычные желания и потребности, — вдруг продолжает Рюджин, спокойно прикрыв глаза и удобно устроив голову на плече старшей, оставаясь в такой же не подвижной позе, — А знаешь, почему этот "сыночек" марионетка? Наводящие и заинтересованно спрашивает Шин. Как ей удалось подавить в себе резкую потребность? Или так начали действовать блокаторы. Йеджи ошалевши замирает, осматривая Рюджин. Брюнетка полностью успокоилась всего-лишь несколько раз поцеловав Йеджи. Сейчас ее голос звучал спокойно, ровно так что Хван и правда задумывается над сказанным. — Марионетка говоришь?.. — Хван попадает в обычные холодные рассуждения сама того не замечая. Раньше ее эта тема тяготила, заставляла боятся и избегать любых помыслов и наводок. Она не углублялась в это, ведь при одном только упоминании имени, уже начинало бросать в дрожь. Но сейчас этого нет. Нет сковывающих оков. Нет барьера, который заставляет ее постоянно избегать каких-то тем, что касаются ее семьи, ее врагов и ее отношения к альфам в принципе. Она прокручивает все что с ней случилось, пытаясь вспомнить какие-то важные примечания и Шин терпеливо ждет, вновь даря Хван нужное время, — Ну.. Потому что зависит от своего отца? В самую первую встречу, я заметила, что он постоянно поглядывал на отца, выжидая одобрения.. Это единственное логичное объяснение.. — Практически так, — слабо усмехается Рюджин, опаляя дыханием шею, от чего Йеджи вздрагивает, — Он чувствует власть, которую ему еще не перешагнуть. Возможно, если бы он вышел из под влияния своих семейных традиций, смог бы продолжить рост своей значимости.. Тогда пришлось бы гораздо сложнее. Он достаточно сообразительный, — голос слегка грубеет от недовольства, но остается таким же спокойным, — Воншик создал идеальную систему лжи. Ложь, которая нужна людям.. Или отбросам, — хымкает Шин, меняя мнение, — Но даже так, создать эту оболочку обмана было не так просто, точно так же как и разбить ее. Мне потребовалось гораздо больше времени.. Но удалось узнать их тайну. Они торгуют интересным порошочком, таблетками и другими растворами разных видов.. Холодно отзывается Рюджин напоследок, от чего Хван поражено открывает рот, расширяя глаза. Смотрит на Шин, ведь той снова удалось заинтриговать. Рюджин нехотя отлипает от Йеджи, стараясь скрыть вялость в своей тьме, но Хван так просто не провести. Омега смотрит прямо в кофейные омуты, замечая изрядную усталость, что в дополнении с царапинами на лице выглядит хуже некуда. Шин готова ломать себя и изменяться ради Хван. И Йеджи замечает это только сейчас. Видит этот преданный огонек в глазах Рюджин, ощущая как собственное сердце откликается на это. Как давно Рюджин смотрит на нее так? Как давно она выбрала из всех, именно проблемную Хван с кучей страхов за спиной, что скрывались под мнимой маской гордости, которую смогли сломать. Как Шин поняла, что готова жертвовать собой ради неё? Йеджи аккуратно берет лицо Рюджин, едва касаясь и проводя по куче мелких царапин, затем переводит взгляд на разбитую губу и снова на глаза, которые горят уверенностью и самодовольным бесстрашием. Девушка тяжело выдыхает, наконец-то начиная обдумывать сказанное Шин. — И как ты узнала это? Твои друзья взломщики постарались? — неуверенно спрашивает Йеджи. — Ну.. — брюнетка поднимает взгляд выше, ведь все еще стыдится этого, — Не без помощи родителей.. Так скажем.. Кстати об этом, — посмотрев на "очень интересный" потолок и стены кухни, девушка снова смотрит на Хван, — Они уже в курсе о тебе и.. О твоей семье. Я, конечно, должна была сказать об этом чуть пораньше.. Но лучше поздно, чем никогда, верно? — Что? — шокируется Хван. Сначала семейка Ли, потом Хван, теперь новости от родителей Шин, — Ты имеешь ввиду, что твоя семья знает обо мне? И о наших отношениях? А что с компанией Ли? Откуда наркотики? Посыпала вопросами Йеджи, явно пытаясь во всем разобраться, как только ее внутренние страхи стали ломаться, а прежняя уверенность наоборот – залечиваться. Шин только посмеялась, быстро приближаясь и касаясь своими губами чужих. — Не волнуйся, пока что только отец.. Ну и мама, так, мельком. Она не знает ни имени, ни твоей семьи, но я догадываюсь, что папка все растрындел ей. Задумчиво тянет Шин, полностью отдаляясь и вытаскивая из под футболки Хван согретые руки. Девушка подцепляет кружку Йеджи и допивает остатки, удовлетворенно выдыхая. Хван недовольно складывает руки на груди, ожидая объяснения хоть чего-то, в том числе и ее опустошенной кружки. — В общем, что мы делаем. Через два дня, вечером, прямо перед Новым годом, семья Ли, поедет к вам домой, для того, чтобы расторгнуть контракт, это как думает Воншик, но не Тэсон, — Шин ополаскивает кружку, быстро подхватывая папку с документами и вытаскивая содержимое наружу, — Тэсон тот еще сталкер, так просто он тебя не отпустит, пришлось бы повозиться, но с этой информацией можно убить сразу двух зайцев, а не выбирать и расправлялся с ними по отдельности, — перечитывает нужные документы, впихивая в руки Хван отчеты расходов какого-то странного отдела без названия, затем ей дают такой же, но уже с "более правильными" цифрами. Хван сравнивает числа и названия товаров, находя много не состыковок, пока Шин продолжает раскладывать на столе нечто похожее, — Один из моих помощников сходил к ним в компанию, когда нашел занятную информацию. В тот же день ему удалось перекупить нашу главную улику, — проговаривает Шин, отходя от стола и показывая различные бумаги с подписями и печатями, — Значит. Мы, 29 числа, вечером, идем на ужин в твой дом с этими документами, малого того, что разорвем твой контракт между семьями, так еще и Воншику проблем под конец оставим, так, что они забудут про тебя вовсе. Жестикулирует Рюджин, слегка ударяя ладонью по подписанной заявке расследования, но тут же отдергивает, недовольно шипя и выругиваясь. Забыла, что руки были в царапинах, а так как уже отогрелись, любые движения приносили ноющую боль. — Аккуратнее, — Хван подходит ближе, мягко прикасаясь к рукам Шин, — Я поняла, что ты хочешь устроить личную встречу и увидеть моего отца тирана, но давай поговорим об этом завтра, — омега поглаживает раненые ладони своей девушки, нежно заглядывая в глаза. Слегка поддается вперед, целуя в губы, — К тому же, у тебя кажется поднимается температура, может выпьешь лекарство? Навести? Она тянется к Рюджин, прикладывая ладонь к горячему лбу. На что та только избегает прикосновений, отстраняясь. — Я же говорю, ничего страшного. Я быстро поправлюсь, не переживай.. Чешет затылок младшая, отводя взгляд и отворачиваясь к столу с документами. Хван же не слушает отговорки, снова достает бокал Шин, разрывая пакетик с порошковым лекарством и заливает его кипятком. — Ты куда? — удивляется Рюджин, не успев вовремя среагировать, как на кухне погасает свет, а в зале загорается большая плазма телевизора, — Йеджи? — Не знаю как ты, но я выдохлась за сегодня, хотя бы потому, что тело все еще слегка ноет и болит.. Йеджи ставит лекарство на стеклянный столик, запихивая подушку под спину для удобства и накидывая на себя плед. Рюджин все еще стоит в темной кухне, наблюдая за Хван. Брюнетка подходит ближе, не обращая внимания на заверенное лекарство, нависает над омегой, целуя в щеку. — Пей лекарство, иначе больше не разрешу лезть к себе, — бурчит Йеджи, пытаясь хоть под каким-нибудь предлогом заставить младшую пить, — Я, если заболею, долго выздоравливать буду, в отличие от тебя. Хван отстраняется от Шин, что уже уселась рядом и заползла руками под футболку, тыча прохладным носом в шею омеги. И когда Йеджи перекрывает их лица ладонью, укоризненно кивает в торону кружки. Шин строит глазки, но прием не срабатывает. Альфа слегка усмехается, перехватывая ладонь рыжеволосой, мягко касаясь губами тыльной стороны, на что Хван закатывает глаза, по-дурацки улыбаясь и фыркая. — Ну ладно, сжалюсь сегодня над тобой. С этими словами альфа заменяет девушку в своих руках на лекарство. Все же доля правды в словах омеги была. Если та заболеет, выздороветь за два, а то и один день ей не удастся в любом случае. Йеджи легко ударяет Шин в плечо, понимая намек в сказанном. На фоне звучат различные голоса актеров. Яркие звуки шагов, шелеста бумажных листов, ветер и звуки города на заднем плане. Хван досматривала последние серии где герои уже приняли друг друга, создавая своеобразные служебный роман на рабочем месте. Иногда все эти действия не на шутку смущали старшую, но девушка не отрывала глаз от плазмы. Ее тонкие пальцы мягко ворошили темные волосы Рюджин, запутывая и завязывая какие-то узлы, почесывая и поглаживая словно кота. Шин задремала, удобно устроив голову на бедрах Йеджи. Она уткнулась лицом в нижнюю часть живота и наслаждалась каждой секундой спокойствия рядом с Хван. Сладкая ваниль легко проникала в легкие, заставляя чувствовать умиротворение. И как же Шин нравилось это. Сердце билось в медленном, размеренном ритме, дыхание становилось глубже и Рюджин готова отдать жизнь за то, чтобы этот момент длился вечность.

***

Красочные пейзажи зимнего вечера, мелькали за окном черного автомобиля в центре города. Белый снег так и искрился на разноцветном свечении вывесок и мигающих лампочек гирлянд. Людей стало еще больше. Все продолжали гулять, наслаждаться приближающимся праздником и таким количеством снега. На многих улицах, как заметила Йеджи, уже было много разных снеговиков, в самых разных фигурах. И медведи и кролики, и различные коты, сколько их было, Хван сбилась со счета. Тело слегка напряглось, а с каждой секундой волнение подступало к сердцу, перекачивая кровь и отправляя всю дозу небольшого стресса прямо в голову. Она старалась дышать спокойно, ведь ей ничего не угрожает. Рюджин даже позаботилась о их внешнем виде, а сколько раз она повторяла план и отвечала на одни и те же вопросы Йеджи, для того, чтобы успокоить. Их запахи достаточно смешались за все это время, так что скрывать отношения становится просто бессмысленно. Наверняка старшие все сразу поймут. Да какой там, они уже знают. И хоть Йеджи наслушалась семейных историй семьи Шин и ее родителей в особенности, легче не становилось. — Ты всё ещё волнуешься? Тихо спрашивает Рюджин, плавно поворачивая руль на улицу с частными домами. Все здание были выполнены в современном стиле, сразу-же подчеркивая весь статус их хозяев. — Да. Кто не будет волноваться, когда предстоит знакомство с родителями твоей девушки? Так же тихо отвечает омега, сжимая руки и уводя взгляд вдаль рассматривая различные балконы двухэтажных домов. Территория рядом была так же облагорожена, но из-за снега, сейчас мало что можно было увидеть. Рюджин усмехается, в который раз оглядывая взволнованную Хван. Чтобы она и так волновалась? Будто идет сдавать самый важный в ее жизнь экзамен, при этом совершено не зная вопросов, к которым она и вовсе не готовилась. — Я же говорила тебе, они уже осведомлены и знают, какое прошлое у тебя за спинной. Они не будут напирать или вытягивать из тебя какую-то информацию. Да спросят, чисто из любопытства, но не больше. Старается уверить альфа, останавливаясь перед массивными решетчатыми воротами родного дома. Хван смотрит на ворота перед ней, затем на спокойную Шин и снова на ворота. Она автоматически тянется к Рюджин, накрывая чужую руку на коробке передач своей и сжимая. Шин усмехается, видит как Хван от тревоги неуверенно вжимается в сиденье автомобиля, цепляясь за руку альфы как за спасательный круг. — Йеджи, — нежно шепчет Рюджин, мягко улыбаясь. Хван снова смотрит на нее, слегка сводя брови к переносице, — Все будет хорошо, ты в безопасности. Брюнетка целует руку Йеджи, покидая автомобиль для того, чтобы открыть ворота. Следом заезжает на территорию частного дома и блокирует замок на воротах. — Ну что? — спрашивает Шин, открывая дверь перед Йеджи. Та вцепилась в ремень безопасности, не желая покидать теплый салон, — Готова? Альфа протягивает руку Хван, терпеливо выжидая пока та полностью успокоится и примет жест младшей. Девушка отстегивает ремень, крепко хватаясь за протянутую ладонь. Шин снова восхищается красотой и изяществом своей девушки. Она отлично подобрала для омеги совместный парный наряд, который еще и идеально сочетался с ее подарком. Сшитое на заказ платье просто восхитительно сидело на Хван, подчеркивая все обворожительные изгибы тела. Легкая, темная ткань, с золотистой окантовкой, переливалась при ходьбе синеватым оттенком, создавая своеобразный шарм на белом снегу, а на полупрозрачном шелковистом полотне, был вышит завораживающий узор, который больше походил на созвездия или снегопад. Нежно-рыжеватые волосы были собраны в небольшой пучок, который украшала длинная позолоченная шпилька. Остальная часть волос скрывала спину. Кончики были слегка закручены, придавая девушке обаятельности и нежности, в дополнение к приятному аромату ванили. Они вместе заходят в дом, где Рюджин сразу-же стягивает недавно купленную куртку с себя, а так жебыстро стягивает и со старшей, вешая в небольшой шкафчик рядом. В прихожей спустя незначительное время, появляется женщина в красивом, темном, приталенном платье и альфа первая подходит, чтобы обняться. Это была мама Рюджин - Шин Джисоль, о ней и об остальных членах семья Хван прилично наслушалась за последние дни подготовки. Йеджи опасливо осматривается, сразу же замечая ярки запах цитрусов, хвои и еле заметный, уже ослабший аромат кофеина. Вот что значит, дом альф. И Хван ощущала себя тут как кролик среди голодных хищников. Рыжеволосая смотрит на свою девушку в прекрасном брючном костюме, что расцветкой напоминал ее собственное платье. На пиджаке сверкала мелкая россыпь серебристых блесток, которая изредка переливалась золотыми красками, что лишь дополняла образ платья Хван. За эти дни, все мелкие царапины уже давно прошли, а от синяков осталось только упоминание и слегка потемневшая кожа. Наверняка и это скоро пройдет без остатков. Поэтому брюнетка сейчас совершенно не подовала виду, что недавно дралась с кем-то. Разве что только костяшки пальцев еще слегка напоминали и выдавали буйную натуру альфы, ну куда же без этого. — Мам, — отходит, аккуратно подцепляя руку Йеджи и подводя ее ближе, — Это моя девушка Хван Йеджи. Гордо оповещает альфа, слегка улыбаясь и обнимая Хван за талию. — Видно, даже не постеснялась скрыть этого, вся одежда пропахла ванилью, еще тогда было заметно. Слегка усмехается старшая Шин подходя ближе к Йеджи. — Здравствуйте.. Неуверенно бормочет Хван, слегка наклоняя корпус вперед, но не успевает, как ее ловят в объятия. Легкий запах ягодного мармелада, сладким привкусом стекает по горлу, принося своеобразное спокойствие и безопасность. Ощущения прямо как если бы это бала бы сама Рюджин, понятно от какого ей досталось такое чувство защиты и умиротворения. Наверняка вторая же часть самоуверенного и горделивого характера от отца. Йеджи заметно удивляется такому близкому жесту со стороны матери Шин. Женщина была немного ниже самой Рюджин, а поэтому рядом с Хван эта разница роста была еще лучше заметна. — Задраствуй, Йеджи, верно же? — легко смеется женщина, осматривая образ Хван и ощущая на девушке аромат своей дочери, — Наверное Рюджин-а доставила тебе много хлопот, да? Как ты смогла усмирить ее пылкий характер? — Мам! — Иди уже отсюда, — командным голосом тянет женщина, махая рукой в сторону, одновременно обхватывая Йеджи за плечи, слегка приобнимая, — Тебя отец уже ждет, давай-давай. — Что?! — не довольно ворчит Шин, смотря на Хван, которая одобрительно кивает, — А где Юна? — Да гуляет где-то днями и ночами, пускай. За оценки я не переживаю, иди! Так же недовольно ворчит женщина, гоня ее в кабинет отца, не успела та и порога дома переступить. Рюджин еще раз смотрит на Йеджи и удостоверившись, что та не боится, глубоко выдыхает и отворачивается. — Да иду я, чего прогонять-то сразу.. Девушка поправляет локоны волос, что сейчас были аккуратно завязаны в небольшой пучок, запихивая руки в карманы. Альфа явно хмурится тому, что ей приходится оставить Йеджи. Она уходит вглубь дома, поднимаясь на второй этаж. — Надень пока тапочки Юны, ее все равно нет, — предлагает женщина, оставшись наедине с Хван, — Тяжело тебе наверное с ней. Много ворчит? Интересуется Шин, проводя небольшую экскурсию по дому. — Ну.. Нет, — вполголоса говорит Хван, проходя по большому залу и разглядывая интерьер