Amor con amor se paga

Кенни вздохнул и, откинувшись на спинку своего кресла, устало потёр переносицу. Казалось, рабочий день никогда не закончится, как и куча документов, опасно громоздившаяся на краю стола. Мужчина кинул тоскливый взгляд на часы, потом — на фотографию рядом с ними. Маленький мальчик в жёлтом дождевике и синих резиновых сапожках стоит на краю большой лужи. Он протягивает вперёд раскрытую ладошку, на которую тут же приземляются тяжёлые капли дождя. Мальчик хмурится и с каким-то подозрением поглядывает на небо. В другой руке он держит красное игрушечное ведёрко с лопаткой для копания, которые теперь не получится использовать по назначению, ибо песочница размокла и превратилась в грязное месиво. Кенни любил этот фотоснимок. Леви было три годика, и он впервые в более-менее осознанном возрасте столкнулся с природной стихией. На мальчика произвели большое впечатление низвергающиеся с небес струи воды. Он тогда расстроился, потому что возня с песком отложилась до улучшения погодных условий. Однако Кенни попытался увлечь его прыганьем по лужам, разумеется, пока Кушель этого не видела, ибо за хлюпающие мокрые сапожки трёхлетки ему бы точно прилетело от обеспокоенной матери. Впрочем, Леви тоже не выказал заинтересованности в промоченных носочках. Вместо этого он повис на дядьке и заявил, что хочет пускать кораблики из бумаги. Кенни развёл руками и пояснил, что бумажные судёнышки моментально вымокнут и утонут, но Леви было не так-то просто переубедить. Мужчина вздохнул и терпеливо смастерил для племянника парочку корабликов, усиленно напрягая память, чтобы извлечь из всего багажа накопленных за долгую жизнь знаний алгоритм складывания оригами. Леви остался доволен, несмотря на то, что корабли и впрямь не выдержали напора стихии, быстро отправившись на дно придорожной канавы. Аккерман улыбнулся и с нежностью обвёл большим пальцем рамку фотографии. Ему нравилось держать на своём столе, заваленном заявлениями в полицию, отчётами о преступлениях, папками с незакрытыми делами и прочим хламом, кусочек дома и тепла. Фотография маленького мальчика неизменно напоминала Кенни, что он не просто стареющий брюзга с прокуренными лёгкими, сальными шутками и целым военным подразделением под своим руководством, а ещё и обладатель такого хрупкого счастья, как семья. Глядя на снимок, Кенни вдруг нахмурился — фотороботы, нарисованные Бернером, так и остались сиротливо лежать в папочке и ждать, пока нерадивый дядька доделает все остальные дела, которые, конечно же, были намного важнее, чем нападение на его собственного племянника. Аккерман вздохнул, достал телефон и отправил Леви сообщение о том, что задерживается на работе и пусть он садится ужинать без него. Дождавшись ответного смайлика в виде большого пальца вверх, Кенни хмыкнул, закатал рукава и решительно раскрыл папку с материалами по делу Аккермана-младшего. Впрочем, назвать материалами три рисунка и заявление о нападении было сложно. Однако Кенни не был бы начальником военной полиции, если бы не умел докапываться до истины даже с минимумом информации на руках. Изучив фотороботов и проанализировав слова Леви, мужчина пришёл к выводу, что хулиганы, должно быть, уже закончили начальную школу и сейчас находятся где-то на средней стадии получения образования. Благодаря своим широким