Противоположности

Феликс Хониккер любил объятия. Дядя Хаксли всегда говорил ему, что от них на душе становится легко и спокойно, и он искренне в это верил. Он и сам чувствовал, как внутри начинало растекаться приятное тепло, каждый раз, когда с кем-то обнимался. Родное и согревающее, оно стремительно обволакивало его со всех сторон, словно пуховое одеяло, и ощущение это ему определенно нравилось. Собственно, именно поэтому он и обожал объятия и никогда не упускал возможности с кем-нибудь потискаться. Однако всё же был в доме один единственный человек, которого он ни разу не обнимал. Беннетт всю жизнь, сколько Феликс его знал, избегал тактильных взаимодействий. Он никогда и ни с кем не держался за руки, не принимал подарков от других напрямую и в принципе старался ничего не трогать голыми руками. Виной всему были ожоги, располагавшиеся по всему его телу. Они постоянно болели, и из-за этого любое взаимодействие с другими людьми или предметами причиняло ему дискомфорт. По той же причине он не любил объятия и никому и никогда не позволял себя обнимать. В том числе и Феликсу. Впрочем, сам Феликс не особо навязывался. Он понимал, что Беннетту больно, и потому ограничивался простыми поглаживаниями по голове, потому что там трогать старший брат Бен разрешал. Однако желание обнять его так никуда и не девалось. Наоборот, с каждым днём оно только росло, и втайне Феликс лелеял надежду, что однажды он всё-таки подпустит к его к себе настолько близко. И спустя несколько лет томительного ожидания этот день всё-таки настал. Это произошло даже слишком неожиданно. Они сидели в комнате на кровати, когда Беннетт тихонько попросил его обнять. Феликса такая его просьба крайне удивила, и он подумал, что ему просто показалось. Он даже переспросил, дабы убедиться, не послышалось ли ему. Беннетт повторил просьбу с точностью до буквы, и тогда он удивился ещё больше. В конце концов, прошло уже много лет, и он даже почти не надеялся, что Беннетт когда-нибудь ему разрешит. Однако всё же обнял его. Мягко, осторожно, так, чтобы не навредить и случайно не задеть места, где находились ожоги. Беннетт сначала вздрогнул, и по его телу пробежалась крупная дрожь, однако после медленно положил руки ему на спину. Тоже бережно, аккуратно, стараясь не сжимать слишком сильно. Так, бережно обнимая друг друга, они просидели ещё некоторое время. Они не говорили друг другу ни слова, лишь молча смотрели и держались за одежду. Феликс чувствовал, как Беннетт дрожал и нервничал, и потому в какой-то момент начал ласково поглаживать его по спине, дабы успокоить. Делал это он медленно, почти невесомо, дабы случайно не тронуть поражённые места. Правда, это не то чтобы сильно помогало. Дрожь по-прежнему не отступала, и Беннетт всё ещё нервничал. Феликса это беспокоило. В конце концов, он искренне считал, что объятия должны приносить лишь положительные эмоции, и ему не хотелось бы, чтобы Беннетт чувствовал себя из-за них некомфортно. Он был даже готов их прервать, если нужно, о чём поспешил сообщить. — Эй, ты как, в порядке? — с нескрываемым в голосе волнением поинтересовался он. — Если тебе некомфортно, я могу отпустить. — Всё в порядке, — Беннетт резко мотнул головой и как-то уж слишком крепко вцепился в его одежду. Будто не хотел, чтобы его отпускали. — Мне просто… немного непривычно, вот и всё. Тебе не о чем переживать. — Ты уверен? — Феликс недоверчиво заглянул ему прямо в глаза и чуть нахмурился. — Я же знаю, как тебе больно прикасаться к другим людям. — Ну конечно, — Беннетт несколько раз утвердительно кивнул и лучезарно улыбнулся. — Да, это немного больновато, но я готов потерпеть ради того, чтобы пообниматься с тобой. Тем более, мне нравится это делать, — он прикрыл глаза и прижался щекой к его плечу, словно маленький ласковый котёнок. Феликс ещё несколько минут сверлил его внимательным взглядом. Он с трудом верил ему, пытался найти в его реакциях и поведении хоть какой-то подвох. Однако ничего такого он так и не увидел. Напротив, Беннетт выглядел полностью удовлетворённым. Даже дрожь вскоре наконец начала отступать, и он полностью расслабился. Покрепче прижался к нему, уткнулся в плечо, едва не урча, как самый настоящий кот. Видя всё это, Феликс в конце концов успокоился и только ласково погладил его по голове. Поставил подбородок на макушку, закрыл глаза. Что ж, раз ему всё нравится, значит, волноваться и правда больше не о чем. А ещё про себя Феликс подумал, что они прошли новый этап в отношениях, и доверие между ними стало ещё крепче, чем раньше.