дома, — Точнее сейчас нет, но в прошлом, очень много ворчала и доставляла проблем своим характером.. — Не удивлена, она и сейчас такая же. Ходит хмурой тучкой, с этой недовольной гримасой и взъерошенным волосами. Сейчас еще хуже чем было, в черный волосы покрасила. Смеется женщина и Хван тоже начинает усмехаться, вспоминая именно эту ворчливую и буйную сторону Шин. Девушка не знает, как она ведет себя с другими, тем более с родственниками, но с ней она совершенно другая. Почти всегда спокойная и ответственная. — Будешь чай? На ужин мы заглянем в другое место, — подмигивает Шин, доставая две чашки и заваривая ароматный чай, — А вообще, ты готова к предстоящему? Прости, мне пришлось невольно узнать о твоем семейном положении.. — Ничего страшного, я понимаю, что это было необходимой мерой.. Йеджи берет горячую чашку обеими руками, согреваясь. В ароматном, золотистом чае, Хван прекрасно видела свое напряженное состояние. Все таки, страх в глазах присутствовал, хоть ей и удалось усмирить его за это время. — Я не вдавалась в подробности, Гён рассказал, чтобы я просто была в курсе событий, но не больше. Что планируешь делать? Этот вопрос загоняет Хван в тупик. Как у нее вообще получилось очутиться здесь? Вырваться из семейных традиций своего чудаковатого отца, это еще мягко сказано. Встретить Шин, остаться у нее, а сейчас знакомится с ее родителями в их доме. Больше она не собирается возвращаться в свой дом, но и к резкой самостоятельно жизни она не была готова. Сейчас, перед ней предстает главный выбор жизни. Хотя Хван уже все решила. Сегодня все точно изменится раз и навсегда. Она готова рискнуть и даже полностью отказаться от своей семьи если будет нужно, но это ее и тяготит. Страшно, вдруг лишаться всего того, что было во всей ее, пусть и не самой лучшей, жизни. Она уже больше месяца избегала этого момента и вот он наконец-то настал. — Я не хочу терять семью, но в то же время, у меня нет ни одной причины, чтобы простить их. Если бы тогда Рюджин не успела, вряд ли бы я сейчас о чем-то переживала, — мысль о Шин помогает расслабится и даже улыбнуться. Прошлая версия Хван, наверняка бы осудила действия и чувства Йеджи сейчас. Девушка полностью увязла в этих чувствах влюбленности. Ей нравится испытывать это и просто приятно находиться в обществе Рюджин. Нравится, как она выглядит и что говорит. Ей интересно с ней общаться и кажется, если Шин не будет рядом, жизнь уже не будет такой красочной. Точно. Она целиком и полностью теперь зависит от этой самоуверенной альфы, и жизни это тоже касается, — По крайней мере, попытаюсь высказать все, что накопилось. Я же делаю все правильно? В том смысле, что отказываюсь от семьи.. — Моя дорогая, — женщина подходит ближе, садясь рядом и так же слегка приобнимая девушку. Она осведомлена о положении Хван и как той было тяжело все это время. Теперь когда у нее появился шанс на личную и свободную жизнь, сомнения берут вверх. Как же надо было промывать мозги, что омега даже спустя столько времени, не может полноценно переступить эту границу свободы, — Не загоняй себя в такие сложные рамки, чем больше ты думаешь об этом, тем больше в тебе начинают закипать прошлые законы отца. Не велика вероятность, что ты сможешь и передумать, а ему только это и нужно. К тому же, ты не отказываешься от семьи, ты продолжаешь взрослеть и поэтому будущее уже полностью зависит от тебя. Все когда-то встают на этот жизненный путь, в этом нет ничего страшного, а тем более ошибочного. — Вы так ко мне относитесь, будто я ваша дочь, а не Рюджин, — смеется Йеджи, допивая чай, снова все переосмысливая для себя, — Большое спасибо. Правда. Стало немного легче.. — Ай, этой хмурой тучке не нужная моя помощь, хоть тебе помогу успокоиться — так же усмехается женщина, радуясь, что смогла наладить контакт с Йеджи. — Эта "хмурая тучка" все слышит. — оповещает Шин, появляясь в дверном проеме кухни и складывая руки на груди, — Все готово, пора отправляется. Переговоры в доме Хван уже наверняка начались. Девушке прекрасно удается обратить на себя внимание внезапным приходом. Позади нее появляется высокий мужчина, в его руках кейс с документами, а сам он одет в строгий черный костюм. — Видно омеги всегда так быстро ладят, — пожимает плечами мужчина, чей глубокий и спокойный голос разносится по комнате, — Здравствуй, Йеджи. — Здравствуйте. Быстро отвечает Хван тихим голосом, на что мужчина немного улыбается. Взгляд у него такой же темный, рассудительный, но в нем есть нота доброты и любви. Словно эта тьма в глазах могла скрыть от всех проблем и заставить довериться. Настоящий отец и руководитель Ассоциации, про которую успела рассказать Рюджин. Семья Шин, заставляет восхищаться. Все они такие дружные, слушают друг друга, дают советы, поддерживают. Хван замечает чувство зависти где-то глубокую внутри. Хотелось бы ей так же почувствовать это чувство знакомого, родного дома, где от тебя никто и никогда не отвернется. К ним можно будет всегда вернуться, попросить помощи. Родственники всегда будут на твоей стороне, волноваться и пытаться затащить в трудных ситуациях. Этого не хватало Йеджи долго время. — Мы можем ехать? — спрашивает женщина, приподнимаясь, — Пойдем, Йеджи. Ничего не бойся, теперь ты часть нашей семьи, а своих в беде не бросают. Приободряет она, мягко улыбаясь, на что Хван просто не может не ответить взаимностью. Слова запечатываются в памяти раз и навсегда, от чего Хван впервые чувствует какой-то живой трепет внутри. Он отличается от того, что она чувствует к Рюджин. Он более спокойный, размеренный, приносит уверенность и надежду на лучшее. Этого вполне хватает, чтобы полностью потушить внутреннюю тревогу схожую с завистью. — Наконец-то я смог тебя увидеть, — мягко улыбается мужчина, когда Йеджи подходит ближе, — В жизни ты еще краше, но то как Рюджин-а описывала тебя и показывала фото, надо было слышать и видеть, — он смеется глядя на рдеющею дочь, что все еще стояла в оборонительной позе, отводя смущенный взгляд и стараясь скрыть стыдливую улыбку. — Что? Фото? Удивляется Хван переводя все внимание на Рюджин, что стала нервно кусать губы. И Хван надеется, что это были не те фото в гардеробе ее квартиры, ведь сделанные снимки на Рождество явно были позже и потом Шин не выходила из дома, не считая сбора документов. После него Хван как раз и не пускала альфу больше никуда, приказывая залечивать раны. А значит показать фото Хван, альфа успела еще раньше. — Ну надо же было усмирить интерес папаши, — ловко парирует Рюджин, изгибая бровь и усмехаясь, — Видела бы ты как он выпрашивал эти фото. — Кто бы говорил, стихов там таких на плела, вот и захотелось посмотреть — он наклоняется к уху Йеджи, вполголоса продолжая, прикрываясь рукой, зная что это все равно все услышат, — Впервые видел ее такой, что ты ей подсыпала? Но я не против, продолжай, она хоть разговаривать с нами стала- — Пап. — Нет правда, — он смотрит на дочь, что сейчас снова походила на хмурую тучку и Йеджи тоже начинает смотреть на Рюджин, одновременно слушая ее отца, — Только посмотри, взглядом убить готова, вот и как ей помогать? А может она злится, потому что я стою рядом с тобой? Его ладонь показушно касается губ, а лицо излучает искреннее удивление. Он смотрит на Йеджи, которая так же отрывает взгляд от альфы впереди, начиная смеется. — Так все, мы опаздываем. Гён, хватит издеваться над Рюджин-и. Командует женщина, слегка дергая за пиджак мужа и тот стразу выпрямляется, становясь по стойке смирно. От этого Йеджи пуще прежнего заливается смехом. Рюджин видит это и не может больше хмурится, быстро выдыхая воздух, усмехаясь. Она сразу же расслабляется, переставая злится. — Вот видишь, что я говорил. Шепчет мужчина, взглядом показывая на успокоившуюся дочь. И на этот раз, слышит только Хван. Он уходит в прихожую, скрываясь за углом, следом и его жена. Йеджи переводит взгляд на Рюджин, замечая эту смену настроения. Видимо, она так же легко влияла на Шин и ее чувства, как и брюнетка на ее. — Видимо, ты хорошо с ними поладила, — мягко улыбается Рюджин, подходя ближе к омеге и касаясь руки, — Что я говорила. Хван замечает схожесть даже в словах, не то что во внешности. Сразу видно, чья дочь. Снова легко смеется и Шин не понятливо оглядывает девушку, взглядом спрашивая, в чем дело. — Нет-нет, ничего, — усмехается Хван пытаясь скрыть улыбку ладонью, — У тебя замечательная семья. Пошли? Омега снова замечает, как Шин безотрывно смотрит на нее влюбленным глазами, пытаясь всмотреться в легкую и нежную улыбку, от которой все внутри взрывалось фейерверками. Рюджин неподвижно стоит, просто рассматривая Йеджи, не веря в происходящее. — Рюджин-а? Хван хочет пойти следом за родителями Шин, но чужая хватка не позволяет ей этого сделать. Вместо ответа ее ласково целуют в губы, чего Йеджи точно не ожидала испытать именно сейчас. И правда, слишком самоуверенная и бесстрашная. — Пошли. Шепчет в губы альфа, уводя за собой старшую. Теперь уже та еле передвигалась, получив внезапную дозу дофамина. Щеки так и горели, полностью выдавая все чувства Йеджи. Родители ехали в своей машине, поэтому уже вышли и направились в гараж. После запланированной встречи, все разъедутся по своим домам, дальше выполнять различные дела. На улице слегка похолодало, с приходом вечера, солнце уже заходило за горизонт, оставляя после себя ярко-розовые облака с отливком золота. Снег блестел и искрился, хрустел под ногами, вызывая странное чувство упоения внутри. Пар от каждого вздоха поднимался в высь, теряясь в темном небе. — Дорогой, ты же видел? Тихо спрашивает женщина, невесомо улыбаясь и разглядывая зимние пейзажи города за окном машины. — Да. А еще я видел то, как она смотрит на эту девушку. Они переглядываются между собой, понимая мысли друг друга без слов. Больше они не увидят резкие порывы характера своей дочери, теперь у нее появилась истинная цель в жизни. Постоянные поиски чего-то, побег от собственной жизни, попытки спрятаться или забыться в любимых делах, или не любимой подработке больше не будут преследоваться Рюджин. Столько времени промучиться и наконец-то найти то, что помогало заполнить пустоту внутри.

**

В светлой, гостевой комнате, легкая и дружеская атмосфера, сразу же нарушилась необъяснимым шоком. Запахи различных блюд мешались со слабым ароматом собственной мяты и парню это мягко говоря, не особо нравилось. Однако вкус заставлял промолчать и спокойно продолжить трапезу, на ровне с остальными. Только вот, еда поперек горла встревает из-за этих сосредоточенных лиц. От нервов, он даже стал дергать ногой под столом, начиная тем самым незаметную тряску мебели. Во рту пересохло и рука тянется за бокалом красного вина, прямо как и рубашка на парне, такого алого, темно-кровяного оттенка. Взгляд снова внимательно изучает накалившуюся обстановку, так что он не задумываясь выпивает все залпом. — Господин Хван, это вынужденная мера. В который раз повторяет отец, грубым и холодным голосом. Тэсон напрягается, ведь мужчина явно сдерживается, чтобы не рявкнуть и не высказать все что на самом деле крутится в мыслях. — Какая еще вынужденная мера? — сильнее хмурится мужчина, вчитываясь в документ о расторжении контракта, — В чем причина, таких резких перемен, Ли? Все уже решили, если вам нужна эта бесстыжая девка, так и сказали бы. Завтра она будет здесь, не к чему так резко пихать мне это. Хван отбрасывает стопку скрепленных бумаг на край стола, подливая в стеклянный бокал еще вина. — Дело не в том, что мне это не выгодно, а в том, какие проблемы это принесет. — Какие еще проблемы?! Ты можешь объяснить нормально? Не понятливо ворчит альфа, переключая все внимание на собеседника перед ним, от чего он не замечает, как жена куда-то вдруг уходит. — Они уже появились из-за твоей разгульной дочери! Подписывай сейчас же и больше я не трогаю твою бесполезную семейку. У тебя мозгов не хватит, чтобы понять что-то, не буду даже пытаться объяснять мелкому предпринимателю вроде тебя, — Воншик подскакивает с места, упираясь руками в стол, от чего столовые приборы резким движением смахиваются в бок, звонко ударяясь о другую посуду, — Тебя и твою контору завтра же снесут, не оставив камня на камне и я не хочу в этом участвовать! — С какого перепуга мою компанию вдруг уничтожат?! Ты сам то понимаешь что говоришь?! — рычит Хван, стискивая зубы, сверкая зрачками исподлобья. Он, в отличие от мужчины в красном пиджаке, продолжает сдержанно сидеть на месте, не поддаваясь на провокацию, — У меня все законно, никто из сотрудников ничего не нарушал и не собирается, а вот развивать дальше свою задумку с целью получить прибыль я не собираюсь останавливать. Ты не поможешь, найду других, но из-за этого, не нужно ставить меня ни во что. — Кто же интересно тебе поможет, при этом не извлекая для себя выгоду? — скалится альфа, гордо задирая нос выше и смотря сверху вниз, — Свою милую дочурку как предлог, ты уже не сможешь использовать, и рисковать всем, ради подписи с каким-то предпринимателем выше тебя не станешь. Мне интересно посмотреть, как ты заменишь меня как обладателя компании "Merits". Он указывает рукой на себя, ехидно ухмыляясь. Хван пытался заключить договор хоть с кем-нибудь, лишь бы получить нужные ресурсы и обновленный капитал для дальнейших действий, буквально продавая дочь вместе со своими возможностями бизнеса о сотрудничестве. И вот, после стольких неудачных попыток, где Йеджи постоянно срывала встречи, показывая свои не самые доброжелательные намерения, он нашел тех, кому наоборот нравится такие буйные и неуправляемые омеги вроде Хван. И нашел не абы кого, а практически лучшего кандидата из всех, что ему попадались. Фирма Воншика того и гляди, скоро будет затмевать лидирующие позиции на ровне с той же компанией "Meritz", у которых они все копируют. Это тот случай, когда двойник кажется лучше оригинала и Ли собирался полностью затмить настоящую компанию. Безусловно, Хван не сможет найти замену такому влиятельному человеку вроде Ли. От этого начинает не на шутку подниматься нервы и злоба. Все шло строго по задуманному плану, так что вдруг заставило Воншика остановится именно сейчас, когда их компании уже начали готовить и подписывать все возможные соглашения и контракты о передаче ресурсов с нужной информацией. — Йеджи все еще моя дочь, и только у меня есть право говорить и использовать ее в качестве своей выгоды. Хван злится сильнее, когда тот говорит о том, что не сможет использовать свою дочь в сделках. Его действительно злят слова этого напыщенного индюка, ведь Хван Чжиу тот еще собственник и не любит, когда его власть кто-то ограничивает. — Только посмотрите, как быстро ты сменил облик на прилежного отца, будто еще вчера и не говорил, что тебе совершенно плевать на собственных детей. — Я повторяю еще раз, урод! — вспыхивает мужчина так же резко поднимаясь из-за стола. Тэсон лишь медленно потягивал красное вино, наблюдая за всей картиной со стороны. Однако, он совсем не следил за ссорой перед собой, ведь голова разрывалась от различных планах о присвоении Йеджи, — Она – моя собственность. И если ты так хочешь расторгнуть контракт, да пожалуйста! Только твой сын и пальцем не посмеет тронуть Йеджи. — Во-первых, она – человек и не принадлежит никому из вас, — хриплый, незнакомый и низкий голос, заставляет мужчин резко встрепенуться и посмотреть в сторону арки, что отделяет прихожую и гостевую комнату, — Во-вторых, как вы вообще смеете говорить о ней как о вещи какой-то?! Совсем с ума посходили тут! Да вас мало фирмы лишить- — Шин, — осекает такой же низкий и хрипловатый голос, но тембр в разы отличается, ведь был мужским, — Мы вообще-то гости, прояви терпение, — он мягко касается плеча разъяренной дочери, принуждая отступить назад, — Вы простите, не в моей компетенции контролировать ее пылкость. Он легко шагает вперед, сверкая лакированными черными туфлям, на поверхности которых начали таять снежинки. В руках находился небольшой черный и тонкий кейс. Он спокойно улыбается, полностью привлекая к себе внимание. Тэсон, что до этого невозмутимо сидел за столом, дёргается и подскакивает со своего месте, стоит его взгляду засечь уже знакомую персону. Темные волосы и такой же взгляд, что невыносимо пробирал до костей. В зрачках горели яркие огни ненависти и отвращения, а эмоции так и бурлили, выплескиваясь наружу через