полномочиям, Кенни имел доступ к базам данных всех образовательных учреждений Парадиза, что сейчас только играло ему на руку. Проведя пару минут, уткнувшись в монитор компьютера, Кенни вздохнул и выругался. Пора было признать, что в одиночку он не справится: шутка ли, в Парадизе было около 120 школ, в каждой 11 классов, не будем забывать ещё и про разделения классов на группы. В общем, одному человеку постараться пропустить через себя такую кучу людей — дело гиблое, на которое решится разве что неутомимый энтузиаст. Кенни Аккерман от острых приливов энтузиазма не страдал. Именно поэтому на следующий день Кенни заявился в департамент ни свет, ни заря и подключил к своему мини-расследованию отдел специального назначения. Не все, конечно, остались довольны таким раскладом, но мирно пробивать личные дела учеников Парадиза было всяко лучше, чем маяться с наркотиками, незаконным оружием и прочими менее приятными делами. Вся прелесть спецотдела заключалась в том, что он состоял всего из четырёх человек, подчинявшихся непосредственно Кенни и выполнявших все задачи напрямую. Сам Аккерман был убеждён в том, что качество важнее количества, и на этот раз не прогадал. Петра Рал, Оруо Бозард, Эрд Джин и Гюнтер Шульц — лучшие выпускники Военной академии, подававшие большие надежды. Все, как на подбор — с высоким интеллектуальным коэффициентом и блестящими навыками обращения с оружием. Кенни никогда этого не показывал, но сам потирал ручки от восторга, когда к нему на стол попали заявления с прошением на перевод к нему в подразделение — ухватил звёзды с неба, что сказать. — Нет, мне кто-нибудь вообще объяснит, зачем мы возимся со всей этой…— Оруо замахал руками и запыхтел, не в силах выразить свою досаду от выполнения столь монотонной деятельности, — ерундой. — Никакая это не ерунда, — высунулась из-за своего компьютера Петра, — между прочим, дело государственной важности. — Какой-какой? — прищурился Оруо, — и где, скажи мне на милость, польза для государства в том, что мы ищем какого-то пацан со стремной причёской? Он что, террорист? Или, может, сбежавший дипломат? Торговец оружием? Наркобарыга? — Кстати, да, — подал голос Эрд, болтая ложечкой в стаканчике кофе, — нам толком не объясняли, что к чему, так что давай, Петра, колись. — И мне интересно, — поддакнул Гюнтер из своего угла. — У Кенни есть племянник, Леви, ну мы с вами это и так знаем, как и то, что он при печальных обстоятельствах стал… — Инвалидом, — подсказал Оруо. — Ограниченным в мобильности, — поправила сослуживца Петра, — и этот самый мальчишка, которого мы ищем, толкнул Леви в пруд прямо в коляске. Бедняга чуть не утонул, но его спас прохожий. — Ни финты себе, — присвистнул Гюнтер, — тогда да, дело серьёзное. — Я только одного не понимаю, — нахмурился Эрд, то ли от чересчур горячего кофе, то ли от своего непонимания, — почему мы вручную копаемся и ищем схожего с фотороботом мальчика? Это ведь займёт кучу времени. Почему бы не попробовать автоматизированный поиск по базе? — Ну…— замялась Петра, — Кенни сказал так делать. — Ой, прости, Петра, но ты уж слишком с ним носишься. «Кенни то, Кенни сё…», — закатил глаза Оруо, — старик даже не в курсе, что такое «автоматизированный поиск», а ты ему всё в рот заглядываешь. — А что, Бозард, ревнуешь? — тяжёлая ладонь опустилась Оруо на плечо, и