Лихие девяностые

А на улице рассвет. Яркое утреннее солнце с каждой минутой поднимается всё выше из-за облаков. Пасмурное ночное небо плавно окрашивается в розовый и голубой. Да, вечерние закаты всегда ярче, но с наступлением нового дня надежда на лучшее увеличивается. Ровно через год Лера закончит университет, и начнётся новое десятилетие. Для её юной души такое событие кажется чем-то невероятным. А вот Витьке, что сейчас сидит с ней на крыше, всё равно. Он не привык строить воздушные замки касаемо светлого будущего, просто потому, что он не знает, что его ждёт завтра. Каждые сутки за последние пару месяцев не оставляли веры в то, что Пчёлкин рано или поздно захочет спокойной семейной жизни. Но несмотря на это, будущий бандит вновь кладёт руку на аккуратное плечо возлюбленной, ласково оглаживая кончиками пальцев тонкую девичью кожу, и пристально глядит на неё. И всё-таки Виктор любит её. Уже не нежной и трепетной любовью, как при их знакомстве, а крепко и искренне. Хочется весь мир положить к её стройным ногам, лишь бы Макарова улыбалась так же, как сейчас. Валерия сводит губы трубочкой, дуя на горячий масляный блин, а Витя заливисто смеётся. — Я с тебя улыбаюсь, Валер, — привычно сокращает имя девушки Пчёлкин, откидываясь на клетчатый плед. — Ну не ржёшь — уже хорошо, — беспристрастно усмехается Лера, пережёвывая только что испечённую сдобу. — Я вот о чём думаю, — начинает она, также ложась на мягкую подстилку, после того как заканчивает с пищей. Голубые глаза ощущаются одним сплошным сухим пятном на лице, ведь студентка не спала уже вторые сутки. Вчера — из-за сессии, поневоле, сегодня — из-за Витьки, уже по собственному желанию. Но её сейчас тянет на философские разговоры, а не на долгожданную дрёму. Хоть Макарова об этом и пожалеет. — Ну-ну, поведай-ка мне свои мысли, о великая женщина, — посмеивается он, закуривая сигарету из пачки «самца». Изначально это было просто шуткой, чтобы позабавить вторую половинку, а вот потом вошло в привычку. Так же, как и внимать каждому её слову. Пчёлкин болтливым не был никогда, хотя зубы заговаривать умел не хуже, чем известные диктаторы или ораторы. А вот Лера разговаривать любит, мыслит о многом и всегда делится своими размышлениями с Виктором. А он и рад слушать, это всегда гораздо интереснее, чем просто без дела болтаться. Макарова без любых укрытий рассказывает Пчёле всё то, о чём другие могут только догадываться. Потому что знает — Витька поймёт всё, чтобы это ни было. Помолчит, понервничает и поймёт. — Почему мы все не взрослеем? — Спрашивает она, словно для рассуждения, и спустя пару секунд молчания объясняется. — Всю жизнь мне твердили, что двадцать лет — пик взрослой жизни. А мы с тобой, какими были три года назад, такими и остались, — вздыхает Лера, ведь ожидала, что её мировоззрение изменится с приходом второго десятка лет. А оказывается, что все взрослые — те же дети. — Ну и задачку ты мне задала, красавица, — вновь усмехается Витя, прижимаясь своей щекой к щеке девушки. Именно из-за этого он предпочитает или знать всё наперёд, или не думать ни о чём вовсе. С такими вопросами до взрослой жизни и не дожить можно. — Понимаешь, всё же с опытом приходит. Да и меняется постепенно, как небо от зари, — он кивает в сторону яркого солнца, что уже освещает московские улицы. — К тому же какая-то там циферка в паспорте не означает, что тебе пора в дом престарелых, — хохочет Пчёла, предпочтя перевести всё в шутку, а затем чмокает возлюбленную в губы. Не целует, а именно чмокает. По-детски игриво, словно балуется. Их обдувает лёгким майским ветром, и они понимают, что всё ещё будет. Поздно не будет никогда и за отведённые им годы парочка собирается покорить не только сердца друг друга, но и весь мир. Главное, чтобы жилось счастливо, а как именно — вопрос небольшой. Витька не наваливается на возлюбленную всем телом лишь по причине того, что на бетонной крыше здания и так лежать не слишком удобно. Будь они сейчас в мягкой постели — Пчёлкин бы без сомнений прижал тело девушки к матрасу, стискивая в своих объятиях. А пока приходится довольствоваться ощущением ластящихся прикосновений от Валерии, что воодушевлённо нашёптывает ему на ухо слова об их судьбе. — А что будет через десять лет? — Спрашивает Витя, хотя и сам прекрасно знает ответ.