недовольный оскал. Он, неожиданно для себя, судорожно глотает воздух ртом, когда за спиной брюнетки показывается рыжая макушка Хван. Омега крепко держится за руку девушки, что бесстрашно стояла впереди нее. Знакомая ваниль дурманит его разум, мешаясь с долгожданным желанием и внезапным шоком. Хван выглядела просто неотразимо. Он голодным взглядом скользит по чужому телу, вглядываясь в темное платье девушки, в ее светло-рыжие волосы и кошачьи глаза. Одно только осознавать было противно, платье было парным, по схожей ткани пиджака альфы впереди нее, это было легко понять. Взгляды Шин и Ли встречаются, и парень замечает, как девушка шагает слегка в бок, перекрывая вид на Йеджи, тем самым показывая свои намерения. — Приветствую вас, — наигранно звучит голос, пока корпус тела слегка наклоняется вперед, — Господин Ли Воншик, — смотрит на мужчину в красном костюме, — Ли Тэсон, — переводит взгляд на шокированного парня в алой рубашке и легком, расстегнутом жакете, — И отец Йеджи, Хван Чжиу. Я Шин Гён Ук, приятно познакомиться. На последнего упомянутого человека, Гён смотрит с особой жестокостью. Он выпрямляется в полный рост, осматривая удивленные и недовольные лица. В одном из них, он явно замечает страх, возникший сразу же после оглашения имени. Воншик оступается, отходя дальше от стола и высверливания в чужом лице дыру. — В чем дело? Мы не опоздали на семейный ужин? — мужчина смотрит на полированные, серебряные, механические часы, проверяя время, затем переводит взгляд на полупустые тарелки, — Какая досада, все же опоздали, ну ничего страшного. — Что за?! Как вы сюда попали?! — первый разрезает неловкую тишину шока Хван. Он осматривает высокого мужчину, после разглядывая лица позади стоящих, в одном из них он тут же узнает свою дочь, — Йеджи?! Что все это значит?! Он изучает незваных гостей, так же замечая среди них свою жену. Видимо как раз она и выпустила их в дом. Он заметно скалится, но женщина совершенно привыкла к этому, поэтому не обращает внимание, начиная попросту убирать полупустые тарелки и остатки еды, дабы занять себя хоть чем-то в этой напряженной обстановке. После к ней присоединяется и Джисоль. — Ли Воншик, настоящий король украденного трона, отличное сравнение, для такой компании вроде вашей. Гён не обращает внимание на отца Хван, начиная напирать на мешающую и ненужную фигуру в этой игре. — Господин Шин? Что привело вас сюда так неожиданно? И в чем смысл ваших слов, не понимаю о чем речь. Выпрямляется мужчина, сводя брови к переносице. Он поправляет красный галстук, убеждая самого себя в яркой лжи. — Не притворяйся дураком, все сведения уже переданы в полицию, думаю, ты понимаешь, что это значит. Это же, на минуточку, касается и твоего сына, — мужчина скептически оглядывает главных подозреваемых, от которых начала потихоньку страдать экономика страны, — Господин Хван, с вами мы потом поговорим, для начала нужно убрать отсюда мешающихся персон, — он отходит в сторону, так же поступают и остальные расступаясь перед людьми в форме, — Можете забирать их офицер Чон. Рюджин, что спокойно стаяла рядом с отцом, мягко подцепляет руку недоумевающей Хван и отводит девушку в сторону. Йеджи оглядывается и шокируется, тому, что из-за их спин начинают выходить офицеры полиции. Когда они успели попасть внутрь? А главное, что вообще происходит. Об этом неожиданном везите ее никто не предупреждал. Хван смотрит на Рюджин, от чего их взгляды встречаются. В темных глазах сверкает уверенность, а значит все так и было задумано. Только вот омегу никто не предупредил, что семью Ли арестуют на месте. Ей был известен один план: прийти в свой дом, разорвать контракт между ее отцом и Воншиком, выдвинуть свои условия и уйти, наконец-то высказав всю злобу и обиду прямо в лицо своего родного отца. Приход полиции в ее планы не входил. Видимо Рюджин снова что-то утаила от старшей, считая это неким сюрпризом, ведь главный враг Йеджи - Ли Тэсон, и его сейчас заковывают в наручники. Хван совершенно не предполагала, что с ним расправятся настолько жестоко, но видимо другого способа остановиться этого человека просто быть не могло. Поэтому Шин сразу же решила устранить проблему раз и навсегда. А если и появляется какие-то еще второстепенные неполадки, то с ними такой заморочки уж точно не будет. — Что?! Да на каком основании?! — вырывается парень, начиная все больше волноваться, а взгляд Рюджин все так же прожигал все внутренности, заставляя чувствовать страх, — Отец! Руки заламывают за спину, для меньшего сопротивлениях, а на запястьях громко защелкиваются наручники. На лице Воншика читалось только одна опустошенная эмоция. Он не успел скрыться, а если бы сегодня и сумел, вряд ли бы смог находится в бегах долгое время. Он даже особо не сопротивляется, ведь понимает, что это конец. При любом раскладе, он больше никогда не сможет подняться со дна, на которое его так резко и безжалостно скинули. Он искренне не понимает, в какой именно момент, все пошло не так. Хотя нет, знает когда. Когда его сын столкнулся с дочерью главы Ассоциации. — Похищение права долгосрочной аренды нескольких земельных участков, мошенничество, коммерческий подкуп, взятки. Все ради того, чтобы создать контрактную систему в сфере закупок товаров и услуг отдельными видами юридических лиц, — начинает объяснять Гён Ук, шелестя стопкой бумаг. Напротив него стоит знакомый из правоохранительных органов, выжидая пока мужчина полностью расскажет то, что смогли узнать от передачи информации, — Для этого нужно было использовать незаконные IP-адреса, фальсификацию отчетности и искажение показателей. В структуре интернет-магазина использовался сбыт, в самой же компании находятся склады с временным хранением оптовых партий наркотический средств, — на этой ноте Чжиу начинает вслушиваться внимательней, ведь если здесь была полиция, дело обернулось в весьма тяжелый случай, — Сейчас уже задержаны сотни подозреваемых на закладчиков, которые непосредственно лично контактировали с клиентами. По показателям выписки счетов, замечено неравномерное движение средств разных расчетов с контрагентами, а так же скрытые выплаты из общего бюджета компании. От этого поступила информация о невыплате заработной платы обычным работникам. Все выше перечисленные незаконные действия соподвигли злоупотребление полномочий при выдаче кредитов. Общая сумму долга.. Даже страшно называть. Этот список нарушений можно продолжать, но услышите вы его уже в суде, — всю папку документов он отдает офицеру, оставляя при себе еще какие-то личные бумаги и сам кейс. Мужчина глубоко выдыхает, расслабляясь и оборачиваясь к дочери, — На этом мое соглашение заканчивается. Мне остаться для дальнейшего, или ты сама хочешь поговорить с семей Йеджи? — но стоит Рюджин сверкнуть темными зрачками, он закатывает глаза, понимая, что все же придется остаться. — Отпустите меня сволочи! — беснуется парень, когда его начинают уводить следом за отцом. Она снова сталкивается с призирающим взглядом надоедливой для него альфы и теперь он понимает, о чем говорила девушка при их первой встрече, — Шин Рюджин! Это ты привлекла своего отца и воспользовалась его связями, чтобы потопить нас?! — рычит Тэсон, крепко сопротивляясь и направлять такой же гневный взгляд на рыжеволосую омегу позади, из-за которой это все происходит — Только и умеешь жаловаться папочке в случае чего, наверняка сама ничего не стоишь! Посмотрите-ка на нее, в будущем тоже будешь все свои проблемы скидывать на других?! Он обвиняет во всем Рюджин, которая ловко воспользовалась семейным положением. Да вот только это было совсем не так. Брюнетка молчит, сводя брови к переносице сильнее, недовольно скалясь. Ей нечего говорить такому падальщику вроде Ли. Пусть думает что хочет, это больше не принесет ни каких проблем, так как она уже загнала его в ловушку. Удача на ее стороне, а поэтому ее команде удалось выявить все подводные камни компании наружу. Не легальными способами правда, но не суть так важна. Клин клином вышибают. — Мой дорогой, прости, что мешаю выплескивать гнев, — Гён останавливает полицейских, слегка наклоняясь так, чтобы посмотреть парню прямо в глаза, — Только именно в этой ситуации, я тоже всего лишь пешка, а не король. Мне просто всучили все данные и попросили их оформить на свое имя. Раскрыл ваше дело не я, — он касается ладонью к своей груди, как бы указывая на себя, а после поднимает взгляд направляя прямо на свою дочь, принуждая так же сделать и Тэсона, — А она. Лично мне до лампочки, что вы там устраивали, рано или поздно все равно где-нибудь, да прокололись бы и сами себе бы вырыли могилу. Видимо Рюджин просто не хотелось ждать этого момента. Он пожимает плечами, вновь выпрямляясь. Упрямость и злопамятность Рюджин досталось именно от него. Он слегка усмехается такой решительности дочери вспоминая свою молодость, когда так же импульсивно поступал, считая себя центром мира. А после его яркий огонь лицемерия легко потушила одна уверенная омега, которая не испугалась бесконечной тьмы в глазах альфы. — Что?.. — внутри парня сейчас все взрывалось и горело, раздирая внутренности изнутри истошным, отвратительным зудом, что и начинал сводить с ума. Он встретился с Шин всего-лишь раз и этого хватило, для того, чтобы раз и навсегда попасть в ее черный список мести, — Чокнутая тварь, — рычит он, оборачиваясь на Шин и стараясь запечатлеть ее лицо в своей памяти, для того, чтобы позже всю жизнь проклинать. Его голову раз за разом опускают вниз, давя на затылок, принуждая почувствовать власть закона, но он продолжает скалиться, сверкая кровожадными глазами исподлобья, — Как? Черт тебя дери! Как ты, блядь, это сделала?! Кричит он в прихожей, всеми силами стараясь остаться и услышать хоть что-то от альфы. Отца уже давно усадили в полицейскую машину, а поэтому парня торопили, хоть тот упирался и тормозил, используя всю силу, да вот только против натренированных людей в форме это было бесполезно. — Я же говорила, что ты переступил дорогу не тому человеку. Заткнись и прими свою судьбу, падальщик. Не выдерживая рявкает Шин, в след закованного в наручники парня. Он не хочет принимать этого. Ему не вериться, что все сейчас происходящее, на самом деле. На улице уже было темно, белый снег искрился от света окон частного дома, возле которого стояло множество машин. Дверь закрывается, от чего в дом попадает немного зимнего холода, что быстро скользит по полу в глубь комнат. Гён Ук и его друг, офицер Чон, еще что-то обсуждают в прихожей, затем они жмут друг другу руки и расходятся. Дверь снова звонко хлопает, оставляя семью Шин и Хван наедине. Теперь можно приступить к основному делу, по которому они в принципе сюда приехали. Йеджи восстанавливает сбывшееся дыхание, после того, как Тэсон в последний раз посмотрел на нее. От этого запаха мяты и леденящего взгляда, по коже пробежались мурашки по вызывая тошноту и головокружение во всем теле. Благо Рюджин все время была рядом и для того, чтобы не сильно усугублять напряжение в организме омеги, сдерживала себя и свой громкий голос с претензиями, скинув основные заботы на отца. Рыжеволосая ослаблено выдыхает, понимая, что самое сложное еще впереди. Шин мягко придерживает девушку за талию, радуясь, что Хван смогла побороть свой страх, впервые не погружаясь с головой в паническую атаку. Отец Йеджи все еще в недоумении молча стоял, замерев словно статуя. Все произошло слишком быстро. Сначала неизвестный приход этих людей, затем полиция, обвинения в куче нарушений уголовного кодекса и резкая тишина. Он понимается что перед ним стоят здравомыслящие люди, обмануть их – дороже себе. Шин Гён Ук, имя крутится в голове по несколько тысяч раз, пока верные мысли о его Ассоциации и семье не всплывают в голове. Теперь он сполна понимается кто сейчас перед ним стоит. Взгляд ведет дальше на темноволосую альфу, чей резкий терпкий запах кофе невероятно ощущался даже с такого расстояния. Рядом с ней продолжает стоять Йеджи, явно стараясь сохранить рассудок перед самым главным страхом ее жизни в поле собственного отца. Его дочь, была на стороне этих людей и он прекрасно это понял. — Ну же, присаживайтесь, — как гром среди ясного неба оповещает Ён, указывая на заново накрытый стол. А она времени не теряла, действовала согласно задуманному плану, а поэтому вся ситуация ей уже давно была известна, — А то еда остывает. Женщина легко улыбается и все отвечают ей такой же расслабленно улыбкой, кроме собственного мужа, что все еще анализировал ситуацию. — Спасибо вам, Ён, чтобы мы без вас делали. Отвечает Шин Джисоль, ближе подходя к женщине, отставляя мужа стоять позади. Напряженная атмосфера тут же спадает и все это прекрасно ощущают. После ухода Ли, старший Хван судорожно прекращает воевать за власть, ведь сейчас ее растоптали подобно Воншику. Он сжимает челюсть, наблюдая как за стол начинают садится совершенно иные гости. Прямо как у себя дома, но возражать мужчина больше не стал. — Господин Хван, а вы чего же не садитесь? Интересуется Гён, все так же спокойно натягивая улыбку на лицо. Рядом с ним, на краю стола были все те же бумаги и Хван надеется, что они не будут иметь к нему совершенно никакого отношения, хотя это и было маловероятно. — Я уже поел, но видимо, придется составить вам компанию, из собственного дома мне не сбежать, да и ночь на дворе. Тяжело выдыхает альфа, принимая поражение и прогибаясь под авторитетом семи Шин. Он еще раз оглядывает лица присутствующих, предполагая, зачем они здесь. Жены обоих альф активно что-то обсуждали, пока младшее поколение, пыталось найти сторону, к которой можно будет присоединится и начать разговор. — Так и будем сидеть, после всего случившегося? — Хван выжидает, пока ему объяснят хоть что-то, ведь он уже заметил, как его жена радостно беседует с темноволосой девушкой спрашивая у нее что-то, — Давайте ближе к делу. — Хорошо, — Гён подливает себе вина, пробуя на вкус, который становится утешающей причиной происходящего, — Но разве вы не хотите узнать причину того, почему ваш коллега был арестован? Кстати, я заберу это, — мужчина слегка привстает с места, подхватывая неподписанный договор о расторжении контракта, — Больше в этих бумагах нет смысла, а поэтому ваш договор с Ли навсегда становится аннулирован, — после этих слов он громко разрывает все бумаги на четыре части, складывая пополам и откладывая дальше на стол. Чжиу удивляется такому самовластию, но ему действительно больше ничего не остается, кроме как позволить этому случится. Вряд ли Воншик теперь поможет ему хоть как-то, хорошо было бы если бы на дно с собой не потянул. — Мне хватило послушать протокол, для того чтобы понять кто он на самом деле, — ворчит альфа, все же беря в руки палочки и закидывая пару закусок в рот. — Да. Выгоду, которую вы так долго ищите, он бы вам в любом случае не преподнес. Все, кто с ним сотрудничал, в результате прогорели или становились банкротами, с вашей фирмой произошло бы тоже самое. Так, вы бы еще ушли в минус, потеряв и дочь, но наверное вам действительно плевать на нее- — Это бы не произошло. — уверенно отзывается мужчина, перебивая, от чего Шин сразу-же направляет на того леденящий взгляд, прокашливаясь и прочищая горло. — В любом случае, наша семья поможет ей, вам не стоит беспокоится о ее состоянии, если вы на это и способны, — продолжает грубым голосом, когда Хван затыкается, стоит Гёну лишь посмотреть в его сторону, — Поэтому прошу подписать вас это. Бумаги, лежавшие рядом с мужчиной на краю стола, в миг оказываются под носом альфы напротив. Он хмурится, вчитываясь в договор. Затем нелепо протирает глаза, переворачивая лист за листом. В комнате заметно становится тише. — Подвох? Станет Асоциация "ISO" помогать мне, совершенно не имея выгоду. Однако тут указано, что нашей фирме будут предоставлены необходимые ресурсы. Усмехается мужчина, снова откладывая документы на край стола, заменяя их на стеклянный бокал. — Подвох? Нет что вы. Я вполне серьёзно, ведь это попросила Йеджи. Вам стоит отблагодарить свою дочь хоть раз, ведь она настояла на том, чтобы ваша семья никак не пострадала, — он пережевывает остатки стейка, довольствуясь вкусом и запивая всё прекрасно сочетающимся с мясом вино. Ну хоть поужинают тут. Его темный взгляд проходит альфу насквозь, упоминая слова Йеджи, — Хотя я был против и соглашусь с Рюджин в том, что вы