тот, подскочив от неожиданности, округлил глаза: — Д-д-доброе утро, мистер Аккерман. — Вот как? Я уже мистер Аккерман? — нарочно удивился Кенни, — а ты, Бозард, от испуга всегда становишься таким вежливым? А то я же просто старый глупый старик, чего со мной зря церемониться. — Простите, сэр, — смутился пристыженный парень, — но ведь Эрд и правда дело говорит. — Да понял я, — вздохнул Кенни, опускаясь на краешек эрдовского стола и обращаясь уже к его хозяину, — рассказывай, чего там придумал. Джин кивнул и засуетился, щёлкая мышкой и разворачивая экран компьютера к Кенни: — Смотрите, мы загружаем оцифрованное изображение в базу и включаем поиск. Система сама распознает человека на фото и выдаст несколько совпадений. Я не говорю, что это гарантирует стопроцентное совпадение, но всё-таки экономия времени налицо. — Ну и шайтан-машина, — протянул Кенни, почесав подбородок. Вслушиваясь в мерное гудение процессора, обрабатывающего информацию, мужчина вздохнул, — видимо, староват я уже для таких новшеств. — Не наговаривайте на себя, мистер Аккерман, я уверена…— начала было его успокаивать Петра, как Оруо её перебил: — Шеф, а если вы на покой отправитесь, то кого возьмёте себе в преемники? — Не гони коней, Бозард, — хмыкнул Кенни, — я стар, но не настолько. — Петру, конечно, — улыбнулся Гюнтер, наслаждаясь расцветающим на лице Оруо возмущением, — она умничка. — А я? — надулся Оруо, — я тут, между прочим, тоже упахиваюсь, но меня никто не ценит. — Ты просто зазнайка, я бы уволился, если бы пришлось идти под твоё начало. — Хватит, мальчики, — нахмурилась Петра, нисколько не польщённая хвалебными комментариями в свой адрес, — ведёте себя, как школьники. — К слову о школьниках, у нас тут кое-что есть, — Эрд прищурился, всматриваясь в выплывшие на экране компьютера совпадения, — вот, я думаю, это наш человек. Кенни наклонился, сравнивая фотографию найденного ученика с портретом Бернера. Минуту он молча раздумывал, пока окружившие его ребята ждали вердикта. — Да, кажется, он. — Отлично, — обрадовался Эрд и вернулся к базе данных, зачитывая информацию из личного дела, — Флок Форстер, учится в 15-й городской гимназии, пятиклассник. Оценки…средние, но парень не глупый. Серьёзных проступков за ним не значится, на школьном учёте не стоит. Ничего необычного. — Понял, — Кенни поднялся с места, — домашний адрес указан? — Не торопитесь, пожалуйста, — вмешалась Петра, — сейчас не время горячиться. Я всё понимаю, но такие дела лучше решать через школьную администрацию. Их нужно ввести в курс дела, с родителями вы всегда успеете разобраться. — Я и не горячусь, — буркнул Кенни, с досадой понимая, что Петра права, — сам всё знаю не хуже тебя. Где там эта школа? — Минуточку, — попросил Эрд, загружая в принтер пачку бумажных листов. Аппарат заработал и через секунду выплюнул ещё теплую бумагу с распечатанным делом Флока Форстера, — вот, держите. — Ага, спасибо, тогда я поехал, со мной…— Аккерман задержался глазами на Петре, — Оруо. Тебе там как раз не хватало внимания от начальства, как я помню. — Конечно, шеф, — радостно воскликнул парень, мигом подскакивая с места и гордо выпячивая грудь, — могу вас уверить, что я чрезмерно счастлив оказать вам помощь в… — Бозард, — с упрёком обернулся к нему Кенни, уже стоя в дверях, — больше дела, меньше слов. Бегом за руль.

***

Директор 15-й городской гимназии — Димо Ривз — оказался приличным толстяком с поплывшими боками и блестящей лысиной, приукрашенной по бокам жалкой короной из остатков тщательно сбережённых волос. Он хлопал себя по выпуклому животу и отпускал какие-то забавные, по его мнению, каламбуры всю дорогу до своего кабинета. Аккерман поглядывал на задорно топорщащиеся тараканьи усики директора и ловил себя на мысли, что всё это напускное веселье — явна неспроста. — Кенни Аккерман! Надо же, давненько к нам не заглядывали сотрудники правоохранительных органов. Признаться, удивлён. Кому стоит переживать — мне или моим ученикам? — хохотнул Димо, пожимая руку начальнику Военной полиции и кивая его помощнику. — Кхм, удивлён не меньше вашего, в последний раз с такой частотой я оказывался в кабинете директора годков эдак…столько не живут даже, — хмыкнул Кенни, усаживаясь на стул и поправляя полы плаща, — впрочем, к вам претензий нет, дело в вашем ученике. — Я вас слушаю, — Ривз сложил на столе руки в замок и внимательно воззрился своими свинячьими глазками на начальника военпола. Оруо тем временем и открыл блокнот для заметок. Этим самым он хотел придать значимость своей личности, вот мол, какая нынче старательная полиция, записывает все ценные сведения. На самом же деле, этот блокнот давно превратился в дневник, посвящённый одной рыжеволосой девушке, которой Оруо искренне восхищался, но знать об этом всем было необязательно. — Флок Форстер, пятиклассник, совершил нечто уголовно наказуемое, — медленно проговорил Аккерман, внимательно наблюдая за тем, как Ривз изменяется в лице. — О, — задумчиво протянул Димо, — печально. Могу ли узнать, насколько сильно он провинился? — Покушение на жизнь. Ему ничего не грозит в силу возраста, а вот с родителями придётся поговорить. — Ясно, — Ривз помолчал, кашлянул. Непринуждённая доселе обстановка в комнате вдруг стала напряжённой. Даже Оруо уловил эту перемену настроения и навострил уши. Кенни втянул ноздрями внезапно появившийся острый запах настороженности и приготовился к словесной драке, которая не заставила себя долго ждать. — Понимаете, мистер Аккерман, — наконец заговорил Димо, тщательно подбирая слова, — дети иногда шалят. — Мне кажется, или вы сейчас попытаетесь завернуть вашего Форстера в обёртку детской невинности? — скептически изогнул бровь Кенни. — Ну я ведь этого не говорил. — Но вам хочется так сказать. — Скорее, так хотели бы его родители, а значит — и я. — Ясно, — Кенни устало вздохнул, этот сценарий был настолько изъезженным и устаревшим, что увиливать от прямого вопроса было неинтересно, — кто они? — Ммм, — замялся Димо, — давайте скажем, что они учёные. — Давайте без давайте, мы с вами не торгаши на рынке, я ведь могу и не церемониться. Увезу вас в кутузку, а там поговорим. — Нет, погодите, меня-то за что? — Ривз испуганно выставил вперёд свои толстые пальцы, похожие на сосиски, и замотал головой, — я ведь ничего не сделал. — Вы мне открыто намекаете на то, чтобы я не лез разбираться с его родителями, верно? Мне? Начальнику Военной полиции? — угрожающе уточнил Кенни, поднимаясь со стула и возвышаясь над сжавшимся в кресле Ривзом. — Я-я п-ппросто уточняю, в ваших ин-интересах же…— заблеял побелевший Димо. — В моих интересах пойти и разобраться с родителями мелкого мудака, чуть не утопившего моего племянника в пруду, а в ваших — не мешать мне в этом, — промурлыкал Аккерман, склоняясь над столом. Глазные яблоки Ривза бешено завращались, обегая всю комнату в тщетных попытках уклониться от пристального взгляда Кенни. Грудь под туго застёгнутой рубашкой директора тяжело вздымалась, а тараканьи усики печально обвисли. На лбу Димо выступила отчётливая испарина. — Зачем тогда вам я? — выдавил из себя Ривз. — Для протокола, — ухмыльнулся Кенни, — чтобы потом сказать в суде, что администрация школы была в курсе проступков своих учеников. — А будет суд? — пискнул директор, сползая в своём кресле ещё ниже. — Всё возможно. — Чёрт с вами, езжайте, говорите с его родителями сами, раз это в ваших полномочиях, но, помните, я умываю руки! — выдохнул Ривз. — Вот и славненько, — улыбнулся Кенни, салютуя козырьком шляпы, — идём, Бозард, напомни мне при следующей антикоррупционной проверке особое внимание уделить 15-й городской гимназии. Кажется, директору Ривзу есть, что скрывать. Всего хорошего. Оруо подобрался с места, кивнул на прощание ошарашенному директору и торопливо покинул кабинет вслед за своим начальником. Дождавшись, пока шаги полицейских ищеек заглохнут в коридоре, Ривз ослабил галстук и с тоской посмотрел на телефон. Один звонок. Он должен. Ему придётся.