должны были понести хоть какое-то наказание за долгие страдания собственной дочери. Хотя бы упомянуть домашнее насилие. — Это было частью воспитания. Раньше ее мало что останавливало, пришлось использовать радикальные меры, а теперь посмотрите, как по струнке- — Заткнись. Не успевает договорить мужчина, как похожий хриплый голос рычит со стороны. Он обращает внимание на темноволосую девушку в явно дорогом костюме, что скорее всего был сшит на заказ. — Рюджин, ты сможешь высказаться позже, дай я завершу твой план до конца. Пытается успокоить отец альфу, от которой уже за километр ощущалась острая ненависть и злоба. В силу этой долгой ситуации, отец действительно был удивлен сдержанности Рюджин. Как она еще не подняла скандал, после подобных слов отца Йеджи. Рюджин сжимает железные палочки в руках, так что начинают белеть костяшки пальцев. Скрипит зубами, не желая смотреть в глаза такого гнусного человека. Сердце разрывалось на части от ярости, а эмоции бушевали словно ураган. Йеджи быстро улавливает гнев Рюджин, что смог разыграться после безжалостных слов отца в ее адрес, но девушка более чем привыкла к этому, в отличие от Шин, что в первые смогла увидеть и услышать подобное. Она мягко касается сжатого кулака под столом, начиная медленно поглаживать, успокаивая альфу. И в какой-то степени это помогает. Брюнетка перестает выжигать дырку в тарелке перед собой, удивленно переводя взгляд на омегу рядом. Вдыхает ощутимую ваниль и Шин постепенно возвращает самообладание. В кошачьих глазах читалось лишь подобие сожаления и чувства вины, за собственного отца. Йеджи поджимает губы, невесомо мотая головой. В этом жесте Рюджин понимает, что сейчас еще не время для полного выяснения отношений, сначала нужно усмирить отца Хван, а затем и все остальное. Гён расслабленно выдыхает, мысленно благодаря Йеджи, за то, что смогла усмирить Рюджин и вынудить ту проявить еще каплю терпения. Необходимо было посадить Чжиу на короткий поводок, чтобы тот в случае чего, не смог ни как повлиять на Йеджи. А для этого, нужно подписать соглашение. — Видимо свою дочь ты не воспитал должным образом, какая бесстыжая и высокомерная нахалка. Ворчит Хван Чжиу, скептично поглядывая на брюнетку. — Она уже не ребенок, чтобы я контролировал ее. Не выводи ни меня, ни ее из себя, иначе твоя судьба будет не лучше чем этого мошенника Воншика, — рычит альфа, заставляя того в страхе оторвать глаза от Рюджин, — повторяю еще раз. Договор полностью войдет у силу, после вашей подписи. Единственное, что вы должны будете сделать, отпустить Йеджи и больше не преследовать, и не использовать ее в своих корыстных целях, иначе весь ваш бизнес будет тот час уничтожен, а вы свалитесь в долговую яму, потянув за собой всех оставшихся родственников вниз. Требовательно проговаривает мужчина, оглядывая остальных. Он начинает завидовать своей жене, которая не о чем не беспокоясь, просто продолжала что-то обсуждать. Тем временем Хван все же перечитывает соглашение еще раз, стараясь найти хоть один изъян, кроме факта освобождения Йеджи. — Ну так? — спустя продолжительное время вновь спрашивает Гён. Он смотрит на время, подмечая, что находят тут дольше чем рассчитывалось, — Мое предложение сможет заменить Воншика и его надоедливого сына? Хван молчит, смотрит на дочь, снова на договор, позже поднимая взгляд и на мужчину напротив него. Вспоминает свою ситуацию на работе с крайне шаткими событиями. Он планировал уже позабыть о всех проблемах, но вот, Ли для него теперь больше не существует, а значит ему нужно в срочном порядке найти хотя бы инвестора, или придется брать кредит, залезать в долги, лишь бы остаться на плаву, ведь налогообложение продолжает капать на мозги и затягивать пояс, не давая даже вздохнуть нормально. — Подпись, на свободу для Йеджи? — хмурится он, кидая злобный взгляд на омегу, что заметно напрягается, — Впрочем, ее уже использовали и из-за яркого запаха феромонов альфы на ней, она больше не понадобится. Холодно отзывается отец Йеджи, выхватывая ручку из рук Гёна и оставляя на бумагах заветную роспись. Он залпом допивает остатки вина, поднимаясь из-за стола вслед за остальными. Мужчина усмехается, ведь все только и ждали этого. Теперь, когда последний пункт в плане был выполнен, семья Шин начала собираться к уходу. — Держи, — Гён передает подписанные бумаги Рюджин, что злобно просмотрела договор еще раз, — С тебя вторая часть сделки, надеюсь я не зря буду еще следующий месяц шататься по судам. Уже начинаю ждать. И не смей подвести, ты сделала свой выбор. Укоризненно ворчит мужчина, поправляя свой галстук, начиная ярко ухмыляться, хоть он и понимал, что собственная дочь его ловко обвела вокруг пальца. Этот разговор навсегда останется между ними и сейчас, что Йеджи, что Джисоль удивленно переглядываются, не понимая о чем речь. — Знаю я. Но попридержи коней старик, тебе придется ждать как минимум еще года три, это точно. Рюджин нервно отдает договор обратно отцу, тяжело выдыхая. Пока они продолжили кидаться локальными оскорблениями между собой, Йеджи охотно помогала матери с уборкой. К ним присоединилась и жена Гёна, пока отец Йеджи скептично оглядывал всю эту внезапную "богадельню" у себя в доме. — Йеджи, как же я рада за тебя, — тихо шепчет ее мама, когда они остаются наедине в небольшой кухоньке, — Тебе наконец-то удалось выбраться из под гнета традиций Хванов. Они все такие дружные, — Ты тоже заметила? Удивляется Йеджи, оглядываясь, когда речь заходит о обсуждении семьи Шин. — Да, нам до них далеко. Я до сих пор не верю, что кто-то подобный встал на нашу сторону и помог, — восхищенно бормочет женщина, от чего Йеджи слегка смеется, — Если честно, в самый первый раз, когда я увидела ту темноволосую девушку, сразу же увидела то, как она смотрит на тебя. Она еще в прошлый раз сказала, что обязательно решит твою проблему.. — Что? Рюджин? Когда она успела.. — сильнее удивляется рыжеволосая, подходя ближе к своей матери, чей голос предательски стал дрожать и теряться в сдержанных слезах, — Мам, ты чего? — девушка подходит ближе слегка приобнимая и начиная утешать свою мать, — Все хорошо, не переживай так. Это же не конец света, — Йеджи вспоминает слова матери Шин, начиная правильно перефразировать, для того чтобы донести основную суть, — Мы же еще увидимся, не в другую же страну раз и навсегда уехала. — По ощущениям, будто на другую часть планеты, — тихо произносит женщина, принимая легкие объятия дочери, — Но я очень горжусь, что ты не сдалась, встретила того, кому точно можешь доверять.. Хоть я и не всегда могла помочь тебе.. — Ты не виновата в этом, — Йеджи обнимает крепче, сама не зная почему, но образовывается ком в горле. Сейчас все казалось сном, таким туманным и расплывчатым. Но это была реальность. Она и правда смогла добиться свободы, по множеству раз ломаясь и сдаваясь. Эти воспоминания навсегда останутся с ней, становясь неприятным прожитым опытом, — Отец многое сотворил.. Из-за этого, мне сложно поддерживать связь с тобой, и в принципе я больше не хочу оставаться здесь. Где-то в гостевой продолжались разговоры, сквозь которые слышались наглые прерывания и выяснения отношений. Видимо взрослые между собой что-то обсуждали о будущем соглашении, а поэтому решили порешить все вопросы сейчас. Скорее всего Гён все больше выдвигал свои требования, когда отцу Йеджи ничего не оставалось кроме как согласиться, с большими ворчаниями и торгами, но согласиться. — Йеджи-а.. — в дверном проеме вдруг появляется Рюджин, как-то неуверенно пряча руки за спиной, слегка наклоняя голову вниз, — Нам пора, родители уходят. Оповещает Шин, поджимая губы. Хван понимает, что та точно что-то услышала, если не весь разговор в целом. — Да.. Я сейчас, хотела еще с отцом поговорить на последок.. Хрипло произносит девушка, слегка оборачиваясь. Она проводит по щекам матери, протирая влагу. До одури знакомая картина сразу же вплывает в мыслях. Наверное Рюджин чувствовала тоже самое, когда каждый раз успокаивала Йеджи и раз за разом вытирала чужие слезы. Чувствовала невероятную и тяжелую боль внутри, которая заставляла потухнуть все яркие эмоции, оставляя после себя какую-то плавающую тьму, сравнимую с толщей воды. — Ну все-все, идти, люблю тебя. Улыбается женщина, отстраняясь. Ей хватит сполна понимания, что ее дочь теперь больше не будет чувствовать как физическую, так и психическую боль. Если бы Йеджи рассказала, что сдалась на столько, что ей хотелось умереть, Ён бы не выдержала, хоть отношения у них и были напряженные, и далеки от идеала наименования "семья". — Ты не пойдешь? Тихо спрашивает Йеджи, замечая собственную дрожь в руках. — Я пока начну убираться тут, — сипло продолжает она, не осмеливаясь поднять глаз на собственную дочь, — Если пойду следом, то мне будет еще тяжелее. Напиши как будет время. Вслед шепчет женщина, разглядывая изящество дочери. Рюджин протягивает руку, за которую тут же цепляется омега. Когда Йеджи находилась рядом с Шин, Ён могла спокойно выдохнуть и расслабиться. Зачем плакать, когда надо радоваться. Только вот сердце все равно неприятно кололо. — Ты же все слышала? — тихо спрашивает Йеджи, опуская взгляд в пол. — Только последнюю часть, прости.. Виновато бормочет Рюджин, уводя за собой Йеджи. Ее родители только что, громко хлопнули дверью, а поэтому Шин не хотела задерживаться в этом доме надолго или Йеджи словит подобие триггера. — Ничего страшного, это же чистая правда. Быстро отвечает Йеджи, сразу меняя свою печаль на злобу. В прихожей стоял ее отец, явно пыхтя от злобы. В руках была небольшая стопка бумаг, которую ему так и хотелось сжать. Шин ощущает как быстро меняется настроение омеги и не задумываясь синхронизирует эмоцию гнева. Хван только создала необходимую искру и вот яркое, разрушительное пламя, вновь хотелось выбраться наружу. — Нашла себе игрушку и из-за этого устроила такой скандал? Усмехается мужчина, поднимая взгляд с рук девушек выше, осмеливаясь посмотреть в знакомые темные глаза. — Я даже подумать не могла, что вы на самом деле еще хуже, чем о вас отзывалась Йеджи, — огонь рвется наружу и так как никаких преград для нее больше нет, она решает выпустить пар именно сейчас, — Жалкое, безответственное отродье, только и можете, как других оскорблять, не замечая собственных ошибок. Она не обращает внимания на бесполезные слова провокации, отвечая той же монетой оскорбления. Мужчина хмыкает, оглядывая с ног до головы альфу перед ним. Рюджин так же смело смотрит прямо в глаза Хвана, пока сама держит куртку Йеджи, чтобы той было удобнее одеть. — А тебе в рот палец не клади, с рукой отгрызешь, мелкая шавка, — рычит тот в ответ и омега между ними начинает теряться, пока Рюджин не притягивает старшую ближе к себе, — Я не верю, что такая малолетка смогла раскрыть дело Ли, а затем заставила собственного отца плясать по дудку. Он тоже хорош, настолько распустить ребенка. Все сказки тут рассказывал, что ему дела нет до меня и Ли, а сам тут только из-за сделки с дочкой. — Ваше дело, верить в это или нет, — стискивает челюсть Рюджин, показывая клыки отвращения, — Будите сидеть тише воды, ниже травы, может быть я и подумаю не уничтожать вас и вашу второстепенную фирму. Чжиу смеется, закрывая глаза ладонью, считая это полным бредом студентки. Рюджин неподвижно стоит на месте, стараясь сдерживать себя. — Клянусь, если бы не мое уважение к Йеджи, вы бы сейчас на каталке отправились в больницу. Шин поддается вперед, но ее аккуратно тянут за рукав обратно. От этой неудачной попытки нападения, мужчина приходит в себя, резко скалясь. Оба стоят на готове, но присутствие омеги мешает им развязать руки. Одного сдерживал контракт, другую же чувства. Давящая атмосфера продолжала накаляться и каждый хотел показать свою значимость. — Тоже мне "уважение" раза два использовала ее тело и тут же голову склонила, от чего и корона слетела. Альфой не должна управлять омега, но тобой теперь помыкает эта бесстыжая девка, — он быстро кидает леденящий взгляд на свою дочь, снова возвращая на альфу, — Так понравилось использовать ее что-ли? По-прежнему усмехается мужчина, отстраняясь и понимая, что брюнетка невыносимо кипит изнутри. А ему нравилось злить людей, унижать их и оскорблять. Шин скалится, сводя брови к переносице. — Я поражаюсь вашей мерзкой и отвратительной логике. Напомню, что людьми управляют не только биологические потребности, — Йеджи не удается удерживать альфу слишком долгого, а поэтому брюнетка подходит еще ближе, для того чтобы посмотреть в душу этого человека. Голос понижается, становится грубым, а слова выговариваются сквозь зубы, — Если вы думаете, что я использовала ее в своих корыстных целях, то глубоко ошибаетесь. Я никогда не использовала ее и никогда больше не собираюсь бросать ее. Поэтому, понятия не имею какую чушь вы сейчас несете. — "Чушь? Не бросишь?"— он снова усмехается, но какая-то непонятная тьма начинает затмевать все вокруг. Он концентрируется на девушке сильнее и от этого появляется странное ощущение жертвы, перед смертью, — Поверь, ты скоро сама заебешься с ее характером, хоть от него мало что и осталось, — на этой секунде в его черный пиджак крепко вцепляются, поднимая выше, для того, чтобы надавить на дыхательные пути. Он не понимает, почему не отвечает тем же, почему продолжает бездействовать, почему мир вдруг начинает уползать из под ног, становясь частью тьмы, в которую он неосознанно попал, — И что ты сейчас сделаешь? Ну ударишь, и что дальше? Глаза правда режет? На ней нет даже твоей метки. Не потому ли, что в будущем ты киданешь ее? Люди состоят из одних грязных мыслей и помыслов, деньги, секс, алкоголь. Чем больше человек имеет, тем больше ему хочется. Когда денег больше чем достаточно, его начинает интересовать власть. И ты такая же. Просто не до конца понимаешь. — Не равняй короля и пешку, — Шин поднимает выше, утробно рыча, от чего мужчина забывает как дышать. Дрожащая рука касается тонкой кисти девушки, но это ее не останавливает. Единственное, что сейчас удерживало Рюджин - это феромоны Йеджи, которые заставляли ее раз за разом подавлять в себе желание ударить или поднять голос на мужчину, — Власть есть у каждого, просто ей не все умеют пользоваться. Тот кто стоит на вершине, всегда будет знать, как правильно воспользоваться всем, что вы перечислили, для достижения реальной, значимой цели в жизни, — тьма подступает ближе, окутывает своим леденящим холодом так, что конечности начинают мерзнуть и дрожать. Смерть? Однако, сердце впервые так быстро билось, перегоняя кровь и заставляя понять, что все сейчас происходящее - реально, — Жалкие цифры на счету, являются лишь способом обмена и вашей истиной целью. За них невозможно купить человечность, эмоции, чувства. Любите сами принимать решения? Любите одиночество и темноту? — сквозь зубы цедит Шин, поднимая выше. Его тело пропитывает страх, когда он больше ничего не видит, кроме темных, жестоких и пугающих зрачков напротив. Словно девушка показывает, каково это жить в сером мире без света, — Видимо вы уже продали свою душу и хотели поступить так же с окружающими близкими для вас людьми. Напоследок скажу еще раз, я уважаю Йеджи и ее решение, мне не сложно дождаться момента, когда она полностью станет готова к выбору остаться со мной, да хоть всю жизнь ждать, вообще плевать на время. Рюджин резко отпускает черный пиджак, от чего тот пошатывается и облокачивается на стену. Рука скользит к горлу, пока легкие жадно глотают необходимый кислород. Шин не отводит от мужчины выжигающего взгляда, пока голос Йеджи становится частью реальности. Омега то и дело слегка дергала за пиджак младшей и звала, чтобы та пришла в себя. Теплая рука мягко скользит по ладони, как бы поглаживая, но Шин сразу же перехватывает руку Хван, крепко сжимая. — Ну значит.. Время и покажет. Хрипит он, прокашливаясь, но голову не решается поднять. Он впервые прочувствовал некое психическое давление со стороны. Холод все так же пронизал его тело, даже когда видимость постепенно возвращалась, а вес тела все больше ощущался. Шин громко фыркает, больше не желая продолжать разговор. — Йеджи, пошли. Альфа тянет девушку за собой, но вдруг чувствует сопротивление. Шин оборачивается, замечая долю уверенности в глазах старшей. Она все прекрасно слышала, все мотивы и эмоции Рюджин, но ей хотелось раз и навсегда забыть о чувстве страха. — Я.. Хочу