***

Дом, адрес которого был указан в личном деле Форстера, выглядел внушительно. Выйдя из машины, Аккерман даже присвистнул — массивные ступени, резные перила, лепнина на фасаде. Эдакий островок античности в самом сердце Парадиза. — Дорого-богато, — прокомментировал Оруо, рассматривая выстриженные по линейке кусты под окнами дома. — Теперь понятно, Ривз, чего ты кипятком ссался, — угрюмо заметил Кенни, дёргая ручку вычурной калитки, чьи металлические прутья складывались в узор причудливого ковра цветочной поляны. Вместо обычного звонка на входе красовался тяжёлый дверной молоток в виде массивной львиной головы — ожидать чего-то другого от такого домища было бы глупо. Кенни переглянулся со столь же недоумённым Оруо и закатил глаза от такого бессмысленного, по его мнению, выпендрёжничества, взялся за ручку и постучался. Спустя пару мгновений дверь открылась, и взору мужчин предстала высокая блондинка с короткой причёской и холодным бесстрастным взглядом. — Добрый день, мистер Аккерман, мы вас заждались. — Здравствуйте, я так понимаю, вас уже предупредили о моём визите, — Кенни недобрым словом помянул Димо, всё-таки эффект неожиданности имеет значение. — Директор Ривз был весьма любезен, ведь в его работу, насколько я помню, входит обязанность извещать родителей своих учеников о различного рода инцидентах, — женщина многозначительно приподняла тонкие выщипанные брови и рукой указала на выход из коридора, — прошу вас пройти в гостиную, там и поговорим. Кенни снял ботинки, пристроил шляпу с плащом на вешалке и, улучив минутку, шепнул Оруо: — Нутром чую, предложат денег, так что не ведись и гляди в оба, понял? — Есть шеф, — кивнул Бозард, — можете на меня положиться. В гостиной мужчин встретил пушистый белоснежный ковёр в виде медвежьей шкуры, самый настоящий камин и роскошный велюровый диван, с которого неспешно поднялся и сам глава дома. — Мистер Аккерман, добро пожаловать, — улыбнулся хозяин, — меня зовут Зик Йегер, а эта чудесная женщина — моя жена Елена. — Здравствуйте, рад знакомству, — мужчины пожали друг другу руки. — Прошу вас, присаживайтесь, желаете чего-нибудь выпить? Или, может, сигару? — радушно поинтересовался Зик Йегер, вольготно усаживаясь обратно на диван и перекидывая ногу на ногу. Елена молчаливо устроилась рядом с мужем, держа спину неестественно прямой — со стороны могло показаться, что ей туда приколотили жердину. — Благодарю вас, но вынужден отказаться, — вежливо ответил Кенни, присаживаясь в кресло напротив хозяина и хлопая ладонью возле себя, призывая Оруо не отдаляться, — не хотелось бы злоупотреблять вашим радушием. — Жаль, а у меня как раз пополнилась моя коллекция кубинских сигар. Знаете, в чём их смак? — улыбнулся Зик, — да в том, что горячие кубинки крутят эти сигары прямо на своих обольстительных бёдрах. Елена покосилась на мужа и поджала и без того тонкие губы в еле заметную полоску. Кенни никогда не видел кубинок, но зато был знаком в молодости с одной портовой шлюхой, которая сворачивала самокрутки, используя в качестве подставки свою собственную необъятную грудь. Забавное воспоминание было сейчас совсем ни к месту, поэтому Кенни кашлянул: — Кхм, рад за