поговорить с ним наедине.. Тихо произносит Хван, отвечая на жест младшей и также сжимая ладонь. От этого брюнетка сильнее удивляется, но брови все так же нахмурены. — Что, решила уроки вспомнить перед уходом? Усмехается мужчина за спиной омеги, от чего та поджимает губы. Шин резко переводит взгляд на него и легкий смех прекращается. Альфа понимает, что Йеджи хочет сделать, она ее предупреждала, но сердце все равно больно содрогается от волнения и страха. Йеджи так же смотрит на Рюджин, проходит всего мгновение, но этого хватает, чтобы Шин отпустила руку. — Ладно, — на выдохе тянет Шин, понимая, что Йеджи готова к разговору, — Буду ждать на улице. Шепчет девушка, последний раз оглядывая омегу, затем ее отца, замечая какую-то слабую улыбку. Девушка покидает дом, оставляя их наедине. Рюджин доверяет Йеджи и верит, что та справится со своим страхом души, ведь для будущего, нужно расправиться с прошлым. — Отец я.. — Слабая, никчемная, бесполезная? Тобой пользуются без метки и поверь, ей скоро наскучит играться с тобой, все заберет, вновь кинув на произвол судьбы. Быстро и скептично произносит он, полностью выпрямляясь. Голова перестала кружится, тошнота пропала и вовсе, а контроль над телом и эмоциями вновь вернулся, стоило Шин уйти. Омега оборачивается к нему лицом, впервые заглядывая в глаза. Без Рюджин, уверенность немного по угасла. Руки того и дело дрожали и потели, от чего девушка крепко сжимает платье. Дыханье прерывается, паника хочет завладеть ее мыслями и эмоциями, но девушка хорошо держится. — Рюджин никогда так не поступит. — Да что ты. Это "пока что". Сейчас да, может быть ты и правда до одури умудрилась вскружить ей голову, но это будет не возможно поддерживать вечность. Холодно отзывается отец. Его чувства уже давно смогла устаканить неописуемая тьма, а теперь, прочувствовав на своей шкуре настоящие намеренья семьи Шин, больше сходился на мнении, что та темноволосая девушка и правда могла сотворить такое с компанией Воншика. — Ненавижу тебя. Все продолжаешь и продолжаешь не думая говорить о чем-то бессмысленном. Из всех кого я встречала на твоих отвратительных встречах, ты - был самым мерзким из всех присутствующих. Не те безмозглые альфы, которым ты хотел меня продать, а ты, — через боль в горле произносит девушка, глубже вдыхая. Она смогла, осмелилась впервые в жизни высказать все что думала и от этого в горле неприятно пересыхает, — Я никогда не считала тебя своим отцом и не буду. Я настолько ненавижу тебя, но то что ты во мне сломал, не может полностью принять этого. Тебе всегда было плевать на меня и я с удовольствием забуду про это. Забуду и про тебя, хотя какой там, уже забыла и твое имя и кто ты вообще такой. Для меня ты останешься ничем. Врет сама себе. Рыжеволосая сглатывает, понимая, что сердце от страха бьется так громко, так больно, напоминая птицу в клетке, что пыталась выбраться на свободу. Секунду назад, она была уверена в себе, но сейчас не уверена в том, правда ли она это говорит или это сон. Очередной сон? Скорее кошмар. Наверное, вот сейчас, он подойдет, вновь замахнется, запрет в комнате без еды и воды, пока не прибудут уже знакомые ей люди в белых халатах и масках на лицах. Глаза начинают щипать, а обзор мутнеет и плывет. Он молчаливо смотрит на дочь, которая успешно борется с панической атакой, глубоко и рвано вдыхая воздух, для того, чтобы успокоиться. Мужчина слегка усмехается, понимая, что если бы Йеджи и правда не сбежала, то полностью бы сломалась. От ее прежнего буйного характера ничего не осталось. Он понял это, лишь по ее словам. А другая бы версия, сейчас не сдерживала бы себя, обязательно накричала что есть мочи, выплеснула бы весь гнев не проронив и капли слез. Настоящая злоба и трезвое сопротивление для этой девушки навсегда останется за закрытой дверью. Она не сможет сломать или взломать этот замок, ведь проход постепенно начал сливаться с ровной стеной, оставляя о себе лишь воспоминание. Однако, некая уверенность, в ней все же смогла возродиться, хоть этот контроль и был очень шатким, прямо как сейчас. Стискивает челюсть, нервно кусает губ, начиная трепать ткань платья дрожащими руками, но заплывший взгляд, не отводит.

**

Холод сразу же окутывает тело, но девушка его совершенно не ощущает. В ней бушевал гнев и волнение одновременно. Она нервно расстегивает куртку, глубже вдыхая морозный воздух ртом. Это помогает остудить мысли, но девушка не решается оглянуться. Не сейчас. Еще рано. Снег приятно скрепит под ногами. Белый и искристый двор освещал свет из окон дома. Тут было несомненно тихо и спокойно. Нет этой странной сдавливающей атмосферы. Поднимает взгляд выше, когда замечает маленькие, падающие снежинки. Пар от дыхания устремляется вверх, а ладони, сжатые в кулаке карманов куртки, расслабляются. На черных локонах волос и куртке сразу-же появляется мелкая россыпь белых, пушистых снежинок. А так как пиджак уже был украшено подобным стилем, становился более реалистичным и выделяющимся. Из далека слышится глухой звук закрытия двери, а после кто-то медленно подходит, открывая калитку невысокого заборчика. Хруст снега становится ближе, четче, затем все звуки снова затихают. Рюджин не смотрит в сторону, понимая кто это был. Она продолжает смотреть в темное небо, в падающий снег, в пустоту и тишину города. — И что будешь делать дальше? Слышится знакомый низкий тембр. — В каком смысле? Скептично спрашивает девушка. Повисает небольшая тишина, а снег тем временем только усиливается. На фонарных столбах вдали, это хорошо заметно. — Ты же, не собираешься менять свой выбор? Звучит очередной вопрос и Рюджин снова хмурится. — Я же сказала, что нет. — Уверена в этом? — Да, уверена. — Уверена в том, что это действительно она? — Да, она. — И точно никогда не бросишь? — Да, не брошу. — Сама не боишься причинить вред? На этом вопросе, Шин медленно поворачивает голову. Взгляд намного холоднее, чем погода на улице. Напротив нее стоит отец, спокойно наблюдая за реакцией дочери. Снег оседает на его волосах и одежде, от чего тот потихоньку сливается с белой, искристой местностью. — Я никогда, не причиню ей вреда. Одного раза хватило, чуть с ума не сошла. Цедит Шин полностью разворачиваясь к высокой темной фигуре, что начинала постепенно теряться в густом снегу. — А если она сама захочет уйти? — Я сделаю все, чтобы этого не произошло. Наперед просчитаю каждую деталь, а если что-то вдруг резко выйдет из под контроля, не постесняюсь воспользоваться связями. На ее лице не было никаких эмоции, казалось, это говорил запрограммированный робот, однако искры в глазах с головой хватало, чтобы полностью понять, что человек говорит правду. — Ты насильно будешь удерживать у себя? — Нет. Чуши не неси. Он тяжело выдыхает, тихо усмехаясь. Слегка топчется на месте, согребая ботинком небольшую кучку из снега. — Значит, настолько уверена в себе и в ее отношениях..— снова фыркает, раздавливая кучку с ярким хрустом, — Будешь постоянно защищать ее? — Разумеется. Не задумываясь парирует Шин, перенимая такую же ухмылку отца. Руки были в карманах, тело расслаблено, а взгляд то и дело рассматривал то, как отец продолжал образовывать горку из снега. — А чего тогда боишься? — его взгляд резко поднимается на Рюджин с небольшого сугроба, который он вновь раздавливает подошвой, — Ты волнуешься. Переживаешь за нее? Рюджин скрепит зубами, понимая, что прокололась. А ведь она старалась не выдавать свое самочувствие, но до отца с психологическими приемными, ей далековато. Безэмоциональное лицо, расслабленные плечи и пронзительный взгляд, который по логике должен был показать ее уверенность, в дополнение к словам. Она не выдерживает, по-дурацки улыбаясь, задирая голову выше. — Очень. Она наедине с тем, кто ее всю жизнь ломал, как я могу не переживать. — Однако продолжаешь терпеливо ждать и надеяться. Мужчина вновь опускает голову, выравнивая поверхность, скользя по пушистому снегу носком ботинка. Заметно улыбается, теперь уже прячась от взгляда дочери. — Ты изменилась. Стала ответственной. Совершенно другой. — усмехается он, выпрямляясь. Темные глаза дочери, сверкали ярче, чем солнце. Раньше в них была бесконечная пустота, — Я уже обожаю эту девушку не хуже чем ты, — Рюджин опасливо напрягается, от чего он громко заливается смехом, — Нет, правда рад, что это именно Йеджи. Ты наконец-то поняла, куда и для чего использовать все свои навыки. Береги её и не смей менять на кого-то другого, тогда я самолично снесу тебе голову. — Ты чокнутый? — смеется Рюджин, вслушиваясь в слова человека, что все больше терялся в падающих белых хлопьях, — Без нее мне не нужен кислород. Усмехается Рюджин, ощущая собственное сердцебиение. — Хорошо. Если это правда так, — мужчина разворачивается, направляясь обратно к заведенному автомобилю, — Жду внуков. — Старик! — вспыхивает Шин как спичка от смущений, а тот вновь заливается смехом, — Я же сказала, минимум через три года! Чем слушаешь! Ворчит Рюджин, наблюдая как отец все больше отделяется, махая рукой на прощание. — Не выполнишь свою часть сделки, я снесу твою будущую компанию и похороню на ее останках! Громко усмехается он, захлопывая за собой дверь. Шин глубоко выдыхает, ударяя себя по лбу. И на что только подписалась. А главное, Хван то не знает об этом. Думать об этом девушка больше не желает. Отвлекая себя видом на падающий снег. Снова одиночество и холод. Ей и правда не нужен был кислород без Йеджи. Без этой девушки, жизнь снова приобретет вечно серые тона, больше не имея возможности возродиться. Она не отпустит Хван. С самой первой встречи не отпускала, значит до самой последней и продержит. Даже не считая того, что в первый раз, они единожды обменялись взглядами. Как сейчас помнит это. Начало дня, толпы новых студентов, что выбрались из заточения старшей школы и переступили родительский порог. Сразу почувствовали свободу и долгожданную власть, которая после медленно стала распадаться под самостоятельной жизнью вечных подработок и учебы. Жить же надо на что-то? Надо. Ответственность, правильная постановка целей, задачи, после списки продуктов, экономия и выгода на всем, где только можно и дальше по списку одиночной, взрослой жизни. Хотя многие из компании Шин, быстро разбрелись кто куда, найдя себе пару, называя себя истинными, а после полугодия расставались. Весна, жара, вымотанная Рюджин и Черен после допускных экзаменов и вот этот самый момент. В тех самых, пока еще незнакомых коридорах, с высокими дверьми, незнакомыми преподавателями и большими аудиториями. В этом огромном университете, с кучей разных факультетов, Шин замечает одну единственную девушку и толпа на тот момент, ее мало волновала, так же как и жара, так же как и подруга. Мир вдруг перестал для нее существовать и в этот же момент, незнакомка обернулась, сквозь толпу почувствовала на себе чужое наблюдение. Взгляды встретились лишь на миг, но этого хватило, чтобы Шин раз и навсегда запомнила невероятно изящный, такой очаровательный и незабываемый кошачий разрез глаз. Шатенка быстро скрылась за широкими спинами высоких парней и больше не попадалась на глаза. В этот момент, жизнь Рюджин и перевернулась. Съехала от родителей, изменила образ жизни, стала более замкнутой, грубой. Использовала свою уверенность и наглость направо и налево, после полугодия решительно поднимаясь на самый верх, забирая корону "самого шумного, надоедливого, безответственного ученика во всем университете в принципе" и тег "первокурсник" девушку вообще никак не смущал. Только Черен и могла ее вовремя остановить, за что той постоянно приходили комплименты и благодарность за спасение от местного дьявола. Тогда же образовалась и компания разгильдяев, где Шин и Ким еще не ссорились между собой, просто забавлялись над всеми, в том числе и над друг-другом. И вот, столько времени пронаблюдая за девушкой, которая к тому моменту стала старостой класса, альфа неосознанно начала действовать, парой действовать на нервы шатенки. Имя было не сложно узнать, да и возраст тоже. Спустя некоторое время, остальные соучастники разгильдяйства, заметили что Шин стала докучать одной из студенток, так имя "Хван Йеджи" стало известно абсолютно всем факультетам. Шли дни, недели, месяцы, курсы менялись, сессии заваливались, многие повылетали на первом полугодии. Прямо как в игре на выбывание. Только двое лидера все держались и боролись за право обладать заветной короной власти. В их перепалки каким-то образом попадала и староста класса. Ух, как же Рюджин нравилось, когда та поднимала голос, начиная выяснять отношения и обязанности студентов на повышенных тонах. Спустя еще время Шин покрасилась в розовый, на зло всем правилам, а в особенности для того, чтобы покапать на нервы старшей. Следующий цвет был пепельно-серый, все же скандалов она перенесла из-за яркости цвета, кучу и целый прицеп. Пришлось перекраситься в менее броский. Но чем больше времени шло, тем тише становилась староста. Стала избегать множество известных альф, в том числе и Шин, да и в принципе на дно хорониться. Потом вдруг, резко перекрасилась в ярко-рыжий, практически медный цвет, повергнув в шок всех. Шуток и оскорблений конечно прибавилось, но большинство Хван не слышала из-за того, что за ней постоянно ходила Рюджин, зыркая на всех, словно хищник, который охранял свою добычу. Связываться с Шин себе дороже, а поэтому проще было заткнуться и пройти мимо, но месть, всем тем, кто шушукался за спиной, в форме шумных перестычек, имело место быть. На начало второго курса, Хван совсем притихла. Этот факт очень не нравился альфе. И так к ней и сяк, два коротких слова и снова сбегает. Шин приняла решение, что нужен просто перерыв от всего, тем более учеба стала гораздо сложнее, поэтому девушка полностью погрузилась в обычный ритм жизни. Хотя мелкие шутки на уровне первого класса, продолжались. Экзамены, практика, бег по утрам, вечером в спортзал, ночью банка энергетика и мотоцикл. В это время ей удавалось как-то совмещать подработку, с кучей пунктов в своем списке. Наверное в этот долгий момент перерыва, мир для Рюджин снова потерял краски. Хван стала больше пропадать, а если приходила то явно с плохим настроением. Улыбки больше не было на ее лице, отчего беспокойство в душе Рюджин, только нарастало. В один прекрасный момент, Шин заметила, что после каждого прогуливания занятий в несколько дней, от старосты тянулся тонкий шлейф чужих феромонов альфы. И каждый раз, этот запах менялся. Тогда шуточное настроение Рюджин, быстро сменилось на грубый оскал. Она сама того не понимая, стала невероятно дерзко относиться к рыжеволосой. И это была осень. Начало семестра, конец второго курса. Полтора года прошло, а сейчас, почти и все два. За это время Шин выучила почти все привычки Хван, но та стала слишком безэмоциональной, доверчивой, пугливой. И хоть совсем чуть-чуть, в редких случаях она могла ответить, в основном только Рюджин, после в страхе скрывалась в толпе. Даже Чхве стала терять ее из виду, хотя они на тот момент, очень сдружились. Долго длилась осень. Каждый день, так и нервировал. Словно время замедлилось. Словно издевалось над Шин. Пришли первые дожди, а после их заменили утренние заморозки и тот день, Шин тоже хорошо помнит. Помнит, как после очередной пропажи, Йеджи заявилась в аудиторию, а от нее так и разило за версту каким-то мужским одеколоном. Или это замечала только Шин? В любом случае, тогда и сорвалась, накричала на первых попавшийся людей, сразу после окончания лекции, в лоб полезна выяснять в чем дело. И наверное тогда, альфа впервые перегнула палку. Если бы не сестра, девушка не знает, что могла бы сделать. И даже в тот момент, вырвалась, последовала за рыжеволосой, а после мир снова перестал существовать. Буквально провалился из под ног. Шин впервые увидела слезы на лице старшей. Брюнетка тяжело выдыхает, от чего очередное облако пара поднимается вверх. Глаза расширяются от шока воспоминаний. Почему только сейчас? Почему стала прокручивать всю свою жизнь за последние года? Почему с того момента, когда впервые увидела Хван. Сердце сжимается с новой силой, а момент ее первых слез так и всплывал в голове. С того момента много воды утекло. И сейчас Рюджин здесь. Ждет Йеджи в очередной раз. И будет продолжать ждать. Будет волноваться за нее, за ее самочувствие, постоянно преследуя Хван словно тень.