них…за вас, но давайте лучше к делу, мистер Йегер. — Да, точно, чего это я, к чёрту светские любезности, что там натворил мой сорванец? — засмеялся Зик, откидываясь на подушки. — Ваш сорванец чуть не утопил человека. — Ого, — Йегер посерьёзнел, — ну дела. Как это произошло? — Толкнул одного парня в инвалидной коляске прямо в пруд. — С ним всё в порядке, я надеюсь? — Я ведь вас не в убийстве обвиняю, а в покушении, — уточнил Кенни, — пока ещё. — Пока? — насторожился Зик. — Знаете, из хулигана потом может вырасти неплохой такой экземпляр типичной фауны колонии для несовершеннолетних, а там и до настоящей тюрьмы рукой подать. — Ну это вы перегибаете, я не говорю, что мой сын — ангел, но, возможно, он сделал это нечаянно, знаете, играючи. — Уверяю вас, нет. — Что же вы теперь хотите? — Йегер внимательно посмотрел на Аккермана, — в тюрягу моего мальца засадить? — Хотел бы, но не могу, — признался Кенни, — пока только штраф, ну и выписка в его личное дело. — Выписка — это нехорошо. В будущем может обернуться неприятностями, — Зик почесал бородатый подбородок, изучая люстру на потолке. — Не могу знать наверняка, — уклончиво ответил Кенни. — Вам нужны деньги? — вдруг спросил Йегер. Кенни даже опешил на минутку. Нет, ну он был готов к такому вопросу, но чтоб вот так, в открытую? Зик Йегер съехал с катушек, очевидно. — Это взятка? — Это вопрос. — Вы хотите дать мне денег, чтобы вашего сына впоследствии не считали потенциальным убийцей? — Я спросил, нужны ли вам деньги, я ведь их вам не предлагаю, — спокойно парировал Зик. — Вы надо мной издеваетесь? — Кенни чувствовал, что начинает закипать. — Нет, я с вами беседую. Вы ведь могли прислать мне повестку, чтобы я явился в департамент, но вместо этого — вы сами тут, пришли ко мне в дом, откуда мне знать, что у вас на уме? — Я пришёл к вам лично, потому что ваш сын пытался утопить моего племянника, знаете ли, — рявкнул Кенни, — и мне, как родителю, стоило разобраться в этом самостоятельно. — Я тронут глубиной ваших родительских чувств, но лучше вам следовать протоколу. Нам стоит побеседовать в отделении, с адвокатами и прочими юридическими штучками, — Зик поднялся с дивана, широко улыбаясь и демонстрируя идеально белоснежный ряд зубов, — а теперь прошу вас покинуть мой дом. — Выгоняете меня? — прищурился Аккерман, — или просто боитесь неудобных вопросов? — У вас ведь нет ордера, — пожал плечами хозяин дома, — следовательно, вы просто гость, которого я имею права проводить. — Что ж, ладно, будет вам юридическая космоопера, — зло блеснул глазами Кенни, — а я-то надеялся на банальное извинение. — Как только я удостоверюсь в том, что мне есть, за что извиняться, а пока — всего доброго. — Я похож на человека, который будет выдумывать нелепые обвинения на ровном месте? — Мистер Аккерман, я, конечно, читаю газеты и наслышан о ваших подвигах на поприще начальника военного сектора нашего замечательного города, но вас лично я вижу в первый раз, а потому не могу судить толком о вашей честности, — развёл руками Зик. — Похвально, что ж, буду безмерно счастлив увидеться с вами в отделении, — процедил Кенни уже в коридоре, нахлобучивая шляпу. — Взаимно, мистер Аккерман.