**

— Хоть что-то в тебе есть, — усмехается мужчина, поправляя свой галстук и пиджак, — Живи теперь с этой ненавистью, с этой злобой- — Она мне не потребуется. Мне не нужна ненависть для создания новой жизни. Это останется в прошлом. В который раз сглатывает омега, уже подходя ближе к двери. Страх все еще резво путешествовал по всему ее телу, заставляя дрожать. Слез не было, но глаза находились на мокром месте, ком в горле мешал дышать, нормально говорить, возражать своему отцу. Она высказалась. Все что накипело в ее жизни, все высказала, все что думает о нем и его мерзкий способах "воспитания". А мужчина только и делал, что вновь оскорблял, называл такой же бесполезной, говорил, что ее всегда будут использовать в своих целях и даже семья Шин. Провоцировал, сообщая о том, что у нее просто не было выбора, поэтому вдруг и заимела такую высокую поддержку со стороны сильной Ассоциации. А Йеджи постоянно оборонялась, да опровергала его доводы, просто потому, что тот завидует или ищет выгоду во всем, для того, чтобы повысить свою самооценку и показать окружающим какой он важный и значимый. — Хорошо. Вали отсюда, ты никогда не была для меня дочерью, — он смотрит прямо в глаза девушки, заставляя ее почувствовать то прошлое давление и леденящий ужас воспоминаний, — Но знаешь. Ты все же смогла принести хоть какую-то пользу, — усмехается отец, поднимая руку с документами вверх, — Пусть и иным способом. В договоре ничего не сказано о том, если тебя вдруг кинут, я лишусь сотрудничества, поэтому мне все равно, что с тобой будет. Каждое слово пронзает отвращением и неприязнью. Ему действительно все равно на дочь, а поэтому сейчас, когда она в конечном итоге смогла принести ему пользу, он с удовольствием забывает о ее существовании. Вот только, сколько бы Йеджи не врала, себя она никогда не сможет обмануть, а прошлая жизнь будет вечность плавать в воспоминаниях. Правда теперь эти воспоминания не тяготили, не становились не подъемной ношей, которая с каждым разом намеревалась завести в могилу. Девушка молча касается холодной ручки двери, открывая дверь, от чего зимний мороз и темнота, тут же окутывает ее тело. Последние слова, сильно ударили по ее сердцу, но мнимых цепей на шее и руках больше не было и они больше никогда не появятся. Странное незнакомое чувство возникает где-то глубоко в душе. Она прикрывает глаза, облокачиваясь на дверь, выдыхает побольше свежего воздуха, пока колени предательски подкашивались. Ей удалось. Однако, радости совсем не чувствовалось. А вроде бы, она наконец-то стала свободной, высказалась, справилась с отчаянием и страхом, но легче пока еще не становилось. Холодный чай и рис терпимы, но холодный взгляд и слово – невыносимы. Хван знает отношение отца к себе, но все равно было очень обидно осознавать, что у нее никогда в принципе не было заботливых родителей, не было и шансы, стать значимой для родного отца. Но это в прошлом. Йеджи полностью решила измениться, а для новой версии, не нужна никакая значимость или поддержка со стороны родителей. Девушка прислушивается к гробовой тишине улицы, слыша чужие шаги и тихий хруст снега. Омега приоткрывает глаза, вновь судорожно выдыхая и замечая густое облако пара, что быстро поднимается выше, рассеиваясь в небе. Видит, невероятно волшебный и спокойный снегопад. Большие снежинки так и падали на уже белый покров, создавая еще один слой пушистого одеяла. Из окон горит слабый свет, которого едва ли хватает полностью осветить территорию двора. Взгляд фокусируется, на мутной, темной фигуре, что сквозь стену падающего снега, было почти не видно. Это была Рюджин, на одежде и волосах которой уже образовалось небольшое множество снежинок. Она спокойно стояла прямо на против двери, там, где свет окон как раз заканчивался, сверкая знакомыми влюбленными зрачками. Хван поджимает губы, не в силах больше сдерживаться. Подходит ближе к Шин, выходя из под небольшого навеса и попадая в снежную завесу. Тянется за объятиями, сразу же заводя руки за спину. — Ты чего расстегнутая?.. Бурчит девушка, утыкаясь носом ключицы. А кожа младшей словно горела, не обращая внимания на внешний холод. — Мне не холодно, — шепчет Рюджин, вытаскивает руки из карманов и крепко прижимает омегу к себе, ощущая еле заметную дрожь в теле, — Справилась, но было страшно? Шин будто прочувствовала все, что творилось сейчас внутри девушки, поэтому поняла, что та успешно поговорила с отцом и не растерялась. Однако под конец, боль и обида все же взяла вверх, от чего долго сдерживаемые слезы вырвались наружу. — Угу.. — сквозь тихий плачь мычит девушка, позволяя себе расслабиться в теплых объятиях, — Но я же правда сделала это? Это же не сон? Это же не очередной кошмар?.. Я не хочу просыпаться, не хочу терять тебя.. — Йеджи, — омега ощущает, как по ее спине скользит чужая ладонь, касается задней части шеи. Пальцы запутываются в рыжих локонах волос и рука с новой силой начинает прижимать девушку к себе, — Все сейчас реальность. Ты молодец, просто большая умничка, что смогла справиться с этой преградой.. Шин мягко целует в щеку, продолжая тихо подбадривать Хван, для того, чтобы та перестала путать сон с реальностью. Хван цеплялась за пиджак, стискивая и натягивая ткань, для того чтобы полностью понять происходящее. Рюджин протирает влажные следы, снова целуя омегу. — Все закончилось, Йеджи, слышишь? Ты хорошо постаралась, пойдем домой. Хван просто кивает, полной грудью вдыхая запах кофеина, который уже так долго преследовал ее и наконец стал родным на столько, что смог заменить собственный дом. Шин не отпускает Йеджи, продолжает приобнимать за плечи и медленно вести к машине, так словно они прогуливались. Густой снегопад и ночь скрыли их фигуры во дворе этого дома. Больше Хван, никогда сюда не вернется, а ее доверие к Рюджин, этот человек не мог пошатнуть даже на миллиметр. Напряженный выдался день. Столько волнения за короткий промежуток времени, Хван уже давно не ощущала. Теперь долгожданное спокойствие и умиротворение, заставляли организм глубоко выдохнуть и расслабиться. Время было поздним, а поэтому девушку постепенно начинало клонить в сон. Стерев последние мокрые следы и громко шмыгнув носом, омега решила просто понаблюдать за прекрасными пейзажами города. Знакомые магазинчики и вывески сменялись новыми, почти незнакомыми видами центральных улиц города. Они все отдалились от дома родителей Хван. А Йеджи все больше не верилось, что все закончилось. Странное чувство. Будто посмотрел последнею серию мелодрамы и вот теперь тебе приходиться прощаться с сюжетом и персонажами. Однако, настоящая и свободная жизнь для Йеджи, только началась. Она переводит взгляд на Шин что спокойно вела автомобиль. Ее аромат витал в воздухе, успокаивал и приносил чувство безопасности, которого Хван так не хватало всю свою жизнь, сколько она себя помнит. Снег продолжал идти. Автомобиль тормозит на привычном месте парковки, из которого позже показывается первая фигура. Яркие фонари освещали большую территорию рядом с многоэтажными домами, звуки города и шум веселившихся людей. Разговоры, смех, хруст снега под собственной подошвой. Все кажется нереальной и романтической фантазией любителя, но это была самая настоящая реальность. Шин обходит автомобиль, снова открывая дверь со стороны Хван. Наклоняется к девушке начиная невесомо тыкать в щеку. Та морщится и от внезапного холода все же просыпается. Быстро моргает глазами, узнавая перед собой любимые черты лица. — Снова задремала? Шин слегка улыбалась, упираясь руками в колени, немного наклоняя корпус вперед. — Просто в машине слишком комфортно.. Парирует Хван, усмехаясь. Вроде бы она разглядывала высокие сияющие и сверкающие со всех сторон постройки, но видимо в процессе снова уснула. Девушки заходят в лифт, поднимаются и проходят уже знакомые коридорчики подъезда. Шин щелкает замком, пропуская Хван первой, затем автономного заходит, закрывая дверь и теперь уже щелкает замок внутренний стороны. Омега за это время успела заменить ботинки на домашние тапочки и включить свет в гардеробе. Она лениво стягивает с себя белую куртку, вешая в шкаф, где позже появится еще одна, только уже черная. Сонными глазами рассматривает свое отражение, подмечая изящный пошив платья. Видимо дизайн Рюджин тоже сама выбирала и создавала, так чтобы каждая деталь превосходно сочеталась с внешним видом самой девушки. Сзади появляется младшая, которая ласково окольцовывает талию Йеджи, притягивая ближе. Целует в шею, удобно устраивая подбородок на плече старшей. От этого жеста омега легко усмехается, поглядывая на довольную альфу рядом. — Я все еще не верю в происходящее.. Как тебе удалось все провернуть? Тихо произносит Хван, продолжая осматривать себя в большом зеркале. Она и правда слишком изменилась, из-за чего мир вокруг нее вообще кардинально поменялся. Еще несколько месяцев назад, она терпеть не могла свою жизнь, окружающих людей, вечные встречи и события, где каждый день становился пыткой из ада. Но теперь Хван стоит в роскошном платье, в большом гардеробе дорогой, просторной квартиры в центре города, на шее и руке переливается золотая цепочка с кольцом, а рядом стоит альфа, которую ненавидела больше своей жизни. Шин сейчас как раз нагло водила руками по телу омеги, от чего дыхание девушки слегка прерывалось. — Просто знаю, на что надо давить, чтобы добиться цели, — усмехается Шин едва касаясь губами мочки уха, — Теперь ты точно никуда не сбежишь. Гордо заявляет Шин, так же разглядывая отражение Хван в зеркале. Омега готова поклясться, что этот голодный и хищный взгляд буквально раздевает ее, начиная от ног и поднимаясь выше. — Я и не собиралась. Уверенно отвечает Йеджи, поворачиваясь к Шин лицом, та поступает так же от чего их взгляды встречаются. — И по крышам не собираешься бегать? Нежно улыбается Рюджин, слегка изгибая бровь. Йеджи фыркает и закатывает глаза. — Ха-ха, очень смешно. Скептично произносит девушка, но все же улыбается. Она не успевает сказать что-то еще, ведь ее ловко целуют прямо губы. — Ты невозможно прекрасна. Возбужденно шепчет альфа прямо в губы. Горячая рука скользит по лёгкой ткани платья выше, задевая грудь, но на ней не останавливается, переходя сразу к шее, вновь запутывая пальцы в рыжих локонах. Вторая же рука надежно удерживает талию омеги, сокращая оставшееся расстояние. Хван стоит полубуком, стараясь уцепиться за стильный пиджак альфы, когда та жадно сминает мягкие губы, углубляя поцелуй и лишая старшую необходимого кислорода. И когда Йеджи сама начинает проявлять инициативу, Шин ловко переводит руку с талии за спину, сразу же касаясь мелкой и скрытой молнии платья. — Мне безумно нравится, как на тебе смотрится это платье, но еще больше привлекает что под ним. Возбужденное дыхание альфы обжигает ухо рыжеволосой и девушка чувствует, как на оголенной спине скользит чужая горячая ладонь, что сразу же расстегивает лямку лифчика. Шин постепенно добирается и до плеч, стягивая ткань платья ниже, следом покрывая каждый выигранный участок жадным поцелуем, все больше и больше напирая на омегу, и буквально начиная впечатывать ее в деревянную поверхность шкафа, перед этими широкими, идеально отполированным зеркальными поверхностями. — Рюджин-и.. — на шумном выдохе тянет Хван, поднимая голову выше, когда альфа слабо касается губами заветной части шеи, — Хочу, чтобы ты пометила меня. Она сглатывает вязкую слюну, ощущая все невероятно мягкие, но в то же время буйные прикосновения Шин, в которой уже давно перестали действовать все возможные препараты и блокаторы, для того, чтобы удерживать свои вульгарные, биологические желания в ответственный момент. Тем более, в первый день гона, альфа слишком перестаралась и последующие дни, омега с непривычки долго восстанавливалась, не позволяя Рюджин заходить слишком далеко. — Ты же долго ждала этого и последние дни хорошо держалась, — Йеджи плотно окутывают бесконечно терпкие, со свойственной приятной горчинкой убийственные обволакивающее, феромоны Шин, что действовали на омегу лучше чем какой-либо наркотик или афродозиак с повышенной дозой, заставляя с каждым вдохом упиваться, желать большего и более существенного, так что всё в организме начинало с трепетом отвечать на этот инстинктивный призыв, — Пора бы уже и награду получить.. Альфа слабо отстраняется, улавливая слова Хван, что уже нетерпимо стала жаться сильнее и показывать всем своим видом чего на самом деле хочет. — Ты точно уверена в этом? Неверя своим ушам, восхищенно тянет Рюджин. Она замечает, как в любимых кошачьих глазах, чуть ли не сверкают сердечки и звездочки, стоит их взглядам пересечься. — Больше чем ты это явно, — омега ловко примыкает своими губами к чужим полностью размазывая матовый, естественного отлива тинт, — Если ты хочешь услышать: "да, я невыносимо точно хочу стать одной единственной и только твоей", то милости прошу. Довольно шепчет Хван прямо в губы ошалевшей от жизни Рюджин, у которой мир периодически просто переворачивался с ног на голову, утопая в океане бушующих чувств, после полностью прожигаясь невероятным влечением и страстью вызываемой одной и той же девушкой, которую никто и никогда больше не заменит. Это чувство понимания, зарождается стачало в голове, несколько раз перекручивая одну и туже долгожданную фразу, следом вкалываясь как психоактивное вещество в самое сердце и уже оттуда, по всем венам и артериям, разносится в самые дальние части тела, сводя невыносимой ломкой, которое дополнялось не менее питким, ярко сочным и бархатистым ароматом ванили. Шин за доли секунд подхватывает омегу на руки, быстро и глухо пиная дверь спальни, валит обеих на мягкую постель, сразу же сдрегивая с себя пиджак. Хван тянет альфу на себя за серебристый, атласный галстук, позволяя той безотрывно и по-свойски выцеловывать каждый миллиметр кожи. Руки нетерпеливо стаскивают с Хван это прекрасное, приталенное платье, которое по несчастному стечению обстоятельств, оказывается незаслуженно и так бездушно валяться прямо на полу, куда позже прилетают и тонкие капроновые колготки со всем нижним бельем. Альфа сглатывает, скользя ладонями по бокам старшей, начиная от самых бедер и заканчивая быстро взмывающей вверх грудью, пока тело протискивается между ног Хван, от чего черные брюки тут же мараются в уже обильно выделенной смазке. Йеджи не отстает от своей девушки, развязывает этот галстук, который сама же и завязала, откидывая в сторону и принимаясь за мелкие пуговицы такой же темной хлопковой рубашки, что приятно переливалась на тусклом свету из коридора. Шин неудержимо впивается в пухлые губы Йеджи, отстраняясь лишь на мгновение, чтобы скинуть с себя рубашку и топ. Запускает пальцы в рыжие кудри густых волос, извлекая от туда позолоченную шпильку и высвобождая всю длину на свободу, от чего вьющиеся концы локон разбрасываются по постели. Хван с большим увлечением выжидает пика головокружительных эмоций и ощущений, постепенно царапая спину Шин. — Черт.. Выругивается Рюджин, судорожно останавливаясь, когда дело касается ее брюк, из которых уже отчетливо виднелся ненасытный друг последующего процесса. — В чем дело? Прерывистым тоном бурчит Хван, не позволяя полноценно отстраниться Шин, цепляясь за шею словно кошка, а поэтому корпус стремительно поднимается в сидячее положение вслед за альфой. Омега не собирается выпускать горячее тело Рюджин ни на секунду, ведь альфа своим запахом умудрилась спровоцировать течку и теперь Йеджи нужно как можно скорее получить желанную разрядку, в то время как брюнетка наоборот куда-то хочет уйти. — Защита, Йеджи, где оставашаяся упаковка? — Я все равно на таблетках сижу из-за тебя, ничего страшного. Хван влажно целует в губы Шин, понуждая ту совершенно забыться и сейчас сосредоточиться только на ней. Тонкая кисть девушки самостоятельно опускается ниже, азартно расстегивая ширинку брюк и уже касаясь заветной твердой части альфы, отчего та шумно выдыхает. — Но- — Никаких "но" Рюджин. Ты слишком много думаешь в последнее время, — холодно отзывается омега, больно прикусывая кожу шеи, одновременно оставляя алые полосы на плечах и лопатках брюнетки, следом впиваясь небольшими коготками. И если бы Хван от ревности не поставила тогда бы метку, сейчас бы точно повторила бы это еще раз, абсолютно запрещая Рюджин иметь кого-то другого, кроме Йеджи, — Хватит пытаться сбегать от меня каждый раз, для того, чтобы не слететь с катушек. Ты же знаешь, что я люблю тебя, так воспользуйся этим. Хитрые махинации и укус срабатывают на ура и теперь разум Шин полностью ушел на дальние планы головного мозга, буквально подчиняясь требовательной потребности и сладостной ванили. В