***

— Что это сейчас было? — возмутился Оруо, как только они покинули негостеприимный дом и уселись в машину. — Ну, считай, ты стал свидетелем неудачной попытки дать взятку и того, как людей портят деньги, — вздохнул Кенни, выуживая сигарету из пачки, — скажем так, среди среднестатистических родителей тоже попадаются истерички, да и вообще мало ты встретишь людей, которые обрадуются тому, что их драгоценное чадо встанет на школьный учёт. Это не критично, просто полиция в будущем будет иметь их ввиду. А эти же индивидуумы не хотят своему сыночку портить репутацию, поэтому и выкручиваются. — И что нам теперь делать? — Написать повестку, вызвать на допрос, — Аккерман выпустил облачко дыма в окошко, — процедура несложная, но времязатратная. Одно радует: от ответственности им не уйти, всё-таки факт угрозы жизни слишком очевиден. Да и свидетель у меня есть. — Значит, всё в порядке? — подытожил Оруо, выкручивая баранку патрульной машины. — Для нас — да, для них — хрен его знает, у таких заноз в заднице всегда есть какой-нибудь покровитель. Тьфу, терпеть не могу этих золотых сынков, наворотят дел, а с них всё как с гуся вода, — скривился Кенни, стряхивая пепел с сигареты. Оруо помолчал на мигающем светофоре, задумчиво провожая глазами пешеходов, и затем сказал: — Вы не переживайте только, мы приложим все силы к тому, чтобы маленький негодяй получил по заслугам. — Я и не переживаю, — хмыкнул Аккерман, — а вот ты, кажется, да. — Простите? — Хорош соревноваться с Петрой, вы оба молодцы, я же вижу. — Кто соревнуется? Я? — покраснел Оруо, — неправда. — Ага, и кофе ты ей по утрам приносишь просто так. — Я его всем ребятам покупаю! Хотите, и вам буду? — Нет уж, увольте, бурду эту вашу пить. Но чего я действительно хочу, так это чтобы ты уже позвал её на свидание и покончил со своим ребячеством, — неожиданно серьёзно заметил Кенни. Петра ему нравилась. Старательная, активная, усердная — тоже идеалистка. Одна из лучших на курсе. Всегда интересовалась его племянником и из женской сердобольности подкладывала на стол то пакетики леденцов, то шоколадки, то ещё какую-нибудь вкусность, краснела и просила передать это Леви. Кенни даже задавался вопросом, почему Петра всё ещё не замужем, но, уходя с работы последним, видел её спину, согнутую в три погибели над какими-то бумажками, и уже перестал этому удивляться. Однако с недавних пор он начал замечать странное поведение Оруо, сложил два и два и сделал для себя определённые выводы. — А если не согласится? — вздохнул Бозард, понимая, что шифроваться дальше уже бесполезно. — Не попробуешь — не узнаешь, — подмигнул ему Кенни и ободряюще похлопал по плечу.

***

— Говнюки! — одним ёмким словом Оруо выразил всё своё отношение к ситуации, взволнованно залетая в кабинет к ребятам. — Кто? — удивилась Петра. — Все, — пояснил Кенни, заходя вслед за Бозардом и прикрывая за собой дверь, — — директор — склизкий типчик, пытался отговорить нас от разборок с родителями этого Форстера несчастного, тьфу. Мол, птицы высокого полёта, сами понимаете. — Так, насколько высокого? — уточнил Эрд. — Да хрен их разберёт, — Аккерман снял плащ и закатал рукава рубашки, — давайте катать повестку к нам на аудиенцию. — Собираетесь вызвать их на допрос? — По-другому они отказываются вести переговоры, — закатил глаза Кенни, — да мне самому вся эта писанина в хрен не упёрлась. Была бы моя воля — я бы этому Форстеру лично бы прописал пару ремней и отпустил на все четыре стороны. Но его родители пытались нам денег подсунуть, хренов Йегер, ага, щас же, так я разбежался и прыгнул в эту пучину коррупции. — Постойте-ка, доктор Йегер? Зик Йегер? — переспросил оживившийся Гюнтер. — Он самый, а что, ты его знаешь? — Ну не особо знаю, просто он пару раз фигурировал в новостях, — пожал плечами Шульц, — у него есть психиатрическая клиника, где он занимается…эээ какими-то новыми технологиями лечения. — Интересненько, — хмыкнул Кенни, — так, Джин, пишешь повестку, Шульц, Рал, Бозард, копните-ка глубже под этого Йегера. Мне нужно знать, что это за орешек и как его расколоть. — Мы, конечно, копнём, но, может, вы просто мнительный, — вздохнула Петра, открывая браузер. — Ага, как же, он живёт в каком-то греческом склепе с со своими кубинскими сигарами и бородку расчёсывает, тьфу, — Кенни скривился и погладил свои собственные бакенбарды, остававшиеся всклокоченными независимо от обстоятельств, — в таких делах всегда есть что-то неладное. — Он вращается в высшем обществе, ученый, умник, богач, всего достиг сам — не придерёшься, да ещё и с красавицей женой, — вставил свои пять копеек Гюнтер, гордясь своими познаниями. — Красавица? — недоумённо переспросил Кенни. — Стерва! — подал голос всё ещё возмущённый Оруо, — в её первозданном виде. И пары слов не сказала, но по глазам видно, что глотку перегрызёт, если понадобится. — Вы преувеличиваете, — рассмеялась Рал, — можно подумать, ты, Бозард, много понимаешь в женщинах. — Я… — смутился Оруо, поймав ехидный взгляд Кенни, — ну…так. — Так, Шульц, ты лучше скажи мне вот что, почему Форстер? — Аккерман постучал пальцами по крышке стола, отвлекая всеобщее внимание от покрасневшего Оруо. — В смысле? — не понял Гюнтер. — Йегеры, почему у сына-то другая фамилия? — О, — задумался Шульц, — не знаю, возможно, не хотели, чтобы на сына обращали излишнее внимание, ну там, чтобы добился всего сам, фамилия-то громкая. — Настолько громкая, что вот я слышу о ней в первый раз? — приподнял брови Кенни, — это раз, а два, если они не хотели внимания, как ты говоришь, тогда какого лешего они заварили всю эту кашу с разбирательством? Вот ты часто гнёшь свою линию, когда к тебе домой заявляется военная полиция? — Эм, ну когда наши ребята приходили поздравить меня с днём рождения, то я заставил всех снимать обувь за порогом, — улыбнулся Гюнтер, — был жуткий ливень, я боялся за свой дверной коврик. — Туше, — хохотнул Кенни, — но вы всё-таки проясните этот моментик, пожалуй. Я у себя в кабинете, если будет что-то интересное, сообщайте.

***

[Научный прорыв или случайное чудо? Впрочем, Зик Йегер, восходящая звезда на научном небосклоне, утверждает, что чудес не бывает. Талантливый учёный, специализирующийся в изучении и лечении психических отклонений, в декабре **** года открыл свою собственную клинику, которая уже успела произвести научный фурор. Как говорит сам доктор Йегер: «Человеческий мозг поистине прекрасен. Это — цветущий сад, с любовью и заботой сотворённый долгой эволюцией. Но, как и в любом другом саду, сюда могут совершенно нечаянно занестись ветром семена злостных сорняков. В нашем с вами метафорическом случае, это — психические отклонения, которые необходимо нещадно выпалывать. Мой скромный долг врача заключается в помощи всем несчастным обрести их истинное лицо и вернуть их саду жизни потерянную гармонию. Я искренне верю в то, что могу и должен делать мир лучше»] — Ну и херня, — сказал Кенни самому себе, промотав статью до конца и почесав подбородок, — мозги, сады, сорняки, Йегер, тебе бы самому провериться башкой разок. Чушню какую-то спорол, ей-Богу. Хренов спасатель, раз ты так ратуешь за справедливость и мир, то чего закрываешь глаза на своего собственного щенка-душегубца?