добавок ко всему жаждущие страсти слова Хван, побуждают уплотнить ткань нижнего белья настолько, что начинает неприятно сдавливать и натирать набухший, готовый к работе орган, до такой степени, что хочется лезть на стену от головокружительного влечения к чарующей омеге перед ней. А Хван только и нравиться пафосно пользоваться своей способностью склонять Шин к похотливым стремлениям быть рядом, а поэтому самодовольно толкает альфу на подушки навесая сверху и удобно устраиваясь на нижней части своей девушки совершая первые легкие толчки так, что Шин начинает сходить с ума, изворотливо ерзая на месте. Хван действительно слишком изменилась, но новые чувства и эмоции охотно копировала и перенимала, сама того не замечая у наглой и чрезвычайно жадной альфы под ней. — Хорошо, — резко рычит Шин, не позволяя Хван слишком увлечься лидерством, — Раз так настаиваешь, с удовольствием воспользуюсь, — она ярко улыбается и тянет омегу на себя, оглаживая бедра, уже переходя на ягодицы для того чтобы сжать, — Еще пожалеешь, что так бездумно провоцируешь меня, Чертовка. — "Еще пожалеешь" ой-ой, посмотрите на нее, кажется Шин Рюджин безвозвратно подарила мне свою корону наглости. Победно усмехается Хван, успешно стащив с альфы брюки и кинув их в темное пространство комнаты. — Ненадолго. Настроение Рюджин резко меняется, а от дурацкой улыбки ни осталось и следа. Темные глаза сверкают алчными огнями похоти и жаждой эгоистично использовать омегу в своих не самых скромных нуждах. Она облизывает губы, одним движением захватывая тонкие кисти омеги и придавливая их к простыне, стягивая с себя оставшийся элемент одежды полностью оголяясь. Берёт в руку налитый кровью возбужденной эрекцией член в руку, совершая пару резких движений вверх-вниз, вглядываясь хищными глазами в слегка заинтересованные кошачьи омуты. Йеджи задорно улыбается, прикусывая губу, тем самым вынуждая Шин дойти до пика удовольствия даже толком не начав проникновение и кажется набухший орган вот-вот изольёт свое содержимое наружу, выдавая своего увлеченного наслаждением хозяина предательским позывом несдержанности. И стоит только головке члена коснуться нервного комочка омеги, та сразу-же напрягается всем тело глубоко выдыхая и начиная двигаться навстречу. Сразу после этого, альфа собрав необходимую смазку грубо врывается в тугое лоно, так что Хван невольно вскрикивает выгибаясь в пояснице и зажмуриваясь на доли секунды. — Ну и куда же пропала твоя улыбка? Выдыхает Шин падая в изгиб шеи Хван, начиная так же быстро, технично и искусно набирать необходимый сводящий с ума обеих ритм. Альфа вдыхает больше пропитанного безумно сладким от ванили воздуха, теряясь в приятных чувствах, сглатывает, жадно ускоряясь. Бедра Хван автоматически обхватывают напирающее на нее тело, а руки пытаются вырваться, для того, чтобы заменить удачно выдержавший пододеяльник от сжатия на тело Шин, однако этого ей все еще не позволяют сделать заставляя неизбежно скручивать ткань и цепляться за нее как за самый лучший спасательный круг в этом безмерно глубоком чувстве упоения и наслаждения, которое раз за разом вырывалось и выражалось громкими стонами, что было просто невозможно сдерживать и Шин это нравилось. Безумно нравилось как омега извивалась под ней чуть ли не до слез, задирая голову вверх и глотая такой необходимый кислород, для того чтобы насытить легкие и хоть как-то остудить свой неутолимый жар в теле. Альфа кусает в предплечье, затем во второе, отпускает руки Хван, спускается ниже одаривая свои зудящие клыки от присвоения каждой части рыжеволосой девушки медово-мягкой кожей, с каждым разом желая большего. Шин определенно самый упрямый, алчный и ненасытный человек, которого Йеджи когда-либо встречала. Правильно отец тогда сказал, чем больше имеешь, тем больше хочется. И Рюджин желала заполучить Йеджи всю без остатка, присвоить себе не оставляя другим даже шанса, а поэтому свежие, зализанные укусы и экспрессивно багровые засосы украсили все доступные места тела Хван, напоследок оставляя самое лучшее и невообразимо прекрасное с точки зрения искусства одно единственное не тронутое место. К тому моменту, спина, руки и грудь Рюджин были почти полностью расцарапаны ярко выраженными красными полосами. Брюнетка шумно втягивает воздух, стараясь не кончить слишком быстро от бьющих, удовлетворительных, стягивающих позывов влагалища омеги, что с каждым толчком сопротивлялось и сжималось сильнее насильственному и грубому проникновению непоколебимо твердеющему органу альфы. И о Боже, как же это сводило с ума девушку, до потери пульса, до потери сознания, а чего стоили беспомощные действия Йеджи, что плотно обвила и сцепила между собой ноги вокруг талии Шин, так же поступая и окольцовывая шею руками, поощряя каждое касание и точный блаженный толчок внутри изумительно равным всхлипом и стоном около уха альфы. Йеджи буквально повисла на Рюджин, стараясь крепче прижиматься к незнающему устали огненному телу, забирая с собой каждую секунду происходящего в долгое воспоминание. Девушка удобно устраивает руки под грудной клеткой Хван, поднимая выше и облизывая сухие губы, целиться клыками точно в поверхностно боковую мышцу шеи, впиваясь словно оголодавший вековой жаждой вампир в пульсирующую жизнью артерию омеги. В один миг обеих пронзает до одури бойкий головокружительный разряд тока, заставляя альфу резко расслабить челюсть и отпустить Йеджи, уперев локти в прогибающийся от тяжести матрас, успевает только слизать немного выступившую кровь от укуса. — Рюджин-а!.. — возглас тонет в углубленном поцелуе, пока яркие ощущения, волнами мурашек распространяется по телу прямо от укуса к низу живота, от чего всё внутри многократно обостряется и девушка до боли чувствует весь размер органа, что плотно сжимали стеки собственного лона, — Рю.. Мгх!.. Рюджин! — сквозь стоны зовет Хван, начиная задыхаться от переполняемых и неизвестных чувств. По ушам бьет неведомый ранее гул, схожий с глухим быстрым сердцебиением, но он точно не был ее. Рука ударяет по близ лежащим подушкам, намертво сжимая ткань, пока Шин продолжает упорно и импульсивно двигаться внутри, доводя себя и Хван до пика всех эмоций, ведь если раньше она ощущала только свою возбуждение, то теперь ее с головой накрыли волны лихорадочного увлечения Йеджи, словно все чувства проходили насквозь, выдавая абсолютно все эмоции омеги, — Стой! Шин Рюджин! — Хван начинает сходить с ума, одновременно пытаясь и оттолкнуть альфу и прижаться к ней, вновь запутывая пальцы в темных волосах и зажмуриваясь до искр в глазах. Шин не слышит, ненасытно и умело вводя член по самое основание, пока тело окутывает мощный, выразительный эмоциональный подъем, ощущаемый необычной невесомостью, что было совершено не переть словами. И Шин позволяет себе заполнить всё доступное пространство Хван внутри, — Рюджин! — после очередного истошного крика, брюнетка молниеносно приходит в себя, переставая давить весом на запыханную омегу, — Дура! Не смей отпускать меня! — Хван кое-как успевает удержать Шин не месте, для того, чтобы та не смогла резко подняться и отстраниться от нее. — Прости, все в порядке?.. Взволнованно выдыхает Шин, подчиняясь словам Йеджи, снова заводя руки за спину жарко обхватывая тело Хван в плотных объятиях. — Да. — Йеджи сглатывает, не зная куда деть руки, а поэтому просто обнимает Рюджин, тяжело выдыхая и радуясь, что смогла достучаться до Шин, — Просто, не отпускай меня и не.. — стоит только ей продолжит фразу, как глухой стон слетает с искусанных губ, ведь альфа хочет извлечь член, хоть как то сократив объем поступающей вязкой белой жидкости, — Рюджин! — настойчиво хрипит девушка, корябая заднюю часть шеи, — Не двигайся, что тебя. И Шин ничего не остается, как замереть не месте. Она томно выдыхает вслед за Хван, теперь замечая невыносимую дрожь в теле омеги. Медленно приподнимается, осматривая, покрасневшее лицо Йеджи, проводит рукой по лбу, смахивая прилипшие от пота рыжие волосы, когда омега судорожно пытается отдышаться, все больше выгибаясь в пояснице. Рюджин впервые видит Хван в таком изнеможённом состоянии, ощущает и буквально чувствует как бьется чужое сердце, невольно понимая, что любое случайное, незначительное касание, вызывает в теле Йеджи легкое содрогание и трепет. — Так и должно быть? — На выдохе шепчет Хван, облизывая сухие губы и сглатывая вязку слюну, — Разве при метке такое должно возникать?.. — Смотря что ты имеешь ввиду.. — Шин тычется носом в ключицы Йеджи, нежно целуя в метку и одновременно заполняя легкие новой дозой сладкой ванили и игнорируя просьбу Хван замереть, неосознанно возобновляет легкое скольжение изредка фиксируясь на месте как только входит во всю длину, — Но на сколько я знаю нет. Все кто мне рассказывал, объяснял просто как более чувствительная связь между людьми, про сверкание звездочек в глазах и гул в ушах ни слова. Слегка ослабление усмехается Рюджин, продолжая выцеловывать декольте своей девушки. — Так ты тоже это ощущаешь? — Йеджи постепенно начинает приходить в себя, безвольно расслабляясь, отпуская руки на постель и наконец-то переставая сдавливать бедрами тело Шин, которая словно кот сейчас ластиться и трется головой о голову Хван, — Видимо твои друзья явно что-то недоговаривали или им было просто стыдно признавать свою любовь? Девушка глупо усмехается, позволяя Рюджин наконец-то вытащить увязший в собственном, густом семени и тягучей, полупрозрачной смазке член из влагалища, от чего обе неожиданно для себя выдыхают с большим облегчением. Шин тянется за поцелуем, но этот был уже не такой импульсный и жадный, а более ласковый, чуткий и нежный, который смог передать все влюбчивые чувства друг друга. Их снова охватывает необъяснимая волна бушующих эмоции, побуждая Рюджин продолжить аккуратно водить руками по еще ощутимо дрожащему телу. Альфа все еще чувствует тяжесть возбуждения в организме и ей явно этого недостаточно. Однако легкую передышку, она позволяет сделать, в силе того, что сама теряется в новых неописуемых чувствах. — Ну да, стыдно им было признавать. Сияли ярче солнца, будто истинного нашли, везде за ручку, да поцелуй в щечку и через год, полтора расходились как корабли в море, с громкими скандалами и войнами за спиной. Шин прикрывает глаза, наслаждаясь как Хван ласково прочесывает и ворошит и без того растрепанные темные локоны волос. — Ну ладно тебе, не ворчи, — тихо смеется Йеджи, притягивая лицо Рюджин для очередного поцелуя, — Предупредил бы хоть кто-нибудь, что после метки любые твои касания будут ощущаться словно чужие, ко всему прочему еще и это взгляд. Девушка тискает щеки Рюджин, заглядывая в приоткрытые глаза. Сейчас это был не только темный, наполненный любовью и теплом взгляд, он будто передавал все эмоции и мысли альфы, словно Хван слышала, чувствовала и прекрасно понимала каждой клеточкой тела каждое намеренье Шин. Будто она могла прочитать ее как открытую книгу, но для этого не нужно было заглядывать куда-то глубоко в душу, ведь Рюджин была совершенна прямолинейна и сейчас вовсе не скрывала своих настоящих чувств. Йеджи готова поклясться, что никогда не ощущала ничего подобного раньше, даже представить себе не могла, насколько сильно ее однажды полюбят, что готовы будут стать и героем, и самым худшим злодеем, готовы будут и горы свернуть, и осушить моря, и не побояться рискнуть жизнью. И все это сейчас выражал один единственный взгляд, да даже без взгляда, Хван отлично ощущала все это, который раз убеждаясь, что это именно тот человек, которого она всегда искала. — Какой еще взгляд? Играет бровями Рюджин, слегка приподнимаясь и оглядывая обнаженное тело омеги. — Рюджин. Я поняла, что ты хочешь повторить все по второму кругу, но дай хотя-бы привыкнуть к..! — К чему? — Шин снова хитро улыбается, намеренно и увлечённо вновь начиная водить руками по талии горячими руками, от чего Йеджи сразу-же вздрагивает замолкая, будто с непривычки все вновь переживала, — Ого видимо ты стала еще чувствительной, неужели мы выиграли один шанс на миллион? — Рюджин, подожди.. — любое прикосновение Шин и правда словно обжигали, из-за чего Хван тут же теряет необходимый воздух. В глазах все снова начинает плыть и пестрить, а мир вокруг утопать в темном океане, вынуждая омегу сфокусироваться только на Шин и на ее самовлюбленных, эгоистических действиях и терпко горьком, плотно изысканным кофейным привкусе аромата. Их взгляды встречаются, создавая внезапную искру, из-за которой руки Хван слабеют, не позволяя полноценно затормозить альфу и тут же возникает необычайно редкая и ошеломительная мысль, — Не говори мне что мы.. Слова Йеджи еще раз глушатся во влажном поцелуе пока ладони Рюджин по-свойски исследуют тело старшей, лаская и сжимая ягодицы и грудь девушки, зацикливаясь только на несносно привлекательной, страстно прекрасной Йеджи и ее бархатисто, топком, упоительно сладостном ванильном аромате. — Правильно, Йеджи.. — шепчет на ухо альфа, своим пониженно хриплым и возбужденным голосом, медленно и невесомо проводя рукой от нижней части живота к шее, следом надавливая большим пальцем на метку, принуждая Хван сдержанно простонать, — Это именно то, о чем ты сейчас подумала. — Хван не видит, но точно понимает, что Рюджин улыбается похуже какого-либо насильника или маньяка, — Теперь ты точно никогда больше не сбежишь от меня. Я не позволю. Несмотря на такие хладнокровные и ужасающие эгоизмом слова, Шин целует в метку так нежно и аккуратно, будто Йеджи сейчас является плодом ее сумасшедшего воображения и вот-вот исчезнет без следа, да любой бы сошел с ума если бы перед ним была бы Хван. Шин уверена в этом. Не описать словами как ежедневно теряет голову от этой рыжеволосой Чертовки в ее квартире, сердце, мыслях, мечтах и желания в конце концов. Хван забывает как дышать, от только что услышанных слов, подтверждающих внезапную мысль о том, что они являются истинными. Все дело в этом? В том что они действительно всегда были предназначены и навечно останутся зависимы друг от друга? В том что сейчас Шин навсегда воссоединила их прочной, нерушимой связью на всю оставшуюся жизнь? В этом дело, что Хван сейчас смогла насквозь прочитать все мысли Шин и понять все это на интуитивном уровне? Без каких-либо еще слов и оговорок. Может Шин всегда умела читать мысли Йеджи или удачно догадываться о том, что думает и чего та хочет? Поэтому Рюджин переступила через себя, через свою гордость и самоуверенность, потянулась прямо за поникшей Хван в самом отчаянном для нее тогда состоянии, в которой казалось бы навсегда погас огонь жизни? Поэтому сейчас сердце не находит место? Поэтому каждое касание приносит неописуемую радость и счастье? Просто быть рядом с Рюджин. Эта одна мысль заставляет хотеть жить. Заставляет биться сердце в новом ритме. Хван проиграла самой себе и своим убеждениям, что возлагала в течении всей жизни или Шин так же поражено упала на колени, позволив вечной короне власти появиться на голове Йеджи? Они обе проиграли своим старым версиям, но изменившись, смогли выиграть лучшую награду в роли друг друга. Рюджин спокойно и восхищенно наблюдала за всеми молниеносными мыслями в голове Йеджи, подтверждая каждый вопрос и отвечая на него твердым соглашением. Хван поняла и это. По одной улыбке догадалась. По одному лишь взгляду. — Рюджин-а.. — после того, что альфа сделала, Хван умудрилась за смущаться и покраснеть то ли от своих чувств, то ли от понимая всей ситуации в целом, — Люблю тебя. Хван поднимается в сидячее положение вслед за Шин, нагло воруя еще один чуткий и сладкий поцелуй. И альфа почувствовав, что омега слегка отдышалась и восстановилась, после первого захода, похотливо заводит руки за спину, заставляя Хван прижаться всем телом и почувствовать промежностью все такой же твердый и пульсирующий под ней детородный орган. — Не представляешь, насколько сильно и я люблю тебя. Возбуждено тянет Рюджин, понимая, что Хван выбрала ее. Из всех самодовольных, выбрала самую наглую и жадную. И от этого Рюджин усмехается прямо в губы. — Плохо стараешься подыграть искаженным голосом, я все равно поняла, что сейчас ты хочешь только одного. От этой фразы новый эротический огонек в темных глазах разгорается сильнее. — Я уже говорила, — Шин жадно сминает ванильные губы, самостоятельно приподнимая тело Йеджи одной рукой, второй же ловко возвращая член внутрь влагалища, — Мне сложно сдерживаться, когда передо мной такая привлекательная девушка. Хван закатывает глаза, тяжело выдыхая и понимая, что сегодня она не сможет сопротивляться пылкости Рюджин, от части из-за того, что теперь ее тело желало этого не меньше альфы, а ведь ночь только началась..

***

В открытые окна задувал свежий, чистый, теплый, пропитанный различными цветами и зелёной травой воздух. Он был совершенно слабый, однако его вполне хватало, чтобы охладить аудиторию и даже в некотором роде, сдуть с мест бланки ответов. Студенты напряжены, взволнованы, используют все возможности своего головного мозга и памяти, для того чтобы быстро прорешать первые тестовые задания и, не теряя времени, перейти к развёрнутым и сложным экономическим задачам со сложными расчетами и вычислениями. Вдали слышаться звуки проезжающих машин, пение птиц, с этим всем мешается скрип столов, на которых быстро писали острым концом ручки, создавая своеобразный гул, зачеркивая, начиная заново, при этом нервно стуча подошвой о пол. Дыхание становилось спокойным, размеренным и глубоким, а чего стоит легкие дуновения аромата цветущей жизни за окном. Особенно это солнышко, что изредка выглядывало из-за облаков, секундно нагревая асфальт, высокие здания города и уже зеленые парки высоких деревьев и кустарников, с большими водоемами. Сейчас как раз начинает цвести вишня, заполоняя своими розовыми, вперемешку с белыми большими и не очень лепестками цветов все дорожки близ учебных заведений. Их разносит приятный, легкий ветерок по всем городам и сёлам, напоминая людям о наступающей весне. И сидя сейчас в этой умиротворенной обстановке, слушая отдаленное щебетание птиц и греясь на теплом солнышке, так и хотелось заснуть. Время будто застыло, переставая иметь свою значимость и смысл. — Вам плохо? — раздается мужской голос позади. Чужая широкая ладонь касается плеча, слегка сжимая, — Вас отвести в медпункт? В таком случае, Ваша работа будет аннулирована и перенесена на резервные дни пересдачи. Он тормошит сильнее, от чего девушке приходится проснуться. Она приподнимается, потирает глаза, долго и непринужденно зевая от приятного сна. Невольно оглядывается, понимая, что всё таки заснула. — Нет, не нужно, всё в порядке. Бурчит девушка сонно потягиваясь, уже улавливая первые удивленные возгласы и смешки презрения, в сторону такой беспечной сстуденки, что заснула прямо на итоговом экзамене. Брюнетка злобно оглядывается и зловещие улыбки тут же спадают со всех лиц, а они изо всех сил старараются избежать испепеляющего взгляда, кроме одной персоны. С задних рядов все так же слышится смех, только радостный, такой яркий и пронзительный, которому удается обрушить всю напряженную обстановку и привлечь к себе внимание. Но скоро и этот смех прекращается, ведь второй наблюдающий уже поспешил легко толкнуть рыжеволосую девушку, для того, чтобы она немедленно прекратила смеяться и продолжила работу, не мешая остальным. — Можно сдать? Всё так же недовольно ворчит брюнетка, оглядывая рыжеволосую на верхних рядах, рядом с которой стоял сейчас член предметной коммиссии. Она специально произносит эти слова громко и четко, показывая, остальным шутникам, что смеётся тот, кто смеётся последний. Они конечно начинают урчать себе что-то под нос, мол, какого черта все сделала и даже поспать успела. — Если Вы конечно закончили.. Мужчина в пиджаке удивляется такому резкому и переменчивому настроению, будто девушка перед ним только что не была похожа на самого сонного и спокойного кота в мире. Девушка собирает все исписанные черновики, накрывая их заполнеными бланками ответов первой и второй части. Гордо стукает стопкой о столешницу, кидая темный взгляд на наблюдающего и резко поднявшись, уходит вниз по лестнице. Отдает всё преподавателям кафедры и пока те проверяют наличие заполняемости, запихивает в карман документ подтверждающий личность и две, использованные, чёрные, гелиевые ручки. Они кивают, что все заполнено правильно и указывают рукой на выход. Девушка хмыкает, напоследок решая оглядеть смеющуюся рыжеволосую девушку на последних рядах, водит глазами, но яркого пятна не находит, пока не замечает как у стола с комиссией стоит как раз та, кого она искала. — Чего так лыбишься? Уверена что в этот раз обошла меня? Усмехается девушка, оглядывая кошачьими глазами альфу перед собой, что как раз стояла около двери, намереваясь дернуть за руку и выйти. — Не задирай нос слишком высоко, в этот раз я точно выиграла. Парирует брюнетка, злобно улыбаясь и оголяя клыки победы. Она разворачивается уходя от улыбающейся омеги куда подальше, пока ее мочи хватает на то, чтобы не сорваться и не разложить Хван прямо на экзамеционном столе в куче бумаг перед всеми. И ей наверное будет очень плевать на других и на их положение, ведь вся ситуация явно заставит Йеджи заткнуться и покраснеть от стыда своей девушки. Темная фигура первая появляется в светлом коридоре университета, после нее сразу же выходит и вторая, буквально следуя хвостиком по пятам, наивно улыбаясь всем преподавательям. После того, как Шин резко подскочила и сдала бланки, многие уже успели и порадоваться, и обозлиться, но факт остается фактом. Шин не падала дальше второго места, хоть как бы она не забивала на учебу. На первом же месте в рейтинге своего факультета, оставалась страстно изменившаяся Хван Йеджи. И каково было удивление остальных, когда девушка с приподнятым настроением, появилась как гром среди ясного неба, с этими излюбленными нежно-рыжими волосами, выразительными уверенными кошачьими глазами и прекрасной походкой. После длительных каникул, все приходили в университет только на сдачу экзаменов в феврале и остаток в марте, когда уже было значительно тепло. Без куртки, её фигура стала слишком сильно выделяться, а она так и сияла счастьем и улыбками, заставляя других неровно начать дышать. И при вдохе, многие сразу поняли, что это смешанные феромоны омеги и альфы, вот тут уже был большущий вопрос. Ведь феромоны альфы принадлежали никому иному как Шин. Кто не узнает ее запах, от которого во рту становилось горько и неприятно, словно это и не кофе, а какая-то нефть, что не давала дышать, заполняя своей тьмой человека изнутри. Наверное, это еще одна причина, почему ее избегали множество омег и других студентов, что не желали иметь себе проблем на одно место. И из всех задир, Хван сошлась именно с этой ненормальной?! Поэтому, первый месяц, за ней еще ходило много различных альф, желая узнать, почему именно Шин и не только это. А Хван то и делала, что использовала новые наглые черты своего наспех собранного характера, завлекая тех прямо в ловушку, когда они пытались как-то заиграть с Йеджи прямо перед их главным соперником. И рыжеволосая легко отделывалась от присавучих, подхватывая Шин под ручку и смело уходя дальше. — О, Джису написала, — оповещает Хван, не успев толком телефон в руки взять, — У нас же был последний экзамен, их группа еще вчера все закончила, — Шин внимательно слушает Йеджи, пропуская ее в дверном проходе на улицу, — Они приглашают нас в кафешку отпразновать последний зачеты. — Они? Подробнее переспрашивает альфа, всматриваясь в экран своего телефона. Лёгкий ветер тут же окутывает их тела, начиная естественно играться с волосами. — Ну, Юна, Джису и Черен. Ты хоть в чат наш заходишь? В сети, а не читаешь. Бурчит Йеджи, немного нахмуриваясь и надувая губы словно ребенок. — А? Да.. Я читаю-читаю.. Шин поворачивает голову к Йеджи, но взгляд от экрана не отводит. — Снова Хён? На выдохе тянет Йеджи, в ответ слышал тихое мычание. Они медленно продолжают идти по территории университета, пока Шин быстро печатает ответ. Хван, в связи с хорошей погодой, попросила прогуляться, а не ехать на излюбленом мотоцикле Рюджин и под предлогом если что, вызовут такси, Шин согласилась. Теперь они медленно прогуливаются в весеннюю и теплую погоду по городу, в котором как всегда кипит жизнь. — Так о чем ты говорила? Рюджин наконец-то отрывается, интересуясь прошедшем разговором. — Мы в кафе идем с остальными.. Невзначай напоминает Йеджи, разглядывая зеленые клумбы цветов рядом с магазинчиками. В последние месяцы Шин того и дело постоянно ездила по поводу постройки или допоздна засиживалась в компьютере. А Хван часто пропадала на новой стажировке в качестве финансового менеджера в небольшом ресторане. Конечно же альфа с удовольствием отвлекалась от всего, уделяя Хван часть времени, в качестве утешающих подарков, в виде букетов цветов, походов на свидания в дорогущие рестораны, различных вкусняшек и умиротворенных посиделок дома, перед серией очередной дорамы, где обе кидались рассуждениями и едкими словечками по поводу глупости сюжета. Но все это было не то. Хван, сатало очень не хватать чего-то большего, а может все дело в приближающимся цикле? Сколько мягко прошло? А какое число? — Хорошая идея, они уже там? — Угу.. — Йеджи? — задумчиво тянет Шин, оглядывая девушку, что расстегнув жакет, скучно глазела по сторонам, — Пойдем, я знаю где можно сократить путь. Ухмыляется Шин, резко подцепляя Йеджи под руку и разворачиваясь, силком уводя в обратную сторону. Хван выходит из своих мыслей, удивляясь такому воодушевлению младшей, но продолжает молчать и следовать. Спустя какое-то время, до омеги доходит, что та даже не знает адрес, а вдруг повела куда-то и явно в противоположную сторону, но уверенности альфе не занимать, кто ее знает, что та задумала, хотя по ощущениям Хван не смогла ничего разгадать. Вроде ритм серца стабильный, легко и спокойно улыбается, но продолжает крепко держать Хван за руку, ведя по каким-то переулкам, отдаляясь от шумного центра города. — Закроешь глаза? Ни с того ни с сего Шин резко останавливается, разворачиваясь к Йеджи, так что та не успевает вовремя среагировать, а поэтому впечатывается носом в чужое декольте. Шокированно хлопает глазами, собираясь что-то сказать, да вот только чужая ладонь, перекрывает ее взгляд, вторая же аккуратно скользит по талии, слегка толкая девушку вперед, для того, чтобы та продолжила идти. — Ты была в этой части города, помнишь? Шепотом спрашивает альфа, выводя их из тени переулка, на яркий свет. Она убирает ладонь, проходя дальше по длинной улице, где асфальта даже не было видно, все в лепестках. А этот аромат цветущией вишни.. — Как это? — Омега оглядывается, не понимая что произошло, — А мы точно все еще в городе? Ты же не имеешь способность телепорта? Мы всего-то ничего прошли.. Кошачьи глаза наполняются нелепой радостью, а улыбка снова начинает сверкать на ее лице. Шин улыбается, довольствуясь реакцией старшей. Они стояли на заметном холме в начале длинной улицы, что опускалась вниз, напоминая собой даже аллею. По сторонам находились высокие белые перегородки, за которыми скрывались высокие стволы деревьев. Они частично закрывали небо, создавая своеобразную прохладную тень, в которой сейчас стояла Рюджин и протягивала руку Хван. — Так мы идем в кафе или нет? Спокойно произносит альфа, дожидаясь Йеджи. Та с открытым ртом подходит ближе, снова цепляясь за ладонь и переплетая пальцы. Тут было заметно тихо и безлюдно, хотя казалось бы, должно быть куча влюбленных парочек или того подобного. Пение птиц тут слышалось еще лучше, а ветер все продолжал задевать верхушки деревьев, из-за чего лепестки постоянно падали, напоминая собой снегопад, который так полюбился Хван за последний год. — Да, но ты хоть знаешь куда идти? Они уже ждут. — Конечно, я прочитала все сообщений в группе и знаю куда идти, а ты видимо совсем нет. Подшучивает Шин начиная смеяться тому, как Хван продолжала путаться и пытаться запомнить новые локации. А между прочим, они тут не раз ходили и проезжали, правда это было зимой. А сейчас уже весна, конечно внешний вид поменяется. На этот заразительных смех, Хван легко ударяет кулачком Рюджин в плечо, снова обижаясь как самый маленький ребенок на планете. — Ну ты чего? — девушка останавливается, вставая напротив Йеджи и быстро целуя ее, — Не обижайся, хорошо? — Да не обижаюсь я.. Теперь щеки Хван напоминали цвет розовых лепестков, под ногами. Она смущенно отводит взгляд, тяжело выдыхая, на что ее снова целуют. Видимо и правда цикл стремительно приближался и давал о себе знать, ведь омега мгновенно стала плавиться в руках Рюджин. Может так действовала погода? — Ладно-ладно, пойдем уже, они и правда заждались наверное. Тихо смеется Шин, утаскивая за собой Йеджи. Вид этой улицы был такой прекрасный, завораживающий и атмосферный. Воздух пропитан ароматом цветов, время тут будто застыло, а лучи солнца приятно окутывали своим теплом. Если бы Шин тогда не успела, сейчас Хван вряд ли бы смогла почувствовать все это. Вряд ли бы смогла начать жизнь с чистого листа, пускай и со сломленным характером и кучей подводных камней в прошлом. Рюджин окутала своим теплом, поддержала, вытащила из этого бесконечного порочного круга отчаяния и продолжит это делать. Ее мечта, найти человека подобному Шин, сбылась и удвоилась многократно. Теперь девушка живет реальностью, а не мыслями, стараясь скрыться от мира и даже исчезнуть из него, лишь бы перестать мечтать. Она уже и не помнит, какая у нее раньше была мечта, зачем она поступила в финансовый факультет и уже скоро начнет третий курс. Но одно она и знала наверняка - то, что больше в ее жизни не изменится никогда. Шин больше ее не бросит и не позволит самой себе причинить вред старшей. Будет заботиться и любить. Будет всегда рядом. Хван по-дурацки улыбается, разглядывая асфатльвую дорожку. Минуты яркого спокойствия прошли и Шин точно знает, как поднять Хван настроение в любой момент времени. Ситуация сейчас – тому доказательство. Гул машин и разговоры людей становились все ближе и различимей, тень от высоких и прекрасных деревьев заканчивалась, так же как и легкая прохлада. Они обе продолжают следовать вместе и никто из них, в любой ситуации, больше никогда и не при каких условиях не отпустит друг друга.

The end.